Текст книги "Девушка из стекла"

В глазах защипало. Столько вопросов, которые я хотела задать ему, но не решалась, остались невысказанными. Почему он ушел от нас? Почему так легко сдался, если любил маму, и не сделал все возможное, чтобы ее переубедить и забрать в волшебную страну? Как он мог отказаться от семьи, единственного, что важно в жизни, ради власти? Ради этих напыщенных чародеев, золота и роскоши?

Он был виновен не только в том, что я закрылась, отстранилась ото всех, и даже от своего истинного я, а мама сломалась. Он был виновен в пропаже Майки. И он все еще скрывал от меня истину. Я чувствовала, что она где-то рядом, ускользает, как золотая рыбка из рук.

Я отвернулась, не сказав ни слова, и направилась к дверям. Их распахнули стражники. Ван Торн вновь оказался позади, и мы вышли в зал, к этим ненавистным лицам, полным презрения. Я уставилась на свои ботинки и так прошагала прямо до двери в мои покои. Память, в отличие от нервов и силы духа, никогда не подводила. Ван Торн молча отбивал ритм каблуками сапог.

Когда я оказалась перед резной дубовой дверью, вспомнила, что ручка у нее отсутствует, а какое заклинание нужно произнести или какое действие выполнить, я не знала. Да и вряд ли у меня это получилось бы.

– Смотри, – Ван Торн прикоснулся к двери. – Ты должна положить руку вот сюда, – он указал на часть узора, – представить убранство комнаты. Это простейшая магия, применимая конкретно для этой двери и для некоторых комнат в замке. Открыть могут лишь хозяева комнаты, в данном случае ты и Верховный Правитель, ну и я в качестве исключения, как твой временный наставник. Или слуги. Но ты всегда можешь запереть дверь изнутри. Меня или твоего отца это не остановит, а вот Тилли и Килли надоедать не будут.

– Это не сработает, – мрачно произнесла я, – во мне нет магии. В этом Эдриан прав, я – никто… и не смогу творить волшебство.

– Магия должна пробудиться. А это, – он махнул рукой на дверь, – сможет сделать даже простак, если помещение предназначено для него. Эта дверь заряжена твоей энергией, Верховный Правитель зачаровал ее. Так что спит ли в тебе сейчас магия или нет – неважно, дверь повинуется. Попробуй.

Я нерешительно подняла дрожавшую руку и остановила ее в дюйме от двери.

– А что, если со мной будет то, что бывает с простаками, дотрагивающимися до волшебных предметов? Вдруг меня покалечит, расщепит или что похуже? – спросила я.

Ван Торн цокнул языком, схватил мою кисть мозолистой рукой и прислонил к двери.

– Представляй свою комнату, Вероника, – ровным голосом проговорил Ван Торн. – Не представишь, и дверь не откроется. Сосредоточься, дыши, представляй.

Зажмурившись, я попыталась ухватиться за воспоминания о комнате, в которой была сегодня утром. Представила кровать, большие окна, трюмо и дверь в ванную.

Холодная древесина под ладонью начала нагреваться. Недостаточно, чтобы обжечься, но довольно для того, чтобы я вскрикнула и попыталась отнять руку. Ван Торн держал крепко, еще больше впечатывая пальцы в нагревшуюся дверь. Секунда, и легкий разряд тока прошел по ладони, затем раздался щелчок, и створка двери с легким скрипом открылась. Ван Торн отпустил меня, и я изумленно разглядывала линии на коже, ожидая, что на ней проступит какой-то отпечаток, но ничего не происходило.

Ван Торн хмыкнул и похлопал меня по плечу так, что я зашаталась под тяжестью его руки и чуть не свалилась с ног.

– Поздравляю, твой первый прямой контакт с магией! Теперь ты должна хорошенько выспаться. Завтра утром отправишься в Академию. Все необходимое принесут служанки, а Эдриан должен будет сопровождать тебя. Если он будет задираться, не обращай внимания, а лучше дай ему отпор, хотя на это… – голос Ван Торна погрустнел, – ты пока что неспособна. Это будет тяжелый день, Вероника, верь своим глазам и старайся запомнить и понять как можно больше. Преподаватели получили соответствующее поручение от Верховного Правителя, поэтому все должно пройти гладко. Я встречусь с тобой вечером. Чем быстрее получится пробудить твою магию, тем быстрее сможем спасти Майки.

