Текст книги "Между Москвой и Тверью. Становление Великорусского государства"

477 А.В. Экземплярский признает Юрия старшим (т. II, с. 545), следуя, очевидно, генеалогическим перечням XVI в. («Временник», т. X, с. 50; ПСРЛ, т. VII, с. 245), что, однако, не согласуется с летописными известиями об этих князьях: Иван Всеволодович выступает деятельным князем с 1397 г., а Юрий – только по смерти брата (Иван умер в 1402 г.). Перестановка их имен в родословцах XVI в. может быть понятна: Иван умер бездетным, от Юрия пошли князья Холмские.

478 ПСРЛ, т. XI, с. 167; первая жена князя Ивана – нижегородская княжна, дочь князя Бориса Константиновича, умерла в 1395 г. (т. XI, с. 162).

479 ПСРЛ, т. XI, с. 171 и 188.

480 ПСРЛ, т. VI, с. 131; т. VIII, с. 75; т. XI, с. 187. Кроме этого известия, нет никаких указаний на какое-либо ближайшее отношение кн. Александра Ивановича к Холмскому княжеству, которым и сыновья его не владели. После брата Ивана – на холмском княжении князь Юрий Всеволодович, затем его сын Дмитрий, упоминаемый в числе владетельных тверских князей в договорных грамотах тверского в. к. Бориса Александровича с в. к. всея Руси Василием Васильевичем (С.Г.Г. и Д., т. I, № 76 и 77); от этого Дмитрия и пошли князья холмские – московские (великокняжеские) княжата. Однако С.М. Соловьев понял дело так, что «Иван Всеволодович Холмский… мимо родного брата Юрия отказал свой удел сыну великого князя Александру» («Ист. России», кн. I, с. 1026); В.С. Борзаковский полагает, что Иван Всеволодович «не мог распоряжаться своим уделом как хотел; по крайней мере, умирая, он отказал свой удел не брату своему, Юрию, а сыну в. князя Александру Ивановичу»; хотя Борзаковский приводит мнение Арцыбашева («Повествование о России», т. II, с. 156 и примеч. 1119), что кн. Иван Всеволодович поручил свой удел опеке князя Александра как «душеприказчика», а также ряд текстов, указывающих на именно такое значение термина «приказа», но полагает, что если и так, то кн. Александр «конечно, удержал эту отчину за собой» («Ист. Тверского княжества», с. 177 и примеч. 840). Борзаковский пытается разрешить затруднение заявлением, что «конечно Иван не мог отказать всего Холма, а только часть его» (с. 177), и то же предположение принял А.В. Экземплярский (т. II, с. 547). Однако где основания для признания такого раздела между братьями Всеволодовичами холмскими? Еще очевиднее невозможность обычного толкования такого «приказания» как передачи по завещательному распоряжению вотчины мимо наследника относительно текста, где говорится о том, как князь Семен Константинович Дорогобужский «отчины своея удел и княгиню свою приказа князю Михаилу Александровичу» (ПСРЛ, т. XI, с. 4), так как при таком толковании приходится одному и тому же сказуемому придавать два резко различных значения по отношению к подлежащим «удел» и «княгиня». Распоряжения князей – Ивана Холмского и Семена Дорогобужского – аналогичны, например, тому, как князь Владимир Андреевич, благословляя своих сыновей серпуховской вотчиной, приказал их в. к. Василию Дмитриевичу (С.Г.Г. и Д., т. I, № 40); вероятно, что краткое упоминание позднего летописного свода следовало бы дополнить, по аналогии с известием о ряде Семена Дорогобужского, так что кн. Иван Всеволодович «брата своего и отчину свою приказа великого князя сыну князю Александру Ивановичу».

