Текст книги "История бостонского душителя. Хроника подлинного расследования. Книга I"

Роберт Манчестер сообщил полицейским, что вечер накануне и ночь на 8 сентября провёл в обществе Эвелин. Они сходили в парк развлечений и поужинали в ресторане. По словам свидетеля, в кошельке Эвелин он видел 5 или 6 банкнот по 1$. Деньги эти, очевидно, Эвелин за прошедшие часы потратить не могла, однако, найти их полицейские не смогли. Это заставляло предположить, что убийца прихватил эту сумму с собою.

Однако вместо денег удалось найти кое-что другое. Детектив Джон Моран (John Moran), прибывший на место преступления одним из первых, при осмотре одного из двух окон, выходящих на пожарную лестницу, обнаружил… пончик. Угощение лежало со стороны улицы, так, словно его положили для прикорма птиц.

Кормила ли убитая птиц? Любила ли она пончики? Что это вообще за инсталляция?

Опрос лиц, знакомых с погибшей, быстро привёл следствие к выводу, что Эвелин Корбин не могла кормить птичек пончиками. Во-первых, она не любила птиц, а во-вторых, она не ела пончики. Точнее, она вообще не ела хлебобулочных изделий. Может быть, пончик купил накануне вечером Роберт, а Эвелин поутру таким вот образом от него избавилась? Нет, Роберт отрицал, что накануне покупал пончики, он их вообще покупал очень редко и никогда не приносил в квартиру любовницы.

Тогда, стало быть, пончик на окне оставил кто-то другой. Мог ли это сделать человек, влезавший в окно? Да, мог, поскольку при проникновении в окно пончик с большой вероятностью мог выпасть из кармане плаща или пиджака. Окно можно было открыть снаружи – в этом полицейских убедил простейший эксперимент, более того, на деревянной раме остались следы лезвия ножа, введенного между рамой и поднимаемой вверх створкой окна.

Таким образом, уже в первые часы расследования у правоохранительных органов появилась первая интересная зацепка, хотя в тот момент было совершенно непонятно, куда она может привести.

Также при осмотре квартиры было найдено неоконченное письмо Эвелин, адресованное племяннику, из текста которого можно было заключить, что Корбин планировала в ближайшие месяцы вступить в брак с Робертом Манчестером и… разорвать отношения с этим самым племянником. Это был в высшей степени неожиданный поворот в расследовании: немолодая дама, давно перешагнувшая климактерический порог, поддерживала интимные отношения с двумя мужчинами намного её младше! И, по-видимому, оба любовника были очень ею довольны, поскольку отнюдь не стремились положить конец этой необычной связи… При этом все, знавшие Эвелин, описывали её как очень спокойную, незаметную и даже робкую женщину, эдакую Золушку. Воистину, в тихом омуте черти водятся!

Вскрытие показало, что причиной смерти Эвелин Корбин явилась механическая асфиксия, преступник душил потерпевшую не только чулками, но и руками. На внутренней поверхности губ убитой женщины остались следы зубов, что свидетельствовало о сильном сдавлении рта руками и, возможно, каким-то предметом (подушкой, одеялом). Не вызывало сомнений, что убийца подверг жертву мучительным побоям, кровотечение из ушей объяснялось как раз сильными ударами, вызвавшими повреждения барабанных перепонок. При этом отсутствовали переломы костей, нападавший явно наносил удары в мягкие части тела – область печени и солнечное сплетение. В этой связи, конечно же, заслуживает быть отмеченным тот факт, что никто в доме не слышал криков избиваемой женщины – эта деталь однозначно свидетельствовала о криминальной опытности убийцы.

Во рту и на лице убитой женщины была обнаружена сперма. Также сперма присутствовала на бумажных салфетках, найденных возле кровати. Хотя на половых органах присутствовали потёртости, судмедэкспертиза затруднилась с ответом на вопрос о возможном половом акте в традиционной форме.