Миллионы вопросов роились в голове, но глаза слипались, и потому я могла лишь бессильно кивнуть и шагнуть внутрь комнаты. Ван Торн пожелал спокойной ночи, я не ответила и на ватных ногах подошла к кровати. На сегодня с меня было достаточно. Казалось, голова могла взорваться от количества информации и эмоций, пережитых за этот безумно долгий день.

Я плюхнулась на кровать, мягкую, словно облако. Как только голова коснулась подушки, нескончаемый поток мыслей прервался, переутомление взяло свое, и я уснула, едва закрыв глаза. Завтра меня ждал не менее тяжелый день.

Глава 19. Академия

– Мисс Вероника, пора вставать, – мягкий голос Тилли заставил меня перевернуться на бок и открыть глаза.

Солнце било сквозь незадернутые шторы. Надежды на то, что волшебная страна Делитрея и весь бред вчерашнего дня рассеются, как утренний туман, растаяли. Я приложила руку ко лбу и ойкнула: одна из шпилек выдвинулась вперед и уколола палец. Кудри, заботливо уложенные Тилли, спутались, превратившись в ком из заколок, невидимок и волос.

Я села и оглядела мятую одежду. В таком виде точно не стоило появляться в Академии. Там ожидает встреча с другими учениками-магами, и они могут оказаться еще более агрессивными, чем Эдриан.

Неужели отец не видел, как тяжело мне было в обществе Эдриана? Зачем сталкивать нас лбами? Вряд ли его присутствие облегчит мою адаптацию в новом мире… и в новой школе.

Я откинулась на подушки и завернулась в покрывало, скрывая лицо от солнечного света и служанок, стоявших как истуканы у изножья кровати. Отчаянно хотелось провести этот день в комнате, спрятаться от чуждого, враждебного мира и его жителей, особенно от Эдриана.

Но рассчитывать на то, что все решится само собой, не приходилось. Нужно отправиться в Академию, чтобы попробовать пробудить магию, понять устройство этой страны и потом, когда у меня получится, в чем я очень сильно сомневалась, спасти Майки.

– Ладно, – простонала я, откидывая покрывало, – встаю.

На диванчике уже лежала форма: сине-золотой пиджак и такой же расцветки юбка чуть выше колена, белые гольфы и ботинки оксфорды, как у учеников самых престижных частных школ.

– Я должна буду пойти в этом? – махнула я рукой на одежду. – А как же мантии, как в «Гарри Поттере»? Волшебных палочек тоже не будет?

– Это форма учеников Академии, – кивнула Тилли, не обратив внимания на шутку, вероятно, она даже не подозревала, о чем я говорю. – Следует принять ванну, а затем я причешу и соберу вас. Господин Эдриан прибудет через час, вам еще нужно успеть позавтракать.

При упоминании об Эдриане аппетит, только зарождавшийся в желудке, растворился, и я угрюмо поплелась в ванную, захлопнув дверь перед носом Килли. Если я согласилась посещать какую-то непонятную Академию и уроки Ван Торна, хотя меня особо и не спрашивали, то хоть ванну буду принимать в одиночестве.

Когда я покинула комнату, пропахшую ароматами трав и лаванды, на чайном столике блестел золотой поднос с завтраком: овощи, фрукты, несколько вареных яиц и бекон, дымилась чашка с ароматным чаем, кажется, тоже травяным.

– Вам нужно поесть, мисс Вероника, магия отнимает много энергии, – сказала Тилли.

Она уже разложила на трюмо свой набор: мешочек с радужной пылью, расчески, заколки и несколько тюбиков с косметикой. Тилли окунула пальцы в мерцающую муку, и инструменты заработали. В этот раз она соорудила мне высокий конский хвост, гладко зачесав волосы. Румяна придали лицу живости, я перестала казаться восставшим мертвецом. Синяки под глазами Тилли замаскировала, и лицо стало выглядеть вполне сносно.

