Текст книги "Кощеевы земли"

Когда каменистая гряда, на которой планировалось стать временным лагерем, взметнула лысые склоны, желания ликовать и веселиться по поводу окончания маршрута ни у кого не возникло. Выйдя на свободное от растительности место, все попросту рухнули на землю и какое-то время молча лежали. Первой подала голос Валя, вслух высказав скорбное мнение, что придется столько же идти еще и обратно.

– Ничего, обратно всегда идти легче. Чувствуешь приближение к дому, и силы появляются сами, – тоном знатока «утешил» девушку Саша.

Для него такие походы, по Машиному мнению, не считались трудными – вон расселся бугай, скинул промокшую от пота штормовку, подставляя спину жаркому солнцу, и хоть бы хны. Спортсмен-экстремал выглядел похуже – куртку не скинул, да и румянец на физиономии был поярче.

К своему удивлению, Маша чувствовала себя бодро, лишь немного ныли ноги, натруженные долгим переходом. Остальные, вспотевшие и раскрасневшиеся, блаженно вытянулись возле сваленных в кучу мешков и контейнеров и вставать не желали. Первой зашевелилась Вера. «Ну чем не железная леди! – мысленно восхитилась девушка. – Роботесса запрограммированная!» Недовольно морщась, руководительница резво вскочила на ноги и предложила немедленно начать установку датчиков по гребню гряды. Расслабившиеся люди лениво заворочались, но возражать никто не стал. «Синий чулок», подавляя возможный протест со стороны несознательных участников экспедиции, быстро распределила между ними начальный объем работ.

Маше с Валей досталась установка палатки и подготовка лагеря. Когда Вера в сопровождении мужчин и контейнеров на их плечах пошла выставлять свои научные штучки, девчата спокойно развернули палатку, собрали веток для костра и набрали воды из небольшого ручейка, бившего из-под камней на склоне гряды. Их грядущие научные открытия заботили мало.

Для Маши это место ничем не отличалось от других, увиденных ею за деревенскую жизнь. Вокруг зеленел смешанный лес, пятна мха лепились по каменистым серо-коричневым валунам, окруженный густым кустарником ручей говорливо журчал по камням и исчезал за темным островком густого ельника. Из леса доносились звуки обычной жизни: крики птиц, жужжание насекомых, шум листвы и едва различимые шорохи. «И чего тут аномального? Все как везде», – подумалось девушке. Маленькие колокольчики тревоги молчали.

– А волки или медведи здесь водятся? – с опаской оглядываясь по сторонам, спросила сугубо городская жительница Валя.

– Конечно, – не задумываясь, ответила поглощенная осмотром окружающего пейзажа Маша, – и лоси, и лисы, и зайцы, росомаха пробежать может. Лес-то дикий, до ближайшего жилья километров сто – сто пятьдесят. Но бояться зверья не надо, само по себе оно не так и опасно. Дикий зверь, если не болеет бешенством или если он неголоден, никогда сам на человека не пойдет, к тому же нас много, то есть мы сами представляем угрозу для зверей. А вообще-то самый опасный зверь – это человек. Людей в лесу надо опасаться больше, чем зверушек.

Так что если человека увидишь – бей тревогу, а если зверушку – то позови меня.

Успокоившись. Валя с интересом стала смотреть на вершину склона, где мужчины под руководством Веры растягивали провода и устанавливали на высоких тонких стойках всякие хитрые приспособления.

– Все не могу понять, что мы здесь делаем, – Продолжила она разговор. – Какой-то мифический треугольник, клуб этот аномальный-ненормальный, комары, беготня по чащобам. Что за маразм? Нет, ты скажи, зачем мы здесь? Да и Вера тебе никого не напоминает? По-моему, у нее все проблемы неудачной личной жизни плавно перетекли во вздорность характера и самореализацию в псевдонаучной деятельности. Посмотри – фюрер в юбке.

