Текст книги "Прощай, моя совесть! Привет, моя месть!"

– Я занимаюсь тем же, с чего и начинал. Скупаю активы для объединения и последующей продажи.

– И что сейчас?

– Сейчас региональные несетевые радиостанции. Покупаю и объединяю в единую сеть. Уже двадцать две региональные станции есть.

– Ого…

– Ну да… Уже начали поступать предложения от крупных холдингов о покупке. Но я что-то сделаю с европейскими медиаимпериями.

– Что там такое? – обернулась Миша.

Три машины с мигалками приблизились очень быстро и взяли их в кольцо.

Люди в масках и с автоматами уткнулись в стекла машины. Мужчина в штатском подошел и жестом показал, чтобы Винс открыл окно. Винс открыл.

– Вы же не будете хулиганить? – спросил он с улыбкой.

– Под прицелом автоматов мысли о хулиганстве даже в голову не приходят, – улыбнулся Винс.

– Мы – отдел по борьбе с ОПТ, вам с Мишей нужно с нами проехать. Есть разговор.

– Обязательно сейчас? Можно мы утром приедем? – предложил Винс.

– Если все будет хорошо, то утром уже будете дома, а все происходящее будете вспоминать, как дурной сон.

– Тогда мы поедем за вами на своей машине – я не могу ее тут оставить, – сказал Винс.

– Дадите ключи, вот товарищ. – Человек показал на автоматчика в маске. – Он отгонит ее к твоему дому. Ему можно доверять – он прекрасно водит даже танки.

– Я понял. Выходить?

– Давайте. Только не резко.

– Хорошо.

Миша и Винс вышли из машины и пересели в чужую. Автоматчик сел в Ferrari, присвистнул и рванул с места. Винс услышал визг и поморщился.

Когда машины отъехали, в одном из домов открылась дверь, и маленькая девочка посмотрела им вслед. Какая-то женщина поспешно завела ее в дом, посмотрела с крыльца вокруг, вздохнула и со словами «Вот хулиганы, гоняют тут по ночам и спать не дают» закрыла дверь.

Клавдия сидела в круглосуточной забегаловке на железнодорожном вокзале и пила кофе. Голова уже начинала болеть от недосыпания и перегруженности информацией. Необходимо было искать убийцу и того, кто за ним стоял, не давало покоя внутреннее чутье, говорило о невиновности Нины.

– Мне сказали, что ты здесь, – присел рядом генерал.

– Да, пап, так устала… И не знаю, что делать. Слишком много информации для меня – я не справляюсь, – посетовала Клавдия.

– Ну ничего… Ничего… Ты разгребешь все это. Я верю в тебя.

– Понимаешь, все улики указывают на нее, но я думаю, что это не так.

– Это – Наиль, дочь…

– А если не он? – с надеждой спросила Клавдия.

– Отпечатки ее?

– Да…

– Осталось подвести под все это Наиля через Умника.

– Но это нечестно.

– Это лирика, дочка. Честности или бесчестности в большой политике нет. Есть стратегия, тактика, выбивание конкурентов, скупка людей, мнений, точек зрения, манипулирование разными кланами и периодическое их ослабление, чтоб клыки не выросли на хозяина…

– Это чудовищно.

– Нет, не чудовищно. Они взрослые люди, они прекрасно понимают, куда попали, где зарабатывают, развлекаются…

– Развлекаются?

– Да, дорогая, большая политика – это развлечение для взрослых, сильных, смелых и умных людей. Развлечения большого полета. Развлечения для избранных.

– А как же государство, народ, идеи?

– Государство – это как игра «Монополия», ты играешь, пока тебе не надоедает. Управляешь, манипулируешь, принимаешь законы, отменяешь законы… Но знаешь, что важнее всего? О чем всегда думают на самом верху?

– О чем? Не пугай меня! О деньгах?

– Нет, денег хватает. Если ты там, то деньги уже есть. Или их быстро берут в первое же время. Вот что потом – это главное?

– Не знаю, не тяни…

– Удержание позиций.

– Отвратительно.

– А если позиции уже не можешь удержать, то беспроблемный выход.

– Катастрофа.

– Наиль должен стать жертвой удержания позиций через ослабление его клана вокруг главного. Надо сливать. К утру мне необходимо твое заключение, чтобы получить санкцию прокурора. А после уже с этими документами встречаться с Наилем. Чтоб тихо отошел от дел. Уехал, куда захочет.

