Текст книги "Девушка из стекла"

Глава 25. Состязание

После странного ночного разговора Эдриан не появлялся целую неделю. Каждое утро какая-то часть меня надеялась услышать колкое замечание из-за закрытой двери. Это означало бы, что там ждет Эдриан, и я готова была выслушать любые прозвища, которые он мог бы для меня выдумать, только бы увидеть его.

Я успокаивала себя тем, что считала дни, когда не встречала Эдриана, только потому, что хотела поговорить с ним при свете дня, убедиться, что он и вправду приоткрыл потаенные уголки не только своей души, но и моей. Этот ночной разговор обратился мороком, казалось, что он и вовсе мне приснился. Я обязана была увидеть Эдриана, чтобы убедиться, что не схожу с ума и не выдаю желаемое за действительное. Но шли дни, а Эдриан так и не появлялся.

В Академию меня сопровождал Ван Торн или стражники отца. И если с Ван Торном я проводила все больше времени: занималась фехтованием, основами рукопашного боя и иногда безрезультатно пыталась призвать магию, то «швейцары» отца, так я их называла про себя, как конвоиры, молча провожали меня от портала к порталу и от двери комнаты, невольно ставшей моей тюрьмой, до дверей Академии.

Я все еще посещала занятия по истории магии, так и не приступив к практике, что, безусловно, обескураживало и раздражало одновременно. Не проходило и дня, чтобы я не думала о спасении Майки. Мне до жути хотелось обсудить с отцом, когда же начнется исполнение того самого плана по вызволению брата, но стражники отмалчивались, а Ван Торн сообщал, что Верховный Правитель слишком занят. В какой-то день мое терпение должно было лопнуть, но, по всей видимости, не тогда, когда я услышала такой знакомый и в то же время чужой голос, раздавшийся из-за двери.

– Я надеюсь, ты уже встала и привела себя в порядок, не люблю ждать, – протянул низкий, бархатный голос, его обладатель, казалось, перекатывал слова на языке, как льдинки.

Не отдавая себе отчета, я машинально бросилась к двери. Резко распахнув створку, безумными глазами я уставилась на Эдриана. Все те же шоколадные кудри, ниспадающие на лоб, карие глаза с лисьим прищуром, то ли насмешливым, то ли презрительным, черный камзол и черные брюки. Воротник белой рубашки небрежно торчал у горла, едва прикрывая татуировку с изображением короны. Парень стоял, привалившись спиной к стене, скрестив руки на груди. Эдриан определенно мне не приснился, он был настоящим. Вот только как он относится ко мне теперь? Изменилось ли что-то в наших натянутых, как готовая порваться струна, отношениях?

– Классная пижама, Уилкинс, захватила с собой из простецкого мира? – Брови Эдриана взлетели наверх, а ухмылка, играющая на губах, стала еще шире.

Только сейчас я вспомнила, что на мне была лишь короткая ночная рубашка и шелковый халат. Я поспешила запахнуться и потуже затянуть пояс халата. Взгляд упал на голые ноги в ссадинах и синяках от занятий с Ван Торном, и тут же я представила, в каком виде явилась перед Эдрианом. Нечесаные волосы, больше походившие на гнездо, фиолетовые и зеленые разводы на ногах, царапины на руках и наверняка помятое лицо. Мысленно ужаснувшись, я осторожно прикрыла дверь.

– Привет, – пробормотала я, не найдя других слов.

– Собирайся, – проворчал Эдриан вместо приветствия, легко отталкиваясь от стены и приближаясь. Я отошла чуть дальше, переживая за свои нечищеные зубы. – Сегодня нас ждут великие дела. Точнее, меня ждут великие дела, а тебе разрешено посмотреть.

– Весьма великодушно с твоей стороны, – огрызнулась я, раздосадованная тем, что Эдриан вновь вел себя как настоящий…

– Я рад, что ты наконец-то начала ценить всю благосклонность, проявленную к тебе в стенах этого замка. Соревноваться со мной в источении яда бесполезно. Я всегда побеждаю. – Эдриан обнажил белые зубы со слегка заостренными клыками.

