Текст книги "Боевой аватар"

Глава семнадцатая

«Почему ловушку с бревном придумал Питер, а не я? – кусал губы Элиас. – Я же самый ловкий в отряде. Самый быстрый. А теперь Андрая назначил Питера старшим. Он, видите ли, знает, как сделать ловушку. Велика сложность!»

Мальчики стремительно бежали по лесу, вытянувшись цепочкой друг за другом. Невыносимо парило, в душном и влажном воздухе плыли клубы испарений, жужжали мухи. Широкие плотные листья били ребят по лицу, они пригибались, – рубить их не было времени.

Прошло уже часа четыре, с тех пор как ребята вышли из лагеря. Они устали.

– Отдых, – выдохнул Питер, согнувшись и упираясь в колени руками. – Вода есть?

– Лови, – завозился Антуан. Он привалился к широкому стволу пальмы, отстегивая фляжку.

Питер поймал ее и жадно начал пить. Вода стекала ручейками по лицу, сбегала за ворот рубашки.

– Будешь? – Он протянул Элиасу смятую алюминиевую флягу.

– У меня есть, – буркнул тот. – Где ты свою посеял?

– Ночью. Когда этот черный дьявол из лесу вышел. – Питер сел на корточки, тяжело дыша.

– Дай мне, – попросил Антуан. – Долго еще идти?

– Часа два, не меньше. – Питер расшнуровал ботинки, раздраженно вытряхнул оттуда мелкий сор. – Главное, чтобы парни Замбу задержали.

– Не сомневайся, Андрая справится, – хмыкнул Элиас, тоже присаживаясь.

– Надеюсь, – сплюнул Питер. – Что-то вчера он героем не выглядел.

– Можно подумать, ты был героем, – разозлился Элиас. – У самого коленки тряслись.

– Тряслись, – спокойно согласился Питер. – И у тебя тряслись. Ты ж его видел. Тут пушка нужна, не меньше.

– Думаешь, у нас получится? С ловушкой? – Антуан вытер губы, старательно завинтил флягу.

– Не знаю, – Питер задумался. – Но попробовать мы должны.

Долгий протяжный стон родился где-то впереди. Глубокий, полный злобы и боли, он плыл по полуденному лесу. Птицы с криком снялись с веток, закружились над деревьями.

Мальчики вскочили, озираясь.

– Что это? – В руке Антуана подрагивало мачете. – Лесной Ужас?

– Нет, – Питер покачал головой. – Он кричит по-другому.

– Он говорил, здесь много опасных зверей, – побледнел Антуан. – Может, вернемся?

– Совсем сдурел? А ловушка?

– Питер дело говорит, – согласился Элиас. – Надо идти вперед.

– Тогда побежали. – Питер зашнуровал ботинки, попрыгал для надежности. – Только тихо.

Мальчики пошли вперед, сначала медленно, потом ускоряя шаг. Первым шел Питер, следом Элиас, замыкал цепочку Антуан, не выпускавший из рук мачете.

Они шли быстро, но осторожно: замирали перед полянками и только после тщательного осмотра перебегали их. Путь их пролегал вдоль реки, Питер старался держаться ее глухого шума, чтобы не проскочить утес. Спустя некоторое время скорость упала – начались заросли густых галерейных лесов. Мальчики чертыхались, продираясь сквозь влажные переплетения корней и ветвей, и вскоре им пришлось пустить в ход мачете.

Хватая ртом густой полный влаги воздух, Питер срубил очередную ветку и чуть не упал. Земля отвесным обрывом обрывалась прямо у ног. Стена уходила вниз метров на пятнадцать, бугрилась камнями и скальными выступами, которые оплетала густая сеть корней и лиан.

Питер озадаченно оглядел препятствие. Другой склон скального разлома был не таким отвесным, и по нему можно было подняться.

Но как спуститься?

– А вон там скала. Надо поискать удобный проход. – Из-за спины Питера выступил Элиас. – Может, по руслу ручья?

– Искать долго. Надо лезть, – решил Питер. – Лиан полно. Если медленно полезем, то без проблем спустимся.

– Да вы что. – Антуан попятился. – Я туда не полезу.

