Текст книги "История бостонского душителя. Хроника подлинного расследования. Книга I"

Полицейский департамент Белмонта никогда не расследовал убийства, поэтому для помощи в расследовании полиция штата экстренно направила на место преступления трёх детективов. Возглавил эту группу капитан-детектив Джон Кахалейн. Именно они приняли на себя основную работу – допросы и анализ улик.

Прежде всего, был проверен на возможную причастность к преступлению Израэль Голдберг. Как отмечалось выше, подозрения в его адрес были сняты довольно быстро – определенность в этом вопросе помогли внести показания детей, игравших неподалёку от дома №14 по Скотт-роад. Правда, между их утверждениями и показаниями самого Израэля имелось небольшое расхождение во времени: Голдберг утверждал, будто вернулся в 15:50, а дети – в 16 часов. Но эта разница не выглядела принципиальной.

К тому моменту, когда задержанный был доставлен в Белмонт, в здании тамошнего полицейского департамента тусовался журналист Джин Пелл (Gene Pell), фрилансер, как мы назвали бы его сейчас. Находился он там не потому, что был особенно хорошо осведомлён о происходящих событиях, а как раз наоборот – не зная ничего, он старался быть поближе к источнику информации, чтобы уловить первые крохи сенсации, если таковая вдруг возникнет. Именнно Пелл в числе первых услышал об убийстве Бесси Голдберг и высказал сопутствующий комментарий: «Женщина однозначно убита Душителем!» Не следует забывать, что после публикаций Лоретты МакЛохлин и Джин Коул всяк в Бостоне брался выносить суждения о характере совершенного преступления, и коли на шее жертвы был завязан чулок, то даже последний полоумный знал, что это дело не обошлось без того самого «Фантома». Поэтому когда задержанный Рой Смит был доставлен в здание полицейского департамента, его встретили не только правоохранители, но и репортёры местной прессы, подтянувшиеся поближе к источнику свежих новостей.

Никто не ожидал такой скорой развязки, но можно не сомневаться, что вид закованного в наручники чернокожего мужчины с большим шрамом на лице произвёл на представителей средств массовой информации немалое впечатление. Полицейские приковали Смита к батарее в холле и дали ему выкурить сигарету. За ту минуту или две, что он курил, его сфотографировали и хорошенько рассмотрели все, кто желал. После этого журналисты наперегонки помчались к телефонам. Ещё бы, им посчастливилось вытащить «джокер», ведь на их глазах рождалась главная сенсация года: «Фантом» пойман!

Эта фееричная новость никого не могла оставить равнодушным! Тем более, что информация об убийце несла весьма значимый для Америки тех лет расовый подтекст: чернокожий Душитель охотился именно на белых женщин! Это ведь стократ ужаснее того, если бы преступником оказался белый…

«Бостонский Душитель пойман!» – провозгласили в прямом эфире на всю Америку Чет Хантли и Дэвид Бринкли, не забыв охарактеризовать работу полиции штата как «блестящую».

Возбуждение достигло пика на следующий день. В вечерней программе новостей телеканала NBC «The Huntley – Brinkley report» её ведущие Чет Хантли (Chet Huntley) и Дэвид Бринкли (David Brinkley) поздравили жителей Бостона и штата Массачусетс с окончанием растянувшегося на долгие месяцы кошмара. «Бостонский Душитель пойман!» – провозгласили журналисты на всю Америку, не забыв охарактеризовать работу полиции штата как «блестящую».

Передачу Хантли и Бринкли смотрели миллионы телезрителей по всей территории страны, это был один из самых рейтинговых выпусков новостей. Время на просмотр программы выделяли президенты Эйзенхауэр и Кеннеди, так что невозможно ставить под сомнение её авторитет.

Услыхав о поимке «Фантома» от Хантли и Бринкли, жители Бостона могли вздохнуть с облегчением. Кошмар, стало быть, и впрямь закончился! Наверное, немало людей вечером 13 марта облегченно выдохнули: Боже, храни Америку и слава полиции!