– Да что ты! – Маша, зная взрывной и немного взбалмошный характер подруги, постаралась успокоить. – Представь – мы приехали на пикник. Отдохнем на природе, подышим свежим воздухом, немного развеемся, а то что-то в городе совсем закисли. Не за горами сессия, а там уж не расслабишься. Так что отдыхай.

Сама Маша неожиданно почувствовала какую-то, пока очень тонкую, связь с этим местом. Она ощутила душевный подъем. Словно что-то включилось в сердце. Казалось, неведомая энергия вливается в ее тело и становится легко-легко. Заботы вчерашнего дня отошли на задний план и совсем перестали тревожить. От природы повеяло приятным пониманием и сопричастностью. В то же время Маша понимала, что эти чувства возникают только у нее. По лицам и повадкам остальных людей ничего подобного сказать было нельзя.

Возвратились с гребня Вера и мужчины, они оживленно обсуждали какие-то технические параметры установленных приборов, их усталые лица светились радостью, как это бывает у людей, выполнивших трудную работу. Вера достала из рюкзака миниатюрную радиостанцию, еще раз удивив технической оснащенностью казалось бы несложного самодеятельного похода, и вышла на связь с группой Анатолия.

– Толик, – закричала она, щелкая переключателем, – мы готовы... Все установили по схеме... Да... да. Через пять минут... Хорошо, будем на приеме.

Победно посмотрев на остальных, «железная леди» достала из кармана штормовки маленький пульт и объявила:

– С другой стороны тоже готовы. Через пять минут включаем полный контур зоны и будем наблюдать. Может быть, сегодня отследим точки искривлений пространства в этом месте, а может, что-нибудь еще.

Она уставилась на часы. Стало тихо, казалось, окружающая природа тоже замерла в ожидании чуда. Но чуда не произошло. Вера торжественно нажала кнопку, и все посмотрели вслед за ней на каменистый гребень. Тот с иронией скалился камнями, пространство сворачиваться не собиралось. Ни звуковых, ни световых эффектов, торчащие по склону коробочки на тонких телескопических ножках уныло поблескивали в лучах опускающегося к горизонту солнца. Экстремалы с недоумением повернулись к руководительнице, легкое разочарование отразилось на их лицах.

– Чего туда смотреть, – с иронией проговорила «железная леди», – все равно ничего не увидите, большинство аномальных процессов визуально не доступны. Человеческие органы восприятия слишком слабы, чтобы заметить это. Пусть приборы данные снимают, а нам остается только ждать и наблюдать за появлением возможных оптических эффектов, которые могут возникнут в любом месте. Впрочем, мы вряд ли сможем что-то заметить.

Не столь подкованные в научных изысках люди, каковыми являлось большинство участников экспедиции, на всякий случай посмотрели по сторонам, но там ничего не происходило. И тогда Саша предложил перекусить. Его предложение встретили на ура.

Прошло несколько часов со времени установки датчиков, но ничего так и не произошло. Устав ожидать видимых результатов, случайные участники столь непонятной экспедиции стали расслабляться, чувствуя себя как на пикнике. Женя извлек припрятанную бутылку водки, на костре ароматно зашипели, истекая жиром, нанизанные на прутья шпикачки, на расстеленную клеенку приземлились пластиковые стаканчики и вечные спутники пикников – малосольные огурчики Небольшая натянутость, возникшая в начале похода развеялась, и настроение у всех поднялось. Собравшийся вокруг костра разношерстный народ стал походить на самих себя. Весело смеялась над рассказами Саши Валя, похожие на братьев-бурундуков экстремалы-любители затеяли шутливую возню за обладание куском копченого сала. Даже вечно нахмуренная Вера, отложив в сторону приготовленный для ведения записей толстый блокнот, присоединилась к оживленно разговаривающим у огня людям.

Темно-коричневый пес устало повалился грудью на мягкий мох, его бока тяжело вздымались в унисон хриплому дыханию. Розовый длинный язык вывалился из раскрытой пасти. Тень от густого кустарника защищала его уставшее тело от жаркого солнца и посторонних взоров. Рядом журчал ручей, невдалеке от места лежки к нему вела чуть заметная тропинка. Оставалось немного – чуть отдохнуть и ждать. Ждать того мига, ради которого он бежал сюда несколько часов. Боксер с гордым именем Адмирал.

