Текст книги "Дань"

– Ты не права, – возразил Александр, проходя на кухню. – Юра уже забыл, как это водка и пахнет. Он только коньяк пьёт.

– Хватит тебе об этом коньяке. Рассказывай, что вы там с ним удумали? По твоей сияющей физиономии видно, что вы не просто так встречались.

Александр рассказал Маше всё: и про коробки, и про то, как они арестовали свой собственный расчётный счёт, и про договор с Чигориным.

Однако, по мере того, как Александр рассказывал жене о своих приключениях, настроение у него портилось. В конце рассказа он совсем сник.

– Я занимаюсь сейчас какой-то ерундой, – жаловался он. – Я уже забыл, когда занимался технологией, экономикой, когда ходил на выставки. Основная моя задача – уворачиваться от ударов, которые сыпятся на меня со всех сторон.

– В этом и заключается, наверное, работа директора? – предположила Маша.

– Да нет, работа директора заключается в организации труда, в освоении новых технологий, работы с кадрами. Вот, например, у меня секретарь, Таня – умнейшая голова. Её бы выучить, да на должность хорошую поставить, так я не могу: то банки, то «чёрные вторники», то полиция. Для основной работы время нет.

– Ты просто устал, Саня. Давай заканчивай свой суд с полицией и в отпуск, на море.

– А может в Германию? Немцы давно нас приглашают. А из Германии сразу к морю, как договаривались.

– Ты неисправим, – засмеялась Маша. – Хорошо, едем в Германию, а оттуда на море.

Судебный процесс разыграли, как по нотам. По ходатайству завода был затребован договор из фирмы Чигорина. Пятнадцатая коробка убедительно доказывала, что документ, подтверждающий правоту завода, не мог быть предъявлен полиции, так как ею же и утерян. Арест с расчётного счёта завода сняли. Александр чувствовал себя победителем. Только кого он победил? Против кого сражается последние годы? На этот вопрос он не нашёл ответа. Действия налоговой полиции, как государственного органа, возмущали его. Он написал большую статью в экономическую газету с названием «Все ли мы под законом ходим?». В ней в жёсткой форме он критиковал позицию государства, которая не укрепляет, а разрушает отечественное производство.

Эту статью прочитали и в налоговой полиции.

– Статью читал? – начальник сунул в лицо майору газету. – Он же оказался прав! Где же твои новые русские, которые судей покупают? Это ты враг. Это ты разрушаешь свою страну. Из-за таких, как ты о налоговой полиции думают, как о продажной шлюхе. Убеждён, что заводские уверены в том, что полиция выполняла заказ обиженных акционеров. Надеюсь, к документам ты их не допускал?

– Они мне документы помогали просматривать, когда я кампромат искал.

– Господи! С кем мне работать приходится? – взмолился начальник. – Вон из полиции, чтобы глаза мои тебя больше не видели.

Полиция принесла заводу свои извинения и предлагала забрать изъятые документы.

– Теперь с этим и бухгалтерия справится, – сказал главбуху директор. – Только смотрите, принимайте всё точно по описи.

Документы вернулись на завод, и директор ушёл в отпуск, оставив вместо себя заместителя.

* * *

Александр даже не мог вспомнить, когда он в последний раз брал отпуск. С начала перестройки для этого не хватало времени. Формально он уходил в отпуск, но фактически всегда оставался на работе. Стоило куда-нибудь собраться, как неотложные дела снова возвращали его на завод. Это происходило каждый год, и каждый год Александр долго и нудно объяснял жене, что сейчас он не может никуда уехать, но вот в следующем году он обязательно бросит всё и отгуляет с семьёй весь отпуск. Проходил год, и всё повторялось сначала. Но в этот раз Александр и сам понимал, что без отдыха больше невозможно. Маше даже не верилось. Неужели они на самом деле уезжали в отпуск? И не куда-нибудь, а за границу! Оттуда не сбежишь на завод! Маша даже согласилась совместить отпуск со служебной командировкой в Германию. Лишь бы только уехать, лишь бы хоть на немного вырваться из этого круговорота событий. Чемоданы были собраны, ребёнок остался с бабушкой, а директор с женой не успев осознать, что они свободны на целый месяц, оказались в Германии.

