Текст книги "Жгугр. Будем жить!"

О том, что мысли бывают материальны

Работа спорилась, никто не отвлекался на разговоры. Хотя у каждого в голове чертовым колесом вертелся вопрос: что это было? Ядерная тревога? Дефолт? Власти многозначительно молчали. В сети множились слухи: утверждали, что банковская система рухнула, что атаку нейтрализовали средствами ПРО, что произошел сбой в системе предупреждения, что Красноярска больше нет, но этот факт тщательно скрывается. Некоторые и вовсе подозревали нечистую силу. Алексей Викторович строго предупредил ребят – никакой пустопорожней болтовни! Так что никто не филонил, все дружно втыкали в мониторы: звонили, говорили, отмечали, записывали и снова звонили. Каждую минуту кто-то кликал по цифрам телефонной программы, законекченной к виртуальной АТС, слушал зуммер…

– Добрый день, я могу говорить с господином Икс? – и быстро, быстро пока слушают: – Я по поводу обучения. Ваша компания проводит обучение сотрудников? У вас выделен бюджет?

Обычно после вопроса про бюджет разговор вежливо, либо грубо сливался. Но временами ответ оказывался положительным! Чисто по методу Ржевского: можно по роже получить, а можно и впендюрить.

Неожиданно айфон, мирно спавший в правом углу стола, затрясся, завибрировал и сказал: пип. Саша как раз дописывал персональный пост в соцсети для Алексея Викторовича, он уже закончил с холодными звонками, дописал методичку по переговорам для новых сотрудников, зарегистрировал семь человек на завтрашний тренинг и даже между делом построил глазки Ларисе, неуклюжей девице с веснушчатым лицом и широченной розовой оправой на пухлом вздернутом носу. Айфон в углу стола снова затрясся и и еще настойчивее сказал – пип-пип!

На экране висело сообщение с незнакомого номера.

«Александр, добрый день! Мое имя Екатерина, я координатор всероссийского политического движения „Справедливость“. Мне дали ваши координаты в связи с вашим желанием принять участие в нашей деятельности. Перезвоните, в случае заинтересованности».

«Оппа! На ловца и зверь бежит!» – Саша остолбенел от удивления: никогда в жизни не выражал он вслух такого желания. Только про себя и то мимолетом. Ему стало интересно, он нажал на кнопку вызова..

Закончив разговор, Саша разволновался – ему предлагали встречу. По горизонту сознания носились облака сомнений: надо ли ему это? что там за люди? не разведут ли его банально? Но шестое чувство не оставляло места для сомнений: надо идти!

Легкий мандраж прокатился по телу – перед ним открывались самые заманчивые перспективы! Конечно, он общался с оппозиционерами, бывал на митингах, но никогда не участвовал в партиях, организациях, движениях. Не пробовал себя в качестве активиста или агитатора. В глубине души Саша не вполне доверял профессиональным политикам – властителям душ, повелителям масс, считая их пеной поднимающейся на гребне народного гнева. Теперь ему в руки шел отличный шанс узнать, как устроен этот мир изнутри. Мир больших посулов и грандиозной лжи. Может статься именно ему, Саше, удастся вытащить Россию из той глубокой ямы, в которую она попала? «Схожу и посмотрю, чего я теряю?» – убеждал себя он. «Не понравится – уйду!», – решил Саша.

Мужчины с Марса, женщины с Венеры

«Так вот она какая…» – в дневном свете она казалась еще более прекрасной, чем в полумраке ночного клуба. Она зашла пританцовывая в красном приталенном пальто и бежевой вязаной шапочке и осмотрелась, играя мягкой озорной улыбкой. Ее лицо – округлое, подвижное, с розовыми ямочками на щеках и влажными зелеными глазами сияло ангельской чистотой и нескрываемой чувственностью, как будто сам Господь решил поиздеваться над мужчинами, сотворив абсолютно безупречный экземпляр. Чем-то она напоминала Уму Турман из «Криминального чтива», с той разницей что та походила лишь на грубое подобие оригинала. Девушка настойчиво водила глазами, ища кавалера, и Саша помахал ей рукой. Подбежала, рассеянно улыбнулась, подставила щеку для поцелуя: – Прости, задержалась!

