Текст книги "История бостонского душителя. Хроника подлинного расследования. Книга I"

6 марта 1963 г. Убийство Мэри Браун

Вопрос об источнике странной информированности двух журналисток «The Boston Record American» сделался для полиции Бостона не менее важным, чем розыск убийц, совершивших приписанные «Фантому» преступления. В самом деле, как можно было иначе отнестись к публикациям Лоретты МакЛохлин и Джин Коул? Сегодня они вытащили на свет Божий одни секреты, завтра вывалят другие… Чего стоит тайна следствия, да и существует ли она вообще, если конфиденциальная информация полиции становится достоянием не только дилетантов, но и самих преступников?!

На розыск осведомителя или осведомителей журналисток были брошены самые надежные детективы, работавшие в глубокой тайне по личному приказу шефа полиции МакНамары. Прямо спросить у журналисток, от кого и как они получили секретные сведения, не представлялось возможным – американское законодательство защищало в этой части интересы работников массмедиа. Существовали некоторые нюансы, позволявшие при определенных условиях потребовать от журналистов раскрытия тайных источников информирования, но делалось это только по результатам судебного рассмотрения и в очень ограниченном числе случаев (угроза национальной безопасности, предотвращение эпидемий и пр.). Очевидно было, что на подобную возню Департамент полиции Бостона не имел времени – источник информирования следовало перекрыть до того, как последует новое резонансное убийство.

Изучая содержание статей Лоретты МакЛохлан и Джин Коул, полицейские обратили внимание на то, что их авторы не знали некоторых нюансов, которые очень интересовали детективов в декабре 1962 г. и январе 1963 г. Причём, нюансы эти обсуждались с врачами, производившими вскрытия тел – т. е. Майклом Луонго и Ричардом Фордом – что могло означать только одно: утечка информации не была связана непосредственно с врачами. Упомянутые детали касались вопроса о возможности причинения жертвам вагинально-анальных травм гинекологическим инструментом. Чуть ниже мы поясним, откуда родился этот вопрос, пока же речь немного о другом. И Луонго, и Форд сходились в том, что разрывы слизистых оболочек влагалища и прямой кишки некоторых жертв вполне могли быть причинены гинекологическими инструментами. Это был важный для следствия вывод, появившийся лишь в конце 1962 г., и журналистки о нём ничего не знали.

Судмедэксперты между собой практически не пересекались – они работали в различных моргах, жили на удалении более 10 км друг от друга, играли в гольф на разных площадках и вообще имели мало общего. За исключением одного – оба читали лекции в Гарвардском университете, точнее, в Гарвардской медицинской школе. Оба зачастую приезжали на лекции, имея при себе черновики документов, с которыми работали в моргах. Нельзя было исключать того, что во время лекций кто-то копировал эти документы и впоследствии передавал Лоретте МакЛохлан и Джин Коул.

Другим, также весьма вероятным, каналом получения журналистками конфиденциальной информации могли стать чиновники из службы коронера, имевшие доступ к письменным материалам судебно-медицинских экспертиз, но при этом не имевшие понятия о содержании устных консультаций Луонго и Форда. Как было отмечено в предыдущей главе, журналистки прежде уже разрабатывали в своих статьях медицинскую тему и у них, несомненно, имелись контакты с чиновниками на уровне округов и штата. Вполне возможно, что в январе 1964 г. старые связи вновь заработали.

Сразу следует подчеркнуть, что автору неизвестно, была ли названа в конце концов фамилия информатора. Вполне возможно, что ничего из этой затеи не вышло. Полиция, по-видимому, пришла к выводу, что утечка конфиденциальных сведений не связана с работниками следствия – и это была, пожалуй, единственная хорошая новость для МакНамары. Чтобы исключить появление в печати новых ненужных подробностей, опытный «ФБР-вец в отпуске за свой счёт»1818
  Напомним, что Эдмунд МакНамара на время руководства бостонской полицией по штатному расписанию Бюро числился находящимся в отпуске без содержания.


