Текст книги "Китайцы: коммунизм на продажу. Как устроено экспортное производство при социализме с китайской спецификой"

17. Китайские меры контроля за обществом в пандемию коронавируса

Читатели вряд ли знают или помнят, что в XXI веке коронавирус был не единственной эпидемией, которая распространялась в Китае, угрожая здоровью людей и осложняя работу промышленности. С ноября 2002-го и первую половину 2003 года в Китае разразилась эпидемия атипичной пневмонии, которой, по официальной статистике, заболели около 5300 человек, а 349 умерло3939
  https://www.ncbi.nlm.nih.gov/books/NBK92479/


[Закрыть].

В 2002 году Китай был гораздо более закрытой страной, а с целями туризма и бизнеса страну посещало меньше визитёров. Тем не менее на эпидемию атипичной пневмонии обратила внимание Всемирная организация здравоохранения, назвав всплеск заражений «мировой угрозой для здоровья»4040
  Там же.


[Закрыть].

Поначалу китайское правительство игнорировало факт эпидемии (в том числе чтобы избежать паники), но в эпоху распространения интернета утаить подобную информацию было невозможно. Люди публиковали на страничках социальных сетей информацию о болезнях и ситуации в госпиталях, обменивались сообщениями по СМС и электронной почте. После официального признания эпидемии правительством на борьбу с атипичной пневмонией бросили огромные ресурсы. Тогда, в 2002—2003 годах, в Китае появились «карантинные госпитали», тогда на карантин стали помещать тех, кто контактировал с заражённым, а некоторые жилые комплексы закрывали для входа и выхода.

Для борьбы с эпидемией привлекались и волонтёры. Только в провинции Гуандун было мобилизовано около 80 миллионов человек4141
  Там же.


[Закрыть]. По загадочной цикличности истории почти через двадцать лет ситуация повторилась.

 
                                      * * *
 

В 2020 году за короткий промежуток времени Китай оказался в новой реальности: возник дефицит масок для лица, пропаганда стращала жителей страны через средства массовой информации, людей заперли по домам и запрещали выходить. На улицах возникли блокпосты, которые организовывали сначала власти городов, а потом и сами жители. Постоянные тестирования и «сканирование кода здоровья» стали нормой.

Нигде в мире противоэпидемические меры не были настолько жёсткими, как в Китае. Власти страны показали, что быстро могут создать новые правила жизни и обязать жителей правилам следовать. Нарушителей санитарных норм объявили врагами, европейцы из милых иностранцев превратились в разносчиков заразы, с которыми и по сей день некоторые китайцы боятся заходить в лифт и ездить в одном транспорте.

Во время пандемии коронавируса Китай дольше остальных стран держал границы закрытыми и до последнего придерживался политики «нулевой терпимости», не принимая в расчёт, что это крайне отрицательно влияет на бизнес и экономику страны. Миллионы магазинов, кафе и фабрик разорились. Со стороны это выглядело как мания и одержимость. При этом основная масса китайцев, скорее, поддерживала жёсткие меры, соглашаясь с руководством, что при высокой плотности населения подобные ограничения необходимы.

Меня не покидало ощущение, что таким образом китайское правительство проводит загадочный эксперимент над людьми и собирает базу биометрии.

В этой главе хочется детально описать правила въезда в Китай в период политики «нулевой терпимости». На мой взгляд, это описывает китайский менталитет и отношение к «указаниям сверху», что будет полезно учесть в совместной работе.

Описанные в главе меры действовали со второй половины 2021-го до осени 2022 года, и были полностью отменены начале 2023-го как для иностранцев, так и для китайцев, которые отважились на путешествие за границу.

До весны 2023 года Китай не выдавал туристических виз. Что касается бизнес– или рабочей визы, то работодателю или партнёру нужно было постараться, чтобы получить разрешение на выдачу визы или собрать необходимые документы внутри страны. Во въезде нередко отказывали даже после сбора необходимых документов или же запрашивали дополнительные бумаги, которых не было в перечне обязательных. Никаких правил или логики в принятии решений по визовым вопросам не прослеживалось.

