Текст книги "Неврозы в которые играют люди"

Боязнь стоматологического лечения – дентофобия – представляет собой навязчивый страх перед посещением стоматологического кабинета, боязнь личности самого врача-стоматолога и стоматологического оборудования. Именно страх лечения у стоматолога является основной причиной того, что пациенты оттягивают посещение врача, отказываются от лечения или занимаются самолечением. Многие люди с дентофобией обращаются за помощью только в ургентных случаях, например, при выраженном болевом синдроме или при наличии абсцесса.

Цель исследования: изучить влияние метода биосуггестивной терапии на эмоциональное состояние пациентов стоматологического профиля путем динамической оценки невротической симптоматики до и после посещения врача-стоматолога.

Материал и методы. Исследовали 92 респондента: 43 мужчин (46,7 %) и 49 женщин (53,3 %), в возрасте от 25 до 62 лет, обратившихся за стоматологической помощью. Для самооценки уровня выраженности тревоги использовали Модификационную шкалу стоматологической тревоги (MDAS). Для объективной оценки степени выраженности тревожной симптоматики и тяжести тревоги в динамике была использована шкала Гамильтона (HAM-A). Для психокоррекции тревожного состояния был использован метод биосуггестивной терапии, который основывается на сочетании вербального и невербального внушения в состоянии неглубокого транса.

Проводили статистическую обработку результатов.

Результаты. По шкале MDAS выявлена клинически значимая тревога перед визитом к стоматологу у 82,6 ± 4,0 % пациентов. Доминировали тревожно-ипохондрический (38,1 ± 7,5 %) и тревожно-депрессивный (33,3 ± 7,3 %) синдромы. По шкале HAM-A, в структуре невротической симптоматики преобладали тревожно-фобические симптомы, нарушения сна, вегетативные нарушения и соматоформные дисфункции с преимущественным вовлечением системы пищеварения и мочеполовой системы. Уровень выраженности невротических симптомов у женщин был более глубоким по сравнении с мужчинами (по шкале HAM-A, 50 ± 0,5 балла и 38 ± 0,8 балла, соответственно, р < 0,05).

После проведения биосуггестивной терапии 92,9 ± 4,0 % пациентов отметили субъективно улучшение в своем эмоциональном состоянии и снижение уровня тревоги. По шкале HAM-A, в основной группе отмечено достоверное снижение выраженности невротической симптоматики на 57,7 ± 7,5 % от исходного уровня, в то время, как в группе сравнения – всего на 29,1 ± 7,4 %, р < 0,001.

Вывод. Метод биосуггестивной терапии является эффективным и целесообразным для нормализации эмоционального состояния пациентов перед визитом к врачу-стоматологу.

Ссылки на полный текст научных статей находятся на веб-странице: http://www.astra-lit.com/best/effektivnist_bst.htm.

Ваш результат после пяти сеансов

Итак, в своих статьях авторитетные ученые засвидетельствовали, что после проведения биосуггестивной терапии 92,9 ± 4,0 % пациентов отметили улучшение в своем состоянии.

Однако вам важны не чужие, а собственные положительные изменения в самочувствии, не так ли?

Если вы пять раз прослушали наши сеансы, сделаем следующее.

Предварительная проверка результата лечения. Достигнуты ли цели программы-максимум (наступило ли 100 %-е улучшение) или программы-минимум (50 %-е улучшение)?

Возьмите листок с домашним заданием.

Оцените, чему соответствует ваше сегодняшнее самочувствие по основным симптомам – тому, что вы написали в «Мои жалобы на здоровье», «Как я хочу себя чувствовать после лечения» и «По каким признакам я узнаю, что мое состояние немного улучшилось»?

Как вы себя чувствуете в данную секунду?

Чувствуете ли вы себя сейчас человеком не выспавшимся, раздраженным, уставшим? Болит ли у вас в данную секунду то, что обычно болит? Чувствуете ли вы в данный момент приливы потливости? Неужели все то, что у вас бывает, вы чувствуете сейчас? Отметьте лишь то, что чувствуете сейчас. Не вчера, не «вообще» и не «часто бывает».

