Текст книги "Жгугр. Будем жить!"

О том, что может случиться, когда приходишь домой под утро

Дома Саша оказался только под утро. После приема в ментовке его трясло по всем направлениям одновременно. Мысли истерически скакали, перебегая с геев на листовки, с листовок на полицейских, с полицейских на обезьянник, а оттуда – на жизнь. Что теперь будет? Саша не понимал, что ему грозит. Посадят? Уволят? Волчий билет? Или вообще ничего, протокол-то не составили! Голова раскалывалась. Он полез в холодильник. Слава богу, банка «Балтики», заначеная еще неделю назад, была на месте. Он сделал сразу большой глоток – хмель с солодом ударили в глотку. Холодное пиво божественной амброзией разливалось по внутренностям. Белый свет похорошел и стал еще белее. Саша отхлебнул еще. Облегчившись, он зашел в спальню и офигел – открывшаяся ему картина заставляла забыть о невзгодах. Алина лежала на кровати обнаженная, волосы ее разметались по подушке, одеяло сползло с бедер, открывая аккуратно выбритую ложбинку. Сашино сердце взволнованно заколотилось, а тело затопило щекотное предвкушение сладкой истомы. Член налился кровью. Саша подошел к девушке. Вначале он попытался пристроиться сзади, но красавица крепко спала и не понимала, чего от нее хотят. Тогда он попробовал мягко переложить ее на спину. Слегка проснувшись она догадалась о Сашиных намерениях, но захныкала: «Саша, не надо! Саша, ну, я сплю, не видишь?» Молодому человеку ничего не оставалось, кроме как ретироваться с обломом. Было очевидно, как шпиль Адмиралейства белой ночью, что заснуть в таком приапическом состоянии не получится и Саша решил сбить напряжение самым древним способом – правой рукой. Открыв компьютер, он набрал в поисковике «красивые девушки порно» и зашел на первый попавшийся сайт. Кого там только не было! Азиатки и латиночки, зрелые и большегрудые, подростки и минет с заглотом. Саша выбрал африканочек, и некоторое время наблюдал процесс совокупления иссиня-черной губастой самки человека с тренированным куском мышц, очевидно накачанным виагрой. Зрелище оставило его равнодушным, и он перешел в раздел буккаке. Девушка с висящими сиськами и выражением «уж вы-то мне точно ничего нового не покажете» сосала набухшие члены обступившей ее шайки, как детали на станке обрабатывала. В следующем ролике намасленные актеры, с бронзовыми телами демонстрировали дикую племенную страсть жителей джунглей из фильма «Аватар». Саша закрыл комп и с тоской взглянул на спящую подругу. Потом открыл его снова, вбил в поиск «рыжие девушки» и щелкнул на превьюшку – подзаголовок раздела гласил «окончание внутрь». Перед ним возник опрятный отельный номер. Камера, поднимаясь вверх от вязаного коврика на полу, выхватила большую кровать, застеленную нежно-бежевым бельем. Спиной к зрителю на ней полулежала нежная девушка в ажурном белом белье и гладила себя. Саша почувствовал возбуждение. Девушка повернулась лицом – она была до невозможности похожа на Алину, прям близняшка однояйцевая. Он перевел взгляд на подругу, затем на экран, затем снова на подругу и снова на экран, зажмурился, похлопал глазами, ущипнул себя за ногу, но все бесполезно: к его вящему ужасу, девушка на видео не могла быть никем иным кроме Алины, его возлюбленной, мирно посапывающей рядом. На этом Сашино сердце свалилось в подвал, где и потерялось, а член, позабыв о возбуждении, обмяк. Тем временем на экране разворачивалось действо: к Алине подошел развязный молодой парниша и стал развратно целовать ее, наглаживая и снимая белье. Саша не стерпел и щелкнул мышкой на середину клипа. Хлопец вставлял свой внушительный, непропорционально большой агрегат Алине в рот. Та слегка мычала. Перемотка. Алина, сидя верхом и покрикивая, танцевала на парне страстную самбу. Перемотка. Тот, пристроившись сзади, наяривал, придерживая девушку за талию. Алина скулила. Перемотка. Поддерживая руками беспомощно болтающиеся в воздухе ноги, парниша мощно трахал девушку в безобразно раскрытую вагину, а затем сочно, с криком и хрипом кончил внутрь, как и было сказано в оглавлении раздела. Алина орала белухой.