– Струсил, жирдяй?! – Элиас подступил к нему, сгреб за рубашку.

– Я…

– Пристрелить тебя, да автомат в лагере остался! – Элиас пихнул Антуана в грудь, тот отлетел назад, запутался в ветках.

– Я высоты боюсь, – плачущим голосом признался Антуан. – Как гляну туда, сердце выскакивает.

– Я тебе сам сейчас сердце вырежу!

– Элиас, хватит, – спокойный голос Питера оборвал начинающуюся драку. – Пискля, боишься высоты, значит, будешь смотреть вверх. Я полезу первым. Антуан вторым. Элиас – ты замыкаешь.

Он прицепил мачете к поясу, сел на краю. А затем, нащупывая ногами выступы в скале и цепляясь за лианы, начал спускаться.

Мальчики, не отрываясь, глядели на него. Питер лез ловко и быстро и, казалось, одним махом одолел сразу почти половину стены. Элиас вынужден был признать, что у него так бы не получилось. Он внимательно следил, на какие камни Питер ставит ногу и за какие корни держится.

«Я все равно быстрее слезу, – решил Элиас, – ему до меня далеко».

– Видите, все просто. – Питер развел руками. Он уже стоял внизу.

– Давай, Пискля. – Элиас подтолкнул Антуана. Тот покорно пошел, но на самом краю уперся, мертвой хваткой уцепился за ветки.

– Не… не буду! – задыхаясь, выкрикнул он. – Разобьюсь!

– Если ты сейчас не полезешь, Пискля, я тебе кишки выпущу, – свистящим шепотом пообещал Элиас и вынул мачете.

Секунду они боролись взглядами, потом Антуан побледнел и, зажмурившись, начал спускаться.

Он полз чудовищно медленно. Замирал и долго не мог отдышаться после каждого шороха и треска корней, раз по десять проверял на прочность каждый камень.

Элиас места себе уже не находил.

– Давай быстрее. – Застучал он мачете по камням. – Ползешь, как дохлая черепаха. Быстрей слезай, трус.

– Давай, Антуан, немного осталось, – подбодрил его Питер.

Пискля завис на руках, когда до земли оставалось меньше метра, и учащенно задышал.

– Прыгай.

Он отчаянно замотал головой.

– Прыгай, у тебя получится, – мягко сказал Питер. – Давай.

Когда Андрая назначил его командиром, он вдруг почувствовал, что отвечает за свой маленький отряд. За этого бешеного Элиаса и за Писклю-Антуана.

– Давай, не бойся. Прыгай.

Антуан глянул вниз, зажмурился, выдохнул и отпустил руки.

Элиас вверху расхохотался, глядя, как Пискля раскорячился на земле.

– Как жаба! – Он запрыгал. – Смотри, червяк, как надо.

Он заткнул мачете за пояс и быстро начал спускаться, скользя по лианам.

– Элиас… – Питер встревоженно поднял голову. – Куда так летишь?

– Спокойно! – сквозь зубы пробормотал Элиас, цепко хватаясь за выступы. – Щас слезу.

Он небрежно и быстро скользил по лианам, перемахивал с камня на камень и почти не глядел вниз.

– Элиас, не торопись! – крикнул Питер.

– Расслабься, коротышка! – отмахнулся Элиас. – Я не Пискля…

Нога соскочила с камня, он ухватился за тонкие корни, но те не выдержали веса и с треском лопнули. Элиас замахал руками, как птенец голыми крыльями на краю гнезда, и рухнул спиной вниз.

– Живой? – подскочил Питер.

– Кхха, да. – Элиас с трудом выдохнул и сел.

– Макака, черт тебя дери, – разозлился Питер. – Нашел время выделываться. Пошли.

Элиас поднялся, потирая спину и отбитые ребра. Антуан с Питером уже карабкались на противоположный склон. Элиас сплюнул. Его слегка пошатывало от удара, кружилась голова, но он полез следом.

«Ничего, это случайно. – Он стиснул зубы. – Нога соскользнула. Все равно я лучше их вместе взятых».

Он опустил голову и вскрикнул от неожиданности.

– Что там еще? – Питер раздраженно обернулся.

