Текст книги "Боевой аватар"

– Война… Что ты знаешь о ней, робот? Ее не было.

– То есть?

– Потому что в войне есть победитель и проигравший, – устало пояснил пророк. – А тогда были только проигравшие. Неважно, кто и в кого запустил ракеты, сколько сбил самолетов и потопил кораблей. Всех убила пандемия «китайки». Миллионы людей умирали за считаные дни. Трупы были повсюду. Я ходил среди них и не знал – что делать? Умерли все, и выжили только дети. И я – единственный взрослый в Гоме! Может быть, вообще во всей Африке или на всей планете! И ты говоришь, что я убийца?!

Он в бешенстве взмахнул гранатометом (килограмм восемь, между прочим). Как бы случайно не выпалил куда-нибудь.

– Я был доктором, – чуть успокоившись, продолжил он. – В детской городской клинической больнице города Гома. Меня звали Артуро Квамби. Я был терапевтом! Я любил детей, слышишь меня, ты – железка, любил! А они дичали на глазах. Устанавливали свои законы, сбивались в стаи, искали еду, как звери. И умирали. От мин, ранений, диких зверей, голода. Я спас их. Вывел их из мертвого города в чистые леса и создал новый город. Я научил их выращивать ямс и маниоку, ухаживать за скотом, я дал им новые законы. Шестьдесят лет я создавал это общество. И вот пришел ты и хочешь все разрушить? Говоришь, что я обманщик? Да, я объявил себя пророком!

Он взглянул с вызовом.

– А что мне оставалось делать? Разве это не знак Божий, что я остался жив? Если только бог вообще есть, после этой проклятой войны, в которой погибли миллиарды. Какой Бог мог бы допустить такое? Поэтому я сам стал богом.

Питер чуть слышно охнул за моей спиной, но Омуранги не слышал и запальчиво продолжал.

– Надо было выживать. Эдеме – новая надежда людей, новый мир. Да, я посылал экспедиции. Добывал еду, искал лекарства и оружие на складах, расчищал поля. Я не знаю, откуда взялись «дикие». Может быть, кто-то из фермеров уцелел, может быть, сохранились племена в джунглях. Но все они изменились и стали полузверьми. Да, я забирал у них детей, не пораженных мутацией, но это было во благо. Я искал лекарство от этого вируса.

– И что? Нашел?

– Нет. – Омуранги сгорбился. – За шестьдесят лет я не продвинулся ни на шаг. Но у меня еще есть время. У нас еще есть время, слышишь? Я не старею. Этот вирус дал мне долголетие. А может, даже бессмертие. Я обязательно найду лекарство, надо только отбить нападение. Помоги, и ты спасешь этих детей. И все человечество.

– А Рай? – закричал Питер. – Рая нет?! Куда ты дел моего брата?!

Омуранги растерянно оглянулся.

– Он. Понимаешь, Питер…

– Что ты сделал с моим братом?! – Мальчик пошел вперед, обнажив мачете.

– Питер, он в раю. Все безвинно погибшие от этой войны, все они – в раю. Они там, я знаю, я верю.

– Ты сказал, что ты не пророк. Что ты все придумал. А Дом Вознесения? А сияние, которое мы видели? Где мой брат?!

– Питер… – Омуранги отступил назад. – Питер, дитя мое.

– Ты врал! Ты нас обманывал! – Питер кинулся на Омуранги, я едва успел дотянуться и поймать мальчика за ворот рубашки.

– Пусти, Джу! Он нам врал всю жизнь! Мы верили тебе, мы умирали за тебя, а ты! – Питер рыдал, пытаясь вырваться.

– Питер, малыш, пойми. – Квамби опустил руки. – Я не мог иначе, я должен был спасти Эдеме.

– Ты себя спасал! Убийца, предатель!

– Питер… Я же говорил, что нельзя его здесь оставлять. Что ты теперь будешь делать, робот?! – с отчаянием воскликнул пророк. – Без веры в меня они разбегутся. Все рухнет, погибнет. Весь мой труд за шестьдесят лет пойдет прахом.

– А ты думал, твоя ложь не откроется? Что ты делал с детьми, когда вирус начинал действовать?