Присутствовать в настоящем не так-то просто. Особенно человеку, которому жить здесь и сейчас мешают воспоминания о перенесенных обидах или другие неприятности. Тем не менее сейчас не анализируйте и не ищите интерпретаций. Не обманывайте себя, если вы «знаете», что «должны» в каком-то месте чувствовать боль, но сейчас ее не чувствуете. Не вспоминайте, что было вчера или на прошлой неделе.

Может, сейчас вы чувствуете себя спокойно? Свободно дышите через нос? Сейчас, именно сейчас ощущаете ли себя бодрым(ой)? Болит ли у вас поясница? А если болит, то боль такая же, как всегда, или меньше обычной?

Поначалу вам может показаться непривычным смириться с мыслью, что у вас ХОРОШЕЕ самочувствие, НЕТ никаких болей, НЕТ еще чего-то, того, что вы «знаете», что оно у вас ЕСТЬ. Вернее, бывает. Так вот, привыкайте к тому, что бывает – всего лишь бывает, а не является вашей неотъемлемой собственностью.

Если вас сейчас ничего не беспокоит – программа-максимум (на данный момент) выполнена!

А если все же что-то беспокоит?

Тогда гляньте, выполнена ли хотя бы программа-минимум? Если ваши симптомы вас полностью не оставили, однако вы все же чувствуете себя лучше, – это успех! И в этом ваша заслуга. Поздравляю! Вы улучшили не только свое здоровье, но и свое восприятие себя, сменили ярлык больного человека на иной, более выигрышный, перешли из зоны невротического комфорта просто в зону комфорта.

А если ничего не изменилось? Что ж, не всегда достичь хорошего результата бывает просто.

Одна из причин неудачного лечения – стремление побыстрее избавиться от симптомов без того, чтобы что-то в себе изменить. Лечение также окажется неудачным, если недуг обусловлен не психосоматическими, а серьезными органическими нарушениями. Данный метод не является универсальным лекарством от всех болезней.

Однако подводить окончательные итоги рано – у нас осталось еще три сеанса.

Лягушка не может стать аистом, однако у нее есть шанс стать принцессой.

Результаты лечения с точки зрения Ходжи Насреддина

Жена муллы Насреддина была больна, и ее прооперировали. Кто-то из соседей спросил у Насреддина:

– Ну, как твоя жена? Она уже вернулась из больницы?

– Нет, – ответил он.

В этот момент из дому вышла жена.

– Ходжа, ты сказал неправду! – воскликнул сосед. – Я вижу, твоя жена уже покинула больницу!

– Ну и что? Ведь она все еще о ней говорит.

Лечебное влияние БСТ на терапевта

Биосуггестивная терапия – методика, овладев которой психолог, работая с клиентом, вместе с ним получает во время сеанса лечебное влияние на свой организм.

Принцип следующий.

Мозг человека не различает, откуда он получает аудиоинформацию: из лекции, телевизора, радио, дружеской беседы.

Суггестивные фразы аудиосеанса, которые психолог слышит из колонок во время своей работы, влияют как на пациента, так и на него самого.

Во время непосредственного сеанса биосуггестивной терапии применяется контакт ладони терапевта с пациентом. Этот контакт осуществляется на открытых участках кожи (лоб, задняя поверхность шеи, колени) и через одежду (грудная клетка, живот). При телесном контакте выработка окситоцина, который снижает внутреннее напряжение, происходит как у пациента, так и у терапевта.

Соответственно, и у того, и у другого снижается уровень напряжения, тревоги, беспокойства.

Шестой сеанс

Лягушка в колее

Как-то лягушка попала в колею и никак не могла оттуда выбраться. Ей было ужасно трудно, она пробовала все, что можно, но у нее ничего не получалось.