Ситуация с билетами также заслуживает внимания. До осени 2022 года из-за ограничений для прямых рейсов из России допускали только одну компанию – «Аэрофлот», а количество рейсов по маршруту Москва – Гуанчжоу было ограничено одним в неделю. При этом билеты раскупались на несколько месяцев вперёд, эконом-класс был в дефиците, а стоимость билетов в классе «бизнес» начиналась с $3000 в одну сторону. Авиакомпаниям регулярно ограничивали полёты из-за «ввоза инфицированных пассажиров», перекладывая на перевозчиков вину за появление заражённого человека на территории КНР.

Из-за этих мер перед путешествием в Китай сдавали три ПЦР-теста4242
  ПЦР (полимеразная цепная реакция) – метод молекулярно-генетической диагностики, который позволяет обнаружить в организме человека инфекционные заболевания. Во времена пандемии коронавируса ПЦР-тест являлся основным методом обнаружения инфекции COVID-19.


[Закрыть]: два по требованию КНР и один – по инициативе «Аэрофлота». Тесты по требованию КНР сдавались за два дня и за сутки до полёта. Результаты выгружались на специальный сайт, после чего пассажиру приходил «код здоровья». Без этого кода пассажиру не давали зарегистрироваться на рейс.

Третий тест ввёл «Аэрофлот», который несколько раз попадал на запреты полётов из-за ввоза инфицированных. Тест номер три сдавался в аэропорту перед посадкой. Самолёт в Гуанчжоу вылетал в 19:00, тест можно было сдать до 16:00 и в течение 60 минут получить результат. Без результатов третьего теста на рейс также не регистрировали.

Несмотря на отмену коронавирусных ограничений в России, на борту самолёта в 2022 году действовали китайские правила. Некоторые китайцы заходили в самолёт и в течение полёта сидели в костюмах химзащиты. От других пассажиров требовали обязательного ношения масок на протяжении полёта и рекомендовали менять маску каждые два часа. Снимать или приспускать маску запрещалось.

После приземления пассажиров отвозили в дальний конец аэропорта, в специальный «ковидный» терминал. Маску снимать было нельзя. У прибывших сканировали паспорт, лицо и выдавали QR-код. Этот код далее постоянно сканировался. После получения кода пассажир шёл сдавать бесплатный тест, результатов которого ждать в аэропорту было не нужно.

Выход из аэропорта к автобусу напоминал прибытие из Зомбиленда в здоровый мир: у автобуса пассажиров встречали люди в костюмах химзащиты, которые помогали с багажом, усаживали в автобус и даже сопровождали до отеля. Водитель, как и сопровождающие, был одет в костюм химзащиты, и в таком виде он вёз пассажиров до гостиницы, ни с кем не общаясь. Пассажирам не сообщали, в какой отель едет автобус.

В материковом Китае нельзя было выбрать гостиницу для прохождения карантина: отель случайным образом выбирал «центр противодействия инфекции», и информацию об отеле держали в секрете, поэтому некоторые из прибывших оставались удовлетворены четырнадцатидневным заключением, а другие отзывались о заточении крайне негативно.

При прибытии в отель сопровождающая автобус «команда химзащиты» дезинфицировала как багаж, так и ручную кладь, которую брали с собой в салон. При дезинфекции личные вещи поливали из пульверизатора раствором с выраженным запахом хлорки. Только после этого пассажирам разрешали войти в отель.

Внутрь проходили через специальную дверь, которая вела в зону для приёма и размещения путешественников на карантин. При регистрации проводились стандартные процедуры, но дополнительно просили предъявить сертификат о вакцинации и сканировали QR-код, который ещё в аэропорту наклеивали на паспорт.

Выбрать номер в отеле и доплатить за проживание в номере классом выше также было нельзя. По заверению персонала, все номера были стандартными. В зависимости от стандартов, которые действовали в конкретном отеле, людям доставались как приемлемые комнаты на 20—25 квадратных метров, так и крохотные каморки без окна. Пожеланий курильщиков персонал также не учитывал. Если курящему человеку доставался номер с запретом на сигареты, постояльца просили не курить над датчиками дыма и открывать окно (при наличии).

