Текст книги "100 великих тайн археологии"

Ледяные курганы скифов

В I тысячелетии до нашей эры громадные просторы Великой степи, протянувшейся от Южной Сибири до Причерноморья, населяли скифы. Эти кочевники не оставили нам письменных свидетельств – ни исторических хроник, ни эпических поэм. Долгое время все, что мы знали о них, основывалось на сообщениях античных авторов, часто недружелюбных к ним.

В новейшие время их повседневную жизнь помогают заново открыть археологи. На всей территории, где жили эти кочевые племена, высятся оставленные ими могильные холмы, иногда достигающие нескольких десятков метров в поперечнике и 4–5 метров в высоту. В этих громадных курганах сделан ряд удивительных находок.

Так, в 2001 году в Туве было обнаружено богатейшее захоронение, не разграбленное в незапамятные времена. Пять лет спустя – новое громкое открытие. Из тьмы веков к нам явился – в нетленной плоти своей! – скиф. Это событие вскоре стали сравнивать с открытием ледяной мумии древнего жителя Альп – Этци.

Рисунки и надписи мальчика Онфима. Одна из самых знаменитых берестяных грамот

В экспедиции 2006 года участвовали российские, монгольские и немецкие археологи. Их внимание привлекли четыре так называемых ледяных кургана скифов. Дело в том, что в Южной Сибири и на Алтае могильные холмы скифов часто бывают скованы вечной мерзлотой, а потому и погребенные в них люди, и принесенные им дары словно припасены для будущих исследователей. Это позволяет реконструировать картину жизни скифов. К сожалению, первые три кургана оказались давно разграблены.

И все-таки в одном из курганов, в местечке Ойгор-Гол, на границе Монголии, России и Китая, в трех часах езды от Новосибирска, было обнаружено нетронутое захоронение. Там, в глубине холма, в погребальной камере, сооруженной из толстого деревянного бруса, лежала хорошо сохранившаяся мумия белокурого скифа. Вместе с ним были захоронены две лошади, снаряженные для езды, а также украшения, оружие, ценные сосуды. Рядом лежал и поднос, на котором сохранились остатки пищи. Курган располагался в отдаленной горной местности, на высоте 2600 метров над уровнем моря, и не был тронут грабителями.

Убранство «Белокурого принца», как прозвали его журналисты, отличалось изысканностью и роскошью. Обычно одежда не очень долго сохраняется в земле, но в этом естественном «морозильнике» она уцелела. Воин был похоронен в шубе, сшитой из меха сурков, подбитой овечьим мехом и отороченной по краям соболиным мехом. На ногах у него были войлочные сапоги, доходившие ему до колен. Голову венчал войлочный колпак карминового цвета, украшенный фигурками животных, вырезанными из дерева. Некоторые из этих аппликаций были покрыты тонким слоем олова или позолоты. К поясу этого воина, не лишенного привычки любоваться собой, оказалось прикреплено бронзовое зеркало, убранное в кожаный чехол.

Все предметы одежды были окрашены в яркие цвета, выдававшие в скифах «глобалистов» античной эпохи, как иронично заметил Герман Парцингер, автор популярной на Западе книги «Под знаком золотых грифов». В самом деле, карминовую краску они могли купить в Средиземноморье или на Ближнем Востоке, индиго – в Индии. А еще они торговали с греками и персами, китайцами и народами, населявшими Восточную Европу.

Рассуждая о той обширной торговой сети, которую создали скифы, эти «викинги степей», нельзя не вспомнить их знаменитые золотые украшения. Откуда они получали золото? Как ни странно, ученые не могут ответить на этот вопрос, поскольку трудно бывает добиться разрешения исследовать ценные экспонаты. Можно лишь предположить, что «золотыми сокровищницами» скифов были Колхида, легендарная область на Кавказе, Алтай, Казахстан и Трансильвания.

И все же скифы являлись не столько купцами, сколько воинами. Вот и «Белокурый принц». Он мог дать отпор любым врагам, встреченным им в загробном мире. В его колчане еще лежали стрелы; под рукой покоились кинжал и боевой топор. Особенно любопытен слоеный лук. Его нижняя часть короче верхней, поэтому, стреляя из лука на полном скаку, скифские воины могли не опасаться, что заденут им круп коня. Стоит обратить внимание и на стрелы. Они кажутся игрушечными, ведь на них нет бронзовых наконечников. Российский археолог Вячеслав Иванович Молодин полагает: «По-видимому, стрелы были специально изготовлены для того, чтобы положить их в погребение. А вот этот необычный лук – он, кстати, очень хорошо сохранился – вполне можно было использовать в бою. Наверняка этот воин стрелял из него при жизни». Исследователи изготовили точную модель лука. Оказалось, что из него можно было играючи пробить персидский щит. Не случайно царь персов Дарий I, пытаясь покорить скифов, живших в Причерноморье, потерпел полную неудачу.