[Закрыть] решил вступить в прямой контакт с издателем «Бостон глоб» и попросил последнего остановить публикации о «Фантоме». Сложно сказать, действовал ли МакНамара кнутом или же пряником – никто никаких воспоминаний на сей счёт не оставил, – но своей цели шеф BPD в конечном итоге добился. С 1 февраля 1963 г. публикация цикла статей Лоретты МакЛохлан и Джин Коул была остановлена без объяснения причин. Всего вышли 9 статей, по смыслу, должны были последовать и другие, но… не последовали.

Много было инсинуаций насчёт того, что газете «заткнули рот», но, говоря по совести, Власти поступили правильно. Фонтан журналистского красноречия в той обстановке требовало заткнуть.

Февраль прошёл относительно спокойно, никаких преступлений или подозрительных эксцессов, которые можно было бы связать с таинственным Душителем, ни в Бостоне, ни в его окрестностях не произошло. В январе, кстати, тоже, ведь убийство Даниелы Сондерс, как показало успешное расследование окружной прокуратуры, явилось преступлением во многом случайным и никак не связанным с «Фантомом».

Страсти, вскипевшие было в начале года, постепенно улеглись. Пережитые страхи казались теперь преувеличенными и необоснованными.

Но всё моментально вернулось на круги своя, когда стало известно об убийстве Мэри Браун, 68-летней белой женщины, проживавшей в городе Лоуренс, в 30 км севернее Бостона, у самой границы штатов Массачусетс и Нью-Гэмпшир.

Мэри проживала в одиночестве в доме №319 по Парк-стрит (Park street), в начале 1960-х гг. это был тихий, зелёный район, застроенный небольшими – в 2—3 этажа – домами на несколько квартир. До пруда Стивенс и зелёной зоны вокруг него несколько сот метров. Место это считалось спокойным, комфортным и безопасным.

В тот день Мэри договорилась встретиться с подругой, но когда та явилась, дверь не открыла. Подруга встревожилась и подняла переполох, когда же управляющий открыл своими ключами дверь в квартиру, стало ясно, что Мэри стала жертвой преступления. Обстановка в квартире была такова, что никаких сомнений на сей счёт быть попросту не могло. Тело Мэри, накрытое с головою окровавленной простынёй, находилось на полу в гостиной. Ноги убитой женщины были вытянуты, а руки воздеты к голове. Когда простыню убрали, стало ясно, что платье Мэри поднято вверх и полностью закрывало голову. Преступник, видимо, пытался снять с женщины трикотажный пояс, но у него это не получилось – тот запутался вокруг левой лодыжки; резинки, к которым крепились чулки, оказались грубо оборваны, сами чулки были частично спущены. Женские трусы лежали на полу на удалении трёх метров от тела, видимо, отброшенные нетерпеливой рукой.

Женщина подверглась жестокому истязанию. В области груди и подмышек имелись следы многочисленных уколов вилкой, сама вилка, согнувшаяся в форме буквы S от сильного удара, торчала с левой стороны груди. Имелись и ножевые порезы. Лицо было обезображено многочисленными гематомами, свидетельствовавшими о прижизненном избиении. Женщину душили, на что с очевидностью указывали специфические следы пальцев и ногтей на шее.

Схема Большого Бостона и территории к северу от него с указанием мест совершения убийств женщин в 1962 -1963 гг, приписываемых «Фантому». Числа соответствуют преступлениям в их хронологической последовательности. Штриховка красным показывает центральную часть Бостона и район Бэк-Бэй, где были совершены по меньшей мере 6 убийств посредством удушения. Площадь этой территории менее 7 км², т.е. убийства эти локализованы в сравнительно небольшой части города. Красная звёздочка обозначает место проживания и убийства 6 марта 1963 г Мэри Браун, расстояние от дома потерпевшей в городе Лоуренс до центральной части Бостона составляет примерно 35 км. За исключением убийства в Линне (точка 3) «Фантом» ранее за пределы городской границы не выходил, очевидно, пригороды Бостона не входили в его «зону комфорта». В силу этого нападение в Лоуренсе казалось для него нетипичным. Ощущение странности ещё более возрастало при ознакомлении с деталями преступления, сильно отличавшимися от того. что можно было видеть в большинстве других эпизодов. Совокупность такого рода соображений вызвала у полицейских обоснованные сомнения в том, что убийство Мэри Браун действительно находится в какой-то связи со случаями удушения в Бостоне.