Хорошая и плохая новости или сказ об американской мечте

Звонок застал Сэма Скотта в середине сложного и болезненного процесса поднятия бренного и поломанного тела с кровати, с целью перемещения его в отхожее место. Туловище не желало разгибаться, точно в него шпалу воткнули, и скрежетало как давно не смазанный подшипник. «Дзи-и-и-нь-дзи-и-и-нь!» – требовательно призывал телефон. Сэм дотянулся до аппарата. Так и есть – по работе.

– Да, слушаю!

– Сэм, привет! – Джордж звучал оптимистично, – У меня для тебя две новости – одна хорошая, другая плохая, какую хочешь первой?

– Давай плохую.

– ОК! Русские увезли питерские архивы в неизвестном направлении, а мальчишку сисадмина закатали в асфальт. Так что заново скопировать инфу не получится.

– Как закатали?!

– Обыкновенно, как они всегда это делают – на специальном полигоне под Тверью. Увезли и больше его никто не видел.

– Я так и знал! Они, конечно, раздолбаи, но не конченные идиоты. Давай хорошую новость!

– Нам удалось достать записи с видеокамеры расположенной во дворе, где произошло нападение – связи в полиции помогли. На них хорошо видно, у кого остался портфель.

– Ну?

– У одного из парней, что тебя спасли. И за это им полагается благодарность, выраженная в финансовом эквиваленте. Полагаю, они без особых проблем отдадут материалы.

– Уже нашли мальчишку?

– Составили фоторобот, пробиваем по базам.

– А мой пиджак?

– Его забрал один из нападавших, высокий бритый парень, по виду панк.

– Найдите их всех срочно! – потребовал Сэм. – Верните портфель и пиджак! Это дело государственной важности.

– Конечно, босс. Можешь на нас положиться!

Отложив телефон, Сэм задумался. Надо верить, что ребята всех найдут, из под земли достанут. И не такие операции проводили. Вот освободить заложников, удерживаемых исламистами на третьем этаже подземного паркинга американского посольства в Кабуле было посложнее.., и то справились! И сейчас справимся. Уделаем их Жгугра как пташку небесную. Никакая другая держава, никакой демон не имеет права даже на десятину престола земного, только Стэбинг, только уицраор благословенных Штатов Америки, обладает законным правом править миром. Соединенные Штаты – государство успеха, а Успех – знак любви Господа. Бог любит Сияющий Град На Холме и не даст конкурентам из дикой России посягнуть на эту любовь. Ибо если Москва – Третий Рим, то Вашингтон – Новый Иерусалим и только Соединенным Штатам уготована великая миссия стать новым ковчегом завета, разрушить обитель зла, нести свет свободы по всему миру и всей земле вплоть до судного дня, когда кончится война и весь народ, освобожденный от гнета, найдет радость в лике Господнем.

Ясно, как блеск шипов на короне Свободы в чистом небе Нью-Йорка – Россия должна исчезнуть. От нее должны остаться матрешки с Лениным и расписные балалайки с чучелом медведя. Но принимая в расчет 7000 ядерных боеголовок, имеет смысл до поры притворяться ласковыми и пушистыми, и как только русские расслабятся, завершить работу, недоделанную в 90-е: разоружить, скупить годные активы, довести до кондиции довольных рабов, чтобы кипятком писали от айфонов и послушно служили звездно-полосатому, наслаждаясь вкусом генномодифицированого гуталина с лакированной туфли хозяина. А если будут проявлять недовольство… надо помнить: мы, конечно, добрые и прогрессивные, но наш бронепоезд… или не бронепоезд, а авианосная группировка… и даже не на запасном.

О тайном, которое внезапно становится явным

– Это что? – Саша с усилием тащил вялую и сонную Алину к столу. Та, растрепанная и расхристанная, шла нехотя, не понимая, чего от нее хотят.

