Текст книги "Третья сила"

Глава 13

Как ни странно, Змей позволил нам приблизиться совершенно безнаказанно. Ни хвостом не дернул, смахивая дерзких козявок, ни дохнул еще разок, чтобы оставить от нас одни воспоминания, ни вообще не пошевелился. Как застыл посреди Степи безногим сусликом, так и не пошевелился, даже когда обнаружил нашу дерзкую пятерку под самым своим носом.

Не буду лгать – находиться рядом с этой тварью было неприятно. Причем настолько, что если бы не насущная необходимость, я бы ни в жизнь не рискнула к ней подойти. Жаль, что не судьба. Жаль, что приходится давить едва зарождающийся подленький страх и жестоко резать на корню просыпающуюся тревогу. Но я даже отступить сейчас не могу. И не имею права показать, что даже наилегчайшее дыхание все еще сонного демона причиняет мне сильную боль. Никто не должен знать, как тошно мне становится от одного его взгляда. И то, что с каждым мгновением у меня в животе все сильнее стягивается отвратительно холодный, мерзкий узел.

Когда мы оказались на расстоянии в несколько сотен шагов, демон, наконец, соизволил оторваться от созерцания степных красот и перестал изучать с высоты своего роста пришедшую по его душу армию. Разумеется, его не тронул наш воинственный вид, а всего лишь стало любопытно, что за букашки вдруг рискнули наступить на его серо-зеленый хвост. И, разумеется, он ни на миг не допускал мысли, что от нас может быть хоть какой-нибудь урон. Какой к черту урон от пяти смертных игрушек, которых он способен уничтожить одним движением век?! И которые смотрятся рядом с ним, как больные чумой блохи рядом с многотонным Годзиллой?!

Тем не менее внимание на нас он все же обратил. Даже нет, не так – он УДЕЛИЛ нам крохотную толику своего драгоценного времени. Как раз между сладким потягиванием, сонным зевком и ленивой мыслью о том, кого ему лучше сожрать первыми: близстоящих скаронов с их неудобными доспехами, которые наверняка застрянут в зубах, или же святош с их вызывающими белыми плащами и раздражающими манерами? Полагаю, эта сложная дилемма так его увлекла, что он не сразу сообразил, кого именно видит. Может, даже решил начать именно с нас, но потом опустил голову чуть ниже, с вялым любопытством всмотрелся. А спустя всего пару синов недовольно сморщился.

– ИШ-Ш-ШТА…

Надо же, какой умный. Помнится, Дангор провозился дольше.

– С-С-СЛАБЫЙ… С-С-СМЕРТЫЙ… СМЕШ-Ш-НОЙ ИШ-ШТА… ОПЯ-ТЬ-С-С… И ЕЩЕ ОДИН ХОЗЯИН…

Я завороженно уставилась на мелькнувший в широкой пасти раздвоенный язык. Интересно, это он специально? Или способность к гипнозу у него, как у некоторых магов, врожденная? Черт. Никогда не уважала змей. И глаза их мне совсем не нравятся. Когда туда смотришь, создается впечатление, что чешуйчатая гадина знает что-то такое, до чего тебе еще расти и расти. А уж ЭТА гадина… бр-р. Хоть и не действует на Ишту неподвижный взгляд василиска, хоть и не поддаюсь я страшноватому очарованию смерти, но все равно – дело дрянь.

Впрочем, я не за этим пришла. Мне сейчас нужно совсем-совсем другое.

Мысленно перекрестившись, я задрала голову повыше и дерзко уставилась в мертвенно-желтые змеиные глаза.

– Эй, ты! Червяк-переросток! Ты меня слышишь?!

У демона удивленно дрогнули веки.

– Чего уставился?! Тебе, между прочим, вопрос задали!

– С-С-СЛЫШ-ШУ. ТЫ ДЕРЗОК, Ч-ЧЕЛОВЕЧЕК.