– Я буду готова через десять минут, – отчеканила я и захлопнула дверь прямо перед носом Эдриана.

Я швырнула в сторону халат, а затем схватила со столика расческу, и та тоже отправилась в полет через всю комнату, угодив в стену. В глазах потемнело от злости. Единственное, о чем я сейчас жалела, – это то, что я захлопнула дверь перед носом Эдриана, лучше бы я его прищемила хорошенько! Ничего не изменилось, Эдриан остался таким же заносчивым, напыщенным индюком. На что же я рассчитывала?

На скорую руку я почистила зубы и умылась, выглядела я и впрямь неважно, а Тилли и Килли, как назло, куда-то запропастились. Чертыхаясь и костеря Эдриана, а заодно и внезапно исчезнувших служанок на все лады, с горем пополам я нашла камзол, рубашку, брюки и ботинки. Волосы я стянула на затылке тугой резинкой, на большее моих способностей не хватало. О макияже можно было забыть, все предметы визажа подчинялись только при использовании волшебного порошка, а без Тилли и Килли он был совершенно бесполезен.

Когда я вышла из комнаты, Эдриан все еще стоял у стены, брови он свел к переносице, лицо его приобрело задумчивый, практически болезненный вид. Но как только он поднял голову, маска безразличия, насмешливости и отстраненности вернулась. Он молча зашагал по коридору, а я за ним.

Разглядывая его затылок, я ощущала, как чешутся ладони, как бегают мурашки по коже от желания спросить, выкрикнуть, выпалить терзавший меня вопрос. Но я сдерживалась, опасаясь реакции Эдриана. Он был настолько же прекрасен, насколько непредсказуем.

Всю дорогу до портала мы провели в молчании, когда же пришло время входить в неистово кружащиеся блестящие вихри на поверхности зеркала, Эдриан взял меня под локоть, и в этом движении больше не чувствовалось злости, грубости или раздражения. Он был осторожен. То, как мягко сомкнулись его длинные, сильные пальцы вокруг моего предплечья, заставило сердце биться чаще. Я боялась посмотреть на него, опасаясь, что он исчезнет. Все чувства сконцентрировались только на этом прикосновении, казалось, его пальцы стали центром всего, за что я так отчаянно цеплялась, и только прикосновение Эдриана могло спасти.

Я слегка пошатнулась, когда ноги коснулись мягкой травы у выхода из портала. Эдриан точным, коротким движением притянул меня к себе, не дав упасть, и тут же отпустил. Это стало последней каплей, и больше я не могла сдерживать рвущиеся наружу вопросы, они скреблись в горле, заставляя их произнести.

– Что это было, Эдриан? Что происходит? – выпалила я.

– О чем ты? – выдохнул Эдриан, медленно повернув голову.

– Ты знаешь о чем! Заявляешься в полночь в мою комнату, убеждаешь меня не сдаваться, так смотришь, говоришь… Потом исчезаешь, не появляешься целую неделю, а потом возвращаешься, как ни в чем не бывало и ведешь себя как полнейший му… дурак! Что происходит, Эдриан? Я же вижу, что ты меня не ненавидишь.

Эдриан не смотрел на меня, он упорно разглядывал свои начищенные до блеска ботинки, и лишь сжатые челюсти выдавали, какая внутри него шла борьба. Наконец, выдержав внушительную паузу и совладав с эмоциями, Эдриан поднял голову. Колючий холод в его взгляде, казалось, мог заморозить весь мир. Он прищурился и медленно, поступью самой грациозной кошки приблизился ко мне, замерев в нескольких дюймах. Он поднял руку, и его ладонь оказалась так близко к моему лицу, что любое мимолетное движение головы могло спровоцировать прикосновение, которое наверняка пустило бы электрический ток по коже. Парень внимательно разглядывал меня, губы его сжались в тонкую полоску, а скулы заострились.

– Эдриан? – рискнула я нарушить слишком затянувшееся молчание.

– Чего ты хочешь от меня? – он скривился, будто бы от боли, и отдернул руку, привычно натянув маску пренебрежения. – Я что, недостаточно точно изъяснялся? Или ты так и не смогла проанализировать все, что я сказал?