Квартира подверглась грубому обыску – мебельные дверцы раскрыты, вещи в тумбочках и шкафах грубо перевёрнуты или выброшены на пол. Непонятно, что такого ценного мог искать нападавший в вещах небогатой пожилой женщины, казалось, что этот человек сеял хаос только потому, что это ему нравилось. В спальне внимание полицейских привлекла пустая рамка для фотопортрета, стоявшая на прикроватной тумбочке. На кровати лежала фотография, очевидно вынутая из неё, изображавшая одну из дочерей Мэри Браун. Вид молодой женщины, очевидно, заинтересовал убийцу.

Денег в квартире найти не удалось, хотя по уверению близких Мэри, женщина была очень экономна, и у неё всегда были под рукой кое-какие наличные деньги, долларов 40—50 точно. Очевидно, эти деньги стали добычей преступника.

Осмотр окон, входной двери и замков выявил их полную сохранность. Убийца, очевидно, вошёл через дверь и через дверь же вышел. Мэри Браун, по-видимому, впустила его добровольно.

Судебно-медицинская экспертиза констатировала наступление смерти по двоякой причине: присутствовала как симптоматика острого кислородного голодания, обусловленная механической асфиксией, так и тяжёлые поражения, явившиеся следствием ударов ножом. Последние достигали перикарда и левого лёгкого, в результате чего отмечалось обширное внутреннее кровотечение. Если бы Мэри Браун не была задушена, то очень быстро умерла бы от полученных ран. Преступник нанёс в левую строну груди не менее 6 ранений, достигавших глубины 10 см, и 10 поверхностных ран и царапин. Помимо ножа, убийца колол жертву вилкой. Подсчитать число таких уколов было довольно проблематично, но казалось, что их около десятка или более.

Время наступления смерти определялось как интервал с 15 до 18 часов 6 марта, т.е. за несколько часов до обнаружения тела.

Состояние половых органов свидетельствовало о половом акте, имевшем место незадолго до смерти. Это предположение полностью было подтверждено тем фактом, что во влагалище убитой женщины была обнаружена сперма. Таким образом, преступник не только ограбил и убил жертву, но и изнасиловал.

Полицейские ещё работали на месте совершения преступления, когда стало известно об угоне автомашины «бьюик», припаркованной в непосредственной близости от дома №319. Угон последовал после 17 часов, т.е. примерно в то время, когда была убита Мэри. Непонятно было, существовала ли связь между этими двумя преступлениями.

Через двое суток автомашина была обнаружена на пустынной просёлочной дороге почти в 30 км юго-западнее места угона. Она съехала в кювет и была брошена водителем. Номера автомашины оказались сменены. Как показала проверка, на угнанном «бьюике» были укреплены номерные знаки, снятые с автомашины, выпущенной 19 лет назад и не эксплуатировавшейся с 1958 г. по причине смерти хозяина. Предполагая связь угонщика с убийством, криминалисты тщательно осмотрели «бьюик», рассчитывая обнаружить улики, способные пролить свет на случившееся в квартире Мэри Браун. Однако ни следов крови, ни орудия преступления, ни предметов, похищенных у убитой женщины, найти не удалось. Зато в салоне обнаружилась светлая собачья шерсть.

Ещё более интересным оказалось изучение пробега. По чистой случайности хозяин забрал машину из автосервиса 5 марта, т.е. накануне угона, и по привычке записал показания одометра. Благодаря этому удалось довольно точно высчитать, сколько километров проехал на угнанной автомашине преступник. Получалось 80 или даже чуть более. Зная расстояние от места угона до точки обнаружения, несложно было понять, что преступник накрутил порядка полусотни лишних километров.