С наступлением сумерек в воздухе начали происходить незаметные человеческому глазу изменения. Поначалу Маша ощутила неприятный, слегка щекочущий холодок между лопаток, как будто кто-то провел по коже влажной ниткой. Затем ей показалось, что в воздухе начинают сгущаться грозовые разряды и атмосферное давление стремительно падает. Девушка обеспокоенно посмотрела на небо, но наливающаяся темнотой синь виделась безупречной. Первые звезды проявились на востоке, запад еще багровел последними бликами скрывшегося солнца. Все как всегда, ничего нового. Остальные участники экспедиции, похоже, ничего не замечали, лишь Вера как-то нервно бросила взгляд на вершину гряды и занялась записями в рабочем блокноте.

Идти за водой не хотелось, но пузатый котелок так и мозолил глаза. Маша, вздохнув, огляделась, к сожалению, никто не высказал желания составить ей компанию или самому принести воду. Пришлось идти одной.

До ручья, что змеился по склону, всего несколько десятков шагов. Густые кусты по берегам встали невысоким забором, из-за которого поблескивала вода, но добраться до нее оказалось нелегко – крепкие упругие ветви расступаться перед человеком не желали, принуждая удаляться все дальше от лагеря. В одном месте ручей резко заворачивал среди камней, образуя проход между подмытых течением кустов. Нагибаясь, чтобы зачерпнуть из ямки, которую вымыл водный поток, Маша чуть не выпустила котелок из рук, когда жесткий неприязненный взгляд уперся ей в спину. Резко обернувшись назад, она увидела быструю тень, скользнувшую за деревья.

В лагере поднялась суета. Вера закричала, забегали мужчины, и все перекрыл вопль Вали:

– Там Маша!

Женя с топором наперевес бросился к ручью и столкнулся с выходящей из кустов бледной Машей.

– Что там случилось? – спросила она, держа в руке наполненный водой котелок.

– Вера зверя какого-то увидела, ну и закричала. А тут ты куда-то пошла, – сбивчиво объяснил экстремал. – Я на всякий случай – сюда, мало ли что случилось.

Вдвоем они возвратились в лагерь, где бестолковая суета и шум стали затихать сами по себе.

– Все. Успокоились, – громко заявил Женя. – Зверь испугался и убежал. Своими воплями вы его в лес загнали, и он больше не придет. Побоится.

– Это хорошо, если не придет. – Вера пришла в себя, и ее натура мелкого, но начальника, сразу выдвинулась на первый план. – Теперь никто по одному никуда не ходит, даже в кустики. Волк не волк, хомяк не хомяк какая разница? Мы в лесу, где диких зверей хватает' И не забывайте, что находимся в треугольнике, где всегда происходит много чего странного и непонятного. Надо быть настороже.

До наступления темноты ничего, что могло вызвать интерес или опасения, не произошло, да и люди не утруждали себя авантюрами вроде походов в лес или за гребень гряды. Все занимались обычными делами, то есть ничем, и изредка поглядывали на опушку, надеясь что-либо увидеть. И никто не обратил внимания на небольшое темное облачко, возникшее над камнями, усеивающими склон. Облачко, чуть колыхаясь в потоках теплого струящегося по нагретым склонам воздуха, долетело до ближайшего дерева и исчезло в лесу.

Сумерки, обозначающие летом ночь на северных широтах, появились ближе к полуночи. Заметно потемнело, на небе выступили яркие звезды, и выкатилась круглая, с надгрызенным боком луна.

Пара желтых глаз напряженно смотрела на лагерь, где люди начали укладываться спать. Над светло-рыжей шкурой замер почти не различимый в сумерках туманный шар.

Темное облачко бесшумно подплыло к сидящей на корточках Вере и коснулось ее затылка. Женщина, отбросив в сторону блокнот, резко встала и, обойдя вокруг костра, обратилась к полулежащей на лапнике Маше:

– Пойдем со мной, ты мне поможешь.