– Это что, я тебе говорю?! – Саша ткнул пальцем в монитор. Алина взглянула на экран и побледнела, как трепонема под микроскопом. На застывшем изображении она узнала себя, с закрытыми глазами и раздвинутыми ногами, из открытой вспухшей дыры под натертым треугольником клитора вытекала густая белая сперма.

– Это? Ой!! Где ты это нашел?

– На порносайте нашел! Что это, я спрашиваю?!

– Это… кино, – еле вымолвила девушка, пряча глаза и осознавая всю вопиющую несуразность своего ответа.

– Кино, блядь! Это порнуха, вот что это! И ты там звездишь в роли шлюхи, дырки для члена! Это ты или не ты?

Алина совсем потерялась от стыда. Кровь прильнула к голове, а поджилки рефлексивно задергались. Она бы с радостью провалилась бы сквозь землю, но железобетонные перекрытия совдеповского массстроя не позволили ей это сделать. Ответа требует он грозно, улики налицо и запираться поздно! Попалась, как последняя дура!

– Саша, прости! Я люблю тебя, прости, милый! Прости, пожалуйста! – запричитала она, захныкала как баба, неуклюже пытаясь обнять мужчину.

– Ты или не ты, я спрашиваю! – он оттолкнул ее и замахнулся, имитируя удар.

– Я… – зарыдала девушка.

– Как ты там оказалась? Говори, сука! – голос его стал жестким, а взгляд колючим. Он вплотную приблизил к ней глаза и глядел зло и пристально, как будто намереваясь залезть внутрь прелестной девичьей головки и разбить там все к чертям.

– Мне один клиент предложил, сказал, что режиссер, – забормотала Алина сползая по стенке, как снег с козырька. – Ты, говорил, такая красивая, такая фотогеничная, я сделаю из тебя звезду! Зубы мне заговаривал, ну я и согласилась, дура. Хотела денег заработать, а они меня еще и кинули.

– Так, так… с этого места подробнее.

– Он назначил мне кастинг в «Астории». Я поднялась на четвертый этаж в роскошный двухместный номер – говорят, в нем еще Мадонна жила, меня встретила девушка и дала мне выпить немного ликера, что-то вроде шерри-бренди. Я думаю, они мне туда что-то подмешали! Там уже находился этот пухленький, режиссер и еще какой-то француз. Они осматривали меня, как лошадь, разглядывали зубы и грудь. Режиссер раздавал команды – встань так и эдак, прогнись, изобрази удовольствие, пососи палец, покажи стесняшку – а какая из меня актриса? Но я старалась. Вокруг бегали операторы с камерами, гримеры с пудрой, какие-то парни светили лампами в глаза. Затем привели этого мальчика, партнера… Я их слушалась, а что мне оставалось? Когда все закончилось, они заплатили мне половину, сказали – «спасибо, свободна!» Я им – а где вторая половина? А этот толстенький мне и показывает в конце договора мелкими буквами: «В случае неисполнения или недобросовестного исполнения исполнителем своих обязательств оплата в адрес исполнителя производится частично». Но я же все делала, все что просили! А он мне – «и за то скажи спасибо, обычно мы таким тупым блядям еще меньше даем». Сволочи… – она расплакалась.

– Кажется, этот тип не был так уж неправ. Но какой еще клиент?

– Тот, с выставки, что продюсером назвался.

– Почему «клиент»? Где это было?

– Ну… в салоне.

– Каком нахуй салоне?? – Сашино лицо перекосило так, что казалось сейчас оно разъедется. Алина не на шутку испугалась.

– В салоне. Интим-услуг. «Русалки».

– Ты что, шлюхой работаешь??

– Уже нет. Работала раньше! Саша, у меня денег не было, а долги нужно было возвращать!

– И как?! Тебе понравилось?

– Не нравилось, конечно!

– Где находился твой салон?

– На Марата…

– Какой номер дома?

– 23. Но, Саша, мне надо было отдавать кредит!

– Даже слышать ничего об этом не хочу! – проговорил Саша с ненавистью, и развернувшись, резко вышел из дома, с грохотом захлопнув за собой дверь.

Алина обессиленно легла обратно в постель. Ее белесые тонкие плечи судорожно подрагивали.

