Текст книги "Год 1914-й. Пора отмщения"

«Сергей Петрович Грубин, – прошептала мне энергооболочка, которую Небесный Отец несколько минут назад подключил к базам данных местной действительности, – председатель Верховного Совета Аквилонии, Великий шаман и Главный учитель. Глава Аквилонского государства в мирное время и заместитель Верховного главнокомандующего по тыловым вопросам при действии военного положения и вообще хороший человек».

Я пожал плечами и ответил:

– Вы, товарищ Грубин, совершенно неправильно понимаете смысл моего визита. Я тут не начальник и даже не наставник, а всего лишь боец за правое дело, заглянувший на огонек к другим таким же бойцам, ибо тот, кого вы называете Посредником, повелел мне обменяться с вами производственным опытом. А вы при этом даже не предлагаете нам с отцом Александром присесть и заставляете вести разговор на ногах.

– Извините, товарищ Серегин, – смутился главный местный начальник. – Для вас приготовлен табурет в конце стола напротив меня, а для вашего батюшки наши люди сейчас освободят место, немного уплотнившись, чтобы он мог сесть рядом с вами, напротив уже знакомого вам товарища Петрова. Еще раз прошу прощения. Слишком уж бурно началась наша сегодняшняя встреча.

Дождавшись, пока люди, сидевшие за столом по левую руку от меня, ерзая и пододвигаясь, освободят место отцу Александру, я сел на предложенное место, поправил меч и сказал:

– Вот теперь все у нас как положено – в тесноте, но не в обиде. И вообще, давайте отставим в сторону всех этих «товарищей», «господ», «ваших светлостей» и прочее титулование по чинам и званиям. Ведь у всех нас есть человеческие имена, данные нам родителями, вот и будем общаться как добрые соседи, безо всякого официоза в лексике.

– Ну как же мы, Сергей Сергеевич, можем быть с вами без официоза? – спросил некогда рыжий, а теперь поседевший старичок. похожий на книжного гнома. – Вы очень важная персона, а мы все – просто обыкновенные люди.

«Антон Игоревич Юрчевский или просто дед Антон, – выдала справку энергооболочка. – Из числа первоначальных Прогрессоров-Основателей Аквилонии. По основной специальности геолог, тут заведует кирпичным, стекольным и керамическим производством. Стаканы на столе – работы его завода. Склонен к старческому брюзжанию, когда речь идет о молодых членах команды, но, оказавшись глаза в глаза с лицом, превосходящим его известностью и заслугами перед обществом, обычно впадает перед ним в неумеренный пиетет».

– Вы, Антон Игоревич, – сказал я вслух, – тоже немаленький человек, один из тех, кто взялся за невыносимо тяжкий труд создания с нуля новой цивилизации. Я бы так не смог, ибо сапожнику сапожниково, а пирожнику пирожниково.

Дед Антон хотел было что-то сказать, но сидящая рядом симпатичная моложавая женщина ткнула его локтем в бок. Мол, лучше молчи, старый дурак, а то перед людьми стыдно.

«Марина Витальевна Хромова, для своих Витальевна или Марина-старшая, – услышал я в голове бесплотный голос. – Фельдшер с большим практическим стажем полевой работы и супруга товарища Юрчевского. В настоящий момент заведует медпунктом в производственной зоне, учреждением общественного питания для рабочих, а также возглавляет так называемый Совет Старших Жен».

– Видите ли, Сергей Сергеевич, – сказала женщина, – мы далеко не сразу поняли, что наш поход в Каменный век выльется во что-то большее, чем остаток жизни на лоне дикой природы, и пошли мы на него только потому, что никто из нас не видел для себя в прежней жизни каких-либо перспектив. И только через год, после третьего заброса, когда к нам присоединились кельты-думнонии вместе с падре Бонифацием, мы поняли, что наше первобытное приключение превращается в нечто большее, чем задумывалось первоначально. Именно честный отче ввел в обиход понятие Божьего Замысла и начал работу над Писанием Шестого Дня Творения, что и означало конец племени Огня и начало новой цивилизации.