– Следы, – пробормотал Элиас. – Гляньте!

Мальчики вернулись назад.

– Ничего себе, – выдохнул Питер. Он присел на корточки и промерил ладонью огромный след, распахавший красную липкую землю. – Этот зверь, он даже больше…

– Чем Лесной Ужас, – закончил фразу Элиас. – Намного больше.

Антуан присел рядом со следом. Глаза его округлились.

– Да он огроменный!

– Ага, проглотит тебя и не подавится, – ухмыльнулся Элиас.

– Как вы думаете, это он кричал? – Антуан озирался. Он был слишком встревожен, чтобы обращать внимание на издевки Элиаса.

– Не знаю, – хмуро сказал Питер. – Нам надо идти. Будьте осторожны.

– Осторожны, как же, – хмыкнул Элиас. – Если мы на него наткнемся, то даже помолиться не успеем.

– Значит, надо быть незаметными, – отозвался Питер, поднимаясь по склону.

– Легко сказать. – Элиас, морщась, потер бок. – Пискля топает так, что его за сто шагов слышно.

Антуан вспыхнул, бросил взгляд на удаляющегося Питера, потом на Элиаса и, проглотив обиду, поплелся следом.

До утеса мальчики добрались без приключений, им лишь пришлось прорубаться сквозь заросли кустарника-фаэгри. Сама скала голым выступом выпирала из береговой зелени и казалась клыком, который далекие горы выставили вперед, навстречу джунглям. Справа почти вплотную к утесу примыкал край леса, а глубоко внизу гремела река.

– И это высота? – Элиас плюнул вниз. – Вот трепло Кунди. Да Замба Мангей тут даже задницу не отобьет. Иди сюда, Пискля.

Антуан боязливо вжался в тень невысоких пальм.

– Там очень высоко, – возразил он. – Ужас точно разобьется.

– Ага, сто раз!

– Ладно, другого способа у нас нет, – оборвал их Питер. – Надо найти дерево побольше, срубить его и поднять вон туда, к верхушкам деревьев.

Мальчики с сомнением огляделись. Пока они придумывали, как уничтожить Лесной Ужас, и пробирались сквозь лес, все казалось выполнимым. Но теперь перед ними встала вся невыполнимость их предприятия.

– Допустим, мы срубим дерево. Как поднимем вверх? – сощурился Элиас.

– Поднимем, – Питер уверенно огляделся. – Я видел, как это делали «дикие». Давайте сначала отыщем подходящее дерево.

Им повезло. Громадное белое дерево арере они нашли недалеко от реки. Редкий гость в равнинных лесах, арере стояло на поляне, взметнувшись к небу. Ветви его накрывали шатром поляну.

– Ты сдурел? – Элиас задрал голову и присвистнул. – В нем метров тридцать будет.

– В самый раз. – Питер подошел к стволу больше обхвата его рук, примерился и ударил мачете.

Лезвие со звоном отлетело, на стволе появилась небольшая зарубка.

– Да мы его рубить будем целый день. – Элиас поковырял мачете кору. – Твердое, как железо.

– Верно. – Питер почесал в затылке. – Но это самое подходящее.

– Давай другое поищем, – предложил Элиас. – В лесу полно деревьев.

– Можно его поджечь, – робко сказал Антуан. – Обложить ветками, ствол прогорит, и мы его срубим.

– Бред, – фыркнул Элиас. – Перегрелся, Пискля?

– Нет, он дело говорит. – Питер критически оглядел ствол. – Правда, жечь тоже долго. Но это выход. Ладно, ищем сухие ветки.

И они с Антуаном, уткнувшись глазами в землю, как свиньи-бородавочники в поисках сладких побегов, разбрелись по поляне.

– Бред. – Элиас еще раз взглянул на дерево. – Зачем Андрая послал меня с этими дураками? Ничего не выйдет.

«Ничего», – шелестело арере листвой вверху, бросая изменчивую тень на его черное лицо.

– Вот зараза. – Элиас еще раз сплюнул и отправился на поиски топлива.

Спустя час мальчики натаскали приличную кучу коряг и веток. Антуан, пыхтя, притащил огромную охапку сухих скрученных листьев, бросил у подножия.