21 марта 1963 г. Убийца остаётся на свободе

Рой Смит был доставлен на допрос вечером 12 марта. В допросе принимала участие цела группа представителей правоохранительных органов. Среди них можно назвать Пола Робинсона (Paul Robinson), начальник Департамента полиции Белтона, лейтенанта Магвайра (Maguire), возглавлявшего уголовный розыск полиции Белтона, лейтенанта-детектива Джона Кахалейна (John Cahalane), руководителя группы детективов полиции штата, откомандированных в помощь полиции Белтона, присутствовали, по крайней мере эпизодически, и другие офицеры. Во второй части допроса принял участие Джон Дрони (John Droney), окружной прокурора округ Миддлсекс. Общение с правоохранителями растянулось почти на 12 часов и закончилось только в седьмом часу утра следующего дня. Допрос стенографировался секретарём полиции Белтона Бертой Шер (Berta Shear). Документ этот сохранился и ныне известен, так что обстановку допроса и его конкретные повороты мы можем представить себе довольно хорошо. Хотя… необходимо небольшое уточнение.

Во время допроса был сделан «технический» перерыв, во время которого окружной прокурор Дрони попросил всех полицейских удалиться из комнаты. Вместе с полицейскими вышла, разумеется, и Берта Шер, поэтому никто не знает, о чём же именно разговаривали Дрони и Смит. Пусть читатель самостоятельно поразмыслит над тем, каким мог быть разговор прокурора и предполагаемого убийцы и почему этот разговор состоялся без свидетелей…

Прежде чем разобрать важнейшие детали допроса, имеет смысл уделить некоторое внимание деталям внешности подозреваемого. После задержания Рой Смит подвергся тщательному осмотру. В ходе этой процедуры выяснилось, что с левой стороны лица имеется шрам длиной 5 см, заходящий на нижнее веко. Другой обширный шрам от явно глубокого ранения был у Смита на левом предплечье. По словам задержанного, из-за этой раны он владел рукой лишь частично. Хотя шрамы выглядели как старые ножевые ранения, Рой заявил, что они имеют некриминальную природу и связаны с неудачными падениями на разбившиеся бутылки. Объяснение по своей достоверности соответствовало реплике героя кинофильма «Бриллиантовая рука»: «Шёл, упал, очнулся – гипс!» Кроме шрамов обращал на себя внимание и сильно деформированный нос Смита – его явно ломали, и не один раз!

А вот повреждений на руках подозреваемого не оказалось, что выглядело довольно странно, поскольку при душении нападающему очень сложно избежать травмирования кистей, запястий и предплечий. Даже слабая жертва, хватаясь за руки душителя, обычно оставляет на его коже царапины.

Осмотр одежды Смита также не принёс заслуживающего внимания результата. На брюках Смита был найден след спермы, но из этого, важного на первый взгляд, открытия ничего значимого для обвинения не следовало. Причина крылась в том, что пятно оказалось старым, сильно загрязненным и явно не могло быть оставлено накануне задержания.

Теперь перейдём к допросу. Сначала Роя попросили рассказать о событиях 11 марта, что тот и сделал. По его словам, утром того дня он не пил спиртного, но крепко выпил накануне. Вообще же, как можно понять из имеющейся ныне информации, Рой являлся алкоголиком и пил не то чтобы почасту и помногу, а вообще постоянно. Так что перегар «со вчера» хорошо объяснял тот запах алкоголя, о котором сообщила полиции работница компании, вручившей Смиту адрес дома Бесси Голдберг. Смит подчеркивал, что не в первый раз обращался для разовой подработки и всегда выполнял порученную ему работу в полном объёме и без нареканий.

В дом госпожи Голдберг подозреваемый явился в двенадцатом часу дня. Хозяйка его накормила и дала чаю, только после этого Рой приступил к работе. Он описал, где и как именно убирался – в трёх больших комнатах отодвигал мебель, мыл окна.

Если начало работы мужчина запомнил хорошо, то со временем окончания здорово напортачил. Он ошибочно заявил – и несколько раз повторил позднее – будто закончил работу в доме Голдбергов в 15:40, т.е. буквально за 10 минут до приезда Израэля Голдберга. На самом деле это было не так, и следствие к тому моменту уже знало, что Смит закончил работу до 15 часов – об этом заявили независимо друг от друга водитель автобуса, завезший подозреваемого в «Парк-сёркл», и клерк в аптеке, продавший Смиту пачку «Pall Mall» ценою 28 центов сразу после 15 часов. Да и показания бармена, налившего Рою пива в баре около Центральной площади Кембриджа в 15:40, отлично соответствовали показаниям первых двух свидетелей. В общем, Рой сильно напутал, а полицейские его, разумеется, поправлять не стали. Ибо эта ошибка фактически обнуляла вероятность того, что в доме №14 по Скотт-роад после ухода Роя Смита появился неизвестный полиции мужчина…

