Текст книги "Год 1914-й. Пора отмщения"

Тут мы все замерли от ужаса. О господине Тридесятого царства Сергии из рода Сергиев, с начала войны сделавшегося главным союзником русских и еще немного сербов, наши газеты писали по большей части в негативном ключе. А как же иначе, ведь этот человек ни в грош не ставил вечных британских интересов, заботясь только о благополучии русских, сербов и прочих болгар. По его наущению наш кузен Ники, крепко дав в нос германцам в Восточной Пруссии, установил на фронте с ними длительное затишье, а потом принялся убивать безвредную, с нашей точки зрения, Австро-Венгрию, ибо она никак не угрожала британскому морскому могуществу. Опытный убийца и насильник, Артанский князь так взнуздал бестолковых русских генералов, что те в два счета разделали австрийскую армию, будто бычью тушу в мясной лавке. Потом в Петербурге случилась неудачная попытка государственного переворота: вроде бы заговорщики пытались взорвать поезд русского царя, но не преуспели в этом. Мой двоюродный брат выжил, и очень рассердился как на своих несостоявшихся убийц, так и на тех, кого счел организаторами этого преступления – и среди них, как выяснило следствие, оказались британские и французские дипломаты. Ники даже прислал моему брату очень злую телеграмму, в которой объявлял, что между нашими странами все кончено. В результате он разорвал англо-русский и франко-русский союзы, после чего, при посредничестве Артанского князя, заключил с Германией мир. А это для нас было катастрофой, поскольку означало, что Британия и Франция остались один на один с самой сильной европейской державой…

– Какой ужас, отец! – выражая общие чувства, воскликнула моя племянница, семнадцатилетняя принцесса Мария Великобританская. – Этот ужасный монстр мистер Серегин причинил нам много зла, и вот теперь он пришел и сюда, а ты представляешь его нам как доброго знакомого!

– А князь Сергий и есть наш добрый знакомый, – невозмутимо ответил мой брат. – Его праведный гнев направлен не против нашей семьи и не против народа Британии, а исключительно против политиканов Парламента и банкиров Сити.

– Праведный гнев? – переспросила Мария Текская, супруга Георга. – Но кто дал этому господину право гневаться на нашу страну и нашу семью?

– Господь Всемогущий, вот кто! Потому что этот господин работает на него в должности Специального Исполнительного Агента! – с мрачным видом ответил Георг. – Он не несет новых истин и откровений, а просто вдалбливает уже сказанное Иисусом Христом, но забытое, в головы разных упрямцев – кому рукоятью, а кому и острием меча. Брат мой Сергий, продемонстрируйте моим близким меч архангела Михаила, то только, пожалуйста, осторожно, чтобы никто не ослеп.

Тот с жесткой улыбкой победителя и завоевателя подвыдернул свой меч из ножен на одну ладонь – и нас ослепило полыхнувшей с лезвия бело-голубой вспышкой. Впрочем, он тут же вставил свое оружие обратно, а нам оставалось только дождаться, когда перед глазами перестанут плясать огненные зайчики.

– Мы с мистером Астквитом, – продолжил мой брат, – встретились с этим человеком в его главном владении, именуемом Тридесятое царство, чтобы провести переговоры об условиях прекращения нашей вражды. Помимо нас, там присутствовали русский император Николай, и даже германский кайзер Вильгельм, ведь, как выяснилось, британский Форин-офис, даже не ставя Нас в известность, уже пытался начать со своими германскими коллегами переговоры то ли о перемирии, то ли о сепаратном мире. И точно так же, даже не ставя Нас в известность, наши политиканы совместно с французами пытались организовать в России убийство моего двоюродного брата Ники и государственный переворот. Французы предоставили для этого дела свою чрезвычайно обширную агентуру, а британские представители выдвинули претендента на престол – принца Кирилла из младшей ветви Романовых, по совместительству мужа нашей родственницы, британской принцессы Виктории-Мелиты. Да, все это святая правда, а то, что писали и пишут в наших газетах, не имеет к истине никакого отношения. Теперь всех причастных к этому преступлению ждет ссылка в далекие первобытные миры – туда, где люди одеты в шкуры и дерутся камнями, а нашей стране было предъявлено требование измениться настолько, чтобы больше не представлять опасности для человечества.

– Измениться? – переспросила Мария Текская, всплеснув руками. – Но как?