Это – первое скифское захоронение, исследованное археологами в Монголии. Оно относится к пазырыкской культуре, существовавшей на Алтае во второй половине I тысячелетия до нашей эры. Очевидно, область ее распространения была гораздо шире, чем считалось прежде. Для этой культуры характерно смешение самых разных стилей. Люди европейского типа похоронены рядом с китайскими четырехколесными повозками и иранскими коврами. Поистине страна скифов была мостом, переброшенным из Китая в Европу!

По признанию специалистов, подобные мумии являют собой уникальные документы, которые могут рассказать о многом, что происходило в ту далекую эпоху, если только мы сумеем понять их язык. Как и в случае с Этци, ледяную мумию скифов подвергли различным исследованиям и определили, что этот мужчина жил около 2300 лет назад и умер, пожалуй, после 60 лет. Его рост составлял 1,67 метра. Он был коротко подстрижен. Привык все делать правой рукой. В молодости отличался отменной силой, но с годами ему все реже приходилось напрягаться, ведь он был не из поденщиков, изнывающих под непосильным трудом. Он не был даже простым воином – он принадлежал, судя по всему, к скифской знати. Анализ показал, что обычно он питался сытной, мясной пищей. К слову, исследование костей, найденных в скифских захоронениях, показало, что рацион скифов на 30–40 % состоял из рыбы. Ее ловили обычно в реках. Прежде считалось, что скифы ограничивались лишь мясом и молоком.

Исследуя алтайские курганы, археологи обратили внимание на их схожесть с могильниками в пустыне Такла-Макан в Китае. «Ледяные мумии скифов» своим убранством напоминают «белые мумии Китая», обнаруженные в долине реки Тарим. Вся одежда сшита по одной и той же моде. Это указывает на то, что уже во второй половине I тысячелетия до нашей эры стал складываться прообраз будущего Великого шелкового пути – система дорог, связывавших западные области Китая со Средней Азией. В то же время стоит отметить, что внешне «Белокурый принц» мало чем отличался от скифов, живших за 6000 километров от Алтая – в степях Причерноморья. Это лишний раз доказывает, что скифская культура, возникшая на просторах Великой степи, все-таки едина.

Возможно, в этом регионе будет найдено еще немало подобных захоронений. Но проблема в том, что климат постепенно меняется. Вечная мерзлота тает, и это ведет к непоправимому разрушению еще уцелевших мумий скифов. В перспективе «Ледяные курганы Алтая» должны быть включены в Список всемирного наследия ЮНЕСКО, и тогда на их сохранение будут выделены соответствующие средства. Иначе эти курганы растают. Исчезнут, как некогда исчезли со страниц исторических хроник и сами скифы.

Амазонки жили под Оренбургом?

«Мужам подобные амазонки» упоминаются уже на страницах «Илиады». Впрочем, особых пояснений Гомер не дает. Куда словоохотливее позднейшие авторы: Геродот, Диодор Сицилийский, Страбон. Они размышляют о происхождении этого племени, описывают образ жизни амазонок, ссылаясь при этом на давние свидетельства и легенды. Отчасти рассказчики противоречат друг другу, но в одном они согласны между собой – мир амазонок решительно отличался от греческого!

Это было настоящее царство женщин. Амазонки умели постоять за себя с оружием в руках. Беспримерная отвага и доблесть отличали их. Их хладнокровие вошло в легенду: преследуемые врагами, они без промаха поражали их из лука, полуобернувшись в седле. Ловко умели обращаться с двойной секирой. Это острое, как бритва, оружие, а также легонький серповидный щит стали неизменными атрибутами амазонок на любых изображениях. Еще удивительнее был их образ жизни. В племени черноморских амазонок не было места мужчинам. Ливийские амазонки держали мужчин в рабстве; эти «говорящие орудия» убирали в доме, присматривали за детьми да наравне с вьючными животными носили тяжести.

Тмутараканская монета (имитация византийской) X–XI вв.