– Я… – Омуранги замешкался. – Это слишком мучительно. Это страшно. Они страдали, как они страдали – даже видеть это невыносимо. И я ничего не мог для них сделать. Только облегчить их страдания.

– Эвтаназия. Ты убивал их.

– Нет! – вскричал он возмущенно. – Я помогал. Они засыпали, без боли, без мучений. И потом…

– Ты сжигал их тела. – Я поднялся, продолжая удерживать Питера. Тот молчал, глядел на доктора глазами, полными ненависти. – Дом Вознесения – это крематорий?

– Да. – Омуранги опустил голову. – Да, это так. Но иначе я не мог, это была ложь во спасение!

– И чем она обернулась?

– А что бы ты сделал на моем месте, робот? – прищурился он.

– Не знаю. Постарался не лгать.

– Как… – Он потряс сжатыми кулаками. – Как им сказать, что они обречены умирать в двадцать лет! Что нет никакой надежды, что все бесполезно. Это разрушило бы их души, железка, разве ты не понимаешь?!

– А твоя ложь их не разрушает?

– Великий! – Двери распахнулись. В дом ворвался Жоаким с гранатометом наперевес и тотчас взял меня на мушку. Вслед за ним простучал ботинками взвод, окружил нас. Солдаты присели, держали меня на прицеле. Я закрыл Питера руками. Если они начнут пальбу, придется прыгать сквозь крышу вместе с ним, другого пути нет.

– Да, Жоаким? – Омуранги царственно выпрямился.

– Великий, с тобой все… все в порядке?

– Конечно, капитан. Мы просто разговаривали.

– Раз… разговаривали? С этим демоном? – Жоаким хотел сплюнуть, но сдержался.

– Спокойней, Жоаким. Это наш новый союзник. Ведь так? – Омуранги бросил быстрый взгляд на меня. – Что случилось?

– Союзник, значит, – хмыкнул Жоаким, не опуская гранатомет. – Тогда он нам понадобится. «Дикие» пришли. Их много. Очень много, Великий.

– Ну что ж. – Омуранги опустил оружие. – Пойдем, посмотрим.

Он отдал гранатомет Жоакиму, направился к выходу.

– Доктор, – окликнул я его. – Выдай оружие моим мальчикам, они тоже солдаты Эдеме.

Омуранги помедлил, потом кивнул.

– Жоаким, выдай им автоматы.

– Но они пришли вместе с ним, они… – возмущенно начал капитан.

– Я сказал, выдай! – В голосе пророка зазвучал металл.

– Хорошо. – Жоаким махнул кому-то из своего взвода. – Мозес, пойдешь с ними к арсеналу, скажешь, что от меня. Выдашь автоматы. Выполняй.

Я отпустил Питера.

– Ступай с остальными, жду вас на стенах.

Он молча кивнул, быстрым шагом вышел, бросив яростный взгляд на Омуранги.

Нагнав доктора уже в дверях, я тихо обронил:

– Тронешь хоть пальцем кого-то из них – убью.

Спина его закаменела, но он не обернулся, продолжая величаво спускаться по ступеням.

Я следовал за ним. Опять он играет на публику – толпа, жадно прислушивавшаяся к происходящему в Святом Доме, отхлынула от террасы, открывая путь пророку. Я шел за ним, как покорившийся демон.

– Мир вам, дети мои! – Он вскинул руки. – Это не демон. Это доброе существо. Он поможет нам избавиться от «диких».

Женщины переглянулись. Восторженно вскинули руки. Они что-то кричали, но я вслушивался лишь в шепот Артуро Квамби.

– Что ты теперь будешь делать, робот? Их судьба в твоих руках.

– Меня зовут Джу. – Я обогнал его и направился к воротам.

Мы еще поговорим с тобой, добрый доктор. О том, как ты узнал о проекте WLP, где взял коды управления и почему капитан Джонас был киборгом. Надо лишь разобраться с первоочередной угрозой.

За прошедшие десятилетия мне пришлось изрядно переписать программный код. Однако обойти интерфейс внешнего управления стоило немалых трудов и времени. Я не рассчитывал, что после конца света найдется кто-то, кто знает коды управления. Если бы мог, я бы ни за что не допустил избиения Симона. Но задача была слишком сложной, и я не успел.