Георг посмотрел на свою супругу усталым взглядом и ответил:

– Посланец Нашего Господа хочет, чтобы Британия стала нормальной монархией, у которой король был бы главой исполнительной власти, назначал и отправлял в отставку правительства, обладал безусловным правом вето и законодательной инициативой, неся всю полноту ответственности за свою страну перед Высшими Силами и будущими поколениями британцев. Ситуация, когда нашей политикой управляют безответственные и легкозаменяемые парламентские политиканы, далее должна считаться неприемлемой, ибо этот путь ведет Великобританию прямо в ад. В результате наших переговоров мистер Асквит отказался выполнять эти требования, получил от Артанского князя команду «пошел вон, пес» и три дня на размышление, а я пришел вместе с Божьим Посланцем к вам сюда, чтобы обеспечить спешное отступление моей семьи в безопасное место. Люди задумавшие убийство русского царя, с такой же легкостью могут попытаться взять в заложники и нашу семью, чтобы обеспечить приличное поведение пришедшего по их души Божьего Бича. И тогда для Великобритании начнется самое страшное, потому что брат мой Сергий отложит в сторону дипломатию и возьмет в руки даже не меч, а тяжелый кнут.

– Монархия в Британии должна быть абсолютизирована, насколько это возможно, а британский монарх должен чувствовать свое родство с британским народом – тогда он не будет посылать его на убой по разным вздорным поводам, – сказал Артанский князь. – Но разговоры на разные политические темы мы будем вести с вами потом, а сейчас главное, чтобы вы встали и вместе с нами проследовали в Тридесятое царство, где вы будете пребывать до разрешения этого кризиса на правах моих почетных гостей с открытым листом. Я достаточно состоятелен для того, чтобы не считать материальных затрат, давая убежище в своих владениях еще одному королевскому семейству.

– В Тридесятое царство, мистер Сергий? – растерянно спросила принцесса Мария. – Но что мы там будем делать?

– В первую очередь вы, мисс Мария, будете учиться тому, чему вас больше не научат нигде, – ответил наш ужасный гость. – А вашего маленького брата Джона наши врачи берутся избавить от одолевающих его недугов, чтобы жил долго и счастливо, а не умер еще в юном возрасте. Для тех, кто идет со мной на соглашения, нет ничего невозможного: мне абсолютно ничего не стоит предоставить таким людям вторую молодость, восстановить здоровье и привести внешний облик в состояние идеальной красоты.

– Позвольте спросить, сэр… – произнесла няня Джонни Лалла, недоверчиво склонив набок голову. – Неужели это возможно – вылечить эпилепсию и аутизм?

Артанский князь посмотрел на эту женщину (единственную среди собравшихся, не принадлежавшую к нашему семейству) внимательным взглядом, и лицо его вдруг подобрело.

– В моих владениях, уважаемая, не лечат только смерть, потому что Господь сделал этот процесс необратимым, – ответил он. – А вам, сударыня, за вашу доброту и чадолюбие, ибо такие люди достаточно редки, я тоже не задумываясь поднесу дар второй молодости и идеального здоровья.

– Мне? – удивленно спросила мисс Лалла, прижимая к себе Джонни и удивленно моргая. – Но за какие такие, осмелюсь спросить Вашу Светлость, особые заслуги вы собираетесь поднести мне этот дар, достойный только королей и королев, ведь доброта и чадолюбие -это самые обычные вещи?

Артанский князь еще раз посмотрел на нашу нянюшку каким-то особенным взглядом, и над головой у него замерцало призрачное сияние, чем-то похожее на нимб.

– За то, – ответил он, – что вы наполнили своей любовью жизнь больного мальчика, став ему ближе родной матери, вложили в него свою большую душу – и когда он вырастет, а теперь это непременно случится, он понесет это чувство дальше к людям. Божья искра, иначе называемая душой, которую вложил в нас Господь, передается от человека к человеку только так – через любовь и воспитание собственным примером. А когда вместо этого детей начинают дрессировать по вашей британской манере, будто каких-то зверенышей, то из них вырастают бездушные уроды. Впрочем, несмотря на различные недостатки присутствующих, бездушных уродов среди вас нет – эту разновидность человеков необходимо искать совсем в другом месте, а потому давайте заканчивать с пустыми разговорами, так как мое время дорого.

– Но как же наши старшие мальчики? – спросила Мария Текская, заломив руки. – Ведь их тоже могут схватить и взять в заложники!