Откровенно говоря, он не вполне представлял себе кого ждет – проспавшись после вечеринки, он не многое помнил, окромя того, что встретил накануне в баре прекрасную чаровницу-волшебницу с бездонными глазами и цифры. Цифры ее номера. Косой свет падал на стол, застеленный плотной белой скатертью, официанты деловито носились с подносами, разнося по ресторану дивные гастрономические запахи, Бог-отец в окружении пухлых серафимов и девушек-ангелов внимательно смотрел с большой, на всю стену, фрески (повторяющей сюжет сотворения мира из Сикстинской капеллы) на Адама, вытягивая мощную длань. Под ним красивым романским шрифтом была выведена надпись: «Novus ordo seclorum» Сердце молодого человека растаяло. «Вот так и всегда, как начнешь прощать..» – подумал он.

– Легко нашла?

– Конечно! Я долго собиралась, знаешь, как это бывает у девушек! – она вскинула извиняющийся (без сожаления) взгляд.

Саша разволновался. Пульс отбивал чечетку, казалось, что стук его разносится по всему ресторану, перекрывая ровный гул внутри помещения и гам снаружи. Он перевел взгляд на скатерть. Взглянул в окно. Наконец, он догадался взять со стола меню и принялся его изучать.

– Ты голодная? – позаботился молодой человек.

– Я бы поела, – призналась девушка.

Саша предложил взять большую пиццу с морепродуктами под сливочным соусом, вялеными помидорчиками черри и пармезаном. Алина согласилась. «Слава богу, она не веганка! – обрадовался Саша. – Это хороший знак!»

– Бокал кьянти?

– Что это?

– Вино красное, итальянское.

Девушка мягко склонила овальный подбородок.

– Как прошел день? – начал светский разговор Саша.

– Все хорошо, – и снова эта рассеянная полуулыбка, – проснулась, позанималась домашними делами и пришла!

– Ты питерская?

– Нет, из Тихвина. Это Ленобласть, недалеко отсюда. Всего часа четыре на маршрутке.

– Да, близко. Давно в Петербурге?

– Пять лет, а ты?

– Я из Новосибирска, уж семь лет как переехал. – сообщил смущенно-горделиво. Он и любил и стеснялся своей далекой малой родины.

– Сибирь! – ее глаза сверкнули изумрудами, – Я никогда там не была.

– Там хорошо. – мечтательно сказал Саша, – Поля, леса…

– Поля, леса… – повторила девушка. И махнув водопадом рыжих волос резко вскочила. – Сейчас вернусь!

Разговор очевидно тух. Его обычно подвешенный язык вяз в ней как в наваристом бульоне. Черт бы подрал эти первые свидания! Сидишь, как дурак, перед привлекательной, но бесконечно чужой самкой человека и не помнишь как рот открывают. «Надо попробовать произвести на нее впечатление!» – решил он.

Подошла, вильнула бедрами, стрельнула глазами. Красотка! Не откладывая планов в долгий ящик Саша скороговоркой выпалил, что работает в тренинговом агентстве старшим менеджером, занимается коучингом и консалтингом, вскоре сам станет тренером, откроет фирму, снимет офис, наймет сотрудников, что клиенты выносят мозг, что продавать бывает сложно, особенно когда клиенты не хотят покупать, но для него нет неразрешимых ситуаций, потому что он – лучший продавец в Санкт-Петербурге, делает для своей компании больше половины выручки, может продать даже лысого черта, ведь у него – талант.

– А я по дороге домой, под машиной, такого котенка видела, маленького, черненького, с белыми ушками. Он пищал! Я хотела забрать его домой, но не взяла. Жалко! – перебила она Сашу.