– На растопку, – пояснил он, утирая лоб. Толстые его щеки колыхались.

– Тебя, жирняка, на растопку надо, – хихикнул Элиас.

Антуан сморщился, как от зубной боли, бросил умоляющий взгляд на Питера.

– Отстань от него, Элиас. – Питер хлопал себя по карманам. – Он задницей не приземлялся.

– Это случайно, – вспыхнул Элиас, – камень из-под ноги вылетел.

Питер молча кивнул, присел возле наваленной груды веток. Чиркнул зажигалкой, поднес ее к листьям.

Язычок пламени перескочил на листву, сгреб ее рыжей пятерней и вытянулся, рванулся вверх. Ветки затрещали, над поляной поплыл дым. Ветер подхватил его ленивую струю и погнал по земле, в сторону дальних зарослей, нанизывая белесые дымные пласты на качающиеся узорчатые листы папоротников.

– Тащите еще хворост, этого мало.

Мальчики без устали подносили ветки, и одну за другой их глотал жадный огненный муравейник, облепивший ствол арере. Влажная кора дерева шипела, жаркие языки поднимались все выше.

– Ищите ветки побольше, нужен большой жар, – крикнул Питер, прочесывая ближайший лес. Его что-то смутно тревожило. Он прекрасно слышал «вторым слухом» товарищей, где-то рядом была пара птиц и ящерица. Но было что-то еще. Неясное чувство угрозы, нависшей над поляной. Не схожее с образом тех существ, которых он видел ночью, но как-то с ними связанное.

«Нельзя разбредаться, – озабоченно подумал он, подхватывая ветку. – Надо держаться вместе».

Однако вокруг дерева они уже выбрали все, вплоть до гнилушек, и все больше расходились в поисках топлива. Антуан шел почти на четвереньках, шарил по земле вытянутыми руками – надеялся так найти пропущенные ветки. Он уже обогнул поляну и углубился в дальний от реки лес.

– Есть! – обрадовался Антуан, увидев сухой, выбеленный солнцем изогнутый сук, который торчал из листвы в метрах двадцати от него.

– Идите сюда, я сухое дерево нашел! – закричал Антуан. – Большое. Надо всем вместе тащить.

«Наверное, сухой ствол упал, и его заклинило», – подумал мальчик. Антуан шагнул к нему, но кустарник вдруг затрещал, и сук взметнулся вверх. У основания его блеснуло стальное кольцо.

Из лесной мглы выдвинулись серые морщинистые колонны, и выступила огромная морда с полными злобы маленькими глазками, стиснутая плитами ороговевшей кожи и усеянная шипами наростами. Жаркая красная пасть распахнулась, и рев оглушил мальчика.

Антуан завопил и опрометью помчался назад, на поляну. Земля за ним задрожала – круша деревья, чудовище с ревом ринулось следом.

Питер выронил ветку. Страшный крик, который они уже слышали, прозвучал совсем рядом, и он приближался.

– Бегите! – Антуана будто взрывом вынесло на поляну. Ноги его мелькали как у гепарда, толстяк бежал так быстро, что даже Элиас сейчас не смог бы за ним угнаться. – Бегите!

Что-то громадное неслось следом за ним, деревья рушились, во все стороны разлетались ветки и листья.

– Сюда, к костру! – крикнул Питер, выхватывая пылающую толстую корягу. – Быстрее.

– Ааа… бегите! – Антуан с выпученными глазами стрелой пронесся мимо.

Элиас, бросив хворост, рванулся следом.

Питер, сжимая ветку, глядел, как из джунглей надвигается что-то ужасное. Рев раздался совсем близко, пальма на краю поляны рухнула, и Питер не выдержал. С криком он метнул корягу вперед и кинулся бежать.

Он уже не видел, как пылающая ветка ударила по шипастой морде, высунувшейся из леса. Чудовище неуклюже замотало изогнутым рогом и взревело – рассыпавшиеся угли угодили в глаза. Монстр рявкнул и рванулся вперед – на рыжего врага, чьи пляшущие языки били по стволу арере.

