Текст книги "История бостонского душителя. Хроника подлинного расследования. Книга I"

Помимо этого энергичного молодого человека, Беверли попыталась завязать отношения с другим, более солидным и старше возрастом. Это был преподаватель университета, мужчина женатый и успешный, он, по-видимому, очень нравился Беверли. Однако, он даже не понял её заигрываний и как-то раз довольно небрежно высказался о её женских достоинствах, сильно задев самолюбие. Никаких отношений между ними так и не возникло…

В общем, личную жизнь убитой женщины сложно было назвать упорядоченной. В жизни Беверли были мужчины, но это были «не те» мужчины, которые действительно были ей нужны. К весне 1963 г. она была эмоционально опустошена и глубоко не удовлетворена личной жизнью. Бев сетовала подругам, что чувствует себя какой-то ненормальной, поскольку притягивает мужчин слабых и неинтересных, а те мужчины, которые интересны ей, остаются совершенно к ней равнодушны. Это довольно типичная жизненная ситуация, которая встречается сплошь и рядом, но полицейских Кембриджа она интересовала не сама по себе, а лишь как фон, способный объяснить поведение жертвы преступления.

Мог ли с Бев расправиться кто-то из её знакомых? Могла ли она в последние дни жизни неосторожно завязать знакомство с таким человеком, от которого следовало бы держаться подальше? Разумеется, детективам надлежало увидеться со всеми мужчинами, возникавшими в жизни Беверли Саманс в последние месяцы её жизни, а также буквально по минутам восстановить события последних дней, дабы выяснить, не было ли в это время опасных встреч и знакомств, оставшихся неизвестными для подруг и родственников.

Как видим, работа предстояла большая. Но этим расследование не ограничилось.

В частности, выяснилось, что в январе 1963 г в квартире Бев обвалилась штукатурка с потолка. Причина оказалась тривиальной – этажом выше имела место протечка воды, которая через межэтажное перекрытие пошла вниз, в результате чего отсыревшая штукатурка отвалилась на площади около 8 м². Друзья советовали Беверли съехать, но та отказалась, поскольку домовладелец за свой счёт сделал ремонт и заменил поврежденную мебель и полы. Ремонтом в квартире Саманс занимались двое рабочих. После убийства Беверли они попали под подозрение, поскольку знали жертву и могли под благовидным предлогом войти в её жилище. У обоих оказались проблемы с доказательством alibi, а потому оба надолго оказались в эпицентре пристрастного интереса правоохранительных органов.

Отрабатывалась и совсем иная версия, согласно которой убийство Беверли Саманс явилось делом рук местного жителя, незнакомого жертве или малознакомого ей. Этот человек не имел отношения к удушениям женщин в 1962 – 1963 гг. в Бостоне и пригородах, при этом не исключалось, что он быть связан с медицинскими учреждениями, но не работой, а лечением. Всё-таки странности поведения преступника, раздевшего жертву, но не совершившего с нею половой акт, выглядели слишком уж ненормальными. В рамках отработки этой версии детективы приступили к изучению жителей Кембриджа, признанных душевнобольными, причём проверялись как те, кто совершал ранее противоправные действия на сексуальной почве, так и не замеченные прежде ни в чём подобном.

Нива оказалась весьма щедрой, она подарила следствию целый букет ярких персонажей, поведение которых было способно поставить в тупик даже самых опытных детективов. Их особое внимание некий Бредли Уоринг Щерещевский (Bradley Waring Schereschewsky), предпочитавший, чтобы его называли «Барри».

Родился «Барри» в 1935 г. в семье школьного инспектора, получил образование в одном из самых престижных колледжей Новой Англии и имел, казалось бы, неплохие жизненные перспективы, однако, проблемы психиатрического профиля поставили крест на любых вариантах карьеры, связанной с работой с людьми. Поначалу «Барри» производил на людей хорошее впечатление, однако буквально со второй или третьей встречи начинали бросаться в глаза разного рода странности в разговоре, одежде и поведении. Молодой мужчина перебивался случайными или сезонными заработками, либо устраивался на работу, мало соответствовавшую статусу представителя среднего класса. То он подвизался могильщиком на кладбище, то продавцом в бакалейном магазине, то грузчиком на складе. В летние месяцы ему удавалось устроиться в какой-нибудь скаутский лагерь для мальчиков, «Барри» вообще тяготел к преподавательской деятельности, но его обычно выгоняли через месяц работы с подростками или даже ранее.