481 ПСРЛ, т. VI, с. 132 и т. VIII, с. 77 – краткое известие об отъезде князя Юрия с Твери на Москву («отъеха» Воскр.; «бежа» Соф. II); дальнейших известий о князе Юрии эти своды не дают. Тверская летопись сохранила два сообщения (из двух разных источников) о судьбах Юрия под 6915 г.: «Того же лета поиде со Тфери князь Юрий Всеволодич на Москву и с Москвы поиде в Орду, подмолви его Роман Скудин»; поехал в Орду и в. к. Иван Михайлович, и власти ордынские «судив Ивана с Юрием, обиниша Юриа, и Юрий бежа Азтороканю, а князь великий Иван прииде с великою честию в Тферь, в свое отечествие» (ПСРЛ, т. XV, с. 473); а ниже (с. 478) более обстоятельно, в книжно-литературной обработке, повествуется, как князь Юрий «уже третье лето» был в Москве, и князь Иван тщетно звал его вернуться к «дому св. Спаса», предлагая в обидах третейский суд еп. Арсения и отцовских бояр обоих князей; но кн. Юрий поехал в Орду, а за ним и в. к. Иван, который пробыл в Орде «немного же дни», совершив вою поездку в 6 (в летопис. 5) месяцев, выехал из Твери 21 июля, а вернулс. 24 января; далее (с. 480) читаем, без сообщения о новой поездке в. к. Ивана, что он зимовал в Орде, а затем прибыл в Тверь (ввиду возвращения его к концу января, может быть, имеем в этом тексте отражение того же самого источника), а весной прибыл в Москву князь Юрий с ханским послом Мамаит Дербышем; этот посол отправился в Тверь с требованием для кн. Юрия, по ханскому пожалованию Кашина и десяти волостей тверских; однако в. к. Иван потребовал новых сношений с ханом, ссылаясь на то, что ему «ярлык царев дан на всю землю тверскую и сам Юрий в ярлыце царем дан (ему) есть», а для выполнения царева ярлыка и с ним пришел царев посол; изложение не доведено до конца, прерываясь на упоминании о новой поездке Юрия в Орду, но дальнейшее было в Тверской сообщено ранее (с. 473). Отрывок Троицкой летописи (в цитате Карамзина – «Ист. гос. Рос.», т. V, примеч. 213 и ПСРЛ, т. XVIII, с. 282) иначе определяет домогательство князя Юрия: «Кашина да третьей части Тфери». Вероятно, что это домогательство как-либо да обосновывалось, но его основания нигде не упомянуты в наших источниках. По содержанию, кажется, правильнее признать параллелизм терминов «десять волостей тверских» и «третья часть Твери» не случайным и отказаться от попытки (см. Борзаковского «Ист. Тверского княжества», с. 264—266) усмотреть в этой «третьей части» – треть города Твери. Скорее, можно представить себе дело так, что кн. Юрий, опираясь на Москву, добивался кашинского княжения, усиленного рядом волостей, по аналогии с третями первых удельных князей на тверской вотчине – сыновей в. к. Михаила Ярославича. Никоновская летопись совсем иначе осветила все дело; по ее изложению, кн. Юрий пошел в Орду «ища великого княжения тверского под великим князем Иваном Михайловичем тверским» (ПСРЛ, т. XI, с. 198), о чем и был им суд перед ханом, который, по решению «всех князей ордынских», «оправил в. к. Ивана и отпустил его с честью, а князь Юрьи Всеволодич тамо в Орде остася» (с. 202).

482 С.Г.Г. и Д., т. I, № 76—77 и 119—120.

483 В.С. Борзаковский. История Тверского княжества, с. 57; А.В. Экземплярский, т. II, с. 516.

484 ПСРЛ, т. XI, с. 4 и 6.

485 ПСРЛ, т. XI, с. 10, 11—12. Никоновская летопись дает на с. 4 правильную формулу: «…отчины своеа удел», но затем пользуется такими искаженными выражениями, как Градок – «часть отчины удела княже Семенова» (с. 10) или «отступился Градка и всее части удела княже Семенова» (с. 11); в первом выражении излишне слово «отчины», во втором надлежало бы либо поставить слово «отчины» вместо «удела», либо писать – «всего удела». Но в текстах XVI в., как и у историков XIX в., удел – отчина, а по С.М. Соловьеву – опричнина.

486 Ср. духовную грамоту в. к. Симеона Ивановича (С.Г.Г. и Д., т. I, № 24).