– Уж какой есть. Слышь, желтопузый, а ты чем свою чешую мажешь, чтобы так блестела? Просто слюнями или пользуешься мазью от геморроя?

– Ш-Ш-ШТО-О?

– Говорю: в какой дряни ты себя извазюкал? – повысила я голос. – Она, случаем, не просроченная? Если я толкну твою шкуру на черном рынке по медному лату за кило, окупится?

Демон озадаченно моргнул.

Черт. Он что, тупой? Или еще не проснулся до конца? Может, простимулировать его по-другому? У кого есть подходящих размеров клизма с битым стеклом? Говорят, в таких случаях хорошо помогает.

– Смотри, не переиграй, – с неуместным смешком посоветовал Ас, возвышаясь за моей спиной неподвижной черной статуей. – Вдруг не поверит, что ты это всерьез?

– Я не всерьез?! – громко возмутилась я, краешком глаза следя за непонимающе шевельнувшимся демоном. – С моим-то практичным подходом?! Брат, окстись! Где это видано, чтобы змеюка таких размеров безнаказанно поганила землю?! На мыло ее! Только на мыло!

– Зачем нам столько мыла? – скупо заметил Ван. – Лучше башку ему отрубим и все дела.

– Угу, – охотно согласился Бер. – Нам во дворце как раз симпатичного чучела не хватает.

Я выжидательно посмотрела на мерно сжимающиеся змеиные кольца, которые ощутимо напряглись и задвигались в несколько ином ритме, чем раньше. Но демон все еще странно молчал. Его даже насмешка не смогла расшевелить как следует. Блин. Видимо, он все-таки тупой. Или просто шуток не понимает? Или же шутка оказалась слишком сложной? А может, он до сих не сообразил, что над ним просто-напросто издеваются?

– Червяк молчит, – глубокомысленно изрекла я, придирчиво изучая сложный рисунок чешуи на боках демона. – Червяк думать изволит. Может быть, червяку нужно помочь? Сделать так, чтобы он начал думать побыстрее?

– Согласен. Где тут у него хвост? – деловито осведомился Бер, принявшись внимательно изучать распаханную на глубину человеческого роста землю. – Говорят, если изловчиться и дернуть змею за самый кончик, когда она только-только проснулась, можно услышать, как она поет.

– Змеи не поют, неуч, – фыркнула я, деланно не замечая, как у демона постепенно меняется выражение глаз. – А фальцетом пищат только кастраты, которых хорошенько прижмут за…

– Без подробностей, пожалуйста, – поморщился Ван. – Что вы сделали с Горлопаном, я хорошо помню. Так что не напоминай лишний раз.

– А что сразу я?! Он первый начал!

– Тем более. Кстати, как считаете: когда эта туша издохнет, сколько времени нам понадобится, чтобы ее освежевать?

– С ума сошел?! – возмутился Бер. – К утру тут такая вонища поднимется, что все задохнемся! Забыл, что с нежитью солнышко делает?!

– А это – высшая нежить, – уперся Ван, придвинувшись к братьям еще ближе. Демон, между тем, приподнял свои многочисленные кольца и недобро навис над нашей переругивающейся пятеркой. – И вообще, он не должен тухнуть так быстро. Не медянник, в самом-то деле. Небось, защитой какой-нибудь да обладает?

– Хочешь сказать, мы не сможем его пристукнуть? – изумился Бер, незаметно высвобождая ноги из стремян.

– Сказал тоже! Дангора ж пристукнули? Чем этот хуже?

– Э-эй! Придержите коней! Дангор – мой! – снова посчитала нужным встрять я. – Вот зашибете себе другого демона и – пожалуйста, гордитесь. А Дангор – только мой!

– Жадина!

– У каждого свои маленькие недостатки! Кто-то горазд шляться по бабам, кто-то травку курит, а кто-то всего лишь собирает коллекцию миленьких славных зверушек, которым удалось оторвать тупые головушки, до того, как в них завелась вредная мысль попробовать кое-кого на зуб.

Бер только отмахнулся.

– Как червяка свежевать будем?