Первый раз Барри заехал в психиатрический стационар осенью 1959 г., и привели к тому обстоятельства довольно необычные. 22 сентября того года Барри попытался изнасиловать собственную мать, а когда отец попытался остановить его, Барри избил последнего. Отец не оказывал сопротивления и прибывшему наряду полиции жалоб не заявил. При опросе детективами Барри простодушно брякнул, что иметь половые отношения с собственной матерью – это нормально и ему непонятно, почему отец с ним не соглашается… В общем, Барри наговорил столько неожиданного, что полицейские отвезли его в психиатрическую лечебницу в Дэнверсе (Danvers), в учреждение с весьма дурной славой и мрачной аббревиатурой SLH (State Lunatic Hospital) на фасаде. В эту скорбную юдоль мужчина с тех пор попадал с завидной регулярностью.

Его не направляли в Бриджуотер, поскольку он, строго говоря, преступником не считался, хотя, безусловно, был подвержен приступам гнева, во время которых представлял угрозу для окружающих.

Щерещевский проживал на Гарвард-стрит примерно в 1,5 км от дома Беверли Саманс. Он хорошо знал тот район, поскольку мимо дома №4 по Юнивёсити-роад летом 1962 г. ходил на кладбище Маунт-Оберн, где работал могильщиком. Барри не имел водительских прав и, соответственно, не водил машину, поэтому 3 км до кладбища и обратно преодолевал пешком. Он вполне мог неоднократно встречаться с Бев и выяснить место её проживания, причём, вовсе не обязательно, что он изначально вынашивал некие злокозненные планы. На протяжении многих месяцев Барри мог фантазировать на тему романтического знакомства с девушкой, которая однажды ему улыбнулась, в воображении тяжёлого шизофреника эта мимолётная улыбка могла разрастись до признания в любви глобального масштаба. Щерещевский никогда не ухаживал за девушками и, судя по всему, оставался девственником, его представления об отношении полов начинались и заканчивались рассматриванием порнографических картинок, приобретаемых полулегально в книжных магазинах. Отсутствие всякого интимного опыта прекрасно объясняло тот факт, что убийца Беверли Саманс не осуществил с нею полового акта – пока он связывал и гладил обнаженную жертву, у него из-за перевозбуждения произошла непроизвольная эякуляция, после которой всякая сексуальная активность закончилась.

В общем, Барри Щерещевский отлично «укладывался» в логику произошедшего в квартире Бев.

По мере того, как полицейские собирали информацию о молодом мужчине, стали обнаруживаться и иные весьма и весьма говорящие совпадения. Например, оказалось, что 30 июня 1962 г. Барри отправился в гости к своей тётушке в город Линн, и в тот же день в Линне была убита Хелен Блейк. Тётя проживала на Сакамор-стрит на удалении менее 200 м от дома, в котором была убита Хелен.

В августе 1962 г. Барри работал инструктором в лагере скаутов в местечке Ист-Пембрук в 35 км южнее Бостона. Чтобы получить это место, Щерешевский приезжал на собеседование с администрацией лагеря в апреле и мае того года. По странному стечению обстоятельств в один из тех же самых майских дней в Восточный Пембрук приезжала и Анна Слесерс, причём адрес, который она посетила, находился буквально за оградой скаутского лагеря! Анна водила автомашину, а Барри машины не имел и перемещался либо автобусами, либо автостопом. Могли ли познакомиться будущая жертва убийства и шизофреник в мае? И если да, то было ли это просто совпадением?

