Текст книги "Путешествие по жизни в науке из века ХХ в век XXI"

Глава 11
Открытие квантового явления – свечения тканей человека и животных в видимой области спектра

Энергетический тупик в биологии

Грамотные и мыслящие биологи уже давно пытались разрешить противоречие между физикой, химией и биологией.

С физикой всё чётко, всё понятно. Вся материя на Земле состоит из 4 реальных элементарных частиц:

1) ядерные тяжелые частицы, составляющие ядро атома и основную массу (вес) вещества, – это нейтральные незаряженные нейтроны с массой 1 и заряженные протоны с массой 1 и электрическим зарядом +1;

2) вращающиеся вокруг них, вокруг ядра электроны – заряженные частицы с зарядом -1 и массой в 1840 раз меньше массы нейтронов или протонов;

3) кванты – электромагнитные частицы, которые существуют, т. е. имеют массу, пока они летят – движутся, и исчезают при остановке. А останавливаются они при столкновении с протонами, нейтронами, а чаще – с электронами. Электроны то «поглощают» эти кванты при столкновении, уходя дальше от ядра, то излучают их обратно, если уменьшают свою энергию, переходя на орбиту вращения ближе к ядру.

В общем, без квантов ни вещество Земли, ни тем более энергию Вселенной описать невозможно.

А вот биология обходится без квантов. Положение ненормальное, и его постулирует лауреат Нобелевской премии А. Сент-Дьердьи ещё в 1960 г.:

«Никому ещё не удалось обнаружить в процессе метаболизма тканей животных квантов с такой высокой энергией (квантов видимого диапазона)!»

Он считает такое положение ненормальным и предлагает искать кванты в организме в реакциях в липидной фазе.

Вернемся к истории биологии. С электроном и другими электрически заряженными частицами всё ясно. Величайшее биологическое открытие – открытие «животного электричества», т. е. электрически заряженных частиц, сделал в 1791 году Гальвани в своем бессмертном труде «Трактат о силах электричества при мышечном сокращении».

Трудно себе представить, что было бы, если бы он не сделал этого открытия. Как бы мы обходились без электрокардиограмм (ЭКГ), электромиограмм, различных электростимуляторов; без знания биотоков и биопотенциалов.

С квантами положение было сложнее. Проблема участия квантов в метаболизме животных тканей поставлена в экспериментальной работе русского исследователя В. Лепёшкина. Он в 1933 году обнаружил потемнение – засветку фотопластинок, на которые он поставил исследуемые им ткани и гомогенаты. Он считал это излучение ультрафиолетом и назвал его некробиотическим, т. е. возникающим при гибели ткани.

Теоретически считал неизбежным ультрафиолетовое излучение А. Гурвич. Он исходил из известных фактов – поглощения ультрафиолетовых лучей с максимумами 160, 220, 280 нм нашими белками. Он считал, раз белки поглощают излучение в ультрафиолетовой области, то в УФ они и ДОЛЖНЫ излучать. Он создал митогенетическую гипотезу, согласно которой при поглощении одного УФ-кванта клетка делится и при делении опять излучает УФ-квант.

Однако объективно – опытно-экспериментально – с помощью оптических приборов ультрафиолетовое излучение от тканей животных уловить и измерить не удавалось, о чём и писал Сент-Дьердьи ещё в 1960 г.

Б.Н. Тарусов хорошо знал эту проблему и тысячи неудачных или недостоверных работ с попытками замерить ультрафиолетовое излучение от животных тканей. Тем не менее авторитет А. Гурвича был так высок, что все исследователи считали, что излучение белков животных тканей ДОЛЖНО быть ультрафиолетовым, т. е. в области длин волн от 160 до 320 нанометров.

И тут произошла революция в измерении слабых световых потоков. Ещё в 1934 году наш русский инженер Лев Кубецкий изобрел самый чувствительный прибор – трубку Кубецкого, или фотоэлектронный умножитель – ФЭУ.

