Текст книги "Мой немой Афган"

Солдаты-«афганцы» этих же и многих других национальностей были все одной национальности – братаны. Спокойствие и уверенность прибывших мигом повлияли на всех остальных. В общем, оставшиеся три-четыре месяца до увольнения я жил так спокойно, как никогда прежде. Своих «афганцев» я пытался не выделять среди других солдат, да им это было и не нужно. Они с честью выжили, шла обычная мирная служба, время летело неумолимо, и дембель придет все равно. Я видел, что они обрели уверенность и спокойствие, были мне благодарны, меня ценили и мной дорожили. Я знал, что внутри своего коллектива у них была договоренность, даже клятва, как жить и поступать в различных ситуациях. Не выполнить приказание, подвести меня – было одним из самых страшных проступков. Я такого не припомню. Пришло время, наступил дембель, вскрыли ящик с наградами, раздали, надели, встали в строй. Кто чем награжден, за что, до этого времени знал только я. И когда напротив строя батальона, женщин и детей гарнизона встали увольняемые «афганцы», это был момент истины. Все с медалями «От благодарного афганского народа», у кого «За боевые заслуги», у кого «За отвагу», а пятеро имели по два ордена. Все «афганцы» знают – получить орден солдату, и не посмертно, очень трудно, почти невозможно, ну а два… Слов нет. Подробности прощания вспоминать не буду. И грустно, и радостно. Сейчас еще к этим чувствам присоединилась боль: до развала Союза оставалось три года, об этом тогда еще никто не знал. Как сложилась их судьба? Уверен, что они не сломались, хотя наверняка было трудно в отделившихся, потом развалившихся республиках. Главное, в воспоминаниях осталось чувство соприкосновения с чем-то чистым, хорошим и светлым.

Глава 10
Нравы и обычаи

Уверен, многие со мной согласятся, что прежде чем войти с военной помощью в чужую, пусть и соседнюю страну, надо знать и соблюдать обычаи и нравы местного населения. Особенно нельзя не учитывать, что своеобразный уклад жизни афганского народа веками регулируется мусульманской религией, законами и нормами шариата, а также, особенно в семейном быту, обычным правом, по-афгански «адат». Я, как и многие другие офицеры, знания о стране, народе, обычаях получал, к сожалению, уже в процессе оказания интернациональной помощи, во время ведения военных действий. Небольшие брошюрки на эти темы, врученные политуправлением Туркестанского военного округа, я прочитал, уже вернувшись в Союз. В войска они были направлены или непозволительно поздно, или шли долго и не являлись обязательными для изучения военнослужащими нашего ограниченного контингента. Хотел бы высказать свое мнение о вводе войск в Афганистан. Мнение младшего офицера, не имеющего достаточной информации, не знающего полной военной и политической обстановки, а потому достаточно субъективное. Сорок лет назад, в 1979 году, я был уверен, что это необходимо, иначе туда войдут американцы, Советский Союз будет уязвим для их «Першингов», а на территории страны, имеющей с нами тысячекилометровую границу, будет находиться армия недружественного государства. Далее, как будущий полководец, я считал, что для военной техники и оружия нужен полигон для испытаний, а для офицерского корпуса – страна для военной стажировки в условиях, приближенных к боевым.

