Текст книги "Путешествие по жизни в науке из века ХХ в век XXI"

Глава 5
Москва 1942–1947 гг. Коммунистическое общество, созданное Н. Вознесенским, – основа нашей Победы

Москва 1942–1945 гг. Коммунистическое общество, созданное Н. Вознесенским

Сентябрь 1944 года. Мы в Москве. Я пошел в 8 класс. По Москве дружно ходят трамваи, почти по всем улицам. Иногда проезжают автомобили. Безупречно работает метро.

Война продолжается. По Садовому кольцу провели многотысячные колонны немецких солдат, взятых в плен в Белорусском котле. Они мечтали увидеть Москву, они её и увидели. Это, конечно, впечатляет и успокаивает, И. Сталин знал, что надо делать.

После некоторого временного проживания, как в общежитии, в особняке на улице Герцена на постоянное жительство нас всех четырех поселили в одну комнату с печным отоплением в коридорной системе, с холодным туалетом в коридоре, на улице Грицевед, теперь Больше-Знаменский переулок. Тогда мы были рады постоянному месту жительства, но теперь я думаю, какая же совесть была у тех чиновников, которые семью из четырех человек – с 3 детьми «заключили» в одну комнату с печкой, с дровами. Сарай для дров стоял в большом дворе.

Отец был в Сибири, политруком в авиационном полку. Навестив нас, он весьма образно выражался в адрес бюрократов. В конце концов, эти бытовые условия и отразились на здоровье мамы.

Москва, в отличие от 1993–2005 гг., была трудовым городом. Работали сотни заводов и фабрик, чьё производство и вносило вклад в нашу неизбежную победу. Большинство населения Москвы занималось производительным трудом – у станка. В Москве были масса настоящих рабочих и удивительный порядок. На улицах ни пьяных, ни бомжей, ни беспризорных детей. Нищих также не было, но работали рынки. Вот на них и концентрировались – локально – все беспорядки. Чуть позже я детально познакомился с Тишинским рынком – около Зоопарка.

России, как всегда в трудные периоды, повезло на руководителей. Проявлялись 2 гения, которые и стали первыми помощниками И.В. Сталина, после первых поражений 1941–1943 гг. И.В. Сталин стал «слышать и слушать» советы своих генералов, и в первую очередь военного гения – Г.К. Жукова. Вторым маршалом – маршалом экономики – был председатель Госплана Н. Вознесенский. Он и два его молодых помощника, один из них – Н. Косыгин, и руководили экономикой СССР. Они организовали беспримерную по масштабам эвакуацию на восток военных заводов и быстрое развертывание на новых местах военной промышленности.

Ведь это трудно поддается осмыслению. Всего через 2 года после начала войны, уже летом 1943 года на Курской дуге, лоб в лоб столкнулись продукции военной промышленности почти всей Европы: Германии, Австрии, Франции, Бельгии, Чехии, Румынии, Венгрии, Италии – с нашей промышленностью. Лоб в лоб. И промышленность всей Европы спасовала. Попытайтесь ещё раз подумать об этом.

Основная заслуга в этом Н. Вознесенского. Военному маршалу Г.К. Жукову заслуженно поставлен памятник. Также необходимо поставить памятник маршалу экономики Н. Вознесенскому.

В период войны в 1942–1945 гг. основным героизмом в тылу было «стать у станка». И к станку становились независимо от образования, возраста и пола, даже наша интеллигенция. Это движение стимулировалось не только патриотическими чувствами, было и другое – справедливый социальный коммунистический порядок.

Мечта о коммунистическом идеальном обществе бессмертна и делится на две части: 1) это общество материального благополучия; 2) это общество справедливости – социальной справедливости, когда человек труда получает большую часть произведенных им материальных средств.

Социальную справедливость и ввел в 1942 году Н. Вознесенский.

Рабочие «у станка» по рабочим карточкам получали в 2 раза больше масла, сахара, мяса, одежды и обуви и других товаров, чем «служащие» в министерствах и других конторах. Бюрократия была поставлена на службу производству, т. е., по Аристотелю, на службу среднему классу – классу производителей материальных средств.

Вот это состояние, чувство справедливости во всем государстве и укрепило патриотизм всего народа и трудовой подъём, которые и решили исход войны.

