Текст книги "Цена будущего. Тем, кто хочет (вы)жить…"

Мир корпораций, богатеев, топ-менеджеров и их семей

В 1956 году в Париже вышла книга русского философа Ивана Ильина «Наши задачи». Высланный в 1922 году на так называемом «философском пароходе» из России в числе 160 таких же философов, историков и экономистов, он вынужден был жить и работать в эмиграции. В данной работе были опубликованы его статьи за 1948–1954 годы. Одна из них называется «Государство – корпорация или учреждение». В ней – мировоззренческая основа того, как преодолеть две крайности – тоталитарную диктатуру, к которой склонно учреждение (читай – государство – авт.), и формальную демократию, в которой обнаруживается неспособность корпорации к истинной демократии.

За эти годы много воды утекло, мир изменился неузнаваемо. Сегодня от маленьких кооперативов и корпораций, которые строились действительно снизу вверх на свободно-демократических принципах и составляли «основу мира», не осталось и следа. На смену им пришли транснациональные корпорации, в которых свободное волеизъявление ее членов сменилось диктатом учредителя-инвестора или топ-менеджера, от имени обладателя контрольного пакета акций имеющего фактически безоговорочное право казнить или миловать любого сотрудника. Иными словами, мы мало приблизились к тому состоянию, чтобы сам производитель, труженик управлял как своим производством и результатами своего труда, так и с точки зрения социального интереса – полноправно участвовал бы в общественной жизни страны своим голосом и идеями.

Группа швейцарских ученых пришла к выводу, что миром сегодня управляет очень небольшое количество суперкорпораций. Почему? Подход банальный: в мире – огромное количество предприятий. Эти предприятия подчиняются определенным корпорациям, десять маленьких корпораций – одной корпорации. А крупные корпорации подчиняются еще более крупным суперкорпорациям. И в итоге оказывается, что миром управляют 50 корпораций. Вот цена той модели, которая сегодня построена. Начавшись с японской модели на американской земле, она фактически стала прообразом для многих современных транснациональных монополий, в которых есть единоличное управление, но нет практически демократического духа и возможности реально продвинуть свои идеи и свой талант.

Парадоксально, но США, считающиеся оплотом либерализма, свободы, рыночной экономики и капитализма, – сами, как оказывается, давно уже потеряли государственный суверенитет. Потому что Федеральная резервная система США, которая управляет печатным станком, принадлежит частным лицам. Мы можем говорить, что Россия сегодня в определенном смысле подчинена западным интересам. Но и Америка, лидер западного мира, как государство фактически не существует, потому что ее суверенитет подчинен печатному станку ФРС. Значит, нами управляет кто-то, находящийся вне национальных границ и международного права. Со всем этим нужно разобраться без всяких конспирологических и мистических проявлений. Когда в прежние времена человек получал право на чеканку монеты – он, по сути, получал право и на определенный суверенитет, и на власть, и на свободу. И сегодня не случайно археологи, находя монету какого-то века, определяют и статус общества, и статус человека. Если сегодня ФРС печатает доллары для всего мира, если они имеют хождение и в США, но не принадлежат самой государственной системе – значит, стоит задуматься о том, какой мир в результате создан и кому он принадлежит.

Добросовестный труд становится разменной монетой и во многом начинает терять смысл. А как тогда вести речь о производительности труда и оценивать вклад каждого члена в общества в его позитивное развитие? Как пишет Джон Кеннет Гэлбрейт – американский экономист и государственный деятель, бывший советник президента Кеннеди, кстати, поборник либерализма, в своей книге «Экономика невинного обмана» недвусмысленно пишет о том, что в основе корпоративной системы лежит «необузданная тяга к самообогащению». Нужно ли еще что-то добавлять к этому?

Важно еще раз четко зафиксировать ставшую для многих пиар-наживкой вещь. Капитализм сегодня оценивается обществом вполне отрицательно, и его первоначальное наименование стало для большинства неприемлемым и ругательным. Но что тогда отражает понятие «свободная рыночная система», если в ней доминирует монополия корпораций?