Покончив с завтраком и натянув форму, я услышала нетерпеливый стук в дверь и ленивый голос:

– Если ты задержишься еще на минуту, я развернусь и уйду и больше не повинуюсь ни одному глупому приказу Верховного Правителя. Так что, если ты хочешь посетить Академию, советую немедленно выйти, – проговорил Эдриан.

Глаза Тилли и Килли округлились от ужаса, – очевидно, они боялись этого парня. Возможно, им не раз доставалось от него за мелкие провинности.

Служанки отперли дверь, и я встретилась глазами с Эдрианом, привалившимся к стене, как и вчера. Он оглядел меня с головы до ног, усмешка исказила его безупречное лицо.

Эдриан скривился:

– Выглядишь еще хуже, чем вчера, простачка. Но эта форма куда лучше, чем те грязные тряпки, в которых ты прибыла. Возможно, получится сделать из тебя человека, хотя я ставлю на это не больше одного медяка. Не люблю проигрывать. – Эдриан поднял бровь, пронзая меня испытующим взглядом.

Я промолчала, стиснув зубы и сжав губы в тонкую линию.

Эдриан оделся в черный с золотом костюм: пиджак и брюки. Белая рубашка была расстегнута у горла на несколько пуговиц. Он молча развернулся, так и не дождавшись ответа на колкость, и направился по коридору. Я засеменила следом, поборов желание броситься в закрывающуюся дверь комнаты.

Эдриан запустил руки в карманы брюк и что-то насвистывал – сегодня его настроение было куда лучше вчерашнего, но я предпочитала этим не очаровываться. Он все еще ненавидел меня, и вряд ли этот факт мог измениться. Наблюдая за его пружинистой и в то же время элегантной походкой, стройными длинными ногами, я мечтала выглядеть так же непринужденно.

– Мне не доставляет никакого удовольствия с тобой разговаривать, – протянул Эдриан, – но придется объяснить кое-что, раз на меня возложили нелепую обязанность сопроводить тебя в Академию.

Пришлось прибавить скорости, чтобы поравняться с Эдрианом. Дыхание сбилось, а я все равно за ним не поспевала.

– В Академию мы отправимся с помощью зеркального портала. Если ты знаешь, как выглядит необходимое место, и можешь сотворить руками магический знак, то перенесешься туда, куда нужно. С простаками сложнее, вас нужно держать за руку или за какую-нибудь другую часть тела, в общем, установить физический контакт, чтобы перебросить. Но такая манипуляция не всегда бывает успешной. Может что-нибудь приключиться, в лучшем случае ты превратишься в животное, соответствующее твоей сути. В твоем случае, – Эдриан поморщился, – предполагаю, что в мышь.

– Но… я же попала сюда без проблем, со мной ничего не случилось, – возразила я, спускаясь по ступенькам рядом с парнем и держась за перила.

– Раз на раз не приходится. – Эдриан игриво подмигнул, словно говорил не о моей жизни и здоровье. – Так вот, когда мы попадем в Академию, тебе нужно будет посетить несколько занятий. Верховный Правитель уже предупредил преподавателей о твоем прибытии, да и все студенты, конечно же, в курсе. Поверь, большинство не будут тебе рады.

В этом я не сомневалась. Вряд ли Эдриан, с пренебрежением относившийся к обычным людям и с какой-то непонятной злобой ко мне, был единственным. Если Академия – это место, где учатся дети и подростки, она вряд ли сильно отличается от обычной школы, по крайней мере поведением учащихся. Неважно, маг или нет, ты все равно остаешься ребенком.

Мы оказались в зале, в который я попала вчера по прибытии в Делитрею, и подошли к тому же зеркалу. Эдриан провел рукой по раме. Он начертил символ за несколько секунд, и поверхность стекла завихрилась. Красные, желтые и белые блестящие всполохи сменяли друг друга. Спираль кружилась, струилась, как шелк, и шла волнами. Эдриан крепко схватил меня за локоть удивительно сильными пальцами и дернул за собой, шагая в зеркало.