– Их мы с вашим супругом будем по одному вытаскивать из тех мест, где они сейчас находятся, – ответил Сергий из рода Сергиев. – Начнем со старшего, Эдуарда: он сейчас в Лондоне, следовательно, подвергается наибольшей опасности, а потом займемся и остальными вашими сыновьями. Можете не беспокоиться, примерно в течение суток вся ваша семья будет в сборе. Идемте!

С этими словами он взмахнул рукой, и прямо посреди Белой гостиной открылась дыра в какое-то другое место и стали видны залитая зноем площадь, бьющий в небо фонтан (наверное, тот самый, с Живой Водой) и втыкающиеся в раскаленное небо башни-пагоды в китайском стиле.

– Вы все как хотите, а я никуда не пойду! – вдруг твердо заявила наша маман (вдовствующая королева Александра Датская), непроизвольно отодвигаясь подальше от дыры. – Пусть будет что будет, а я остаюсь, ибо в моем возрасте уже неприлично бегать туда-сюда, спасаясь от опасности…

– Но, маман! – воскликнул Георг. – Как мы все можем уйти и бросить тебя здесь в опасности?

– Нет, сын, и не уговаривай меня! – упрямо произнесла наша мать. – Вы все можете уходить, если хотите, а я останусь.

– А вот ваша сестра Дагмара согласилась сразу, – хмыкнул Артанский князь, – и даже подпрыгивала в нетерпении на месте, дожидаясь, пока я ей это предложу, ибо кто же отказывается от второй молодости и красоты?

– А зачем мне вторая молодость и красота без моего дорогого Берти? – упрямо заявила маман, утирая слезу. – Без него мне никакое счастье не будет мило.

– Должен вам сказать, – усмехнулся наш гость, – что ваш супруг, только из прошлого для нас мира русско-японской войны, сейчас как раз гостит в моих владениях, проходя лечение от старости и многочисленных одолевающих его болячек. Там эдвардианская эпоха продлится еще лет пятьдесят или даже более, что благотворно скажется на ауре того мира. Правда, при нем уже есть одна королева Александра, но при этом должен заметить, что ваш супруг – это такой мужчина, которому сколько женщин ни дай, все будет мало. Мы вас сначала омолодим, а потом устроим повторное знакомство. Для нас такое не впервой.

От удивления наша маман даже открыла рот, а Георг укоризненно сказал:

– А вот об этом вы, мистер Сергий, мне не говорили…

– Просто не хотел портить вам настроение, – пожал тот плечами, – ибо ваш ПапА зол на вас за то, что вы пустили дела на самотек, доверившись всяким болванам, и собирался устроить Вашему Величеству знатную головомойку. Впрочем, все главные вопросы мы с вами уже обсудили, и решили, так что я обязуюсь заступиться за вас как за своего партнера, поэтому ничего особо страшного вам не грозит. А сейчас давайте заканчивать с этим делом, ибо нам с вами еще предстоит вытаскивать из опасности ваших сыновей.

– Да, разумеется, – сказал мой брат и спросил: – Ну что, маман, ты идешь или продолжишь упрямиться даже на краю пропасти?

– Иду, сын, иду, – сказала та, вставая. – Ради того, чтобы снова встретиться с Берти во плоти, я готова на все.

14 октября 1914 года. Вечер. Великобритания, Лондон, Офис премьер-министра на Даунинг-стрит.

Присутствуют:

Премьер-министр Великобритании Генри Асквит

Военный министр – фельдмаршал Горацио Герберт Китченер, граф Хартумский

Первый лорд Адмиралтейства – Уинстон Черчилль

Министр иностранных дел – Эдуард Грей, третий баронет из Фаллодона

– Все еще хуже, чем мы думали, – заявил премьер с таким мрачным видом, будто только что получил известие о смерти любимой бабушки. – Ультиматум, который предъявил нам Артанский князь, выполнить попросту невозможно, но в случае отказа от исполнения его требований уже через три дня против нас начнется война на уничтожение.

– А чего он хочет? – спросил фельдмаршал Китченер.

– Он хочет превратить Британию из конституционной в абсолютную монархию, – сказал Генри Асквит. – Король должен стать верховным главнокомандующим армии и флота, главой исполнительной власти, с правом назначать и отправлять в отставку правительство, выдвигать законопроекты, издавать указы, имеющие силу законов, а также накладывать непреодолимое вето на решения законодательной власти. Что касается Парламента, то он, по плану этого человека, должен превратиться в декоративную пристройку к Букингемскому дворцу, ибо за депутатами останется только права принимать законы и бюджет, а также проводить парламентские расследования.