Технически вначале он был несовершенен и не очень чувствителен, но теоретически возможности этого прибора – этой вакуумной лампы – были безграничны. Военная техника послевоенных лет требовала и постоянно совершенствовала эти ФЭУ.

К 1958 году нашей военной промышленностью были созданы ФЭУ-18, очень чувствительные в ближней ультрафиолетовой и видимой, с 360 до 650 нм, области спектра.

Б.Н. Тарусов хорошо знал эти успехи, а поскольку наш Институт биофизики (п/я 3400) не имел ограничений в снабжении, он выписал десяток этих ФЭУ, тогда очень дорогих. Кончилась наша спокойная жизнь.

Однажды в 1959 году он пришёл в наши комнаты, у меня и А.И. Поливоды смахнул со стола все колбочки и заявил: «Начинайте исследование излучений животных тканей. Зафиксируйте излучение А.Г. Гурвича. Вот в МГУ группа исследователей у профессора А.А. Красновского в составе Ю.А. Владимирова, СВ. Конева и Ф.Ф. Литвина уже измеряет это УФ-свечение. Вот вам ФЭУ».

Так был создан творческий коллектив: руководитель, инициатор и вдохновитель – профессор Б.Н. Тарусов; технический исполнитель и конструктор Анатолий Иванович Поливода и исследователь А.И. Журавлев.

Это было исключительно удачное сочетание глубокого знания биологии у Б.Н. Тарусова и русского умельца, конструктора А.И. Поливоды. Ему ничего не стоило за 2–3 суток смонтировать любую конструкцию, и он смонтировал такую установку с учетом опытов астрономов и военных. Чтобы не было внутренних помех – шумов, ФЭУ-18 с внутренним фотокатодом опускали в сосуд Дьюара с жидким азотом, т. е. охлаждали его до -170 °C. Конечно, все тепловые шумы – тепловые излучения – как помехи от самой установки прекращались.

Надо сказать, что наша промышленность к 1956–1957 гг. создала не только ФЭУ-18 и ФЭУ-22 как датчики, но и лучшие в мире высоковольтные стабилизаторы электрического напряжения – ВС и усилители слабых сигналов – УШ.

Создание нового типа установок и открытие спонтанного сверхслабого свечения животных тканей в диапазоне 360-1200 нм

У нас было всё, была идеальная для того времени установка, но сигнал – свечение от животных тканей не фиксировался. Пришлось думать.

Явных причин было две.

1. Внешние технические (военные) и космические излучения, которые создавали шумы, многократно превышающие сигнал, т. е. излучение животных тканей.

2. Всё-таки недостаточная чувствительность установки.

Убрать помехи было возложено на меня. Это была далеко не творческая работа: во-первых, надо было найти небольшую комнату, обить её для изоляции от внешних сигналов железными листами, спаять их, создав из них единый лист, и потом хорошо заземлить – индивидуально и поглубже. Больше всего для этой цели подошёл туалет. Пришлось им пожертвовать и пользоваться туалетом этажом ниже. Железо мне выписали, так же, как и 40 метров медного кабеля для заземления, т. к. лаборатория находилась на 5-м этаже. Кроме того, я взял со склада 3 штуки трехметровых медных штыря для заземления. Обил весь туалет железными листами. Спаял все листы, к каждому припаял медный провод из кабелей, спустил кабели вниз. Внизу все три штыря забил в землю так, что торчали только верхушки, и к ним припаял провода кабелей.

Поработал не зря. Шумы уменьшились в 3 раза, но не пропадали. Мудрые физики мне объяснили, что железо защищает только от электрических помех – электрических полей, но остаются магнитные.

Если хочешь избавиться от магнитных наводок, надо всё изолировать медными листами.

Весело?! Да! Получил медные листы, и всё сначала. Припаял их сверх железных.

Ура! Шумы, наводки исчезли почти полностью. Но сигнал не улавливался.

Оставалось повышать чувствительность установки. И тут кого-то из нас осенило. Произошло ОЗАРЕНИЕ – как повысить чувствительность установки.