– Умника уже допросили?

– Да, допросили. Говорит, что не знает ничего. Но это не важно.

– Как так?

– После того как соберешь информацию по виновности Нины, ты напишешь мне роль в этом деле Умника и Наиля. А Умник подпишет.

– Он не подпишет.

– Это тоже не важно. Я сам подпишу за Умника. А потом при перевозке он будет застрелен при попытке к бегству.

– Это все ужасно.

– Тебе нужно привыкать или уходить работать в детский сад.

– Не говори так…

– Ты тоже так не говори. Будь умной, хитрой… Сейчас уже нет преступников и чистеньких. Все перемешано.

– Фу-фу… – выдохнула Клавдия. – Но я же хочу найти того, кто это все организовал.

– Клавдия, выкинь эту мысль из головы. Организатор – Наиль. Все. Закрыли эту тему. Лучше придумай, как заметать следы, если не будет склеиваться.

– Мне отец Макса звонил. Сказал, что видел момент убийства сына.

– А что ты молчишь? Это осложняет дело. Что он рассказал?

– Что вчерашней ночью ему по Интернету транслировали, как повесили Макса.

– Он видел убийцу?

– Он видел человека в маске и слышал голос, который давал указания.

– Ну и замечательно. Маска – Умник, голос – Нина, кукловод – Наиль. Все складывается. Ты когда встречаешься с отцом Макса для получения деталей?

– Завтра утром, в восемь, кажется, – у меня в тетради записано.

– Нина как?

– Да нормально, вкололи ей что-то врачи – она переутомилась. Сейчас спит. Утром ее доставим в отдел, где начнем официальное протоколирование ее причастности.

– Да, кстати, мои орлы уже собрали всех ребят в отделе. Так что теперь там организовано общество анонимных наркоманов.

– Допрашивали уже?

– Они тоже устали. Решили отложить до утра. Напоили их чаем, и они уснули.

– Уснули?! Ты шутишь?

– Я же тебе говорю: «Напоили чаем»…

– Черт, пап, я все-таки никогда не привыкну к вашим методам работы…

– Привыкнешь… Привыкнешь… Ведь все на благо Родины, – заулыбался генерал, потрепав дочь по волосам.

Звонок в два часа ночи вывел Наиля из беспокойного сна. Он посмотрел на экран телефона. Звонил редактор самого популярного в стране ежедневного издания.

– Наиль, я не могу заснуть, – начал тот.

– Поэтому решил меня разбудить? – пробурчал Наиль.

– Я должен сам тебе сказать, прежде чем скажет кто-то другой.

– Ну давай…

– Сейчас печатается тираж, в котором на первой полосе статья про убийство Максима Шпагина. Фотки его в морге, со страницы в социальной сети, с твоей Ниной.

– И что из того?

– Финалится тем, что Нина задержана, как главный подозреваемый. Также сказано, что, скорее всего, Нина – лишь часть большого механизма. Ведется следствие.

– Мое имя есть?

– Пока нет. Но эта статья не для читателей, а для тебя.

– Назовешь имя того, кто дал команду?

– Администрация, Наиль. А там выбирай любого.

– Понятно. Значит, завтра они будут делать какое-то предложение.

– Скорее всего. Тебе нужно поговорить с главным.

– Без него никто бы и не пискнул. Думаю, что теперь для него меня нет. Черт бы их всех драл!!! – окончательно проснулся Наиль. – После стольких лет преданной работы! Твари!!!

– Ладно, извини, что с такими новостями. Надеюсь, что гонца с плохой вестью убивать не будешь.

– Спасибо, что позвонил. Я это ценю.

– Береги себя, Наиль. Пока.

– И тебе удачи.

Наиль положил трубку. Встал. Теперь не до сна. Необходимо было что-то делать с Матвеем – ему же доложат утром. Или уже знает.

Он прошел в кабинет. Налил коньяку. Набрал номер Матвея. Послушал информацию, что абонент занят, бросил трубку. Посмотрел на часы.

– Черт, – выругался Наиль. Ударил по столу кулаком так, что заныла рука. – Черт! Черт!!!

– Але, Матвей? – спросил голос в трубке.

– Да.

– Меня зовут Егор, я – редактор ежедневной газеты «Главные новости страны», извините, что ночью вам звоню.

– Я слушаю.

– У нас в печати сейчас утренняя газета, на первой полосе которой статья про убийство вашего сына.