Гамбург поразил своей чистотой и порядком. Ни Александр, ни его жена никогда раньше не выезжали за границу. В таком большом городе не было суеты. Все делали своё дело и никуда не торопились. Больше всего их удивляли светофоры. На улице не видно ни одной машины, но пешеходы, стояли и ждали зелёного света, чтобы перейти улицу. Никому даже в голову не приходило перебегать в неположенном месте. При этом полиция как бы отсутствовала. В общественном транспорте все пробивали свои билеты, и ни у кого не возникало желание проехать «зайцем». Грязных и нищих людей в городе тоже не было. Даже маленькие дети имели мобильные телефоны и держали их на виду, не боясь, что их отнимут. А на заводе, куда их пригласили, впечатления оказались ещё сильнее. Создалось впечатление, что на предприятии выходной. В коридорах заводоуправления ни одного человека.

– А где же все люди? – спросила Маша представителя фирмы, который выполнял роль гида.

– Каждый находится на своём рабочем месте, – ответил тот.

Маша вспомнила, как она приходила к мужу на работу. Завод бурлил, сотрудники бегали из кабинета в кабинет, сталкиваясь друг с другом. Из кабинетов доносились крики. Люди спорили, отстаивали свою точку зрения и постоянно обращались к руководству, чтобы заручиться поддержкой.

– Но разве им не нужно решать вопросы? Согласовывать свои действия с начальством?

– Что согласовывать? – не понимал её гид. – Весь технологический процесс давно согласован. Это на опытном производстве возникают вопросы, а здесь всё работает, как часы. Пройдёмте в цеха, посмотрите, на поточную линию.

Они прошли в цех, но рабочих в нём не было.

– А где же люди? – спросила Маша. – Где их рабочие места?

– Это автоматическая поточная линия, – пояснил представитель. – Здесь нет рабочих. А управляется она оттуда.

Он показал рукой в самый дальний уголок цеха. Там за стеклом два оператора сидели за компьютером и наблюдали за работой автоматов и роботов.

– А если произойдёт сбой или авария? – спросила Маша, – кто будет её устранять?

– Для этого существует аварийная бригада. Но я не помню, чтобы она работала. За всё время моего пребывания в фирме, такого не случалось. Мы уделяем большое внимания профилактике.

– Но во время профилактики приходится останавливать поточную линию? – спросил Александр.

– Нет, технологический процесс рассчитан так, что профилактика проводится в тот момент, когда оборудование не задействовано. Существует специальный график работ, поэтому линия никогда не простаивает.

– А что вы делаете с рабочими, когда автоматизируете технологический процесс? Их же надо увольнять? Как вы решаете эту проблему? – интересовался Александр. – У нас в России это трагедия, когда человек теряет своё место.

– Трагедии никакой нет. У нас в стране такое пособие, что человек не чувствует себя выброшенным из общества. Есть другая проблема. Люди не хотят работать, они предпочитают жить на пособие. Нам тяжело подбирать кадры. Приходится прибегать к услугам иностранцев.

Они обошли весь завод, заглянули в каждый уголок и в каждый цех. У Александра испортилось настроение. Ему стало обидно за свою страну. Несметные природные богатства, безграничные людские резервы, страна имела всё, чтобы жить гораздо лучше, чем живут в Европе, но выходило наоборот. Население огромной державы не занималось созиданием, она разрушала всё, что имела. Свои богатства она продавала за бесценок, а своих граждан заставляла вместо созидания заниматься вечным политическим противостоянием. Русские разрушали собственную страну, а те, кто не хотел участвовать в этой безумной бойне, уничтожались или изгонялись. Из этих мрачных мыслей Александра вывел немец.

– Вот, господа, мы всё и посмотрели. Теперь хозяин нашей фирмы господин Герхард приглашает вас отобедать с ним.