– А как же наша древняя Хартия Вольностей? – пыхнув сигарой, спросил Уинстон Черчилль.

– А Хартию Вольностей обещано свернуть в трубочку и при помощи осинового кола запихать вам в задницу до самых гланд, – ответил премьер. – Этот человек не верит ни одному слову ни одного нашего политика, ибо мы всю свою историю только и делали, что обманывали и нарушали даже подписанные договоренности, если нам это было выгодно. И именно поэтому Артанский князь требует таких радикальных мер, чтобы только один человек отвечал перед Богом и будущими поколениями британцев за все, что творится в нашей Империи. А еще он хочет сменить на британском троне короля Георга Пятого на королеву Викторию Вторую, но это, наверное, наименьшее из всех зол.

– Пожалуй, вы правы, сэр Генри, – хмыкнул Уинстон Черчилль, – выполнить такую программу невозможно. Едва только депутаты в Палате Общин услышат о чем-то подобном – и неминуем взрыв ярости. А вы что думаете, сэр Эдуард?

– Артанский князь – это сила абсолютной мощи, а наш Парламент – эпицентр абсолютной глупости, – ответил министр иностранных дел. – По отдельности каждый из господ депутатов кажется вполне вменяемым человеком, но собравшись вместе, они теряют возможность рассуждать разумно. Даже если вынести эту программу на голосование, ответом на нее будет только дружное «нет». И таковы не только депутаты: против реставрации в Британии абсолютной монархии восстанет и значительная часть простонародья, решив, что ее лишают права влиять на государственную политику.

– В таком случае над Британией разразится Гнев Божий, – сказал Генри Асквит. – Сначала мистер Сергий обещал открыть охоту на депутатов Парламента и министров, а если это не поможет, он наверняка перейдет к более широким репрессиям, да только мы этого уже не увидим, так как будем мертвы. Как мы уже знаем, этот человек впустую не сказал еще ни одного слова, а следовательно, вполне реальна и его угроза уничтожить Британию, хотя доселе он ни разу не делал ничего подобного…

– Подобное он уже делал, и нам это тоже известно, – возразил Эдуард Грэй. – В шестом веке от Рождества Христова его армией был полностью вырезан вторгшийся на славянские земли кочевой народ авар, так что от него не осталось ни одного человека, а в следующем для себя мире в Тринадцатом веке он также приказал истребить армию хана Батыя. Есть сведения, что этот человек ведет все свои войны до окончательной победы, после которой его враг больше не будет иметь возможность подняться на ноги и собрать силы для реванша. Возможно, им движет какое-то подобие религиозного чувства, ведь тот, кого он называет своим Господином, не терпит лжи, а мы, пытаясь достигнуть своих целей, врем так же легко, как и дышим.

– А вот тут вы, скорее всего, правы, – вздохнул премьер-министр. – Когда Артанский князь объяснял мне всю пагубность нашей политики и предъявлял свой ультиматум, у него за спиной развернулись сияющие крылья, а над головой зависло сияние нимба. Конечно, это могла быть какая-то бутафория, да только в тот момент у меня буквально кишки скрутило от страха. При этом я обратил внимание на то, что и русский царь, и германский кайзер вели себя совершенно естественно, как будто нечто подобное они видели уже не раз…

– Не исключено, что первым, кто был вынужден принять ультиматум мистера Сергия, оказался как раз русский царь Николай, назначивший своей наследницей и соправительницей старшую дочь, что совсем не соответствует русским традициям, – сказал министр иностранных дел. – Последняя правящая императрица была у них более ста лет назад. К тому же нам известно, что жена и дети русского царя постоянно пребывают в Тридесятом царстве, наверняка в статусе ценных заложников. Похожий ультиматум мог быть предъявлен и германскому кайзеру, и именно потому с самого начала войны тот вел себя на Восточном фронте с необъяснимой пассивностью. Всем известна история с письмом, присланным Артанским князем Вильгельму после Калишского погрома и подкрепленным отрезанной головой того германского офицера, что был виновен в той истории. И хоть другие случаи подобных контактов между германским кайзером и Артанским князем нам неведомы, наверняка что-то подобное имело место, потому что почти сразу после битвы в Восточной Пруссии на русско-германском фронте установилось непонятное затишье, которое и побудило наших французских коллег к экстраординарным действиям…

– При этом, – добавил Генри Асквит, – требование полностью изменить свое государственное устройство, предъявлено только нам, а Россия и Германия, в общем и целом, Артанского князя и того, кому он служит, вполне устраивают. От этой мысли мне не по себе. Неужели сам Господь гневается, глядя на нас с небес?