Эта информация, может быть, что-то и дала бы расследованию, если б только удалось выяснить связь между убийством и угоном «бьюика». К сожалению, никакой ясности в этом вопросе достичь не удалось, оба преступления остались нераскрытыми.

Кроме того, как быстро установила полицейская проверка, у Мэри Браун имелись довольно подозрительные родственники, которые могли явиться источником разного рода проблем. Племянник убитой женщины был четырежды судим, а кроме него имел судимость и внучатый племянник Мэри. Перефразируя известную русскую поговорку можно сказать, что с такими родственничками и врагов не надо!

Разумеется, alibi обоих подозрительных родственников было надлежащим образом проверено. Не вызывало сомнений, что они не могли убить Мэри по той простой причине, что во время совершения преступления находились очень далеко от Лоуренса. Это, однако, не исключало возможность косвенного вовлечения в преступление кого-то из мужчин, ведь каждый из них мог выступить в качестве «наводчика» убийцы. Не зря говорится, что очень хорошо – это тоже не хорошо! В данном случае наличие alibi не сняло с родственников убитой всех подозрений.

Проверка родственничков с дурной репутацией шла полным ходом, когда из Белмонта (Belmont), северо-западного пригорода Бостона, пришло очередное сообщение об убийстве пожилой женщины посредством удушения.

11 марта 1963 г. Убийство Бесси Голдберг и моментальное торжество правосудия. «Бостонский Душитель» разоблачён…

Чета Голдберг – Бесси и Израэль – проживали в милом 2-этажном доме под №14 по Скотт-роад (Scott Road) в Белмонте, западном пригороде Бостона. Это была тихая, утопавшая в зелени уединенная улица в районе, в котором на протяжении последнего столетия традиционно селились представители среднего класса: банковские работники средней руки, предприниматели, преподаватели высших учебных заведений и пр. Американский писатель Себастиан Юнгер (Sebastian Junger), родившийся в Белтоне в 1962 г., очень выразительно описал этот город, сказав, что в нём не было бедных и бездомных, баров и ресторанов, не было опасных районов и не было убийств. Запомним сейчас и эти слова, и самого Юнгера, в своём месте нам придётся подробно остановиться на его рассказе о событиях в Белтоне, точнее, даже не рассказе самого Себастиана, а его матери Эллен Синклер Юнгер (Ellen Sinclair Junger)…

Голдберги переехали в 10-комнатный кирпичный дом под №14 по Скотт-роад в 1951 г. Супругов с полным основанием можно было причислить к среднему классу: 68-летний Израэль являлся владельцем доходной коммерческой недвижимости, унаследованного от родителей большого дома, сдававшегося под офисы. По своему образованию Израэль являлся юристом и оформил лицензию адвоката ещё в марте 1917 г., т.е. за 46 лет до описываемых событий. Его супруга – 62-летняя Бесси – была домохозяйкой, хранительница домашнего очага. В браке они состояли 34 года. Их дочь Леа (Leah), 24 лет, получила высшее образование и на момент описываемых событий работала с 5-летними детьми, сейчас бы мы назвали её педагогом дошкольного обучения.

В понедельник 11 марта Израэль Голдберг должен был до вечера оставаться на работе, но изменил планы и решил возвратиться домой ранее обычного. Мужчина позвонил домой в 14:30, поговорил с супругой, записал список продуктов, за которыми следовало заехать на пути домой. Сделав покупки в универмаге «O’Brien’s Market», он около 16 часов завёл машину в гараж и через внутреннюю дверь прошёл в дом. Переступив порог, Израэль был очень удивлён тем, что его никто не встречает. Он знал, что Бесси никуда не собиралась уходить, поскольку наметила на понедельник обширную программу – генеральную уборку всего дома. В такие дни вся мебель отодвигалась от стен, и Бесси лично проходила с пылесосом все углы. Для помощи в передвижении мебели приглашались один или два грузчика.