«Странная девица. Придуривается что-ли? Ясно одно – ее абсолютно не интересует моя работа… Симе было интересно, да где она сейчас? Попробую другой заход». Глаза Алины с любопытством скользили по стене. Приглядевшись внимательно к фреске, Саша заметил – в протянутой руке Бог-отец держит смартфон с ущербным яблоком на логотипе.

– Интересно какой модели у него iPhone? – пошутил он.

– Не знаю, – растерялась Алина. – Но это очень неприятная картина! А почему яблоко надкушено?

«Издевается?»

– Это логотип «Apple», американской фирмы – производителя айфонов и «маков»! – он горделиво продемонстрировал девушке надкушенное яблоко на своем телефоне.

– Ах, да? Прости, я в этом не разбираюсь! – она в извинительном жесте склонила голову, продемонстрировав тонкую шею, и принялась накручивать локоны на пальчик с выражением «ну что ты хочешь от блондинки» на нежнейшем лице.

«Вправду глупенькая или стебется? – недоумевал Саша, – Может, ей так в глянцевом журнале рекомендовали?»

– А в чем ты разбираешься? – сделал Саша еще попытку.

– В разном, – она явно не вдавалась в подробности.

– У тебя есть «фейслук»? Или «контакт»?

– Нет, я этим не пользуюсь.

– А пинтаграм?

– Это сколько?

– Не сколько, а что. Это приложение такое для фоток.

– Приложение к чему?

– Не к чему, а где! В смартфоне!

– Нет, зачем мне. Мне это не интересно, у меня и смартфона нет. – Она продемонстрировала Саше старинную «нокию» с малюсеньким ч/б экраном.

– Ты что, не используешь интернет? – поразился Саша.

– Да от него только в глазах мелькает, – отмахнулась Алина.

«Она же просто дура!» – наконец осознал Саша. «Не использовать интернет в наши дни – это надо быть идиотом. Пора заканчивать этот цирк и идти домой. Дождусь только пиццы, раз заказал». Загадка разрешилась, волнение прошло, ему полегчало.

– Ты видимо любишь смотреть телек? – предположил он.

– Нет, этот говорящий ящик мне тоже не интересен!

– А что тебе вообще интересно?! – рассердился он.

– Таро, – призналась.

– Что это?

– Гаданье. На картах. Специальных таких картах! – она достала из сумочки потрепанную колоду. Он с любопытством принялся рассматривать интригующие, мистические, потусторонние изображения: египетский божок, сердце, проткнутое кинжалами, танец веселых скелетов, старец с клюкой и глаз в огне!

– И что ты там видишь? – он недоуменно пожал плечами.

– Все вижу. Вообще все.

– Погадаешь мне?

– Если хочешь!

Официантка поставила на стол блюдо с горячей пиццей, распускающей гастрономические ароматы так, что желудочный сок взбодрился и забулькал, и два высоких бокала вина. Они до половины просвечивали красивым рубиновым цветом. Саша поднял бокал за тонкий стебель.

– Подожди, – остановила его Алина, – вначале закончим с гаданием. Если я выпью, то алкоголь не позволит мне настроиться на пространство.

Она стасовала колоду.

– Загадай ситуацию!

– Какую? – недоуменно спросил молодой человек.

– Любую. Ту, на которую желаешь получить ответ. Или можешь просто погадать на жизнь.

Саша задумался. Можно было, конечно, погадать на саму Алину. Что может случиться между ними. Но, во-первых, она может просечь, если она такой экстрасенс, во-вторых он не желал вмешиваться в работу провидения.

– Давай на жизнь.

– Хорошо. Подсними и тащи.

Саша аккуратно срезал пол-колоды и, положив под низ, отдал верхнюю карту Алине. Она пристально взглянула на изображение, затем на него.

– Тебе выпал Паж жезлов! Интересно, интересно… Грядет много событий… Паж жезлов – придворная карта, вероятно ты встретишь или уже встретил… – уголки ее рта почти незаметно поднялись, – человека, который изменит твою жизнь. И много других захватывающих и увлекательных приключений!