– Я подумала…

– Что ты думала, Вероника? Я – не милый мальчик, я – злой, заносчивый, мстительный, жестокий, – каждое слово он выдыхал мне в лицо, нависая, словно коршун, закрывая своей тенью солнечный свет. – Я – самый опасный волшебник в Делитрее, и после Вольфа тебе и всем остальным нужно бояться только меня. Ты думала, мы теперь друзья? Должен тебя разочаровать. Я уже жалею о том, что решился открыть тебе глаза. Кажется, было проще оставить все как есть, тогда ты скорее вернулась бы в свой простецкий мир!

Эдриан злился, радужки его глаз потемнели, вновь став почти черными, как самое глубокое озеро. Как же глупо с моей стороны было ожидать другого отношения. Усилием воли я заставила себя поднять голову и посмотреть прямо ему в лицо. Эдриан выжидающе поднял бровь, но я лишь глядела на него, полностью разочарованная и опустошенная. В ушах звенело так, словно мы находились в вакууме и мира вокруг не существовало. Давление на барабанные перепонки становилось невыносимым, все плыло перед глазами, становясь каким-то ненастоящим, нарисованным рукой не самого талантливого художника.

– Раз мы все выяснили, пойдем, – наконец сказала я, решившись прервать повисшее между нами молчание.

Эдриан моргнул, будто очнувшись, дымка нереальности, клубившаяся вокруг нас, подернулась и лопнула, как мыльный пузырь. Парень молча развернулся на каблуках и двинулся в сторону Академии.

У моста, ведущего к величественному замку, Эдриан повернул влево и направился по дорожке вдоль крутого обрыва, заросшего высокой травой. Чем дальше мы шли по тропинке, тем больше здание Академии скрывалось за деревьями, лес по левую сторону становился все гуще, лиственные деревья сменялись хвойными. По правую сторону все так же шумела вода, густые темно-синие волны наталкивались на камни, огибая и облизывая их. Верхушки елей, казалось, доставали до самых небес, по которым плыли пушистые, как сахарная вата, белоснежные облака. Ноздрей коснулся хвойный запах, такой чистый и яркий, что я старалась вдыхать как можно глубже, чтобы насытиться этим невероятным ароматом.

Вопросы вертелись на языке, но после состоявшегося между мной и Эдрианом диалога, если его можно было так назвать, я сомневалась, что стоит открывать рот. В конце концов, вряд ли он собирается завести меня в чащу и оставить там. Даже если так, я уже была не уверена, что сильно против. Поиски Майки даже не начались, магия во мне все еще дремлет, какой смысл находиться здесь?

Эдриан резко свернул с тропинки в чащу. Идти стало труднее, вековые корни елей становились все толще, а такой неуклюжей девчонке, как я, легко было о них споткнуться. Я пробиралась вслед за Эдрианом, придерживаясь за могучие стволы деревьев, шершавые и сухие, перелезая через корни, наступая на шишки и нахватав в ботинки кучу песка. Шум воды уже давно был не слышен, лес сомкнулся за спиной, и, поглядев наверх, теперь едва можно было заметить клочок неба. Стало гораздо темнее и прохладнее. Я поежилась.

Эдриан даже не думал сбавлять темп, он проворно пробирался сквозь чащу, огибая корни и не застревая во мху. Я порядком запыхалась и остановилась у одной из могучих елей. Через несколько ярдов Эдриан нетерпеливо обернулся.

– Уже устала? – спросил он, уголок его губы дернулся вверх.

– Извини, не приучена к спринтерским маршрутам и тем более не хожу в походы.

– Спринтерские маршруты? Походы? Это что? – смутился Эдриан.

– Походы – это то, чем занимаются люди, когда им становится скучно. Идут на природу, исследуют леса, горы. В общем, живут обычной жизнью, не высекают огонь из ладоней и не призывают ветер, когда им вздумается. Ставят палатки, это такие натянутые тенты, обычно из брезента, наблюдают за тем, как течет река, встает и заходит солнце.

– Печально, – хмыкнул Эдриан.

– Печально быть таким самовлюбленным и близоруким, – парировала я. – И вообще, куда мы идем?