На карантине человек пребывал 14 дней. Чуть позже это требование смягчили до схемы 7 +3, семь дней из которых пребывшие проводили в отеле, а три – на самоизоляции дома. Если дома у человека не было, то постоялец оставался в гостинице.

Время на карантине проходило с китайской спецификой. «Заключённых» добавляли в группы WeChat. Сотрудники центра по противодействию ковиду сами сортировали прибывших на китайцев и иностранцев. Общение с иностранцами шло на английском языке. В чатах информировали о ситуации по группе и напоминали, что никуда выходить нельзя, как и широко открывать дверь.

Кормили три раза в день. Еда включалась в стоимость номера, но выбора никакого не было: повара готовили более-менее универсальную пищу на усмотрение шефа. Часть карантинного меню на европейский вкус была съедобной, часть – нет.

В некоторые отели можно было заказать доставку еды, но чаще всего это не разрешалось «по соображениям безопасности». Отдельным постояльцам удавалось выбить для себя заказы пищи со скандалом и после подписания бумаги, что человек «принимает на себя риск заражения».

В части отелей был магазин, где продавали напитки, снеки и другую еду, если основного меню не хватало.

Номер две недели не убирали. Мусор постояльцы выставляли в коридор у двери. При желании поменять постельное бельё можно было попросить сменный комплект, но менять бельё приходилось самостоятельно.

Во время карантина нужно было сделать ещё пять ПЦР-тестов. Для этого в номер заходили люди в костюмах химзащиты, которые брали соскоб. Результаты теста появлялись в WeChat или приходили на электронную почту. Денег за тесты не брали.

Если тест кого-то из новоприбывших оказывался положительным, начиналась паника. Людям на карантине могли настрого запретить даже открывать дверь, чтобы забрать еду или выставить мусор. Нарушителя запрета грозились сдать в госпиталь. Открыть дверь и взять еду разрешали только тогда, когда приходили отрицательные результаты последнего теста.

Человека с положительным тестом люди в костюмах химзащиты забирали и увозили на скорой помощи в направлении, неизвестном соседям. Предположительно инфицированного запирали на две недели в госпитале, а затем опять отправляли в отель на карантин.

Если пятый (и последний) из положенных на карантине ПЦР-тестов показывал отрицательный результат, человеку выдавали справки, выгружали данные в WeChat и выпускали в «нормальную жизнь».

Осенью 2022 года в «нормальной жизни» городов Шэньчжэнь и Гуанчжоу маски нужно было надевать в транспорте и общественных пространствах. Когда в административном районе города обнаруживали хотя бы один случай коронавируса, всех жителей обязывали в течение 24 часов сдать тесты и получить «коды здоровья». При этом некоторые жилые комплексы могли изолировать и закрыть для входа и выхода. Если случаев заражения не было на районе, но обнаруживали в городе, 100% горожан, без исключения, сдавали тесты каждые 48 или 72 часа – в зависимости от ситуации и требований региональных властей.

…Уже в начале 2023 года меры начали стремительно смягчать, и уже весной в Китай въезжали как раньше – без тестов и карантина, а к моменту выхода книги, осенью 2023-го, карантинные меры были забыты.

Отказ от политики «нулевой терпимости» происходил в типично китайском стиле: за короткое время из дворов жилых комплексов исчезли передвижные лаборатории, блокпосты между районами разобрали, люди в костюмах химзащиты испарились. «Борцов с ковидом», которые в изобилии имелись в каждом китайском городе, уволили и распустили. Лаборанты, водители, сотрудники блокпостов и дезинфекторы в Китае образца 2023 года были уже не нужны. Китайцы действовали стремительно и в этой ликвидации.

Если читатели внимательно ознакомились с главой 15 о специфике переговоров с китайскими поставщиками, то помнят, как быстро власти Китая закрыли публичные дома. Так вот, пункты по борьбе с ковидом девять лет спустя ликвидировались так же оперативно.

По ощущениям, у китайцев отсутствует понятие поэтапных действий: они либо резко строят, либо резко разрушают, чтобы возвести новодел.