– А как надо? – удивилась я, отметив про себя, что небо над нами ощутимо потемнело, а остальную Степь накрыла незримая тень чужого недовольства. – Нас пятеро – он один. Я зайду с головы, ты с другого конца…

– Опять я с задницы?!

– Ну, не с передницы же!

– Аллар! Да почему я опять должен изучать чье-то немытое очко, когда тут полно других мест, где можно оторвать красивую чешуйку?!

– Брат, да где ты видишь красивую?! Зеленая, вонючая, склизкая, как пиявкина блевотина… да это убожество на свету показывать стремно! Продавать придется из-под полы! Да еще приврать, что, дескать, мы у Лойна с пуза незаметно срезали, чтобы хоть какое-то бабло срубить! А иначе не прокатит! Кто ж на такое ничтожество позарится?!

На удивление, мы так разошлись, что чуть не забыли про медленно обалдевающую армию, до которой наши вопли, надо полагать, доносились если не все, то, наверное, почти все. И которая, думается мне, должна была дружно решить, что мы сошли с ума, и некрасиво повертеть указательным пальцем у виска. Хотя нет, я совсем забыла: скароны – народ особенный. За своими владыками пойдут хоть на край света, ни на миг не усомнившись в том, что так надо. Так что пальцами сейчас в нашу сторону тыкали только чужаки. То бишь, доблестные святоши, совершенно выбитые из колеи, но при этом старательно готовящие защитное поле, о котором я их попросила; и, разумеется, бедняга Фаэс, который явно сообразил, что мы неспроста нарываемся, но даже предположить не мог, чего, собственно, ради.

Сочувствую ему. Очень. И даже ощущаю нечто, похожее на стыд. Но остановиться уже не могу: Остапа, как говорится, несло.

– …Брат, ты, честное слово, спятил! Хотя я, к примеру, не знаю, как можно сойти с ума второй раз за жалкие пятнадцать минок! Надеяться на то, что управимся со свежеванием до утра – то же самое, что совращать малолетку! Долго, глупо и неудобно! К тому же потом можно так влипнуть… нет, если ты добросовестно располосуешь это земноводное от морды до хвоста своей зубочисткой, я возражать не буду. Но только представь, сколько там успело накопиться дерьма! И подумай о том, как все это вывалится наружу, окатив с головой наших друзей, которые совсем не заслужили зловонного купания!

– Какие друзья?! – тут же возопил Бер, явно оскорбившись на «зубочистку». – Наши в сторонку отойдут! Не идиоты же – стоять под струей? А святош не жалко. В конце концов, в чем их за последнее время только не купали!

– Не, даже для них это слишком, – рассудительно заметил Гор, с насмешкой покосившись в сторону «белых прыщей». – Надо бы предупредить Горана заранее.

– Что-то ты сегодня слишком добрый!

– Просто денек выдался хороший. Самое то, чтобы набить кому-нибудь морду.

Я мельком покосилась взглядом наверх, по достоинству оценив опасно сузившиеся глаза демона, до которого, наконец, стало что-то доходить, а потом наклонилась к Асу.

– Ты, кстати, завещание написал?

– Аро все сделает, – тихо отозвался Алый, с трудом удерживая нервно перебирающегося ногами скакуна на месте. – А Ино сумеет заменить Бера. Кажется, они неплохо друг друга понимают.

– Чудненько. Ну что, играем по-крупному, братишка?

– Играем, – тонко улыбнулся Ас и, краем глаза ухватив над головой непроглядную тень, крепче сжал мою руку. – Не волнуйся: это совсем не больно.

Я криво улыбнулась в ответ.

– Не ты один когда-то умирал.

Брат только понимающе прикрыл веки. А больше ничего и не успел – нас, наконец, накрыло с головой. То ли бешеным ураганом, то ли холодной волной чудовищного цунами… не знаю. Мне сложно описать те ощущения. Все до сих пор как в тумане. Помню лишь тугой водоворот силы, вознамерившийся выхватить меня из рук брата, лютую стужу, сковавшую своим дыханием мои губы; заглушающее все остальные звуки громкое шипение, напоминающее звук набирающего ход паровоза; и резкую яркую вспышку, больно ударившую по глазам.