Друзья помогали ей, давали советы, приносили ей комаров и мух, делали все, что могли.

Однако ничего не вышло – лягушка так и осталась в колее. Угнетенные, разочарованные, они оставили ее на произвол судьбы.

На следующий день друзья пришли ее хоронить.

Но, к их удивлению, лягушка весело прыгала в стороне от колеи.

– Это чудо! Как тебе удалось выбраться из такой глубокой ямы? Кто сумел тебе помочь?!

– Я сама выбралась, – ответила лягушка.

– Какая у тебя поразительная сила воли, – с уважением посмотрели на нее друзья.

Лягушка ответила:

– Сила воли здесь ни при чем. Просто появился грузовик, который мог меня задавить, и мои силы удвоились.

18 минут лечебной суггестии

Отложите все ваши дела, уединитесь. Найдите биосуггестивный сеанс.

Что делать дальше – вы знаете.

– Займите удобное положение.

– Постарайтесь максимально расслабиться.

– Сейчас я проведу лечебную настройку физиологических процессов вашего организма.

– Ваши глаза могут оставаться открытыми, однако если вы их закроете, то сможете расслабиться еще больше.

– Закройте глаза.

(Дальше – слушайте голос психотерапевта.)

…

…

…

(Завершение сеанса.)

– Четыре.

– Ваше тело легкое и свободное.

– Каждая клеточка наполнена энергией… энергией и здоровьем.

– Пять.

– Все в вашем организме работает четко, как часы.

– Голова чистая, свежая, ясная.

– Тело легкое.

– Наш сеанс окончен, но хорошее самочувствие останется с вами надолго.

– Будьте здоровы! И будьте счастливы!

Внушение без зомбирования

Существует масса предрассудков о том, что психотерапевты, использующие в своей практике суггестию, «кодируют», «программируют», «зомбируют» пациентов.

Зомбирование – это применение тех или иных психотехник для контроля сознания человека с целью изменить его убеждения, верования и поведение.

Другими словами, зомбирование – это когда один человек каким-либо скрытым способом влияет на другого, чтобы тот совершил некое действие помимо своей воли, однако полагал, что он это делает по собственному желанию.

Зомбированием также является внедрение в сознание того или иного человека какой-либо сверхценной идеи. Зомбирующий стремится занять позицию альфа-самца, которому безропотно подчиняется стадо.

Для перепрограммирования мышления человека используется целый комплекс как давно известных, так и новейших средств: яркие проповеди, различные ритуалы, лишение сна, сеансы гипноза, многочасовое прослушивание определенных мантр, воздействие на мозг ультразвуком, применение фармакологических средств, наркотиков и многое другое.

На тему зомбирования написаны тысячи книг, снято огромное количество кинофильмов. В этих опусах человеческие существа утратили связь со своим сознанием, лишены воли и механически выполняют заданные программы, реализуя волю тех людей, которые их контролируют. В этих случаях человек – всего лишь робот, биомашина.

В реальной жизни все происходит менее фантастично: человек живет, как живет, ходит на работу, занимается обычными домашними делами. В его поведении нет ничего необычного. Однако воспринимает он окружающую действительность не совсем адекватно. Главный признак зомбированности – нежелание видеть то, что противоречит фактам, жизненному опыту, здравому смыслу.

Чаще всего зомбирование применяется к членам разного рода сетевых пирамид, религиозных сект, политических партий и прочих сообществ, в которых одурманивание людей приносит лидерам этих общин финансовые, религиозные или политические дивиденды.

В некоторых случаях бывает достаточно стать членом какой-то секты или прочитать книгу, составленную по правилам НЛП, чтобы попасть под действие программы, способной привести человека к точке невозврата. Иногда этой «сектой» может стать целая страна, к примеру, та, которая попала под влияние современного «геббельского» телевидения. Принцип работы фейковых телепрограмм такой же, как и любого «зомбировщика»: в правдивые и очевидные факты незаметно вплетается хорошо отредактированная ложная информация, и человек незаметно для себя соглашается с «недоправдой» и абсурдными выводами. Причем он абсолютно уверен, что это именно его точка зрения, а не внедренная в его серое вещество извне. В результате – создается послушный, пассивный, легко управляемый человек, готовый безоговорочно следовать инструкциям авторитетного альфа-самца.