Более того, родная сестра Барри проживала в Бостоне в доме №102 по Гейнборо-стрит. От него до дома №77, в котором квартировала Анна Слесерс, всего 100 м! Сестра Барри на допросе в полиции утверждала, что летом 1962 г. тот неоднократно приезжал к ней без предупреждения и без какой-либо ясной цели. Своё появление братец объяснял просто, болтался, дескать, по городу, был рядом, решил зайти…

Список совпадений этим отнюдь не исчерпывался. Например, 20 августа 1962 г. Барри официально покинул скаутский лагерь, сославшись на необходимость явиться на собеседование для устройства на работу в школу. Вернулся Барри в тот же день перед самым отбоем, несколько позже 21:30 – это время хорошо согласовывалось с расписанием движения междугородних автобусов – но в тот день была убита Джейн Салливан! Ещё одно совпадение?

Во время одного из курсов лечения в Дэнверсе Барри познакомился с медсестрой, проходившей стажировку в больнице. Сложно сказать, чем они привлекли друг друга, но девушка дала Щерещевскому свой адрес и разрешила ему приходить в гости. Летом 1962 г. Барри несколько раз приходил к ней домой, пил чай, разговаривал на разные умные темы. Никакого секса между ними, кстати, не было, отношения поддерживались сугубо платонические. Так вот дом, в котором девушка арендовала квартиру, находился в 200 м от дома Иды Ирги, убитой в августе 1962 г.

Изучение прошлого Барри Щерещевского показало, что хотя тот после осени 1959 г. ложился в больницу в Дэнверсе по 2—3 раза в год, даты убийств, приписываемых «Бостонскому Душителю», всегда приходились на те дни, когда Барри находился вне больницы. Это открытие до такой степени заинтриговало кембриджских детективов, что они посчитали необходимым проинформировать о нём и Генеральную прокуратуру штата, и Отдел расследования убийств полиции Бостона. Летом 1963 г. о Барри Щерещевском знали все, причастные к расследованию случаев удушения женщин в Бостоне и его окрестностях. Надолго – более чем на полтора года – этот человек сделался «подозреваемым №1».

Масса подозрительных совпадений связывали этого человека с убийствами, однако в жизни часто бывает так, что совпадения являются всего лишь совпадениями. И ничем иным!

Кроме того, большие сомнения рождала сама возможность Щерещевского раз за разом успешно совершать весьма сложные преступления. Он был тяжело болен и не всегда адекватен, сложно было представить, чтобы человек с выраженными отклонениями в поведении мог действовать во время убийства столь ловко и упорядоченно.

Эти соображения побудили детективов присмотреться к лицам, окружавшим Барри. Нельзя было полностью исключать того, что на самом деле Барри Щерещевский невиновен, и рядом с ним находится настоящий преступник. Этот предполагаемый «настоящий преступник» планирует свою активность таким образом, чтобы ни в коем случае не обеспечить Щерещевскому alibi. То есть он действует так, чтобы полиция, в случае чего, сосредоточила своё внимание именно на Барри, а не на нём самом. Предположение звучало фантастично, но… почему нет? Во всей этой истории к лету 1963 г. оказалось уже слишком много фантастичного!

Барри много пил – что, кстати, категорически противопоказано лицам с такого рода заболеваниями – и регулярно посещал один из ирландских баров в Кембридже под говорящим названием «Королевская таверна» («King’s tavern»). Как установили полицейские, там у Щерещевского был дружок, некий Уилльям Аксель Линдал (William Axel Lindahl), человек, который мало того, что был не вполне нормальным, так ещё и являлся ребёнком людей, имевших психические отягощения. Мать Линдала была лесбиянкой, за что что отец Уилльяма едва не убил её. Дело было настолько серьёзным, что мать с маленьким сыном бежала в Техас, а Верховный суд штата выписал запрет отцу пересекать границы штата. Маль Уилльяма являлась женщиной, по-видимому, очень одаренной, во всяком случае, она утверждала, будто знает 14 языков и преподавала некоторые из них в университете. Имел талант к изучению языков и отец Уилльяма, в 1940-х гг. он работал в колледже учителем латыни и древнегреческого. За время своей бурной жизни Линдал-старший поменял множество профессий, служил в полиции, в Военно-морском флоте, был резчиком по дереву, гравёром, преподавателем иностранных языков и пр. По-видимому, папаша отличался буйным нравом, про попытку убийства жены уже было упомянуто, но помимо этого он умудрился попасть под суд за попытку убийства инструктора по плаванию, тогда его в тюрьму не посадили, но из Военно-морских сил погнали. В общем, папаша и мамаши Уилльяма Линдала являлись персонажами яркими и неординарными, поэтому неудивительно, что сынок оказался большим оригиналом… Было в кого расти!