– Кто-то заказал?

– Нет, это журналистское расследование. Дело в том, что главная подозреваемая по этому делу – девушка Максима. Но в статье говорится, что это четко спланированная акция, что за ней кто-то стоит.

– Есть комментарии следователя?

– В этой статье их нет.

– Зачем вы мне это сообщаете?

– Не знаю… Если бы со мной такое произошло, то я хотел бы, чтобы мне позвонили и сказали.

– Понятно. Спасибо. Сбросьте мне текст по электронке. Я на телефон вам сейчас адрес отправлю.

– Хорошо. До свидания.

– Да, до свидания, Егор.

Положив трубку, Матвей получил сообщение, что ему звонил Наиль. Он всматривался в это имя, как будто видел его впервые в жизни. Он смотрел на него. Смотрел.

Потом отправил редактору адрес почты и подошел к компьютеру. Вошел в почту и стал ждать. Сообщения не было. Он посидел немного, нажал «обновить», но сообщения не было. Он нажал еще. И еще. Стал кликать нервно и постоянно. Злость накатывала. Наконец сообщение пришло.

Матвей нажал на «просмотр». Весь экран большого монитора iMac заполнила фотография убитого Макса. Макса в морге. И рядом – поменьше – счастливая фотография Макса и Нины на каком-то пляже. Заголовок кричал: «ЛЮБОВЬ ДО ГРОБА!»

Матвей встал и спустился в гостиную. Сел в кресло. Один из наемников проснулся, услышав шаги, обхватил на всякий случай рукоятку пистолета. Увидел Матвея, сел.

– Будут инструкции? – спросил он.

– Да, – кивнул Матвей. – Будут.

– Вот на хрен их, – услышала Рыжая голос Лошади.

Потерев глаза, она не сразу сообразила, где находится. Через мгновение восстановились события прошедшего дня.

– Черт, Рыжая, – повернулась Лошадь. – Я уже вторые сутки непонятно где сплю. Такое чувство, что ад уже где-то рядом.

Лошадь встала и подошла к зеркалу, расположенному над умывальником.

– Ну спасибо, что хоть щетка и паста есть, – сказала она и стала чистить зубы.

– Куда мы вляпались, Лошадь? – спросила Рыжая.

– Уж точно не в повидло, – заулыбалась Лошадь белыми от зубной пасты губами.

– Я так хочу, чтобы все закончилось.

– А ты понимаешь, что это такое «все»?

– Не понимаю, оттого еще фиговее.

– Вот то-то и оно. Мы все существуем вокруг какого-то милого плана, придуманного какими-то гениями. Непонятно только, что будет для них финалом и когда он произойдет. – Лошадь прополоскала рот водой и села на унитаз. Подняла руки и понюхала под мышками. – Черт, скоро совсем в бомжей превратимся.

Дверь открылась, и две вошедшие женщины принесли подносы с завтраком.

– Я вам не мешаю? – сидя на унитазе, спросила Лошадь.

– Да нет, совсем не мешаете, – простодушно улыбнулась одна из них. – Продолжайте.

– Святая простота! – воскликнула Лошадь.

Встала, натянула трусы и смыла за собой.

– Скажите, – подходя к подносу, спросила Рыжая, – долго тут нас мариновать будут?

– Это не маринад, это – следствие, – доброжелательно ответила женщина. – Все зависит от Клавдии. Сейчас она на встрече, но скоро будет. Она ведет ваше дело.

– На-а-аше дело… – растянула Лошадь. – А где все остальные?

– Все ваши друзья в соседних камерах. Тоже завтракают.

– Можно с ними встретиться? – спросила Рыжая.

– Пока нет. Ждем Клавдию, – ответила женщина и закрыла дверь.

Лошадь и Рыжая посмотрели им вслед.

– Который час? – спросила Рыжая.

– Восемь, – буркнула Лошадь. – Я так рано никогда не просыпалась.

– Всему свое время, – улыбнулась Рыжая.

– Щас бы в кроватку к близняшкам, – похотливо потянулась Лошадь.

– Ну ты и извращенное существо, Лошадь, – заулыбалась Рыжая.

– Не извращенное, прошу заметить, я простая сексоголичка, – рассмеялась в ответ Лошадь. Потом пристально посмотрела на Рыжую. – Рыжая… – сказала нараспев.

– Что?

– Делать нечего…

– И что?

