Текст книги "Куда идут русские?"

Мы очень многого не понимаем в психологии окружающих народов, имеем искаженное представление об их жизни. Поэтому нужно не отгораживаться от них, а как можно больше взаимодействовать, учиться взаимопониманию и сотрудничеству. И здесь помогут все те же простые истины: этнический подход к решению важнейших проблем, евразийство, дружба и расширение контактов с комплементарными народами как на общегосударственном, так и на межличностном, бытовом уровне. А также поддержание национального своеобразия народов самой России при сохранении собственных русских ценностей и культуры.

Конечно, государственная власть при этом должна быть очень сильной. Без этого страну не удержать. Но с другой стороны, нужно опираться не только на силу закона, но и на обычаи народов, живущих с нами бок о бок. Чтобы сам закон не шел вразрез с их многовековым укладом. Нужно понимать чужие традиции, серьезно изучать их. Только тогда мы сможем осознанно использовать в собственных интересах то, что пока еще применяется методом тыка. К примеру, молодой Кадыров костяк своей гвардии составил из кровников. Понятно, что ими движет в первую очередь древний закон чеченского народа – кровная месть за убитых родственников, а вовсе не ценности государственности, территориальной целостности и федерализма. Однако на это наша власть закрывает глаза – так ей выгодней. И наверное, правильно делает.

Однако когда бывший глава Ингушетии Аушев попытался ввести в своей республике многоженство, сразу же получил по шапке от центра, хотя руководствовался все теми же обычаями своих соплеменников.

Получается, сегодня по-прежнему нет единого взвешенного подхода в этих весьма щекотливых и тонких вопросах национальной политики. Но мы-то знаем: где тонко, там и рвется. И чтобы наше государство снова (и теперь уже окончательно) не затрещало по швам, нельзя и дальше закрывать глаза на проблемы, о которых идет речь. Иначе в погоне за международным престижем растеряем истинных друзей. И некому из близких будет даже подать нам стакан воды, если вдруг подорвем здоровье в период этих заморских исканий.

Глава 16. Хватит жертв!

Две вещи определяют сущность человеческой памяти: то, что человек забывает, и то, что он не забудет никогда. Поэтому хочется вспомнить обо всех русских людях, безвинно сгинувших в жерновах отечественной истории двадцатого столетия. Мы как нация мимоходом потеряли 150 миллионов человеческих жизней (ниже объясню эту «арифметику»). Ради чего были принесены эти жертвы?

Прежде чем написать эти строки, я долго размышлял. Изучал статистику, искал факты. А потом подумал: а почему, собственно говоря, надо начинать с каких-то больших цифр? Ведь не зря же один умный человек сказал, что, когда мы видим смерть одного человека – это трагедия, а когда умирают миллионы – это статистика. Поэтому я решил вспомнить те жертвы, которые понесла моя семья.

Мой прадед сгинул где-то на Гражданской войне. Дед по матери Трофим был арестован НКВД в тридцать втором году и тоже исчез. Причем вина его, крестьянина-середняка, была такой: он увидел, как быки, которых он холил и лелеял, попали в колхозную конюшню, где простояли три дня некормлеными. Ему стало жалко животных, и в сердцах он сказал, забирая быков с собой: «Мне такой колхоз не нужен». Через два дня за ним пришли…

Брат матери Андрей погиб на финской войне. Его могилы так никто и не видел.

Брат отца Дмитрий не вернулся с Великой Отечественной…

Отец пришел с фронта с тяжелым ранением. Потому только, что его списали и он уцелел, появились мы, наша семья.

Старший мой брат – а в семье у нас было четверо детей – умер от голода в сорок четвертом году.

Средний брат Мишка долго, года три, не мог ходить: от голода у него не было сил подняться. Потом этот же Мишка спился и умер в самом цветущем возрасте – лет ему было всего сорок восемь.

Не так давно умер мой шурин – здоровый был мужик, а сгорел буквально за две недели. То ли в деревенской больнице лекарств не было, то ли врачи не смогли спасти.

В общем, посмотрел я только на одну свою семью – оказывается, смертей в ней раньше срока можно насчитать больше десятка.