Сейчас, сорок лет спустя, когда можно видеть, что и как получилось, анализировать успехи и ошибки, сопоставлять действия в Афганистане двух армий политически противоборствующих государств, потоки наркотиков в нашу и через нашу страну, подъем сил терроризма в мире, появился и собственный взгляд, как можно было бы поступать политическому и военному руководству страны, чтобы достичь тогда максимальных успехов и извлечь наибольшую выгоду. Думаю, что контроля над руководством большей частью дружественной страны можно было достичь введением военного советнического аппарата во все структуры афганской армии и созданием условий для необходимых военных реорганизаций. Во все структуры органов безопасности, полиции, прокуратуры направлять советников-специалистов, что, кстати, и было сделано. Также должны были взять под контроль органы местного самоуправления: губернаторов, мэров, министерства и комитеты. Контроль и управление, как и было, осуществлять партийными советниками с помощниками по идеологии, работе с молодежью и т. д. Необходимо иметь боевые подразделения для охраны посольства, штабов, комитетов, аэродромов и других важных государственных объектов, а также для ведения разведывательных и антитеррористических действий. Состав подразделений должен быть только профессиональным, никаких молодых солдат срочной службы. Подразделения из бойцов-профессионалов можно было создавать еще тогда, в начале восьмидесятых. Ну и самое главное. Мы втянулись в боевые действия с оппозицией, а потом и в войну со всем народом Афганистана, которому стали ненавистны как завоеватели. Военные операции против бандформирований всегда серьезно задевали мирных жителей, их дома, семьи, благополучие, здоровье и жизнь. Вот и получается, что, оказывая политическую и военную поддержку руководству ДРА, в конечном итоге мы стали прямо или косвенно воевать со всем народом. Мы привыкли называть всех людей, живущих на земле Афганистана, афганцами, но такой национальности нет, как у нас россиян. Есть таджики, узбеки, туркмены, пуштуны. Существует неписаный кодекс чести, передаваемый из поколения в поколение, называемый «пуштунвалай». Он предписывает самоотверженно защищать родину, высоко держать национальное достоинство, почитать старших и отвечать за нанесенную обиду и оскорбление. В нем отражены нормы и правила поведения, семейно-бытовые отношения, кровная месть, компенсация за убийство, ранение или увечье, обряды, связанные с рождением, жизнью и смертью, высоко ценятся такие качества, как мужество, отвага, доблесть. Показать свою храбрость мечтают многие. Обычай требует, чтобы воин на поле боя смело смотрел в глаза опасности и не поворачивался к врагам спиной. Победа или смерть в бою считаются одинаково почетными. Бегство с поля боя, наоборот, величайшее преступление, позор, в том числе для родственников труса. Убитого в спину во время бегства не уносят с поля боя и не хоронят. Так гласит кодекс чести, примерно так было написано в прочитанной мной позже брошюре, красиво, достойно, но и очень обобщенно. В жизни было и так, и не так. Потому что в народе есть не только солдаты, но и земледельцы, скотоводы, врачи, учителя. И пока идет война локально-гражданская, все занимаются тем, что лучше умеют делать, но когда война переходит в народно-освободительную, с общим иноземным врагом, солдатами становятся большинство.

Ни в коем случае не ставлю под сомнение храбрость и мужество афганцев. Солдаты этого народа и тогда и сейчас, когда есть с кем сравнивать, имею в виду американцев, высоко ценили наших воинов, только их считая настоящими солдатами и ставя наравне с собой, а порой и выше. Это справедливо. Потому что воевали, не унижая, признавая достоинства врага, за смерть мстили смертью, за обиду обижали, за пытки не брали пленных, но и за одним столом не гнушались сидеть, не барствовали, не смотрели свысока своего социалистического строя на кажущееся средневековье и в бою и в миру видели воинов. Кстати, к тяготам и лишениям относились одинаково терпимо. Если сравнивать наши военные кодексы, то в принципе они не сильно отличаются. Хочу высказать свое мнение о непобедимости афганцев. Этот миф создали британцы, которые действительно в трех войнах в девятнадцатом и начале двадцатого века не смогли победить в Афганистане. Свободолюбие и независимость, пожалуй, наиболее характерные черты характера афганцев. Они гордятся своей победой над англичанами в первой англо-афганской войне в начале сороковых девятнадцатого века, когда был полностью разбит 16-тысячный отряд и только одному офицеру удалось выжить и сообщить в Джелалабад о гибели отряда. Причиной поражения англичан считаю их неумение воевать с варварами (это не в Европе с французами или испанцами). Тяготы и лишения переносили с трудом и не видели достойных солдат в противнике, считая себя во всем выше. Ну а Александр Македонский прошел по Афганистану, как валиком, в Среднюю Азию, завоевал, да еще и отдельные части из пуштунов создал, которые были одними из лучших. Нашел подход, не покорял, а принимал, как позже делали римляне. Не завоевывали, а принимали в свою империю. В 1880 году у местечка Мейванд была разгромлена английская бригада, и, наконец, в третью англо-афганскую войну в 1919 году 60 тысяч афганцев упорно сопротивлялись 350-тысячной английской армии. Этому способствовал своеобразный обычай объединяться всем враждующим племенам, когда ставится под угрозу независимость страны. Этот обычай не раз обеспечивал победу над иностранными завоевателями. Ну разве это не из истории и нашей страны?