Квамби все рассчитал верно. Его власть могла держаться лишь на неограниченном авторитете и вере детей, что он – пророк. Он не старел, он знал намного больше, умел обращаться с техникой – все на руку. Да и как он мог иначе сколотить из этих маленьких дикарей хотя бы подобие общества? Неужели только ложью?

Но он сжигал их! Убивал и сжигал!

Однако они и так умирали. Ничто не могло их спасти. А если он не лжет и ищет вакцину, то рано или поздно может ее найти. И тогда моя помощь будет во благо.

Но как он сможет найти вакцину? Здесь нужны полномасштабные медицинские исследования и высококлассное оборудование.

Может, он все придумал, чтобы спасти свою шкуру?

Да, доктор Квамби, ты играешь в слишком опасную игру и уже заигрался. Тебе, наверное, уже и самому порой кажется, что ты действительно пророк. Ты идешь по выстроенному тобой городу, благословляя детей. Они смотрят на тебя с обожанием и надеждой, а на меня – с ужасом.

Но кто из нас подлинное чудовище, Омуранги? Заметил ли ты, когда твоя любовь и желание спасти детей сменилось желанием сохранить и укрепить свою власть?

Не за этим ли ты направлял экспедиции? В конце концов, ты начал заниматься строительством своей империи, а вовсе не поиском выживших детей и сбором образцов положительных мутаций.

Что мне делать с тобой, Артуро Квамби?

Мы дошли до ворот, солдаты вскинули автоматы, увидев меня.

– Опустите оружие, дети мои. – Квамби устало повел рукой. – Он наш союзник.

Пока пророк поднимался по шаткой лестнице наверх, я подошел к воротам и заглянул в надвратную щель.

Сколько же их тут?!

Эдеме был опоясан плотным людским кольцом. Серо-зеленые силуэты в лохмотьях, темные фигуры в набедренных повязках и с копьями. «Дикие» всех сортов, на выбор – высокие, средние, приземистые. Солдаты переходили от костра к костру, сбивались в группы и вели себя довольно расслаблено. В тени густой листвы у кромки леса виднелись тяжкие носорожьи туши. Я насчитал шесть, и это только в узком обозримом секторе! Если здесь хотя бы десяток этих тварей, Эдеме не устоять. Достаточно одного пролома в стенах, чтобы «дикие» прорвались. И детям их не сдержать.

Великий пророк Омуранги, что же ты натворил?

Когда фигура Квамби в белом одеянии показалась на стенах, весь лагерь противника взорвался криком. Сумасшедший, безумный вой накатился на Эдеме. Надо постараться, чтобы заслужить такую ненависть. Но он хорошо трудился, лет шестьдесят.

Квамби слетел вниз, как ошпаренный. Лицо его перекосилось от страха.

– Они пришли все. Все племена здесь. Все… – Язык его не слушался.

– Ты это заслужил.

– Сделай что-нибудь, они убьют нас. – Губы его прыгали.

– Ты же пророк, призови на них огонь с небес.

– Слушай, юнит! – прошипел он по-английски. – Я не знаю, откуда у робота появилась личность. Но если ты человек, если был человеком, то помоги нам. Мы погибнем без тебя.

– Я обещал помочь. Но при одном условии.

– Я же рассказал тебе! Я уже выполнил твое условие! – он почти кричал, ближайшие к нам солдаты переглядывались. Они не понимали нас, но ясно слышали страх в голосе Квамби.

– Чего ты еще хочешь?!

– Ты должен рассказать всем детям, что обманывал их.

Он опустил голову.

– Ты не понимаешь, чего просишь. Все рухнет. Они перестанут мне подчиняться, и опять начнется хаос. Они начнут убивать друг друга, и Эдеме погибнет.

– Ты видишь, к чему привела твоя ложь? Неужели ты думал, что сможешь их обманывать бесконечно? Лучше знать правду, пусть даже такую.

Омуранги подавленно молчал, зрачки его метались.

– Доктор, ты и правда так считал? – Я не поверил. – Ты слишком заигрался в пророка.

– Ты поможешь?! – Он впился в меня взглядом. – Даешь слово? Тогда я расскажу им все. Клянусь.

– Ты поверишь слову робота? – Мне хотелось смеяться. Да, я был его последней надеждой.

– Нет выбора.