Относительно времени наступления смерти заключение экспертизы оказалось вполне ожидаемым и полностью соответствовавшим собранным к тому моменту данным. Следствие не сомневалось, что время совершения преступления приходится на интервал от 10:55, когда Эвелин Корбин вышла из квартиры Флоры Манчестер, до 12:35, когда её труп был обнаружен всё той же Флорой Манчестер. По заключению судмедэкспертизы смерть Эвелин наступила около полудня 8 сентября.

Правоохранительные органы быстро удостоверились в alibi Роберта Манчестера, и в дальнейшем он никогда не рассматривался как подозреваемый. Поэтому уже в первые сутки с момента совершения преступления всё внимание полиции оказалось сконцентрировано на версии квартирной кражи, переросшей в грабёж и изнасилование с последующим убийством потерпевшей. Преступник, по-видимому, проник в квартиру Эвелин через окно в то самое время, когда женщина находилась в гостях у Флоры Манчестер, а после того, как Корбин возвратилась, неизвестный напал на неё. Первоначальным мотивом являлось желание завладеть деньгами женщины, но поскольку наличных у Эвелин практически не было, преступник принялся избивать беззащитную жертву. Сложно сказать, насиловал ли преступник Эвелин, вполне возможно, что сексуальные манипуляции он совершал уже с трупом.

Сообщение некоторых жильцов дома о том, что в воскресенье утром кто-то ходил по подъезду и не звонил в двери, следствие посчитало отправной точкой расследования. Неизвестный, судя по всему, ходил по дому с целью выяснить, в каких квартирах нет жильцов, для этого он прислушивался к звукам, доносившимся из-за двери.

Изучение прошлого убитой женщины не принесло зацепок, интересных с точки зрения правоохранительных органов. Эвелин некогда была замужем, но развелась ещё в 1932 г. и поддерживала дружеские отношения с бывшим мужем вплоть до смерти последнего. В доме на Лафайет-стрит она поселилась в 1959 г., никаких конфликтов за время проживания ни с кем из жильцов не имела. Единственной странностью, связанной с Эвелин, являлось сильное искажение ею собственного возраста – она всегда сильно его преуменьшала – но учитывая её интимные отношения с мужчинами намного её младше, такое поведение можно легко объяснить.

В общем, правоохранительные органы довольно быстро пришли к заключению, что убийцу следовало искать среди лиц, никак не связанных с жертвой.

Опросом жителей района было установлено, что с подозрительной активностью сталкивались жители не только дома №224 по Лафайет-стрит, но и окрестных зданий. Так, например, около 11 часов утра 7 сентября, т.е. накануне убийства Эвелин Корбин, жительнице дома №233 постучал неизвестный и заявил, что доставил сообщение некоему мужчине, никогда не проживавшему в этой квартире. Указанный дом был удалён от места совершения убийства менее чем на 100 м, фактически речь шла о зданиях, расположенных по диагонали через улицу. А вечером того же дня – около 21 часа – странный человек явился в другую квартиру в том же доме и сообщил открывшему дверь мужчине, что хотел бы поговорить с его женой по поводу работы. Женщины в тот момент не было дома, и она не искала работу. В обоих случаях приметы странного визитёра практически совпадали – это был представительный белый мужчина ростом около 180—183 см, с хорошей осанкой, правильной речью, седыми аккуратно подстриженными волосами. Держался он солидно, многозначительно и располагал к себе, лишь после его ухода свидетели задумывались над абсурдностью произошедшего и начинали испытывать тревогу.

Около полудня 8 сентября – т.е. примерно в то время, когда была убита Эвелин Корбин или же сразу после этого – мужчина со схожими приметами был замечен рядом с домом №224. О нём сообщили 3 свидетеля, причём двое из них видели его позади дома, в районе пожарной лестницы.

Сложно сказать, каким бы путём пошло расследование и чем бы увенчались поиски неизвестного седого мужчины, но последовавшие вскоре события повернули розыск в неожиданном направлении. На следующий день после убийства Эвелин Корбин в полицию Салема обратился мужчина, сообщивший об исчезновении 16-летней дочери. Девушка не пропала без вести, а бежала из дома с любовником, и отец настаивал на том, чтобы полиция вернула дурёху домой.