Афганцы исключительно привязаны к своей земле и дому у них сильно развито чувство самолюбия и гордости, преклонения перед установившимися обычаями и многовековыми традициями. Они считают себя самыми гостеприимными людьми на земле. Гостеприимство рассматривается как дело чести и репутации, каким бы бедным ни был хозяин дома. Нет большего унижения, чем обвинение в негостеприимности. Вместе с тем, если гость обещал, но не пришел, независимо от причин, он обязан принести извинения хозяину дома и заплатить денежную компенсацию за моральный и материальный ущерб или дать некий подарок – бакшиш. Платить деньги за все у афганцев считается нормой. Всему есть своя цена, от жизни до смерти. Обычай гостеприимства имеет и другую сторону. Он требует на добро отвечать добром. Афганцы считают поведение человека низким и презренным, когда тот не платит взаимностью за оказанную ему услугу, помощь, угощение. Так, на приглашение в гости обязательно должно быть отвечено тем же. Очень большое внимание обращают на хорошие манеры, приветствия при встречах, правила поведения. Где бы вы ни были, вас везде встречают доброжелательными словами: «Чтурасти? Джурасти! Бахарасти!» (Как здоровье? Добро пожаловать! Да не знайте усталости!), одновременно жмут руки и троекратно целуют или прикасаются к щекам. Это является обязательным при встрече друзей и родственников. Обращаясь друг к другу, употребляют слово «саиб» (господин) или «джан азиз» (дорогой брат, товарищ), а к чужим – «махтарам» (уважаемый). После продолжительного знакомства или тех, кого уже считают другом, называют, например, Абдул азиз, Саша азиз, Боря азиз. При этом считается, что такое обращение не носит оттенок невежливости или фамильярности. Когда благодарят, то принято говорить «ташаккор» (спасибо). Часто в разговоре употребляют выражение «иншалла» (дай Бог, как Богу угодно), а сделав ошибку, они не обвиняют себя, а относят на счет сложившихся обстоятельств. Слова «шурави» и «ташаккор» были первыми, какие я узнал в Афганистане. Безмерно благодарен нашему старшему партийному советнику. Я познакомился с ним в первый же день прибытия в город, представившись как командир и военный комендант. Зная, что мне предстоит не только боевая деятельность, но и встречи с местным руководством, общение с разными слоями населения, он выделил мне в помощь своего переводчика, который в течение недели рассказывал об обычаях, правилах поведения, разговора. Кое-что я записывал в тетрадь, а некоторые заметки использую и сейчас, описывая события тех дней. Первое время, не меньше месяца, получая приглашение на встречу с каким-нибудь должностным лицом, сначала консультировался у переводчика. Знание традиций и условий жизни спасло меня от многих казусов и неприятностей.

Глава 11
Женщины. Дети

Зту главу хочу посвятить описанию правил и норм поведения в отношении афганских женщин и их положения в обществе.