У психологов, философов, невропатологов и др. написаны сотни трудов на тему, что же такое ОЗАРЕНИЕ, которое приводит к открытию, т. е. делает человека ВЕЛИКИМ УЧЕНЫМ. Самое удивительное, что определить это пытаются люди, которые сами никогда не ОЗАРЯЛИСЬ.

Поскольку в течение жизни меня ОЗАРЯЛО несколько раз, попытаюсь дать этому определение:

«ОЗАРЕНИЕ – это внезапное, логичное соединение в сознании нескольких фактов, явлений, свойств, которые ранее никем логически не соединялись».

Вот и тут мы соединили – свойства жидкого азота и пенопласта.

Все знают, что такое термос – стеклянный сосуд с двумя стенками, между которыми вакуум. В этом термосе достаточно долго, до часа, сохраняется кипящий жидкий азот. В этот жидкий азот в термосе и опускали ФЭУ.

Любой свет снаружи, даже от животного, прежде чем попасть на ФЭУ, встречается с наружной стеклянной или кварцевой стенкой термоса, на которой он частично отражается – рассеивается – и частично поглощается. Затем всё так же на второй внутренней стенке, затем рассеивается во внутреннем тонком слое кипящего жидкого азота и только после этого попадает на ФЭУ.

Ясно, что от очень слабых – сверхслабых излучений живых тканей до ФЭУ практически ничего не доходит.

Вот Ю.А. Владимиров в статье в ж. «Биофизика» в 1959 г. и написал, что свечения в видимой области нет.

Идея-то очень простая – убрать эти две стенки и слой азота. Как? Заменить стеклянный термос на пенопластовый. В его стенке сделать отверстие и в него вдавить выступающую часть – сосок ФЭУ-18.

Сосок ФЭУ в отверстии уплотняется силиконовой смазкой и торчит наружу, а сам ФЭУ находится в жидком азоте.

А.И. Поливода творчески переконструировал установку, и я сел за измерения свечения от живого организма. Конечно, тут тоже пришлось «попыхтеть». Крысу надо было фиксировать, затем вскрывать – разрезать её брюшную полость по нейтральной линии – по линии, которую не пересекают кровеносные сосуды. Затем аккуратно обнажать печень, не повреждая её.

С поверхности этой нормально работающей печени я и замерил, но не излучение в ультрафиолете, а свечение в видимой синей и зелёной областяхспектра. Свечение было – хотя и очень слабым, порядка 10 квантов в секунду с 1 см поверхности печени, но это было реальное свечение.

Повторил несколько раз – печень светит. Сунул туда свои жиры – подсолнечное масло, олеиновую кислоту – и ОТКРЫЛ В 1961 г. ЯВЛЕНИЕ СВЕЧЕНИЯ ЖИРОВ. Оно было по интенсивности ~ в 100 раз сильнее, чем свечение печени, т. е. свечения тканей животных, но было в основном в той же видимой спектральной области – от 360 до 1200 нанометров.

Свечение жиров, а также тканей за счёт жиров меня вполне устраивало. Радостный пошёл и сообщил Б.Н. Тарусову и А.И. Поливоде:

«Ткани – печень, светит в видимой области. Вероятнее всего, за счёт липидов, которые светят в 100 раз сильнее».

Б.Н. Тарусов: «Что Вы несёте, какие жиры, все знают, что излучают белки. И какой видимый диапазон? Весь мир знает, что излучение в УФ-области. Вот и Ю.А. Владимиров в прошлом 1959 году в ж. „Биофизика“ статью опубликовал и написал, что в видимой области свечения нет!»

«Вот и измеряйте в УФ», – сказал я.