Случайно ли греки вновь и вновь вспоминали амазонок? Возможно, в глубокой древности им и впрямь не раз приходилось сталкиваться с воинственными племенами, где верховодили женщины. По легенде, во II тысячелетии до нашей эры племена эти поселились в Малой Азии. Их царство простиралось от Черного до Средиземного морей.

Тысячу с лишним лет спустя на землях, лежавших к северу от страны амазонок, раскинулась Киевская Русь. В старинных русских былинах, повествующих о стольном городе Киеве, тоже появляются грозные девы, умеющие постоять за себя в сражении.

 
«Нету-де во Киеве такова стрельца,
Как любезной сестрице моей Настасье-королевичне»,
 

– признается «молода княгиня Апраксевна» из былины «Дунай». И Настасья стреляет так, что позавидовал бы легендарный Вильгельм Телль.

 
Отмерили место на целу версту тысячну,
Держит Дунай на главе золото кольцо,
Вытягала Настасья калену стрелу,
Спела-де тетивка у туга лука,
Сшибла с головы золото кольцо
Тою стрелкою каленою.
 

В XX веке неподалеку от тех мест, где мерились силой Дунай Иванович и Настасья-королевична, стали впрямь находить следы существования дев-воительниц.

• Так, в 1884 году в местечке Холодный Яр, примерно в 250 километрах к юго-востоку от Киева, было обнаружено курганное захоронение, относящееся к IV веку до нашей эры. Там покоились останки женщины и, по всей видимости, мужчины, который находился у нее в ногах. Женщина была погребена с особыми почестями: великолепные серебряные подвески, бронзовый браслет на левой руке, ожерелье из костяных и стеклянных бус. Слева от ее изголовья лежали два железных наконечника копий, два железных охотничьих ножа, а также бронзовые наконечники стрел с остатками расписного колчана, изготовленного из дерева и кожи. Близ ее головы нашли также пять каменных снарядов, которые использовались для метания из пращи. Рядом со вторым скелетом была только пара бронзовых колокольчиков и браслет.

• В 1928 году, во время раскопок в местечке Земо-Ахвала на побережье Черного моря, советские археологи обнаружили древнее захоронение, в котором был погребен «князь» в полных доспехах и во всеоружии; здесь же лежала и двойная секира. Однако детальное изучение скелета показало, что это… останки женщины. Кто была она? «Королевична» амазонок?

• В 1971 году вновь, на этот раз на Украине, было найдено захоронение женщины, погребенной с царскими почестями. Рядом лежал скелет девочки, столь же роскошно украшенный. Вместе с ними в могилу положили оружие и золотые сокровища, а также двоих мужчин, умерших, как выяснили ученые, «неестественной смертью». Здесь упокоилась царица амазонок с убитыми в честь ее рабами?

• Наконец, в 1993–1997 годах во время раскопок в Оренбургской области, в районе села Покровка, – их вели российский археолог Леонид Теодорович Яблонский и американский археолог Джаннина Дэвис-Кимболл, – было обнаружено около десятка курганных захоронений, в которых покоились женщины, напоминавшие легендарных воительниц. Рядом с ними лежало оружие: бронзовые наконечники стрел, железные кинжалы и мечи. Так, в одном из могильников по соседству с золотыми брошами найдено более 110 наконечников стрел. Очевидно, эти женщины умели постоять за себя в бою. Уж не их ли подвиги породили легенду о воинственных амазонках? В то же время в нескольких курганах, где были обнаружены мужские останки, рядом с ними покоились котлы для приготовления пищи. Каждому свое?

Но, может быть, полагают некоторые специалисты, оружие положили в эти захоронения только для того, чтобы эти женщины могли защитить себя, направляясь в загробный мир? Оружие было символом, «охранной грамотой» – и ничем более? Впрочем, в груди одного из женских скелетов замечен согнутый наконечник стрелы – свидетельство смертельного ранения, очевидно, полученного в бою.

Помимо воительниц, в некоторых курганах похоронены, судя по найденным здесь атрибутам, жрицы. «Вообще говоря, женские захоронения здесь гораздо более пышные, чем мужские, – отмечает на страницах журнала “Archaeology” Дэвис-Кимболл. – Это свидетельствует о том, что женщины занимали в этом обществе привилегированное положение и распоряжались имуществом».