– Все это верно, уважаемая Марина Витальевна, – сказал я, – но ведь, выяснив истину, никто из вас не запаниковал, не забегал кругами, воздевая руки, не впал в блуд отшельничества и не убоялся масштаба стоящих задач. Вместо того вы продолжили свой труд, имея в виду не только ближайшие, но и весьма отдаленные перспективы. А вот падре Бонифацию я должен сказать несколько слов для прояснения ситуации. Когда молитву «Отче Наш» читают в непосредственном присутствии Бога-Отца, первого лица Троицы, то из этого места от Божьего гнева сразу начинают спасаться многочисленные негативные сущности, являющиеся порождением зависти, интриг, подсиживаний, алчности и беспричинной злобы. В любом другом Месте Власти, кроме этого, подобная манифестация производит такой же эффект, как и свет, ненароком зажженный среди ночи на кухне у нерадивой хозяйки. Сразу становятся видны сонмища разбегающихся во все стороны из-под хозяйского тапка тараканов, слышен шорох множества лапок и ощущается мерзкий запах смертного страха. А у вас тут ничего подобного не проявилось, потому что люди, сидящие сейчас предо мной, оказались кристально чисты. И именно поэтому Господь отметил вас всех своим благословением и чином святых еще при жизни. И все на этом, как говорил один литературный персонаж, потому что спор тут неуместен. Я специалист в таких вопросах, а вы нет.

– Скажите, Сергей Сергеевич, а вы, что, знаете о нас все? – спросил моложавый военный в белом морском мундире примерно восемнадцатого века.

«Никифор Васильевич Толбузин, офицер и дворянин из Рюриковичей, – шепнула мне энергооболочка. – Бывший героический командир линкора „Азия“, безвестно пропавший вместе с кораблем в феврале тысяча семьсот семьдесят третьего года. Капитан первого ранга по русской службе и контр-адмирал по аквилонской. Как ценный военно-морской специалист, а также умный и добрый русский человек, адмирал Толбузин состоит на хорошем счету у высшего руководства Аквилонии. А еще он считает, что жить всегда следует по уставу, и что новый устав самый правильный, а потому полностью встроился в общество Основателей, сохранив свои моральные устои. Хороший семьянин. В родном мире имеет вдову и двух дочерей-подростков, тут женат повторно на французской дворянке, бывшей аббатисе Агнессе де Жиньяк, де Маруа и де Сове, и в течение примерно трех месяцев пара ожидает пополнения».

– Ну как вам сказать, Никифор Васильевич, – сказал я, – ответ одновременно и да, и нет. Сам по себе я о вас ничего не знаю до тех пор, пока вы не соберетесь со мной говорить, и только тогда моя энергооболочка, являющаяся неотъемлемой частью сущности бога войны, подобно вышколенному адъютанту делает краткий доклад: кто таков, как зовут, откуда взялся и прочий послужной список кратко.

– Но что такое эта ваша энергооболочка? – спросил адмирал Толбузин. – Как я понимаю, у обыкновенных людей ничего подобного не наблюдается.

– Разумеется, у обыкновенных людей ничего подобного не наблюдается, но я-то, как раз, человек необыкновенный, – сказал я. – Но так было не всегда. Если хотите, я вкратце могу рассказать вам, как обрел то, что обычным людям совсем не по чину, и встал на путь превращения в Специального Исполнительного Агента Всемогущего Творца.

– Расскажите, Сергей Сергеевич, – сказала одна из двух светлокожих остроухих девиц, – нам это будет весьма интересно.

«Сати Бетана, светлая эйджел-полукровка, младший социоинженер с космического транспорта „Новый Тобол“, – доложила энергооболочка. – Тут занимается тем, что отстраивает социальные связи внутри местного общества, а сейчас изучает твою персону с научной точки зрения. Ты в разы превосходишь все ее представления о возможном для людей, и этот факт приводит ее в отчаяние».