Конструкция блока датчиков для измерения: а) слабых световых сигналов с J › 10 кв/см см² по методу Васильева Р.Ф. (1959), Владимирова Ю.А. (1959); б) сверхслабых световых потоков с J = n х 10¹ – n х 10³ кв/см см² по методу Тарусова Б.Н., Журавлева А.И. (1961)

Обычное явление – влияние силы авторитетов и установившихся взглядов и традиций на специалистов. Специалисты – работающие в этой области, в частности и Б.Н. Тарусов, и Ю.А. Владимиров, как глубокие специалисты-биологи не могли переступить через установившиеся барьеры, через авторитет А.Г. Гурвича. Как потом каялся Ю.А. Владимиров: «Черт меня дёрнул написать в статье эту фразу – при измерении в видимой области свечение не зафиксировано».

В общем, прав был Козьма Прутков, сформулировав: «Специалист – это прыщ на теле специальности».

Я не был биологом-специалистом, и на меня эти авторитеты не давили. Что измерял, о том и говорил. На следующее утро эти «жертвы» влияния А.Г. Гурвича пришли с классическими объектами, которые описывал А.Г. Гурвич.

Б.Н. Тарусов принес проросшие ростки – корни пшеницы или гороха. А.И. Поливода принес колбочки с взвесью дрожжей. Мерили, мерили, ничего у них не светило. А теперь, смотрите – масло. Свечение было слишком наглядно. Поставили фильтры – точно светит в видимой области.

«Не может быть!» – сказал Б.Н. Тарусов. С тем и разошлись.

В общем, прав был Козьма Прутков: «Не верь глазам своим, если на клетке с тигром висит надпись – буйвол».

Б.Н. Тарусов заставлял меня повторять опыты раз за разом и постепенно сам убеждался, что светит в видимой области. В общем, мы задержались с публикацией, и она должна была выйти только в 1961 году в журнале «Биофизика» № 4 и в журнале «Радиобиология» № 1.

Чтобы окончательно убедиться, что свечение в видимой области, Б.Н. Тарусов дал задание создать такую же установку у себя на кафедре биофизики биофака МГУ. Он к этому времени организовал и стал заведующим кафедрой биофизики. Новая кафедра была укомплектована молодыми перспективными энтузиастами: достаточно перечислить Ю.Г. Козлова, Ю.Б. Кудряшова, А.Б. Рубина, И.И. Иванова, Б.А. Ломсадзе… Все они стали докторами наук, ведущими учеными – Б.А. Ломсадзе стал зав. кафедрой биофизики в Тбилисском университете, Ревин В.В. – деканом и зав. кафедрой биофизики в Саранском университете, Г.В. Артюхов – зав. кафедрой биофизики в Воронежском университете и т. д.

Кто-то из них пришёл и сообщил: «Мы кончаем создание установки, так что, как и Вы, успеем опубликовать работу в 1961 году. Приоритет разделим».

Известно, что борьба за приоритет – это основной стимул в науке. И ребята успевали. Но очень спешили. Все исследования сверхслабых свечений, естественно, проводятся в темноте, в затемненной комнате. Они так спешили, что в темноте перепутали баллоны: вместо жидкого азота залили в термос жидкий кислород и включили напряжение на ФЭУ. ФЭУ работает под напряжением 1200–1800 вольт, а тут кислород!!! Бабахнуло у них здорово, от установки, конечно, ничего не осталось. По счастливой случайности, никто не пострадал.

Приоритет на это фундаментальное открытие остался за нами в 1961 году. Свечение тканей животных и человека действительно хоть и сверхслабое, но фиксируется достоверно в видимой области спектра, энергетической основой этого свечения являются липиды, и светят они, как ясное солнышко.

Нобелевская премия 2008 года по химии за работу по исследованию биолюминесценции зеленого белка медузы Акварины, выполненную в 1962 году

Эту работу трое исследователей, Shimomura О., Johnson F.H., Saiga J., выполнили в США в 1962 году (Cellular and Compare Physiol. Т. 59. С. 223).

Работа тогда привлекла моё внимание, я сразу оценил, какое влияние она окажет на развитие биологии и биофизики. Уже через 3 года, в 1965 году, я посвятил рассмотрению этой работы отдельную статью: Журавлев А.И. Проблемы биолюминесценции. В кн.: Биолюминесценция / под ред. А.И. Журавлева. М.: Наука, 1965. 214 с. С. 184–193.