Уилльям закончил Гарвардский университет в 1955 г., там он изучал историю искусств и религии, а также филологию. Видимо, сказывалась унаследованная от папы и мамы любовь к иностранным языкам. Можно не сомневаться, что человеком он был творческим и не лишенным художественных дарований. Уилльям интересовался историей музыки вообще и органной музыки в частности, с целью изучения последней в 1962 г. ездил в Европу, где провёл более 4-х месяцев. По возвращении устроился органистом в бостонский «Симфонический зал» («Symphony Hall»), крупный концертный зал, построенный в 1900 г. Как специалиста по органам его приглашали для их обслуживания и настройки в католические соборы по всему Массачусетсу. Напомним, что в 1950-1970-х гг. в штате доминировала именно эта конфессия, органов было много, а специалистов – мало, поэтому платили Уилльяму очень хорошо. В общем, мы вряд ли ошибёмся, если скажем, что тот жил жизнью довольно расслабленной и даже ленивой, но деньги «на кармане» имел всегда.

Вернувшись в мае 1962 г. из поездки в Европу, Линдал познакомился в «Королевской таверне» с Щерещевским и произвёл на последнего неизгладимое впечатление. Нет, вовсе не яркими рассказами об органном искусстве или истории Европы, а куда более прозаическими талантами – Уилльям, имевший благодаря учёбе в Гарварде связи в высшем обществе, мог доставать редкие в те времена наркотики ЛСД, мескалин и кокаин. Щерещевский, крепко «сидевший на аптеке», не мог нарадоваться столь ценному знакомству. Дружба дошла до того, что Барри в августе 1962 г. пригласил Уилльяма погостить в скаутский лагерь, в котором Щерещевский тогда работал. Линдал не поленился, приехал, привёз с собою «вещества», и друзья не только «закинулись» сами, но и привлекли к этому интересному делу одного из педагогов. Последний, кстати, потом и рассказал о милой вечеринке детективам кембриджской полиции.

Хотя Линдал не был таким полоумным, как Щерещевский, он очень заинтересовал полицию. Во-первых, он явно имел гомосексуальный опыт, что по тем временам трактовалось как серьёзная девиация, обусловленная психическим заболеванием. По меньшей мере два сокурсника Линдала по Гарварду заявили полиции, что тот, по их мнению, являлся открытым гомосексуалистом и женоненавистником. Два других знакомых Уилльяма сообщили, будто слышали от него рассказ, из которого следовало, что Линдал ездил в Нью-Йорк, где жестоко избил какого-то гомосексуалиста. Правда, летом 1963 г., т.е. в то время, когда полиция Кембриджа занялась Уилльямом вплотную, тот поддерживал интимные отношения с девушкой, с которой регулярно встречался. Но эта деталь не опровергала информацию о склонности Уилльяма к однополой любви, поскольку гомосексуалисты с целью избежать обструкции часто пытаются создать видимость отношений с женщинами, выбирая в партнёры лесбиянок.