Для зомбирования может применяться как вплетенная в правду ложь, так и воздействие на подсознание определенной скрытой информации. К примеру, существуют компьютерные аудиопрограммы, которые, обрабатывая какую-то фразу, затем выдают ее на ультразвуке, с частотой ниже 16 герц. Ультразвук человеческое ухо не слышит, однако существует гипотеза, что его может воспринимать мозг. Таким образом, в невинную песенку про то, как в лесу родилась елочка, на грани слышимости можно вписать некую звуковую информацию, которую человек слышать не будет, но на подсознательном уровне воспримет все, что сказано в этом закодированном послании.

В арсенале зомбировщиков присутствует еще и метод дельта-шумов. Он заключается в том, что в теле– или радиопрограмму можно вписать определенные звуковые колебания, которые на слух воспримутся как легкий шум. Однако этот шум распределен таким образом, что он изменит восприятие информации.

Однако чаще всего зомбирование осуществляется путем прямого внушения, особенно в то время, когда бдительность слушателя снижается и он неосознанно открывается – в комфортной обстановке, во время гипноза, сна.

Подобные опасения нередко отпугивают людей от сеансов психотерапии.

Так вот.

Проводя сеансы биосуггестии, мы никого не собираемся подчинять своей воле. Мы не проводим проб на гипнабельность, нам не важно, находится человек в трансе или нет, нам почти безразлично, выполняет ли он наши инструкции. Во время лечебных сеансов не используются ни двадцать пятые кадры, ни запись на ультразвуке, ни какие-то дельта-шумы, ни какая-либо иная скрытая информация. Никто из специалистов по биосуггестивной терапии даже не мечтает стать лидером секты или бриллиантовым альфа-самцом, которому безупречно подчиняются прихожане. Наша цель – не завладеть подсознанием слушателя, а избавить его от психосоматических расстройств. Если человек нашей терапией доволен и после сеансов хорошо себя чувствует, значит, мы хорошо выполнили свою работу.

Мифы о программировании и кодировании

Большая черная ворона, с трудом раздобыв кусочек сыра, прилетела на опушку леса, чтобы не спеша позавтракать. Но, как обычно бывает в таких ситуациях, под деревом появилась лиса.

– Привет, ворона! – сказала лиса. – Что-то давно тебя не было видно. Не приболела ли?

Ворона, не выпуская из клюва сыр, отрицательно покачала головой.

– Сегодня вечером, – продолжила лиса, – на восьмой поляне состоится уникальный концерт. Ты там выступать будешь?

Ворона неопределенно повела крыльями.

– Не слушай ее, – прокаркала пролетающая рядом старая ворона. – Она всегда говорит неправду. Разве ты не знаешь?

– Ну, пока, я пошла, – сказала лиса. – Да, кстати, только что я видела, как раздавали импортные вороньи гнезда. Тебе не нужно?

– Где? – каркнула ворона во все воронье горло и, разумеется, осталась без завтрака.

Разберем этот эпизод, встречающийся не только в баснях, но и в жизни, с точки зрения НЛП – нейролингвистического программирования.

Программирование – это явная или скрытая суггестия, которая является инструментом для достижения определенной цели. Цель программирования (кодирования) в наркологии – отбить у алкоголика тягу к спиртному, в телепропаганде – лишить телезрителя логики восприятия событий, в торговле – убедить купить тот товар, без которого можно обойтись.

Цель лисы в басне о вороне – найти способ, чтобы ворона раскрыла клюв. И, будучи отличным психологом, лиса построила разговор таким образом, чтобы проникнуть в то, что для вороны составляет сверхценность. Как правило, сверхценностей несколько, одни из них более «сверхценны», другие – менее.