Герхард был человек немолодой. Ему давно перевалило за восемьдесят, но выглядел он очень хорошо. В своём почтенном возрасте он сохранил ясность ума и прекрасную физическую форму. Хозяин был полон энергии и планов. Герхард проводил гостей в столовую. Большой стол накрыли только на троих. Среди множества закусок и вин возвышалась хрустальная ваза доверху наполненая фруктами.

– Милости прошу, – сказал Герхард по-русски, приглашая к столу. – Присаживайтесь, кроме нас с вами никого не будет. Я этот приём устроил по-русски, и немцев не приглашал.

– А разве есть различия в приёме по-русски и по-немецки? – спросила Маша.

– Конечно, и очень большие. Если бы я вас принимал по-немецки, то на столе кроме кофе и бутербродов, ничего бы не стояло. Немцы не поняли бы такой расточительности. – Он показал правой рукой на стол. Поэтому здесь только русские, кроме меня, конечно.

– Вы не только хорошо говорите по-русски, но и знаете наши традиции? – удивился Александр.

– Ничего удивительного. Я много лет пробыл в России и работал там. А конкретно в Ленинграде. Московский проспект после войны отстроен вот этими руками. – Герхард покрутил ладонью правой руки. Он уловил взгляд Александра, посмотрел на свою левую руку и добавил: – подарок от Фюрера. Русские спасли мне жизнь. Я в сорок первом в плен попал, и война для меня закончилась. Если бы не русские…

Он подошёл к фотографии, висящей на стене, и продолжил:

– Это наш выпускной класс. В живых остался только я один.

– Наверное, в плену вам не сладко пришлось? – спросила Маша.

– Нет, я не жалуюсь. Конечно, это не дом отдыха, но кормили нас также как и советских солдат. Издевательств никаких не было. Во всяком случае, гораздо лучше, чем на фронте.

Александр, воспитанный на советских фильмах и литературе, с детских лет относился к немцам, как к врагам. Глядя на этого старика, он вдруг проникся к нему сочувствием. Александр понял, что немцы в той страшной войне были такими же жертвами, как и русские.

– Что-то мы нашу встречу с очень грустной ноты начали, – сказал Герхард. – Как вам понравился наш завод?

– У меня нет слов, – сказал Александр, – такого я ещё никогда не видел.

Но восторга в словах Александра не было. Его слова прозвучали скорее печально, чем радостно.

– Понимаю вас, – посочувствовал Герхард. – Вам обидно за свою страну? Я много раз испытывал такое же чувство.

– Да, в нашей стране не лучшие времена, Ей сейчас не до производства.

– Вот именно. Вы решили перейти от диктатуры к демократии, а это удовольствие очень дорогое. Огромную дань вам придётся заплатить. Уж кто-кто, а мы немцы, хорошо это знаем. В сорок пятом году Германия была практически стёрта с лица земли и разбита на два самостоятельных государства. Теперь она объединилась, но всё равно мы не восстановили свою нацию. Берлинская стена теперь проходит внутри каждого немца. Психология восточного немца сильно отличается от западного. Люди разговаривают на одном языке, а понять друг друга не могут. Вас ожидают очень большие потрясения, но вы справитесь с ними, я верю в это.

– Если живыми останемся, – добавила Маша.

– Вот мы и подошли к самому главному, – сказал Герхард. – Именно поэтому я и хотел поговорить с вами, для этого и пригласил к себе. Я очень оценил ваш ход, когда вы сумели предвидеть экономический кризис и спрятали все капиталы у нас в Германии. Вскоре деньги снова вернулись к вам на завод, нисколько не пострадав от кризиса.

– Это заслуга не моя, а моего заместителя, – поправил Герхарда Александр.