Все случилось настолько быстро, что я не успела ни вскрикнуть, ни схватиться за Аса понадежнее, ни даже увидеть напоследок, как обрекающе распахивается над нами гигантская пасть, из которой выкатывается наружу колючий ветер чужого дыхания. Со стороны, наверное, это выглядело даже красиво: зрелище собственной приближающейся смерти не может не завораживать. Но тогда я об этом не думала. Просто в один прекрасный миг меня сдавило тугим обручем чужой воли. Обдало бешеным порывом ледяного ветра. Посекло кожу холодными кристалликами. Сорвало ее прочь, обнажив еще живое нутро. Оголило мышцы, кости, нервы. Заживо сожгло, не оставив ни единой неповрежденной клеточки. Напоследок лишило опоры, пошатнуло и играючи швырнуло куда-то в сторону.

Мгновением спустя я окончательно потеряла направление и ощущение реальности; куда-то долго-долго падала, совершенно не чувствуя тела. На какое-то время ослепла, оглохла и потеряла способность дышать. А потом с размаху рухнула на что-то твердое, больно ушибла колени, крепко приложилась лбом обо что-то, явно вещественное и весьма… просто чертовски острое… после чего, наконец, сумела кое-как вздохнуть и рефлекторно закашлялась. Хотя, конечно, в моем положении ни кашель, ни боль, ни иные ощущения не должны были приносить неприятностей. Какие могут быть неприятности у мертвецов?

Однако все же странно… в прошлый раз я чувствовала себя не в пример лучше.

Черт. Больно.

Нет, даже не так: ОЧЕНЬ БОЛЬНО! Везде. Повсюду.

Что за фигня? И откуда это взялось? Здесь? В Тени? Где нет ничего знакомого и по-настоящему реального?

Но мне все-таки больно… Причем изрядно и абсолютно неконкретно. Никак не могу понять, что и где не в порядке. Будто я не умерла, а все еще какой-то малой, некстати помнящей частичкой могу ощущать свое изуродованное тело. Слабое, человеческое, жестоко разорванное на куски и почти истаявшее под натиском чужеродной магии. Магия смерти… энергия, противоположная мне по сути… ее было так много вокруг, что я просто не могла уцелеть. Змей исторгнул ее из себя столько, что этим объемом можно было бы, наверное, затопить все Тихое Плато. Но не судьба. Не повезло. Вся она обрушилась на нас – пятерых дураков, рискнувших дразнить дракона в его логове.

Тьфу. Мне-то казалось, что все пройдет гораздо легче. Не так погано. Не так муторно. И я очень надеялась, что на ЭТОЙ стороне уже не будет ни боли, ни слез, ни тяжких воспоминаний. Особенно о том, на что именно я рискнула променять свою драгоценную, считавшуюся неуязвимой и чуть ли не неуничтожимой шкуру.

Ох-хо-хо…

Больно… больно… больно… боже, ну почему же мне снова так больно?! Ведь если я благополучно умерла, то где моя любимая Тень?! Где молчаливая пустота, с которой так удобно вести бессмысленные диалоги?! И где благословенная прохлада? Та, которая подарит покой моим многочисленным ранам и поможет забыть все то, о чем не получалось забыть при жизни? Да, сейчас я совсем не вижу, не слышу и не чувствую ничего, кроме этой обжигающей боли. Не падаю больше, но и не лежу… кажется, просто стою в какой-то странной позе и тихонько раскачиваюсь под тихий аккомпанемент чьего-то невнятного бормотания и раздражающий рокот мерно разбивающихся о берег, невесть откуда взявшихся тут волн.

Или же это кровь так шумит в ушат?

Да нет. Вряд ли. Какая кровь, если от нее ничего не осталось? Все должно было обратиться в прах. Или я ошибаюсь?..