Поскольку на первом этаже было тихо, Израэль сразу поднялся на второй и прошёл по комнатам. Он осмотрел все три спальни наверху, в т.ч. и спальню дочери, куда обычно они в отсутствие Леи не входили. Мужчина увидел, что тяжёлая мебель в некоторых комнатах отодвинута от стен – это означало, что Бесси начала уборку, как и планировала. Но тишина в доме настораживала… Израэль несколько раз выкрикнул имя жены, но ответом служила полнейшая тишина. Тревожное предчувствие охватило мужчину, он сбежал вниз и сбросил на пол у входной двери пальто – впоследствии он так и не смог рационально объяснить этот поступок, видимо, в ту минуту он уже запаниковал… Вбежав в гостиную, он увидел лежавшее на полу тело Бесси, точнее, нижнюю часть её ног, само тело скрывал диван, отодвинутый от стены. Юбка женщины была поднята в область талии, ноги непристойно раздвинуты, чулок с левой ноги снят и завязан вокруг шеи наподобие шарфа. Белая блузка была поднята вверх, но разорвана, поэтому лицо с запёкшейся в правом углу рта кровью можно было хорошо видеть. Пуговица от блузки, видимо, вырванная с большим усилием, была впоследствии найдена в противоположном конце большой комнаты. На некотором удалении от тела лежали разорванные трусы. Глаза Бесси были открыты, очки остались на лице, изо рта вилась струйка крови. Женщина была мертва – в этом не могло быть никаких сомнений.

Израэль с криком выбежал на улицу и бросился к компании ребятишек, игравших на лужайке соседнего домовладения. «Кто входил в мой дом?» – это был единственный вопрос, заданный детям.

Детишки оказались важнейшими свидетелями, их показания прибывшей полиции во многом определили ход расследования. Прежде всего, дети обеспечили несокрушимое alibi самому Израэлю Голдбергу. Они видели, когда тот подъехал на автомашине и когда выбежал с криком из дома – интервал между этими событиями не превышал 2 минут. Понятно было, что мужчина никак не успевал за такое время совершить убийство, сопряженное с грубым насилием и довольно сложными постмортальными манипуляциями. Поэтому Израэля сразу исключили из числа подозреваемых в совершении убийства.

Кроме того, мальчик Даги Дрейер (Dougie Dreyer) заявил, что видел высокого худощавого чернокожего мужчину, вышедшего из дома №14 по Скотт-роад. На мужчине были широкие брюки в зелёную клетку и тёмно-коричневое или чёрное пальто. Пальто было длинным, ниже колен, похожим на мешок. Рост неизвестного мальчик определил в 1,8—1,85 м. Дрейер указал, куда именно пошёл неизвестный чернокожий, и патрульные, что называется, взяли след.

Карта Большого Бостона со схематичным указанием мест убийств женщин посредством удушения в 1962—1963 гг, которые связывались средствами массовой информации с таинственным «Фантомом». Эпизоды пронумерованы в хронологическом порядке. Красная звёздочка схематично обозначает место проживания Бесси Голдберг в доме №14 по Скотт-роад в г. Белмонт северо-западнее Бостона. Бесси была убита во второй половине дня 11 марта 1963 г. Первоначально это преступление, как и другие случаи убийств женщин посредством удушения, связывалось с «Фантомом», хотя оно, как легко заметить, было совершено вне границ города.

Со времени убийства прошло очень небольшое время, тело Бесси Голдберг было ещё тёплым, а это означало, что убийцу можно просто-напросто догнать. Надо только двигаться в правильном направлении и не пропускать всех, чья внешность соответствуют известным приметам предполагаемого преступника!