– Не столь важно, чья это заслуга, – продолжал хозяин, – важно, что в России огромный интеллектуальный потенциал, который находится под большой угрозой. Сохранить его можно точно так же, как вы сохранили свои деньги, вывести из-под удара за границу и вернуть назад, когда власть в стране окрепнет и начнёт заниматься экономикой. Иначе неминуемая гибель. Вы, замечательные специалисты, морально и физически устареете. Одни уйдут на пенсию, а другие безнадёжно отстанут от современной технологии. Вы уйдёте не оставив после себя последователей. России ничего не останется, как привлекать специалистов из-за границы, а вас, русских, будут использовать на второстепенных ролях, так, как это делается в малоразвитых странах. Во времена правления Гитлера интеллигенция покидала нашу страну и тем самым спаслась от уничтожения. Потом большая её часть вернулась и занялась восстановлением экономики.

– Вы предлагаете мне бежать из страны в самое тяжёлое время? Это же предательство.

– Вы считаете генерала ДеГоля предателем? Он тоже в своё время покинул страну и сбежал к вам, к русским. А потом он вернулся героем и стал президентом. Я хочу, чтобы вы меня правильно поняли. Я предлагаю вам не предать Россию, а спасти её. Вы, интеллигенты, ваше время ещё не пришло. Когда оно настанет, вы вернётесь, и Россия будет гордиться вами.

Александр молчал. Он понимал, что Герхард прав. В стране идёт борьба за власть, и пока эта битва не закончится, ни о каком прогрессе не может идти и речи. Он вспомнил рабочих, которые полностью зависели от него и судьба которых может круто измениться в случае его отъезда. Он не мог обмануть их. Если юридически директор был хозяином своего предприятия, то фактически Александр оставался заложником своих убеждений. Он верой и правдой служил своему трудовому коллективу.

– Я не требую от вас ответа, – прервал размышления Александра Герхард. – Я только сделал вам это предложение. Если обстановка сложится для вас очень плохо, знайте, что наша фирма будет рада вашему приезду. А если этого не случится, то я буду рад за вас ещё больше. Хватит о делах. Давайте займёмся лучше вашим отпуском. Хочу предложить вам ознакомиться не только с Германией, но и с другими странами Европы.

Герхард предложил такую программу, что у Александра и Маши захватило дух.

– Но у нас нет таких денег, – возразил Александр.

– Пусть материальная сторона вас не беспокоит. Вы мои гости и в самом начале разговора мы договорились действовать в соответствии с русскими традициями.

– Но это уже не по-русски, а скорее по-кавказски, – засмеялся Александр.

Германия, Италия, Франция, Голландия, о таком ни Александр, ни Маша и мечтать не могли. Впечатления переполняли их. Они забыли обо всех проблемах, и, кажется, помолодели лет на десять.

– Как хорошо, что ты не послушал меня, и мы не поехали в Турцию, – говорила Маша Александру. – Разве мы смогли бы увидеть так много?

– Увидеть-то могли, по телевидению, а узнать вряд ли. Что ты скажешь по поводу предложения Герхарда? – неожиданно спросил Александр.

– У меня у самой это из головы не выходит. Не могу поверить, что ни мы, ни наши знания стране не нужны. Неужели он прав?

– Не знаю. Помнишь, перед отъездом я жаловался тебе, что в последние годы я не работаю, а уклоняюсь от ударов. Герхард мужик умный. Он всё это из Германии увидел.

– У него большой опыт. Он через всё это прошёл.

– Но ты не ответила на мой вопрос, как ты относишься к его предложению?

– Я думаю, что это время ещё не настало. Если твоему кораблю суждено утонуть, то ты, его капитан, должен покинуть его последним.

– Спасибо тебе Маша. Именно это я и хотел от тебя услышать.

Отпуск закончился. Маша и Александр из сказки возвращались домой, в страну, где всё кипело, где их завод, как маленький кораблик плыл по бушующим волнам, непрерывно уклоняясь от их ударов.

* * *

Придя на завод после отпуска, Александр нисколько не сомневался, что его ждёт очередной «сюрприз». Он уже привык к этому.

– Что у нас нового? – спросил директор у своего заместителя. – Какую гадость на нас ещё навесили, пока я был в отпуске?

– Вы, как в воду глядели, – ответил ему заместитель. – Исковое заявление от нашего акционера.

– И что же он хочет?