Граждан пытаются приучить к мысли, что капитализм пал, как тот дракон. Только никто не хочет объяснить, что на месте прежнего дракона вырос и поднялся еще более опасный и скрытый образец. Он спрятался за лоском и величием корпораций, которые начинаются с монументальных небоскребов и кончаются сетевым маркетингом, 25-м кадром и применением нейролингвистического программирования(НЛП), которые, словно спрут, опутывают не только страны и континенты, но и мозги людей. А общество очень снисходительно наблюдает за современными менеджерами, часто восхищается их положением, умением построить карьеру и формировать нужные политические связи. Стать успешными предпринимателями и известными личностями в обществе. Только вот не поддаться бы вновь на ненужные иллюзии, чтобы они не увели нас от истины.

Да, многие прежние буржуа-капиталисты передали свои капиталы в управление наемных менеджеров. Как бы поделились властью и на первый взгляд сделали процесс рекрутирования новых людей в бизнес более открытым и демократичным. Но произошло это не в силу доброты самих собственников-инвесторов, вдруг решивших внедрить на первые роли наемных управляющих – топ-менеджеров. А потому, что первые решили отдохнуть от дел и предаться земным утехам. Ярко и вполне убедительно это описано у американского экономиста и социолога Торстейна Веблена в его «Теории праздного класса», которая появилась еще в 1899 году, на срезе ХIХ и ХХ веков. Он подчеркивал то важнейший факт, что именно избавление американских богачей (как, собственно, российских и иных, за редким исключением. – авт.), а также их жен и семей от необходимости работать стало закономерным процессом их деградации. Таким образом, безделье праздного класса в США и во всех развитых странах провозглашается благом, а вот безделье бедняков – осуждается и, более того, законодательно наказывается. И что самое невообразимое, общественное мнение зачастую идет навстречу личному удовольствию. Это что, надежда протиснуться в этот мир богатеев, надеяться на счастливый случай, сорвать джек-пот, сыграть в игру типа «кто хочет стать миллионером»? Тем самым все свое сознательное направление мысли нацелить на желание обогатиться любой ценой.

Корпоративная культура пожирает своих членов. Да и не культура это вовсе. Если следовать классическому определению культуры, то с латинского это «возделывание». Позже стало более расширенно трактоваться как сущностное и целостное воспитание, образование, развитие личности на основе моральных, нравственных, духовных традиций, обычаев и ценностей. В том числе это и сфера духовной жизни людей. И самое важное, что это «уровень развития общества, творческих сил и способностей человека». И что, скажите, и кто «возделывается» в корпорациях? А создается типаж, полностью подчиненный порядкам замкнутого, полусектового сообщества, основной целью которого является извлечение большей прибыли и собственное продвижение любой ценой по карьерной лестнице. Что остается «в сухом остатке»? Разве что корпоративный гимн. Это когда ради построения команды все с утра выстраиваются в одну линейку и запевают заздравную во благо своего руководства и компании. Вот так с первого корпоративного гимна, появившегося в 1931 году в IBM, и поют «Аллилуйя!» своему начальству. Чем не узаконенное божество, которое рождается на материальном интересе? И это не досужие «шалости» учредителей и собственников, а строгий расчет сделать из своих работников послушные «винтики» закрытой корпоративной системы. Во многом бессмысленный креатив превращается в итоге в «беспощадный» тренд, когда приходится с утра до глубокой ночи «ломать мозги» на родную корпорацию.

А в это самое время, по данным на начало 2013 года, в России 300 тысяч предпринимателей, а это более 7 % от числа мелких бизнесменов, свернули свой бизнес и ушли «в тень». Как мы понимаем, не от хорошей жизни. А от монополий, которые вместе с политиками, как спрут, сожрали их пространство жизнедеятельности. Одновременно с этим десяток самых богатых людей страны получили дополнительно почти 50 млрд. долларов прибыли.

Можно и нужно говорить о рабочих династиях и формировании традиций на производствах. Но тут важна мера и понимание оснований, на которых эти «культы» вырастают. Если в основе только деньги и амбиции топ-менеджеров – жди беды.