– Может, поваляемся? – вроде в шутку, а вроде и всерьез предложила Лошадь.

– Пошла ты, – заулыбалась Рыжая смущенно, но довольная таким предложением.

– Ну ладно-ладно… – заминая тему, сказала Лошадь.

Потом посидела чуть-чуть и опять:

– Рыжая-я-я…

– Ну что тебе?

– Не передумала? – И засмеялась.

– Нет, – мотнула головой Рыжая.

– Ты, если передумаешь, скажи.

– Лучше бы меня с Платоном посадили в камеру, – рассмеялась Рыжая.

– Ну, не знаю, не знаю. – Лошадь подошла и обняла Рыжую. – Если честно, то мне тебя жалко.

– Это почему?

– Себя не жалко, а тебя жалко. Ты какая-то вся трепетная такая, мягкая, что ли… Тебя все происходящее, наверное, совсем с ума сводит.

– Знаешь, я просто расслабилась. Когда не можешь влиять, нужно принимать обстоятельства и отдаваться ситуации окончательно. Нужно принимать ситуацию, входить в ее течение и плыть. А станешь сопротивляться – только воды наглотаешься или утонешь.

– Это точно, Рыжая. Но я тонуть не собираюсь.

– Я тоже, Лошадь. У меня еще много дел.

– Близняшки, – улыбнулась Лошадь.

– И они тоже, – ответила Рыжая.

– Здравствуйте, Матвей, – присаживаясь рядом за столик в утреннем уличном кафе, сказала Клавдия. – Как самочувствие?

Матвей спокойно снял солнцезащитные очки, посмотрел в упор на Клавдию:

– Я сегодня один хороню сына. Как вы думаете, какое у меня может быть самочувствие?

– Извините, просто бессонная ночь. Я вымоталась совсем. Извините еще раз. И мои соболезнования.

– Они мне не нужны. Мне нужна информация по делу. Все, что знаете.

– Боюсь, я не могу вам ее предоставить, пока идет следствие.

– Боюсь, я не стану рассказывать то, что знаю и видел. – Матвей встал и, повернувшись, пошел прочь.

– Вы это серьезно? – крикнула вслед Клавдия.

– Я что, похож на клоуна?! – рявкнул, вернувшись к столу, нависая над Клавдией, Матвей. – Отвечайте немедленно, даете информацию или я ухожу отсюда?!

– Хорошо, садитесь! – сдалась Клавдия. – Сначала вы рассказываете.

Матвей посмотрел на часы, потом на Клавдию. Сел.

– Позавчера вечером мне позвонили и сказали, что сын в опасности. Что это не шутки, и я должен выйти при помощи say.tv в Интернет, чтоб увидеть реальность. Дали ссылку, кликнув на которую я стал участником видеоконференции. Я еще был в офисе. На той стороне видеопотока была комната, в которой на табуретках, с петлями на шеях стояли четыре человека, одним из них был мой Макс. Потом голос в динамиках стал управлять процессом, сказал, что это все аукцион, а ребята – лоты. На каждого из ребят был выведен их родственник, который и должен был торговаться. Голос сказал, что погибнет тот, за кого меньше заплатят. Все выдвинули свои цены и перечислили деньги. Я заплатил за Макса больше всех, но человек в маске вышиб табуретку именно из-под него. Из чего следует, что или они заранее знали, что Макс обречен, или их внутренняя игра была в том, что погибнет тот, за кого заплатят не меньше, а больше. Макса повесили – трансляцию выключили.

– Это все?

– Были угрозы, чтоб я молчал, иначе погибнут все мои близкие. Теперь – все. Ваш ход.

– Мы взяли Нину. Она отказывается от убийства.

– А она должна была бы согласиться?

– Она слишком яростно протестует.

– Это Нина, Клавдия. Это дочь Наиля. Какой овцой вы себе ее представляли?

– Ну не знаю… Мы взяли ее в том помещении, в котором было совершено убийство Макса. Только там не нашлось следов того, что кроме него были еще ребята. Потом вышли на отель, в котором Нина якобы всю ночь ждала Макса.

– А что он в отеле делал?

– Встречался с другой девушкой.

– Теперь становится похоже на мотив, правда? Но я думаю, тут дело в другом. Я думаю, что Наиль заметал следы одного дела, а ревность Нины стала предлогом.

– О чем вы сейчас?

– Это уже точно не важно. Отпечатки? Вещественные доказательства указывают на нее?