Подозреваемый допустил и другую ошибку. Отвечая на вопрос о заработанных в доме Голдбергов деньгах, он заявил, что за 4 часа работы ему было заплачено из расчёта 1,5 $/час, т.е. 6 $, а кроме того, ещё 30 центов он получил в качестве компенсации за проезд. Своими пояснениями Смит дал полиции хороший аргумент в пользу того, что уходил он из дома именно в 15:40, а не часом ранее. Ведь заплатили-то ему за 4 часа работы, а если рабочее время началось около полудня, то, стало быть, и уходил он около 16 часов! Другими словами, Смит лишил себя возможности изменить свои явно ошибочные показания в будущем, о чём ему предстояло не раз ещё пожалеть…

Помимо непродуманных фраз, обвиняемый допустил и куда более значимые огрехи. Его несколько раз поймали на лжи, хотя, разумеется, не сказали об этом сразу.

О чём идёт речь? Рой Смит попался в очень простую логическую ловушку, подстроенную лейтенантом Кахалейном. Последний спросил подозреваемого, видел ли тот трёх детей, возвращавшихся домой после школы? Причём, вопрос был задан в полуутвердительной форме, дескать, если ты уходил из дома около 16 часов, то должен был видеть трёх школьников, возвращавшихся домой по тротуару… И Рой Смит с готовностью согласился: да, конечно, видел! Дети действительно находились неподалёку от дома Голдбергов, но они не возвращались из школы, а играли с мячом, и было их отнюдь не три человека, а больше. Рой Смит, согласившись неосторожно с ложным утверждением лейтенанта, продемонстрировал готовность лгать, что, разумеется, определенным образом настроило допрашивавших.

Другая ложь оказалась куда более опасной. Официально Рой Смит проживал один в 4-комнатной квартире доме №175 по Нортхэмптон-стрит в Бостоне, именно по этой причине его не смог отыскать в Кембридже детектив Джиакоппо. При обыске квартиры полицейские обратили внимание на почтовый ящик, в котором лежали конверты, адресованные некоей «Кэрол Б». Во время допроса у Смита поинтересовались, что это за почтовые отправления и кто такая «Кэрол Б»? И обвиняемый не придумал ничего умнее, заявив, что ему ничего неизвестно об этой женщине, а почту кладут в ящик, видимо, потому, что адресована она предыдущему жильцу. Формально Смит был прав, почта действительно адресовалась предыдущему жильцу, молодой женщине Кэрол Бэлл (Carol Bell), но она отнюдь не была незнакома Рою. Напротив, они очень даже хорошо знали друг друга! Настолько хорошо, что Кэрол родила от Роя сына по имени Скутер, а после того, как Рой оставил её и прекратил выплачивать назначенные алименты, подала на него в суд. В результате чего Рой Смит отправился в местную тюрьму… Любопытная история, да? Для чего Смит пытался на допросе скрыть факт своего знакомства с Кэрол Бэлл, понять совершенно невозможно, но факт остаётся фактом – Рой Смит принялся наводить тень на плетень и в итоге оказался злобным Буратино самому же себе.

Но даже и не это бессмысленное враньё оказалось самым пагубным! В процессе допроса имел место очень любопытный обмен репликами, который, пожалуй, следует воспроизвести дословно и на языке оригинала, дабы избежать упрёков в неверном пересказе или переводе.

Итак, без всякой связи с предыдущим разговором, Рой Смит неожиданно заявил лейтенанту Магвайру: «Не я здесь Душитель, ты шутишь, что ли? Вот же дерьмо!» («I’m not no Strangler here, are you kidding? Shit.»)

Пауза. Лейтенант Магвайр: «Разве кто-то сказал, что ты Душитель?» («Who said anything about being the Strangler?»)