С 1942 по 1945 год армия получала вооружение, и качественно, и количественно превосходящее немецкую (европейскую) военную технику.

Опыт быстрого восстановления промышленности в 1941–1943 гг. Н. Вознесенский обобщил в своей классической книге «Экономика СССР в период Великой Отечественной войны 1941–1945 гг.», которая вышла под редакцией И.В. Сталина. Эту книгу надо переиздать в наше время.

Прошла война, минула военная опасность, и политическая верхушка: Л. Берия, Л. Каганович, К. Ворошилов – «добилась» уничтожения Н. Вознесенского как врага народа, угрожающего власти.

Все экономические законы, способствующие нормальному развитию экономики, наша бюрократия «отменила» в период правления Н.С. Хрущева – и наша экономика начала «буксовать».

Сравните соотношение зарплат тогда и теперь, в 1995–2000 годах, когда менеджеры, банкиры, чиновники получали в 10-100 раз больше, чем рабочие. Вот это состояние социальной несправедливости и привело к разворовыванию имущества и помещений большинства заводов и фабрик и в Москве, и в целом в стране. На месте 5 заводов и даже детских садов стоят офисы, банки, супермаркеты…

В Москве руководство серьёзно рассматривает вопрос о передаче территорий, ещё занимаемых заводами и фабриками, под «застройку жильём» – офисами и супермаркетами, т. е. об экономическом превращении Москвы в город-«паразит», грабящий страну и не выполняющий функции столицы.

Московская школа, друзья и самооценка

По месту жительства я поступил в 8-й класс знаменитой Московской школы № 59 – бывшей Медведевской гимназии в переулке Сивцев Вражек – аристократическом приарбатском районе.

Вот тут я сразу почувствовал то отставание, которое и накопилось за три года, с 5-го по 7-й класс, в сельской школе в деревне Гостинино. Делал всё, чтобы преодолеть это отставание, и сделал второе открытие: оказалось, что преодолению мешают мои ограниченные способности. Как это ни печально, но даже субъективный самоанализ показал: я – человек со средними способностями. Не идиот, конечно, но до действительно способных одноклассников мне было далеко.

Подобная самооценка и заставила меня в дальнейшем в жизни «не высовываться», а стараться работать. К сожалению, большинство людей, с которыми меня сводила жизнь, были абсолютно не способными к самооценке.

Было и третье удивительное открытие – это то, что я обладаю редким здравым смыслом. Мне было непонятно и тогда, и всю жизнь, как это очень способные ребята, легко усваивающие самый сложный материал по геометрии, математике, физике… не могут понять простых бытовых истин и совершенно не способны обобщать факты из различных областей.

Поскольку до 1944 года мы постоянно кочевали, не задерживаясь с житием в одном городе больше, чем на 2–3 года, у меня практически не осталось друзей детства. И вот тут этот пробел был восполнен. У нас «сбилась» компания – из 4 друзей. И эта дружба оказалась на всю жизнь. Теперь, в 80 лет, оценивая жизненные ценности, могу с уверенностью сказать: на первом месте самая большая ценность, которую можно приобрести в жизни, – это ДЕТИ; на втором месте – ДРУЖБА с взаимопониманием и верностью. Любовь и деньги – вещи преходящие.

Что касается смысла жизни, то это опять на первом месте ДЕТИ. Что касается цели в жизни – то это СОЗИДАНИЕ, т. е. необходимость создать что-то, что и будет после тебя, чтобы не уйти в полную безвестность без следов.

В свою очередь, каким бы ты ни был индивидуалистом, созидание невозможно без прямой или косвенной поддержки, без прямого или косвенного влияния друзей. А уходить в безвестность в бесконечности – это страшно, и это понял ещё Герострат. Так что, мужики, займитесь созиданием, хотя бы коллективным, и создайте что-нибудь вроде Беломоро-Балтийского канала или хорошего самолета, например, МИГ.

Учителя в 59-й школе были исключительно высокой квалификации – и как специалисты, и как педагоги, что и определило общий высокий уровень подготовки учеников. Школа гордилась почти 100 %-ным поступлением выпускников в вузы.

Но нам было тяжеловато, даже одаренным. Большинство учителей было заслуженными учителями СССР. В результате по всем математикам и по физике у меня, как правило, были тройки.