В одном из курганов были обнаружены останки тринадцатилетней девочки. В виде амулета она носила бронзовый наконечник стрелы, к ее поясу был подвешен клык вепря, а рядом лежали десятки предметов – различные виды оружия. Примечательно, что ее кости ног были выгнуты колесом, как случается у кавалеристов. Очевидно, пишет Дэвис-Кимболл, «она провела всю жизнь, сидя на лошади».

Быть может, в чем-то права легенда, гласившая, что после Троянской войны уцелевшие амазонки скрылись среди гор Кавказа? Оттуда за несколько столетий они могли перекочевать в степи.

Как установили археологи, эти курганы были сооружены савроматами, кочевым народом ираноязычного происхождения, о котором нам не многое известно. В древности савроматы населяли степи Евразии. В летние месяцы они кочевали с отарами овец в степях Узбекистана и Казахстана, а зимой возвращались в северные области Ирана. В их обществе сохранялись архаические традиции. Известно, что их женщины много ездили верхом. Как отмечают археологи, «без лошади они просто не могли бы выжить в евразийских степях». Наравне с мужчинами они охотились и, значит, носили оружие.

Тут важно слово «наравне». Яблонский и Дэвис-Кимболл обнаружили, если быть точным, семь захоронений жен-воительниц, относившихся к VII–IV векам до нашей эры. Там же, в окрестностях Покровки, были найдены еще 40 курганов, наполненных оружием, но в них были погребены те, кому и было положено воевать: мужчины.

Так что археологи не готовы однозначно связать все эти находки, сделанные в Причерноморье и Оренбургской области, с легендой о племени воинственных женщин, живших по законам матриархата. Кроме того, пока не проводились систематические раскопки на севере Турции, где, по преданию, в устье мифической реки Фермодонт лежало царство амазонок. Быть может, в этих легендах и впрямь было зерно истины, как верят участники раскопок в районе Покровки? Возможно, в скором времени ученые отыщут памятники культуры, оставленные именно этим отсталым для эллинской эпохи племенем – племенем амазонок.

В городе берестяных грамот

В славном Новгороде, писал Н. М. Карамзин в своей повести «Марфа-посадница, или Покорение Новгорода», «родилось, утвердилось, прославилось самодержавие земли русской». Расположен Великий Новгород примерно в 180 километрах к юго-востоку от Санкт-Петербурга. В нем проживает около 215 тысяч человек. Это – один из древнейших городов нашей страны. Когда-то «Новый город», основанный в IX веке, был столицей княжества, простиравшегося от побережья Балтийского моря до Северного Ледовитого океана.

В 1932 году Артемий Владимирович Арциховский начал археологические раскопки в Новгороде. С тех пор они ведутся непрерывно, за исключением военных лет. Новгород отличается прекрасной сохранностью всех предметов, которые когда-либо попали в землю. Дело в том, что город построен на плотной глинистой почве, которая не впитывает воду, а потому его культурный слой до предела насыщен влагой. Сюда не проникает воздух, что препятствует развитию микроорганизмов, которые разрушают органические материалы. Поэтому в новгородской земле можно отыскать все, что когда-то было сделано руками человека: остатки домов и деревянные (сосновые) мостовые, домашнюю утварь и инструменты ремесленников, детские игрушки и колыбели, части одежды и берестяные грамоты. Благодаря этому археологи могут восстановить практически полную картину быта жителей средневекового Новгорода.

В других городах Древней Руси все эти предметы повседневной жизни давно уничтожены временем, а ведь не следует забывать, что в ту эпоху дерево было главным поделочным материалом. Поэтому одни лишь изделия из металла и камня не дают нам возможности увидеть прошлое во всей его полноте. С этой точки зрения Новгород стал настоящим подарком для археологической науки – городом, где время не исчезает, а застывает, открывая ученым все свои мимолетные приметы.

Одним из главных достижений археологов, работающих в Новгороде, стало открытие мира прикладного искусства Древней Руси. До раскопок, начатых здесь, оно было известно лишь по украшениям из золота и серебра. В Новгороде же археологи находят множество прекрасно сделанных предметов из дерева, кости и кожи, например деревянные ложки или костяные гребни, украшенные резьбой. Это перечеркивает давно сложившийся миф о том, что средневековая Русь, говоря современным языком, была «сырьевым придатком Европы». Она торговала пушниной, медом и воском, ввозя всевозможные продукты ремесла, которые на Руси якобы не умели изготавливать. Однако многочисленные находки, сделанные в Новгороде, убедительно доказывают, что русские ремесленники XI–XII веков по своему уровню мало чем отличались от прославленных мастеров Западной Европы и Ближнего Востока того времени.