С заявителем пообщался детектив Джон Моран, тот самый, что обнаружил пончик на подоконнике со стороны чёрной лестницы у окна Эвелин Корбин. Детектив без особого интереса расспрашивал отца об исчезновении дочери, уточнял, где тот находился во время её ухода, что забрала с собой беглянка и т. п. детали, но Моран моментально насторожился после того, как заявитель сообщил маленькую деталь. По его словам, дочь и её любовник ничего утром не поели, а взяли с собою пончики, которые дочь купила накануне вечером. Моран сразу заинтересовался этой историей и узнал следующее.

Салли Дэвис, дочь заявителя, связалась с одним из арендаторов доходного дома, в котором работал её отец. Последний, узнав о романе, потребовал прекратить отношения, пригрозив, что в противном случае сдаст любовников полиции. Напомним, что речь идёт о первой половине 1960-х гг., т.е. времени, когда ещё не произошла сексуальная революция, и даже адюльтер на территории Массачусетса являлся деянием, уголовно наказуемым! Эта угроза, видимо, напугала парочку, и любовники пустились в бега. Произошло это примерно в 08:30 8 сентября. Накануне Салли принесла коробку с 8 пончиками в сахарной пудре, но к ним вечером 7 сентября никто не притронулся, а утром коробка пропала. Любовник Салли проживал в доме на Данлоп-стрит, расположенном на удалении около 2 км от дома Эвелин Корбин.

Отец обнаружил в вещах дочери фотографию её любовника и принёс её в полицию. Моран моментально опознал изображенного на ней человека – это был некто Роберт Кембелл (Robert Cambell), находившийся к тому времени в розыске. Мужчине этому на описываемый момент времени исполнилось 25 лет и, судя по всему, он являл собою кристальной чистоты образец скотины в человеческом теле. За ним числился шлейф обвинений в кражах, по преимуществу с незначительным ущербом, и антиобщественном поведении. Дважды Роберт отбывал тюремное заключение, первый раз он провёл за решёткой полгода, во второй – два с половиной. В июле на него заявила жена, возмущенная тем, что тот ударил свою малолетнюю дочь ногой в лицо. Кембелл, узнав об обращении жены в полицию, пригрозил убить её и пустился в бега. Инцидент этот произошёл в местечке Свампскотт, расположенном немногим севернее Линна. Теперь выяснилось, что Кембелл далеко не убежал, перебрался всего-то на 8 км севернее и затаился в доходном доме на Данлоп-стрит.

Денег у него не было, он съехал с квартиры, не оплатив последний взнос. Вполне возможно, что перед бегством со своей юной подружкой из Салема он надумал обворовать какую-либо квартиру. У Кембелла имелся опыт квартирных краж и, судя по хронометражу, он, покинув дом на Данлоп-стрит около 8 часов утра, вполне мог добраться до Лафайетт-стрит к 9 часам утра. А подозрительная активность в доме №224 началась около 09:15.

Всё, вроде бы, складывалось!

Дальнейшие действия детектива Морана диктовались его профессиональным опытом. Если Кембелл действительно убил Эвелин Корбин, то убежать из Салема он постарается как можно быстрее и как можно дальше. Автомобиль у подозреваемого имелся, его данные были известны, поэтому представлялось разумным попытаться отследить машину.

Исходя из предположения, согласно которому убийца попытается покинуть пределы штата, детектив Моран разослал описание примет Кембелла, Дэвис и автомашины, на которой они могут передвигаться, департаментам дорожной полиции соседних штатов и службам шерифов почти сотни округов северо-восточной части США. Ориентировки были направлены в штаты Вермонт, Нью-Гэмпшир, Нью-Йорк, Пенсильвания и др. Нужный ответ пришёл очень скоро – на третьи сутки со времени угона брошенную автомашину обнаружили в городке Ист-Чатем, на территории штата Нью-Йорк, совсем неподалёку от границы с Массачусетсом. Беглецы проехали на машине около 250 км по шоссе I-90 и бросили транспортное средство ввиду неисправности.