Наиболее способным из друзей был Боря Тарнижевский. Кроме способности решать математические и физические ребусы, он обладал абсолютным слухом, любил петь и часто пел на всех наших праздниках, знал наизусть массу стихов, как классиков, так и диссидентов. В общем, Боря был душа и тамада в любой компании. На втором месте по способностям был Боря Новицкий – жгучий брюнет, караим. Он, как и я, обожал Борю Тарнижевского и был его дополнением.

Третьим был Юра Соснин – как он утверждал, потомок какого-то дворянского рода, – явно выраженный индивидуалист и очень красивый парень. Он был в компании самый высокий и спортивный. Все время катался на велосипеде и увлеченно играл в волейбол. По способностям я был последним. Кроме того, у меня совершенно отсутствовал музыкальный слух. Когда Боря запевал мелодичные произведения вроде песен Окуджавы, я тут же начинал подпевать, я очень любил петь; у меня был очень сильный громкий голос. Через некоторое время Боря не выдерживал и объявлял: «Слушай, Сашка, помолчи, ты же меня совсем сбил с мелодии».

К нашей группе одно время примыкал ещё Феликс Новицкий – человек с повышенными математическими способностями. В 9 классе он перешёл в какую-то школу повышенного уровня для одаренных учеников, готовившую то ли ядерщиков, то ли математиков. Примыкал к нам и старший брат Бори – Миша Тарнижевский, а также Аркаша Пархиловский; но ядро компании состояло из нас, четырех совершенно разных людей. Нашему сплочению помогало и то, что мы жили около Арбата. Девушки в нашу компанию не входили. Дело в том, что в это время, т. е. с 1942 года, было введено раздельное обучение мужчин и женщин. Этого якобы требовало военное время. 59-я школа оказалась мужской. У нас значительное время занимало военное дело.

Книги юности

Эти школьные годы – 8-й, 9-й, 10-й классы – запомнились чтением. Я запоем читал от начала до конца романы: Л. Толстого «Война и мир», «Воскресенье», «Хаджи Мурат» и др.; И. Тургенева «Отцы и дети»… Большое впечатление на меня произвели романы Т. Драйзера «Финансист», «Титан», «Гений», «Американская трагедия». Перечитал практически все многочисленные книги Жюль Верна, невероятно расширившие миропознание.

Огромное впечатление на меня произвели книги Джека Лондона: «Мартин Иден», «Белый клык», «Солнечная долина», «Смок Белью» и др., Гончарова: «Обломов», и, конечно, поэмы А.С. Пушкина. Его поэмы «Братья-разбойники» и «Полтава» я в то время знал наизусть полностью.

Книги я брал в публичной библиотеке, расположенной в Румянцевском дворце. Библиотека имела замечательный читальный зал. Я читал, как правило, до 10 и 11 часов, пока библиотеку не закрывали, и с нетерпением ждал окончания уроков на следующий день, чтобы продолжить чтение.

Попытки читать труды A.M. Горького и Ф.М. Достоевского у меня тогда энтузиазма не вызывали.

Чтение привело к тому, что я стал одним из самых успевающих учеников по литературе у замечательной учительницы – Марии Александровны. Она неоднократно удивлялась моему знанию наизусть целых поэм А.С. Пушкина и стихов М.Ю. Лермонтова.

Другим развлечением были вечера с танцами по праздникам в соседних женских школах. Однако дружбы с коллективами девушек у нас так и не завязалось.

В это время благодаря замечательному учителю по истории у меня окончательно закрепился интерес к истории России и славян. В результате я становился гуманитарием, тем более что неприязнь к электричеству росла и особых успехов по физике я не достигал.

Склонность к литературе и к истории так и сохранилась на всю жизнь, как хобби, хотя жизнь пошла по пути естественных наук.

Конец войны

9 мая 1945 года Левитан по радио объявил: «Великая Отечественная война победоносно закончена. Фашистская Германия капитулировала».

Радость была потрясающая. Народ высыпал на улицы. Все обнимались и целовались. Некоторые от радости плакали.

Возникало и другое странное чувство: «А что же теперь делать?» И действительно, 4 года у всего народа и у каждого человека было только одно дело – Война. Однако дело нашлось.