Полицейским невероятно повезло – они взяли след и долго по нему шли. Оказалось, что высокого худосочного негра видели многие, что само по себе удивительно, учитывая безлюдность улиц в американских районах проживания среднего класса. Выяснилось, что негр в штанах в зелёную клетку и тёмном пальто прошёл по Скотт-роад и сел в первый попавшийся автобус, в результате чего уехал в направлении, противоположном тому, которое следовало. Он доехал до конечной остановки, известной как «Парк-сёркл» (Park Circle) в Арлингтоне – это примерно в 2 км северо-западнее места убийства. Там чернокожий мужчина выкурил сигарету с водителем автобуса во время 5-минутного перерыва между рейсами, после чего отправился на том же самом автобусе в противоположном направлении и проехал мимо той самой остановки, на которой садился четвертью часа ранее. Он сошёл на Центральной площади в городе Кембридж на удалении немногим более 6,5 км от места убийства Бесси Голдберг. Обо всех этих деталях полицейским сообщил водитель автобуса.

Полицейские наряды выдвинулись в район Центральной площади и обнаружили след таинственного чернокожего там. Оказалось, что он зашёл в один из баров и попросил пива за 10 центов. Бармен точно запомнил время появления мужчины – в 15:19 – а также содержание разговора с ним. Негр посетовал на то, что расстался несколько дней назад со своей подружкой и теперь хочет её отыскать. Он примерно знает, где её можно найти и сейчас этим займётся. Мужчина посмеивался и отпускал двусмысленные шуточки, в общем-то, это был вполне заурядный разговор для такого места.

Далее след таинственного чернокожего мужчины терялся, но и добытую информацию следовало признать весьма ценной. Ясно было, что чернокожий до такой степени спешил покинуть район Скотт-стрит, что перепутал автобусы и отправился не в ту сторону. Это, кстати, косвенно свидетельствовало о том, что он не очень хорошо ориентируется в западных пригородах Бостона. Выяснилась и другая ценная деталь – чернокожий, покинув Скотт-роад, нацепил шляпу и большие солнцезащитные очки. Он на самом деле боялся простудиться или менял свою внешность?

Пока полицейские патрули в поисках свидетелей метались по Белтону, Арлингтону и Кембриджу, интересные события развивались в доме, явившемся местом преступления. Израэль Голдберг по просьбе полицейских стал детально осматривать обстановку, дабы выяснить, пропало ли что-либо из дома. На кухне он обнаружил лист бумаги с номером телефона, записанным рукой Бесси. Номер был ему незнаком. Детективы, предполагая, что данный номер может иметь какую-то связь с убийцей, принялись устанавливать его принадлежность, но тут ситуация неожиданно упростилась.

Затрещал телефонный аппарат и оказалось, что звонит оператор компании, предоставляющей услуги по бытовому обслуживанию. Именно его телефонный номер и был записан на листке, найденном в кухне! Оператор осведомился у поднявшего трубку Израэля Голдберга, доволен ли тот работой присланного к ним грузчика? Израэль в ярости закричал в трубку: «Ваш грузчик убил мою жену!» Далее в разговор вступили полицейские. Они выяснили, что в дом №14 по Скотт-стрит был направлен чернокожий мужчина, только что устроившийся на работу. При оформлении на работу документы, из которых следовало, что зовут его Рой Смит (Roy Smith), родом он из города Оксфорд (Oxford), штат Миссисипи. На вопрос, известно ли что-либо о его судимостях, оператор ответила, что Смит, оформляясь на работу, признал наличие судимости за распитие спиртного в общественном месте.

Итак, начало розыску было положено, и начало неплохое! Был известен документ, которым пользовался предполагаемый преступник, и можно было довольно уверенно считать, что этот человек плохо ориентируется в Белтоне и Арлингтоне. Скорее всего, он как-то был связан с Кембриджем, во всяком случае, именно оттуда надлежало начинать его поиск.

Поручение найти Роя Смита вечером 11 марта получил детектив полиции Кембриджа Майк Джиакоппо (Mike Giacoppo). Детектив подумал-подумал и решил начать с изучения платёжных документов компании, поставляющей электроэнергию в жилые дома. Паспортного режима, подобного советскому, в США никогда не существовало, а потому самыми полными базами данных о населении обладали дорожные полиции штатов, пенсионные фонды и компании, собирающие плату за коммунальные услуги. Так что логика в принятом Джиакоппо решении, безусловно, имелась!