Ну, наконец-то! Хоть какое-то просветление. И в мозгах, и в глазах заодно.

Стоп.

Я что, снова могу видеть?!

И правда: могу. Надо же… как приятно обнаружить, что я не слепая.

Облегченно переведя дух, я очень медленно и постепенно снова осознала себя цельной. Не разобранной на отдельные винтики, не развалившейся на жалкие атомы, не раздробленной, не испепеленной в прах. А почти что целой. Почти невредимой. И почти соображающей. Правда, почему-то сидящей на коленях на груде какого-то колючего хлама, прижимающей ладони к саднящему до отвращения лицу, измотанной и… живой?!

Ошарашенно вздрогнув и поспешно отняв от лица руки, я в шоке уставилась на исцарапанные в кровь ладони, которых никак не могло быть у Тени. Неверяще оглядела разорванные перчатки, которые словно через мясорубку пропустили; машинально стряхнула с себя обрывки ткани. Довольно долго рассматривала знакомый до боли шестилистник на левой ладони, но потом все-таки осознала, что не сплю, и медленно, как в бреду, подняла голову.

Аллар милосердный…

От некогда зеленеющей Степи не осталось ничего – только голые скалы, обнажившаяся до камней пустая, безжизненная земля; глубокие рытвины; холодные лужи расплавленного песка; оплывшие горы Невирона и… пепел. Повсюду клочьями витал густой серый пепел, медленно кружащийся под черными небесами и толстым слоем покрывший все видимое пространство. Ни травинки тут больше не осталось. Ни одной живой души. Ни ручейка, ни бабочки, ни зверя, ни птицы. Вообще ничего, кроме выжженной дотла пустыни и этого едкого, отвратительно липкого пепла, постепенно оседающего на моих пыльных плечах.

Ненадолго впав в ступор, я с трудом смогла различить, что сижу на голой земле. С изрядным опозданием поняла, что действительно еще жива и как-то странно чувствую свое одеревеневшее тело, из которого, казалось, разом вынули все кости. Руки нещадно саднило, коленки зверски болели и медленно раскрашивали вдрызг изодранные о камни штаны вызывающе яркими, синими разводами. Такие же разводы неумолимо расплывались у меня на груди и спине, щедро покрывали лицо, будто оно недавно попало под шрапнель. Подо мной обнаружилось покореженное седло; обугленная конская сбруя, четыре ржавых подковы… собственно, вот и все, что осталось от бедного вороного, который безропотно принял на себя предназначенный мне удар.

Проклятье.

Жалко коня, бесспорно. Свой был, обученный и почти родной. Видно, за него-то мне и было сейчас больно. Вернее, не только за него одного. Но надеяться на то, что Змей кого-то пощадит, было глупо. А сокрушаться об одном… вернее, о четырех отличных скакунах, когда вокруг творятся вещи пострашнее, глупо тем более.

Но как же так?!

Я растерянно повернула голову и со смешанным чувством увидела за правым плечом переливающийся всеми оттенками радуги широкий щит. Никогда прежде не имела удовольствия наблюдать за работой Карающих, но сегодня, пожалуй, впервые порадовалась тому, что они оказались так близко. И тому, что их сил все-таки хватило, чтобы прикрыть остальное войско. Вместе с травой, землей и всем, что успело там прижиться. Кажется, только дотуда не долетело смертоносное дыхание обозленного демона. Только под этот щит оно не сумело проникнуть. И только там Степь еще сохранила некое подобие жизни. Вместе с полумиллионом ошарашенных, озадаченных и каких-то потерянных скаронов, несколькими сотнями измотанных, явно выложившихся до последнего святош, оторопевшими до полной неподвижности хвардами, десятком ОЧЕНЬ близких мне людей и, конечно же, одним сонным, слабым, безумно дорогим мне существом, которого я уже даже не знаю, как называть.