487 Ср. выше – о «приказании» холмским князем Иваном Всеволодовичем своей отчины князю Александру Ивановичу (с. 146); ср. также ПСРЛ, т. XII, с. 112 о том, как рязанский в. к. Иван Федорович «княжение свое рязанское и сына своего Василия приказал великому князю Василию Васильевичу на соблюдение».

488 Как сделал относительно Рязани в. к. Василий Васильевич: «На Рязань посла наместники своя на соблюдение и на прочаа грады его и на власти» (Там же).

489 С.М. Соловьев («Ист. России», кн. I, ст. 960) определил повод к гаерской борьбе тем, что «Семен отказал удел свой двоюродному брату Михаилу Александровичу мимо дяди Василия и родного брата Еремея Константиновича»; В.С. Борзаковский («Ист. Тверск княжества», с. 143) также в «приказании» Семена видит «отказ» удела Михаилу, помимо родного старшего брата Еремея Константиновича, так что Михаил Александрович присоединил «к своему уделу еще новый удел»; то же у А.В. Экземплярского (т. II, с. 483, 480: «Владыка Василий… оправил Михаила, как получившого удел Семена по завещанию»).

490 ПСРЛ, т. XI, с. 8.

491 Московский летописный свод передает ход этих событий очень скупо и как бы нехотя, многое опуская. В его изложении явны отражения тверского источника, проникнутого тверскими настроениями, но они отрывочны и смяты. Владыка Василий вызван в Москву «приставом митрополичим», как обвиняемый, и этот московский суд стоил ему великого протора, как и «житейским людям» во Твери «нужно бысть» из-за этого дела. В. к. Василий, которого Никоновская летопись титулует тут просто «князь» и не называет «тверским» (а Михаил Александрович всегда «Тверской»), как будто не сохранил Твери в своих руках. Впрочем, текст очень неясен: с одной стороны, князья Василий и Еремей «приехаша во Тверь» со всей кашинской (не тверской) силой и «многим людем сътвориша досады безчестием и муками и разграблением имения и продажею без помилованиа»; с другой – они «к городу ратью ходиша, приведи с собою и московскую рать князя великого Дмитрия Ивановича», но ушли, «градов (каких? не «града» ли, т.е. Твери; ср. выше «к городу») не вземше», а только («точию») повоевали волости и села и увели большой полон. Не следует ли предположить два последовательных момента: прибытие в Тверь князя Василия с кашинской силой для кары тверичей за то, что они признали своим великим князем Михаила (ушедшего в Литву за помощью), а затем поход под Тверь московской и кашинской рати (по изгнании князя Василия восставшими тверичами?), причем на этот раз Твери занять не удалось. Ср. недоуменные вопросы А.В. Экземплярского, т. II, с. 487, примеч. 1453. По-видимому, следует полагать, что тверской источник Никоновской летописи говорил о в. к. тверском Михаиле Александровиче и борьбе тверичей за него против кашинского дяди и его московского союзника. См. ПСРЛ, т. XI, с. 8—9. Ср. замечание С.М. Соловьева («Ист. Рос.», кн. I, ст. 960—961): «…из этих слов летописца мы видим, что Тверь не принадлежала более Василию, но Михаилу; когда произошла эта перемена, мы не знаем; быть может, она-то и повела к враждебным столкновениям Михаила с Москвою».

492 «Тое же осени, месяца Октября 27 (6875 г.), князь Михайло Александрович Тверский прииде из Литвы со своею ратью, и княгиню Еремееву, и Василиеву, и бояр их всех такоже и бояр, и слуг всех дяди своего Василия Михайловича поймал»; княгини и дворы князей Василия и Еремея явно находились в Твери; сопоставляя это указание с предыдущим известием о том, как князья, придя с московской помощью, только разорили волости и села, а города Твери не взяли, – отсюда делаю вывод, что княгини, бояре и слуги, «пойманные» в Твери Михаилом, и до того были в руках тверичей, отбившихся от московской и кашинской рати.