Внутренности скрутило; казалось, желудок прилип к позвоночнику, а его содержимое вот-вот вылетит наружу. Голова закружилась так сильно, что, когда зеркало выплюнуло нас с Эдрианом, я неуклюже приземлилась на пятую точку. Парень же стоял на ногах и пренебрежительно вытирал руку, которой держал меня, о штанину.

– Даже приземлиться нормально не можешь, – скривился он.

– Я всего лишь второй раз прошла через ваше дурацкое зеркало, – огрызнулась я.

Эдриан ухмыльнулся, но ничего не ответил. Он развернулся и зашагал по тропинке.

Зеркало, из которого мы появились, находилось в необычном лесу. Листва здесь была такой сочно-зеленой, словно ее нарисовали самой яркой краской, солнце пробивалось сквозь ветви деревьев, а птицы выводили невиданные трели. Вокруг летали бабочки всевозможных расцветок и без страха садились на руку, открывая и закрывая крылышки. Само зеркало было овальным, а рамой ему служили сухие, сплетенные меж собой лозы.

Я быстро стряхнула пыль с юбки. Пришлось поторопиться, чтобы успеть за Эдрианом, его стремительно удаляющийся силуэт темнел в солнечных лучах. Деревья склонялись аркой над тропинкой, и ощущение нереальности и волшебства прорывалось сквозь все рецепторы восприятия.

От опушки на краю леса до величественного, высеченного из белоснежного мрамора замка перекинулся мост. Здание так золотилось в утреннем свете, стены так искрились, что я прищурилась, держа ладонь козырьком у лба. Множество шпилей украшали высокое, тянущееся ввысь строение. Оно будто разрезало пространство острыми углами, заканчиваясь пиками башен и башенок.

Эдриан, не обращая внимания на мои непроизвольно вырывавшиеся восхищенные вздохи, направился к каменному мосту. Под ним быстро текла лазурно-голубая река. Вода в ней была такой прозрачной, что даже с высоты легко проглядывались стайки серебристых и золотистых рыбешек, несущихся в течении.

– Верховный Правитель распорядился, чтобы в течение следующих дней ты посетила несколько важных занятий, – заговорил Эдриан с нотками неудовольствия в голосе, так, будто он нянчился с пятилетним ребенком. – Первый – это история магии и государства Делитрея, второй – практическая магия, которая, вероятнее всего, тебе не откроется, третий – искусство сражения, там ты сможешь увидеть, как люди, наделенные волшебными способностями, используют их для защиты и атаки. Хоть посмотришь на то, чем никогда не сможешь пользоваться. Также каждый день ты будешь тренироваться с Ван Торном, он решил стать твоим наставником. Самоотверженный поступок, как раз в его духе. Я же, в свою очередь, надеюсь, что это будет первый и последний день, когда придется с тобой таскаться, иначе я этого просто не выдержу и превращу тебя в лягушку.

Он перевел на меня взгляд и, заметив ужас, отразившийся на моем лице, звонко расхохотался. Легкий ветер, гулявший по мосту, разнес этот чистый, словно звон колокольчиков, звук.

– А ты… – начала робко я, – уже не учишься в Академии?

– Я на последнем курсе, – ответил он. – И если тебя удивляет цвет костюма, то черный – мой любимый, и я буду носить его тогда, когда захочу. Понимаешь ли, высокое положение дает некоторые привилегии. Например, возможность делать практически все что вздумается, и одежда – самое малое из списка.

– Но ты подчиняешься Верховному Правителю, – заметила я.

– Пока что, – прошипел Эдриан и ускорил шаг, показывая, что разговор окончен.

Мне пришлось перейти на бег, когда он оказался далеко впереди, и к площадке вокруг Академии я доплелась уже запыхавшаяся. Волшебные заколки и гели держали хвост крепко, поэтому оставалось лишь пригладить несколько выбившихся прядей и отереть лоб, чтобы вновь выглядеть прилично.

Ворота в Академию были такими большими, что в них мог бы войти великан. С обеих сторон здания раскинулся сад, ветви деревьев украшали распустившиеся бутоны: белые, розовые и бирюзовые. Их благоухание щекотало нос, сладковатый запах забирался под кожу.