Н. Вознесенский на базе всенародного подъёма и энтузиазма организовал беспримерно быстрое для истории восстановление огромных разрушений, причиненных войной. Популярность и реальная экономическая власть Н. Вознесенского росла, и это создало угрозу политической верхушке: Берии, Кагановичу, Ворошилову…

Мирное время – удивительное время после долгой войны. Так даже непривычно. По радио нет этих «динь-динь – граждане, по радио будет передано важное сообщение», и затем сообщение: «Наши войска освободили город…» А тут тишина.

Как-то в августе 1945 года гуляли мы компанией по Гоголевскому бульвару и вдруг по радио громко: «динь-динь – граждане, по радио будет передано важное сообщение», – опять голосом Левитана. Тут меня осенило: «Ребята, – говорю, – началась война с Японией». Они меня на смех. А по радио опять: «динь-динь», и голос Левитана: «…В соответствии… и для… наши войска перешли границу Маньчжурии и начали освобождение Китая от японских оккупантов». Жаль, что не успел я с друзьями поспорить. Война с Японией началась и быстро закончилась.

1944 и 1945 годы мы прожили благополучно, в основном благодаря запасам, привезенным из Гостинино: мешок сушеных грибов, 150 кг муки, полученной на трудодни, сушеные овощи.

Однако 1946 год оказался на редкость неурожайным. Положение с продовольствием резко обострилось. К тому же иногда хотелось мороженого, иногда конфет, иногда в кино. Вот тут и родилась идея. Вышла новая картина «Два бойца» – это один из первых послевоенных фильмов-боевиков с Бернесом. Народ на него повалил, и первую неделю билеты достать было нельзя. А у касс стояли мальчишки и взрослые – перекупщики – и предлагали билеты по тройной цене.

Вот я и занялся. Со следующим фильмом я с утра закупал билеты и вечером продавал. Однако новые фильмы выходили редко, да и с милицией бывали стычки, и очень много конкурентов.

Попытались мы с Феликсом Новицким подработать на Новый год на продаже елок. Сели в электричку. Увидели из окон лес, слезли и пошли. И тут начались сложности – нет елок, и всё тут. Лес есть, а ёлок нет. Зато есть полуметровый слой снега. Часа два ходили и пришли к выводу: выход один – высота. Нет елок на земле, но есть верхушки больших елей. Вот это оказалась операция. Ведь на высоте вершина тонка и качается, не у всякой ели оказалось возможным вершину спилить. А некоторые спиленные застревали посередине. Начинало темнеть. В общем, спилили мы две верхушки. Электрички перестали ходить, и мы ночевали на лавочке на каком-то вокзале, рано утром, до рассвета, доехали до Москвы – транспорт ещё не ходит, и стали нам, чуть живым, эти ёлки поперек горла. С радостью мы продали их с очень малой прибылью первым же случайным прохожим. В общем, «елочный бизнес» себя не оправдал, и мы занялись другим «делом» – торговлей на Тишинском рынке. Теперь это называется бизнес – а тогда спекуляцией.

Глава 6
Институт

Московские рынки 1944–1947 гг.

Итак, в Москве, несмотря на диктатуру производства и фактически коммунистическое общество, функционировало несколько рынков, среди которых наиболее известным был Тишинский около Зоопарка.

Рынки были «зонами свободной торговли», где процветала, как тогда говорили, «спекуляция», т. е. то, что теперь называется «бизнес». На рынках «работали» «трилистники», «наперсточники», карманники и спекулянты самых различных мастей. Там можно было купить всё, вплоть до продуктовых карточек.

Я был вынужден познакомиться с Тишинским рынком вследствие того, что у меня в магазине украли хлебные карточки на половину декады, на 5–7 дней. Семья осталась без продовольствия на целую неделю.

Тогда мама по промтоварным карточкам получила туфли и послала меня продать их на Тишинском рынке, чтобы купить хлеба.

Придя на рынок, я увидел недалеко от входа всех этих «зазывал» на азартные игры. Больше всего меня заинтересовали «трилистники». Ну чего проще: на доске-столе раскладывают 3 карты, затем их переворачивают, слегка перемешивают, так что ясно, где какая карта, и предлагают отгадать. Но ты должен поставить на стол – на «кон» – свои деньги. Столько же ставит хозяин и предлагает назвать любую карту и взять её. Если угадал – ты выигрываешь, если нет – то проигрываешь.