Правоохранительные органы штата Нью-Йорк приступили к тщательному поиску предполагаемого убийцы, но очень скоро ситуация прояснилась, причём самым неожиданным образом. 16 сентября Салли Девис обратилась в полицию города Хадсон, штат Нью-Йорк, с жалобой на угрозы со стороны Роберта Кембелла. Её рассказ оказался довольно любопытен.

Беглецы днём 8 сентября двигались без остановки до границы штата Массачусетс. Мотор машины барахлил, но Кембелл заявил своей подруге, что они не остановятся, пока не пересекут границу. В Ист-Чатеме, уже на территории Нью-Йорка, автомашину пришлось бросить, и парочка остановилась в дешёвом мотеле. Там любовники поссорились буквально на третий день побега по причине довольно неожиданной. В дороге они подобрали больного щенка, с которым Роберт показал своё истинное лицо живодёра. Шокированная жестокостью своего избранника, Салли сбежала от него к парню, с которым она и Роберт познакомились в мотеле. Девочка, похоже, была та ещё проказница.

В ночь на 12 сентября Салли уехала в Хадсон со своим новым избранником. Там парочка остановилась в мотеле и всё, вроде бы, стало хорошо, но… не прошло и трёх суток, как их догнал разъяренный Роберт Кембелл. Последний верно «просчитал» ситуацию и решил вернуть Салли. В Ист-Чатеме он угнал автомашину и, догадываясь о маршруте беглецов, двинулся по следу, наводя справки в мотелях и на автозаправках. Салли явно недооценила коварства и злобы своего прежнего дружка – он вполне мог расправиться с обоими при встрече. Его гнев, однако, Салли смогла умилостивить, пообещав обворовать своего нового друга, и Кембелл согласился подождать денёк – другой.

Эту паузу Салли использовала для того, чтобы попросить защиты у полиции. Жестокость и безрассудство Роберта Кембелла, по-видимому, с лихвой компенсировались его наивностью – он явно не предполагал такого коварства со стороны бывшей любовницы, совсем юной девицы. Местная полиция взяла Кембелла под стражу, обвинив в угоне автомашины, и в скором времени его упрятали в тюрьму на 6 месяцев.

В Салеме, разумеется, знали обо всех этих перипетиях и дожидались освобождения Кембелла. Обвинений в его адрес в Массачусетсе не выдвигались, дабы не спугнуть подозреваемого раньше времени. Салли Дэвис, разумеется, была допрошена детективами, прибывшими в Хадсон из Салема. Полицейских интересовали детали событий 8 сентября, и рассказ Салли оказался не лишён интересных деталей.

Девица подтвердила то, что, уходя из дома, прихватила коробку с восемью пончиками в пудре. Роберт Кембелл взял из коробки несколько штук и положил их с карманы своего плаща. Тем утром он оставлял Салли в машине и уходил на довольно продолжительное время – часа полтора или два – свидетельница затруднилась с более точным определением времени. Парочка уехала из города около полудня, и Роберт запрещал в дороге включать радио. Это показалось Салли очень странным, поскольку Кембелл любил эстрадную музыку и ранее они всегда гоняли под звуки грохочущего радиоприёмника.

Вспомнила девушка и другую интересную деталь. Когда они тронулись в путь, она поинтересовалась у Роберта, как много у того наличности? Кембелл небрежно отмахнулся и сказал, что долларов 5 или 6, точно он не знает. Из сумочки Эвелин Корбин исчезла примерно такая сумма. Конечно, это могло быть всего лишь совпадением, но совпадений в этой истории почему-то становилось слишком много: пончики в карманах, бегство из города, запрет слушать в дороге радио…

Имеет смысл сказать несколько слов о дальнейшей судьбе Кембелла, хотя для этого и придётся забежать немного вперёд и тем нарушить хронологию повествования.