– Хорошо, Артуро Квамби. Помогу. – Я кивнул и крикнул уже на лингала. – Откройте ворота.

– Но… – возразил один из солдат. – Там же «дикие».

– Открывай! – крикнул Квамби. Обернулся ко мне: – Что ты задумал? Их слишком много. Даже для тебя.

– Поговорить. – Я согнулся в воротах.

Город замер за моей спиной, полный страха, ощенившийся стволами, готовый начать убивать в любой момент. Человеческая ненависть не умерла с прошлым миром. Должно быть, она переживет самого человека. Сейчас, на останках цивилизации, люди были готовы начать новую войну.

На полпути к лесу я окинул взглядом поле вокруг Эдеме. Воинов не меньше десяти тысяч, причем только мужчины. Тяжелая «техника» в виде носорогов. А также змей и бог еще знает какой живности. Битва будет серьезная – в арсеналах Эдеме есть не только гранатометы, но и огнеметы.

Но противник намного превосходит по численности. Откуда столько людей, как они выжили после Катастрофы?

В пятидесяти метрах от леса я встал. Теперь можно было лучше разглядеть другие племена. Многие из них не отличались от населения Эдеме – такие же дети и подростки, только с копьями. Впрочем, у пары ребят я заметил старые карабины. Вожди, наверное.

Возникла заминка. Ряды «диких» дрогнули, смешались, забегали гонцы между отрядами. Я ждал. Наконец, спустя минут пятнадцать, вперед выдвинулась группа из пяти человек. Один «ночной», еще пигмей, и трое, чей облик не отличался от вида обычного человека.

В десяти метрах они остановились.

– Неживой. Зачем пришел? – Вперед выступил «ночной». Старый знакомый. «Тот, кто видит».

– Чего вы хотите? – Я повторил вопрос дважды. На диалекте бака и на лингала.

Они немного посовещались.

– Город должен быть разрушен. Старик должен умереть. Все должны умереть. Они зло.

– Я вас не пропущу.

– Нас слишком много. – «Тот, кто видит» обвел рукой поле. – Ты не одолеешь всех.

– Одолею. Меня нельзя убить.

Они опять посовещались, о чем-то заспорили, яростно жестикулируя. Затем пигмей выскочил вперед и с криком метнул копье в грудь.

С глухим стуком оно отлетело назад. Пигмей отскочил, круглыми глазами смерил меня. Что-то тихо сказал.

– Ты сильный дух. Но у тебя не получится, – перевел «дикий». – Мы возьмем город. Или сожжем.

– А сколько погибнет вас?

– Это неважно. Здесь воины. Они пришли убивать. Это война.

Мне показалось, или он усмехнулся?

– Остановитесь. Больше не будет походов. Не будет нападений.

– Поздно. Кровь за кровь. Смерть! – Он ударил копьем о землю, и слитный гул прокатился по полю – все воины разом повторили его движение.

– Хватит смертей!

– Когда мы разрушим город, смертей больше не будет. Мы все сказали, уходи.

Говорить больше не о чем. Я развернулся, но вдруг у меня мелькнула чудовищная мысль. И я бросил через плечо, в удаляющиеся спины:

– А если я отдам вам Старика?

Вожди замерли и снова заспорили, с еще большей яростью. Слюна брызгала из раскрытых ртов, они били друг друга кулаками в грудь, хватались за мачете, махали копьями. После пяти минут ожесточенных переговоров «Тот, кто видит» вернулся.

– Если ты выдашь его, мы пощадим город. Но люди Эдеме никогда не отдадут своего вождя.

– Дайте мне время до завтрашнего утра. Я приведу его к вам.

– До завтрашнего восхода, Неживой. Потом, – «серый» выразительно провел пальцем по горлу.

Яшел к городу всего минут пять, но показалось, что прошел час. Как я смогу выдать доктора? По крайней мере, выиграны почти сутки. Они не нападут, будут ждать.

Со стен на меня смотрели со страхом и надеждой сотни глаз. Скрипучие ворота из толстых бревен медленно открылись.

– Ну что? – Квамби был слишком взволнован, чтобы дожидаться в Святом Доме, и кинулся навстречу, едва я зашел.

– Я выиграл время. До завтрашнего утра.

– И что? Какой в этом смысл?

– Послушай, доктор. Я продлил жизнь Эдеме почти на сутки.