Несколько человек подходило, и все выигрывали так очень легко: раз – и выигрыш! Желание получить что-либо на «халяву» в крови почти у всех русских людей. Это показывают миллионы россиян, погоревших и горящих на различного типа пирамидах. Даже в Америке, когда объявляется распродажа-раздача в конце сезона, толпы «халявщиков» давят и сбивают друг друга.

Против «халявы» могут устоять только очень здравомыслящие люди или…

Или люди, которые один раз «погорели» и потому имеют силу воли выработать иммунитет против «халявы» или наглой рекламы.

Я не устоял и поставил на кон эти туфли. «Выбирай!» – сказал хозяин. – «Выбрал десятку». – «Бери». Я начал брать карту, и хозяин тут же «подбил» её, подсунув под мои пальцы другую карту. «Вы же подменили!» – «Бери, что выбрал».

Я попытался протестовать, но тут с обеих сторон на меня надавили те самые здоровые парни, которые только что «выигрывали»: «Бери, парень, и давай отсюда». Так я получил наглядный урок с «подсадными утками». Моей рукой они подняли карту и забрали туфли.

Это был жестокий урок, но с тех пор любые предложения с «халявой», будь то объявление о «скидке 50 %» или «50 % годовых», вызывают у меня удивление. Неужели люди могут в это поверить? Но верят. Всё время находятся верующие. А реклама о «целебных лекарствах», «омолаживающих средствах», о целительницах…

Верхом всего этого являлся Гробовой, объявивший, что он возрождает мертвых за 37 000 рублей.

Моё неверие подтвердил всенародный обман с величайшей ХАЛЯВОЙ на «ВАУЧЕРАХ за 2 автомобиля на каждого», а затем и пирамиды типа Валдай, Василиса, Мавроди и т. д.

В общем, я остался и без карточек, и без туфель, и без денег. Надо было что-то делать. Деньги были нужны не только мне, но и моим друзьям, и мы решили организовать спекуляцию, т. е. «бизнес», на школьных учебниках, на которые был большой дефицит.

Положение было таково. Окончившие какой-то класс шли на рынок, продавали свои учебники и покупали себе для следующего класса. Нас было пятеро – т. е. минимальное, но достаточное количество для создания «торговой компании».

Двое встречали у входа граждан, несущих продавать свои учебники, и перекупали их. Вскоре мы поняли, что, перепродавая учебники просто так, прибыли большой не получим. Мы изучили «конъюнктуру» и решили каждый день «работать» с одним учебником, на который накануне был большой дефицит. Изучение конъюнктуры – необходимый этап в деятельности любой торговой фирмы.

После этого те двое на входе скупали полностью все 100 % данного учебника – например, «История». Мы становились монополистами. Стать монополистами – это мечта любой торговой фирмы, и мы сейчас видим, как эту монополию, например на рынке фруктов и овощей, устанавливает у нас азербайджанская мафия.

Скупленные учебники передавались двум другим участникам фирмы, которые и предлагали их покупателям.

В торговле должна быть «халява». Она создавалась следующим образом. Один предлагал учебники по цене в 3 раза выше покупной. Другой продавал по цене в 5 раз выше. Других продавцов «Истории» в этот день на рынке не было. Покупатели возмущались такой ценой – в 3 раза! Но когда у другого продавца они видели в 5 раз, то возвращались и покорно отдавали нам свои сбережения за тройную цену.

Пятый член «фирмы» курсировал по периферии толкучки и тут же сообщал нам о появлении милиционера. Мы моментально из продавцов превращались в покупателей. Такой «бизнес» давал достаточный доход.

Были компенсированы продовольственные карточки и даже куплены дополнительные. Хватало и на кино, и на мороженое, и даже на такие вина, как «Херес», «Мадера», «Портвейн», «Токай», «Мускат». В то время они были натуральными и не очень дорогими. Водку, коньяк и пиво мы в то время не пили, мы их «не уважали». Нам хватало удовольствия при дегустации этих аристократических вин. Пьянства как такового у нас не было. Не было и женских компаний, которые бы нас разлагали.