– К сожалению, ее отпечатки везде. И на пепельнице в отеле, которой оглушили Макса, и на монтажке, которой его избивали, и на микрофоне нашли ее ДНК. Похоже, что она сидела за микрофоном.

– Ну да, а табуретку выбивал Умник.

– Откуда вы про Умника знаете?

– Я много чего знаю, – нервно сказал Матвей, вытащил измятую газету со статьей на первой полосе, дрожащими руками расправил ее на столе и достал мобильный телефон.

Быстро набрал какого-то абонента и отправил ему пустое сообщение.

– Что происходит? – занервничала Клавдия. – Матвей, почему вы отправили пустое сообщение?!

Матвей поднял глаза, полные ярости, потер лицо, чуть скрипнув зубами, вернулся к телефону и, найдя абонента, удалил его из записной книжки.

– Черт! – воскликнула Клавдия, выхватывая свой мобильный телефон. Она поспешно набирала номер.

– Это уже ничего не изменит, – спокойно констатировал Матвей.

Клавдия дозвонилась, вскочила и закричала что было силы:

– Але, не выводить Нину из помещения! Не выводить Нину из помещения!!!

– А они только что вышли… – запинаясь, ответили в телефоне.

– Я не пойду в наручниках, – протестовала Нина.

– К сожалению, такие правила перемещения подозреваемых по городу, – ответил конвоир.

– Черт тебя дери! – Нина протянула руки.

– Сзади, – механически, видимо не в первый раз, сказал охранник.

– «Сзади» – это ты своей телке говори. Что «сзади»? – уставилась на него Нина.

– Руки. Они должны быть сзади, – с той же монотонностью продолжил охранник.

– Урод! – вырвалось у Нины, пока она выворачивала руки назад.

– Не жалуюсь, – ответил с непринужденной улыбкой охранник.

Нина тоже улыбнулась. Потом перехватила улыбку охранника, еще раз проиграла его шутку в голове и засмеялась. Засмеялся и охранник, застегивая наручники на Нине.

– Пойдемте. К дверям помещения подогнан автомобиль. Задние двери у него открыты. Сначала мы останавливаемся на удаленном расстоянии от дверей, чтобы с улицы не было прямого просмотра. Потом нам дают команду, и мы быстро вбегаем в автомобиль, – проводил инструктаж охранник.

– А к чему такие предосторожности? – спросила Нина.

– Такие правила – я же говорил. Наручники, передвигаемся перебежками, голова слегка пригнута. А главное – четко выполняйте мои инструкции, – он улыбнулся, – для вашего же блага.

– Что ты делаешь после девяти? – пошутила Нина, следуя за ним.

Охранник остановился, рукой перегородив дорогу Нине перед улицей.

– Дочь спать укладываю, – ответил приятной улыбкой, вспомнив про дочь.

Потом посмотрел на машину, достал рацию и получил команду «Чисто».

– Вперед! – скомандовал, подталкивая Нину.

В помещении раздался звонок телефона, и кто-то ответил: «А они только что вышли…»

Нина сделала два шага вперед и только занесла ногу в машину, как что-то сильно толкнуло ее в грудь. С поднятой ногой она стала заваливаться назад, охранник успел подхватить ее на руки, как что-то быстрое ворвалось в ее переносицу и, пройдя навылет, глубоко застряло в голове охранника. Вместе они упали на входе.

– Снайпер! Снайпер!!! Не выходить!!! – слышны были крики в телефоне Клавдии.

Она с ненавистью смотрела на Матвея, а тот упрямо и нагло смотрел на нее.

– Что вы творите?! – кричала Клавдия. – Она же совсем девочка!!!

– А он был совсем мальчик, – спокойно ответил Матвей.

– Я не отпущу вас! – закричала Клавдия.

– Ух ты! У вас нет и не будет доказательств, – спокойно говорил Матвей. – Ваше слово против моего. О чем? О моих пустых сообщениях в телефоне неизвестному пользователю? Не смешите меня.

Клавдия встала и, не говоря ни слова, побежала прочь.

– Можете не спешить! – крикнул вслед Матвей.

Потом достал зажигалку и поджег газету. Положил на стол. Она разгорелась. И горела сильно. Прибежал официант и залил ее водой из графина. Что-то кричал. Но Матвей его не слышал. Он отправил еще одно пустое сообщение и тоже так же спокойно удалил абонента из списка. Потом посмотрел по сторонам, закинул ногу на ногу, прислушался к себе – пришло ли успокоение, к которому он так стремился. И он нашел его, хоть и понимал краткосрочность такого состояния.