Она достала книжечку с комментариями и открыла на нужной странице:

Паж жезлов

ОСНОВНОЕ ЗНАЧЕНИЕ

Паж жезлов – вестник, а вестники открывают новые возможности на жизненном пути. Это перспектива выйти за рамки привычной сферы интересов, приглашение к приключению, требующему смелости и желания рискнуть. Не исключены участие в конкурсе, спортивном соревновании, какой-то случай проверить свои силы, совершить маленькое «открытие Америки».

РАБОТА

Вам предложат или уже предложили что-то интересное, и вы будете рады принять это предложение. Новое задание, дающее возможность блеснуть своими способностями, новое место или должность, поездка за границу, что-то очень привлекательное. В любом случае – рост. Даже если задача окажется трудной, взяться за нее стоит.

СОЗНАНИЕ

Вас ожидают открытия, расширяющие кругозор. Что-то, на что вы раньше не обращали внимания, вдруг откроется с неожиданной стороны, увлечет в новую и незнакомую область. Это может быть книга, спектакль, концерт, лекция, семинар, просто интересный разговор. Карта может означать и необходимость решать бытовые вопросы, в связи с чем возникнут новые идеи.

ЛИЧНЫЕ ОТНОШЕНИЯ

Вас ждет что-то весьма увлекательное. Это может произойти и в устоявшихся отношениях, которые станут богаче и интереснее, а возможно и новое знакомство, некое приключение, сулящее неизведанные формы отношений.

– За новую работу, открытия, расширяющие кругозор и неизведанные формы жизни! – поднял Саша бокал. Молодые люди чокнулись и выпили. Может это был запах пиццы, а может перспектива новой жизни, но Сашины вкусовые рецепторы раздраконились не на шутку. Креветочки и кальмарчики сочились пармезаном – аромат стоял такой, что голова кругом.

– Поедим? – Саша больше не мог терпеть.

– Вперед! – Алина аккуратно сняла с тарелки и поднесла ко рту не успевший остыть треугольник. Они еще раз чокнулись и выпили.

– За встречу!

– За знакомство!

Коннект установился, разговор заладился и молодые люди, увлеченные беседой, сами не заметили, как доели пиццу, выдули вино и заказали еще по бокалу.

– Ты любишь путешествия? – интересовался Саша.

– Люблю, но я нигде не была! Только дома и в Питере. И в Выборг однажды ездила.

Пылинка грусти в ее глазах.

– А в Москве была?

– Никогда.

Смущенная застенчивость на щеках.

– Какой у тебя любимый сериал?

– Я не смотрю сериалы!

Морщинка раздражения между глаз.

– Как же ты развлекаешься?

– Я люблю читать. И гулять.

Искринка нежности здесь и сейчас.

– Как тебе последний роман Пелевина?

– Кто такой Пелевин?

Пылинка грусти в ее глазах.

– Так что же ты читаешь?

– Фантастику. Мистику. Эзотерику. В детстве я очень любила сказки.

Смущенная застенчивость на щеках.

– Какие?

– Русские, египетские, вавилонские, греческие… Знаешь такую книжку – «Легенды и мифы Древней Греции»?

Смеющиеся ангелы в небесах.

– Не знаю.

– А Блаватскую читал? «Тайную доктрину»?

– Кто это?

– Основательница Теософского общества, ученица братства тибетских махатм.

Осколки вечности в ее волосах.

Саша постеснялся спросить, кто такие махатмы и попросил счет. Теперь он был очарован. «Какая необычная девушка!» – раз за разом повторял он про себя.

Солнце уже клонилось к горизонту, осеняя разреженным светом несущий на себе печать проклятия Михайловский замок, рикошетом отскакивая от вод Фонтанки, радуя отвыкших от него за зиму прохожих бледно-хилыми, еле теплыми лучами. Наслаждаясь игрой тени и света на фасадах зданий молодые люди направились к Летнему саду. Они долго стояли возле миниатюрного памятника Чижику-Пыжику, смотря на воду – там с гвалтом и гомоном носились утки: десятки, сотни уток, очевидно выбравшихся из зимних укрытий на первый весенний променад, или вернувшиеся из «дальних стран», в коих они зимуют, как написано в учебнике естествознания. Саша, конечно, ни на секунду не верил в способность этих жалких урбанистических созданий к таким дальним путешествиям, задаваясь вопросом: «Где же эти несчастные птицы проводят зиму?»