Москва не сразу строилась

Конечно, Сэм не предполагал, что этой темой еще придется заниматься. После феерического развала СССР оставалось отчетливое впечатление, что с Россией кончено, вопрос закрыт. Жгугра III – уицраора Советов – русские самостоятельно убили и расчленили, а сердце слопали и водкой запили. Не без нашей помощи, разумеется. Россия умывалась слезами своих детей, разлагалась и питалась падалью, а русских малолеток продавали на Запад за центы. Но Жгугр оказался, сука, живуч как птица Феникс – не успели моргнуть дважды, как новый народился и набирает силу. И лучше нейтрализовать его на взлете, чем потом долбить с долотом, иначе можно весь мир угробить. Так что работаем по всем направлениям, всеми средствами. Хорошо идут информационные атаки. Прекрасно работает ставка на национальную рознь. Чудесно зарекомендовала себя программа селфхейтинговой суггестии: все большее количество коренных Ванек ненавидят Россию всеми фибрами своих закомпостированных душ. По последней статистике – 14 процентов. К сожалению, не вполне изученная проблема заключается в том, что как только они доходят до десятого градуса ненависти, они превращаются в виртуальных агентов, то есть их физическая субстанция покидает территорию воздействия, иначе говоря – они эмигрируют. А виртуальный агент – он как та болванка: тело есть, а толку нет. Впрочем, как говорит русская пословица, тише едешь – дальше будешь. С миру по нитке, с возу по бабе, – поляк по происхождению, Сэм хорошо знал пользу этой стратегии. Не сразу Москва строилась! Не сразу и рушится. И лично он, Сэм, доведет этот кейс до конца, потому что американцы не сдаются.

Сын эмигранта, Сэм Скотт, по деду Пшесинский, никогда не отступал от поставленных целей. Он, живое воплощение американский мечты, реализовал чаяния своего отца – грузчика из Вроцлава, теперь пришла пора отомстить за деда-куркуля – расстрелянного коммунистами под Катынью. Отец Сэма малышом был вывезен из послевоенной Польши матерью, героической бабушкой, буквально себя положившей, чтобы вырастить сына – за переезд в Новую Англию капитану пришлось платить телом, да и по приезде другой работы не было. Отец всегда повторял: во всех бедах Восточной Европы виноваты русские. Эти северные варвары развалили Речь Посполитую и Великое Княжество Литовское, веками удерживая в подчинении восточных славян, давя гордый дух свободных народов Европы. Им должно воздаться! Поэтому, когда после демобилизации из Управления разведки и контрразведки сухопутных войск армии США, молодому Сэму предложили работу в ЦРУ, он не колебался дважды. И многократно отблагодарил свою новую родину за оказанную честь. Он сам выбрал ведущее направление деятельности, став «советистом» – советником по СССР. Сэм верил и знал: именно на него возложена историческая миссия довести дело до конца – враз и окончательно переломать хребет этому монстру, стереть распустившуюся кляксу с карты мира. А для этого, в первую очередь, необходимо расправиться с уицраором Жгугром. И лучше с этим не медлить!

О том, что делают, когда хотят насмешить Бога, и о песке времени, струящемся сквозь пальцы

Саша встал посреди улицы. Встал как столб. Дальше идти было некуда. Некуда и незачем. Он шел, пришел и нашел себя перед высокой крепостной стеной, на ней лучники меткие, а пред ней ров, заполненный соляной кислотой напополам с серной с добавкой мышьяка и цианида. Вот так живешь, надеешься, встречаешь девушку, любишь ее, холишь, лелеешь, целуешь и греешь, нарекаешь своей, собираешься взять в жены. И вдруг такая незадача. «Понял я, что в милиции делала / Моя с первого взгляда любовь», как пел бард. И каждый из его друзей, да что там – каждый прохожий мужчина, возможно, был знаком с ней настолько же близко, как, в мечтах, знал ее только он. Как женщину. И это расстраивало. Огорчало. Демотивировало.