Неподалеку шумел фонтан, сливаясь со звуком реки. Фонтан стоял широким полукругом, античная фигура молодого человека с кувшином высилась посередине. Из кувшина ровной, мощной струей била вода. Вокруг фигуры восседали множество других, уже не человеческих. Здесь были как обычные звери, вроде оленят, медвежат, нескольких енотов и белок, так и змееподобные василиски, драконы и грифоны. Их мраморные спины лоснились под водой.

На бортиках фонтана сидели ученики. Все они носили синюю униформу с золотым шитьем: девочки и девушки были в костюмах, подобных моему, а парни и мальчики в брюках. Те, кто помладше, бегали друг за другом, хохотали и веселились в ожидании начала учебного дня. Старшие сбились в группки, переговаривались, хихикали или листали книги. Учащиеся не только собрались у фонтана, который, вероятно, являлся любимым местом для многих, но и рассыпались по саду, некоторые лениво прогуливались.

Эдриан замер посередине двора, скрестив руки на груди, и я чуть не врезалась в его ровную, прямую спину, отшатнувшись в последний момент. Шум смолк, и лишь журчание и шум воды, пение птиц да жужжание насекомых среди перьев нарушали это безмолвие. Ученики уставились на Эдриана; выдержав несколько минут молчания, они начали перешептываться.

Эдриан отошел в сторону. Он не собирался защищать меня от этих любопытных, становившихся враждебными взглядов. Одни косились на меня, другие указывали ладонью или пальцем, и я чувствовала, как трясутся коленки, молясь лишь о том, чтобы не свалиться под прицелами взглядов.

– Эдриан, – раздался низкий женский голос.

К нам подошла ослепительная блондинка на голову выше меня. Форма на ней смотрелась гораздо лучше, чем на мне, юбка открывала длинные, стройные загорелые ноги. Захотелось провалиться под землю или раздобыть мантию-невидимку, если они существовали в Делитрее.

– Аманда, – ухмыльнулся Эдриан и, вопреки ожиданиям, не подошел к ней, а уклонился от руки, которую она пыталась положить ему на плечо.

– Ты привел с собой эту мышь? – Она поджала губы, оскорбившись его жестом. – Она же простачка, ей не место в Делитрее.

Голоса одобрительно загудели пчелиным роем, и Аманда обратилась ко мне:

– Убирайся из Академии, будь ты хоть трижды дочь Верховного Правителя. – Она больно ткнула пальцем меня в плечо. – Ты не волшебница и оскверняешь это священное место.

– Приказы здесь раздаю я, Аманда, – ровно, но громко, так, чтобы все услышали, ответил Эдриан. – И если Верховный Правитель решил, что она должна посетить Академию, уж точно не тебе это оспаривать.

– Но Эдриан, – вперед выступил темнокожий парень, – она и правда не обладает силой, об этом все знают.

Дверь Академии распахнулась, и на пороге появился высокий мужчина в темно-вишневом камзоле, вышитом серебром и золотом. Переплетения нитей изображали ветви деревьев, несколько птичек украшали его плечи, а пуговицы камзола, небрежно застегнутого на две пуговицы, представляли собой маленькие листики. На глаза его ниспадала длинная челка, которую он откинул взмахом головы, и я обратила внимание на необычный цвет радужек – фиолетовый.

Моментально воцарилась тишина. Никто не издал ни звука, и с минуту в воздухе слышалось лишь тяжелое дыхание недавно кружившихся и бегавших друг за другом детей помладше, пение птиц да шелест деревьев в саду.

Мужчина нахмурился и зычным, отдающимся где-то в глубине груди голосом спросил:

– Что здесь происходит?

Глава 20. Директор академии магии

– Мистер Жером, вы же знаете, мое появление всегда сопровождается фурором, – чуть повернув голову, криво ухмыльнулся Эдриан.

Казалось, лишь его не заботило появление мужчины. Остальные же стояли потупив взгляд, и даже Аманда не осмеливалась открыть рта.

– Я знаю, Эдриан, – ответил мужчина, спускаясь с мраморных ступенек, тяжело переставляя ноги в вишневых ботинках, – что твое появление всегда сопровождается хаосом, а иногда и скандалом.