– Увидишь. Если бы мы не тратили время на пустую болтовню и шли бодрее, уже давно были бы на месте.

Я вздохнула и, вскинув руки в раздраженном жесте, последовала дальше за Эдрианом. Через четверть часа я, порядком уставшая и клявшая про себя Эдриана на все лады, заметила, что лес впереди становится реже. До нас доносились звуки оживленных голосов, шелест и… лошадиное ржание? Не то чтобы я не любила лошадей, но такие крупные, сильные животные вызывали у меня первобытный страх. Я молилась, чтобы мне показалось, но чем ближе к выходу из чащи мы подходили, тем больше я убеждалась, что там определенно были лошади. И люди. Много людей.

– Эдриан, – позвала я парня, который шел все бодрее и бодрее; явно воодушевленный, он совершенно меня не слышал. – Эдриан!

Вскрикнув, я сама не заметила, как зацепилась штаниной за один из торчавших корней. Сухая древесина прочно зацепилась за ткань, разорвав ее с негромким треском, и я, лишившись равновесия, зажмурилась, готовясь к встрече с песком, мхом и иголками. Но я не упала. Вокруг моего тела образовалась плотная воздушная подушка, как густое желе, она обтекала меня, пружинила, не давая упасть. Разлепив веки, я посмотрела вниз, между мной и поверхностью земли оставалась пара дюймов. Впереди же стоял Эдриан, вытянув ладонь вперед. Он прожигал меня взглядом. Парень резко сжал кулак, и воздушная подушка отпружинила меня назад, я едва успела вскочить на ноги, чтобы не шлепнуться в этот раз на спину.

– Спасибо, – пораженно пробормотала я.

– Не стоит благодарности, – отмахнулся Эдриан, – я просто не хотел, чтобы ты выглядела посмешищем на состязании.

Парень все еще оставался на месте, и я неловко заторопилась, чтобы поравняться с ним. Теперь мы шли рядом, и мне приходилось все время коситься наверх, чтобы смотреть на Эдриана, он был значительно выше, чем я.

– Какое состязание? – поинтересовалась я и тут же споткнулась о ветку, на этот раз засмотревшись на силуэты людей и лошадей в просвете между деревьями.

– Вероника! – прорычал Эдриан, поймав меня за локоть. – Мы почти пришли, ты можешь хотя бы несколько минут не пытаться самоуничтожиться?

– Разве ты не этого хотел бы? – с вызовом спросила я, вырывая руку из его цепкой хватки.

Но Эдриан не отпустил. Он резко развернул меня к себе и закусил губу. Выражение его лица стало печальным. Казалось, он терял самообладание. Эдриан тяжело прикрыл глаза и выдохнул. В этот момент мне ужасно хотелось коснуться его, кончики пальцев закололо от этого неистового желания просто почувствовать гладкость его кожи.

– Нет, – сказал Эдриан решительно и отпустил мою руку, – я бы этого не хотел.

В полнейшем молчании мы преодолели последние шаги к выходу из леса, и свет, резко хлынувший из-за деревьев, на секунду ослепил меня. Я прикрыла глаза рукой, привыкая к шуму и солнцу. Эдриан мимолетно коснулся меня плечом и прошагал вперед.

Когда я наконец привыкла к яркому свету, то не смогла сдержать восхищенного возгласа. Это были кони с…

– Крылья? – выдохнула я. – Это что, пегасы?

– Они самые, – послышался голос слева от меня. – Кстати, я Отис.

Светловолосый веснушчатый парень протянул мне ладонь, оказавшуюся почти вдвое больше моей. Я колебалась несколько секунд, а затем протянула руку ему в ответ. Его ладони были шершавыми и мозолистыми, а веснушки усыпали не только лицо, но и запястья. Белая рубашка на груди парня была расстегнута и небрежно заправлена в коричневые брюки для верховой езды. На ногах Отиса красовались черные, измазанные сапоги. Парень был крепким и высоким.

– А я Вероника, – пробормотала я, убирая руку.

– Наслышан, – кивнул Отис и ухмыльнулся, но так по-доброму, будто второе солнце вышло из-за облаков, – тут только про тебя и болтают. Особенно Аманда.