Рой Смит: «Это то, что вы пытаетесь связать со мной. Я видел этого парня из газеты (очевидно, речь о репортёре Джине Пелле – прим. А.Р.), людей, которые фотографировали меня (в холле полицейского департамента) и всё такое, я видел по телевидению (репортажи о Душителе), и вы пытаетесь связать меня с этим, что ж, продолжайте…» («That’s what ya’ll are trying to put on me. I seen that guy from the paper up there, people taking all the pictures and stuff out there, putting me on TV – you go ahead on and try to prove that stuff, go ahead on…»)

Лейтенант Магвайр (перебивая): «Мы докажем это». («We will prove it.»).

Случившееся следует признать недопустимым «проколом»! Что же произошло, если попытаться проанализировать этот момент допроса с противоположных сторон? Нервы Роя Смита не выдержали и он, понимая, что его подозревают в убийстве белой женщины – собственно, об этих подозрениях ему сказали в момент ареста! – решил заявить, что подозрения эти необоснованны, и он никого не убивал. Поскольку весь Бостон на протяжении многих предшествующих месяцев полнился слухами о Душителе, косноязычный бедолага Смит попытался сказать, что он – не Душитель.

Но с точки зрения допрашивавших его полицейских произошло совсем иное. Подозреваемый заявил, что он не Душитель, стало быть, он не душил Бесси Голдберг. Но до этого никто ни единым словом не обмолвился о способе её умерщвления! В принципе, её могли застрелить из пистолета, зарезать ножом, столкнуть с крутой лестницы, в конце концов! Но Рой Смит заговорил именно о душении, стало быть, ему известен способ умерщвления Бесси! Вот что произошло на самом деле… И именно эта точка зрения имела значение, поскольку мнение подозреваемого не интересовало должностных лиц, способных влиять на его судьбу.

Таким образом, полицейские, участвовавшие в допросе арестованного, посчитали, что тот склонен ко лжи, запирается и при этом осведомлён о деталях убийства Бесси Голдберг. После этой нелепой эмоциональной оговорки шансов отделаться малой кровью у Роя Смита практически не осталось.

Правоохранители уже не сомневались, что взяли того, кого надо. Более того, детективы полиции штата незамедлительно обратили внимание на адрес, по которому проживал в Бостоне арестованный. Дом №175 по Нортхэмптон-стрит находился на удалении 500 м от дома №394, в котором проживала Модеста Фримен! Та самая чернокожая 37-летняя женщина, что была найдена ранним утром 13 октября 1962 г. за мусорными баками позади дома №791 по Тремонт-стрит. Кстати, расстояние от дома Роя Смита до места обнаружения трупа Модесты Фримен было ещё меньше – примерно 300 м.!

Как видим, от убийства Бесси Голдберг в явном виде мостик перебрасывался к убийству, случившемуся полугодом ранее. Ещё чуть-чуть и найдутся новые интересные совпадения!

На первом допросе Рою Смиту, разумеется, полицейские ничего не стали говорить о возникших в его отношении далеко идущих подозрениях. Впереди была большая работа и большой успех – в этом мало кто сомневался в те мартовские дни.

В конце допроса в здании Департамента полиции появилась Берил Коэн (Beryl Cohen), адвокат по уголовным и семейным делам. Это была молодая женщина, ей не исполнилось ещё и 30 лет, практиковавшая с 1959 г. Она взялась защищать Роя Смита бесплатно. Интересна история её подключения к этому делу. В начале допроса никто не предложил Рою Смиту вызвать адвоката и даже не поинтересовался, нуждается ли он в адвокате? В начале 1960-х гг. на формальные нарушения «правила Миранды» в США смотрели сквозь пальцы, строго говоря, даже такого словосочетания ещё не существовало1919
  «Правило Миранды» гласит, что каждый подвергаемый аресту должен быть уведомлен о своих конституционных правах и подтвердить должностному лицу, что он понимает сказанное. Инцидент, в результате которого возникло «Правило Миранды» произошёл в июле 1963 г., а решение Верховного суда США, фактически превратившее «Правило Миранды» в жёстко детерминированную и безусловную норму американского правосудия, было вынесено в 1966 г. До этого времени уведомление арестуемого о его конституционных правах имело характер произвольный и не обязательный, хотя Пятая поправка к Конституции США, на которой основывается «Правило Миранды», действует с 1789 г.