– Вы как хотите, джентльмены, а я пас, – вдруг хлопнул рукой по столу Черчилль. – Если господа депутаты отвергнут программу мистера Сергия, то я немедленно подаю в отставку. Уж очень мне не хочется подвергнуться уничтожению по разным религиозным соображениям.

Поднявшись со своего места, первый лорд Адмиралтейства надел щегольский светлый цилиндр и направился к выходу. У самых дверей он обернулся и сказал:

– Кроме того, если вы поинтересуетесь, что по этому вопросу думают военные моряки, то они вам скажут, что на корабле может быть только один капитан, являющийся хозяином жизни и смерти всех членов команды, и именно он за все отвечает перед вышестоящим начальством. Пока корабль стоит в доке или у причальной стенки, командовать им может любой штатский болван или даже целый комитет таких болванов, но когда он выходит в море, и тем более вступает в бой, на его мостике непременно должен находиться настоящий капитан – тот, кто первый после Бога. Британия – это флот, а флот – это Британия. Надеюсь, вы меня поняли, джентльмены? Счастливо оставаться.

– Ну вот, – сказал премьер, когда за Черчиллем закрылась дверь, – крысы уже спасаются по способности…

– Он прав, – ответил Эдуард Грэй. – На нас ополчилась сила неодолимой мощи, и в то же время мы знаем, что Парламент отвергнет ультиматум Артанского князя. В таких условиях я тоже предпочитаю подать в отставку, причем даже не дожидаясь парламентских слушаний по этому вопросу. Катастрофа неизбежна, и выхода из этого положения нет.

– Я вас понял, сэр Эдуард, – сухо произнес Генри Асквит и спросил у фельдмаршала Киченера: – А вы что скажете, сэр Горацио?

– А я скажу вам, что армии все равно, будет Британия парламентской или абсолютной монархией, лишь бы она была, – ответил тот. – Кроме того, как военные люди, офицеры нашей армии предпочли бы подчиняться одному королю, а не кучке штатских политиканов вроде вас, что одним говорили одно, а другим другое, а в итоге втянули нас в войну, в которой нельзя победить. Если поражение неизбежно, то надо отступать, даже если это кажется невозможным. Думайте, мистер Асквит… вы, либералы[7]7
  имеются в виду члены либеральной партии Великобритании, сошедшей с политической сцены почти сразу после завершения Первой Мировой войны.


[Закрыть], это костер разожгли, вам его и тушить.

– Ну хорошо, джентльмены, – сказал премьер-министр, – наше правительство подаст в отставку в полном составе после того, как депутаты отвергнут программу Артанского князя, но прежде чем истечет срок ультиматума. В таком случае мы уже ни в чем не будем виновны перед этим человеком и его Всемогущим Господином.

Полчаса спустя. Великобритания, Лондон, Адмиралтейство, кабинет первого морского лорда.

Присутствуют:

Первый лорд Адмиралтейства[8]8
  Первый лорд Адмиралтейства – должность для штатского лица, министр ВМФ.


[Закрыть] – Уинстон Черчилль

Первый морской лорд[9]9
  Первый морской лорд – адмирал, главком флота.


[Закрыть] – адмирал флота Джон Арбенот Фишер

Примечания авторов:

– Ну что, Уинни, пришел? – проскрипел адмирал Фишер при виде своего молодого приятеля. – Правильно сделал, мы тебя ждали.

– Мы? – непонимающим тоном переспросил Черчилль.

– Да, мы, – ответил адмирал Фишер. – Джек, заходи!

Раскрылась дверь, ведущая в маленькую комнатку отдыха позади служебного кабинета, и вошел… еще один адмирал Фишер, только этот выглядел не семидесятилетним стариком, а подтянутым сорокалетним мужчиной, с благородной сединой на висках.