– Он хочет признать недействительным решение общего собрания об увеличение уставного капитала.

– Кто же это такой?

– Наш бывший главный инженер. Помните, его ещё ваш предшественник, Михаил Захарович выгнал?

– Проявился, значит? Он не дурак. Если такой иск в суд подал, значит, у него какой-то сильный аргумент имеется. Давай-ка сюда документы по этому собранию, надо их ещё раз внимательно просмотреть.

Заместитель дал Тане ключ, и она принесла из сейфа документы. Втроём они приступили к изучению бумаг.

– Всё нормально, нарушений нет, – сказал Андрей Евгеньевич, просмотрев протокол собрания.

– Надо искать. Не может он в суд обращаться без аргументов. Таня, посмотри бюллетени голосования. – Александр протянул ей толстую пачку бумаг.

Таня внимательно просмотрела все бюллетени.

– Здесь не хватает двух, – сказала она.

– Вот этот аргумент. Но куда же они могли деться? Я ключа от сейфа никому не давал, – удивился заместитель.

– Мы из полиции все документы получили? – спросил директор.

– Получала не я, – сказала Таня, – поручение давали главному бухгалтеру.

Таня принесла опись документов, полученных из налоговой полиции. Он состоял всего из двух листиков.

– Так мало? – удивился директор. – Когда ты их в полицию сдавала, то работала две недели, а здесь только два листка.

Перед директором стояла главный бухгалтер.

– Вы, принимая документы, сравнивали их с описью сделанною секретарём?

– Александр Сергеевич, но это же невозможно. Я бы и за месяц не управилась.

– Но почему секретарь одна справилась, а вы с целым отделом людей не управились?

– У секретаря нет квартальной отчётности, а я вечерами здесь сижу, чтобы успеть всё сделать в срок. Поэтому я и решила принимать не каждый листик, а пересчитать только папки. А в чём, собственно дело? С налоговой полицией всё окончилось благополучно. Почему вдруг такой ажиотаж?

– Потому, что у секретаря извилин в мозгу больше, чем у вас. Идите, вы своё дело сделали, – не скрывая своего раздражения, сказал директор.

– Надо с этими двумя акционерами поговорить, – предложила Таня.

– Можно, конечно, но боюсь, они уже в лагере противника, – ответил заместитель.

Предположение заместителя оказалось ближе всего к истине. Отдел кадров доложил, что эти два сотрудника недавно уволились.

– Единственно, чем мы можем подтвердить наличие этих бюллетеней, так это Таниной описью, – рассуждал зам, – но это и всё. За что они голосовали из описи не видно.

– Нет, тут поправить мы ничего не можем, – сказал директор. – Это работа для службы безопасности.

Александр вызвал к себе Володю. Объяснив ему ситуацию, он ждал его ответа.

– Да, ситуация сложная, – ответил тот. – Мужичков купили, а нам необходимо их перекупить.

– Тьфу, какая гадость, неужели других способов нет?

– Можно, конечно их на профсоюзное собрание вызвать, да постыдить, но я думаю, что этот метод результата не даст, – сказал Володя. – Надо пользоваться оружием противника, иначе мы проиграем.

Решение приняли. Володя начал поиски уволенных сотрудников. Сделать это было не трудно. Они ни от кого не собирались прятаться. После непродолжительных бесед они рассказали Володе, как выкрали бюллетени из налоговой полиции, а потом купили их. Акционеры ничего не скрывали. Они внимательно слушали Володю и думали только об одном: сколько можно содрать денег за свои свидетельские показания в суде. Акционеры согласились стать свидетелями на стороне завода, но запросили за это такую огромную сумму, от которой даже у начальника безопасности, человека видавшего многое, волосы встали дыбом.

– Вы, что с ума сошли? Мозги свои подключите. Откуда вы взяли такую сумму?

– А ты что, думаешь, мы не догадываемся, что грозит директору? Если хочет остаться директором и владельцем завода, пускай платит, а где он возьмёт деньги, это его проблема. Сейчас рыночная экономика. Всё имеет свою цену. Мы сегодня в очень высокой цене.