Еще один маленький кусочек прочитаем из книги Джона Гэлбрейта. Он пишет о сущности «невинного узаконенного обмана». Заметим – узаконенного! Те, кто исповедует невинный обман и те, кто управляет им, открыто не признают его существования. «У них, – подчеркивает он, – не возникает ни чувства вины, ни чувства ответственности за обман». И семьи Рокфеллеров и Ротшильдов «крышуют» не только целые отрасли экономики – и отдельные страны, и континенты. Сами при этом являясь недосягаемыми для общественного мнения, неподсудными перед законом и традициями. Как сказал банкир Ротшильд (этому семейству принадлежит часть акций ФРС): «Дайте мне печатный станок, и мне нет дела до того, кто пишет законы». Иными словами, кому принадлежит печатный станок, тому покоряется весь мир. Деньги вертят шар земной. А мы все о нравственных императивах неспешно рассуждаем. Плюс механизмы информационного оболванивания. А при них море менеджеров-управленцев из кожи вылезают, чтобы сделать карьеру, выслужиться и получить как можно больше барышей и бонусов. И все для того, чтобы попасть в компанию праздного класса, кутить направо и налево и тем самым, как бы наслаждаться жизнью. Остальные должны быть «на посылках», чтобы обеспечить вот такое безбедное, и главное – бездумное существование праздного меньшинства. Вот такой сценарий написан для человечества. Причем в век мировой информационной революции, за счет усиления влияния на жизнь людей этих новейших технологий, продолжается дальнейший процесс дифференциации определенных конкурентных возможностей. Всемирный экономический форум в своем докладе «Глобальные риски 2013» в качестве основных угроз стабильности финансовых институтов указывает на рост экономического неравенства. А значит, банкротство системообразующих финансовых институтов тоже будет нарастать в геометрической прогрессии. Если, конечно, ничего кардинально не менять. Это теперь как сиамские близнецы. Тела вместе. И как сделать операцию по живому-то?

При этом эксперты подчеркивают важность влияния на стабильность нашего существования усиления неравенства как между отдельными, богатыми и бедными странами, народами, так и на бытовом уровне – между людьми разного достатка.

Готовы мы его с чувством благодарности за предложенные рецепты реализовать? Или у нас есть вопросы по существу?

Нам надо наконец определиться. Или мы движемся так красиво прорисованным, образно оформленным путем к обществу конкурентному, соответствующему обществу потребления – или же пытаемся построить общество солидарное, общество знаний. Если миром управляют финансы, если в основе всех процессов лежат деньги – значит, мы живем в денежной цивилизации, в бездушных и жестких условиях конкуренции. А, как в известном советском мультфильме «Дракон» 1961-го года выпуска, победить дракона – чужие богатство, власть, непомерные амбиции, тщеславие – означает самому стать тем же драконом. Вот он – принцип конкуренции. А если ты побеждаешь дракона, но сам не становишься драконом, конкуренция уходит. Как в том мультфильме, который мы уже упоминали, где мальчик, победитель дракона, отказался от золота, сказав, что бился с драконом не ради драгоценного металла, а ради людей. Вот так и начинается развитие солидарного общества. Мы должны перейти на принципиально новый принцип осознания мира. А люди – на новый уровень сознания. Как оно должно меняться? Только через образование, через систему самоуправления, самоорганизации граждан, участия их в делах государства, бизнеса, культуры.

Или мы сегодня идем к закату цивилизации, или же мы прочертим новый путь, каким бы он ни казался сложным.

Если же мы будем бездействовать, то образ того, к чему мы приближаемся в этом случае, отлично показан в американском фантастическом фильме «Вспомнить все», где дельцы от власти вместе со своими компаньонами от бизнеса уже торгуют даже воздухом.

Общество потребления логично закончило свое развитие тотальным с точки зрения своего глобального развития обществом монополии и тоталитаризма, которого еще не ведала человеческая цивилизация. Но надо ли нам в этот вертеп, куда нас сегодня пытаются затянуть жаждущие личного возвеличивания на ярмарке тщеславия политики и олигархи?