Я оглянулась. На поляне, залитой солнцем, что резко контрастировало с мрачностью леса, находилось около двух дюжин студентов. Некоторые из них были в похожих брюках, другие же в обычной форме Академии. Среди ребят я заметила несколько знакомых лиц, среди них, конечно же, была и Аманда с подпевалами. Эдриан стоял чуть поодаль. Он скинул свой черный камзол и закатал рукава рубашки, обнажив руки до локтя. Если хорошенько приглядеться, можно было рассмотреть выступающие вены на его руках. Он разговаривал с девушкой и парнем и не удостаивал меня даже полуоборота головы. Я сжала зубы и отвернулась, вспомнив о том, что сейчас меня должны волновать лишь чудесные магические животные.

Пять белых коней с воистину огромными крыльями стояли в разных частях поляны. Их окрас отличался лишь отливом: у кого-то шерсть, крылья и грива на солнце были розовыми или голубыми, у кого-то – фиолетовыми. В нескольких ярдах от нас с Отисом стоял невероятной красоты конь, его жемчужная шерсть походила на сливочное мороженое, подтаявшее на солнце. Я засмотрелась на гордое животное, жевавшее траву и расправлявшее перья.

– Хочешь погладить? – спросил Отис, кивая в сторону пегаса.

– А можно? – удивилась я. – Вообще-то я их немного опасаюсь и…

– Пойдем.

Отис схватил меня за руку и потащил. Он подошел к пегасу и похлопал его по спине.

– Это Эльба, – сказал парень. – Эльба, знакомься, это Вероника.

– Кажется ей все равно, – хмыкнула я, глядя на лошадь, продолжавшую жевать траву.

– Ей не все равно, просто она спокойная. Не бойся, подойди поближе и дай ей понюхать свою ладонь.

Я с сомнением потопталась на месте, но Отис ободряюще кивнул, и я нерешительно подступилась к пегасу. Эльба подняла голову и зашевелила ушами, глядя на меня. Она моргнула несколько раз, а затем шагнула навстречу. Отис похлопал ее по боку. Сделав несколько вдохов и выдохов, я протянула руку, ожидая, что лошадь может в любую секунду броситься вперед. Но Эльба коснулась моих пальцев теплым носом и боднула ладонь. Я облегченно выдохнула, рассмеялась и подошла поближе. Грива пегаса оказалась невероятно мягкой на ощупь, как хлопок. Я заметила несколько мелких косичек, вплетенных в ее гриву.

– И кто же заплел такую красоту? – спросила я, внимательно разглядывая белоснежную морду и нежно-голубые глаза лошади.

– Я и заплел. – Отис оказался рядом, и я вздрогнула от неожиданности. – Эльба – мой пегас. Сегодня мы с ней будем участвовать в состязании.

– В состязании?

– Слушай, совсем забыл, что ты из другого мира. Слава прямо-таки идет впереди тебя. Не подумай, я нормально отношусь к другому миру, у меня даже бабушка родилась в Нью-Корки… или как там это называется? А она получше многих магов будет. Мы с тобой еще не пересекались, меня несколько месяцев не было в Академии, – улыбнулся Отис.

– Нью-Йорке, – поправила я и добавила: – Это трудно назвать славой. Скорее, антислава.

– Не переживай, – Отис легонько стукнул меня кулаком в плечо, – тут многие любят плеваться ядом, но тебя это волновать не должно.

– Так в чем суть состязания? – уточнила я, чувствуя, как расслабляюсь рядом с Отисом. Неужели хоть кто-то меня здесь не ненавидит?

– Пять игроков, наездников на пегасах, должны долететь до соседнего грота и забрать приз. Кто быстрее, тот и победил, все просто. Академия устраивает такие состязания раз в полугодие, но сегодня неофициальная игра, можно сказать, подготовка к грядущему большому состязанию.

– А кто участвует?

– Я, Аманда, Дрейк, ты его еще, наверное, тоже не видела, Милли и… Эдриан. – Отис поочередно показывал на всех участников.