В соответствии с шариатом мужчине в Афганистане разрешается иметь не более четырех жен. Раньше мусульманские законы давали право иметь тридцать и более жен. Все жены имеют одинаковые права, обязаны заботиться о муже и выполнять все его желания и требования. Отсюда вытекает обычай, обязывающий жен идти только сзади мужа и его старшего брата и никогда не есть с ним или его друзьями за одним столом. Афганцы ревниво относятся к чести женщины, которую, по их представлениям, необходимо защищать даже ценой собственной жизни. Они не любят, чтобы кто-либо восхищался красотой и другими качествами их жен и дочерей. Мужчина в разговоре обычно не упоминает о своей жене, поэтому лучше не справляться о ее здоровье, а если необходимо, то спросить: «Как здоровье матери ваших детей?» Неписаные законы требуют, чтобы браки заключались только между афганцами. Считается недопустимым позором выдавать замуж своих сестер и дочерей за иностранцев и представителей других народов. Национальный этикет требует не обсуждать вопросы любви ни с кем, даже с друзьями и родственниками, и по возможности скрывать чувства к понравившейся женщине. Не принято подавать ей руку, неприлично обращаться к ней с вопросом или заводить разговор. То, что у нас считается вниманием и заботой, у них воспринимается как оскорбление, например, если незнакомец предложит женщине помощь при выходе из транспорта. В Афганистане женщины входят и выходят только через переднюю дверь городского транспорта, а мужчины входят через заднюю, а выходят через заднюю и переднюю двери, причем вперед женщин. По афганским нормам женщина должна быть скромной, застенчивой, робкой и благопристойно себя вести, не может смеяться или говорить громко. Многие мусульманки носят чадру. Всякая попытка заглянуть в лицо женщине, приподнять чадру считается большим оскорблением.

Афганцы ценят почтение к детям, женщинам, старикам. Воспитание и уход за детьми – дело матери. Рождение мальчика является радостным событием и отмечается очень весело, чего нельзя сказать о рождении девочки. Ребенок в семье является объектом большой и нежной любви. Главная задача матери – уберечь свое чадо от «злого духа». Наблюдая за детьми, я удивлялся, как они бедно и плохо одеты, к тому же и грязны, но оказалось, что даже в обеспеченных семьях ребятишек в раннем возрасте содержат грязными и неряшливо одетыми, так как в таком виде они якобы меньше подвержены воздействию темных сил. В отличие от наших традиций, всякое восхищение ребенком по поводу хорошего здоровья и красоты считается исключительно опасным для него и потому нежелательным. Несмотря на все эти обереги, смертность детей в раннем возрасте очень высокая. Плохая вода, еда, антисанитария, пыль, песок, грязь вызывают у детей желтуху (гепатит), брюшной тиф и другие инфекционные заболевания с самого рождения. Слабые обычно умирают, а сильные приобретают иммунитет как прививку на всю жизнь. Вспоминаю, что когда приходилось участвовать вместе с ХАДом и Царандоем в осмотрах домов местных жителей в поисках оружия и взрывчатки, то чаще находили при раскопках во дворах трупы младенцев. Детей младше пяти лет у них не принято хоронить на кладбище.

Заканчивая о женщинах, скажу, что мне приходилось с ними встречаться намного реже, чем с мужчинами. И слава Аллаху! Одна встреча чуть не закончилась трагически, но об этом отдельный разговор.

Москва и Кабул сравнимы по отношению к жизни на окраинах. Жизнь в столицах отлична от жизни на периферии. В Афганистане снятие чадры женщинам было разрешено по инициативе правительственных кругов в 1959 году. Прошло более двадцати лет, но почти ничего не изменилось, ну может быть, только в Кабуле. Хотя после так называемой Апрельской революции 1978 года была создана демократическая организация женщин Афганистана. Им было разрешено работать в государственных учреждениях, на предприятиях, в сфере обслуживания, принимать участие в международных форумах и конгрессах. В городе я встречал не более четырех-пяти женщин без чадры. Они работали в Демократической организации молодежи Афганистана. Но чаще была другая картина. В районе круга – в центре города, где располагались основные дуканы с товарами, появлялись в сопровождении довольно взрослых мужей (до тридцати пяти – сорока лет мужчины, как правило, зарабатывали средства, чтобы иметь жен, а это немалые деньги) по одной-две или даже три очень молоденькие женщины, лет по тринадцать-четырнадцать. Лица у всех были закрыты чадрой, но глаза, смеющиеся и любопытные, видны. Когда они заходили в дукан, мы, русские, выходили. Так требовалось по их обычаям, и когда мы их соблюдали, то видели одобрение окружающих афганцев. Еще женщины приходили к нам на КПП с детьми, после того как я открыл медицинский пункт оказания помощи афганцам. Такая возможность появилась, когда командир дивизии по моей просьбе откомандировал военного врача, лейтенанта. Выпускник гражданского медицинского института, он был призван в армию и направлен в Афганистан, при этом оказался хорошим специалистом и стал просто незаменим как военврач. По понедельникам и средам он в отдельной палатке принимал в основном женщин и детей, хотя бывали и мужчины, в том числе с огнестрелами. Открытие этого пункта и забота, особенно о женщинах и детях, сослужили хорошую службу в налаживании отношений с населением и, как оказалось позднее, даже с душманами.