Не помня себя от ужаса, мальчики слетели по склону и полезли обратно на скалу.

Перепуганный Антуан уже был почти наверху, Элиас не отставал, а задержавшийся Питер с разбегу запрыгнул сразу метра на полтора и повис, вцепившись в лианы. Что-то громадное рухнуло в лесу, из зарослей выкатился рев, полный боли и ярости. Мальчики с удвоенной скоростью рванули вверх, обдирая колени и ладони.

Наконец, одолев подъем, они упали наземь.

– Что… что это? – Сердце Элиаса было готово выскочить из горла. – Пи… Пискля, что это?

– Не… не знаю, – замычал Антуан, уползая прочь от обрыва. – Похоже на носорога. Но такого я еще не видел.

Рука у него подвернулась, он рухнул на бок и застыл, вяло перебирая ногами.

– Откуда оно вылезло? – Элиас не мог отдышаться, все прислушивался к грохоту и треску внизу.

– Я в Эдеме хочу, – пробормотал Антуан. Он скорчился, подгреб ноги к груди и затих. – Домой…

– Нельзя. – Питер утер лицо, размазывая сажу. – Ловушку надо делать.

– Нет, – еле слышно ответил Пискля. – Оно нас всех убьет.

Он опустил голову на руки, уставившись в одну точку.

Глава восемнадцатая

Ягнал стаю гамадрилов до самого вечера. Оставшиеся самцы то и дело с лаем выскакивали навстречу – старались отвлечь в сторону. В драку, впрочем, теперь они вступать не рисковали. А самки с детенышами тем временем уходили от преследования, скрывались в густых зарослях бамбука.

Когда я, наконец, отогнал километров на пятьдесят, солнце уже садилось. Вернуться до заката к лагерю уже не успею. Надеюсь, на ребят не выскочит другая стая.

А мне надо подумать, что делать дальше.

Похоже, мутации постоянны, и некоторые из них закрепляются и передаются по наследству. Война полностью перекроила животный и растительный мир планеты. Деревья живут дольше, и последствия изменения их генного аппарата еще не проявились. Но кто знает, что будет в будущем? Какие новые виды симбиоза и каких чудовищ породит волна неконтролируемых мутаций – плотоядные деревья, шагающие, летающие растения? Облик планеты изменился бесповоротно, запущен процесс хаотичной эволюции. Чей разум пробудится на Земле? Морской – у гигантских кальмаров или китов, небесный – у орлов и кондоров? А быть может, станут разумными пчелы или муравьи?

Вряд ли. Это виды, далеко зашедшие в ходе эволюции, приспособившиеся к определенным условиям и среде обитания. Больше всего шансов у животных, гибко приспосабливающихся к изменениям. Например, у крыс. Но что дало такой быстрый и устойчивый мутагенный эффект? Где агент воздействия?

Выживут ли мои риллы в постоянно меняющемся мире?

И что делать остаткам человечества? Они больше не хозяева планеты, а жертвы своей ненависти, отстающие в бешеной эволюционной гонке.

Они слабы. Они умирают.

Во мне боролись два долга. Долг перед риллами, подкрепленный программой юнита, и долг перед этими детьми. Долг ученого и долг человека.

Я полагал, что, умерев, избавился от эмоций. Я был счастлив. Да, счастлив вместе с моими риллами.

Но оказалось, что Джузеппе Ланче жив. Он здесь, внутри нейроэлектронного комплекса, и его боль, его долг взрослого перед детьми перевешивает все разумные аргументы.

Звуковые сенсоры уловили слабое, затухающее эхо к северо-востоку от меня.

Анализ эхограммы… совпадений не обнаружено.

Сегодняшний день богат на сюрпризы. Мало мне нового вида павианов. Похоже, еще один неизвестный вид животных.

Я перемотал звуковой файл. Это крупное животное. Конечно, крик обезьяны-ревуна в Южной Америке слышен на два километра. Низкий хриплый крик лягушки-быка можно также услышать за несколько километров. Но этот крик – в нем слишком много ярости.

До источника звука около пяти километров. Я доберусь туда минут через пятнадцать. Надо поглядеть, что это за существо, может ли оно угрожать риллам?