493 Тотчас за известием о заключении мира читаем, что «того же лета князь Еремей сложи целование крестное ко князю Михаилу Александровичу Тверьскому и поеха к великому князю Дмитрею Ивановичю на Москву» (ПСРЛ, т. XI, с. 9), а в следующем году «преставися князь Василей Михайлович Тверский в Кашине» (Там же, с. 10). С.М. Соловьев после замечания, приведенного выше, продолжает изложение борьбы Михаила Тверского с Москвой, даже не отмечая смерти Василия Михайловича. Напрасно предположил Борзаковский (Указ. соч., с. 146—147), что Михаил стал тверским великим князем только по смерти дяди. А.В. Экземплярский (т. II, с. 188) полагает, что Михаил de jure стал великим князем по смерти дяди Василия, но de facto был им и ранее, вероятно, на том основании, что Никоновская летопись титулует Михаила «великим князем» только после известия о смерти Василия; но в таком случае следовало придать значение и тому, что она ранее перестала давать этот титул князю Василию. Впрочем, это скорее черты изложения в своде XVI в., чем в его тверском источнике.

494 О том, что у кашинских князей были свои счеты с еп. Василием, можно, кажется, заключить из новой жалобы митр. Алексея на кн. Михаила Васильевича в 1369 г. – ПСРЛ, т. XI, с. 12.

495 ПСРЛ, т. VIII, с. 15; т. XI, с. 10.

496 ПСРЛ, т. XI, с. 10.

497 ПСРЛ, т. XI, с. 19.

498 О потомках князя Еремея Константиновича см. у Экземплярского, т. II, с. 520—522 и с. 557—559. Князь Дмитрий Еремеевич (ум. 1407 – ПСРЛ, т. XI, с. 197; т. XV, с. 473) еще при жизни отца стоял во главе тверских воевод при нападении на московские владения (1372 г., ПСРЛ, т. XI, с. 17). Иван Еремеевич – участник похода тверских князей, по посылке в. к. Ивана Михайловича в помощь в. к. Василию Дмитриевичу против Витовта (т. XI, с. 194, 1407 г.). Андрей Дмитриевич упомянут в грамоте Отрочу монастырю в числе владетельных князей Тверской земли (А.А.Э., т. I, № 34), а князь Иван Дмитриевич только в родословных (напр., «Временник», т. Х, с. 51) считается первым «чернятинским» князем; ср. Борзаковского. История Тверского княжества, с. 227—228.

499 Ср. А.В. Экземплярского, т. II, с. 525—526. Что Никоновская летопись называет «кашинским» князя Василия Васильевича в сообщении о его кончине под 1363 г. (ПСРЛ, т. XI, с. 2), а князя Михаила Васильевича еще при жизни его отца – в известии о столкновении и примирении его отца с Михаилом Александровичем под 1367 г. (с. 9), непоказательно, так как такова обычная «удельно-родословная» манера этой летописи; особенно второй пример теряет силу, так как в том же известии и Василий Михайлович вызван кашинским (на с. 8). Но что в. к. Василий держал свой вотчинный Кашин сыновьями, вероятно само по себе, а косвенно подтверждается жалованной грамотой тверских князей Отрочу монастырю (А.А.Э., т. I, № 5), где подчеркнута особенность Кашина (формулами «в нашей отчине, в тферьских волостех и в кашиньских» и «или кого (архимандрит) в городе посадить во Тфери и в Кашине») и назван сын великого князя Михаил в ряду владетельных тверских князей.

500 Дочь в. к. Симеона Ивановича Василиса (ПСРЛ, т. XI, с. 12 – ум. 1368 г.; т. VII, с. 215 – дата женитьбы 1351 г.).

501 ПСРЛ, т. XI, с. 12. Едва ли эта жалоба могла касаться старого спора о дорогобужском уделе, как полагает Экземплярский (т. II, с. 527).

502 «…посла на Москву, взя мир с в. к. Дмитрием Ивановичем, а к в. к. Михаилу Александровичу тверскому крестное целование сложи» (ПСРЛ, т. XI, с. 17).

503 ПСРЛ, т. VIII, с. 19; т. XI, с. 17.

504 ПСРЛ, т. XI, с. 19.