Попав сразу в трудную, боевую обстановку, первые месяцы находился как в угаре, не все замечая и не все осознавая. Это касается прежде всего детей. Ночные поездки по городу, обстрелы дувалов, огневые соприкосновения с противником, потери товарищей не давали в полной мере осознать, что за стенами дувалов находятся мирные жители, женщины и, главное, дети. Все они нередко гибли от наших и бандитских пуль и снарядов. Осознание этого пришло месяца через четыре, когда ехал днем на БМП по городу и увидел детей, некоторые из них приветственно махали руками, а другие смотрели молча. Многое забылось, а это помнится. Помнится, как сердце сжалось от осознания того, в чем я участвую, от стыда, боли и вины. В последующем пытался проводить все свои боевые действия так, чтобы исключить возможность нанесения ущерба мирному населению, в первую очередь детям. Ну и ночью, прорываясь в городе на помощь своим экипажам, инструктировал наводчиков-операторов не стрелять направо-налево, как прежде, из пушек «елочкой» по дувалам, а стараться уничтожать реальные огневые цели. Наши русские парни меня понимали и выполняли.

Где-то через месяц после прибытия в город нашел время, чтобы обобщить всю полученную информацию о том, что можно и чего нельзя советским воинам в Афганистане. Вместе с замполитом сделали рукописные памятки, раздали всем военнослужащим с приказом выучить их наизусть. Кроме того, я озадачил замполита обязанностью выделять не менее пятнадцати минут на политзанятиях, чтобы на примерах нашего пребывания на афганской земле разбирать, как следует поступать в различных ситуациях, учитывая обычаи, права и особенности жизни афганцев. Одновременно пришлось пересмотреть некоторые стороны нашего быта, изменить поведение во время патрулирования города, особенности боевых действий в ночном городе. Например, что касается быта. Так, привычки времен Союза, где в первую очередь для улучшения питания военнослужащих использовалась свинина, следовало менять. Свиньи не требовали особой заботы, их откармливали отходами, резали по мере необходимости, и получалась хорошая прибавка к солдатскому пайку. Теперь, учитывая особое отношение мусульман к свиньям и свинине, трех свиноматок отвезли в полк, а вместо них стали разводить кроликов. Вроде бы мелочь, но это многие афганцы восприняли с одобрением.