Во-вторых, полицейская проверка показала, что Линдал вполне мог встречаться с некоторыми из женщин, убитыми в 1962—1963 гг. «Симфонический зал», в котором он работал, находился всего в 200 м от дома, в котором снимала квартиру Анна Слесерс! Последняя на протяжении ряда лет покупала абонементы и посещала если не все, то многие концерты классической музыки, которые там проходили. В «Симфонический зал», кстати, регулярно ходили Нина Николс и Ида Ирга! Неужели они не обратили бы внимание на молодого органиста? И если бы этот органист постучал в их двери и попросил бы стакан воды, чтобы запить таблетку, неужели эти интеллигентные женщины отказали бы в этой маленькой просьбе?2323
  * В 1970 г. Уилльям Линдал оказался в поле зрения полиции по причине, никак не связанной с убийствами в Бостоне в начале 1960-х гг. Один из его соучеников по Гарварду попал под подозрение в убийстве жены. Последняя же незадолго до смерти рассказывала подругам, что очень боится Линдала, возобновившего дружеские отношения с мужем немногим ранее. Линдал, по её словам, был очень злопамятен и совершенно иррационально ненавидел женщин. Несколько раз она имела с ним неприятные стычки и попросила мужа не приглашать более Линдала в дом. Вскоре женщина была убита и в убийстве в конечном итоге оказался обвинён муж. Уилльям Линдал хотя и находился некоторое время под подозрением, в конечном счёте остался на свободе.


[Закрыть]

Капитан полиции Кембриджа Джон Грейнджер (John Grainger) в мае и июне 1963 г. несколько раз делал заявления для прессы, посвященные расследованию убийства Беверли Саманс. Всякий раз слова его звучали обнадёживающе, расследование явно имело шансы на успех, во всяком случае, полиция Кембриджа предпринимала для этого большие усилия. Однако проходили день за днём, неделя за неделей, а затем счёт пошёл уже и на месяцы, а долгожданного результата всё не было.

Его не было не только в расследовании этого убийства. Все прочие случаи убийств женщин посредством удушения также оставались нераскрыты. Хотя – кто знает? – возможно, никакой связи между этими событиями вообще не существовало…

Часть III. Заключительный аккорд

8 сентября 1963 г. Убийство Эвелин Корбин

Конец весны и лето 1963 г. принесли американцам вообще и жителям Бостона в частности множество самых разных новостей. 15 мая в космос отправился американский астронавт Гордон Купер, и его полёт длительностью 34 часа явился рекордным по американским меркам. Никогда ранее американские астронавты не совершали космические полёты продолжительностью более суток. Успех Купера преподносился в американских средствах массовой информации как невиданное достижение, однако годом ранее советский космонавт Андриян Николаев уже совершал полёт длиной почти в 4 суток. Так что у успеха Гордона Купера привкус оказался не очень-то сладким.

Прошёл всего месяц, и 14 июня советская ракета-носитель вывела на орбиту Земли космический корабль с Валерием Быковским на борту. Минули двое суток, и 16 июня в космос поднялась первая в мире женщина-космонавт Валентина Терешкова. Быковский поставил новый мировой рекорд продолжительности космического полёта – почти 5 суток! А Терешкова оставалась единственной женщиной-космонавтом почти 20 лет, вплоть до 1982 г.! Июньский полёт двух советских космических кораблей оказался феноменально успешен, и этот успех отечественной космической программы явственно продемонстрировал техническое отставание Америки в этой престижной области.

В самом начале лета 1963 г. – 3 июня – произошла загадочная катастрофа американского пассажирского самолёта DC-7 с 95 пассажирами и 6 членами экипажа на борту. Полёт выполнялся в интересах Министерства обороны США, на борту исчезнувшего самолёта находились военнослужащие и сотрудники Красного Креста. Самолёт исчез над Тихим океаном в районе Аляски. Поиски, длившиеся вплоть до 7 июля, позволили поднять около 520 кг фрагментов человеческих тел и обломков воздушного судна. Некоторые детали одежды оказались странно повреждены и разорваны в клочья, но при этом пуговицы рубашек и курток остались застёгнуты. Оказались застёгнуты и обнаруженные в воде 3 ремня безопасности, что выглядело довольно странно. Найденные в океане человеческие останки так и не были идентифицированы. Не вызывало сомнений, что самолёт стал жертвой катастрофы, но причина её оставалась неясной, поскольку воздушное судно было довольно новым, имело небольшой налёт и прошло все положенные регламентные работы. Разбору обстоятельств трагедии и ходу поисковой операции американские средства массовой информации уделяли летом того года много внимания.