– Удивлен, Уинни? – усмехнулся адмирал. – Позволь представить тебе моего брата-близнеца из Британии тысяча девятьсот пятого года. Он теперь у нас молод, красив, импозантен, а еще осведомлен о разных тайнах, о которых мы с тобой можем только догадываться. Только мы с ним никак не можем разобраться, кто из нас Джон, а кто Джек[10]10
  Джек – юношеское прозвище адмирала Фишера, хотя «по паспорту» он Джон.


[Закрыть]. Ха-ха-ха!

– Из тысяча девятьсот пятого года? – переспросил Черчилль, отчаянно скрипя пока еще не проспиртованными извилинами.

– Да, именно, – подтвердил старый адмирал. – А сюда он попал прямо из Тридесятого царства, где проходил курс лечения от старости и с позволения Артанского князя повышал уровень своей политической грамотности…

– Из Тридесятого царства?! – произнес Черчилль с видом Ньютона, которому по лбу неожиданно прилетело яблоком.

– Да, оттуда, – кивнул старый адмирал Фишер. – И вести, которые он принес, для нас крайне нерадостны.

– Что, там Артанский князь под угрозой всеобщего уничтожения также потребовал от Британии измениться раз и навсегда? – понимающим тоном произнес Черчилль.

– Да нет, Уинстон, – покачал головой молодой адмирал Фишер. – Со стариной Берти он договорился полюбовно. Вторая молодость, идеальное здоровье, еще пятьдесят лет правления и плавные, почти незаметные, изменения в нужном направлении. Предупреждение касается будущего Британии. Еще тридцать лет такой политики, две мировых войны – и наша Империя, над которой никогда не заходит солнце, рухнет в прах, чтобы больше никогда не подняться. Вы тут уже влезли в это дерьмо двумя ногами, и требование немедленных изменений ведет только к благу Британии. Ведь, помимо европейских дел, что можно уладить в одно касание, на нашем таком маленьком земном шарике имеются еще и кузены, и пасть у них раскрывается на девяносто градусов, как у крокодилов. Если вы тут серьезно пострадаете от гнева Бича Божьего, то они непременно напрыгнут на Канаду.

– То, что Артанский князь смог подружиться со стариной Берти, является для меня лучшей рекомендацией, – сказал старый адмирал Фишер. – Друг моего друга – мой друг. А теперь, Уинни, садись в кресло и расскажи нам с братом, чего там нарешали мистер Асквит и его присные.

– У вас уже есть план, джентльмены? – спросил Черчилль, усаживаясь в кресло.

– Планы мы с Джеком будем составлять после того, как ты нам все расскажешь, – проворчал адмирал Фишер из четырнадцатого года. – Поэтому давай, начинай…

Когда Черчилль закончил свой рассказ, адмиралы Фишеры переглянулись, старший из них длинно и нецензурно выругался, помянув депутатов, министров, их ближнюю и дальнюю родню, вплоть до древесных мартышек включительно.

– Ну вот, – сказал он, отведя душу, – едва запахло паленым, как все впали в ступор. Либералы, мать их так.

– Я тоже либерал, – обиделся Черчилль.

– Из вас, Уинстон, либерал как из бульдога канарейка, – усмехнулся младший адмирал Фишер. – Читал я про вас в Тридесятом царстве разное, но про либерализм там не было ни слова. Вы у нас типичнейший твердокаменный консерватор и вождь нации, способный объединить ее в роковое время, но как только тучи на горизонте начинали рассеваться, вас вышвыривали в отставку, будто ненужную ветошь. Кстати, вы правильно понимаете роль флота в британской действительности. Действительно, Британия – это флот, а флот – это Британия…

– Чем быстрее и бескровнее пройдет трансформация нынешней парламентской системы в абсолютную монархию, тем лучше для Британской империи, – сказал старый адмирал Фишер. – Никакого безвластия, и тем более революции и гражданской войны у нас при этом быть не должно. А вы, Уинни, несмотря на свою молодость, пожалуй, чуть ли не единственный кандидат на должность… ну да ладно, пока об этом рано говорить. Будьте готовы и ждите с прикладом у ноги: как только Палата Общин отвергнет ультиматум Артанского князя, Британия и особенно Лондон превратятся в филиал Бедлама. И чтобы это состояние закончилось как можно быстрее, мы тоже примем участие в событиях. А сейчас идите домой, и ложитесь спать, а мы с Джеком будем готовиться к тому, чего не миновать. Аминь.