Не дожидаясь ответа, она деревянной походкой направилась к груде камней, чернеющей близь опушки. Маша пошла следом, стараясь не терять из поля зрения сливающуюся в сумерках с кустами фигуру женщины, которой понадобилось, видимо, в туалет.

Вера скрылась за камнями, а девушка, подойдя к небольшому дереву, одиноко торчащему среди валунов, остановилась. Внезапно в темноте загорелись желтыми огнями чьи-то глаза. Крупный, мохнатый, размером с чарку рыжий зверь поднялся буквально в нескольких метрах перед ней. Он глухо заворчал и чуть пригнул передние лапы, готовясь к прыжку.

Такой огромной лисицы Маша не видела никогда. Голова зверя была ей по пояс. Блестящие в лунном свете клыки казались длиннее пальца. Девушка испуганно отступила на шаг и уперлась спиной в твердый ствол. Дерево преградило дорогу назад. Лис тоненько тявкнул, и его хвост вытянулся толстой рыжей трубой. Не отрывая взгляда от замершего человека, он сделал шаг вперед, но в тот же момент из кустов сбоку метнулось темно-коричневое тело и обрушилось на похожего на лисицу зверя сверху. Хрипящий и рычащий клубок покатился по склону.

Маша как раз обернулась посмотреть, что там с руководительницей, когда та вышла из-за камней. Она шла, вытянув перед собой руки, прямо на девушку, ее рот перекосился в злобной усмешке, глаза заполняла черная пелена.

– Сдохни, ведьма.

Шипящий звук совершенно не напоминал голос женщины. Скорее это был шелест, шуршанье, а не слова. Вот только смысл их почему-то был очень понятен. «Железная леди» хотела смерти другого человека, точнее – ведьмы. А ведьма здесь только одна, да и то начинающая.

– Сдохни...

Вера на миг остановилась и без разбега, словно увлекаемая невидимой силой, понеслась по воздуху на Машу. В лицо дохнуло злым порывом ветра, и одержимая руководительница в прыжке попыталась схватить девушку за шею. Маша испуганно отшатнулась. Одержимая пролетела мимо, упав на поросшие мхом камни. Падение, казалось, не принесло уже немолодой женщине никакого Ущерба, она резво вскочила и снова попыталась дотянуться до шеи противницы. Молодая ведьма, стряхнув с себя растерянность, встретила ее внезапно пришедшей на ум фразой на вепсском языке, одной из тех, которые учила ее мать. Заклятие изгнания бесов, или отворота чужой сути. Так Наста называла этот короткий наговор. Маша сделала жест в подтверждение отворота.

Голову Веры окутало голубое сияние, и она завыла на пронзительной ноте. Еще один жест ведьмы с наговором отворота. Сияние погасло, вой прекратился, и женщина мешком рухнула на землю.

– Что у вас здесь случилось? – Подбежавший Саша переводил взгляд с лежащей Верш на Машу и обратно. – Что с ней?

– Сама не знаю, – откровенно призналась девушка. – Позвала с собой, я подумала – в туалет, а потом бросилась на меня и упала. И еще, я сейчас странную лису видела, прямо перед этим деревом. Здоровая такая, как волк. И еще там кто-то был. На лису напал, но я не разглядела.

Она показала рукой на то место, откуда лиса и кто-то еще скатились вниз. В это время зашевелилась Вера. Застонав, она приподнялась и удивленно посмотрела на стоящих рядом молодых людей.

– Боже мой, кто мне скажет, черт побери, что со мной, почему я здесь лежу? – Женщина подозрительно посмотрела на склонившегося над ней шофера. – Кто даст мне ответ, и желательно сейчас же: что случилось?!

Маша попыталась объяснить старой деве, что произошло, но та ничего не поняла и, охая, с помощью поддерживающего ее Саши побрела к костру. С языка Веры то и дело срывались ругательства и стоны с причитаниями, вроде «ну что за фигня» и «ничего не помню».