Русская артель и глобальная монополия

Мы живем в России, и нам пора уже в своем развитии ориентироваться на формы бытия, которые были выработаны нашими предками на протяжении тысячелетней истории. Мы обязаны отрешиться от состояния отсталости, которое нам все время пытаются навязать, как комплекс неполноценности. Это позволит иначе оценить самих себя, возможности нашего социального мироустройства. Понять, какие экономические модели для нас являются наиболее приемлемыми, в высшей степени справедливыми и эффективными.

В этом смысле русская артель – это не какое-то исторически забытое и сданное в утиль понятие. Это самая что ни на есть современность. Актуальная форма экономического развития. Естественно, с учетом нынешних реалий.

В чем нам может помочь сегодня опыт предков, выпестовавших такую форму экономической и общественной жизни, как артель? В бытовых и частных вопросах нашей жизнедеятельности. В глобальном понимании, как можно выстраивать экономические и социальные порядки, противодействуя давлению монополистических и частнособственнических интересов.

Артель очень недвусмысленно разрушает миф о русском человеке как коллективном существе, не мыслящем себя в индивидуальных качествах. Именно русская артель всем ходом своего развития, как подчеркивает русский писатель Олег Платонов, «позволила сочетать склонность русского человека к самостоятельному и даже обособленному труду». Подчеркнем это еще раз для закрепления прочитанного и понимания сути вещей. Именно так. «Самостоятельному и даже обособленному труду»! Вы скажете, что это как-то не вяжется с тем, что нам констатировали в советский период? Никак не вписывается в те доктрины, которые предлагаются сегодня? Вот и пора вернуться к первоосновам и еще раз оценить пройденный исторический путь.

«Самостоятельный и даже обособленный труд» наших предков. Но в условиях северной страны, «с коллективными усилиями», в общине, в общем деле. Жили порой обособленно. Потому что и территория большая, и дух свободолюбия «в парусах». Жили своим семейным, родовым хозяйством, но собирались вместе трудиться и на отпор врагу сливались в единое войско. Бились мужественно сами по себе, проявляя чудеса смекалки и героизма. Но в едином коллективе. Вот чего современному русскому человеку не хватает – возможности проявить реальный индивидуальный героизм, равно как и удаль молодецкую для общественного блага. Поэтому нация хиреет в пустопорожних местечковых проектах и развращающей потребительской доктрине типа «кто раньше встал, того и тапки».

Особенность русской артели состояла в том, что члены артели связывались круговой порукой. Иными словами, каждый из работающих как бы ручался за всех остальных, а все вместе они отвечали за каждого в отдельности. Тем самым достигался баланс общественных и частных интересов.

Артель прошлого – это добровольный союз равноправных рабочих. «Артель – своя семья». Это помощь по кругу, но не кланы и не жизнь по понятиям. Это глубинный пласт жизни по выработанным традициям и выкристаллизовавшимся за долгие годы ценностным основаниям. По мысли русского исследователя артели М. Слобожанина (псевдоним Евгения Максимова), «Артельная система есть не классовая, а общечеловеческая система, форма же ее проявления – артель – есть союз личностей». Например, «Морозов и сотоварищи». «Елисеев и компаньоны». Как говорится, почувствуйте разницу со многими современными формами экономических союзов, в основе которых, кроме расчета и прибыли, ничего нет. Иными словами, нет главного – социальной жизни, которая делает сам труд осмысленным фактом существования. При этом формируется тот самый социум, в котором отдельному человеку жить комфортно.

Русская артель имела принципиальные отличия от западноевропейских промышленных и ремесленных объединений, круто «замешанных» на индивидуалистических началах и материальных стимулах. Русская артель, помимо материальных оснований, очень большое внимание уделяла духовно-нравственным принципам жизнедеятельности, общему уровню доверия и действия на принципах веры. Именно поэтому основные вешки артельной жизни скреплялись не договорами, а клятвой по христианскому обычаю на иконе. Это была своего рода присяга, которую никто не мог нарушить. В этом смысле была видна и глубинная роль самой христианской веры: не поклонение культам и учениям, а святость и преданность традиции.

В конце ХIХ века немецкий экономист, профессор политической экономии Фрейбургского университета Герхард Шульце-Геверниц много внимания уделил именно анализу русской общины. В своих трудах «Крупное производство в России», «Очерки общественного хозяйства и экономическая политика России» и других он подчеркивал отличия от форм хозяйствования, которые в это же самое время развивались в Германии и на Западе в целом.