«Эйджел, эйджел, эйджел, – подумал я. – А, вспомнил! Название этой то ли расы, то ли разновидности людей упоминал Небесный Отец, когда песочком сдирал шкуру с католического кардинала Пиффла. Ну что же, будем знакомы. Если эти эйджел служат на космическом флоте и в других местах русского государства, как бы оно ни называлось, то и они тоже находятся под моей защитой».

Едва я это подумал, как за окнами прогремел отдаленный гром, что могло означать только одобрение моих намерений Небесным Отцом.

– Хорошо, Сати, – сказал я. – Слушайте. Но начать следует даже не с начала, а с общего описания обстановки в Мироздании. Различных миров-реальностей в нем почти бесчисленное множество, и в будущем они расположены значительно гуще, чем в прошлом, а до начала исторического развития человечества такие миры и вовсе единичны. Большая часть миров исторического периода составляют собой так называемую Основную Последовательность, и перемещение между ними может вызвать иллюзию путешествия во времени. Другие миры, претерпевшие постороннее вмешательство, покидают последовательность и начинают самостоятельное развитие, иногда образуя собственные последовательности, а иногда нет. Ваш мир такую последовательность непременно образует, только не сейчас, потому что для этого прошло еще недостаточно времени. И есть среди всех прочих миров-реальностей два совершенно особых, один из которых Творец предназначил под постоянную штаб-квартиру эллинских богов, а в другой сослал насквозь грешных обитателей Содома и Гоморры. Недавно (в историческом смысле) в мир античных богов подселились незаконные квартиранты: бежавшие со второй мировой войны германские эсэсовцы, принеся с собой туда своего нового арийского бага, а на самом деле сыночка нашего Сатаны, по имени херр Тойфель…

– Сергей Сергеевич, – сказал один молодой человек, одетый в камуфлированную форму без знаков различия, – извините, что я вас прерываю, но по-немецки сатана именуется херр Тоффель…

«Александр Иванович Шмидт, – сказала мне энергооболочка, – сын офицера русского флота и белоэмигранта Ивана Эдуардовича Шмидта, после революции обосновавшегося во Франции. Папа Александра в Гражданской войне не участвовал ни в каком качестве, и сына своего воспитал патриотом России и антифашистов. Сам Александр был участником Сопротивления, организовывал побеги военнопленных, и вместе с одной партией таких беглецов угодил к Прогрессорам, где занял должность адъютанта переводчика при главном военном вожде. Товарищами по службе характеризуется положительно, дурных привычек не имеет».

– Очевидно, что при рождении из сгустка ненависти, злобы и страха возмездия за содеянное малыш Тойфель так картавил и шепелявил, что не мог даже правильно произнести свое имя, – сказал я. – А потом оно так и осталось. Так вот, оказавшись в том мире, эта до предела злобная сущность вознамерилась его полностью пожрать, ибо даже детеныш Сатаны – это значительно мощнее, чем все местные боги вместе взятые. Дополнительно притязания своего божка херра Тойфеля поддерживал полнокровный танковый корпус СС группенфюрера фон Меллентина и до ста тысяч гражданских немцев-эмигрантов, очевидно, самых отъявленных нацистов-сатанистов. Для успеха своего начинания им требовалось только время, и еще чтобы никто более могущественный не вмешался в их замыслы. Прошло еще полвека. Эсесовцы-тевтоны растратили запасы боеприпасов и перешли на холодное оружие, но при этом значительно увеличились числом, а херр Тойфель набирал все больше и больше мощи, и потому, чем дальше шло время, тем сильнее ухудшалась ситуация. Такова была начальная диспозиция в тот момент, когда я и подчиненная мне спецгруппа выступили в поход. Обычно спецназ ГРУ не ловит преступников, даже организованных и очень опасных, но на этот раз нас попросили сделать исключение, ибо об эту банду уже обломали зубы смежники из МВД и ФСБ. В связи с имевшимися в деле странностями нам придали специалиста по паранормальным явлениям, и не какого-нибудь уфолога-астролога, а православного священника-экзорциста отца Александра. В молодые годы он служил в воздушно-десантных войсках, участвовал во многих опасных делах. и только после тяжелого ранения перешел с военной службы на службу Богу. Ушедшую в горы банду мы выследили и истребили до последнего индивида, а главаря и его последних подручных загнали туда, откуда нет выхода. И тут эта тварь, к тому моменту уже совершенно утратившая человеческий облик, в тщетной попытке спастись обратилась к своему нечистому покровителю, а отче Александр воззвал к силе Всемогущего Творца. Именно тогда между нашим священником и его Небесным Патроном образовалась непосредственная связь: Господь увидел нечисть глазами аватара и так врезал по ней своей мощью, что от выродка остался только зловонный дым. Но началась эта схватка еще в нашем мире, а закончилась она уже там, где свил свое логово херр Тойфель. Обратно пути не было.