505 ПСРЛ, т. XI, с. 20: «А сын его князь Василей, по единому слову з бабою своею с княгинею Еленою (Ивановной, вдовой в. к. Василия Михайловича, ур. княжной брянской) и з бояры с кашинскими приехал в Тверь к великому князю Михаилу Александровичу тверскому с челобитьем и вдашася в волю его».

506 ПСРЛ, т. VIII, с. 22; то же в Т. IV-2, с. 301—302; V, с. 233; XVIII, с. 115; XI, с. 22. Тверская летопись (т. XV, с. 434—435) не упоминает о кн. Василии Михайловиче и кашинцах.

507 С.Г.Г. и Д., т. I, № 28. Тут она датирована 1368 г., но верная датировка указана еще в «Древней Российской Вивлиофике», т. I, с. 78; так и у Карамзина («Ист. гос. Рос.», изд. Эйнерлинга, т. V, с. 22). Ср. ПСРЛ, т. VIII, с. 23: в. к. Дмитрий Иванович «взя мир с князем Михаилом Александровичем на всей своей воле, и грамоты пописав, отъиде прочь от града».

508 Трудно допустить, чтобы отмена обязанности Кашинского княжества тянуть к Твери ордынским выходом создавала для кашинского князя право самостоятельно и непосредственно «знать Орду», тем более что тот же договор устанавливает полную солидарность Москвы и Твери в отношении к Орде: «А жити нам, брате, по сей грамоте с татары, оже будет нам мир, по думе, а будет нам дата выход, по думе же, а будет не дата, по думе же». А.В. Экземплярский считает правдоподобным известие некоторых сказаний о Куликовской битве, что Василий Кашинский был в засадном полку вместе с Дмитрием Боброком (т. II, с. 529); князь Василий мог участвовать в Куликовской битве как великокняжеский подручник, а книжник использовать это обстоятельство при обработке сказания о ней, которая имела целью придать Мамаеву побоищу характер общерусского дела.

509 ПСРЛ, т. VIII, с. 42; т. XI, с. 71.

510 В. к. Михаил Александрович скончался в ночь с 26 на 27 августа (со вторника на среду) 6907 г., т.е. 1399 г.; ПСРЛ, т. IV, с. 360, т. VIII, с. 734; т. XI, с. 175; т. XV, с. 461; т. XVIII, с. 148.

511 Судя по летописным записям о смерти его сыновей: «В лето 6897 (1389) преставися в Кашине князь Александр Михайлович Ординец» (ПСРЛ, т. XV, с. 444) и «в лето 6903 (1395)… преставися князь Борис Михайлович в Кашине» (т. XI, с. 157: т. VIII, с. 65), они княжили в Кашине под рукой отца, великого князя.

512 ПСРЛ, т. IV, с. 359—360; т. VIII, с. 74; т. XI, с. 180.

513 Софийская I (т. V, с. 252) упоминает еще «Ржеву».

514 ПСРЛ, т. XI, с. 183; т. XV (2-е изд), с. 176; т. XVIII, с. 149 – см. выше.

515 ПСРЛ, т. XV, с. 461: «В лето 6908 вынесоша князю великому от царя Шанебека ярлык, Темир Кутлуй умре, а прииде Гурлень, а с ним посол царев Софря с ярлыком на Тверское княжение»; т. XI, с. 183: кн. Иван послал в Орду к царю Темир-Кутлую своих киличеев Федора Гусленя да Константина, но они застали на ханстве уже Шадибека, и этот хан «даде улус свой, великое княжение Тверское, князю Ивану Михайловичу, по отчине и по дедине его». Посажение кн. Ивана на стол великого княжения состоялос. 7 марта 1400 г. (т. IV, с. 104).

516 ПСРЛ, т. XVIII, с. 148—149 (то же в т. XI, с. 183 и т. XV, с. 76). А.В. Экземплярский (т. II, с. 498) не понял текста, передав его так, будто в. к. Иван «через бояр сложил крестное целование» к братьям: речь идет о боярском крестном целовании, к которому привел бояр их отец, в. к. Михаил Александрович.