У костра уже все проснулись и с тревогой смотрели на всклокоченную руководительницу, которая, распластавшись возле огня, продолжала причитать и охать. Маша, рассказав о случившемся, замолчала, и Женя подвел итог:

– Это зона треугольника подействовала на ее мозг, некоторые, я слышал, вообще с катушек съезжают. С налетами же и прочими отлучками лучше повременить до рассвета. Дотерпите.

Схватка с оборотнем отняла последние силы, но победа осталась за ним. Обезглавленное рыжее тело валялось рядом и издавало свойственный только этому виду нежити запах – горьковатый аромат осеннего леса. Темно-коричневый пес приподнял лобастую голову и прислушался. Лес, потревоженный короткой и беспощадной битвой, соблюдал тишину. Все лесные обитатели либо бежали, либо попрятались в своих убежищах. Даже леший или кикимора и то не подошли поинтересоваться, а что же здесь произошло? Или не хотели, или их вообще поблизости не было. Для боксера это не имело никакого значения – он свое дело сделал. С трудом встав и прихрамывая на прокушенную переднюю лапу, пес медленно двинулся к горящему на склоне костру. Он знал, что ему делать дальше, боксер с гордым именем Адмирал.

Костер весело пощелкивал угольками, разбрасывая искры во все стороны. От огня веяло теплом и спокойствием, и Маша немного расслабилась. Фанаты неизведанного с цифровой камерой и дозиметром прочесывали склон. Даже осторожный Женя плюнул на все свои опасения, присоединившись к оправившейся от стресса Вере и сопровождавшему ее Саше. Правда, вскоре «железная леди» вернулась и молча залезла в одну из палаток. Ночное происшествие, как поняла Маша, все-таки не прошло для нее без последствий. Подружка Валя также дрыхла в палатке, и Маше никто не мешал попробовать разложить случившееся по полочкам. В последнем случае явно прослеживалась связь со вчерашним происшествием на набережной: поведение «леди» чем-то напоминало ту парочку, что улетела в воду Онежского озера. Такой же бессмысленный взгляд такие же механические движения. Создавалось впечатление о постороннем вмешательстве в их сознание, что-то вроде гипноза. В то, что Вера или кто-нибудь другой попробует на нее напасть снова, Маша не верила. Если и будут против нее направлены какие-нибудь действия, то, скорее всего, не здесь. В этом девушка почему-то была убеждена. Чувство дискомфорта вызывало у нее непонимание причин нападений. Зачем ее хотят убить? Кому она мешает? И вообще, что происходит вокруг нее? Ответов она не находила.

От тягостных мыслей ее отвлек тяжелый вздох, донесшийся из подступающих к лагерю кустов. Девушка испуганно вздрогнула и всмотрелась в сторону, откуда послышался звук. В островок колеблющегося от огня света медленно выдвинулась широкая собачья морда. Уродливый рубец кровавой полосой пересекал черный нос. С шеи свешивались клочья широкого, с помятыми стальными пластинами ошейника. Прихрамывая, темно-коричневый пес подошел к оцепеневшей Маше и лег возле ее ног.

– Адмирал! – узнав собаку, радостно воскликнула девушка. – Откуда ты взялся? Неужели меня искал? Бедная собачка! Ведь это ты меня защитил от того огромного лиса?

Она погладила собаку по спине, и та, осторожно положив голову на Машины ноги, обдала ее колени теплым дыханием. Такими и увидели их пришедшие со склона гряды любители аномалий. Появление собаки в лагере люди встретили доброжелательно, да и вид израненного пса у всех вызвал сочувствие.

С утра каждый занялся своим делом. Кто бегал по камням в поисках неизведанного, кто просто спал, кто жарил на костре оставшиеся припасы. Обстановка создалась сугубо деловая, и никто не заметил появления сухонькой сгорбленной старушки, которая, выйдя из бодрой, не соответствующей возрасту походкой, подошла к лагерю.