[Закрыть]. Об адвокате подозреваемого подумал упоминавшийся выше журналист Джин Пелл. Он дожидался окончания допроса Роя Смита, но убедившись, что тот затягивается, заволновался. Опасаясь, что неприсутствие адвоката на допросе скажется на судьбе Роя Смита самым неблагоприятным образом, Пелл позвонил своей знакомой адвокатессе Берил Коэн и объяснил складывавшуюся ситуацию. Несмотря на позднее время – а дело шло уже к полуночи! – Берил решилась взяться за это дело, причём бесплатно. Она здраво рассудила, что сенсационный процесс окажется отличной рекламой. Берил немедленно отправилась на розыск Дороти Хант, той самой женщины, в квартире которой был арестован Рой Смит. Получив у Дороти формальную доверенность на представление интересов как её самой, так и Смита, адвокат приехала в здание Департамента полиции и приняла участие в финальной части допроса. К сожалению, к тому времени Рой Смит наговорил уже достаточно глупостей…

В общем, по итогам первого допроса стало ясно, что Рой Смит отличный кандидат не только в убийцы Бесси Голдберг, но и на роль «Бостонского Душителя». Правда, кололи глаза мелкие несуразности. Про явную ошибку Роя Смита в определении времени ухода из дома Голдбергов выше было упомянуто. Не вызывало сомнений, что подозреваемый покинул место преступления не за 10 минут до появления мужа убитой женщины, а примерно за час или даже 1 час 10 минут. А это означает, что в этот интервал можно «вписать» появление в доме №14 по Скотт-роад другого мужчины.

Имелись и другие нестыковки. Из дома пропал кошелёк Бесси. Это был довольно массивный и притом хорошо узнаваемый предмет, который преступник вряд ли понёс в руках открыто. Он должен был его либо быстро обыскать и выбросить, либо во что-то спрятать, скажем, завернуть в газету, засунуть в карман или сумку. Но Смит уходил из дома, не имея ничего в руках. В принципе, он мог держать украденный кошелёк в кармане пальто, однако он несколько раз вынимал из карманов деньги в присутствии нескольких свидетелей, и никто из них не заметил никакого женского кошелька.

В аптеке Рой Смит купил пачку сигарет за 28 центов, и свидетелями этой покупки стал не только продавец, но и следующий покупатель, дожидавшийся, пока Смит рассчитается. Смит оплатил проезд водителю автобуса и разговаривал с ним на конечной остановке. Шофёр видел, как Рой доставал из карманов мелочь и сигареты, и никакого кошелька не заметил! Наконец, бармен в пустом баре потратил некоторое время на разговор со Смитом и тоже не увидел у последнего ничего похожего на кошелёк.

Надо сказать, что следствие быстро поняло, что отсутствие у обвиняемого кошелька является хорошим аргументом в пользу его невиновности. Чтобы объяснить исчезновение улики, было выдвинуто предположение, согласно которому Смит выбросил опасный для него предмет ещё до того, как сел в автобус.

Отлично! Осталось только отыскать улику, что не должно было составить труда, поскольку путь отхода был известен с точностью до метра. На Роя Смита обратили внимание и запомнили его даже те люди, которые не вступали с ним в непосредственный контакт. Чернокожий мужчина выглядел слишком уж инородно на улицах сугубо «белого» Белмонта, поэтому задача восстановить его путь никаких сложностей не представляла. На протяжении трёх дней – 14, 15 и 16 марта – полицейские Белмонта обыскивали газоны и стоки вдоль маршрута движения Роя Смита после выхода из дома №14 по Скотт-роад.

Ничего, связанного с убийством Бесси Голдберг, отыскать не удалось. Полиция эту неудачу скрыла как от адвоката, так и от суда, о чём мы скажем чуть ниже.

Постепенно вылезали и другие неприятные «косяки». Если Рой Смит убил Бесси Голдберг, то ему волей-неволей пришлось самому открывать дверь на улицу или во двор. Обвиняемый заявил категорически, что к дверям не прикасался вообще – дверь перед ним открывала и закрывала за ним хозяйка дома. Если бы отпечаток пальца или ладони удалось обнаружить на любой из двух входных дверей или воротах гаража, то это послужило бы отличным свидетельством того, что Смит покидал дом без помощи женщины, убитой им к тому времени.