18. Преимущества работы с китайскими поставщиками

В заключение хочется отметить не только особенности работы с китайскими поставщиками, но и преимущества, которые получают заказчики от подобного сотрудничества. Каждое из таких преимуществ специфично, но читатель, который добрался до последних глав, к этому уже подготовлен.

Преимущество 1. Скорость работы

По личным ощущениям, в сравнении с тем, насколько стремительно развивается Китай, весь мир топчется на месте. Я поражаюсь, как быстро в китайских городах появляются новые шоссе, виадуки, линии метро и скоростных поездов. За тот срок, когда в Старом Свете только зальют фундамент дома, в Китае уже возведут основу. Частью китайской жизни становятся технологии идентификации личности с использованием биометрии, технологии уже внедряются и в коммерческих организациях. В некоторых заведениях китайского общепита, к примеру, с 2020 года можно заплатить улыбнувшись в камеру, а на линии пекинского метро в экспериментальном режиме ввели оплату, для которой требуется только приложить ладонь.

Понятное дело, что строительство и технологические нововведения зачастую не соответствуют мировым стандартам, когда здание должно «устояться», а технологии – быть опробованы и подтвердить безопасность. Но Китай летит вперёд, как высокоскоростной поезд, часто заимствуя для себя полезности из мирового опыта. Это же касается и принципов работы фабрик.

В книге упоминалось, что китайский малый и средний бизнес работает исключительно в короткой перспективе. У китайцев нет долгосрочного плана, амбициозных целей на будущее. Для них важно произвести и продать товар здесь и сейчас, и на это бросаются доступные ресурсы. Если бизнес не успевает закрыть задачи изготовления товара и продажи в краткосрочной перспективе, значит, по критериям владельца компания плохо сработала.

Китайские менеджеры по закупкам ищут компоненты, менеджер проекта требует от клиента согласовать материалы как можно быстрее, менеджер по продажам присылает счёт и просит как можно скорее оплатить инвойс. Китайцы работают как на пожаре, который длится шесть дней в неделю (напомню, что отдыхают работники только в воскресенье).

Руководитель линии на фабрике подгоняет рабочих, руководитель блока упаковки подгоняет персонал, товар упаковывается и едет, летит, плывёт. Всё это делается в лихорадочном, непривычном для европейцев темпе, который непросто выдержать даже дистанционно.

При задержке со стороны заказчика китайцы начинают закидывать письмами, отправлять сообщения и просить ускориться. При задержке со своей стороны поставщики переживают, паникуют, пытаются лихорадочно выкрутиться, чем порой усугубляют ситуацию.

Скорость, на которой работает китайский бизнес, часто заставляет автора вспомнить одно из красивейших сооружений в мире – собор Sagrada Familia (Искупительный храм Святого Семейства) в Барселоне, который спроектировал Антонио Гауди. Строительство собора началось ещё в 1882 году и до сих пор не закончено. Строительство прерывалось, останавливалось и с переменным успехом продолжается по сей день. По последним данным, собор обещают закончить в 2032 году, но не удивлюсь, если и эту дату перенесут.

Так вот, если бы Sagrada Familia строился в Китае XXI века, собор бы уже давно (и, возможно, с опережением срока) закончили. При этом проектировщики наверняка бы добавили колокольню, которая стала бы самой высокой если не в Китае, то в провинции, где колокольня возводилась. Сам собор, конечно же, построили бы не из оригинальных материалов, а из имитирующих их компонентов. Вход в собор организовали бы через торговый центр, предлагающий разнообразные развлечения и шопинг. На территории центра организовали бы и музей собора.

Вскоре, пережив пару тайфунов, строение начало бы протекать, а потом и вовсе разваливаться то здесь то там, требуя постоянного обслуживания. Возможно, через некоторое время собор бы снесли, сделав за городом уменьшенную копию. На месте оригинального здания поставили бы небоскрёб или жилой комплекс, в который торговый центр вписывается куда лучше.

Китайские производители и строители работают по одному принципу. И само собой разумеется, что китайская производственная гонка не обходится без проблем: часто поставщики не отрабатывают новых технологий, не проводят нормального тестирования и вываливают с конвейера электронные устройства, которые работают со сбоями или не работают вовсе. Китайцам некогда заниматься детальной оптимизацией и расчётами, так как этому нет места на спринтерской дистанции.