Роберт был освобожден досрочно, по отбытии в заключении шести месяцев, причём полиция штата Нью-Йорк не сообщила о его выходе на свободу коллегам из Массачусетса. Это повлекло весьма драматические последствия. Кембелл некоторое время прожил в Салеме, не привлекая к себе особого внимания, но в мае 1964 г. совершил два нападения на женщин с целью изнасилования. Действовал он нагло и самонадеянно, хватал женщин на тротуаре и тащил во двор, где требовал удовлетворить его похоть орально. Одной из его жертв исполнилось 52 года, второй – 38. Он сильно избивал потерпевших, а вторую женщину тяжко изувечил, выдавив пальцами глаза и разорвав рот. Полиция сразу же поняла, что имеет дело с опытным уголовником и, получив от потерпевших описания насильника, в считанные дни разыскала и арестовала Кембелла. В ходе следствия выяснилось, что Кембелл предпочитает оральный секс всем прочим формам половой активности. Об этом заявили все интимные партнёры Кембелла, допрошенные полицией. Эта интересная деталь напрямую перекликалась с известными обстоятельствами убийства Эвелин Корбин.

Детектив Моран, узнав, что преступник наконец-то оказался в зоне досягаемости, провёл его допрос в тюрьме. Допрос касался только событий 8 сентября 1963 г. и никак не затрагивал правонарушения, имевшие место после бегства Роберта из штата. Кембелл реагировал на задаваемые ему вопросы очень нервно, даже панически, он заявил, что 8 сентября вышел из дома около 11 часов утра, что совершенно не соответствовало показаниям Салли Девис и её отца. Когда же Кембелла стали расспрашивать о пончиках, о запрете включать радиоприёмник в автомашине и прочих мелочах, тот замкнулся и заявил, что ничего больше из событий того дня не помнит. Детективы не сомневались в том, что их подозрения верны и Роберт Кембелл действительно убил Эвелин Корбин, хотя доказать это не представлялось возможным.

В конечном итоге преступник был осужден за два нападения на женщин с целью совершения изнасилования и приговорён к 8 годам лишения свободы.

Имелась некоторая надежда на то, что во время пребывания в заключении Кембелл признается в убийстве кому-то из тюремных дружков. Такое происходит довольно часто, и подобная болтливость могла бы обеспечить правоохранительные органы необходимыми доказательствами виновности Роберта. Однако надеждам этим не суждено было сбыться – в 1968 г. Кембелл погиб во время тюремных беспорядков.

Формально убийство Эвелин Корбин учитывалось в ряду нераскрытых преступлений, однако полиция Салема считала, что имя убийцы известно. Не пройдёт и года как прокуратура штата Массачусетс создаст особую группу, призванную расследовать убийства женщин в Бостоне и пригородах – об этом мы скажем в своём месте – и полиция Салема получит распоряжение скопировать и переслать в столицу штата все следственные материалы по делу Эвелин Корбин. Этот приказ вызовет немалое удивление всех детективов, причастных к расследованию. По их общему мнению, данное преступление вообще не имело отношения к преступлениям «Бостонского Душителя», и имя настоящего убийцы тайной не является.

Впрочем, написав это, мы заглянули в слишком уж далёкое будущее. Будем придерживаться хронологии и вернёмся в осень 1963 г.

23 ноября 1963 г. Убийство Джоан Графф

Последняя декада осени оказалась омрачена сенсационным преступлением – в пятницу 22 ноября в Далласе был застрелен Президент США Джон Кеннеди. Случившееся потрясло страну. Ещё бы, Президент был убит на глазах сотен людей во время проезда кортежа по улицам города. В первые сутки после преступления страну точно посадили на раскаленную сковородку – новости шли в режиме нон-стоп по всем теле– и радиоканалам, люди следили за ними, точно за необыкновенным детективным сериалом. С тем отличием от сериала, что события происходили в реальной жизни – вот найдена винтовка, из которой стрелял убийца, вот сообщили об убийстве полицейского, вот задержан предположительный убийца полицейского Типпита, этот же человек по фамилии Освальд, по-видимому, стрелял и в Кеннеди. По прошествии нескольких часов выяснилось, что человек этот служил в прошлом в морской пехоте, а после демобилизации выезжал в Советский Союз, где жил продолжительное время… И жена-то у него русская!