Еще раз зафиксируем для себя наиболее важное качество, связанное с функционированием именно русской артели. Вот как ее смысл определяет Олег Платонов в книге «Русская артель»: «Древняя артель – добровольный союз нескольких лиц, согласных, то есть солидарных между собой, доверяющих друг другу и скрепивших свои договорные отношения обетом или клятвой содружественных людей, преследующих общую цель свободного правления каждым своей индивидуальностью».

Не менее важно и то, что артели сами по себе были не только деловыми объединениями, но и общественными организациями. Фактически в них произрастали и зачатки профессиональных союзов. Но и самоценность артели в самом своем принципе существования на основах товарищества и взаимопомощи. С другой стороны, в артели существовали и нормы соподчиненности. Скажем, для выполнения руководящих функций выбирались артельщиками старосты. Правда, столь почетные обязанности по руководству коллективом не освобождали их от общей части работ. Очень актуально для нашей сегодняшней жизни, когда не избранный, а назначенный «сверху» руководитель порой понятия не имеет, что творится у него на предприятии, в конкретном цехе или у мартеновской печи. А уж тем более мало информирован, чем живут его рабочие и инженеры вне производственной сферы. Такой менеджер озабочен лишь финансовыми сводками, которые приносят ему в кабинет главный бухгалтер или финансовый директор.

Русский экономист Андрей Исаев, изучавший русские артели в конце ХIХ века в сравнении с промышленными товариществами Германии и Франции, писал в своей работе «Артели России» вполне определенно. Он отмечал, что «лучшие артели – это те, в которых не применяется наемный труд – развивают общественные чувства членов… Наш народ…избирает ту форму труда, в которой всего лучше охраняются самые ценные права человека… Частный капитал надвигает на нашу исконную форму владения; он ищет сторонников в печати… Частный капитал надвигается на артель и стремится поработить ее»… Вот видите, уже тогда продвинутый и более прожженный в пиар-средствах Запад пытался недвусмысленно навязать свою модель бытования.

Начало ХIХ века и век ХХI. Что вроде бы может быть общего по прошествии более 200 лет? Неужели еще есть то, что почти в прямой аналогии можно взять из отечественной истории и применять сегодня? Думается, что да. Для этого давайте сравним два состояния. В начале ХIХ века Россия начинает сильно отставать экономически от западных стран. Одна из главных причин отставания – крепостное право, не позволяющее крестьянам свободно и целеустремленно трудиться на своей земле в рамках семейной общины. Не менее важный сдерживающий фактор в развитии экономической и социальной жизни страны – это механическое копирование западноевропейских форм организации труда, отказ от артельного принципа хозяйствования, ставка на несвойственный русскому народу индивидуализм, превращение работника в «винтик» производства. Теперь сравним это состояние с днем сегодняшним. Все то же фактически крепостное право в плане ущемления деловой и гражданской активности граждан. Все те же прямые заимствования с Запада, которые выдаются за чудодейственные средства решения всех стоящих проблем.

К началу ХIХ века артельные формы труда, самостоятельного и совместного хозяйствования фактически подвели основу для постепенной передачи предприятий в руки рабочего самоуправления. И это был реальный факт и возможность для дальнейшего движения в развитии данных форм истинного народовластия. Рабочие не боялись брать в аренду целые заводы, солеваренные или маслобойные. Они коллегиально принимали план, как сделать завод из убыточного прибыльным. Заметим, без всяких многочисленных и дорогостоящих зарубежных консультантов. Своим умом старались дойти до сути, а не пользоваться готовенькими рецептами. Тем более, которые и не очень нам подходили и подходят. Выбирали на своих собраниях самых достойных, заслуживших доверие коллектива людей. Как правило, это были те, кто выбился из низов и своей деятельностью заслужил право быть руководителем, обладал смекалкой и ясным природным умом.

Государство же Российское, в лице самодержавия, вместо активной поддержки товариществ и артелей пыталось всячески поставить их в одинаковые условия с крупными частными предприятиями. Эти монополистические объединения, действовавшие зачастую путем сговора и закулисных махинаций, обрушивали как экономическую, так и социальную основу государства. Все это неминуемо вело к революции.