Я ведь только ради этого отъехала от них подальше. Только из-за этого мы развернули коней так, чтобы бешеный выдох Змея пришелся вдоль рядов верных нам, но все еще очень уязвимых людей. ВДОЛЬ, а не поперек. И чтобы основная сила этого выдоха обошла их стороной. Самым краешком коснулась. Лишь слегка зацепила, позволив Карающим совершить то самое и единственно возможное усилие, ради которого я вообще согласилась их терпеть.

Живые…

Устало отвернувшись, я с горечью посмотрела на четыре кучки беспорядочно громоздящихся доспехов. Конечно, а чего я ждала? Братья мои хоть и стальные, все же не бессмертные. И кони их, между прочим, тоже. Всех нас окатило магией смерти – будь здоров. Но если до войска она не долетела, то мои кровники хватанули от души. Можно сказать, мы попали в самый эпицентр. Неудивительно, что от них даже костей не осталось. Только брони бесценные… шлемы… совершенно бесполезное теперь оружие… и прах… четыре кучки мелкого праха, который медленно разлетался в стороны, жестоко разъедая мою содрогающуюся в агонии душу.

Боже…

Что же я натворила?! Чем рискнула, дуреха?! Кому поверила, что ТАК было лучше и правильнее? Дурному внутреннему голосу, которому на самом деле все равно, что творится вокруг? Рассказу Серого кота, для которого мои Тени никогда не были по-настоящему живыми? Предположениям Лина, который настойчиво уверял, что ничего с ними в принципе случиться не может?!

А вот случилось, блин! Еще как случилось!

Я их просто-напросто потеряла!

Мне остро захотелось вскинуть голову к небу и завыть.

– Ти-и-ше, Гайдэ… – ласково прошелестел невесть откуда взявшийся ветерок, обдав мои исцарапанные щеки легкой прохладой. Стерев с них появившиеся дорожки слез. Успокаивая. Ободряя. И заставляя замереть от внезапно вспыхнувшей надежды. – Тише, родная. Не нужно плакать…

Я вздрогнула и с болью посмотрела на соткавшиеся из пустоты четыре полупрозрачные Тени. Мои Тени. Такие же, как в тот день, когда я впервые их увидела. Бледные, слабо покачивающиеся на ветру и едва держащиеся на нитях старого-престарого заклятия. У них снова не было лиц и фигур. Они снова стали бесплотными призраками. У них исчезло оружие из рук, бесследно пропали дорогие доспехи, почти не угадывалось сходство с людьми – теми, которыми я их так долго знала. Сейчас их истлевшие тела неподвижными грудами праха лежали передо мной, а призрачную плоть едва-едва прикрывала легкая дымка, через которую просвечивали первые, совсем недавно выступившие звезды. Но они были здесь. Все четверо. Мои братья. Самые дорогие мне люди, которых я когда-то пообещала спасти, а вместо этого почти потеряла.

У меня что-то болезненно сжалось в груди.

– Ас… Бер… Ван… Гор…

– Не надо, – ласково повторил призрак-Ас, подлетев чуть ближе. – Мы знали, на что идем.

Я сглотнула.

– Я верну вас…

– Сейчас это ни к чему, – мягко остановил мой порыв брат. – У нас есть возможность сразиться с ним на равных.

– Но мы должны были сделать это вместе! – не сдержала я горестного крика. – Вы помните: ВМЕСТЕ! Вы обещали!

– Мы никуда не уходим, сестра, – тихо прошелестел, подлетев к замершей четверке, еще один призрак. – И мы по-прежнему с тобой.

– ТЫ! – от внезапной догадки у меня аж скулы свело и мелко задрожали руки. – Это ТЫ меня закрыл! Только у тебя бы получилось!

– Прости, – без всякого раскаяния отозвался «Гор», занимая место рядом с внуком. – Мне показалось, тебе рано уходить.

– Но как ты мог?! Мы же договорились!

– Когда вы успели? – вдруг нахмурился Ас.

Призрак покачал головой.

– Прости, милая. Мне показалось, так лучше.