Допил кофе.

Положил деньги под чашку.

Посмотрел на часы.

Встал и пошел к машине.

Пришло время копать могилу для сына.

– Отец! – кричала в телефон мчавшаяся на машине Клавдия.

– Слушаю тебя, не кричи – хрип стоит, – ответил тот.

– Матвей, отец Макса, застрелил Нину!!!

– Как застрелил?

– Снайпер застрелил, пока мы с ним в кафе встречались!

– Неприятно…

– «Неприятно»?! Что за слово, отец?!

– А что я должен сказать? Я думаю…

– И что теперь делать?!

– Не сбиваться и действовать по плану. Вешать убийство Макса на Наиля.

– А убийство Нины?

– Открывать новое дело и вести его.

– И притягивать Матвея?

– Не уверен, что притянешь. Я должен проконсультироваться сначала. А пока забудь про Матвея.

– Папа, это невыносимо.

– Выносимо, дочь. Нужно позвонить Наилю.

– И это я должна сделать?! Я не буду ему звонить.

– Дай задание какому-нибудь офицеру. Пусть он позвонит.

– Дико, отец! Она же совсем девочка! И не факт, что виновата.

– Издержки большой политики.

– На хер все это! На хер!!! – закричала Клавдия.

– Успокойся и продолжай работу. И не воспринимай ты все так близко к сердцу. Относись как к интересной истории. Восклицай и удивляйся ходу событий. Как в книге. Как в детективной книге.

– Я не могу, пап, восклицать: «О, снайпер завалил Нину? Как интересно!!!» – бурно отреагировала Клавдия.

– Моя кровь может! – Ясно было, что генерал улыбнулся. – Продолжай искать. И если сможешь, накопай мне настоящего убийцу Макса, если ты до сих пор уверена, что это не Нина с Наилем.

– Хорошо, я постараюсь, – ответила Клавдия и отключила громкую связь в машине.

Стоя на светофоре, повернула голову и увидела в соседней машине с интересом рассматривающего ее истерику водителя. Открыла окно и закричала:

– Хер ли ты тут вылупился?!

– Эй, здесь есть кто-нибудь?! – ломился в дверь камеры Платон.

– Хватит орать, Платон, – прикрикнул на него Физ.

Предыдущим вечером их поместили в одной камере.

– Я не могу, Физ. Я вчера жахнул кокса в «Андрогене»…

Физ присвистнул, встал и тоже стал ломиться в дверь.

– Слушайте, откройте! У Платона ломка, с этим не шутят, – кричал Физ.

Дверь открылась, и вошел офицер.

– Принести тебе дозу из отдела вещественных доказательств? – ласково спросил офицер.

– Мать Тереза, – обрадовался Платон. – Честно?

– Конечно, – добродушно ответил тот. – И еще офицерика помоложе тебе подберу…

– Тьфу, черт, – отвернулся Платон.

– Доктор есть у вас тут? – спросил Физ. – У Платона скоро проблемы начнутся.

– Сейчас узнаю, – сказал офицер и закрыл дверь.

Когда он ушел, Физ повернулся к Платону:

– Сколько ты был в завязке?

– Больше трех лет…

– И оно вчера того стоило?

– Вчера стоило – сегодня не стоит, понятная же вещь.

– Ну не знаю… Мне кажется, что я уже научился получать наслаждения от жизни, – рассуждал Физ.

– И какие же? – заинтересовался Платон. Потом вытер пот со лба. – Черт, кажись, начинается уже.

– Я вчера предложение сделал. Хочу семью.

– Это круто. Я тоже хочу. Но боюсь пока даже представить своих родителей на свадьбе, где моя невеста – парень, – рассмеялся Платон.

Дверь камеры открылась, и вошла доктор.

– Платон, подойди сюда, – сказала она.

– Иду…

– Большая доза?

– Не очень. Но перед этим курнул еще…

– Организм, судя по всему, быстро вспомнил. Сейчас госпитализируем тебя. Сделаем очистку крови. Немножко помучаем.

– Я готов. Лишь бы не начиналась ломка. – Он потер лоб, зубы начинали стучать, сердце раскалывалось. – Но она уже начинается…

– Идем… – сказала врач.