– Получается, что и у вас тоже был заброс? – сказал Сергей Петрович. – Вас, ни о чем не спрашивая, швырнули туда, откуда не было выхода, и дальше вы должны были выкручиваться сами как умеете.

– А спецназ никогда не о чем не спрашивают, – ответил я. – Спецназу ставят задачу и посылают в бой, так что такая ситуация была для нас привычной. К тому же, осматривая местность после схватки, мы обнаружили небольшую группу гражданских: воспитательницу детского лагеря, четырех детишек и еще одно существо неопределенного пола по прозвищу Танцор, укрывшихся в небольшой пещерке от грозы, сопровождавшей процесс перехода. Разумеется, мы взяли их всех под свою защиту – до тех пор, пока не выберемся в свой родной мир, ибо спецназ гражданского не просто не обидит, но и не бросит в беспомощном состоянии. Должен сказать, что мы ни разу об этом не пожалели, хотя Танцор, бывало, доставлял нам некоторое беспокойство. Но это было только самое начало наших приключений в мире древнегреческих богов и херра Тойфеля. Выходя из горного ущелья, куда нас занес перенос, мы наткнулись на небольшое селение местных, которое грабил эскадрон черных рейтар, брошенный на нашу поимку. Когда спецназ атакует, а враг в это время занят изнасилованиями и поджогами домов, то дело обычно заканчивается быстро и страшно. Там, на руинах селения, уже обремененные обозом и эскортом из спасенных местных баб и ребятишек, мы познакомились с первым представителем славной олимпийской семейки. Гермесий, покровитель путешественников, торговцев и воров, а также идеальный посредник для разных скользких дел, вздумал подглядывать за нами из-под полога невидимости, но был пойман и без всякого членовредительства представлен пред светлы очи отца Александра, а значит, и самого Творца.

– Вы встречался с сам Меркурий? – с недоверием спросил меня коренастый подлысоватый мужик в наряде римского центуриона.

«Гай Юний Брут, – затарабанила энергооболочка, – древний римлянин времен Цезаря, бывший старший центурион, а ныне военный трибун, сиречь полковник. Входил в состав римского отряда, атаковавшего Прогрессоров, оказался самым старшим и авторитетным начальником среди выжившего контингента, согласился провести подчиненных ему людей Путем Искупления и успешно выполнил поставленную задачу. Ныне командует смешанным римско-норманнским ударно-штурмовым полком аквилонской армии, замечаний по службе и проступков перед законом не имеет».

– С Меркурия, господин мой Гай Юний, все только началось, – по-русски ради остальных присутствующих ответил я, – чуть позже в наш лагерь заглядывали и Вулкан с Венерой, и Минерва, и много кто еще, в том числе и обормот Марс, о котором речь пойдет позже. А дикая штучка лучница Диана служит в моем разведывательном батальоне сержантом и подумывает о том, чтобы выйти замуж за его командира, в которого она влюблена будто кошка…

– А почему Марс обормот? – обиделся за своего бывшего кумира добрый римлянин. – Я, когда был в Рим, сам много раз приносил ему жертва.