– Вставай, трус! – Элиас еще раз пнул Антуана. – Поднимайся!

Тот лежал, руками прикрывал бок и голову, и только мычал в ответ на сыпавшиеся удары.

Элиас выдохся, с бессильной яростью еще раз стукнул и сел. Ничего не выходило. Пискля так лежал уже битых два часа. Казалось, он совершенно лишился сил, только что-то глупо бормотал про Эдеме и вяло защищался. Питер сосредоточенно изучал местность. Чудовище было еще там, он чуял плотный сгусток ярости в джунглях. Но ловушку необходимо сделать! А для этого нужны все трое.

– Скотина толстая!

– Хватит, Элиас. – Питер обернулся. – Так его не поднимешь.

– Совсем отупел от страха. – Элиас сплюнул. – Что делать будем?

– Ждать, – коротко ответил Питер. – Эта тварь должна когда-нибудь уйти. А тем временем, может, Пискля очухается.

– Ждать?! А там наши с Ужасом! – выкрикнул Элиас. – Как долго они его смогут отвлекать? Поднимайся, гад!

Он схватил Антуана за шиворот и рывком, собрав все силы, поднял на ноги. Антуан повис мешком в его руках, колени у него подгибались, руки болтались, как плети.

– Ты у меня встанешь! – Элиас в совершенной ярости, не помня себя, потащил его к обрыву. – Сейчас живо очухаешься!

Он припечатал Антуана к деревцу на самом краю, так что Пискля почти болтался над обрывом.

– Хочешь туда? – заорал Элиас в расплывшееся в беззвучном плаче лицо. – Хочешь?!

Антаун взглянул вниз и вдруг начал извиваться, как рыба на песке. Его пухлые пальцы вцепились в руки Элиаса с неожиданной силой.

– Элиас, хватит! – Питер шагнул к ним. – Оставь его!

– Отвали!

Секунду мальчики боролись на краю. Антуан все больше выкручивал руки Элиаса, как будто Пискле передалась его ярость, или придал силы извечный страх перед высотой. Наконец Антуан ударил противника обоими кулаками в лицо и отшвырнул прочь.

– Не хочу! – завопил он. – Отстаньте от меня!

Земля дрогнула под его ногами, посыпалась вниз. Антуан нелепо взмахнул руками и с всхлипом упал назад.

Мальчики на мгновение остолбенели, потом разом рванулись к обрыву.

– Дети, что вы делаете?

Внизу, на дне разлома, стоял Лесной Ужас, держа на руках обмякшее тело Антуана.

Питер с Элиасом, онемев, глядели на него во все глаза.

– Я же говорил, что в лесу полно опасных зверей. Зачем вы ушли от костра? А если бы я не успел?

Он бережно положил Антуана на землю, склонился над ним.

– Что… что с ним? – Голос не слушался Питера. Он не чувствовал Замбу Мангея. Вообще. Словно вместо него была пустота.

– Он жив. Сознание потерял. Надо… – Джу не договорил, поднял голову.

Заросли на склоне затрещали. Мальчики замерли.

– Это оно, – прошептал Элиас.

Кусты закачались, огромная шипастая морда, увенчанная изогнутым рогом, высунулась из плотной зелени. Маленькие глазки обежали все пространство оврага и остановились на черной фигуре.

Лесной Ужас выпрямился и шагнул вперед, закрывая собой тело Антуана.

Монстр нелепо хрюкнул и, перебирая короткими толстыми ногами, неторопливой трусцой побежал вниз, набирая скорость. Глаза у мальчиков округлились – это было огромное животное. Ростом оно пониже Замба Мангей, но раза в два длинней. Если бы Лесной Ужас захотел обхватить эту тушу, то ему едва хватило бы рук. Чудовище походило на носорога, но все его тело усеивали костяные шипы, усаженные на толстые ороговевшие пластины кожи. Они были плотно притиснуты друг к другу – ножа не просунешь. Всем своим обликом монстр напоминал небольшой шипастый танк.

«Если нам повезет, – мелькнула мысль у Питера, – то не надо делать ловушку. Чудовище убьет Замбу Мангей. Он его не одолеет».