Постучала в дверь камеры, офицер открыл.

– Мы госпитализируем его, – сказала она.

– Это как? – удивился офицер.

– В лазарет, как?! У него ломка начинается.

– Опасно для жизни?

– В его случае – нет.

– А что будет?

– Он будет сходить с ума от желания вмазаться.

– Не проинструктирован, что делать в таком случае, – издевательски прищурился офицер.

– Так проинструктируйся, – вмешался Физ.

– Инструктора нет на месте. Будем его ждать, – кривлялся офицер.

– Послушайте, офицер, то, что вы – гомофоб, не дает вам право издеваться над человеком.

– Нет, вы не так понимаете, я не могу выпустить Платона, потому что не получил соответствующих указаний. Вот вернется Клавдия, даст указания – и пусть летит голубь на все четыре стороны.

– Офицер, – нахмурился Физ, – я бы на вашем месте не загонялся по поводу гомосексуализма. Насколько я вижу, вы – типичный латентный гей, который свое влечение глушит ненавистью.

– Это точно, – поддержала доктор.

Офицер стал серьезным и захлопнул дверь. Потом открыл и, не заглядывая, сказал:

– Доктор, на выход.

– Я сейчас разберусь с ними, – пообещала она Платону.

Когда доктор вышла, Платон залез в кровать и накрылся одеялом. Физ встал, набросил сверху еще и свое.

– Ну давай, держись…

– Я постараюсь не скулить.

– Мне это не помешает, Платон. Для меня твой скулеж как прививка.

– Ну, тогда берегись, – улыбнулся Платон, стуча от озноба зубами.

Клавдия подошла к помещению, которое к этому моменту уже было оцеплено. Оперативный розыск не нашел снайпера, да и к этому времени еще даже не установили место, с которого были произведены выстрелы.

Клавдия стояла над лежащим охранником, как-то трогательно обнимавшим Нину. Это было бы даже мило, если бы не последняя пуля, которая разнесла им лица. Сейчас они были уродливы. Но в этой нежности обезображенных людей была даже своего рода красота.

Клавдия рассматривала их, совсем недавно живых, строящих планы на день, на вечер. «Интересно, – думала она, – если их души сейчас рядом, то как они воспринимают свое физическое безобразие? Они страдают от этого? Или тоже рассматривают себя? Что они чувствуют при виде себя?»

Вспышки фотокамеры вывели Клавдию из созерцательного процесса.

– Так, – Клавдия осмотрелась, – кто из психологов сегодня на смене?

– Замрий, кажется, – ответил кто-то из сотрудников.

– А где он?

– Вроде бы в маленьком помещении, где микрофон стоит. Что-то пишет…

Клавдия прошла по коридору и открыла дверь.

Психолог Замрий сидел на полу и на своем телефоне убивал в игре каких-то свиней. Увидев Клавдию, быстро вскочил, засунул телефон в карман и, оправдываясь, пробурчал:

– Просто так думать легче, когда тело механикой занято.

– Это не важно, Денис. Есть задание. Нужно позвонить отцу Нины, сообщить информацию без подробностей, принести соболезнования и положить трубку. Вы поняли?

– Да. Как его зовут?

– Наиль… Отчество я не знаю, – задумалась Клавдия. – Просто скажите «Алло, Наиль», представьтесь, и все… дальше по тексту. Понятно?

– Да. Уже звоню.

Психолог достал мобильный и стал набирать номер, который диктовала Клавдия. На втором гудке Наиль снял трубку.

– Але, Наиль?

– Да…

– Доброе утро… – Психолог схватился за лоб и скривился, понимая, что утро для Наиля совсем недоброе. – Черт… Извините…

Клавдия вырвала трубку:

– Наиль, это Клавдия. Не знаю, как правильнее это сообщать, поэтому скажу так, как есть… Только что неизвестные с дальнего расстояния стреляли в Нину. Мои соболезнования.

Сказав, Клавдия ожидала услышать крики и положить трубку. Но в телефоне была тишина. Она подумала, что, возможно, не было связи и Наиль не слышал информации.

– Але, Наиль? Вы здесь? – спросила она неуверенно.

– Адрес… – неузнаваемым голосом произнес Наиль. И как-то так произнес, что Клавдия не могла запретить ему приехать к дочери.

– Переулок Садовый, дом номер десять.