– Пошли! – позвала Алина.

– Куда?

– Увидишь!

Она схватила его за руку, и они припустили вниз по Пестеля, до продуктового магазина, где она купила огромный свежий батон. Вернувшись к уткам, она принялась кидать им крупные ломти, те бомбочками приземлялись на воду, и сразу вокруг них образовывалась маленькая заварушка из вечно голодных птиц. Утки крякали и дрались за добычу. А тем временем уже новый аппетитный кусок падал на них с неба, и они мчались ему навстречу, на глаз рассчитывая траекторию. Вечерело. Травя шутки анекдоты, болтая ни о чем, молодые люди дошли до «Чернышевской». Настала пора прощаться.

– Ты славный! – Алина обняла парня. Ее тело дышало нежностью. Саше захотелось в нем раствориться.

– Сходим на днях в кино? – взволнованно предложил он.

– Посмотрим… – неопределенно обронила она и, приняв поцелуй, исчезла за раскачивающимися дверями метрополитена.

Две тонны сексизма

– Будем знакомы, Екатерина! – шатенка с короткой стрижкой и наглой веселой улыбкой подала ему руку, не отрываясь от телефона. Широкая рубашка в крупную бело-синюю клетку, бесформенной тряпкой свисала на бедра, но тем не менее не могла скрыть внушительный бюст хозяйки. На грубых походных штанах нахохлившись сидели многочисленные карманы.

– Саша, – ответил он легким рукопожатием, присаживаясь за серебристый столик. Грозовые тучи дирижаблями нависли над городом, ожидая сигнала к действию, но внутри модного кафе было тепло: интерьер заведения внушал разливающийся по внутренностям уют. Стены радовали глаз тем прекрасным оттенком оливкового, которым обладает только финская краска «Tikkurila», их украшали репродукции Мондриана и Кандинского, а на входе посетителей встречала крупная грифельная доска со скидками дня: круассан с ростбифом – 20%, кулебяка с лососем и сливочным кремом – 20%, бургер из камчатского краба – 50%,смузи из шиповника с облепихой – 30%.

– Я ивент-менеджер общероссийского политического движения «Справедливость», занимаюсь организацией мероприятий в Петербурге.

– Очень приятно!

– Чем ты занимаешься, Саша?

– Я… – задумался молодой человек, – я.. сейлс и будущий бизнес тренер. Продаю, двигаю и обучаю техникам продвижения на рынок товаров, услуг, концепций..

– Пиарщик что-ли? – в ее голосе послышалось удивленное узнавание.

– Типа того.

– Так мы почти коллеги! – воскликнула она, – А ты.. знаешь чем мы занимаемся?

– Да, конечно, вы оппозиционеры. Вы занимаетесь политикой. Расскажите, за что вы боретесь? – перешел он сразу к самому интересному вопросу.

– Мы… мы боремся против всего плохого.. и за все хорошее! Против коррупции, антинародного режима и ущемления прав человека! Ты разве не в курсе, что происходит у нас в стране? Государство душит свободы граждан. Вспомни законы против митингов! А иностранные агенты? У меня недавно друга судили, хорошо, он только штрафом отделался – мы в соцсетях за полдня насобирали. А еще мы боремся против сексизма, расизма, фашизма, гомофобии, ксенофобии, трансгендерфобии, мизогинии, обусловливания гендерной ориентации, сексуальной объективации и прочего непотребства.

Саша раскрыл рот. – Разве у нас есть сексизм? – спросил через минуту.