Изучая платёжные документы на протяжении всего 12 марта, детектив обратил внимание на то, что по всем адресам проживания Роя Смита в Кембридже значилась и «Дороти Хант» (Dorothy Hunt). Причём, Смит и Хант одновременно покидали квартиру, не оплатив последний счёт за электроэнергию. На этом основании Джиакоппо сделал предположение, что эта парочка действовала скоординировано, и Дороти Хант является той самой сожительницей подозреваемого, о которой Смит упоминал в баре. Это был очень важный вывод, поскольку по состоянию на 12 марта Рой Смит среди проживающих в Кембридже не числился, а вот Дороти Хант продолжала оставаться в городе. Она была зарегистрирована в доме №93 по Бруклин-стрит (Brookline Street).

В конце рабочего дня Джиакоппо решил наведаться по этому адресу, дабы навести справки о Рое Смите. Поездка обещала быть совершенно рутинной, детектив был уверен, что подозреваемого в городе нет, но, соблюдая правила работы, он взял в поездку молодого полицейского Билли Кохлина (Billy Coughlin). Ни тот, ни другой не знали, как выглядит Дороти Хант, работает ли она и с кем сейчас живёт, так что действовать приходилось наобум. Полицейские пешком дошли до нужного адреса, Билли зашёл в парикмахерскую, дабы навести там справки, а Майк обратился к маленькой девочке, сидевшей возле подъезда: «Девочка, ты знаешь мисс Дороти Хант?» Ответ оказался неожиданным: «Это моя мама!» Услыхав такое, Джиакоппо спросил наугад, известно ли девочке, где сейчас находится Рой? Простодушный ребёнок ответил, что тот сейчас находится вместе с мамой в квартире на третьем этаже.

Поворот оказался во всех отношениях неожиданным, точно в детективном кино. У Джиакоппо и Кохлина имелись при себе пистолеты, но не было даже наручников! Не было у них и автомашины и, разумеется, не имелось ордера для входа в жилое помещение. Однако уходить было никак нельзя, ведь подозреваемый мог скрыться за пределы штата и тогда его розыск и экстрадиция могли растянуться на долгие годы!

Полицейские решили действовать безотлагательно. Разделившись, они поднялись к квартире на 3 этаже по главной и черной лестницам. Джиакоппо вошёл через черный ход, направил на сидевшего в кресле худого чернокожего мужчину пистолет и объявил, что тот задерживается по подозрению в совершении убийства.

Дальнейшее походило более на анекдот, нежели драму. Детективы, сжимая пистолеты в руках, вывели Смита на улицу и повели его в сторону полицейского участка. Кто-то, видимо, позвонил в полицию и сообщил, что белые мужчины в штатском с пистолетами наголо ведут по улице чёрного парня, потому что через считанные минуты на Бруклин-стрит запиликала сирена и появился первый полицейский патруль. Детективы предъявили патрульным свои значки, застегнули, наконец, на запястьях Смита наручники и погрузили задержанного на заднее сиденье полицейского автомобиля.

Все эти детали описываются здесь неслучайно. Рой Смит во время задержания вёл себя довольно необычно – он ни слова не сказал в свою защиту или оправдание! И даже не спросил, кого именно и когда, по мнению полиции, он убил? Рой, безусловно, был шокирован и напуган, но даже в таком состоянии невиновные пытаются настаивать на своей невиновности… Смит же тупо молчал.

Что показал осмотр места совершения преступления? Про лист бумаги с телефонным номером компании, предоставляющей услуги грузчиков, уже упоминалось. Кроме того, Израэль Голдберг сообщил, что уходя утром на работу, оставил супруге 15$ наличными для того, чтобы Бесси рассчиталась с грузчиком. Сумма это была составлена из одной банкноты 10$ и пяти – по 1$. Деньги эти исчезли – их не нашли ни в доме, ни в карманах одежды убитой женщины. Пропал также кошелёк Бесси, предмет довольно массивный и для переноски в кармане неудобный.