Маша вычесывала Адмирала, разлегшегося на неосторожно оставленной Валей куртке и лениво зевавшего огромной пастью. Его раны, полученные в схватке, девушка трогать не решилась, посчитав, что поговорка «заживет как на собаке» справедлива и для боксера. Неожиданно уши собаки приподнялись, коричневая спина напряглась. Издав короткий глухой рык, Адмирал резко вскочил на ноги и замер в стойке. Маша недоуменно подняла глаза и обнаружила стоящую перед ней старушку.

В серой брезентовой куртке, длинной зеленой юбке и в повязанном на голову ярком ситцевом платке, она смотрелась немного нелепо в лесной глуши. Ее морщинистое, похожее на печеное яблоко лицо выражало участие.

– Здравствуйте, – справившись с секундным замешательством, поприветствовала Маша странную посетительницу.

– И ты здравствуй, красна девица, – степенно ответила старуха, внимательно оглядывая лагерь, но казалось, что, кроме Маши, никто эту странную пришелицу не замечал, – весточку я тебе принесла от Хозяина нашего.

– Какого хозяина? – не поняла девушка.

– От Лесного Хозяина. Беда тебе грозит и всем, кто здесь с тобой находится. Уходить вам надо туда, откуда пришли.

– Да вы что! Мы только после полудня к автобусу идти собрались. Да и приборы еще не собрали. Ребята недавно с ними возиться начали, – неуверенно возразила Маша, в то же время ощущая правоту старухи.

– Слушай сюда и попробуй понять, – начала сердиться старуха. – Я с зорьки сюда торопилась не для того, Чтобы лясы с тобой без смысла точить. Не успеет солнышко дойти туда, – она показала на маленькую вершинку, которой заканчивалась гряда, – как случится беда неминучая, сгинете все вы в этом месте. Разве ты не чувствуешь, как похожи эти холмы на Черные Камни? Разве ночью не было знака предстоящих потрясений? Разве зря пришел твой хранитель?

Боксер в ответ негромко тявкнул и вопросительно посмотрел на Машу. Старушка на миг замолкла, но затем, немного успокоившись, продолжила:

– Бросайте все и уходите. Пока не поздно. А железки свои оставьте, толку от них никакого, только зло, затаившееся в горе, будите. Это у вас в Ламбушке надзор за проклятыми заповедными местами постоянно идет, и то не всегда от напасти спасаетесь, а здесь никто не следит. Так что уходите из этого места. Именем Насты, матери твоей, заклинаю.

Старушка, взмахнув рукой, сыпанула в воздух горстку блестящего порошка. Над головой пронесся порыв ветра и рассеял блестки по склону гряды. Затем незваная гостья развернулась и быстрыми шажками направилась в лес, где и исчезла среди елей.

Маша потрясенно смотрела ей в след. Было о чем подумать, но странной старухе она поверила – имя матери, произнесенное неизвестным человеком в незнакомом месте, послужило каким-то паролем для того, чтобы принять за правду сказанное. Да и что-то в голосе старой показалось знакомым, как будто когда-то слышала его. Интонации вызывали доверие. Вот только не все понятно. Взгляд упал на Адмирала. После ухода пожилой женщины с псом произошли явные изменения – страшные раны на морде и передней лапе странным образом затянулись, образовав лысоватые шрамы, даже надорванное ухо приняло обычное состояние и весело торчало над головой. Создалось впечатление, что пес выздоровел в течение разговора со странной аборигенкой. Или от брошенного ею в воздух порошка? Нет, как бы то ни было, старухе надо верить.

Полог палатки откинулся, и в образовавшийся проем высунулась всклокоченная голова Веры. После случившегося ночью она пребывала в странном состоянии. Образовалось ощущение пустоты, беспокоили непонятные провалы в памяти, все тело ломило, и на душе лежало предчувствие чего-то страшного. К рассказу товарищей она отнеслась на удивление спокойно, но если встречалась взглядом с Машей, то ей почему-то становилось страшно. Поэтому, когда мужчины пошли проверять приборы, Вера, заявив, что у нее разболелась голова, вернулась в лагерь понаблюдать за девушкой, но задремала.

– Кто там приходил? – спросила она, щуря близорукие глаза.