517 ПСРЛ, т. XVIII, с. 149; т. XI, с. 184; т. XV, с. 177. «Езеро Лукое и Вход Ерусолим»; первое не поддается определению, а Вход Ерусолим – слобода в Кашине на посаде – см. у В.С. Борзаковского, примеч. 842. Борзаковский (в примеч. 836) пытается установить раздел владений между князьями Василием Михайловичем и Иваном Борисовичем, а подтверждение тому, что «Кашин и Коснятан не были в общем владении Василия Михайловича и Ивана Борисовича», видит в том, что в. к. Иван отнял Лукое озеро и Иерусалимскую слободку у Василия и отдал Ивану. Но владение селами и угодьями не имеет прямого отношения к владению княжеством по уделам. Попытка Борзаковского представить кн. Василия – кашинским, а кн. Ивана Борисовича – коснятинским князьями не подтверждается никакими данными. Напротив, видимое противоречие известий, что протест против действий в. к. Ивана был заявлен боярами в. к. Авдотьи, ее детей князей Василия и Федора и внука Ивана, а затем что мать князя Ивана-внука утверждала от имени своего и своего сына: «Мы, господине, не посыловаша своих бояр к тобе», показывает, что у Борисовой княгини с сыном был свой двор (и, конечно, свое дворцовое землевладение), но не было своей княжой власти, в смысле управления особым уделом – княжением. Княжич Иван Борисович был, по-видимому, под княжой опекой дяди Василия: по крайней мере, выступлению его матери предшествовало ее действие, которое указано в летописном рассказе словами: «възмя своего сына» (от князя Василия Михайловича или просто в поездку в Тверь?). Приходится вообще признать, что соотношение княжих прав кашинских дяди и племянника не поддается определению по нашим данным, слишком отрывочным. Одна из летописей (ПСРЛ, т. XV, с. 471) передает примирение кн. Василия Михайловича с братом, князем великим, после первого его бегства в Москву словами: «Пожаловал князь великий Иоан Михайлович брата своего князя Василия его уделом» – кн. Василий владетельный князь кашинского удела. А известие, которое читаем под 6917 г. (октябрь 1408 г.): «Князь Иван Михайлович тверский поиде ратью к Кашину на братанича своего, князя Ивана Борисовича; он же убеже на Москву; а князь Иван пришел к Кашину, помирися з братом своим, с князем Василием с кашинским, а княгиню Борисову изнимав приводе на Тверь, а на Кашине посади наместники своя, и дань на них взя» (т. XVIII, с. 155; т. XI, с. 205), представляет кашинским владетельным князем Ивана Борисовича, чье изгнание привело к водворению в Кашине великокняжеских наместников, несмотря на присутствие в Кашине князя Василия и примирение с ним в. к. Ивана.

518 См. выше.

519 ПСРЛ, т. XV, с. 470.

520 «…а князь Александр Кашин засяде», там же; видимо, ожидалось нападение московской помощи кн. Василию.

521 «…смири их князь великий Василий Дмитреевич», т. VIII, с. 76; «…пожаловал князь велики Иоан Михайлович брата своего князя Василия его уделом» (т. XV, с. 470).

522 ПСРЛ, т. VIII, с. 77: «И по трех месяцех (весна 1405 г.) паки межи ими бысть нелюбие и беже князь Василий ис Кашина на Москву», а наместники в. к. Ивана «многу напасть створиша христианом продажами и грабежей»; в том же году приезжал в Кашин князь Александр Иванович, а затем и в. к. Иван (т. XI, с. 192).

523 ПСРЛ, т. VIII, с. 78; т. XI, с. 193; крестоцелование состоялось в Троицын день 1406 г.

524 ПСРЛ, т. XV, с. 475.

525 ПСРЛ, т. VIII, с. 82; т. XI, с. 205.

526 Отец его, князь Борис Михайлович, женился в 1384 г. на дочери смоленского князя Святослава Ивановича; год рождения Ивана Борисовича неизвестен, но в событиях осени 1399 г. он играет только пассивную роль, как малолетний.

527 «В лето 6919 пожаловал в. к. Иван Михайлович своего братанича князя Ивана Борисовича благословением игумена московского Никона» (ПСРЛ, т. XVIII, с. 159).