21 июня конклав избрал нового Папу Римского. Им стал итальянский кардинал Джованни Батиста Монтини, принявший имя Павла VI при заступлении на Престол. Предшествующий Папа Римский – Иоанн XXIII – скончался 3 июня. Всем этим перипетиям в лоне католической церкви бостонские газеты уделяли необходимое внимание, поскольку католическая конфессия была в то время самой многочисленной среди горожан.

5 августа в Москве был подписан договор о запрещении ядерных испытаний в трёх средах (в атмосфере, космическом пространстве и под водой). Руководство Китайской Народной республики объявило договор «обманом народов», маскирующим попытку «советских ревизионистов» и «американских империалистов» законсервировать исключительное положение в мире ядерных держав. Таковых на тот момент в мире было всего три – СССР, США и Великобритания. Возня вокруг этого договора в первой половине 1963 г. давала множество информационных поводов для обсуждения гонки ядерных вооружений во всём мире.

В самом конце лета – 28 августа – состоялся знаменитый «Марш на Вашингтон», направленный в защиту гражданских прав и свобод цветного населения США и женщин. В ходе этой манифестации Мартин Лютер Кинг, баптистский проповедник и борец за гражданские права чёрного населения Штатов, произнёс свою знаменитую речь. Она известна ныне по своим первым словам: «У меня есть мечта». Считается, что участниками этой манифестации стали от 200 тыс. до 300 тыс. человек. Принятые в результате проведения марша «Закон о гражданский правах» и «Закон об избирательных правах» (в 1964 г. в 1965 г. соответственно), положили конец сегрегации, фактически имевшей место в США на протяжении целого столетия после окончания Гражданской войны между Севером и Югом.

На фоне этих событий, значимых если и не для всех, то по крайней мере для большинства американцев, имели место и менее заметные. Например, была установлена прямая телефонная связь между высшим политическим руководством Советского Союза и США. Появление т. н. «красного телефона» явилось одним из следствий Карибского кризиса, потрясшего мир в конце предыдущего года. На протяжении лета 1963 г. развивалась эскалация советско-китайского конфликта – из Москвы были выдворены 5 китайских аспирантов и дипломатов, а Компартия Китая уже открыто стала критиковать «советский ревизионизм». В Америке о такого рода новостях тоже упоминали, но, разумеется, много меньше, нежели те, с перечисления которых началась эта глава.

Всё лето того года «Бостонский Душитель», если только он действительно существовал, никак себя не проявлял. Воцарившуюся тишину можно было истолковать по-разному, например, как подтверждение того, что арестованный в марте Рой Смит связан с некоторыми из преступлений таинственного сексуального маньяка. А можно было возникшую паузу трактовать прямо наоборот – Рой Смит никак не связан с убийствами женщин, но «Бостонский Душитель» хочет бросить на Смита тень подозрения и для этого затаился. О том, что Смит во время летних нападений 1962 г. находился в тюрьме, никто тогда не знал, поэтому на месте убийцы создать видимость причастности арестованного к преступлениям, которых тот не совершал, представлялось вполне логичным.

Но если даже преступник и имел цель выдержать некоторую паузу – что само по себе сейчас недоказуемо – то всё изменилось 8 сентября 1963 г. В тот день произошло новое зверское убийство пожилой женщины, заставившее вспомнить нападения предыдущего года.