Обагренный заходящим солнцем рог был направлен прямо в грудь черной гориллы. Лесной Ужас прижался к земле и не двигался с места. Срывая пласты земли, сшибая деревца, чудовище мчалось на Джу. Но в тот момент, когда мальчикам уже казалось, что чудовище пронзит Замбу насквозь – они уже почти видели, как рог пробивает черное тело, горилла молниеносно отскочила в сторону. Ужас схватился за рог, уперся в землю и могучим рывком пригнул шипастую голову к земле.

Взрывая фонтан красной земли, монстр споткнулся о собственную голову, бодающую землю, и, смешно перебирая ногами, опрокинулся на спину.

Земля вздрогнула от тяжкого удара. Чудовищная сила инерции протащила тушу вперед, и громадный бок едва не задел Антуана, лежавшего на земле.

Носорог раскачивался с бока на бок и пытался встать. Я ждал. Уже боюсь делать прогнозы – все худшие предположения сбываются на глазах. Больше всего этот зверь походил на индийского панцирного носорога, но в холке достигал двух метров. К тому же каждая из складок кожи, образующая естественные доспехи, в центре увенчана небольшим шипом. Не было видно волоклюев – птиц-симбионтов, пара которых обычно всегда кружится над носорогом. Они питаются клещами в складках кожи. Но это животное в симбионтах, очевидно, не нуждалось.

Я бросил быстрый взгляд на Антуана – слава Богу, зверюга на него не наступила. В этой твари веса тонны четыре, впервые я чувствовал себя неуютно. Моих восьмисот килограмм здесь явно недостаточно, я безнадежно проигрывал этой твари. Это не моя весовая категория. И почему мы не сделали юнита-слона? Эх, сюда бы гранатомет капитана Джонаса.

Носорог поднялся, помотал головой, огляделся. И, найдя цель, заревел. Толстые ноги взрыли землю.

Модификация правой ладони. Материал – углеродистая сталь.

Я взревел в ответ во всю мощь сирены и рванулся вперед, навстречу набирающему ход животному. Недостаток веса можно компенсировать только скоростью.

Нас разделяло метров пятнадцать, я пролетел их меньше чем за секунду.

Правая рука – усилие 100 Килоньютонов.

Он стоял чуть боком, так что я зашел справа. И меньше чем за метр прыгнул, вкладывая всю скорость и силу в один удар сверкающего стального кулака, целясь в окостеневшие пластины чуть пониже головы.

Критическая нагрузка на правое предплечье.

Голова его описала полукруг. Носорога развернуло, отшвырнуло назад, и он рухнул набок. Из трещин раздробленной пластины сочилась густая кровь.

Зверь попытался подняться, рухнул на колени и потом медленно встал. Его пошатывало. Взгляд его вновь уперся в меня, он заревел – глухо и яростно.

Да что ж со всеми животными случилось? Ни один нормальный носорог после такого удара вообще бы не поднялся, а если бы и поднялся, то точно не стал бы продолжать бой. Как будто природа впитала человеческую ненависть и стала рождать таких монстров.

Он встряхнулся всем телом и пошел вперед, целясь рогом в живот.

Внимание, критическое снижение уровня батарей. Необходима срочная подзарядка.

Потом, потом… Надо спасти ребенка. Надо прогнать эту тварь.

Я ринулся вперед на четырех лапах – так быстрее, перед его самым носом подпрыгнул, избегая удара рога, и оказался на спине.

Оседлав неповоротливую тушу, я раз за разом начал бить в проломленную костяную пластину. Животное с ревом завертелось по поляне. Оно искало врага, искало источник боли и никак не могло сообразить, откуда сыплются удары. Пластина разошлась, и я бил уже по живому мясу, разбрызгивая липкую кровь.

Носорог взревел и кинулся вверх по склону, в лес, спасаясь от невидимого врага. Никто до сих пор не мог его уязвить, и непонятность этой боли его пугала сильнее всего.

У края леса я спрыгнул. Серая туша стремительно удалялась, испуганный носорог прокладывал по джунглям просеку из упавших деревьев и растоптанных кустарников. Надеюсь, он не скоро сюда вернется.