Как ни пытался Володя сбить цену, у него ничего не получилось. Акционеры не уступали. Он отправился к директору докладывать о переговорах.

– Да, дела, как сажа бела, – говорил Александр своему заму. – Где же такие деньги взять?

– К заводским деньгам прикасаться нельзя, – отвечал ему тот. – Если на нас такую охоту открыли, то этот шаг для наших противников, как подарок.

Александр обратил внимание на слова Андрея Евгеньевича «…на нас охоту открыли». Охота была открыта на него, на директора. Заместителю ничего не угрожало, он не владел контрольным пакетом акций. Или угрожало? А может быть, от решения этого вопроса зависела судьба не только его, Александра, а всех работников завода? Как будто читая его мысли, Андрей Евгеньевич продолжил мысль директора:

– Ни за завод они борются, а за его имущество. Если они победят, мы все без работы останемся.

– Однако нам надо решать, – снова вернулся Александр к вопросу денег. – у меня столько нет, разве только квартиру продать.

– Ну, это уж слишком, – возразил заместитель. – Можно её заложить.

– Если я заложу, её оценят очень дёшево и денег не хватит.

– А если заложить две, то и волки будут сыты и овцы целы, – предложил зам. – Я имею в виду свою квартиру.

– А если мы проиграем?

– Не должны, права не имеем, – ответил Андрей Евгеньевич.

Деньги были собраны. Теперь всё зависело от Володи. Нужно сделать так, чтобы свидетели не обманули.

Володя считал, что все деньги отдавать им сразу нельзя.

– Необходимо заплатить только аванс, а оставшуюся часть отдать после суда, – говорил он. – А чтобы их не смогли перекупить, после получения аванса, их необходимо спрятать до дачи показаний в суде. Они могут пожить на моей даче. Я буду находиться рядом с ними неотлучно, и сам привезу на суд.

План одобрили и Володя начал действовать. Он назначил встречу акционерам в кафе и ждал их появления. Володя сидел за столиком в самом углу. Свет почти не освещал его, зато он прекрасно видел всё кафе. Вот двери открылись и двое клиентов, так Володя окрестил акционеров, зашли в зал. Один высокий и худой, а второй маленький и толстый. Они осмотрели кафе, но Володю не заметили. Владимир незаметно подошёл к ним и встал за их спинами.

– Что будем делать? – спросил один другого. – Его здесь нет.

– Надо подождать, дело выгодное.

– Никого ждать не надо, – сказал им Володя. – Садитесь за столик.

В испуге клиенты отшатнулись от него.

– Тьфу, как напугал! Откуда ты взялся?

– Что же вы делами такими занимаетесь, если пугливые, как зайцы?

Они прошли к столику, который выбрал Володя, и скрылись в темноте.

– Деньги принёс? – спросил Володю длинный.

– С этим всё в порядке. – Володя открыл портфель и показал содержимое.

– Здесь все?

– Нет, это только аванс. Остальное, когда дело сделаете.

– А если ты нас обманешь? – спросил длинный.

– А если вы меня обманите? – ответил вопросом на вопрос Володя.

– Нет, так мы не договаривались, – длинный встал и приготовился уходить.

– Как хотите, у нас и другие методы имеются, – спокойно ответил Володя.

– Что ты имеешь в виду? Ты, что запугать нас хочешь? – длинный ждал ответа. Уходить ему явно не хотелось.

– Зачем вас пугать? Вы считаете себя специалистами в рыночных делах, а я в криминальных. Если сейчас не договоримся, то давайте разойдёмся и станем заниматься каждый своим делом: вы рыночным, а я криминальным.

Клиенты снова сели за стол.

– Сколько здесь? – поинтересовался толстый.

– Треть. Остальное получите после того, как решение суда вступит в законную силу.

– А когда оно вступит?

– Через десять дней после вынесения решения. Только это ещё не всё. Сейчас я отдаю вам деньги, и мы едим на рыбалку.

– Какую ещё рыбалку?