Неудивительно, что адвокат обвиняемого поинтересовался, обнаружены ли отпечатки пальцев Роя Смита на дверях? Вопрос этот оказался очень неприятен для следствия. Не желая давать отрицательный ответ, работник прокуратуры заявил, что… криминалист, якобы, забыл осмотреть двери. Это объяснение следует признать совершенно недостоверным. Дверь при осмотре места преступления является той отправной точкой, с которой осмотр начинается и ею же заканчивается. Сотрудники правоохранительных органов не мечутся по помещению, хватая то, что привлекло их внимание – вернее, не должны метаться!, – а проводят последовательный осмотр предметов обстановки и стен в выбранном направлении обхода2020
  Обычно справа налево, со стороны выключателя освещения, но направление обхода можно и изменить на противоположное, если это покажется в силу каких-то причин более удобным.


[Закрыть]. При этом дверь осматривается в самом начале, поскольку важно определиться изначально, подвергалась ли дверь взлому или нет. Перефразируя известную поговорку, можно сказать, что детективы и криминалисты пляшут не от печки, а от двери.

Поэтому утверждение, будто криминалист забыл осмотреть обе входных двери и гаражные ворота, выглядит по-настоящему анекдотично. Конечно же, они были осмотрены, но их исследование не позволило обнаружить скрытых отпечатков пальцев обвиняемого. Чтобы не сознаваться в этом, была придумана версия про небрежность криминалиста, позволившая делать хорошую мину пли плохой игре, дескать, Рой Смит, конечно же, открывал дверь самостоятельно, и «пальчики» его остались на ручке, и мы бы это безусловно доказали бы, да только криминалист сплоховал!

При этом был найден отпечаток большого пальца правой руки Смита на зеркале в гостиной, на полу которой лежало тело убитой женщины. Данный факт с пафосом неоднократно повторялся как свидетельство того, что мужчина был на месте преступления. Этот довод звучал очень странно, поскольку факт пребывания Роя Смита в доме №14 по Скотт-роад никогда им не оспаривался!

Были в арсенале следствия и другие «открытия» подобного же рода. Так, например, продавец винного магазина, в который Рой Смит трижды заходил во второй половине дня 12 марта, заявил, будто видел в руках обвиняемого банкноты в 5$ и 10$, при этом расплачивался он всякий раз банкнотами по 1$ – из этого прокуратура делала вывод, что Рой забрал деньги Бесси Голдберг, ибо наличности на руках у него оказывалось слишком много. Вывод, конечно же, довольно странный! У Бесси Голдберг не было банкноты в 5$, а если таковая была у Смита, стало быть, её происхождение никак не могло быть связано с убитой женщиной! Причём, при аресте Роя этих денег при нём не оказалось. Независимо от того, прав ли был продавец магазина или ошибался, совершенно непонятно, что доказывало его свидетельство. Тем не менее, прокуратура считала, что заявления кассира доказывают факт ограбления Смитом убитой женщины, и на этом основании работника винного магазина вызывали в суд, где он давал показания в качестве свидетеля обвинения. Честно говоря, такого рода детали вызывают ощущение некоторой оторопи и заставляют усомниться в адекватной самооценке представителей прокуратуры.

В общем, работа следствия вызывала определенные вопросы. Нельзя не отметить и того, что по окончании следствия был явно нарушен один из азов уголовного процесса, предполагающий безусловное ознакомление обвиняемого со всеми материалами предварительного расследования. Сейчас может показаться удивительным, но ни Рою Смиту, ни его адвокату не была предоставлена такая возможность. Фактически обвиняемому было вручено лишь обвинительное заключение, хотя следует подчеркнуть, что для того времени сие являлось повсеместной практикой, т.е. перед нами не какой-то заговор против именно Роя Смита, а всего лишь процессуальный обычай. Адвокат потребовал доступа ко всем следственным материалам и подготовил список из 8 пунктов, которые ему необходимо прояснить при подготовке к процессу.

Удовлетворен были только 2 из них: адвокату разрешили в сопровождении полицейского осмотреть дом, явившийся местом преступления, а также позволили прочесть заключение судебно-медицинской экспертизы, запретив, правда, делать из неё выписки. Согласитесь, выглядят подобные ограничения по нынешним меркам довольно странно и даже неожиданно, но таковы были реалии того времени.

Впрочем, рассуждая о суде над Роем Смитом, мы забежали далеко вперёд, поэтому вернёмся во вторую декаду марта 1963 г.