Численность населения Российской империи перед революцией составляла 150 миллионов человек. (Конечно, со всеми теми землями, которые мы потеряли за страшный для нашей страны двадцатый век.) Сейчас в России живет сто сорок пять миллионов. И кто-то может сказать: тоже немало. Но давайте посмотрим, например, на Соединенные Штаты, где численность населения за тот же период увеличилась в четыре раза. Выросли и другие страны: взгляните на Китай…

По самым скромным подсчетам, население нашей страны должно было бы сейчас составлять 300 миллионов человек. Но случилось по-другому…

Когда мы говорим о потерях, большинству из нас в первую очередь вспоминается: «Двадцать второго июня ровно в четыре часа…». Сейчас, конечно, называют разные цифры – двадцать, двадцать семь миллионов человек погибло в той страшной войне. Никто точно сказать не может, как не могут ответить и на вопрос: почему мы оказались не готовы к нападению фашистской Германии? Почему за полгода до войны были срыты оборонительные укрепления по старым границам страны, а новые не успели построить? Почему цвет армии оказался в лагерях или был расстрелян? Почему наши самолеты не успевали взлетать и были уничтожены на аэродромах? Почему в окружении, а затем в плену оказывались целые дивизии?

Но, отдавая дань памяти всем, кто не вернулся с той великой войны, все-таки хотелось бы вспомнить и другие жертвы русского народа в двадцатом веке.

Если бы мы говорили только о физических потерях, тогда можно было бы просто погоревать, как горюют, отмечая годовщину землетрясения, тайфуна, наводнения – одним словом, стихийного бедствия. Да, это тяжело перенести, но мы остались целы, нужно жить дальше. «Горе не море – пройдет, отболит». Но здесь не тот случай: с момента революции начался невиданный в истории эксперимент над народом, над нашими дедами и родителями, над каждым из нас.

За сухими цифрами статистики о миллионах невинно пострадавших: умерших с голоду детях, расстрелянных офицерах, раскулаченных крестьянах, замученных священниках, замерзших и погибших в ГУЛАГе, полегших на полях сражений, угнанных в плен, воевавших за призрачные идеи в локальных войнах постсоветского периода – за этими жертвами всегда стоят конкретные люди.

В третье тысячелетие мы вступили не просто «сиротской» нацией, но и с диковинным искажением нашей истории, невиданным в России оскудением духовных понятий и человеческих нравов. Не случайно, наверное, количество жертв Великой Отечественной войны по странным обстоятельствам почти совпадает с количеством русских людей, брошенных и преданных в результате Беловежских соглашений: двадцать пять с лишним миллионов к двадцати семи. И сегодня больше половины населения России живет в условиях постоянного перенапряжения или стресса: психологического, эмоционального, социального. Стресс связан с плохими условиями жизни, с высоким уровнем преступности и насилия, с кровавыми конфликтами, в которых гибнут люди. Растет и число жертв стихийных бедствий, технических катастроф, поскольку вложения в социальную и производственную сферу оставляют желать лучшего.

Перед Россией давно уже появилась реальная угроза стать страной-призраком. В ЮНЕСКО вычисляют коэффициент жизнеспособности нации по пятибалльной системе. РФ имела на конец 90-х годов коэффициент 1,4 балла. Упадет показатель ниже – верный знак того, что любая помощь такой стране бессмысленна: физиологическая и интеллектуальная агония населения может длиться долго, но нация с таким коэффициентом жизнеспособности, по критериям ЮНЕСКО, не имеет внутренних источников развития. Ее ждет медленная деградация. Я пишу эти строки и говорю себе, что нельзя допустить реализации подобного прогноза. Нельзя мириться с тем, что малодетность и бездетность стали нормой, а сокращение населения и, более того, его вырождение – продолжаются.

Пришло время жить. И нам, русским людям, пора заставить собственное правительство научиться считаться с человеческой жизнью. Сегодня необходим ряд мер, направленных как на преодоление глубокого демографического кризиса, так и на улучшение экономического положения россиян. Эти задачи неотделимы друг от друга. И лишь вернув русскому народу его былое величие, мы сможем добиться процветания не только кучки олигархов и обслуживающих их интересы чиновников, но и всех наших сограждан.