Стоя Саша разглядывал мужчин – сухие и полные, крепкие и немощные, квадратные качки и пожилые интеллигенты – каждый из них, стар и млад, мог бывать в его девушке, каждый мог познать ее. «И познал Адам Еву, жену свою; и она зачала и родила Каина» – вспомнил Саша Библию. Этимология слова, очевидно, восходит к русскому «знать». То бишь, когда мужчина входит в женщину, он ее «знает»? Тело и душу? Телегония, популярная в прошлом веке, учит, что каждый мужчина, входящий в женщину, оставляет след в ее астральном теле, так как во время секса животворящий дух двух противоположных существ – мужчины и женщины, инь и янь, проникает друг в друга и смешивается до степени неразличимости. Совокупляющиеся создают единое энергетическое тело о четырех почках, двух легких и двух сердцах, сопряженное снизу, соединенное сверху. Энергия образует замкнутый цикл. С другой стороны, древняя индейская мудрость говорит, что только две вещи на земле не оставляют отпечатков – скольжение змеи в траве и движение мужчины в женщине. Где правда? Как бы там ни было, мысль, что каждый из проходящих мужчин мог обладать его подругой, болезненно била по Сашиному сознанию. Как с ней теперь спать? Как ее обнимать, ласкать, любить? Следует бросить ее сейчас же, раз и навсегда, потому что теперь при любом раскладе будет больно, больно и только больно. Да, пойду и пошлю ее! Он развернулся и направился назад к дому быстрым шагом, чтобы не расплескать решимость. Перепрыгивая через ступеньки, он поднялся к квартире и резко открыл дверь с намерением сходу высказать все! Но Алины в спальне не было. Не было ее также на кухне, в ванной и туалете. Ее не было нигде – она ушла. Он набрал ее номер, но тот был недоступен.

«Наверняка она отправилась в ту самую „тайную“ комнату в Императорских конюшнях – явственно осознал Саша. – Она же говорила, что это ее место! Она должна быть там!» Он решительно захлопнул за собой дверь квартиры и стремительным шагом отправился к метро – слава богу, оно уже работало.

«Я ее найду! Скажу ей прямо, чтобы убиралась из моей жизни! Долг ей надо было отдавать! Для этого надо трахаться с каждым встречным? Шлюха! Да через нее полк проехал! Сейчас я ее пошлю! Но вначале поговорю с ней. Пусть скажет мне, как могла! Пусть объяснит! Там, в тайной комнате, с этими божками на стенах, она не сможет врать! Она им отдавала всё?» – спрашивал он себя. И сразу зло иронизировал – «Нет, половину! Не нужны мне от нее объяснения. Все кончено, и баста! Там все началось, пусть там же и закончится!»

За чтением подобных мантр Саша не заметил, как оказался на Малой Конюшенной. Ноги сами несли его по узкой тропе между Мойкой и забором. Саша живо представлял себе, как он войдет в комнату и выскажет ей все что думает. Или ударит. А может, изнасилует.

С этими мыслями он дошел до другого конца здания. «Надо быть внимательнее!» – решил он, повернув назад. Скрупулезно рассматривая ограду, он вернулся. Потом еще раз, и еще, прогулялся вдоль забора, спотыкаясь о пустые пивные бутылки, но лаза нигде не было, как будто и не существовало вовсе. Ограда была девственна, как после евроремонта – ни трещинки, ни расщелинки.

«Она точно была здесь, эта комната!» – огорчился Саша. – «Не могла же она исчезнуть?»

В растерянности зашел он в Пляжное подворье. Там было пусто, только двое загулявших парней пили пиво в песочнице, очевидно вспоминая детство. Саша также присел на край песочницы, полной самого настоящего сырого песка и принялся перебирать его запотевшими пальцами.