Следствие приложило немало сил к тому, чтобы восстановить историю жизни обвиняемого. Сделать это оказалось довольно непросто, поскольку тот много ездил по стране и жизнь прожил весьма насыщенную.

Родился Рой Смит 4 июля 1927 г.2121
  В документах встречалась дата 4 июля 1928 г., поэтому в обвинительном заключении, подготовленном окружной прокуратурой, указывались обе даты. Точно так же обе даты фигурировали в судебном приговоре.


[Закрыть] в городе Оксфорд, штат Миссисипи. Семья была большой – у Роя были 2 брата и 3 сестры, а кроме них имелся ещё и сводный брат, которого мать родила в возрасте 14 лет до бракосочетания. Отец Роя работал уборщиком в университете, а мать – официанткой в университетском кафетерии. Рой был единственным из всех детей, не закончившим школу, учёбу он забросил в 14 лет и пошёл работать в продуктовый магазин. Летом 1945 г. Рой были призван в вооруженные силы и прослужил до лета 1947 г.

В феврале 1949 г. Рой Смит первый раз попал в поле зрения недреманного ока Закона. Вместе со старшим сводным братом и ещё одним чернокожим мужчиной он был задержан полицией за употребление спиртного в общественном месте и допущенную публично обсценную лексику. Рой проспался, заплатил штраф 20$ и вышел на свободу, но отметочка о нарушении закона осталась навечно. В марте 1949 г., т.е. буквально через месяц со времени предыдущего эксцесса, молодой мужчина вторично столкнулся с американским правосудием. В компании двух братьев, в т.ч. и старшего сводного, он совершил кражу со взломом, был быстро разоблачен и препровожден в тюрьму округа. Оттуда он вышел под залог размером 1 тыс.$, который, кстати, заплатил за него адвокат, взявшийся защищать чернокожих воров от произвола «белого» правосудия из идейных соображений. Кража, совершенная Смитом и его братишками, была на редкость идиотична. Сумрачный негритянский гений надоумил тугую умом троицу совершить кражу хлопка, собранного на полях вокруг Оксфорда минувшей осенью. У одного фермера они хлопок украли, другому попытались продать количество, равное похищенному, но тот не купил, а сообщил полиции. Так что раскрытие кражи уложилось в одни сутки. Формальное следствие тянулось целый год, и лишь в марте 1950 г. Рой Смит дождался, наконец-таки, окончания этой истории. Его приговорили к 6 месяцам тюремного заключения. Отбывать оное ему надлежало работая на хлопковой плантации, принадлежавшей штату Миссисипи2222
  В США формально не было ГУЛАГа, но заключенные массово горбатились в разного рода каменоломнях, шахтах, на полях и мастерских. Для тех, кто думает, будто заключенные в Миссисипи целыми днями тягали железо в тюремном дворе, можем сообщить, что т.н. лагере «Пэчмен» (Parchman), в котором Рой Смит отбывал наказание в 1950 г., работали кирпичный и лесопильный заводы, скотобойня, швейное производство, механический и обувной цеха, столярное производство; имелось большое подсобное хозяйство, позволявшее минимизировать расходы на покупку питания. Кроме того, заключенные возделывали большие хлопковые плантации, их площадь превышала 20 кв. миль, а общая площадь «лагеря Пэмен» достигала 46 кв. миль (~ 120 кв. км). Тюрьма приносила в казну штата более 1 млн.$ в год, что было огромными деньгами для того времени. Порки заключенных практиковались там до 1971 г. Так что ГУЛАГа в Штатах никогда не было, но каторжный труд вполне легально практиковался до начала 1970-х гг.


[Закрыть].