Первая попытка лисы – попасть в сверхценность «здоровье» (не приболела ли?) – окончилась неудачей. В ту минуту сыр для вороны был важнее здоровья.

Не прошла и вторая попытка (ты же певица, как же концерт без тебя?).

Зато третья попытка окончилась для лисы удачно. Несмотря на то что ворона догадывалась о намерениях аферистки, сверхценность «импортное гнездо» отшибла у пернатой способность мыслить логически.

По тому же принципу поступают кодировщики всех разновидностей: сверхценность «работа за границей» гипнотизирует тех, кто недоволен зарплатой в своей стране; призрачное обещание жениться отшибает логическое мышление у наивных женщин; предвыборные обещания светлого будущего – у доверчивых избирателей.

Нахождение сверхценности и последующее перепрограммирование в психотерапевтической практике используются следующим образом.

Сильная сверхценность накладывается на более слабую и ее поглощает. Например, при лечении алкоголизма, зашивая под кожу пьяницы опасные для жизни препараты или внушая наступление сразу после выпивки опасных для жизни осложнений, врач накладывает сверхценность «жизнь» на сверхценность «алкоголь», чем последнюю блокирует.

Или же сверхценность может быть переведена в разряд обычных ценностей, а затем и вообще в «неценность». При лечении того же алкоголизма внушается безразличие к алкоголю.

Наилучший вариант дает сочетание того и другого.

Так вот, в сеансах биосуггестивной терапии программирование и кодирование отсутствуют. Из текста сеансов хорошо видно, что мы категорически отказываемся внедрять в сознание наших пациентов какую-либо сверхценную идею, даже такую благородную, как стремление к безупречному здоровью.

В нейролингвистическом программировании большое значение придается приставке «не». К примеру, в басне пролетающая мимо старая ворона прокаркала: не слушай лису, она всегда говорит неправду.

Если кого-то попросить не думать о теплом морском береге с накатывающими на него светло-зелеными волнами или не думать о желтом сочном лимоне, в воображении того человека сразу возникнут эти картинки. Просить кого-либо не думать о белой обезьяне бессмысленно. И совет старой вороны оказал на молодую совершенно противоположное действие.

Это вызвано тем, что левое полушарие мозга, оперирующее абстрактными понятиями, приставку «не» понимает и следует инструкциям. Зато правое это «не» пропускает и автоматически переходит к ячейкам памяти или воображения, где находятся морской берег, желтый лимон или белая обезьяна.

Американский психолог Фрэнк Пьюселик рассказал об одном небольшом эксперименте, который он провел со своим маленьким сыном. Несколько дней подряд за полдником он ему говорил: «Не пролей молоко». Реакция сына всегда была одинаковой: его правая рука уходила в сторону от чашки (левое полушарие, понимающее «не», выполняло инструкцию), а его левая рука, руководимая правым полушарием, тут же ее опрокидывала. Сын делал в точности то, что ему говорил отец.

«Если солдат ослушался приказ генерала, то виноват в этом генерал», – утверждал Маленький принц.

По законам нейролингвистического программирования, в тексте психотерапевтического сеанса должна отсутствовать приставка «не».

Однако в наших сеансах программирование отсутствует и фраз с частицей или приставкой «не» у нас сколько угодно. К примеру: «Не беспокойтесь о том, что с закрытыми глазами вы можете невольно уснуть. Вы не уснете».

Зачем применять «не»? Можно было бы построить фразы без нее.

Секрет в следующем. Отказываясь от программирования, мы даем слушателю выбор. С одной стороны, мы говорим «не беспокойтесь о том, что вы можете уснуть». А с другой – ну, хотите уснуть, так и спите, ничего страшного. Однако «вы можете вольно уснуть… вы уснете по своей воле». Но, как бы то ни было, «даже почувствовав легкую сонливость, вы будете полностью контролировать свое состояние».