Я уже упоминал, что на территории, которую мы занимали, находился овраг. Там были расстреляны противники и просто нежелательные режиму Амина афганские женщины и мужчины. Я изменил схему обороны опорного пункта роты, исключив овраг, переместив траншеи. Отныне по этой земле не ходили солдаты, не беспокоили прах погибших, а сами местные жители таких мест избегали. Неграмотные афганцы, и особенно женщины, исключительно суеверны. Они верят в существование множества злых духов и сверхъестественных сил, которых называют разными именами, вроде, как я помню, «шишак», «мадариал», «див» и другие. По их представлению, эти существа обитают в заброшенных местах, развалинах, на деревьях, в пустынях, на кладбищах и обладают большой властью над людьми и могут нанести им вред. Наиболее страшными и опасными считаются духи покойников, поэтому афганцы, особенно женщины, боятся появляться в тех местах, где кто-либо погиб насильственной смертью. Овраг находился на северной стороне опорного пункта, а с южной, метрах в тридцати, располагалось официальное кладбище. Иногда ночью оттуда велись обстрелы из стрелкового оружия по расположению роты. Мы всегда отвечали огнем из пулеметов, и, естественно, с большей интенсивностью. Я отдал распоряжение уменьшить интенсивность ответного огня до прицельного. Информацию об этом «слил» через советников ХАДа. Удивительно, но стрельба по роте со стороны кладбища с этого времени значительно уменьшилась. Через полгода мой преемник на должности командира роты отреагировал на одиночные выстрелы с кладбища своеобразно. Поднял подразделение по тревоге и в пешем порядке прочесал все кладбище. Конечно, ничего и никого не нашли, но рота всю неделю сидела в окопах, настолько интенсивный обстрел велся со всех направлений каждую ночь. С роты его сняли месяцев через восемь и из партии исключили, накуролесил он много.

Ну а я пока, как мог, укреплял связи с населением. Ввел ежедневные частые проверки патрульных машин на предмет контактов с жителями, с целью пресечения попыток торговли военным имуществом. Совместно с губернатором и партийными советниками были созданы схемы размещения жилых зон на вероятных маршрутах выдвижения наших боевых машин с оперативной целью. Эти зоны доводились до сведения экипажей с распоряжением по возможности не вести огонь в этих направлениях, особенно из танковых пушек и орудий БМП. Обо всем этом напрямую афганскому руководству я не говорил, а пользовался своими источниками. От них знал и реакцию на эти действия. В целом она была положительной. В том числе и эта моя работа оказала содействие в проведении встречи нашего военного и политического руководства с представителями афганских властей и оппозиции. На встречу прилетел первый заместитель министра обороны СССР маршал Соколов С.Л, впоследствии министр обороны. Мое подразделение обеспечивало безопасность переговоров и охрану присутствующих.

Последнее, что мы сделали, посоветовавшись с офицерами и солдатами, – организовали помощь продуктами и питанием детям из бедных семей. Сначала это была только наша инициатива. У нас была возможность получать лучшие наборы на складе полка, так как раз в неделю старшина привозил начпроду и начальнику продовольственного склада «бакшиш». Это были различные вещи, безделушки, купленные в дукане. И получали рис, гречку, макароны, а не заменитель картофеля, безвкусную липкую массу. Договорились с начальником склада, что бы он мог нам выделить за разные подарки, хотя выходило немного, но по договоренности с коллективом роты экономили на обедах. В обед ели мало и солдаты, и офицеры, сказывалась жара. Оказывать помощь мы могли бы еженедельно, чтобы что-то накопить. Нужно было выбрать день, время, место и порядок. У афганцев существует целая система примет, поверий, счастливых и несчастливых чисел и дней. Например, несчастливым является вторник («сишанбэ») и числа 13 и 39. Кстати, столица Таджикистана – Душанбе переводится как «понедельник». Все, что делается в среду, должно, по их мнению, повториться, поэтому день считается самым лучшим для начала больших и ответственных дел. Зная это, я переделал номер нашей БРДМ (боевой разведывательной дозорной машины) с 213 на 223, а раздачу продуктов установил по средам до обеда, между молитвами. Место было выбрано тоже удобное, площадка примыкала к нашему расположению, недалеко от КПП и ПАК (кухни), хорошо просматривалась и исключала возможность засад и внезапных обстрелов. Обслуживали раздачу солдаты-мусульмане, татары. В первую неделю пришло несколько семей. Раздали им рис, макароны, хлеб, сахар. Перед второй средой вызвали в полк по информации особистов, дали втык за самодеятельность, но и решили помочь и узаконить доставку продуктов. Подключились командир дивизии и начальник политотдела, понимая, что это лучшая «площадка» для налаживания отношений.