Для этого мы в первую очередь должны преодолеть разрыв, существующий между людьми и государством. Вернуть тот дух некогда присущей нам державности, при котором граждане строят свои отношения с властью на основе взаимного уважения и общей заботы о будущем страны. Лишь при этом условии возможно создание истинно нравственного государства, которое соответствовало бы вечному стремлению русского человека к свободе, правде и справедливости и которое бесконечно ценило бы жизнь каждого своего гражданина.

Хватит жертв, бессмысленных, спровоцированных несовершенством системы управления. При этом я твердо убежден, что фраза: «Пока не похоронен последний солдат, война не закончена» – не пустые слова. Чтобы не допускать новых потерь, нам нужно помнить о тех, которые уже были понесены. И низкий поклон людям, не позволяющим нам забыть о них: школьникам и студентам, ухаживающим за мемориалами и братскими могилами, поисковикам-энтузиастам, которые, несмотря на отсутствие какой бы то ни было помощи со стороны властей, ведут поиск солдат и офицеров Великой Отечественной.

Я очень хочу, чтобы в новом веке к нам наконец-то пришло ощущение ценности человеческой жизни. Чтобы мы перестали быть жертвами обстоятельств и правительств. Чтобы наш народ снова стал тем, кем являлся испокон веков, – народом-победителем!

Глава 17. О национальной гордости великороссов

Вопрос о национальной гордости русских снова назрел

Почти сто лет назад Ленин в своей одноименной статье написал: «Мы полны чувства национальной гордости, ибо великорусская нация тоже создала революционный класс, тоже доказала, что она способна дать человечеству великие образцы борьбы за свободу и за социализм, а не только великие погромы, ряды виселиц, застенки, великие голодовки и великое раболепство перед попами, царями, помещиками и капиталистами».

По мнению вождя мирового пролетариата, русские в первую очередь могли гордиться тем, что участвуют в революционной борьбе против царизма. И они же должны были освободить другие народы, в том числе от гнета самой монархической России.

Сегодня мы знаем, чем закончились все эти попытки. И в наше время снова назрел вопрос о национальной гордости русских.

Есть ли у нас поводы для гордости? Здесь, конечно, можно начать перечисление всем известных истин. Да, у русских великая культура. Да, нам нет равных на поле брани. Тут же на ум приходит и первый космонавт, и то, что «в области балета мы впереди планеты всей». Да мало ли чего еще можно припомнить. Но за этими привычными представлениями не все видят новые – не менее веские – основания для настоящей гордости. Почему так получается?

Некоторые навязывают нам, что мы по-прежнему находимся на самом дне и никаких успехов нам не светит. Русских пытаются убедить в том, что народ мы плохонький, дела по всем направлениям идут неважно, да и вообще наша страна по определению нецивилизованная и хуже всех остальных. Самое страшное, что вокруг действительно происходит много ужасного. И когда внимание людей сосредоточивается только на негативе, а положительные примеры не принимаются в расчет, создаются реальные предпосылки для формирования мифологизированного сознания, основными признаками которого становятся депрессивность и ожидание катастрофы.

С одной стороны, я смотрю в окно и вижу жизнь, которая идет своим чередом: худо-бедно поднимаются фабрики, на улицах не протолкнуться от заполонивших дороги машин, в магазинах полно людей, вокруг идет бешеное строительство. А включаю телевизор – и наблюдаю совсем другую картину, где все падает, взрывается и разваливается на глазах.

Депрессивная журналистика сложилась у нас еще в 80-х. До этого СМИ радостно описывали достижения страны победившего социализма, позволяя себе лишь критику по указке. Поэтому, когда появилась возможность отведать сладость запретного плода, на всех нас обрушился вал чернухи, порнухи и прочих нечистот.

Прошло уже больше 15 лет, а мы никак не можем из-под него выбраться. Почему? Дело в том, что для многих разоблачительный пафос стал образом жизни – с него попросту кормятся. Посмотрел я новости на одном из телеканалов и ради интереса проследил тематику пяти сюжетов. Подбор их был следующим: убийство, побег из армии, взрыв на заводе, плохое экономическое положение и какая-то очередная коммунальная неурядица. После подобных сюжетов сложно отделаться от мысли, что проблема здесь не только в самих журналистах, но еще и в заказе, который они отрабатывают. Весь этот негатив фактически становится предметом торга.