– Эта история случилась несколько позже, – сказал я, – когда мы оторвались от тевтонов-сатанистов, хорошенько отоварив их в засаде на горной тропе и, выйдя на равнину, выбирали, куда двинуться дальше. Именно тогда Меркурий-Гермес начал таскать на смотрины к нам, а на самом деле к Небесному Отцу, разных своих родственников, и однажды за ним увязалась Венера-Афродита, которой захотелось попробовать в постель мужчинку из верхних миров, ибо местные кавалеры ей уже приелись. Чтобы эта настырная особа не мешала серьезному разговору, мы выделили ей на ночь сразу двух закоренелых девственников: господина Танцора и прибившегося к нам чуть позже прапорщика Пихоцкого, после чего умыли руки. А утром к нам наказывать неверную супругу за измену и колотить ее кавалеров в полном вооружении явился сам Марс-Арес. И ведь знал мерзавец, на ком женился, но все равно лупил свою половину смертным боем за то, что она считала исполнением своих служебных обязанностей. Но буянить там, где хозяева мы с отцом Александром, вышло у него себе дороже. В присутствии аватара Творца все его «божественные», а на самом деле магические, штучки стали недействительными примерно в радиусе километра, так что оказался ваш Марс обыкновеннейшим туповатым древнегреческим гоплитом. Я вышел перед ним с голыми руками и, раз уже ему так хотелось драки, предложил бой на кулаках. Но это двуногое животное сначала метнуло копье, от которого я с легкостью уклонился, а потом бросилось на меня с мечом. Сначала я пропустил его мимо себя, сделав подножку, в результате чего этот кадр, пропахав пару метров носом, потерял меч, потом нанес удар ногой по коленной чашечке, в пах, и когда он упал на колени, в лицо. А в самом конце, подумав, что уродам, избивающим беззащитных женщин, и жить-то я этом свете незачем, я просто свернул его толстую шею борцовским приемом. Чик – и нет никакого Марса-Ареса.

– Ты убил сам Марс! – воскликнул Гай Юний. – Я знал, что ты не врал, но все равно не верю. Такое просто не мог бывать!

– И зря не веришь, – хмыкнула из своего угла Кобра. – Вспомни свои собственные мифы – сколько раз вашего Марса-Ареса поколачивали любовники его собственной женушки? А наш Батя был не постельным партнером Венеры-Афродиты, а мстителем за всех обиженных и оскорбленных, поэтому простым поколачиванием дело не ограничилось. Башку в кусты – дело в архив.

– Да, – сказал я, – именно так все и произошло. И сразу, как только Марс-Арес испустил дух, в нашем лагере объявилась его ярая ненавистница Минерва-Афина, провозгласившая состоявшийся поединок хольмгангом. Победитель, сказала она, получает все имущество побежденного, включая энергооболочку Бога Войны, в которой и были заключены его «божественные» свойства. Мол, нечего было кидаться с мечом и копьем на безоружного, ибо в таком случае никто из родных этого обормота не имеет права объявить мне вендетту. Вот так я обрел то, что обычным людям не получить никогда, и встал на путь, что привел меня к должности Специального Исполнительного Агента Всемогущего Творца. Потом были другие приключения и другие походы, уничтожение херра Тойфеля, чей филактерий Кобра и отче Александр сожгли в беспощадном огне градиента Хаос-Порядок, выход за пределы того мира, но начало было положено именно поединком с Марсом-Аресом.

– Ваш рассказ невероятный до невозможности, – сказала Сати Бетана, – но при этом мой психосканер не фиксирует никаких признаков лжи или даже обычных преувеличений. Вы действительно были участником тех событий и совершили в них то, о чем говорите.