– Уходить надо, – вместо ответа сказала Маша – Приходила странная старушка и сказала, что надвигается большая беда и времени у нас мало.

Девушка коротко пересказала почти весь разговор со странной посетительницей, не упомянув только о том, что было связано с Ламбушкой и мамой. Правдивость своих слов она подтвердила, продемонстрировав внезапно выздоровевшего боксера. Этот аргумент оказался решающим – Вера сразу же криками начала собирать всех членов экспедиции, разбредшихся по гряде, а Маша стала спешно паковать разбросанные по лагерю вещи.

Когда удивленные и немного обеспокоенные люди прибежали к сложенному в стопки лагерному имуществу, Вера, не вдаваясь в подробности, скомандовала немедленно уходить и, схватив радиостанцию, попыталась вызвать Анатолия. Предложение срочно покинуть склон гряды вызвало у людей разные чувства, но все были наслышаны об особенностях эмского треугольника и решение руководительницы оспаривать не стали.

Анатолий на связь так и не вышел. Эфир наполнился Посторонними шумами, да такими, что, кроме треска, ничего не прослушивалось. Атмосфера словно взбесилась, гася радиоволны на рабочих частотах. Вера засунула бесполезную рацию в карман.

– Пойдем вниз, к лесу... – только и успела она сказать.

И тут началось. Из-под камней, разбросанных по всему склону, серыми тенями начали подниматься ввысь смерчеобразные пыльные столбы. В одном месте земля вспучилась пузырем, от вершины гребня вниз заструились видимые глазу потоки сгустившегося, как студень, воздуха. Люди бросились к спасительному, по их мнению, лесу, периодически оборачиваясь и заворожено глядя на развернувшуюся на склонах картину апокалипсиса.

Земляной пузырь с треском лопнул, и из пробоя, скрипя краями матово-черного панциря, выползло чудовище. Скорпионий хвост, покрытое широкими ребристыми пластинами звериное тело и почти человеческая голова с оскаленной острозубой пастью – похожее на бред сюрреалиста-наркомана, оно, цепляясь длинными когтями за осыпающиеся края образовавшейся воронки, издало пронзительный вопль, от которого у всех ослабели ноги. Заметив замерших на опушке людей, чудовище медленно перевалило через край воронки и, семеня многосуставчатыми лапами, потащилось в их направлении.

«Мантикора, – пришло откуда-то знание к Маше, – полуразумный зверь другого мира; достигает в длину четырех метров, практически неуязвим для обычного оружия, плотояден, размножается яйцами, свои жертвы останавливает звуковой волной, а затем убивает ударом ядовитого жала». Усилием воли девушка смогла стряхнуть с себя оцепенение и бросилась теребить неподвижно замерших людей. Те очнулись, но Вера, кулем свалившаяся на землю, двигаться не могла. Подхватив обездвиженную женщину, Женя и Саша, спотыкаясь о камни и кочки, бросились в казавшийся спасительным лес, а Маша, поддерживая испуганную подругу, двинулась вслед за ними. Когда они отошли на достаточное расстояние и остановились, Маша заметила, что рядом нет Адмирала.

– Уходите дальше, я вас догоню, – решительно скомандовала она и побежала обратно, невзирая на возражения, – бросить собаку в беде она не могла.

Застывший истуканом боксер обреченно смотрел на мантикору, в его глазах было отчаяние. Чудовище, перебирая короткими суставчатыми лапами, неотвратимо приближалось, раскачивая поднятым для удара хвостом. Внезапно впереди пса возникла фигура девушки. Она встала во весь рост и, выбросив руки вперед, произнесла пришедшее на память заклинание. При этом на теле ведьмы яркими красками выступили узоры невидимой до этого татуировки, а над головой возникло переливающееся сияние. Остановившаяся мантикора уставилась на нее, и очередной вопль, возникший в глотке твари, захлебнулся хриплым кашлем.