Также у нас есть фраза «Сейчас никуда не нужно спешить, нет необходимости что-то вспоминать…» Если из этого предложения убрать частички «ни», «не», «нет», получится бессмыслица, которую мозг игнорирует и воспринимает именно то, что мы говорим.

Еще у нас есть предложение: «Различные мысли могут сейчас появляться в вашем сознании. Они – не более чем мысли. Если вас отвлечет какая-то мысль, не нужно ее отгонять или стараться от нее избавиться. Просто переведите внимание на дыхание». В этом случае мы снова даем слушателю выбор. С одной стороны – ладно, пусть ваши мысли, как бабочки, летают, не нужно их отгонять. А с другой: ваши мысли – более чем мысли, пусть они вас сейчас оставят в покое.

Таким образом, не придерживаясь правил «кодирования» и «программирования», сеансы биосуггестивной терапии содержат в себе лечебный компонент, однако полностью безопасны для слушателя.

Текст сеанса и голос терапевта

В сеансах БСТ тем не менее используется определенная психотехника, цель которой – повысить эффективность лечения. Чтобы окончательно развеять предубеждения в том, что мы можем использовать запрещенные или неэтичные способы воздействия, откроем все секреты построения наших сеансов.

Правила, по которым составлен текст сеанса

Сеанс биосуггестивной терапии состоит из десяти текстовых блоков.

1. Настройка.

2. Контакт.

3. Спокойствие и уравновешенность.

4. Это – ваше время.

5. Воздействие на шею.

6. Воздействие на грудную клетку.

7. Мысли – не более чем мысли.

8. Воздействие на органы брюшной полости.

9. Воздействие на суставы.

10. Выход.

Во время настройки слушателю предлагается удобно расположиться.

«Контакт» означает, что во время реального сеанса ладонь терапевта располагается в области лба пациента. Во время видеосеанса (по сути – аудио) слушателю предлагается обратить внимание на свой лоб, после чего в области лба у него может появиться ощущение легкого тепла. А может и не появиться. Это не важно. Главное, чтобы воспринимающий сеанс человек настроился на спокойствие и уравновешенность.

После привлечения внимания слушателя к тому, что сейчас происходит, его внимание последовательно переводится на те зоны, которые вовлечены в лечебный процесс: шею, грудную клетку, живот. После воздействия на суставы проводится выход из лечебной сессии.

Структура сеанса, а также текст являются такими, какими они есть, и менять что-либо во время аудиозаписи психологам не разрешается. Однако там, где это оправданно, у каждого отдельного специалиста есть возможность выбрать один из нескольких вариантов той или иной фразы. Если специалист – врач, он может использовать термины «лечебный сеанс», «лечебное воздействие», «лечебные процессы», если психолог – термин «лечение» заменяется на «восстановление» или «коррекцию».

Психотерапевты директивного плана, как правило, выбирают фразы «я воздействую», «я перевожу лечебный эффект на…»; психологи недирективного направления вместо этого могут сказать «переведите свое внимание на…»

В классической суггестологии принято отдавать приказы: «Сядьте прямо!», «Ноги поставьте ровно», «Сделайте глубокий вдох» и т. п. Мы же, оставив необходимую умеренную директивность фраз, все же стараемся уйти от категоричности, давая пациенту как можно больше выбора: «Постарайтесь расслабиться»; «Ваши глаза могут оставаться открытыми, однако если вы их закроете, то сможете расслабиться еще больше»; «Во время сеанса у вас могут возникать разные ощущения. Но, возможно, ничего особенного вы не почувствуете»; «Постепенно, когда вам захочется, вы можете пошевелиться. Можете изменить позу и открыть глаза, если они были закрыты».

Мы стремимся, чтобы в тексте сеанса отсутствовало что-либо, что может противоречить убеждениям, взглядам, верованиям слушателя, а также убеждениям психотерапевта. Специалисты, которым свойственно эзотерическое восприятие действительности, выбирают фразы «инфракрасный спектр вашего биополя», «энергетические процессы в вашем организме» и др., логики имеют право заменить «биоэнергетические процессы» на «физиологические процессы», а «энергетическое воздействие» – на «терапевтическое воздействие».