– Я подтверждаю ваши слова, – сказал мужчина в синем мундире с погонами капитана третьего ранга, – и, более того, я чувствую, что это только часть истории товарища Серегина, лишь самое-самое ее начало…

«Федор Иванович Лазарев, – сказала энергооблочка, – капитан третьего ранга военно-космического флота Русской Галактической империи, командир дальнего транспорта снабжения „Новый Тобол“. Этот человек честен и исполнителен, при этом абсолютно нечестолюбив, ест что дадут и будет командовать тем, чем прикажут. Местные порядки принял сразу и приложил все возможные усилия к тому, чтобы команда его корабля вросла в Аквилонию полностью и без остатка. Господь считает его одним из лучших своих сынов; такие люди вроде бы незаметны, но без них невозможно сделать ни одно дело».

– Да, Федор Иванович, – подтвердил я, – едва мы закончили с херром Тойфелем, как местное олимпийское начальство наскоро научило нас, как ходить по мирам, и выпроводило дальше – в тот мир, куда Всеблагий Господь когда-то сослал грешных до невозможности обитателей Содома и Гоморры. А вот там мы нашли такой ужас, какого, пожалуй, больше нет ни в одном уголке Мироздания: изгнанники не только не изжили свои пороки, но, более того, в мире, насквозь пропитанном магией, развили их до просто запредельной величины. И там же ко мне на службу поступили идеальные суперсолдаты, то есть суперсолдатки, искусственно выведенные местными злыми магами-содомитами для ведения междоусобных войн. При помощи заклинания нейтрализации мы освободили этих несчастных от заклинаний Принуждения, которыми их удерживали в подчинении бывшие хозяева, а я, как начинающий бог справедливой оборонительной войны подарил им свою братскую любовь, на что они ответили истовой преданностью. Я сказал им: «Вы – это я, а я – это вы и я убью любого, кто скажет, что мы не равны друг другу», а Господь скрепил эту клятву своей печатью. Я стал их Патроном, а они – моими Верными. Так родилось воинское Единство, к которому сразу же стали присоединяться обыкновенные люди, включая бывших врагов-тевтонов. Для этого народа служба лучшему военному вождю во Вселенной – это даже больший соблазн, чем валерьянка для кота. И именно тогда на прямую связь со мной вышел Творец Всего Сущего, предложивший вашему покорному слуге должность своего Специального Исполнительного Агента. Он будет открывать мне дорогу в вышележащие миры, а я при помощи своего таланта полководца стану исправлять в них различные неустройства, отражать нашествия диких варваров на мирных поселян, улаживать смуты и сменять неуспешных правителей России на их противоположности. Все началось с мира Славян, расположенного в конце шестого века: там я отразил нашествие невероятно жестоких авар на земли племенного союза Антов-Артан, на триста лет раньше Рюрика создал из них первое славянское государство Великую Артанию, провозгласившую меня своим князем. А еще я крестил сей народ в христианскую веру, правда, взяв миссионеров не из лукавой Византии, а от стоявшей следующей у меня на очереди Руси времен Батыева нашествия, эвакуировав в безопасное место несколько монастырей, находившихся под угрозой уничтожения. Сначала святые отцы проклинали меня за коварное похищение, но потом все осознали, прониклись важностью задачи, и теперь изо всех сил трудятся над просвещением своих далеких предков. Впрочем, дальнейшее рассказывать во всех подробностях будет сейчас излишне, ибо и я почти охрип, да и вы устали меня слушать. Предлагаю сделать по-другому: вы соберете делегацию в три-четыре человека, а я возьму этих людей с собой на свою главную базу в Тридесятое царство, где мои подчиненные им все расскажут и покажут – что откуда взялось и откуда растут ноги и откуда руки, а также лично познакомят с некоторыми известными историческими личностями. Тут моим представителем, можно сказать, послом останется товарищ Кобра, которая имеет возможность как поддерживать со мной связь, так и в любой момент открывать порталы в любое уже известное нам место. Ну что, товарищи члены Верховного Совета Народной Республики Аквилония, устроит вас такое решение или нет?