– А что будет дальше? – Квамби был взволнован не на шутку. О чем он переживает – о себе или о городе?

– Поживем – увидим. – Я направился к Святому Дому. Надо было найти мальчиков.

Глава двадцать восьмая

– Не нравится мне это, Патрис. Очень не нравится. – Жоаким плюнул, метясь в разбитый горшок за городской стеной.

– А кому нравится? – отозвался Патрис, расщелкивая пальцами тыквенное семечко. – Это, брат, никому не нравится. Найдешь в Эдеме хоть одного человека, который рад, что эти твари нас в кольцо взяли, я тебе блок сигарет подарю.

– Да я не про то. – Жоаким досадливо двинул кулаком по дощатому настилу. – Меня эта черная образина тревожит, мать ее за ногу. На кой дьявол мы ее в город впустили?

– Сам же слышал, теперь это наш союзник. Он прогонит «диких»! – Патрис иронически воздел руки кверху.

– Сам-то веришь? – Жоаким вздохнул, взял щепоть семечек из насыпанной горки на досках, закинул в рот.

– Жо, это бес. Силы у него немерено. Его ничего не берет, даже гранаты, ты же видел.

– Фот-фот, – мрачно кивнул Жоаким, прожевывая семечки вместе с кожурой. – Тьфу! Это меня и пугает больше всего. А если у «диких» колдуны сильнее, и они его на свою сторону переманят? Тогда эта гадина в спину ударит.

– Думай, что говоришь, – кто может быть сильнее пророка? – возразил Патрис рассудительно.

Капитаны помолчали, глядя на кипение жизни города внизу. Люди осваивались, привыкали к осаде. Голопузые малыши бегали друг за другом, прятались в узких щелях между домами, играли в ведомые только им игры. У дальних бараков девушки полоскали белье в тазах, две товарки уже успели поссориться, хлестали друг друга скрученными жгутами одежды. Их дети стояли рядом и, открыв рот, глядели на разгоряченных мам. Наконец, одна из соседок не выдержала и разняла драку потоком мыльной воды.

– Вот курицы! – Жоаким раскатисто расхохотался.

Патрис улыбнулся, поглядел на вышку. Солнце палило невыносимо, и Диаш сел на край, свесил ноги вниз, умывался водой из фляжки. Капитан хотел его одернуть, но передумал. Парень торчит у пулемета с самого утра, пусть передохнет. Тем более что пока тихо. Горилла обещала, что «дикие» не нападут до следующего утра. Правда, можно ли верить этому дьяволу?

– Как ты думаешь, Жо, мы выдержим? – Патрис взял следующее семечко.

– Если они разом навалятся, то нет. – Жоаким утер пот со лба. – А они не дураки. Думаю, будут атаковать одновременно с нескольких сторон. Когда проломят стены, наша песня спета.

– Но мы их взгреем. – Патрис оскалил белые зубы. – Предлагаю на спор – я из своей винтовки завалю не меньше двадцати.

– Давай, – согласился Жоаким, – когда они подойдут ближе, я их нащелкаю с полсотни. Потреплем изрядно, понятное дело. Но если прорвутся, их уже не сдержать.

Капитаны опять замолчали.

– И еще эти. Отряд Джонаса. Пророк велел им выдать оружие. Эта тварь сказала, и мы выдали! – Жоаким ударил кулаком о ладонь. – Откуда этот бес лесной взялся? Зачем пророк его слушает?

– Лишние люди на стенах не помешают. – Патрис лениво почесал лопатку. – А вообще, не нашего ума это дело – духи, демоны. С ними только пророк может сладить.

– Они из леса совсем другими вернулись… Одурманил их этот дьявол, что ли, не пойму. Не доверяю я им, короче, – путано закончил Жоаким.

– А куда их поставил?

– На участок рядом с собой. Буду приглядывать. Если что… – Он погладил пулемет, стоявший на сошках.

Патрис привстал, взялся за винтовку, провел прицел по кромке леса.

– Чего там? Не рыпаются?

– Пока нет. – Патрис задумчиво разглядывал «диких». Они отступили в лес, и только отдельные фигуры мелькали в разрывах плотной листвы. Похоже, противник держал слово – не нападать до рассвета. «Послать ребят в поле, набрать ямса – еда никогда не помешает?» – мелькнула шальная мысль.