Особенно любопытны музыкальные инструменты, которые часто находят в Новгороде. Это – гусли и гудки, свирели и варганы. Корпусы гуслей и гудков обычно украшены фигурами диковинных зверей и птиц. Древние новгородские инструменты звучат и сегодня. Изготовленные по найденным образцам из тех же пород дерева, они возрождают давно исчезнувшее звучание забытых инструментов. На самых древних гуслях, датируемых XI веком, указано имя человека, которому они принадлежали. Этого музыканта звали «Словища» (Соловушко). Это – первый из известных нам русских музыкантов после легендарного Бояна.

«Массовое распространение в Новгороде художеств и мастерских, изготовлявших художественные предметы, массовое распространение в нем берестяного письма откроют со временем не одно имя мастеров, творцов прекрасного. И если сегодня, говоря о Новгороде, его называют городом Александра Невского, Василия Буслаева и Садко, то придет время, когда к этим именам добавятся и неизвестные нам пока имена живописцев, зодчих», – отмечает один из самых известных археологов, исследователей Новгорода, Валентин Лаврентьевич Янин.

Огромный интерес для ученых представляют многочисленные берестяные грамоты, которые находят при раскопках, проводимых здесь (первая такая грамота была обнаружена в 1951 году). Их открытие опровергает еще один давний миф – о поголовной неграмотности простых людей средневековой Руси. В действительности умение читать и писать было тогда очень широко распространено. В XI–XII веках Новгород был единственным городом Европы, помимо Константинополя, где грамотными были не только священники и люди знатные, но и многие простые люди.

История русского Средневековья очень бедна письменными источниками, хотя именно они составляют основу наших знаний о прошлом. От XI–XII веков – эпохи расцвета Киевской Руси – практически не сохранилось памятников письменности, созданных именно тогда. Все, что мы знаем о политических и духовных событиях того времени, мы знаем главным образом из летописей, составленных несколько веков спустя. «Летописца не интересовал медленный, видимый на удалении процесс развития тех явлений, которые сегодня стали главным предметом, изучаемым историком, – подчеркивает В. Л. Янин. – Зачем писать о том, что было известно отцу и деду и, по-видимому, останется неизменным при детях и внуках?»

Тем интереснее изучать берестяные грамоты – подлинные памятники письменности, созданные много веков назад. Эти полоски березовой коры стали для археологов, исследующих средневековое прошлое Северной Руси, тем же, чем клинописные таблички для их коллег, работающих в Передней Азии, – бесценным источником сведений о бытовой, юридической и хозяйственной жизни простых людей, живших много веков назад.

Всего за минувшие 60 лет было обнаружено более 1000 берестяных грамот в самом Новгороде и почти сотня в других городах – в Старой Руссе, Смоленске, Пскове, причем свыше двухсот грамот датированы XI–XII веками, то есть тем периодом, от которого практически не осталось письменных документов. Особенно много подобных находок сделано на Троицком раскопе, находящемся неподалеку от Новгородского кремля на Софийской стороне (работы здесь ведутся начиная с 1973 года). Большую часть берестяных документов составляют письма, прежде всего письма, полученные от крестьян или сельских управляющих их господами. Эти письма содержат крестьянские жалобы, просьбы о предоставлении семян или инвентаря, донесения управляющих о ходе полевых работ или о состоянии урожая. Лишь в конце XV века получает широкое распространение бумага, и берестяное письмо быстро идет на убыль.

Известный российский ученый А. А. Зализняк, проведя лингвистический анализ всех обнаруженных археологами текстов берестяных грамот, убедительно доказал, что древненовгородский диалект по многим своим признакам отличался от южнорусского. Очевидно, славяне переселялись на северо-запад Руси не из Поднепровья, а из западнославянских регионов. Таким образом, Древнерусское государство возникло благодаря соединению двух совершенно разных традиций – киевской и новгородской.

Стоит подчеркнуть, что раскопки в Новгороде продолжаются вот уже 80 лет и за это время ученым удалось исследовать лишь несколько процентов древней территории, а значит, впереди нас могут ждать все новые, удивительные находки. Тайны Новгорода кажутся неисчерпаемыми. По самым осторожным прогнозам, раскопки в Новгороде продлятся еще лет сто – двести. По масштабу работ новгородская экспедиция не имела равных себе в Советском Союзе и не имеет в современной России.