Подтверждение этой мысли я получил в Смоленске, когда был в гостях у своего друга, который работает на местном телевидении. При мне ему позвонило руководство из Москвы и заказало сюжет о том, как упал с карусели и получил травму американский мальчик, приехавший вместе с родителями погостить на их историческую родину.

Уверен, что столичные телевизионщики эту новость потом еще и на Запад продали с выгодой, чтобы и там был лишний повод показать Россию в черном цвете.

Но Бог с ним, с Западом. Сами-то мы в какой России живем? Почему так старательно не замечаем позитивных изменений, которые происходят вокруг?

В подмосковном Электрогорске я беседовал со старушкой. Ей тогда было уже за 90, и она сказала мне, что для нее лучше, чем сейчас, никогда не было. Пришлось ей испытать нищету и голод, пережить революцию и коллективизацию, увидеть войну и послевоенную разруху. Потом вроде бы все потихоньку наладилось, но снова рухнуло в 90-е. Поэтому нынешнее свое положение она, имея возможность сравнивать, воспринимает совсем по-другому.

Здесь я вовсе не призываю дружно возносить хвалу власти за нашу счастливую судьбу: ее заслуг здесь не много. Но давайте, как и эта старушка, объективно посмотрим на нашу жизнь.

Мы говорим, у нас плохая экономика. 6–7 процентов прироста ВВП, наблюдавшиеся в докризисные годы, никого не устраивали. И это при том, что на Западе 1–2 процента – уже счастье. Конечно, у них куда выше исходный уровень, но ведь ничего не бывает сразу. С другой стороны, нам нередко приводят в пример Китай, забывая, что там в пересчете на душу населения этот самый валовый продукт в три с половиной раза ниже.

Конечно, в советское время ВВП был намного выше. Но и здесь все не так однозначно: одно дело – выпустить танк стоимостью 1,5 миллиона долларов, бомбардировщик ценой 50 миллионов или подводную лодку, и совсем другое – на эту же сумму нашить детских колготок или накормить людей.

Да, сегодня в нашей экономике велика сырьевая составляющая. Но ведь до основания рухнуло то, что создавалось десятилетиями. Тем не менее по объему ВВП по паритету покупательной способности Россия находится на шестом месте в мире и по номинальному объему ВВП – на девятом (данные за 2012 год). Конечно, это не предел мечтаний. Да и доля экономики нашей страны в мировой – всего чуть более 4 %. Но если нам и есть к чему стремиться, то это не значит, что все столь уж катастрофично. Просто русским навязывают психологию обиженных. Да и старый комплекс еще крепко в нас сидит: если мы не первые, – это уже трагедия.

К тому же многие сегодня не только упорно не хотят замечать ничего хорошего в настоящем, но еще и пытаются очернять наше прошлое. Попытки выискивать в нем блох не прекращались даже в канун 60-летия Победы. И это при том, что вообще-то мало у кого в мире найдешь такую историю. Конечно, не все в ней было гладко, но она действительно настоящая. И ей, кстати, могли бы позавидовать те, кто сдался немцам, а теперь все громче жалуется, что мы освободили их, да не так, как им хотелось бы.

Причем гордиться мы можем не только своим далеким прошлым, но и современной историей. Конечно, после событий начала 90-х возникло много вопросов. Главный из них: что это было – победа или поражение?

Лично я считаю, что это была именно победа народа, который нашел в себе силы стряхнуть иго всесильного тоталитарного Молоха. Да, отчасти она была пиррова. И ради нее русские в который раз не постояли за ценой. Но свобода никогда даром не дается.

Многие, кто сегодня стонет о прекрасном прошлом, забыли, как в советское время маялись в очередях или всю жизнь копили на «Москвич». Журналисты, привыкшие все охаивать, тоже, наверное, запамятовали, как надо было носить статьи на согласование чинуше, который сидел и вычеркивал «сомнительные» места. А я помню, какой стыд испытал, читая письмо матери солдата, погибшего в Афганистане. Друзья ее сына рассказали, как все произошло там на самом деле. В моей же статье он умер так, как положено было советскому воину. Женщина упрекала меня в неправде, а я не мог сказать ей, что все это приписал цензор…

Да, победа досталась нам тяжело. Но тем выше мы должны ценить ее, отделяя зерна от плевел. Причем победа эта заключается не только в обретении свободы. Согласимся, в период крушения Союза взял верх именно здравый смысл русского народа. А ведь все могло быть и по-другому, приди нам в голову, скажем, оккупировать Крым или подраться с казахами за спорные северные области. Мало ли подобных примеров? Но в нашем случае это уж точно была бы даже не вторая Югославия. Никому бы мало не показалось – все лежали бы в развалинах, не прояви наш народ (который, кстати, на референдуме высказался против распада СССР) человечность и мудрость.