Рой Смит. В этой книге мы вынуждены будем довольно подробно остановиться на судьбе этого человека, но не только потому, что она интересна сама по себе. Мы вернёмся к этому злобному чернокожему парню во второй части книги, когда будем рассказывать о сравнительно недавних событиях, произошедших уже в 21 столетии. И мы увидим, как старый детективный сюжет заиграет новыми красками в точном соответствии с канонической пословицей: «у старых грехов длинные тени».

Деталь эта представлялась немаловажной! Более ничего из дома не пропало, хотя на месте преступления имелись и ювелирные украшения, и разного рода ценные мелкие предметы, которые не представляло труда положить в карман. Очевидно, что преступник не ставил перед собой цель завладеть имуществом жертвы.

Судебно-медицинское вскрытие тела Бесси Голдберг проводил доктор Эдвин Хилл (Edwin Hill), преподававший судебную медицину в Гарвардской медицинской школе. Вместе с ним в этой процедуре участвовал Дэвид Доу (David Dow), судмедэксперт округа Мидлсекс, на территории которого находится Белтон. Согласно их заключению, Бесси Голдберг практически не сопротивлялась нападению. На теле убитой отсутствовали защитные повреждения, а на лице остались очки, чего не могло бы быть в случае активного сопротивления. Женщина подверглась анальному и вагинальному изнасилованию, что подтвердило обнаружение спермы. Причиной смерти явилось удушение руками и чулком, снятым с левой ноги жертвы. Асфиксия как причина смерти сомнений не вызывала – на это недвусмысленно указывали ярко выраженные точечные кровоизлияния на слизистых оболочках. Убийца затянул на шее чулок, но узел не завязал – это была интересная деталь, которую следует здесь отметить.

Имелась и другая интересная особенность, привлёкшая внимание судебных медиков. Подъязычная кость Бесси Голдберг оказалась целой, что выглядело нетипично. Подъязычная кость находится под мышцами языка и довольно подвижна в молодые годы, тем не менее, она часто ломается при повешении в петле, сдавлении горла пальцами или ударах по горлу. Повреждение подъязычной кости является верным индикатором приложения силы к шее человека. С возрастом риск повреждения подъязычной кости при грубых манипуляциях в верхней части горла только увеличивается, что связано с общими процессами роста хрупкости костей, снижения эластичности мышц и связок. Оба судмедэксперта сделали акцент на том, что подъязычная кость Бесси Голдберг, погибшей явно от удушения, осталась цела. Это означало, что к горлу убитой не прикладывалась большая физическая сила, что, казалось бы, явно противоречит картине преступления. Это противоречие требовалось как-то разрешить, и мы в своём месте ещё вернёмся к этому вопросу.

Время наступления смерти судмедэкспертизой определялось как 15—16 часов 11 марта, фактически врачи «скорой помощи», прибывшие к дому №14 по Скотт-роад одновременно с полицией, наблюдали первые посмертные изменения.

Всё, вроде бы, сходилось, и схема, которая складывалась в головах следственных работников, представлялась логичной и правдоподобной. Не очень умный преступник – к тому же чернокожий расист с опытом тюремной отсидки! – польстился на доступность беззащитной белой женщины. Его либидо подстёгивалось ссорой с сожительницей и воздержанием, в условиях которого он прожил несколько предшествующих дней. Он увидел на тумбочке 15$ и посчитал, что это будет неплохим дополнением к сексу с белой женщиной. То, что жертва на 26 лет старше, преступника не смутило – данная деталь его, видимо, мало волновала. Изнасилования пожилых женщин сравнительно молодыми мужчинами не являются чем-то исключительным – такое происходит довольно часто. Рой Смит был нетрезв с самого утра 11 марта – это подтвердила при допросе женщина из фирмы по оказанию услуг, сообщившая обвиняемому адрес заказчика – так что безразличие к возрасту жертвы вполне могло быть объяснено его опьянением.