– А ты не замечаешь? У нас повсеместный сексизм! Взять хотя бы это псевдо-джентльменство. Куда ни пойдешь – или дверь тебе откроют, или сумку предложат поднести. А это, между прочим, намек на слабость, пассивную роль в сексе и оскорбление. В цивилизованной стране с таким можно сразу в суд идти. Или последняя мода – мужчины носят бороды. Зачем? Если бородатый – значит подчеркивает свой гендер, оскорбляет женщину. Да это все равно, как если бы он хер наружу выкладывал! Эти бородачи в каждой женщине видят только мясо, тело!

«А кровь и лимфу видят?» – чуть не спросил Саша, но сдержался.

– И еще эти сальные шуточки – «с такими достоинствами больше никаких достоинств не надо»! И микроагрессии: «у вас так хорошо получается привлекать клиентов»! Еще бы у меня получалось плохо! Но в нашем патриархальном обществе мужики смотрят не на мои достижения, проекты и решения, прорывы и свершения, а на сиськи! Сиськи, сиськи, сиськи! Они все время смотрят мне на сиськи! – чуть не завизжала от огорчения Катя и со всех сторон на нее устремились заинтересованные взгляды. – Мужчины не видят во мне человека! Они видят во мне… сексуальный объект! – лицо ее сморщилась черносливом, и она чуть не расплакалась. Немного успокоившись, продолжила: – Я пришла к однозначному выводу – источник сексизма – в яйцах! Да-да, в них самых, в мужских яйцах-тестикулах! Так что бороться надо с первопричиной!

– Как, кастрировать? – Саша инстинктивно сжал ноги.

– Можно и так! Я бы мужиков, которые смотрят на женщин, оскопляла прямо на Лобном месте! А остальные должны принимать препараты на понижение тестостерона! С яслей!

– А как же… мы будем воспроизводиться? – удивился Саша.

– В пробирке, конечно, методом генетического моделирования. Дай бог дожить! На айфончике задаешь параметры: рост, цвет глаз, пигмент кожи. Я бы себе знаешь какого ребеночка себе замутила? Девочку-блондинку! С синими глазками! Принцессу! И без грудей! Ну или первый размер… Чтобы не страдала моя деточка… как я! – она с сожалением и брезгливостью опустила взгляд туда, где волнообразно вздымались два внушительных холма. Глубокая морщина прорезала ее лоб. – Надо как-то это решать! Объективизация груди – очень серьезная проблема. Куда не придешь, все пялятся на бюст и улыбочка ухмыляющаяся на физиономии! Я до «Справедливости» в фармацевтической компании работала пиарщиком. Однажды я явилась на деловую встречу в «Дольче Габбана», юбка-карандаш, айпад под мышкой. А заместитель директора как воткнулся мне в грудь и громогласно так заявил: – «Какая у нас выразительная пиарщица! Очень образованная девушка!» – Я ему и съездила по физиономии. Прям при всех.

– И?

– Что «и»? Уволили сразу. Я потом полгода из кабинета психотерапевта не вылезала. Да я бы и сама уволилась, лишь бы не видеть этих сексистских свиней! У нас, в офисе «Справедливости», за этим следят – я всюду таблички развесила: «На грудь не смотреть!», «Грудь не объект, а часть тела человека», «Не грудью единой». Сейчас я подумываю сделать пластику, чтобы раз и навсегда избавиться от этой проблемы.

– Как? Отрезать?!

– Да, а что? Анджелина Джоли сделала, и я сделаю. Она молодец, не побоялась!

– Но она из-за рака, кажется?

– У всех свои причины.

Телефон, лежавший на столе, завибрировал и запрыгал. Екатерина накрыла его рукой.

– Петр задерживается! – сообщила она, – Весь город перекрыт шествием хоругвеносцев! Никакого спасения от них!

– Хоругве… кто? – удивился Саша. – И зачем они шествуют?

– Кто же их разберет, этих мракобесов! Это такие придурки, что с иконами на флагах носятся! Протестуют против какого-то спектакля! Там, видите ли, Христа голого показали! А полиция, вместо того, чтобы разогнать этих дебилов, их охраняет!