Маша успела вовремя, чудище до своей жертвы не добралось. Не задумываясь о том, что она делает, ведьма произнесла заклятие неподвижности, и тварь остановилась. Действуя как на автомате, девушка выкрикнула еще одно словосочетание, подкрепленное жестом концентрации, и нежить стала раздуваться, как воздушный шар. С тела со скрипом посыпались черные пластины, обнажая рыхлую мягкую шкуру, которая тут же покрылась большими мутными пузырями. В какой-то момент чудовище вздрогнуло и с громким хлопком разлетелось на куски. И сразу же боксер задвигался, в мышцы вернулась так невовремя покинувшая их сила.

Справившись с чудовищем, Маша почувствовала одуряющую усталость и сонливость. «Сильные заклинания, произнесенные даже один раз, изнуряют организм и более сильных ведьм», – пришли на память мамины слова. Что-то мокрое и теплое коснулось руки. Собака, преданно глядя на молодую ведьму, еще раз лизнула ее ладонь и, осторожно прихватив зубами за полу куртки, потянула девушку в сторону леса. Шаг за шагом, приходя в себя, Маша медленно двинулась за Адмиралом.

С опушки она оглянулась на брошенный лагерь, там стоял невообразимый хаос. Десятки смерчей носились по склону, круша камни, деревья, кусты. В воздухе летали брошенные рюкзаки, оранжевыми пятнами носились клочья палатки. Там же, словно играя в веселую забавную игру, по невообразимым траекториям порхали искрящиеся под солнцем радужные кольца и многоугольники.

Тени деревьев создавали прохладу, они хранили легкую сырость, которая оседала на густую траву. Спокойствие природы в стороне от бушующей гряды создавало ложное чувство безопасности. Углубившиеся в лес люди остановились на маленькой поляне и, переведя дыхание, стали решать, что же делать дальше. О возвращении в аномальную зону не могло быть и речи, но идти, даже налегке, до ожидавшего в десяти с лишним километрах автобуса никто не спешил. Пришедшая в норму Вера смолила сигарету за сигаретой и пыталась выйти на связь с другой группой, но все ее попытки оказались бесполезны. Какофония звуков, заполнившая эфир, надежно блокировала все доступные для маленькой радиостанции диапазоны. Остальные участники группы вполголоса обсуждали увиденное, и никто не заметил, как почти прозрачное облачко, струясь по воздуху, опустилось на них сверху.

Когда Маша в сопровождении собаки добралась до места, где оставила группу, там никого не было. Под разлапистой елью, поблескивая, валялась шипящая радиостанция, чуть в стороне кочкой торчал старый Сашин рюкзак, помятая трава обозначала места, где не так давно находились люди... но их самих не было.

Адмирал глухо зарычал и завертел круглой головой. Тишина и полное отсутствие кого бы то ни было испугали девушку сильнее, чем если бы она увидела что-нибудь страшное. Через некоторое время в воздухе произошли изменения. Возникли обычные лесные шумы, пала тяжелая напряженность в атмосфере, и заработала в нормальном режиме рация. Сквозь легкие шумы из нее послышался бубнящий голос Анатолия:

– Вера, Вера, ответь. Где вы находитесь? Ответьте, прием.

Маша подхватила прибор и постаралась объяснить возникшую ситуацию общими словами, не афишируя встречу с мантикорой и ночное происшествие. Анатолий, уточнив место ее нахождения, посоветовал еще раз оглядеться и ждать, пока их группа придет на помощь.

Под умиротворяющий шорох леса ожидание незаметно перешло в легкий сон – лучшее средство от перенесенного стресса. Возле ног, положив морду на передние лапы, лежал Адмирал и привычно, по-собачьи вслушивался в окружающий мир.

А Маше снилась мама. Наста, одетая в традиционный вепсский наряд, объясняла ей, как пользоваться различными заклинаниями и наговорами. Она произносила слова, и они мнемоническими формулами впечатывались в память девушки. Затем промелькнуло клыкастое лицо Кощея, который торжественно напомнил о тайне, связывающей род Кяхров с древней магией, и повесил на Машину шею дивное ожерелье из разноцветных камней. Странный и сказочный сон.