Эвелин Корбин (Evelyn Corbin) проживала в доме №224 по Лафайетт-стрит (Lafayette street) в Салеме, небольшом городке в 20 км северо-восточнее Бостона. Это был небольшой 4-этажный дом с одним подъездом и П-образной планировкой этажей. Район Лафайет-стрит и прилегающих улиц считался не очень благополучным – не явные трущобы или гетто, но кварталы для людей с доходами ниже средних. Селились здесь преимущественно люди с невысоким уровнем доходов: рабочие и пенсионеры. На протяжении предшествующих двух недель жители района несколько раз звонили в полицию с сообщениями о подозрительной деятельности. Какие-то люди влезали по пожарным лестницам и заглядывали в окна верхних этажей, слонялись по подъездам и бесцельно прогуливались между домами. Таких сообщений полиция Салема приняла более десятка, патрульные выезжали по указанным адресам, занимались тем, что у американских полицейских называется «демонстрацией формы», но никаких задержаний по этим заявлениям не проводилось.

Воскресный день 8 сентября 1963 г. начался, по крайней мере, для некоторых жильцов дома №224, с очередного небольшого переполоха. Кто-то ходил по зданию, стараясь не привлекать к себе внимания, подходил к дверям и тихо стоял подле, трогал дверные ручки… Подозрительные шаги на лестнице слышали несколько жильцов дома. Одна из них, Флора Манчестер, услышала странные звуки около 09:15 или чуть позже. Глазка в двери её квартиры не было, поэтому женщина затаилась и была вынуждена полагаться только на слух. Убедившись, что таинственный визитёр ушёл от квартиры, женщина набрала номер телефона Эвелин Корбин, подруги и соседки, проживавшей этажом выше, и осведомилась, слышала ли та что-либо подозрительное? Эвелин подтвердила, что кто-то ходил по лестничной площадке, не стучась в двери, а потом ушёл. Причём неизвестный двигался сверху вниз, приступив к обходу подъезда с верхнего этажа. На вопрос Флоры, следует ли позвонить в полицию, Эвелин отмахнулась, заявив, что в последние дни уже трижды звонила, сообщая о подозрительном человеке на пожарной лестнице, но ни один полицейский возле дома так и не появился.

Подруги поболтали ещё немного, после чего договорились вместе позавтракать. Подобное дружелюбие нельзя считать традиционным для американцев, но в данном случае для такого выражения симпатии имелась веская причина. Сын Флоры, 45-летний Роберт Манчестер, на протяжении последнего года поддерживал с Эвелин интимные отношения, и в 1963 г. они планировали вступить в брак. Флора Манчестер приветствовала предстоящий брак сына и всячески благоволила будущей невестке. То обстоятельство, что Эвелин была старше Роберта – а она всем заявляла, что родилась в 1912 г. – препятствием для брачного союза не являлся. Правда, тут самое время уточнить, что на самом деле Эвелин сильно искажала свой возраст, на момент описываемых событий ей исполнилось 62 года, т.е. она была старше жениха на 17 лет! Но Эвелин очень следила за собой и все, знавшие её, сходились в том, что она имела отличную кожу и стройную фигуру, а потому никто не догадывался о её истинном возрасте. Остаётся добавить, что Эвелин работала на предприятии, занимавшимся выпуском электрических лампочек.

В 10:30 Эвелин пришла в квартиру Флоры, и женщины позавтракали. Эвелин позвонила родной сестре Эдне и поговорила с нею несколько минут. Подруги решили вместе сходить на воскресную мессу, которая должна была начаться в 11:30, на том и расстались. Эвелин ушла к себе, чтобы переодеться.

Около 11:10 она должна была постучать в дверь Флоры Манчестер – этот стук означал, что Эвелин спускается по лестнице и будет ждать Флору у подъезда. Стука, однако, не раздалось… Флора подождала несколько минут, после чего вышла из квартиры и спустилась вниз. Возле дома Эвелин не оказалось, но подниматься к ней уже не было времени, и Флора Манчестер отправилась в церковь в одиночестве.

Месса началась в запланированное время и продолжалась около 40 минут. Эвелин Корбин в храме так и не появилась. Около 12:30 Флора Манчестер вернулась домой и сразу же позвонила по домашнему телефону Эвелин. Трубку никто не взял… Тогда Флора набрала номер аптеки напротив, где обычно почтальон оставлял газеты для жильцов дома. Из разговора с аптекарем Флора поняла, что Эвелин там не появлялась и утреннюю газету не забирала.