Вот это лихой сюжет! Было отчего закипеть мозгам рядовых обывателей!

На фоне всех этих драматических событий и непрерывной череды сногсшибательных новостей, сообщение об очередном убийстве женщины в Бостоне осталось почти незамеченным. А между тем, преступление это тоже было по-своему неординарным.

Джоан Графф (Joann Graff) проживала в доме №54 по Эссекс-стрит (Essex street) в городке Лоуренс (Lawrence), расположенном примерно в 40 км севернее Бостона. Молодая женщина – а ей исполнилось всего 23 года – была очень религиозна и благонравна. Летом 1963 г. Джоан закончила Чикагский университет и приехала в Массачусетс, здесь она получила работу промышленного дизайнера в крупной компании, выпускавшей лакокрасочные материалы. Также она вела уроки в воскресной школе при лютеранской церкви, в приходе которой состояла. В квартиру на втором этаже дома №54 по Эссекс-стрит она въехала в конце июля.

В субботу 23 ноября по домашнему телефону Джоан позвонила её подруга, прихожанка той же церкви, и пригласила на ужин. Звонок имел место около 11:30, женщины мило поболтали и договорились, что супруги Джонсон приедут к дому Графф в 16:30 на автомашине и отвезут её в свой дом.

Примерно через час – т.е. в 12:30 – к Джоан зашёл Джордж Привитер (George Priviter), владелец дома, получивший 15$ за неделю проживания. Квартира, арендованная Графф, была крохотной и состояла из одной комнаты. Даже не переступая порог, Джордж увидел посуду на столе, по-видимому, он явился в момент завтрака или сразу по его окончании. На углу стола лежал хорошо узнаваемый томик «Нового завета» в чёрном переплёте.

В 15:25 в дверь квартиры Кеннета Роу, проживавшего прямо над Джоан Графф, постучал неизвестный. Это был молодой человек примерно 20 лет или несколько старше, одетый в короткую коричневую куртку и зелёные штаны. Его волосы казались довольно длинными, возможно, иногда он носил падавшую на брови чёлку, но в ту минуту волосы были аккуратно зачёсаны назад. Выглядел он как студент и своим возрастом соответствовал Джоан, которой, напомним, было 23 года. Молодой человек осведомился у открывшей ему Марион, жены Кеннета, может ли он видеть Джоан? Женщина указала рукой вниз и пояснила, что Джоан живёт этажом ниже. Неизвестный поблагодарил и ушёл. Незнакомца из-за спину жены видел и Кеннет Роу, хотя в разговор с ним не вступал.

А пятью минутами позже – в 15:30 – миссис Джонсон, подруга Джоан, набрала номер её телефона, чтобы сообщить, что они с мужем подъедут через час к её подъезду. Трубку никто не поднял, но в ту минуту миссис Джонсон не придала этому особого внимания, мало ли куда отлучилась подруга, верно?

В 16:30 к дому №54 по Эссекс-стрит подъехала автомашина с супругами Джонсон. В ожидании прошли минуты – одна, вторая, третья… Поскольку Графф из подъезда так и не вышла, Джон оставил руль и поднялся к нужной двери. Мужчина постучал несколько раз и, поскольку никто не открыл, спустился к машине. Супруги прождали Джоан более получаса и, удивленные её отсутствием, уехали к себе несолоно хлебавши.