Наиль положил трубку. Услышанное не помещалось в голове, поэтому волны трагедии еще не было. Необходимо было двигаться. В халате, быстро, он пробежал в гараж, нажал на пульт автоматических ворот, сел в Porshe 911, завел мотор и рывком подъехал к открывающимся воротам, успев правым крылом толкнуть Z4. Выехал во двор перед домом и, быстро миновав его, резко затормозил у высокого каменного забора с еще одними – внешними воротами. Нажал на пульт. Когда ворота открылись настолько, что машина могла проехать, он газанул.

В тот же самый момент руки с уже стреляющим «Калашниковым» резко высунулись из-за левой створки ворот. Длинная очередь в лобовое, потом в боковое и наконец в заднее стекло, кромсая машину.

Еще по инерции от вдавленной педали Porshe прыгнул вперед, потом резко сбросил скорость и продолжил совсем медленное движение на включенной передаче.

Человек в маске продолжал стрелять по машине. Мимо проезжающие автомобили резко тормозили, уклонялись от других машин, начался хаос. Когда автомобиль Наиля столкнулся с деревом и остановился, наемник бросил «Калашников», подбежал к мотоциклу BMW, с визгом покрышек развернулся на месте и исчез в переулке.

В образовавшейся тишине улицы какой-то водитель вылез из машины, осмотрелся и медленно стал приближаться к Porshe. Подойдя, он заглянул внутрь, потом резко дернулся в сторону, согнулся, и его вывернуло на дорогу.

– Вероника и Миша, на выход, – сказал охранник, открыв дверь камеры.

Не удивляясь и даже не спрашивая, Вероника и Миша поднялись со своих кроватей и поплелись следом. Охранник привел их в просторный зал, в котором уже сидели Лошадь, Винс, Рыжая и Физ.

Миша обрадовалась и стала со всеми обниматься.

– Что тут происходит? – спросила Вероника.

– Да ничего особенного, очередная встреча общества анонимных наркоманов, – пытался пошутить Физ.

В этот момент в зал вошла Клавдия. Все замолчали. Пройдя мимо ребят, она села на край сцены. Посмотрела на всех.

– Нину убили, – сказала коротко и жестко, пристально перебирая взглядом глаза ребят.

– Что?! – истерично закричала Миша и, как всегда с ней происходило, села на корточки и подтянула ноги к животу.

– Черт-те что! – возмутился Винс. – А вы куда смотрели?

– Хорошо еще, что нас тут всех не укокошили! – вскрикнула Лошадь.

– А где Платон? – спохватилась Рыжая, вытирая слезы, текущие ручьем.

– У него ломка, он в госпитале на детоксе, – ответил Физ.

– Что происходит-то вообще? – закричала Миша. – Это же ваша работа – поймать преступников. Нас всех убьют… Нас всех убьют…

В этот момент очень тихо в зал вошел генерал. Все посмотрели на него. Он медленно подошел к ребятам.

– Пап… – начала Клавдия, но генерал остановил ее жестом.

– Вот что, ребята… – начал он. – К сожалению, вы все оказались заложниками большой политической войны. Я не буду вдаваться в подробности ради вашей же безопасности. Насколько я понимаю, для вас ужас уже закончился. Сегодня была убита не только Нина, но и ее отец.

– Что?! – теперь уже закричала Клавдия.

– Полчаса назад в машине. Неизвестный расстрелял его из автомата. Выпустил целый рожок.

– Может, это сон? – в воздух бросил Физ.

– Да нет, не сон… – ответил генерал. – Согласно нашему расследованию, все началось с того, что ревность Нины по отношению к Максу не знала границ. Она попросила помощи у отца, чтобы тот помог разрулить ситуацию. Наиль решил не разбираться, а со свойственной ему решимостью ликвидировать проблему – слишком дорога ему была дочь. Он призвал наемника Умника, который должен был организовать все так, как будто убийство Макса – результат сложного вымогательства денег бандой преступников. Умник организовал. В результате чего Макс погиб. В ходе оперативных действий Умник и Нина были задержаны. Началось следствие. В его развитии произошло убийство Нины и ее отца.

– Но очевидно же, что это организовал отец Макса, – перебил Физ.

– У Матвея алиби, в момент убийства он встречался с Клавдией, чтобы дать показания. Напрямую он невиновен. Чтобы доказать его участие, нужны факты. Мы работаем над этим, но, скорее всего, дело будет висяком. Я считаю, что ваши неприятности закончены и вам ничего не грозит.