«Не мели вздор, – сам себя одернул Патрис. – Завтра все решится, и, если будет штурм, нам никакая еда уже не понадобится. А гонять солдат и подвергать опасности – дело пустое».

– Я вот что думаю. – Жоаким встал рядом, облокотился на бамбуковый выступ стены. – Может, пока они расслабились, собраться да ударить?! Или вечерком, когда их разморит.

– Ага, вечерком они как раз проснутся, – хмыкнул Патрис. – Некоторые из «диких» вообще ночные.

– Ты почем знаешь? – покосился Жоаким.

– Охотился как-то с ними. Ночью, – ухмыльнулся Патрис. – Шучу. Экспедиция Мобуту столкнулась с ними неделю назад.

– Мобуту вроде сгинул.

– Да, но успел передать, что эти перемещаются и атакуют по ночам. Мобуту как раз собирался накрыть их деревню.

– А накрыли его самого. – Жоаким вздохнул. – Жалко Мобуту, хороший капитан был.

– Жалко, – согласился Патрис.

– Слушай, а может пророк поразить их с небес? У него же есть летающая машина?

Патрис устало вздохнул. Несмотря на свой рост и силу, Жоаким иногда вел себя, как пятилетний.

– Жо, давай ты сам у него спросишь, а? Подойдешь, по плечу хлопнешь – брат Омуранги, а чего ты на летающей машине на «диких» не нападаешь? А я погляжу, что он тебе ответит.

– А что – и спрошу! Запросто, – вспыхнул Жоаким. – Сверху-то их бить удобней, вот что я думаю.

– Ага, давай, – проворчал Патрис. – Все-то у тебя просто…

Жоаким порывисто встал, смерил Патриса презрительным взглядом.

– Вечно ты… – Он не договорил, махнул рукой и спустился вниз.

Патрис пожал плечами и тоже встал. Огляделся.

– Мпонго! Я тебя, стервец, «диким» отдам! Ты почему пост оставил?

– Капитан, я мигом, только облегчиться, – заныл мальчишка, что-то пряча за спину.

– Знаю я твое «облегчиться», за сахаром мотался, урод безрукий. Сладенького захотелось? Марш на пост, живо!

Патрис подошел к краю стены.

«Завтра утром, – он сжал винтовку, пристально, до рези в глазах, вгляделся в лес, – все решится».

– Зачем мы ждем? – «Крадущий птиц» взмахнул рукой. – Надо напасть ночью. Они будут спать. Мы вырежем их, как глупых поросят-кулуби.

«Видящий» привстал с ложа в корнях большого дерева. Сквозь плотный навес, сплетенный из бамбуковых прутьев и широких листов пальм, проникали редкие лучи. Жар и свет палящего солнца не достигал говорящих, под навесом царила приятная полутьма.

– Неживой обещал отдать Старика, – медленно ответил вождь. – Мы подождем.

– Не надо ждать, надо резать. – «Крадущий птиц» раздраженно схватил клыками воздух. – Утром воины будут хуже видеть. Днем воевать плохо.

– Днем – плохо, – согласился «Видящий». – Но, брат мой, ты говоришь, что я должен нарушить свое слово?

– Слово твое. Ты дал, ты взял назад, – продолжал скалиться «Крадущий». – «Видящий все тропы» забыл, что его брата убили люди Старика?

– Я ничего не забываю, запомни, «Крадущий», – прошипел вождь, сел на корточки. – Старик призвал сильного демона. Этот Неживой в обличье лесного человека-енганги, с ним даже шипастые не справятся. Это очень сильное колдовство, колдовство старого мира.

– Мы сможем. Все лесные племена здесь.

– Ты не видел его в сражении. – «Видящий» покачал головой. – Ему повинуются даже небесные духи грозы.

– Тогда как мы его одолеем?

– Мы не сможем убить его. – «Видящий» встал. – Но мы убьем всех остальных. Он не сможет их спасти.

Он согнулся, вышел из-под навеса. Уже в спину его догнал последний вопрос «Крадущего».

– А если они отдадут Старика?

Страшная гримаса исказила лицо вождя.

– Я буду убивать его медленно. Жарить и есть по кусочкам. А город… он будет разрушен. Все равно.