У меня из глаз брызнули злые слезы. Проклятье! «Гор» был единственным, кому я рассказала обо всем с самого начала! Единственный, кто сразу и безоговорочно признал этот план хоть и безумным, но вполне осуществимым! Единственный, кто согласился, что я должна умереть и стать Тенью, чтобы выполнить свою задачу! И единственным, кто не просто пообещал мне поддержку, но имел в этом личный, довольно корыстный хоть и вполне понятный интерес!

А теперь что?!

В последний момент он, видите ли, передумал и прикрылся каким-то невнятным лопотанием! Можно подумать, я смогу разделать этого дурного Змея в своем нынешнем обличье! Или смогу к нему хотя бы приблизиться! Да меня выворачивает наизнанку от одного его вздоха! Я стоять не могу нормально, когда он так близко! Какое уж тут сражаться?!

Я полагала, что Тенью сумею сделать намного больше и все-таки доведу это грязное дело до конца. Меня уже ничто не держит и ничто не мешает, кроме ненужного тела. У меня здесь нет ничего: ни дома, ни семьи, кроме Фантомов. Нет больше тех, кто зависел бы от меня так же сильно, как они. Я освободила Лина. Я намеренно отослала прочь Эррея, Родана и Дея. Я специально велела хвардам убраться подальше и носы свои не высовывать без приказа. Даже Риг бы меня понял! Даже Эр простил бы мою самодеятельность! Я оставила им всем по письму в вещевых мешках, отправила Ура и его команду в Горы – лишь для того, чтобы не вздумали отговаривать. Я ко всему приготовилась. ВСЕ обдумала, взвесила и твердо решила. Это был прекрасный выход! Отличная возможность добить того, с кем иначе просто не справиться!

От такого предательства у меня сами собой сжались кулаки. А взгляд закаменел и сам собой повернулся в сторону весьма озадаченного нашим поведением демона. Причем озадачен он был настолько сильно, что даже не дернулся, когда я поднялась с колен, медленно выпрямилась и решительно двинулась в его сторону. Судя по всему, он даже не заметил, что на этот раз рядом со мной держались не смертные, а самые настоящие мертвые души. Целых пятеро, потому что этот мерзавец (имею в виду «Гора», конечно) все равно увязался. Впрочем, он зря полагает, что я долго продержусь против старшего демона в одиночку. И зря надеется, что я не сумею добиться своего.

Да. Вы правы: я все еще твердо уверена, что живой мне его не одолеть. Живая я слишком уязвима и чувствительна к эманациям смерти. А вот мертвая – ничуть. Поэтому я твердо намеревалась избавиться от этого серьезного недостатка. В конце концов, Ишта я или нет? Могу себе позволить хоть раз посвоевольничать и довести начатое дело до логического завершения? А что? Отличный сюжет бы получился: пришла – сделала то, что посчитала нужным – обернулась, перекинулась и опять канула в небытие. Растаяла, как призрак, не раздражая больше своим присутствием сильных мира сего. Не вызывая толков, пересудов, ненужных разговоров и сплетен. Не принося никому ни радости, ни огорчения. Меня просто не будет. Совсем. И эта земля снова получит шанс выбрать себе достойного Ишту, которого обеспечат ей верные, преданные до последнего вздоха хранители.

– Гайдэ…

– Мы поговорим с тобой позже, – сухо отозвалась я, решительно направляясь к изучающему нас свысока демону. – И разговор этот будет о-очень долгим. Впереди – вечность… так ты, кажется, однажды выразился? Хотя, может, это был и не ты.

– Гайдэ, постой!

– Хватит. Пока вы привязаны ко мне Знаками, никуда уже не уйдете. А пока Знаки у меня, никто вас у меня не отберет. Ни одному демону это не под силу, как мы только что убедились. Раз уже не смогли сами боги… – остановившись на полпути, я окинула выжидательно замершего Змея злым взглядом. – Что ж, да будет так. Посмотрим, на что ты в действительности способен.