За несколько шагов он пересек двор и оказался напротив Эдриана. Теперь стало заметно, что ростом мужчина значительно выше Эдриана и даже Ван Торна. На лице его залегли морщины, но оно все еще выглядело достаточно молодым. Вероятно, ему было столько же лет, сколько и отцу. Однако магия питала жителей Делитреи, поэтому мистеру Жерому, сложившему руки на груди и нетерпеливо постукивавшему пальцами по предплечьям, могло быть сколько угодно лет. Кожа его была оливкового оттенка, казалось, что он загорал несколько недель где-нибудь на побережье Сицилии.

Эдриан выдержал тяжелый взгляд мистера Жерома, но более не давал никаких комментариев. Молчание уж слишком затянулось, и я поняла, чего от меня ждет парень. Он хотел, чтобы я сама представилась. Наверное, Эдриан собирался воспользоваться еще одной возможностью выставить меня на посмешище.

Выйди я сейчас из-за спины Эдриана, чтобы решительно познакомиться с мистером Жеромом, смогу заслужить хотя бы толику уважения этих заносчивых магов. Но колени грозили вот-вот подогнуться, и сделай я хоть шаг, тут же грохнусь носом на идеальный, отливающим золотом в утренних лучах мрамор.

Мистер Жером избавил меня от душевных терзаний.

– Может быть, ты представишь дочь Верховного Правителя, Эдриан? Или мне придется подождать еще несколько минут, пока не начнутся занятия?

– О, конечно, я же сама галантность. – Он обернулся и насмешливо протянул руку, будто кавалер. – Мисс Вероника, это мистер Жером. Мистер Жером, это мисс Вероника. Как говорится, знакомьтесь, Алиса, это – пудинг. Пудинг, это – Алиса.

– Довольно каламбуров, – жестко ответил мистер Жером.

– Отчего же? – широко улыбнулся Эдриан.

Улыбка эта больше походила на оскал, чем на проявление дружелюбия. Понизив голос до шепота, так, чтобы его услышал только мистер Жером, Эдриан прошипел:

– Вы спросили, что здесь происходит? То, что и должно было произойти. Ученики не согласны с тем, что простачка будет посещать Академию. Вы-то сами как к этому относитесь? Или, как собачка, выполняете поручения Верховного Правителя? Если он скажет: «голос», вы залаете, мистер Жером?

Мужчина побагровел, его кулаки сжимались и разжимались, он клацнул зубами и прогремел на весь двор:

– Ученики, в Академию!

Дети тут же заторопились внутрь, хватая друг друга за локти и с любопытством оглядываясь. Как только дверь за последним из них захлопнулась, мистер Жером, прищурившись, выдавил:

– Я не позволю щенку вроде тебя позорить меня перед учениками! Если Верховный Правитель дал указание ввести его дочь в курс дела и пробудить в ней магию, мы будем выполнять приказ! И ты в том числе, не забывайся! Я – директор Академии и могу вышвырнуть тебя в любой момент. – Он ткнул пальцем в Эдриана. – Посмей еще раз так со мной разговаривать, и ты останешься без диплома, вылетишь с последнего курса быстрее, чем успеешь скорчить недовольное лицо!

Директор тяжело дышал. Несмотря на его гневную тираду, Эдриан не сдвинулся с места; засунув руки в карманы, он вызывающе глядел на мистера Жерома, в уголке его губ замерла ухмылка.

Я совершенно не ожидала, что Эдриан, даже обладая такой невероятной силой, может пререкаться с директором. Еще более удивительным фактом стало наличие дипломов в Академии для магов. Я представила огромные свитки со старинными сургучными печатями и Эдриана в шапочке выпускника.

Разгадать реакцию мистера Жерома на мое появление было трудно. Испытывал ли он такую же ненависть, как остальные, или же относился более снисходительно?

– Если вы, – Эдриан сделал особенный акцент на втором слове, и оно прозвучало хуже, чем любое оскорбление, – мистер Жером, считаете, что для меня имеет хоть малейшее значение обучение в вашем, так сказать, заведении, советую перестать обманываться. Разозлите меня, и я разнесу эту Академию в щепки.