Суть их работы сводится к следующему. Исходное положение: известно, что медуза Акварина довольно ярко светит зеленым светом – т. е. испускает кванты света с длиной волны λ = 580 нанометров (10⁹ м) и энергией квантов hv = 53 ккал/моль. Излучение – это энергия, потерянная системой, потерянная живым организмом.

На Дальнем Востоке, в теплом Японском море, я с большим интересом рассматривал эти самые древние живые организмы. Плывет нечто прозрачное, еле различимое в воде, но плывет, и живет, и даже кое-кого ловит.

При исследовании авторы открыли, что источником свечения является система, включающая в себя: белок Экварин (Акварин), ионы кальция и хотя бы малые концентрации кислорода. Процессы в этой системе приводят к выделению энергии за счёт связывания и инактивации кислорода, с электронным возбуждением. Экварин затем излучает в синей области спектра с λ = 520 нм и энергией кванта Е = 61 ккал/моль:

A_кв+ Ca + O₂ → [A_кв – Са]* → [A_кв – Са] + hv_синий

То есть эта система светит синим светом. Однако в клетках медузы находятся гранулы зеленого белка, излучающего – флуоресцирующего зеленым светом, т. е. с электронных уровней, более низких, чем у Акварина. В связи с этим в организме медузы энергия электронного возбуждения Акварина не излучается, а мигрирует – переходит на более низкие уровни Зеленого Белка – ЗБ:

[A_кв – Са]* + ЗБ → ЗБ* + [A_кв – Са] + ∆Q

Зелёный белок излучает – флуоресцирует в зелёной области, вследствие чего и вся медуза светится зеленым светом:

ЗБ* → ЗБ* + hv_{зеленый}

Зелёный белок не только перехватывает энергию ЭВС у Акварина, но и излучает с более высоким квантовым выходом – светит более ярко. Фактически Зеленый белок является Активатором хемилюминесценции.

Энергия излучения – это энергия, потерянная организмом. Очевидно, медуза отработала молекулярный механизм инактивации кислорода, защищаясь от его токсического действия, не позволяя ему переходить в активные формы на начальных этапах эволюции, когда кислород только начал появляться в атмосфере ~ миллиард лет тому назад.

В организме медузы остается часть энергии ∆Q: = 61–53 = 8 ккал/моль.

Это разность энергии ЭВС Акварина и Зеленого белка.

То есть изначально из всей энергии окисления кислородом – 61 ккал/моль – медуза использовала всего 8 ккал/моль, или 13 %. Остальная энергия терялась в форме зеленого излучения.

Таким образом, работа Симомуры, Джонсона и Сайги оказалась биофизической работой, всесторонне характеризующей метаболизм электронных возбужденных состояний в тканях живых организмов наряду с работами К.А. Тимирязева по усвоению энергии света растениями при фотосинтезе.

Эта работа заставила меня рассмотреть все данные об эволюции энергетической системы, в частности дыхательной системы животных при её последовательном усложнении. Получилось следующее:

Эволюция биолюминесцентных систем в дыхательную цепь

С этими данными я успешно выступил с докладом на Мозжинской-Опаринской конференции в Звенигороде, которые тогда регулярно устраивал Александр Иванович Опарин по проблемам абиогенного возникновения жизни и биологической эволюции.

Как видите, значение этой работы человечество признало только через 45 лет – в 2008 году.

Почему русские ученые никогда не станут самостоятельно Нобелевскими лауреатами (свои не пустят)

Естественно, что, обнаружив такие фундаментальные явления свечения тканей животных, свечение липидов – жиров, мы, отстаивая честь и приоритет Советской – Русской науки, подали заявку на ОТКРЫТИЕ в АН СССР.

Естественно, что положительные рецензии на наше открытие дали многие ученые, в том числе и профессор Юрий Андреевич Владимиров в 1969 году.

ОТЗЫВ на заявку на открытие Б.Н. ТАРУСОВА, А.И. ПОЛИВОДЫ, А.И. ЖУРАВЛЕВА:

«Обнаружение собственного непрерывного излучения животных тканей объективным методом».