После же падения Советской власти в начале 90-х годов ХХ века, то есть фактически через 80 лет после описываемых событий, заявления тогдашних представителей власти федерального и регионального уровней о возможности создания на базе бывших государственных промышленных производств народных предприятий являли собой лишь факт циничных рассуждений. Под прикрытием разглагольствования о необходимости развития народных форм хозяйствования, закамуфлированных под «демократический» вариант, скрывались вполне дикие сценарии отъема общенародной собственности и перевода ее под контроль отдельных частных лиц. Реальным порядком изымалось то, что было построено руками многих поколений. Акции «народных» предприятий скупались по дешевке на проходной.

Российский экономист Михаил Делягин в одной из своих статей пишет о том, что «революционная новизна, как правило, стыдливо прикрывается лохмотьями традиции». Анализирует парадокс, когда призывы «построить новый мир на пустом месте», какими бы искренними они ни были, «обычно волшебным образом приводят к воссозданию архаичных форм общественного устройства (как, например, колхозы воссоздали общину, а система оплаты труда в сталинском оборонном комплексе – принципы организации артели». Но община и артель даже в олицетворении колхозов и совхозов отражала, как представляется, именно ментальное основание российского социума. И вне зависимости от политического строя и людей, его представляющих, ложилось вполне логично на то, что было уже опробовано ранее. Можно продолжить логику переформатирования артели и при Советской власти – в 20-е – 30-е годы, которую предлагали лучшие умы экономистов и социологов того времени. Александр Чаянов. Российский экономист. В названиях его работ уже заложен основной смысл необходимых преобразований. Назовем лишь две работы. «Очерки по теории трудового хозяйства» (1912–1913 гг.) и «Основные идеи и формы организации крестьянской кооперации» (1919 г.). Прочитайте их более внимательно. Или мысли Алексея Рыкова, советского государственного и политического деятеля, выступившего в 1918 году против Красного террора, а в конце 1920-х годов – против свертывания «новой экономической политики». Николай Бухарин, советский политический, государственный и партийный деятель с его «Азбукой коммунизма», «Экономикой переходного периода» и многочисленными другими трудами, оставшихся нам в наследство. Александр Богданов, политический деятель, экономист, философ, врач. Один трехтомник «Тектология», изданный в двадцатые годы прошлого века, оставил для нас важнейшие понимания развития природы и общества на основе принципа равновесия. Что особо важно сказать – его работа сегодня, в век глобальных трансформаций, становится еще более актуальной. Ее вполне закономерно относят в качестве теоретической основы ныне широко обсуждаемой в мире концепции устойчивого развития и условия самоорганизации сложных систем. Это лишь небольшой скол теоретического и интеллектуального наследства, которым мы, как современники, можем продуктивно воспользоваться.

Вместо этого сейчас делается попытка вырвать с корнем исторические основания, перекопать поле, засеять его привезенными из-за рубежа в прямом и переносном смысле «ГМО-семенами» и вырастить иноземные культуры. Разве не так? Нет российского яйца у фермеров, все пользуются завезенным голландским. Оно, видите ли, более продуктивно. И никто не задумывается, как это все сказывается на здоровье. Разве в русской общине такое бы допустили? Или артель. Именно ее принципы жизнедеятельности, нравственный и производственный принцип существования могут стать препятствием к разрастанию транснациональных корпораций и подхватить мир, подставить свое плечо в минуты, когда глобальный управляющий класс, сродни «Титанику», начнет уходить под воду.

Приведем здесь еще раз слова М. Слобожанина. Его мысли, как нельзя кстати, красноречиво подчеркивают важнейшую сущность артелей и товариществ, которые ментально были связаны с русской жизнью, ее корнями и традициями. За право использования той или иной модели сейчас развертывается нешуточная борьба. «…Стремление к лучшему не только в экономическом, но и в нравственном отношении – неистребимо в человечестве, и Русский народ, издавна создавший себе идеал этого лучшего, несомненно, никогда не изменит ему». Вот так.