– Ужас! – согласился Саша. – А кто такой Петр?

– Наш товарищ по борьбе. Будешь с ним работать. Будете митинг организовывать. Кстати… – она насторожилась, – Ты гомосексуал?

– Это как? Гомосексуалист что-ли?

– Так говорить нельзя! Это невежливо и неполиткорректно! Никогда так не говори!

– Хорошо, не буду. Я не гомосексуалист.

– Я же сказала тебе так не говорить!

– Извини, я еще не привык.

– Но, может быть, веган?

– Нет, я ем мясо.

– Ну, хотя бы еврей?

– Насчет бабки есть вопросы…

– По матери?

– По отцу!

– Очень жаль! – с видимым возмущением выдохнула Екатерина.

– Почему?

– У нас почти весь офис – веганы и гомосексуалы! Ну или хотя бы евреи. Это так здорово, когда единомышленники собираются в едином оупен спейсе. У нас работают пара-тройка цисгендеров, но они безусловно поддерживают толерантность и гендерсенситивность по отношению к большинству. Каждого гомофоба порвут! Я рассчитываю, что ты этому тоже научишься. Тебе следует этому научиться, если желаешь влиться в наш дружный коллектив! – в ее голосе промелькнула угроза.

– Да, безусловно, я очень постараюсь… – несмело забормотал он, – А ты… ну… это… гомосексуал?

– Нет, – она мелко захихикала. – Я еще не определилась с ориентацией. Я до сих пор в процессе выбора, поиска, так сказать, собственного «Я». Это тяжелое, гамлетовское решение – быть ли гомосексуалом, пансексуалом, квирсексуалом, или бездушным асексуалом, – ее грудь тяжело поднялась, – на самый худой конец. Асексуальность слишком суха для моего южного темперамента. На острове Лесбос я не прижилась – с девушками я, конечно, пробовала, но не уверена, что это мое. Сейчас я склоняюсь к пансексуализму.

– А пансексуал – это как? Со всеми?

– Фу, как грубо! Это значит, что романтическое влечение я чувствую к людям вне зависимости от их возраста, пола, расы и гендерной идентичности! – продекларировала она гордо.

– О, привет! Мы заждались! – с воодушевлением поздоровалась Катя с пергидрольным блондином на гироскутере в обтягивающих джинсах Levi’s, чуть не снесшим их столик с лица земли. Воздух наполнился густым ароматом Hugo Boss. Катино лицо расплылось в улыбке. Блондин оскалился, кивнул, снял с головы массивные очки дополненной реальности и достал из кармана отливающий перламутром титановый спиннер. Пока Екатерина искала в кафе дополнительный стул, молодой человек молча глядел по сторонам, вертя его на пальце. Затем заказал смузи из брюквы с огурцом.

– Познакомься, Саша, это Петр, он гомосексуал, – с гордостью представила Катя товарища, когда все наконец уселись. – А это Александр, наш новый коллега!

– Ах, вы и есть Александр! – Петр энергично вступил в беседу. – Я встречался с вашим дядей в Москве, он обаятельнейший человек, скажу я вам, только малость старомодный! Но это, конечно, объяснимо, в силу возраста! Я так рад, что вы желаете работать вместе с нами! – высокий фальцет его голоса, проходя через нос, придавал звучанию приторные нотки, – В Питере народ такой безграмотный, такой аполитичный! Не то что в Москве, там на каждый митинг приходит минимум несколько тысяч человек. А у нас если полсотни явятся, уже удача. Сложно находить новых людей в команду. И это при том, что мы несем самые передовые, самые прогрессивные ценности!

– Да, да, – усердно поддакивала Катя.

Петр приподнялся над столом и внимательно осмотрел присутствующих товарищей.

– Гайз, перед нами стоит задача организовать митинг! – серьезно и ответственно произнес, как будто от этого зависела судьба страны. – У нас есть время, но нельзя сидеть сложа руки! Время следует использовать для работы! Катерина, бюджет уже согласовали?