528 ПСРЛ, т. XI, с. 218—219.

529 ПСРЛ, т. XI, с. 219—220.

530 В. к. Иван Михайлович умер в мае 1425 г. (по Тверской – 22 мая, ПСРЛ, т. XV, с. 488; Воскресенская – т. VIII, с. 93 и Симеоновская – т. XVIII, с. 168 относят к 21 мая вокняжение Александра, как и Соф. I – т. V, с. 263; то же, очевидно, и в источнике Никоновской, где, по описке, мая 1, – т. XII, с. 3; и в Соф. – т. VI, с. 143, при этом имя Александра заменено именем Бориса Александровича, как и в Новг. IV, – т. IV, с. 121, где даты нет). В. к. Александр Иванович умер в октябре «бысть княжения его 5 месяц, и преставися пред Дмитриевым днем» (26 октября) – т. ХV, с. 488; в. к. Юрий Александрович умер «на Юрьев день», т. XV, с. 489, «а на великом княжении был же 4 недели» – т. VII, с. 245 и Карамзин, т. V, примеч. 258. А.В. Экземплярский (т. II, примеч. 152) отнес кончину в. к. Юрия к 23 апреля, очевидно, потому, что забыл про Юрьев день осенний (26 ноября).

531 Как произошло возвращение кн. Василия в Кашин, об этом наши источники не сообщают; не дают и сведений о конечной судьбе князя Ивана Борисовича. Весьма вероятно, что этот последний также погиб в моровом поветрии, а забыли о нем летописные своды потому, что «от того род не пошел» (т. VIII, с. 245). Известие Новгородской IV, что «успе князь Иван Михайлович Тферьский, а приказа княжение свое сыну своему Борису Александровичу, а Кашин брату своему Василью» (т. IV, с. 120—121), едва ли заслуживает внимания; упоминание о Кашине и Василии попало сюда вместе с заменой «сына» (так во всех списках – след первоначального текста – «сыну своему Александру») внуком; ср. т. XII, с. 3, где при имени князя Александра нет слова «приказа», а сказано: «Сяде… на великом княжении тверском сын его князь Александр месяца мая в 1 день, а в Кашине дядя его князь Василий Михайлович». Нет основания связывать возвращение кн. Василия в Кашин с предсмертным рядом в. к. Ивана (как у Экземплярского, т. II, с. 535) и настаивать на немедленном – по кончине в. к. Ивана – водворении кн. Василия в Кашине. Последнее, вероятно, обусловлено было бездетной кончиной Ивана Борисовича и оказалось неудачным: в. к. Борис Александрович «того же лета поймал князя Василия кашинского» (т. VI, с. 143, чем и закончены раздоры за Кашин и самое существование особого Кашинского княжества. Ср. В.С. Борзаковского. История Тверского княжества, с. 192).

532 В жалованной грамоте Тверскому Отрочу монастырю (А.А.Э., т. I, № 34) в. к. Борис повторяет формулу грамоты в. к. Василия Михайловича (Там же, № 5) с заменой имен тогдашних князей Тверской земли именами своей «молодшей братьи»; но, например, грамоту Сретенскому монастырю (Там же, № 35) он дает единолично «в своей вотчине великом княжении». Договор с великим князем всея Руси в. к. Борис заключает от имени своего и своей «братьи молодшей» и «меньшей братьи» (А.А.Э., т. I, № 33), но договоры с Витовтом и Казимиром – единолично; тут младшие князья только пассивный объект соглашения между великими князьями, а «меньшей братьи» соответствуют «князья служебные»; эти последние упоминаются только в позднейшем договоре Бориса с в. к. Василием Васильевичем (1453—1454 гг.) (С.Г.Г. и Д., т. I, № 76—77), наряду, однако, с «братьей молодшей» и с «меншой братьей».