Со второй среды приходило уже много детей и женщин, а главная забота была о том, чтобы не обидеть нехваткой продуктов. Затем подключилось и местное руководство, кое-что выдавало из своих запасов и складов, в основном зерном (в городе находилось большое зернохранилище – «Гудом»). А затем случилось непредсказуемое – среды стали самыми спокойными и мирными днями. Причем инициатива шла от оппозиции, от душманов. Через информаторов, да и через губернатора сообщили, что по средам стрелять и нападать не будут ни на комендатуру, ни на проходящие колонны. Это было сделано, чтобы мы не отвлекались от главного – помощи детям и не занимались второстепенным – войной. Вывод можно сделать один. Никакое оружие не может сделать больше, чем хорошее слово и добрый поступок.

Последнее, что я хочу привести в этой главе, – это выписка из моей рабочей тетради и сохранившееся в памяти содержание инструкции солдатам по общению с населением.

«Советский воин! Находясь на территории дружественного Афганистана, помни, что ты являешься представителем армии, которая протянула руку помощи народам этой страны в их борьбе против империализма и внутренней реакции. Ты – политический представитель советской страны и ее великого народа. Каждый твой шаг – это политика. В стране пребывания на тебя обращены глаза людей, живущих по своим законам и традициям. Большое значение для укрепления дружбы, роста доверия местного населения имеет знание и соблюдение норм и правил поведения советских людей за рубежом родной страны, особенностей истории, культуры, быта и нравов народностей и племен Афганистана. Проявляй терпимость к обычаям афганцев, даже если они не соответствуют твоим понятиям. По характеру афганцы доверчивы, восприимчивы к информации, тонко чувствуют добро и зло. При обращении к афганцам старайся показать свое уважение к ним. Особенно они ценят почтение к детям, женщинам, старикам. Афганцы очень гостеприимны, но не злоупотребляй их гостеприимством. Если тебя приглашают посетить чей-то дом, делай это только с разрешения командира. В доме афганца-мусульманина женщины находятся на отдельной половине и в присутствии посторонних мужчин они не появляются. Не пытайся проникнуть на женскую половину дома. Будучи в кишлаках, не заглядывай во дворы, в окна. Мусульманки носят чадру на лице, и всякая попытка заглянуть в лицо женщине, приподнять чадру считается большим оскорблением. Нельзя убивать собак, даже если они нападают. В крайнем случае постарайся отбиться от них камнями. Не раз смерть собаки приводила к трагическим последствиям и для того, кто ее убил. Не мешай мусульманину совершать религиозные обряды. Не смотри в сторону молящихся, не проявляй любопытство. Не посещай без необходимости мечети, гробницы, кладбища. Не устраивай стоянок, привалов в районе религиозных сооружений. Не приобретай вещи и ценности за советские деньги у афганцев. Не выменивай ничего и не продавай. Это категорически запрещено. Не посещай без служебной необходимости предприятия, магазины, базары. Не пользуйся частным транспортом. Оберегай как общественную, так и частную собственность афганских граждан. Не допускай нанесения какого-либо ущерба государству и его гражданам. Выезды за пределы части по служебным и личным делам допускаются только с разрешения командира. Строго выполняй все советы и предписания врачей. Всегда имей при себе флягу с водой. Не употребляй воду из арыков, каналов и других водоемов. Они могут быть рассадниками инфекционных заболеваний. Не пей из чужой посуды воду или напитки, если тебя угощают на улице, они могут быть отравлены. Бережно относись к хранению служебных и личных документов, личного оружия, не допусти их утери. Строго храни военную и государственную тайну, постоянно проявляй бдительность. Помни, что разведка противника и их агентура стремится получить от тебя интересующие их сведения, скомпрометировать, когда им это выгодно, вплоть до измены Родине. Удерживай от поступков, порочащих честь и достоинство советского воина, своих товарищей. Всегда проявляй доброжелательность, гуманность, справедливость и благородство к трудящимся Афганистана. Помни, ты защищаешь южные рубежи нашей великой Родины – СССР».