– Да, вчера утвердили смету.

– Огонь! Давай ее сюда!

Катя суетливо вытащила из сумочки свернутый вдвое лист А4.

– Так, так… План оперативных мероприятий! Мы должны провести артподготовку: запостить картинки на паблики в Контакте и Фейслуке.

– А в «Одноклассники» вы не постите? – перебил Саша.

– Какое, там одни старперы! – рассмеялась Катя.

– Хм-кхм, – прокашлялся Петр, – где мы были? Итак, ребята на Фабрике накреативят прикольных мемасиков для групп и еще предусмотрен видеоролик! Саша, как у тебя с монтажом? Ты умеешь монтировать видео?

– Все хорошо, – признался он радостно. – Монтировать могу.

– Огонь! Это и будет твоим первым заданием. За неделю-две до митинга, пойдем клеить листовки – нельзя недооценивать роль наружной агитации! Будешь видос конструировать, помни: наша целевая аудитория – молодежь! Молодежь – наше будущее, люди, не запачканные протухшей энергетикой совка. Не испорченные дефицитом колбасы. Не замаранные коммунизмом. Чистые, как слеза ребенка! Мощной струей снесет она эту постылую власть, принесет свободу и демократию в эту страну. Молодежь – двигатель революций! Молодежь – за открытое толерантное общество без воровства и коррупции! – ораторский пафос его иссяк и, выдохнув, он буднично сказал:

– Ты в ролике побольше там про коррупцию вставь, чтобы в глаза бросалось. Впрочем, материал мы тебе дадим, не бойся. Готов взяться?

– Да, – согласился Саша, но уточнил: – Работа оплачивается?

Петр запнулся и вопросительно взглянул на Катерину. Та кивнула.

– Конечно, не бесплатно же ты работать будешь! Мы ценим профессионалов! За каждый сделанный тобою ролик получишь по двадцать тыщ рублей, нормально? А участие в подготовке к митингу – наша общая честь!

Саша кивнул и дважды кашлянул, всем видом демонстрируя неловкость.

– А какая тема митинга, я пропустил?..

– Как, мы тебе не сказали? Митинг называется «Против коррупции и за равные права!»

– Так против коррупции или за равные права?

– Не парься, это одно и то же. Когда у всех равные права, то коррупции не может быть по определению. А когда нет коррупции, все гражданские субъекты действуют в едином правовом поле, что, в свою очередь, предполагает равные для всех права. Еще вопросы есть?

– Нет, нет, – поспешил Саша, – впрочем, есть. Что делать-то?

– Надо сотворить королевский хайп! – уверенно заявила Екатерина. – Наша цель – не только вывести на улицы народ, но и создать сильный инфоповод. Мы выведем миллионы!

– Кать, а мы уведомление уже подали? – вернул девушку на землю Петр.

– Пока рано, но подадим конечно, только вряд ли нам его утвердят… – скептически заметила та.

– Почему ты так думаешь?

– Так мы же заявим сто миллионов демонстрантов и шествие от Марсова поля до Дворцовой через Невский в середине дня.

– Тогда нас снова разгонят!

Вот и замечательно! Это то, что нам нужно. ОМОН, кровища, движуха и винтилово, – четыре слона политического пиара. Я заранее приглашу представителей всех западных и прогрессивных информагентств. Как только начнут винтить, набегут репортеры, новость подхватят журналисты, агентство «Ройтерс» заявит, что в Петербурге геев опускают, ой нет, угнетают, ой нет, простите, репрессируют, Совет Европы осудит, Госдеп наложит санкции! Наши блоггеры за запостят к себе в блоги, 1000 наших сторонников посты их лайкнут, 50 перепостнут, 3000 врагов напишут гадости, их увидят подписчики, среди которых 10 процентов пост лайкнут, и так далее. Мы устроим интернет-революцию! Что бы мы делали без соцсетей? Мы перевернем этот город! Тебе ли, Петр, опытному пиарщику, это объяснять?