533 Состав этого младшего княжья во времена в. к. Бориса не вполне ясен. В его грамотах упоминаются князья Федор Федорович, Иван Юрьевич, Андрей Иванович (А.А.Э., т. I, № 33); Ф.Ф., И.Ю., Андрей Дмитриевич, Федор Александрович (А.А.Э., т. I, № 34); Дмитрий и Иван Юрьевичи (С.Г.Г. и Д., т. I, № 76—77). Федор Федорович, известный только по двум грамотам, вероятно, микулинский князь, сын Федора Михайловича; в грамоте 1453—1454 гг. его уже нет. Иван Юрьевич – сын в. к. Юрия Александровича: «А удел его был Зубцов, и [от] того род не пошел», сообщает родословие тверских князей (ПСРЛ, т. VII, с. 245). Андрея Ивановича Экземплярский признает внуком в. к. Ивана Михайловича, так как больше некуда пристроить это имя (т. II, с. 643). Андрей Дмитриевич – дорогобужский князь, сын Дмитрия Еремеевича (см. Экземплярского, т. II, с. 521). Федор Александрович упомянут в родословии тверских князей (ПСРЛ, т. VII, с. 246) как князь телятевский, младший сын микулинского князя Александра Федоровича и брат Бориса Александровича Микулинского. Дмитрий Юрьевич – холмский князь, сын Юрия Всеволодовича. Иван Юрьевич договора 1453—1454 гг., вероятно, тот же упомянутый ранее зубцовский князь. Но как объяснить сочетание этих имен в разных грамотах? По первой из них в договоре в. к Бориса с в. к. Василием Васильевичем участвуют с в. к. Борисом его племянник Иван Юрьевич и двоюродный брат Андрей Иванович; но почему Иван прописан раньше Андрея? Отсутствие других имен можно понять как признак сужения тверского одиначества до пределов линии в. к. Михаила Александровича. Но почему в грамоте Отрочу монастырю рядом с Федором Микулинским и Иваном Зубцовским появился дорогобужский Андрей? И что еще труднее объяснить – это Федора Александровича, если он подлинно телятевский князь, при имени – в той же грамоте – его дяди Федора Микулинского и отсутствии имени его старшего брата Бориса; пришлось бы дело так представить, что князю Федору выделен был телятевский удел, а брат его Борис жил при дяде как будущий преемник во владении Микулином. Наконец, в договоре 1453—1454 гг. названы только Дмитрий Холмский и Иван Зубцовский; почему нет имени микулинского князя? О князьях-княжатах Тверской земли ср. Борзаковского. Ист. Тверского княжества, с. 227 и след.; Экземплярского. Великие и удельные князья Сев. Руси, т. II, с. 554 и след., и Родословие тверских князей в ПСРЛ, т. VII, с. 245—246 (к нему таблица у Борзаковского: Родословная № 2).

534 А.З.Р., т. I, № 33. В 1427 г. в. к. Борис «взял любовь такову» с в. к. Витовтом: быть в. к. Борису с в. к. Витовтом «за один, при его стороне и пособлятии ему на всякого, не выимая», а в. к. Витовту «в. к. Бориса Александровича, своего внука, боровити от всякого, думою и помочью», но не вступаться «в земли и в воды и во все его великое княженье тферское».

535 А.З.Р., т. I, № 33.

536 Надо читать в первой части этой статьи договора: «А тобе, королю и великому князю, не вступатися», а во второй: «А мне, великому князю, не вступатися»; такие ошибки возможны (и встречаются) при писании противней. Относительно великого князя всея Руси это соглашение о неотъезде князей с вотчинами внесено только в договор в. к. Бориса с в. к. Василием Васильевичем 1453—1454 гг., и то с упоминанием об одних только служебных князьях: «А кто моих князей служебных к тебе отъедет, в тех ти отчину не въступатися, кого ми Бог поручил, ни твоим детем, ни твоей братье молодшей» (С.Г.Г. и Д., т. I, № 76—77).

537 А.З.Р., т. I, № 33 и 50.

538 С.Г.Г. и Д., т. I, № 76 и 77. Договор издателями отнесен к 1451 г. Правильная датировка – 1453—1454 гг. (не ранее) у С.М. Соловьева («Ист. Рос.», кн. I, ст. 1085: «После 1454 г.») и Борзаковского («Ист. Тверск. кн.», примеч., 939).

539 С.Г.Г. и Д., т. I, № 88—89 и 119—120.