Работа авторов занимает важное место в цепи исследований сверхслабых свечений тканей.

В 1930-е годы работами А.И. ГУРВИЧА было показано наличие ультрафиолетового излучения животных тканей. В дальнейшем ультрафиолетовое излучение было изучено объективными методами (счетчики фотонов) в работах ОДЮБЕРА (1938–1939 гг.), Г.М. ФРАНКА и С. РОДИОНОВА (1934 г.), а позднее БЕХЕРА, С.В. КОНЕВА и сотрудников и др.

В 1954 г. группа итальянских авторов (КОЛИ, ФРАТЧИНИ и др.), используя фотоумножитель, охлаждаемый твердой углекислотой, обнаружила свечение проростков растений в видимой области спектра. В 1959 г. Ю.А. ВЛАДИМИРОВ и Ф.Ф. ЛИТВИН применили фотоумножитель, охлаждаемый жидким азотом, для измерения свечений проростков растений.

Используя аналогичную технику, Б.Н. ТАРУСОВ, А.И. ПОЛИВОДА и А.И. ЖУРАВЛЕВ в 1961 г. обнаружили свечение печени и мышцы живой крысы в видимой области спектра. В дальнейшем рядом авторов было обнаружено свечение других тканей и исследован механизм этого свечения.

Таким образом, наблюдение Б.А. ТАРУСОВА, А.И. ПОЛИВОДЫ и А.И. ЖУРАВЛЕВА было действительно первым наблюдением собственного свечения тканей (на примере печени и мышцы крысы) в видимой области спектра.

Данные, полученные в других лабораториях, подтверждают это наблюдение.

«Доктор биологических наук, профессор Ю.А. ВЛАДИМИРОВ, заведующий кафедрой биофизики 2-го МОЛГМИ им. Н.И. Пирогова

АКАДЕМИЯ НАУК СССР. Бюро Отделения биохимии, биофизики и химии физиологически активных соединений. Протокол № 7, п. 39.

ПОСТАНОВЛЕНИЕ г. Москва от 23 декабря 1969 г.

О заявке Б.Н. Тарусова, А.И. Поливоды и А.И. Журавлева на предполагаемое открытие под названием: „Обнаружение собственного непрерывного излучения животных тканей объективным методом“. Докладчик – член-корр. АН СССР М.В. Волькенштейн.

В обсуждении приняли участие: член-корр. АН СССР А.С. Хохлов, акад. А.Л. Курсанов, член-корр АН СССР В.Л. Кретович, акад. М.М. Шемякин. Заслушав сообщение члена-корр. АН СССР М.В. Волькенштейна, Бюро отделения биохимии, биофизики и химии физиологически активных соединений АН СССР отмечает, что работы Б.Н. Тарусова, А.И. Поливоды и В.И. Журавлева, обобщенные в заявке на предполагаемое открытие под названием: „Обнаружение собственного непрерывного излучения животных тканей объективным методом“, расширили представления о сверхслабых свечениях в биологических системах и о механизмах этого явления. Использовав методику измерения сверхслабых свечений с помощью фотоумножителя, охлаждаемого жидким азотом, Б.Н. Тарусов, А.И. Поливода и А.И. Журавлев впервые обнаружили сверхслабое свечение тканей и гомогенатов тканей животных в видимой области спектра. В 1961 году они опубликовали свои работы, в которых были приведены достаточно убедительные доказательства того, что наблюдаемое ими излучение определяется окислением тканевых липидов. Это положение аргументировано, в частности, опытами, проведенными со свободными липидами, олеиновой кислотой и растительными маслами. Исследования Б.Н. Тарусова, А.И. Поливоды и А.И. Журавлева подтверждены экспериментами многих ученых. Бюро Отделения биохимии, биофизики и химии физиологически активных соединений АН СССР ПОСТАНОВЛЯЕТ:

1. Признать, что в работах Б.Н. Тарусова, А.И. Поливоды и А.И. Журавлева, обобщенных в заявке на предполагаемое открытие под названием: „Обнаружение собственного непрерывного излучения животных тканей объективным методом“, впервые описан факт сверхслабого свечения тканей и гомогенатов тканей животных в видимой области спектра.