Солнце ударило вождя тяжкой жаркой ладонью, заставило сжаться широкие зрачки до игольных точек. «Видящий» пригнулся и быстро, почти на четвереньках, скользнул в бамбуковую чащу. День был мучителен для его народа, в это время они отдыхали в пещерах и норах, выкопанных в мягкой красной земле. Только война могла выгнать «подлинный народ» на жгучий дневной свет. Вождь знал, что «Крадущий» прав, – утром они будут сражаться хуже. Но что-то останавливало его от решения напасть этой ночью. Нет, вовсе не честь и данное слово, – клятва демону ничего не значила. Шаман – «Слышащий голоса», уже очистил его от ложных обетов.

Он стремительно перемещался по лесу, и люди других племен замирали, увидев его быструю тень. Соседство с таким союзником пугало их не меньше, чем отряды Омуранги.

«Видящий» остановился возле небольшой полянки в глубине леса – бывшего участка, заросшего папоротниками. Среди его высоких ажурных арок, здесь еще кое-где проглядывали сердцевидные листы одичавшего ямса.

– «Слышащий»? – позвал вождь. – Ты здесь?

– Что хочет могучий воин от больного старика? – доступный лишь слуху «подлинного народа» голос шамана исходил, казалось, из самого воздуха.

– Хватит играть. – Вождь раздраженно оглянулся. – Надо поговорить.

– Так говори. – «Слышащий» как будто усмехнулся.

– Завтра битва. Что сказали тебе духи?

– Будет день смерти для многих храбрых воинов.

– Это я сам знаю. – Вождь в нетерпении огляделся. – Покажись, «Слышащий». Как нам одолеть Неживого?

– Этого духи мне не сказали. Пути его закрыты для меня. Он древен. Он тень прошлого. Он наследие прежних, белых. Он не должен существовать.

– Но он есть! – «Видящий» рассек копьем воздух. – Как нам его победить?

– «Видящий», ты слишком нетерпелив. Это плохо и для воина, и для вождя. – Голос приблизился, и вождь, наконец, увидел сгорбленного старика. Его фигура проступила из изменчивой лесной тени возле большого дерева на краю поляны.

– Только он меня пугает, – признался «Видящий». – Его нельзя убить, нельзя остановить. Он Неживой. Как он может быть?

– Это сокрыто от меня.

– Но что нам делать?

– Духи сказали мне – нельзя ждать утра, надо напасть ночью. Когда люди Омуранги устанут и внимание их притупится. А наши глаза будут остры. Но если будет битва, то в ней погибнут многие. Может быть, все.

– Мы не можем отступить! – Вождь засверкал глазами. – Тогда они придут снова.

– Если они отдадут Старика, то нам придется уйти. Но духи войны жаждут крови. К тому же люди Эдеме захотят отомстить за вождя. И война начнется снова. Лучше убить их всех сегодня.

– Ты мудрый шаман. – «Видящий» с уважением поглядел на шамана. – Ты даже умнее своего отца, хотя о его хитрости ходят сказания.

– Я все сказал. – Шаман заступил за дерево, скрылся из виду. – Пошли первыми «малых друзей». Всех – пусть они перепугают их, и наши воины смогут подобраться незамеченными.

– Это ты хорошо придумал, – обрадовался вождь. – Это ты правильно сказал, «Слышащий».

Он подошел к трухлявому стволу в центре поляны, присел. От яркого солнца в его голове все мешалось, но он протянул руки, взял сплетенный черно-белый клубок «малых друзей». Теплые чешуйчатые бока грели ладони. Змеи дремали, набирались на свету тепла и сил и не сразу проснулись.

Вождь напряг гортань и «позвал» их. Клубок медленно развернулся, одна кассава подняла ромбическую голову, выстрелила в воздух узким языком. Одна за другой змеи с шипением поднимали головы, клубок расплетался, и вождь не удерживал уже тяжелые гибкие тела, стекающие с ладоней. Переходя от клубка к клубку, он будил змей, и скоро вся поляна наполнилась слитным скользящим шорохом. «Видящий» был спокоен – «малые друзья» никогда не кусали его народ.

– Приходите ночью. – Блистающие на солнце струящиеся тела оплетали ноги вождя и словно ласкались. – Убейте их.