Чти Род. Береги Землю. Держи Небо

Утреннее солнце, прямыми лучами стучавшее в окно, слепило глаза и настаивало: «Алина, хватит спать!» Но просыпаться не хотелось, и еще больше не хотелось вспоминать, почему именно не хотелось просыпаться. В конце концов пришлось. Алина все вспомнила, и неуютно поёжилась. «Что теперь будет?» – индейским томагавком повис вопрос над рыжей головкой. Произошло худшее, что могло произойти: на поверхность, гнилым раздувшимся трупом, всплыло то, что Алина упорно пыталась забыть. Будь проклят этот Мерфи со своими законами! Наверное, теперь Саша ее бросит? И самое ужасное – будет прав! Потому что она сама, сама виновата, виновата, виновата! Так глупо спалиться! Из-за тупого видеоролика. Как она не хотела идти на эти съемки! Но денег тогда катастрофически не хватало, и вдруг такое шикарное предложение. Столь щедро оплачиваемое. И хотя внутренний голос роптал Кассандрой, долбил дятлом – никогда не стоит сниматься на камеру, она его не послушала. Толстяк-продюсер уверял, что съемки предназначаются для иностранных клиентов, только для далекой Америки… Обещал процент с продаж. Все названивал: «Ну, ты придешь? Я сделаю из тебя звезду!» И тогда она решилась: пошла в ту гостиницу, поднялась на четвертый этаж… Когда привели того молодого кобеля, он даже показался ей симпатичным. И он четко и размеренно отработал по ней всю программу, она даже кончила на третьем дубле. Эх, не надо было туда идти…

Наскоро одевшись, девушка ласточкой вылетела из дома. Самообладание покинуло ее, эмоции рвали на части; надо было успокоиться и понять, как жить дальше. Ноги сами понесли ее туда, где она пропадала все последние месяцы – в тайную комнату, к Императорским конюшням. Свернув в знакомую лазейку, она спустилась по каменным ступеням и открыла кованую дверь – в помещении было темно и прохладно. Девушка протянула руку наверх, туда, где в узкой выемке стены были спрятаны свечки-таблетки. Слава Богу, они были на месте! Достав парочку, она поместила одну в низкий мраморный подсвечник формы лотоса перед иконкой со спрутом, другую зажгла перед девой и накрепко заперла дверь. Внешний мир разом отстранился, оставшись в другом измерении. В комнате воцарились спокойствие и благодать. Только гулкие удары ее собственного сердца нарушали неземной покой этого пространства; присев на розовый пуф, она глубоко выдохнула и отключилась, утонув в забытье.

Алина не знала сколько времени она отсутствовала, но очнулась она бодрячком. Алина задумалась. Конечно, все это очень обидно, но что она может сделать? Каждый имеет право на ошибки! Чужим разумом жизнь не проживешь, а в том, что она живет именно свою жизнь, сомневаться не приходилось. Алина знала: у нее есть сила, цель и предназначение. Перед ней возникла бабушка: властная, крепкая до последнего дня жизни женщина древнего финно-угорского знахарского рода. «Чти Род. Береги Землю. Держи Небо», – учила бабушка. Это бабушка настояла, чтобы новорожденную девочку нарекли Аленой, но отцу нравилось более современное и модное «Алина» – так и повелось. Много позже Алина узнала: «Алина» – значит чужая. И правда, она ощущала себя чужой окружающему ее миру: миру синтетических материалов, вездесущих гаджетов и всеобщей борьбы за общую справедливость, непричастной миру телевизора и интернета, не от мира сего, от мира иного – мира бабушки. Бабушка рассказывала, что мир состоит из трех слоев: верхний мир богов или мир Прави. Средний мир наш, мир Яви. И мир нижний Нави, обитель предков и демонов. Бабушка учила, что для сохранения души следует пребывать в мире с духами мира Яви, поддерживать связь с предками и создавать контакт с высшими силами. «Чти Род. Береги Землю. Держи Небо!» Вот и сейчас при воспоминании о бабушке, в душе у девушки зародилась и окрепла маленькая камерная пугливая надежда.

Встав на колени перед иконой спрута, она принялась горячечно молиться, слова сами рождались на губах. «О, Спаситель, дай мне силы пройти этот путь до конца. Дай силы завершить незавершенное. Дай силы сделать то, ради чего я здесь!» Алина почувствовала близкое присутствие. Пред ее изумленным взором, чудище с картины моргнуло, и она услышала отчетливое: «Тихвин. Поезжай в Тихвин». В боку кольнуло, живот задрожал. На всякий случай Алина оглянулась, но в помещении никого не было. Она пристально всмотрелась чудищу в распахнутые очи и вновь ясно увидела, как веки спрута неспешно опустились и поднялись. Горячий вихрь промчался сквозь Алину и вышел через третий глаз. Душа девушки расправилась и просветлела. Теперь она знала, что делать. Алина молвила: «Спасибо!», поклонилась иконе и вышла из комнаты.