Правила аудиозаписи сеанса

Существует огромное количество песен и огромное количество исполнителей. Одни песни оставляют слушателей равнодушными, другие – проникают прямо в сердце. Чтобы этого достичь, исполнителю нужен не только талант, но и грамотное владение голосом, а также знание секретов, каким образом «обворожить» слушателя своей песней.

Сеанс БСТ записывается так, как певец записывается в студии. Соблюдаются как правила вокального и ораторского искусства (четкое произношение фраз, акценты на том или ином слове, игра с интонацией голоса), так и магические секреты, о которых мы расскажем в разделе «Эзотерическая составная часть метода БСТ».

Пока что – общие правила.

Терапевт приходит на запись. Все свои проблемы, недовольства, нерешенные вопросы он оставляет за порогом студии. Сеанс записывается тогда, когда он освоился с окружающей обстановкой и чувствует себя комфортно. Во время записи, по его выбору, он может стоять или сидеть.

В начале сеанса голос терапевта звучит естественно и непринужденно, так, словно он просто разговаривает с пациентом. Никакого «артистизма». Никакого украшательства. Никакой директивности – нейтральное, спокойное, где-то даже безразличное отношение к тому, что сейчас происходит. Психотерапевт просто говорит. Ничему не учит. Ничего не навязывает. Благодаря этому у слушателя не возникает стремления сопротивляться.

Постепенно нейтральность уходит, и голос терапевта начинает звучать увереннее, спокойнее, убаюкивающе. Фразы становятся более четкими и через какое-то время принимают форму директивных установок. В определенном месте вводится метафора.

А психотерапевт продолжает рассказывать, на самом деле – внушать, что восстанавливается функция клеток мозга, каждая клеточка нервной системы получает достаточное количество питательных веществ, кислорода, энергии… Терапевт идет на один шаг вперед, косвенно показывая слушателю вариант его самочувствия. И слушатель где-то на подсознательном уровне понимает, что должно быть вот так…

Терапевт ведет слушателя по ступенькам. С каждой последующей ступенькой слушатель соглашается с каким-то вводным утверждением, погружается глубже, глубже… расслабляется все больше и больше… его дыхание становится свободным… легкие функционируют нормально… нормализуется артериальное давление…

Редко когда сеанс записывается непрерывно от начала до конца. Если в голосе терапевта отсутствуют биоимпульсы, которые необходимо передать слушателю (ведь наш сеанс биосуггестивной терапии), то делается, как при съемке кинофильма, несколько дублей того или иного эпизода – до тех пор, пока «артист» не поймает нужное состояние и не зафиксирует его на аудионосителе.

Во время записи мы зорко следим за тем, чтобы в голосе терапевта отсутствовали обертоны неуверенности, напряжения, скуки.

Однако в его речи должны присутствовать личностные особенности: если терапевт – человек мягкий, добродушный, то и его голос должен звучать так, как он привык разговаривать, – мягко, добродушно. Если стиль терапевта – твердость, настойчивость, то и сеанс должен быть записан с обертонами твердости и настойчивости.

Главное – не должно быть сухого чтения текста, доклада, лекции, «озвучивания прогноза погоды». Терапевт должен ощущать то, на что он настраивает пациента. Поэтому он сам во время записи находится в легком трансе. И пациент вольно или невольно его зеркалит. Психотерапевт втягивает пациента в свою игру, и пациент принимает эти условия.

Начало и завершение каждого блока сеанса расписаны по секундам. Во время записи терапевт соблюдает определенную скорость речи – длительность каждого блока такая, какая прописана в сценарии. Это необходимо для того, чтобы текст был четко синхронизован с музыкой и чтобы соблюдался темпоритм речи – не быстрее и не медленнее необходимого. Посекундная синхронизация окончательно выравнивается на монтаже после записи.