На следующее утро, в воскресенье 24 ноября, Джоан не явилась на занятия в воскресную школу. Это было настоящее чрезвычайное происшествие, прежде такого не случалось. Джоан была очень ответственной и любила работать с детьми, поэтому не вызывало сомнений, что её неявка обусловлена некими вескими причинами. Джонсоны всерьёз забеспокоились и взялись за поиски.

Сначала они приехали к дому, в котором проживала Джоан и разыскали Себастьяна Корцо (Sebastian Corzo), человека, исполнявшего в доме функции разнорабочего и коменданта. Тот отмахнулся от малознакомых людей, заявив, что запасные ключи у него имеются, но без полиции в квартиру постояльца он не войдёт и тем более не пустит посторонних. Супругам пришлось отправиться в ближайший отдел полиции и поговорить с тамошними чинами. Никто из них не усматривал ничего особенно тревожного в отсутствии молодой женщины, но настойчивые увещевания Джонсонов сподвигли, наконец, патрульного по фамилии О'Коннор отправиться по указанному адресу. Полицейский пригласил Корсо подняться на второй этаж и открыть входную дверь в квартиру Графф.

На кровати они обнаружили обнаженное тело хозяйки квартиры. Труп был ориентирован головой к центру комнаты, левая нога лежала на подушке, а правая свешивалась к полу. Два коричневых чулка и чёрный бюстгальтер, туго затянутые вокруг шеи Джоан не оставляли никаких сомнений в том, что женщину убили. Белый бюстгальтер находился под поясницей, на нём были заметны кровавые помарки. Простые очки в металлической оправе были найдены под головой Джоан, видимо, они свалились в процессе затягивания удавок. Руки мёртвой женщины были согнуты в локтях, а правый кулак сжат. Поскольку после смерти мускулатура расслабляется, сжатый кулак свидетельствовал о большом мышечном напряжении убитой в последние минуты. По-видимому, Джоан отчаянно сопротивлялась и пыталась ударить преступника.

Тело было полностью сковано трупным окоченением, что свидетельствовало о наступления смерти более чем за 12 часов до момента обнаружения трупа.

На полу рядом с кроватью лежали вывернутые наизнанку брюки и белые трусики. По-видимому, преступник их снял в большой спешке и небрежно бросил за ненадобностью. На столе лежал раскрытый «Ветхий завет», письменные принадлежности и тетрадь с религиозным конспектом. Джоан в момент появления преступника явно готовилась к предстоящему занятию в воскресной школе.

При осмотре квартиры, ставшей местом убийства, детективы обратили внимание на несколько важных деталей. Прежде всего, удивительно тонкими оказались стены между квартирами – это было следствие недавнего ремонта, в ходе которого из ранее просторных помещений «нарезали» клетушки-студии по 20 м².

Схема Большого Бостона и территории к северу от него с указанием мест совершения убийств женщин в 1962 -1963 гг, приписываемых «Фантому». Числа соответствуют преступлениям в их хронологической последовательности. Штриховка красным показывает центральную часть Бостона и район Бэк-Бэй, где были совершены по меньшей мере 6 убийств посредством удушения. Площадь этой территории менее 7 км², т.е. убийства эти локализованы в сравнительно небольшой части города. Число 10 обозначает место убийства Беверли Саманс в мае 1963 г в Кембридже, 11 – убийство Эвелин Корбин в сентябре в Салеме, а 12 – убийство Джоан Графф 23 ноября того же года в Лоуренсе. Расстояние от точки 11 до штрихованной области составляет ~20 км, а от точки 12 – примерно 35 км. Как видим, преступник постепенно отдалялся от области своей первоначальной активности. Расширение зоны деятельности серийного преступника (т.н. «ареала») с течением времени хорошо коррелируется с современными представлениями на сей счёт и данное наблюдение можно считать доводом в пользу существования «Фантома».