Контроль качества был и остаётся головной болью заказчика. Но скорость и отлаженность компенсируют связанные с этим проблемы.

Преимущество 2. Отсутствие ненужной

бюрократизации процессов

Из-за скорости работы у китайцев нет времени на создание вороха формальной документации. Производителям некогда прикрываться регламентами и процедурами, поставщикам важно побыстрее произвести продукцию и получить за неё деньги, чтобы снова пустить средства в оборот.

Обсуждение серьёзных вопросов и согласования часто проходят в мессенджерах или по электронной почте. Для поставщиков необязательно документировать требования и просить подписать согласования по каждому шагу.

Ради собственной безопасности рекомендовал бы заказчикам фиксировать изменения хотя бы в письме по электронной почте. Небольшие и некритичные модификации при таком неформальном согласовании допустимы. В случае глобальных изменений продукта не будет лишним задействовать и бюрократию. Это не понравится поставщикам, но отчасти обезопасит заказчика.

Формальности и скорость согласования вопросов при работе с Китаем не идут ни в какое сравнение с западными процессами. Там, где в западном мире будут согласовывать и утверждать детали, китайцы уже выдадут готовый продукт (в отдельных случаях с дефектами и нерабочий, но это уже вопросы издержек и навыков контроля заказчика).

Преимущество 3. Изготовление товара того

качества, которое требуется клиенту

В Китае нет магии низких цен. Но поставщики умеют произвести товар согласно бюджету заказчика. Внешне товар с одной и той же фабрики может выглядеть аналогично, но при этом поставляться с разной электронной начинкой. Продукция проработает ровно до окончания срока эксплуатации или даже не доживать до него, так как устройство не будут ремонтировать из-за стоимости.

У большей части китайских поставщиков нет репутационной политики, и на фабриках заказчику редко заявят: «Наша репутация не позволяет выпускать товар из некачественных компонентов». Наоборот, поставщики с радостью пойдут навстречу и поработают над удешевлением товара вместе с клиентом, или же дадут совет, как сэкономить на себестоимости, или предложат собрать партию из того, что уже было в употреблении.

Хочет клиент зарядные устройства без защиты от перепадов напряжения? Пожалуйста! Хочет пластик без покраски? Вот дешёвый и страшненький материал! Нужно много дешёвых планшетов для школьников, которые еле включаются и лагают, – обеспечим! Ещё батарею можно использовать похуже, инструкцию распечатать на принтере в офисе и посадить девочку с ножницами вырезать инструкцию после работы.

Поставщиков чаще удивляет требование к высокому качеству, чем к «базовому» или «стандартному» (читай – посредственному). Китайцы сами посоветуют сделать качественной только первую партию товара, а далее производить уже второй сорт. Закупщикам торговых сетей и тестировщикам при этом демонстрируются образцы из первой поставки.

Раньше такая схема сплошь и рядом использовалась локальными брендами смартфонов. Сейчас Google сделал подпись (фингерпринт), которая генерируется с учётом компонентов, которые использовались в устройстве. Впрочем, умелые руки инженеров способны работать и с подобными подписями, а китайцы в этом помогают.

При этом, если заложить бюджет, время и терпение, в Китае можно изготовлять продукт высокого качества. На выставках для внутреннего рынка поставщики такие продукты и показывают. Китайский продукт первого сорта не будет слишком дешёвым, но фабрики произведут товар быстрее, чем в других странах.

Преимущество 3A. Использование технологий,

за которое не нужно платить

Западные разработчики технологий предсказуемо хотят зарабатывать на использовании интеллектуальной собственности. А Китай в силу специфики бизнеса и при молчаливом несогласии, но невмешательстве правительства помогает заказчикам как использовать западные технологии, так и «переосмысливать» их, изобретая новые устройства на основе закрытого патента. Так клиенты китайских производителей получают продукцию с фактическим использованием лицензионных технологий по себестоимости компонентов и затрат на сборку устройств.