И когда сегодня это величие духа начинают попирать наши вчерашние друзья и «братья навек», не грех бы напомнить им, с чьих рук они получили нынешнюю свободу.

К тому же Россия взяла на себя все долги Советского Союза. С точки зрения прагматичной подобный шаг был несусветной глупостью, достойной Иванушки-дурачка. И как-то во время выступления в Германии Путин откровенно признал это. Но, как ни парадоксально, тем самым мы соблюли честь страны. Показали, что мы не Мозамбик или Ангола и не отказываемся платить по счетам. Поэтому сегодня русские по сравнению с хозяевами бывших советских республик оказались на нравственной высоте, и Россия имеет моральное право с кем угодно разговаривать на равных.

В общем, нам есть чем гордиться. И отдавать свою жизнь и свой народ на растерзание клеветникам абсолютно неправильно. Да, у нас много недостатков, главные из которых – недопустимый разрыв между бедными и богатыми, а также коррупция, разъедающая государство сверху донизу. Но говорить о собственных проблемах можно и без мазохистского самобичевания. Всем ведь известно, что на пустом месте ничего не бывает: и демократию, и экономическую мощь нужно долго и бережно выращивать.

Главное – не забывать, что мы нормальная страна, нормально развивающееся государство. И в этом развитии нам еще много предстоит сделать. Ведь если есть движение, то есть и надежда на светлое будущее. А вместе с ней возможность в очередной раз показать пример всему миру.

Недавно я решил восстановить церковь в своем селе, в которое переехал. Не очень надеясь на чью-то помощь, стал искать стройматериалы. Но стоило только людям узнать об этом, народ зашевелился: из разрушенного храма выгребли мусор, вокруг скосили бурьян. Жители сами взялись за то, что 50 лет никому, казалось бы, не было нужно. Получается, им просто был необходим пример.

Может быть, это самое главное: в нашем народе еще дремлют скрытые силы. Русским нужна только первая искра, а уж за пламенем дело не станет. И я уверен – в будущем у нас появится еще немало новых поводов для настоящей национальной гордости.

Глава 18. Все или ничего!

Как мы боремся с коррупцией

Развернувшаяся борьба со взяточничеством снова показывает: стремление к идеалу играет с нами злую шутку. Антикоррупционная кампания, которая набирает обороты на наших глазах, приняла масштабы едва ли не исторические. Но что мне не нравится в этой ситуации (и уверен, не только мне) – вся эта борьба выглядит именно как кампания.

И грянул бой! Все кинулись на бывшего главу военного ведомства. Распять! Как на римской арене. Ты вышел на ристалище. И сначала тебя превозносят. Но потом вдруг не понравился толпе – и палец опускается вниз.

Когда Сердюков стал министром и начал проводить какие-то преобразования, его чрезмерно нахваливали. По телевизору постоянно показывали, как наши военные после многолетнего перерыва стали нормально летать и плавать, проводить масштабные учения, испытывать новое оружие и обмундирование. А теперь – виноват-не виноват – настроения повернулись на 180 градусов. И все сделанное «мебельщиком» оплевывается.

Многим не терпится свергнуть его с пьедестала, проклясть. Дмитрия Медведева кто-то из журналистов спросил в том духе, мол: а что, Сердюков еще не сидит? И премьеру пришлось парировать: «Разве его уже осудили?»

Но для тех, кто вчера восхвалял, а сегодня проклинает, это не важно. Свой безапелляционный вердикт они уже вынесли. И дело здесь не в Сердюкове (на его месте может оказаться любой сановник), а в характере самого народа, его привычках, мировоззрении.

Давайте посмотрим на нашу историю.