Товарищ Грубин переглянулся со своими соседями и сказал:

– Такое решение, товарищ Серегин, нас устроит. Мы примем товарища Кобру как дорогую гостью и тоже постараемся показать ей все, что пока не успели. В состав делегации, которую мы направим к вам для установления дипломатических отношений, войдут младший прогрессор Сергей Васильевич Петров в ранге нашего полномочного представителя, председатель партийной коммунистической ячейки старшина первой статьи Яков Антонович Давыдов и младший социоинженер Сати Бетана. Этого, я думаю, будет достаточно.

Едва он это сказал, как за окнами снова прогремел гром, что означало, что мы на правильном пути.

– Тори, – обратился я к Виктории-второй, – вы уйдете сейчас вместе со мной, или еще останетесь в этом мире, куда я продолжу ссылать ваших непутевых соотечественников?

– Пожалуй, я пока останусь, – ответила та, – здесь хоть и страшно, но очень интересно.

– Тогда я ухожу, – сказал я, – товарищей, назначенных в делегацию, прошу подойти ко мне. Всем прочим желаю счастливо оставаться и хочу заверить, что с этого дня вы для меня свои, и если на вас налезет кто-то, с кем вы не сможете справиться сами, будь это хоть сам Сатана, то я вытряхну этого мерзавца из его шкуры и прибью ее на стену. Честь имею!

Семьсот шестьдесят второй день в мире Содома. Утро. Заброшенный город в Высоком Лесу, Башня Силы.

Капитан Серегин Сергей Сергеевич, великий князь Артанский

Когда мы вернулись из Аквилонии, в Асгарде стояла глубокая ночь. Бодрствовали только дежурный по штабу, два его помощника-дневальных и часовая при Священном Красном Знамени, да еще, пожалуй, Дух Фонтана, которому сон просто не требуется.

– Значит, так, товарищи аквилонцы, – сказал я своим спутникам, указывая на магическую имитацию настенных часов, – местное время – три часа пятнадцать минут ночи. Все уже спят или еще спят. Но ночевать прямо тут на стульях вам не придется: это штаб, а не вокзал. Товарищ Лана Ту, – (сержант-остроухая с повязкой дневального скромно улыбнулась), – проводит вас в гостевые апартаменты, где имеются все необходимые удобства. Не вы первые почетные гости в моем скромном обиталище, не вы и последние. А завтра встретимся и поговорим. И вот еще что. Если вам что-то понадобится, об этом достаточно просто подумать: поздний ужин подать в постель или магическую колыбельную спеть для скорейшего засыпания. Местный сервис невидим, но очень исполнителен. Предыдущие хозяева этого места были ужасными гедонистами. Невидимые слуги всюду носили их на руках, даже в то место, куда и короли обычно ходят пешком. Но мы не стали тут ничего менять, ибо каждый сам должен определять пределы своей изнеженности. Тем более что в подвальных этажах этого здания, выдолбленных прямо в скальном массиве, расположен госпиталь, и находящимся в нем тяжелораненым такие услуги совсем не противопоказаны.

– Спасибо за заботу, Сергей Сергеевич, – сказал товарищ Петров, – большего нам и не требуется. Мы люди простые, могли бы переночевать и на стульях.

– В таком случае я бы не уважал себя как хозяин, и к тому же среди вас имеется дама, – сказал я. – Впрочем, как я сказал, местные невидимые слуги весьма исполнительны, и любой может заказать им вместо мягкой постели ложе с гвоздями, как у йогов.

– Да нет, – ответил Сергей, – от подобного мы, пожалуй, воздержимся. Ведь сказал Творец устами отца Александра, что нет святости в том, чтобы носить рубище и есть дерьмо.

– Все верно, – подтвердил товарищ Давыдов, – показной аскетизм еще не делает из человека настоящего коммуниста. Если тут все живут в таких условиях, то почему мы должны от них отказываться и вставать в позу, требуя для себя дощатых нар и подвесных коек?