Основное преимущество китайской продукции в том, что продукция дешёвая. Массовый потребитель не будет покупать «честную» продукцию, за которую заплачены лицензии, что отразится на себестоимости товаров. Стандартный потребитель купит себе товар производства Китая потому, что такой товар вписывается в бюджет.

Например, только за использование технологии LTE в мобильных устройствах нужно заплатить $2 с единицы продукции, а лицензия на беспроводную зарядку по стандарту Qi4343
  Qi – это стандарт передачи энергии на расстояние до 4 см, основанный на эффекте электромагнитной индукции. Стандарт разработан Консорциумом беспроводной электромагнитной энергии.


[Закрыть] стоит $1 за штуку. После уплаты налогов и таможенных платежей эти суммы дополнительно увеличиваются и логичным образом приплюсовываются к цене товара на полке. При этом «честное» и «нечестное» устройства, изготовленные в Китае, работают одинаково.

Один из китайских поставщиков, который купил лицензию и может официально поставлять устройства с беспроводной зарядкой формата Qi, перед заказом нового устройства уточнял, хочет ли клиент заплатить за лицензию держателю технологий. Далее поставщик уточнял, что некоторые клиенты (в зависимости от рынка) предпочитают от платежей воздерживаться или платить за лицензии самостоятельно.

Ситуация с лицензионными платежами по факту выглядит не так однозначно: мол, клиенты из США за лицензии платят, а страны СНГ – нет. И американцы, и европейцы тоже обходят вопросы с лицензиями: компании завозят товар через Мексику, Карибы, страны Африки и другие регионы, которые к бесплатному использованию технологий относятся положительно.

Да и сама ситуация с лицензионными платежами непрозрачна. Держатели патентов пытаются получить платежи за лицензии и с китайских фабрик, и с локальных брендов. Если при этом одна из сторон за лицензии заплатила, отчислений требуют и от второй стороны, а факт получения денег умалчивают или кивают на другой департамент. Сложно сказать, научились ли держатели лицензий этому приёму у китайцев или изначально так работали.

Есть у ситуации с безнаказанным использованием технологий и обратная сторона: успешная продукция заказчика копируется самими фабриками или конкурентами, поставщики предлагают аналоги другим заказчикам или же появляются на открытом рынке под китайской торговой маркой.

Преимущество 5. Готовность принимать оплату

в любом виде, который удобен заказчику

О полной свободе платежей внутри Китая и сложностях, которые возникают у иностранных заказчиков, уже рассказывалось в главе 14. В свободе есть не только недостатки, но и выгода. Китайцы примут у заказчика доллары и юани любым способом, главное, чтобы клиент платил.

Поставщикам можно делать переводы со счёта банка в какой угодно стране, главное, чтобы страна и банк не были под сильными санкциями. Можно переводить юани на банковский счёт китайского юридического лица, посредника, личный счёт владельца бизнеса или загадочного друга босса. Если заказчик вдруг захочет оплатить наличными, это только приветствуется, как и перевод через «Вичат». В китайском офисе будут рады гостю с сумкой денег. Китайским поставщикам не важно, как и какими порциями платит заказчик, фабрикам важно получить деньги в срок.

Наша компания при одном заказе «оплачивала» скидкой за предыдущий заказ, который учитывался как аванс за заказ новый. Поставщик не отдал партию товара вовремя и сам признал, что проштрафился. Поскольку переоформление заказа – процедура утомительная, производитель получил полную сумму, но сразу же виртуально вычел из неё штраф и пустил деньги на закупку компонентов для изготовления нового товара. Закупщики в это время готовили документы, согласно которым компания оплачивает 100% по факту отгрузки товара без депозитного платежа.

В книге приведены не все преимущества работы с китайскими поставщиками, но основные. Пока у китайского правительства стоит задача стимулировать экспорт, преимущества никуда не исчезнут, а конкурировать с китайским производственным конвейером будет невозможно. Заказчики вновь и вновь будут возвращаться в Китай за товарами, качество которых подстраивается под бюджет проекта.

Быть может, такая поддержка разных стран мира дешёвыми изделиями и является сутью социализма с китайской спецификой?