На монтаже также выравниваются паузы между предложениями. Они должны быть ритмичными и четко определенной длительности, соответствующей длительности вдоха и выдоха. Во-первых, это дает слушателю возможность осмыслить фразы (мы же не отключаем его сознание), а во-вторых, это создает иллюзию, что каждую фразу слушатель как бы произносит сам, а затем делает вдох. Воздух выходит… и растворяется… выходит… и растворяется…

Сеанс подходит к концу. Темп речи терапевта возрастает, обертоны голоса становятся более яркими, светлыми, жизнерадостными. А слушатель все больше и больше ощущает бодрость, свежесть и хорошее настроение. Его голова свежая, ясная. Тело легкое – он снова возвращается в сегодняшний день, но возвращается другим человеком – полным здоровья, энергии и оптимизма.

Сеанс окончен, но хорошее самочувствие остается надолго.

Преимущества аудиозаписи сеанса

Ноу-хау биосуггестивной терапии заключается в том, что во время сеанса психотерапевт ничего не говорит – его голос записан на аудионоситель. В случае видеотерапии – на видеоноситель.

Это заключает в себе следующие преимущества.

1. Обычно психотерапевт заранее составляет текст сеанса и заучивает его наизусть. К примеру, Александр Романович Довженко, автор уникальной методики лечения алкоголизма, требовал от своих учеников выучить на память тридцать две страницы текста, который они обязаны произносить во время сеанса. Возможно ли в этом случае, чтобы психотерапевт безукоризненно запомнил и произнес фразы именно в той последовательности, в которой они составлены? Возможно ли, чтобы он что-то не упустил, что-то случайно не перепутал? Все доведено до автоматизма, однако во время работы мозг терапевта устает и, увы, не способен функционировать, как компьютер.

В биосуггестивной терапии специалисту ничего учить на память не нужно. Аудиозапись сеанса позволяет четко донести до пациента филигранно выверенный текст, в котором присутствует все, что необходимо, зато нет ни одного лишнего слова, ни одной лишней запятой. Текст составлен таким образом, чтобы он был применим к любому пациенту, независимо от нарушений его здоровья и его диагнозов. Менять текст под каждый отдельный случай и каждого отдельного пациента нет необходимости. Тот сеанс, который мы вам предлагаем, подходит и взрослым, и детям, и невротикам, и олимпийским чемпионам. Лишь однажды нам пришлось заменить в сеансе два слова. Психолог Андрей Полтавцев проводил реабилитацию украинским бойцам. У некоторых из них были ампутированы конечности. Поэтому фразу «Сейчас я воздействую на ваши руки и ноги» нам пришлось заменить на «Сейчас я воздействую на ваши мышцы и суставы». Других случаев, когда нам пришлось менять текст сеанса и подстраивать его к определенным пациентам, в нашей практике не было.

2. Важно не только то, что терапевт говорит, но и как он произносит фразы. Продуманное построение предложений, рассчитанный по секундам темпоритм речи, ее громкость, интонации, акценты на тех или иных словах – все это придает аудиосеансу функцию эффективного практического инструмента терапии.

3. Эффект лечения в огромной степени зависит и от того, в каком состоянии находится сам терапевт во время сеанса. Если ему комфортно – все в порядке. А если перед сеансом кто-то из пациентов его «вывел из себя», что случается повсеместно, то, как бы терапевт ни старался, никакая грамотная, профессиональная постановка голоса не способна убрать из его речи тщательно скрываемые, однако все же заметные обертоны неудовольствия и раздражения. И эти обертоны, направленные во время сеанса на пациента, пусть даже в гомеопатических дозах, по законам резонанса подействуют на него отнюдь не лечебно. Скорее даже наоборот. Но если психотерапевт проводит сеанс под магнитофонную запись, никаких обертонов раздражения и неудовольствия в его голосе нет. Разумеется, если запись проведена тогда, когда он чувствовал себя комфортно.