Все эти детали стали известны полиции Белмонта после получения справки от коллег из Оксфорда, с «малой Родины» подозреваемого. Однако информация из Миссисипи обрывалась на рубеже начала 1950-х гг., что было связано с тем, что Рой вторично поступил на службу в вооруженные силы. Реконструкция его жизненного пути показала, что обвиняемый шёл по жизни весьма прихотливыми зигзагами, но всегда балансировал на грани соблюдения законов. При вербовке в армию в 1950 г. Рой Смит скрыл наличие судимости, что легко понять – в то время бывшие уголовники военное ведомство не интересовали. Прошёл год, прежде чем военная полиция установила факт судимости Смита, после чего его моментально выбросили со службы. После этого для Роя Смита наступила пора странствий – он отправился в Мичиган, где пожил в Чикаго и Детройте, потом перебрался во Флориду… Смит никогда не был женат, но женский пол очень любил и постоянно пребывал в поиске новых отношений. Очень романтичный был мужчина, рассматривал все варианты, не отказывался ни от чего! Для него не имело значения, была ли женщина замужем, и сколько ей было лет. Помимо этого увлечения в жизни Роя было место и другим – бары, выпивка, драки. Сам себя Рой скромно величал «уличным котом», драться был готов всегда и с кем угодно. По-видимому, к 25 годам это был уже законченный алкоголик – его день с выпивки начинался и выпивкой же заканчивался. Понятно, что при таком образе жизни найти нормальную работу довольно проблематично. Рой её и не искал – он перебивался случайными заработками вроде курьера, грузчика и пр. И, по-видимому, постоянно воровал.

С точки зрения виктимологического анализа Роя Смита однозначно следует отнести к лицам высокой виктимности, для которых попадание в криминальную ситуацию является лишь вопросом времени. Рой Смит постоянно ходил по краю. В Мичигане он закрутил роман с замужней девицей 19 лет. Когда муж узнал об этом, произошла памятная встреча с Роем, после которой тот остался с красивым шрамом на скуле и едва не лишился глаза. Из Мичигана пришлось срочно уехать… Во Флориде ситуация повторилась, правда на этот раз Рой заехал в больничку со сломанной челюстью. Свинья грязь найдёт – это воистину сказано про Роя Смита!

После того, как челюсть зажила, Смит перебрался сначала в Нью-Джерси, а потом в Нью-Йорк. Там он 29 января 1955 г. попал в серьёзную передрягу. Сначала поссорился с собутыльниками, которые вытолкали его из квартиры, после чего Смит вытащил из кармана револьвер 32-го калибра и трижды выстрелил в дверь. По счастью, пули никого не задели… Разъяренный случившимся, Смит вышел на улицу и решил отправиться домой, но вместо этого почему-то зашёл в обувной магазин. Там находилась только продавщица, посетителей не было. Смит вытащил пистолет, спросил у женщины, знает ли она, что это такое, и принялся стрелять. Точнее, он принялся нажимать на спусковой крючок, но выстрелов так и не последовало. Смит попытался выстрелить не менее 4 раз, в конце концов ему это надоело и он принялся избивать женщину. Та сумела вырваться и убежать в дальнюю часть магазина, после чего Смит потерял к ней интерес и отправился домой. Впрочем, до дома он так и не дошёл – его догнал полицейский патруль, нацепил наручники и доставил в участок.

Во время следствия Смит вёл себя очень глупо и врал напропалую. Он категорически отрицал факт нападения на женщину в магазине, хотя жертва его опознала, да и пистолет, найденный при Смите, действительно оказался неисправен, что полностью подтверждало слова потерпевшей. Рой заявил в суде, будто непрерывно служил в вооруженных силах с 1947 г., является примерным семьянином и отцом двоих детей – всё это враньё было призвано вызвать расположение судьи, но после раскрытия лжи лишь усугубило положение обвиняемого. В итоге его приговорили к тюремному заключению сроком от 1 до 6 лет.

Рой Смит отсидел в знаменитой тюрьме «Синг-Синг» 2 года и после условно-досрочного освобождения некоторое время пожил в Нью-Йорке. Оттуда он подался в Бостон, по своему обыкновению не оплатив последний коммунальный счёт. Некоторое время Смит вёл себя в Бостоне прилично, но в конце 1957 г. его отправили под арест на 10 суток за угрозы в общественном месте. В 1958 г. его арестовали за интимные отношения с замужней женщиной – не забываем, что в Бостоне были очень сильны католические пристрастия, а в уголовном законодательстве Массачусетса того времени имелась статья, каравшая за участие в адюльтере. Правда, свободы его, в конечном счёте, не лишили, ограничившись штрафом в 25$ в казну штата, но сам по себе факт очередного судебного преследования надлежащим образом оказался зафиксирован. Кроме того, после 1958 г. последовала целая череда правонарушений, связанных с несоблюдением правил вождения транспортных средств. По меньшей мере, 8 раз Смита наказывали за вождение в состоянии алкогольного опьянения, езду с просроченным удостоверением, оставление места ДТП и пр.