– В моем представлении, Яков Антонович, – сказал я, – вы, коммунисты сороковых, с оружием в руках в первых рядах вставшие перед гитлеровской военной машиной, и есть самые настоящие святые. После четырнадцатого года следующим этапом у меня будет сорок первый, и вон там операция планируется по-взрослому, без скидок на давний русско-германский кондоминиум и позывов миролюбия. Ничего подобного мне просто не позволяет память о четырех годах тяжелейшей войны, унесшей жизни двадцати семи миллионов советских граждан. Против белокурых бестий я пущу в ход все, что имею в арсеналах, и они узреют самое настоящее тяжелое казарменное порно с собою в главной роли. Впрочем, сейчас этот разговор несколько не ко времени. Спокойной ночи, товарищи, сержант Лана Ту вас проводит.

Утром мы снова встретились за завтраком: аквилонскую делегацию провели за наш командирский стол, ибо иное по статусу было не положено. А тут полный набор, и отсутствует лишь Кобра. И, самое главное, с одной стороны стола рядком сидят Ольга Александровна из тысяча девятьсот пятого года, Сосо, Коба и товарищ Ленин, а с другой – та же Ольга Александровна из четырнадцатого года, Ольга Николаевна и Татьяна Николаевна. Впрочем, великих княжон, в отличие от их отца и брата, чья физиономия была известна всему честному народу, ни товарищ Давыдов, ни Сергей в лицо явно не узнали. Инкарнации товарища Сталина тоже были мало похожи на свою релизную версию, известную всему миру, однако Ильич был вполне узнаваем. Для Сати Бетаны, правда, этот лысоватый мужчина с рыжей бородкой представлял собой пустое место, но два остальных члена аквилонской делегации уставились на него во все глаза. А тот был неотразим… Доев кашу, Ильич положил ложку и с узнаваемыми интонациями спросил:

– Товагищ Серегин, я вижу, что у вас новые, должно быть, весьма интегесные гости?

– Да, товарищ Ленин, – усмехнулся я, – вы не ошиблись. Это действительно весьма непростая делегация, прибывшая к нам с целью налаживания дипломатических отношений. Не далее как вчера в одном из миров Ледникового периода, где по определению не может быть никакой цивилизации, а потому предназначенного мной для складирования бракованного человеческого материала, я случайно столкнулся с группой товарищей, в дальнейшем именуемых Прогрессорами, по заданию Свыше строящих в таких условиях истинно справедливое коммунистическое общество. Глава делегации – младший Прогрессор и полномочный представитель Верховного Совета Народной Республики Аквилония Сергей Васильевич Петров, его помощники: председатель объединенной коммунистической ячейки (а следовательно, ваш товарищ по партии) Яков Антонович Давыдов и младший социоинженер Сати Бетана. Прошу, как говорится, любить и жаловать.

После этого заявления обычно самоуверенный Ильич выглядел будто ударенный пыльным мешком по голове, да и товарищ Давыдов имел изрядно ошарашенный вид. Впрочем, Сергей не повел и бровью, за что я мысленно поставил ему пять баллов. Британского короля он при случае низвел по полной программе, и теперь понятно, что и на вождя мирового пролетариата он тоже смотрит без всякого восторга, а лишь с напряженным вниманием.

– Но позвольте-позвольте… – пробормотал тем временем Владимир Ульянов, – а почему именно там? Ледниковый период – это, насколько я понял из вашей литературы, Каменный век, люди в шкурах и ужасная дикость…

– А еще, товарищ Ленин, – сказал Сергей, – в Каменном веке люди честны, и черное называют черным, а белое белым, а также привыкли к тому, что нет у них твоего или моего, а все общее. Я не говорю о том, что люди там добры, совсем нет. Сам тот мир жесток и беспощаден, люди в нем за счет своего чрезвычайно низкого технического уровня развития находятся на грани голодного существования, и доброта там – удел людей сильных, самодостаточных и даже могущественных.