– Обыкновенную рыбалку, за городом. А я вас там поохраняю. С такими деньгами вас ещё прихлопнут где-нибудь, тогда что ж, плакали мои денежки?

– А, что? Это правильно, – поддержал предложение Володи толстый. От этих отморозков всего можно ожидать. Заодно и отдохнем.

– Надо только водки с собой взять побольше, – предложил тощий, – а то какая рыбалка. Когда мы поедем?

– А прямо сейчас, – сказал Володя.

– Но нам надо домой зайти, переодеться.

– Тогда и деньги потом получите. Ну, как поедите?

– Поедем, – ответил за двоих толстый. – Дома у нас никого нет, и на работу нам ходить не надо.

Клиенты забрали деньги и поехали на дачу. Водки они накупили столько, что хватило бы не на два дня, а на целый месяц. Приехав на дачу, клиенты отпраздновали свою удачную сделку.

– Володя, а ты зачем на этом заводе работаешь? – спрашивал длинный, изрядно захмелев. – Ты же там копейки получаешь. Давай с нами бизнесом заниматься. Крышей нашей будешь. Мы с тобой долларами рассчитаемся…

– Спасибо, я лучше за копейки с чистой совестью, чем за доллары, но без неё. К тому же, так голова целее. Эти деньги счастья вам не принесут.

– Это ты напрасно на счёт совести, – не соглашался толстый. – Совесть у нас чиста. Это просто бизнес. Директор купил завод, а мы директора. Причём тут совесть?

– Директор никакого завода не покупал, – возразил Володя.

– Как это не покупал? А почему у него контрольный пакет акций оказался?

– Он же всё на собрании объяснил.

– Что он там объяснил? – еле ворочал языком длинный. – Разве можно его понять? Эмиссия какая то. А по мне хоть эмиссия, хоть трансмиссия, всё равно паны дерутся, а у холопов чубы трещат. Да мы, собственно, и ни в претензии. Ему повезло, он и завладел заводом. А сегодня наш день. Повезло нам, а не ему. Да что ты, Вова, так переживаешь за него? Что ему эти деньги? Тьфу и всё! Он себе новые нарисует. Вон, в отпуск за границу мотаул. Небось, на заводские денежки ездил?

Володя больше не спорил с клиентами. Он только подливал им в стаканы водки и ждал, когда они свалятся с ног, и уснут. В таком состоянии они никуда не могли деться.

До поздней ночи клиенты пили и хвалили друг друга за свою предприимчивость. И только после того, как водка окончательно свалила их, угомонились.

Наутро клиенты опохмелились и побежали купаться.

– Теперь самое время порыбачить, – сказал толстый, – а за обедом можно ещё по стаканчику пропустить.

– Никаких стаканчиков, – оборвал его Володя. – Завтра суд. Вы должны, как стёклышки быть.

– Ну что ж, тогда рыбачим до самой ночи. Как ты на счёт ухи, Володя?

– Мне хоть уха, хоть требуха, лишь бы вы на суде подтвердили то, что было на самом деле.

– Не беспокойся, если мы деньги взяли, значит, договор выполним, – заверил толстый.

– Вам главный инженер тоже деньги заплатил, вы же его обманули?

– Это ты не прав. Никакого договора с ним мы не нарушали. Он нам ничего не заплатил, только обещал. А мы ему не верим. Он нас обязательно обманет. Получит на суде свои показания и кинет нас. А ты нам аванс заплатил, да такой, который в три раза больше чем все обещания инженера.

Клиенты ушли на рыбалку, а Володя остался дома и наблюдал за ними из окна. Речка протекала невдалеке от дома, и рыбаки прекрасно были видны.

Усевшись на мостки, они забросили удочки и замерли, уставившись на поплавки.

Володя стал убирать дом после вчерашней пьянки. Он перемыл всю посуду, выкинул пустые бутылки и приготовил обед.

Пришло время обеда. Он вышел из дома и направился к мосткам.

– Вы, что обедать не собираетесь? – спросил он.