2. Считать преждевременным внесение в Государственный реестр открытий, сделанных в СССР, обнаруженного Б.Н. Тарусовым, А.И. Поливодой и А.И. Журавлевым факта собственного непрерывного излучения животных тканей, поскольку в настоящее время нельзя признать определившимися как фундаментальное значение этих исследований, так и конкретные области их практического приложения.

П.п. Академик-секретарь Отделения Академик – М.М. Шемякин Ученый секретарь Отделения канд. биол. наук – В.Г. Кочережин».

Получив решение – постановление Академии наук СССР, её Бюро Отделения биохимии, биофизики и химии физиологических соединений, от 28 декабря 1969 г., я понял, почему никогда Советские – Русские учёные не получат Нобелевскую премию сами, самостоятельно, выступая от России.

Да просто потому, что наши же власти и коллеги ни в коем случае этого не допустят. Мы открыли два новых ЯВЛЕНИЯ. Свечение тканей животных и свечение липидов. Открытие нового явления – это Нобелевская премия. И вот нам дали постановление из двух пунктов:

1) мы действительно открыли явление;

2) открытия нам не давать.

Логика потрясающая. Я посмотрел ещё раз список советских Нобелевских лауреатов, начиная с Н.Н. Семёнова, открывшего в 1934 г. основные законы цепных химических реакций: неуничтожимость валентности и разветвление цепи. Он получил премию вместе с Хиншельвудом.

Все они проходили только спаренными с зарубежными учёными. С этого момента я перестал волноваться насчёт премии и стал спокойно работать. Ещё более успокоило меня историческое заключение по этому поводу Карамзина от 1822 года: «Где люди, там пристрастия и зависть; иногда славнее не быть, нежели быть академиком. Истинные дарования не остаются без награды, есть публика, есть потомство. Главное дело – не получать, а заслуживать. Не писатели, а маратели всего более сердятся за то, что им не дают патентов» (Из письма Н.М. Карамзина к А.Ф. Малиновскому. М., 1860. Цит. по Н. Эйдельману: «Последний летописец», главы из книги в ж. «Новый мир», 1983).

История говорит о многочисленности таких фактов: Колумб открыл Новый свет, а назвали его именем резвого борзописца – Америго; Д.И. Менделеева академиком не избрали; М.В. Ломоносов фактически создал университет, а открывал его граф Румянцев и т. д.

Возможно, это успокоение и уход от борьбы за звание академика, за признание приоритетов и сохранило здоровье и способствовало длительности моей жизни много выше средней.

На всякий случай, чтобы проверить свои выводы, я поговорил при случае, при встрече с другом юности, теперь академиком, советником Президента Ремом Викторовичем Петровым, уже в 2008 году и задал ему тот же вопрос. Он ответил так же. Если русский учёный хочет претендовать на Нобелевскую премию, ему надо найти НАПАРНИКА – американца. Положение позорное. У меня сложилось твердое убеждение, что в существующее положение необходимо вмешательство самого Президента Российской Федерации. Необходимо указом Президента создать комиссию по отбору и направлению работ отечественных ученых только для представления на Нобелевские премии. Комиссия должна быть небольшой, не забюрократизированной, не более, чем из 9-11 не очень старых представителей различных наук. Они должны лично, под свою ответственность, а не рецензентов, представлять работы.

Совершенно ясно, что наши Академии, Президиумы Академии наук, их Президенты, Государственные Комитеты по представлению к Государственным премиям и открытиям жутко забюрократизированы и с этой задачей не справляются.

В 2001 году премьер-министр Японии создал Объединенный научно-технический совет с задачей добиться, чтобы в ближайшие 50 лет число Нобелевских лауреатов от Японии составило 30–50 человек.