Действительно, Дрейка я еще не видела в Академии, а с Милли мы пересекались так редко, что я запомнила лишь ее внешность, она училась классом младше. Больше всего меня удивило участие в состязании Эдриана. Он явно не выглядел так, будто собирался сесть на лошадь.

Наш диалог прервал Шон, один из студентов старшего курса, он тоже снял пиджак, оставшись в белой рубашке с золотыми запонками и синих брюках. Выйдя в центр поляны, он несколько раз хлопнул в ладоши. Разговоры мгновенно стихли, все пришедшие обратили свое внимание на Шона.

– Так как последний участник уже прибыл на место, – объявил Шон, кивая Эдриану, – полагаю, мы можем начинать. Сегодня вам предстоит долететь до грота Всех Святых и найти приз, спрятанный в его недрах. Надеюсь, вы все достаточно подготовились. Старт будет объявлен через семь минут. Как обычно, я воспользуюсь зачарованным свистком, так что вы вряд ли его пропустите.

Шон отошел в сторону, и все мгновенно пришли в движение. Милли и Дрейк принялись седлать своих пегасов и взбираться на них. Пегас Дрейка нервно хлопал крыльями и пытался встать на дыбы, конь Милли спокойно стоял, отвлекаясь на траву. Отис тоже достал седло и водрузил его на Эльбу. Аманда уже восседала на своем пегасе, его сбруя была украшена сияющими кристаллами, и девушка поглядывала на всех свысока. Она завязала свои длинные светлые волосы в хвост, на руки надела кожаные перчатки в тон брюкам.

Эдриан наконец отвлекся от разговоров. Он кивнул мне, и я медленно подошла. Парень держал в руках седло удивительного оттенка морской волны. У всех участников они были простые коричневые, но Эдриан не мог выносить сходства с кем бы то ни было. Грива и крылья его пегаса, единственного из всех, кого еще не оседлали, отливали небесно-голубым.

– Сможешь не попасть в неприятности хотя бы полчаса? – спросил Эдриан, выгнув бровь.

– Я без надзирателя вроде тебя всю жизнь обходилась, – буркнула я.

Эдриан пожал плечами и ушел к своему пегасу.

– Вероника! – позвал меня Отис.

Я вернулась. Отис уже сидел на Эльбе. Он закатал рукава рубашки и тоже надел перчатки, но попроще, тканевые. Парень широко ухмылялся, на его щеках проступили ямочки, и я не знала, что в этот момент светило ярче, солнце или его улыбка?

– Готовность две минуты, – сообщил Шон, и я обернулась.

Все всадники уже оседлали пегасов. Милли и Дрейк сосредоточенно перебирали поводья, Аманда сидела с идеально ровной спиной, а Эдриан как ни в чем не бывало поправлял волосы. Я похлопала Эльбу по боку и, задрав голову, посмотрела на Отиса, щурясь от солнца.

– Ну что, удачи? – спросила я, прикрывая глаза козырьком из сложенных пальцев.

– Удача для неудачников, – отмахнулся Отис, а потом заговорщицки подмигнул: – А ты хочешь прокатиться?

– В смысле – прокатиться? – опешила я.

– Да в прямом. – Отис наклонился и, схватив меня подмышки, резко дернул вверх.

На секунду я зависла в воздухе, руки Отиса были невероятно сильными, и то, как он схватил меня под ребра, почти вышибло из меня дух. Спустя мгновение я уже сидела позади него в седле. Я ни разу не ездила верхом, и оказаться на таком расстоянии от земли, несмотря на все предыдущие приключения в волшебном мире, я никак не рассчитывала.

– Отис… – забормотала я, – из меня никудышный ездок, и вообще я боюсь высоты…

Я беспомощно посмотрела на Эдриана, но он, как и другие всадники, был сосредоточен только на Шоне, который выходил в центр поляны. В руках парень держал свисток.

Шон вышел на середину поляны и произнес:

– Готовность три секунды! Раз… два…

– Нет времени объяснять, Вероника, просто держись за меня! Это гораздо проще, чем обычная верховая езда, – сказал Отис и, схватив меня за руки, сомкнул мои ладони в замок вокруг своей талии.

– Три! – завопил Шон и свистнул.