– Какой обед? Так клюёт, что и уходить не хочется.

– Идите перекусите и ловите, хоть до ночи. Это лучше, чем водку хлестать.

Клиенты нехотя оставили свои удочки, и пошли домой. Наспех пообедав, они набрали еды и побежали к мосткам. Весь день они не отходили от своих удочек. Стало смеркаться. Силуэтов рыбаков уже не было видно. Володя пошёл к рыбакам. Завтра они нужны трезвыми и выспавшимися. Пора было ложиться спать.

Когда Владимир подошёл к рыбакам, он увидел что его клиенты лежат на мостках.

«Уснули» – подумал Володя.

– Эй, рыболовы, уху проспите!

Но клиенты не реагировали. Володя подошёл ближе и увидел, что у рыбаков разбиты головы. По мосткам разливались две лужи крови. Он хотел пощупать пульс, но, прикоснувшись к ним, понял, что помочь им нечем. Тела успели остыть.

Вот и не принесли счастье деньги. Не Владимиру, а противникам пришлось прибегнуть к другим методам. Жадность и глупость поставили точку на жизненном пути двух неудавшихся бизнесменов.

Владимир спихнул тела клиентов в воду и вслед за ними выкинул удочки. Река подхватила их и понесла далеко за горизонт, чтобы изуродованными и обезображенными, с объеденными рыбами и раками лицами, выбросить где-нибудь на берег.

* * *

Суд начался без опозданий. Истец в своём заявление ссылался на двух свидетелей, которые должны подтвердить, что они не принимали участия в голосовании. Ответчик предоставил все документы общего собрания и утверждал, что два бюллетеня именно этих свидетелей были похищены в налоговой полиции. В качестве доказательства, ответчик предъявил опись изъятых полицией документов, из которой становилось ясно, что бюллетени существовали в действительности.

Судья не мог склониться ни к той, ни к другой стороне. У истца не было прямых доказательств того, что два акционера не участвовали в голосовании, а ответчик не мог подтвердить достоверность своих протоколов, бюллетенями. Свидетели, только они могли прояснить дело, но они на судебное заседание не явились. Посовещавшись на месте, суд вынес определение о повторном вызове свидетелей и переносе судебного заседания.

– Странно, – говорил Александр Андрею Евгеньевичу, – Володя всегда очень пунктуален. Не случилось ли с ним что-нибудь?

Разыскивать Володю не пришлось. Приехав из суда на завод, директор нашёл его в приёмной.

– Что случилось, Володя? На тебя это не похоже.

– Пройдёмте в кабинет, я всё объясню.

Володя рассказал, что случилось на даче, и отдал директору деньги.

– Не пригодились, – сказал он. Этот бой противник выиграл. Я не ожидал, что они могут пойти на убийство.

В кабинет зашёл Андрей Евгеньевич.

– Что же теперь нам делать? – спросил Володя.

– А ничего, – твёрдо сказал директор. – Мы будем придерживаться той же позиции, что и прежде. У истца нет доказательств для своих доводов.

– Но и у нас их нет, – возразил заместитель.

– Однако это его доводы, и он обязан их доказывать, а не мы. Пусть теперь попробует доказать.

На следующее заседание Александр шёл в суд с твёрдой уверенностью в своей победе.

Судья, открыв заседание, обратился к истцу.

– У вас есть сегодня свидетели?

– Да, твёрдо ответил представитель истца. Это председатель совета директоров завода.

– Но на прошлом заседании вы ссылались на других свидетелей?

– Да, но те свидетели куда-то пропали. Уехали, наверное.

– Хорошо, пригласите в зал свидетеля.

В зал вошёл председатель совета директоров. Судья предупредил его об ответственности, за дачу ложных показаний и начал допрос.

– Что вы можете рассказать суду по делу?

Председатель совета директоров рассказал суду, что директор приказал ему исказить результаты голосования и в протоколе написать не те цифры, которые были на самом деле, а те, которые устраивали директора.

– Вы это точно помните? – переспросил его судья.

– Абсолютно точно, – подтвердил свидетель.