От напряжения мистер Жером сначала побагровел, затем позеленел, а после побледнел. Он не мог более ничего сказать Эдриану, и тот хлопнул мистера Жерома по плечу:

– Не напрягайтесь так, мистер Жером, это вредно для здоровья. – С этими словами Эдриан махнул рукой и отправился к входу в Академию, насвистывая мелодию.

Мистер Жером скользнул по мне взглядом, вздохнул, задержавшись на помятой юбке и пиджаке. Он сделал несколько пассов ладонью, и теплом залило тело в тех местах, которых касалась синяя ткань. Я вздрогнула и опустила взор на подол юбки – он стал идеально ровным, словно только что отутюженным, и чистым.

– Как вы это… – Я вспомнила о порошке, который использовала Тилли для создания прически и не только, и обратила внимание на пальцы директора, не заметив ни следа волшебной пыльцы.

– Я – материал, – устало отмахнулся мистер Жером, расслабляясь после стычки с Эдрианом. – Надеюсь, тебе уже объяснили, какие бывают волшебники?

– Да, есть материалы, стихийные, ткачи и видящие, – торопливо сказала я, стараясь не ударить лицом в грязь перед директором Академии.

Мистер Жером кивнул, поправил воротник своего темно-бордового камзола и медленно направился к входу в Академию. Ноги мистера Жерома были такими длинными, что один его шаг был равен нескольким моим и я еле поспевала за ним.

– Мы получили распоряжение от Верховного Правителя. Ты должна посетить несколько занятий, преподаватели помогут раскрыть магические способности. Но я настоял на том, чтобы ты начала с истории магического государства Делитрея и магии. Знаешь почему? – Он остановился и вопросительно изогнул брови.

– Потому что я совсем ничего не знаю о вашем мире?

– Не только поэтому. Без прошлого нет будущего. Безусловно, ты прибыла из мира простецов и все для тебя здесь кажется странным, диковинным, возможно, даже страшным. Типы волшебных сил – лишь малая часть того, с чем ты должна будешь ознакомиться. Но решительно невозможно усвоить все знания, которые наши ученики получают в течение нескольких лет, за один урок. К тому же тебе совершенно необязательно знать, как Верховный Правитель Ульрих Тринадцатый строил Делитрею и возводил здание Академии. Самое главное, ты должна усвоить: прошлое и будущее неразрывны и без одного мира, – он элегантно повел кистью в мою сторону, – не может быть другого.

– Я… не понимаю, – выдохнула я.

Директор казался чудаком, витающим в облаках. Взгляд его фиалковых глаз то и дело устремлялся ввысь, к шпилям Академии, а сам рассказ казался путаным.

– Ты многое поймешь, Вероника, – мягко сказал мистер Жером, – а еще больше не поймешь. Я провожу тебя к кабинету преподавателя истории. Занятия уже начались, и в коридорах не будет такого столпотворения, тебе удастся хотя бы сейчас избежать любопытных взглядов.

Тон мистера Жерома звучал успокаивающе, и я немного расслабилась, осознав, что он настроен более благодушно, чем все остальные маги. Директор не испытывал отвращения к людям, лишенным способностей, или под страхом порицания Верховного Правителя хорошо скрывал истинные эмоции.

Мистер Жером подошел к высокой двустворчатой двери и взялся за правую ручку. Вблизи ее высота показалась ошеломляющей, в такую дверь мог войти не просто великан. Даже если бы тролль ехал на самом огромном в мире мамонте, он все равно без проблем преодолел бы этот дверной проем. Я запрокинула голову, чтобы рассмотреть резьбу над дверью, и прищурилась. Со стены над створками на меня смотрела птица феникс, подобная той, что висела у меня на шее и приятно холодила кожу. Феникс был не один, рядом с ним восседали ворон и орел.

– Эти птицы символизируют мудрость, – сказал мистер Жером, перехватив мой взгляд. – Думаю, подобное толкование не слишком отличается от того, что принято в вашем мире.