Всё это выглядело очень странно, и Флора Манчестер не на шутку встревожилась. Она сделала ещё один телефонный звонок, на этот раз соседке Марии Лорти и, объяснив ситуацию, попросила её вместе пройти в квартиру Эвелин Корбин. У Манчестер имелся ключ от квартиры последней.

Мария и Флора поднялись на четвёртый этаж, открыли нужную дверь и пару раз крикнули, назвав себя. Поскольку ответа не последовало, Манчестер прошла вглубь квартиры. Через несколько секунд она с перекошенным лицом выскочила из комнаты и закричала: «Боже мой, её убили!»

Лорти не стала проходить в квартиру и моментально бросилась к себе, чтобы вызвать по телефону полицию. Первый полицейский патруль прибыл буквально через минуту или две. В это же самое время на площадку поднялся Роберт Манчестер – он только что вошёл в подъезд, вернувшись с работы. Мужчина вошёл в квартиру, увидел тело Эвелин на кровати и, не справившись с эмоциями, заплакал и выбежал на лестничную площадку. Однако через несколько секунд Роберт взял себя в руки и вернулся к телу. Он вытащил изо рта трупа тряпку, использованную вместо кляпа – это были женские трусики – и принялся делать искусственное дыхание. Учитывая, что на шее трупа были с силой затянуты чулки, выглядело это, должно быть, дико. Лишённые смысла действия Роберта были совершенно нерассудочны…

Появившиеся на месте совершения преступления полицейские остановили его и силой вывели из квартиры. Роберт был на грани истерики и плохо владел собою.

Схема Большого Бостона и территории к северу от него с указанием мест совершения убийств женщин в 1962 -1963 гг, приписываемых «Фантому». Числа соответствуют преступлениям в их хронологической последовательности. Штриховка красным показывает центральную часть Бостона и район Бэк-Бэй, где были совершены по меньшей мере 6 убийств посредством удушения, площадь этого участка менее 7 км². Число 10 обозначает место убийства Беверли Саманс в мае 1963 г в Кембридже, 11 – убийство Эвелин Корбин 8 сентября в Салеме. Расстояние от точки 11 до штрихованной области около 20 км.

Женщина лежала на кровати лицом вверх, под нею в области головы и торса растеклось большое кровавое пятно. Даже не подходя к телу можно было видеть струйки крови из ушных раковин, хорошо заметные на светлых волосах.

Убитая была облачена в халат и ночную рубашку – именно так она спускалась в квартиру Флоры Манчестер утром. Одежда была поднята выше талии, ночная рубашка частично разорвана, трусики – сняты, таким образом нижняя часть тела оказалась полностью обнажена. На ногах убитой были белые носки, ноги – вытянуты, на левой лодыжке находился чулок, обмотанный наподобие верёвки. По-видимому, этим чулком связывались ноги, но в процессе борьбы женщина сумела их освободить (как вариант, правую ногу мог отвязать сам преступник, но эти детали вряд ли имели какое-то значение для общего понимания произошедшего). На шее Эвелин были туго затянуты два нейлоновых чулка. Правая рука была заведена под её торс, левая – отброшена в сторону.

Кровать, на которой лежало тело, была в беспорядке, по-видимому, борьба с преступником происходила именно в кровати. Трусики убитой были найдены на полу возле кровати – их туда отбросил Роберт Манчестер, пытавшийся сделать жертве преступления искусственное дыхание. На трусиках находились следы губной помады, что подтверждало рассказ Роберта о том, что первоначально они находились во рту убитой. Возле кровати также были найдены три смятых бумажных салфетки, запачканные какими-то выделениями. Как показало судебно-химическое исследование, на салфетках находилась сперма. Это открытие однозначно подтверждало вполне очевидное предположение о сексуальном характере преступления.