Опрос соседей, большинство из которых в выходной день находились дома, показал, что никто из них ничего подозрительного не слышал. Отсюда рождался вопрос: как убийца умудрился беззвучно расправиться с молодой сильной женщиной буквально под носом по меньшей мере 6 человек? Другая деталь была связана с состоянием замка входной двери. Он оказался в полном порядке и без следов работы отмычкой. Это означало, что убитая сама впустила преступника, по крайней мере, такое предположение казалось наименее экзотичным. Что интересно, уходя, убийца закрыл за собой замок – так поступают опытные уголовники, стремящиеся оттянуть момент обнаружения преступления. Наконец, не вызывал сомнений тот факт, что преступник обыскал квартиру – об этом свидетельствовал беспорядок в шкафу и на полках – но наличных денег, приготовленных для покупки бензина для автомашины, не забрал. Взял ли он нечто иное и являлся ли этот человек фетишистом?

Судебно-медицинская экспертиза причиной смерти определила механическую асфиксию, что следовало признать ожидаемым. На теле Джоан имелись некоторые повреждения: вокруг правого соска присутствовали два полулунных следа, оставленных человеческими зубами. Примерно 4 см выше были отмечены две свежих параллельных царапины, а на правом бедре – кровоподтёк размером 5 см на 6 см. По мнению эксперта, эти повреждения были причинены незадолго до смерти.

Внешние половые губы также имели повреждения – разрывы, царапины и потёртости – нанесенные либо посмертно, либо когда потерпевшая находилась в агональном состоянии. Убийца совершил с Джоан Граф половой акт в традиционной форме, причём действовал очень грубо и травмировал жертву. По мнению судмедэксперта, убитая не жила регулярной половой жизнью. Половой акт был осуществлён посмертно, на это явственно указывала незначительность кровотечения, если бы жертва оставалась жива, то кровопотеря оказалась бы намного обильнее. В теле была обнаружена сперма. Посмертный половой акт означал, что преступник является некрофилом.

Установление личности убийцы отнюдь не выглядело безнадёжным делом. Во-первых, даже по первым показаниям свидетелей время наступления смерти определялось довольно точно – в 12:30 её видел живой и здоровой Джордж Привитер, а уже в 16:30 она не вышла к автомобилю супругов Джонсон. Во-вторых, как раз в этот интервал времени некий молодой мужчина в коричневой куртке и зелёных штанах искал «Джоан». Может быть, он искал вовсе и не Джоан Графф, но после ответа Марион Роу неизвестный обязательно должен был спуститься этажом ниже и постучать в дверь той самой квартиры, что стала местом преступления. У полиции было отличное описание неизвестного мужчины и ценный свидетель, способный его опознать. В-третьих, Джоан явно относилась к категории женщин низкой виктимности. Как быстро выяснили полицейские, она принадлежала к приходу лютеранской церкви под названием «Синод Миссури» – это была очень строгая организация, где Джоан, однако, быстро достигла всеобщего уважения. Она не ходила в бары, не завязывала мимолетные знакомства и была очень разборчива в выборе друзей. Если она пустила в квартиру незнакомого человека, стало быть, она его хорошо знала… Ну, или считала, что хорошо знает!

Благодаря опросу соседей, полиция установила, что в начале десятого часа утра в день убийства Джоан Графф ненадолго выходила к своей автомашине. На обратном пути к подъезду с нею заговорил какой-то крупный светловолосый мужчина, Джоан быстро ответила ему и вошла в подъезд. Описание неизвестного совершенно не совпадали с приметами человека, интересовавшегося Джоаной в середине дня.

Джоан Графф.

Понимая, что убитая не стала бы искать случайных знакомств с мужчинами в традиционных для этого местах, вроде баров и клубов, полиция сосредоточилась на проверке коллег Джоан Графф. Она работала в довольно большом коллективе, в котором число молодых мужчин составляло несколько десятков. Сначала были отсеяны лица, заведомо имевшие alibi, например, находившиеся в дальних командировках, но вместо них в список проверяемых были включены те, кто уволился из компании после прихода на работу Джоан. Такой человек мог познакомиться с убитой до увольнения и запомнить её, поэтому возможность его появления на пороге убитой исключать не следовало.