Мистер Жером толкнул створку двери, приглашая пройти вперед. Я помялась в нерешительности, а затем сделала несмелый шаг, зажмурившись. Воздух внутри был гораздо прохладнее. Аромат зелени и свежести сменился запахом книжных страниц и трав. Он приятно щекотал нос, и, услышав, как дверь глухо затворилась за спиной, я наконец решилась открыть глаза.

Холл Академии представлял собой большое, круглое помещение, размером с футбольное поле. Несколько тысяч волшебных свечей горели голубым пламенем, разгоняя легкий сумрак. Свет мягко лился сквозь полукруглые витражные окна. От желания взлететь по лестнице и прикоснуться к этим необычным разноцветным кубикам стекла кололо кончики пальцев. Мрамор на полу и стенах искрился, подсвеченный ультрамарином.

Бронза узорами легла на перила широкой лестницы, расположенной посередине. Лестница спиралью уходила наверх, закручиваясь и сужаясь у потолка, как змея. В здании было не меньше шести этажей. По обе стороны от лестницы тянулись ряды многочисленных тяжелых бронзовых дверей.

Люстра в стиле барокко свисала с потолка, она была такой большой, что, упади она на пол, могла бы раздавить десяток человек. Прохладу в помещении создавал ветерок, вороша волосы на затылке, и не возникало сомнений, что он – порождение магии.

– Добро пожаловать в Академию, Вероника, – сложив руки на груди, мягко улыбнулся мистер Жером. – Выглядит недурно, не правда ли?

– Да-да, – я закивала, как болванчик. – Зачем здесь столько дверей?

– Это, – он махнул в сторону тянущегося коридора и поблескивающих металлом дверей, – кабинеты преподавателей. В каждом кабинете проходит определенное занятие, к тому же у нас целых восемь классов. В ваших учебных заведениях примерно такое же разделение?

– Да, но у нас дети идут в первый класс в семь лет, и им предстоит одиннадцать лет учебы, немного меньше, чем здесь. Затем можно поступить в колледж, там еще пять лет, и только тогда…

– Знания! Как это прекрасно! Будь моя воля, дети учились бы десять, нет, пятнадцать лет! Нет предела совершенству, тяга к знаниям – самое светлое чувство, которым мы обладаем, то, что делает наши миры похожими.

– И вы совсем не презираете обычных людей? – робко спросила я.

– Обычных людей? Простецов? – удивленно воскликнул мистер Жером, и голос его эхом разнесся по холлу. – Конечно же, нет! За что вас презирать? Точнее, не вас, ты же дочь Верховного Правителя, твои способности просто спят. Я сделал предположение, что это связано со слишком долгим отсутствием магического контакта.

Мужчина гордо выпятил грудь, тема, связанная с обучением и наукой, действительно его вдохновляла, он расцветал, рассказывая об этом.

– Люди везде остаются людьми, совершенно неважно, есть у них магические способности или нет, высокие они или низкие, какого цвета у них кожа, в конце концов. Главное, что внутри, какие качества человек в себе взращивает. Зачем, например, кормить душу ненавистью?

Этот вопрос, не требовавший ответа, повис в воздухе. Мистер Жером говорил очевидные вещи, но почему-то для большинства они все еще оставались тайной за семью печатями. На языке вертелся вопрос, но стеснение сковывало меня.

– Я… хотела спросить, сколько вам лет? – все же выпалила я.

Мистер Жером расхохотался так, что в уголках глаз выступили слезы, ему понадобилось несколько минут, чтобы совладать с собой. Когда он улыбался, его фиолетовые глаза озарялись озорными искорками и он выглядел моложе.

– Вероника, это именно то, о чем ты хотела спросить? Я видел, как ты переминалась с ноги на ногу в нерешительности, но такого уж точно не ожидал. Мне девяносто восемь лет, не так уж и много, я достаточно зрелый маг. Уже не молодой, но неплохо сохранился.

Я опешила. Конечно, отец рассказал о том, что маги живут гораздо дольше благодаря магии, которая их подпитывает, но трудно было поверить, что человек, выглядящий так, словно ему нет еще и сорока, скоро отпразднует свое столетие.