Текст книги "Запад – Восток"

– И не говори, – не стала спорить Катрин. – Я переоделась. Ради такого случая даже надену паранджу. Давай как можно скорее уберемся отсюда!

Она взяла с подноса персик и съела его до косточки, которую затем небрежно бросила в угол.

Словно угадав их намерения, за спинами девушек показался заботливый негр. Застигнутые врасплох, они вздрогнули от неожиданности. Чернокожий амбал прислонился к косяку и стал напряженно смотреть на огрызки и косточки. Видимо, он собирался доесть их, когда его оставят один на один с подносом. Выражение лица охранника не предвещало ничего хорошего, но это нисколько не волновало Катрин – она готова была торжественно распрощаться с ним.

– Медрес! Очень кстати, – воскликнула Черри и подняла сверток. – Отнеси это в прачечную, мы переезжаем в другие покои. Пока здесь некого охранять.

Было видно, как меняется его взгляд. Он рассчитывал заморить червячка, а его вновь озадачили поручением. Почесав затылок, негр облизнулся, сглотнул слюну и поплелся выполнять просьбу.

– Пока, милый! – крикнула ему вслед Катрин. – Как же он раздражал меня! Я навсегда запомню его звериный оскал. Когда Чарльз Дарвин говорил о происхождении человека от обезьяны, он основывался на таких, как ваш слуга. В его случае человек произошел от гориллы!

– Он хороший, исполнительный и спокойный, – вступилась за него Черри. – А кто такой Дарвин?

– Тоже своего рода придурок. Сколько получает этот негр? Или он раб?

– Он сирота, живет на нашем попечении. Мы его кормим.

Катрин не вступила в правовую дискуссию и вышла из комнаты, потому что находиться в ней было невыносимо. Внезапно она наткнулась на знакомого стража – перед ней стоял Джебраил, на сей раз выглядевший более презентабельно. Он побрился, сменил засаленные джинсы на ослепительно-белые отглаженные брюки, избавился от галстука и надел свежую рубашку. Смена имиджа не украсила его, он остался таким же уродцем, что и вчера, только подстриженным и причесанным, хотя пахло от него не падалью, а сырой рыбой. Но Джебраил старался произвести приятное впечатление, сотворив с собой немыслимые вещи, и в определенном смысле преобразился.

– Здравствуй, бесстрашный воин! – приветствовала его Катрин. – Какими судьбами? Мы и сами справимся.

Джебраил сохранял молчание. Видя, что Катрин не одна, а тем более с женой всемогущего господина, он не проронил ни слова.

– Ага, вот ты где! – воскликнула Черри. – Вы знакомы? – обратилась она к Картин. – Джебраил приставлен к тебе, чтобы ты не наделала глупостей, и должен круглосуточно следить за каждым твоим шагом. Стоп, зачем я выдаю секреты… Мой длинный язык давно пора подрезать!

– Он очень мужественный! С ним в огонь и воду, в бой и разведку. Но немногословный – то ли от природной робости, то ли по приказу.

– Джебраил отвечает за тебя головой. Так, ты готова? Да, теперь ты похожа на приличную женщину, тебе идет. А глазки все равно хитрые-хитрые, так и играют, проказница!

– Я сама добродетель, – шепнула Катрин, подмигнув телохранителю.

Тот остался серьезен, только опустил взгляд, уставившись на пыльные ботинки. Но Катрин не обманешь: она уловила тень смущения на его лице. Мужчины без особой причины не прихорашиваются, столь разительные перемены в наружности стража произошли не на пустом месте, а ради нее. Девушка торжествовала.

Радостная Черри увлекла Катрин вперед, а сзади, сохраняя выверенную дистанцию, двигался слуга. От новой спальни она пришла в восторг: никаких голых стен и цепей – в покоях была вполне европейская обстановка и царила атмосфера уюта. Посередине стояла высокая кровать на мраморных ножках, покрытая легким фиолетовым покрывалом; у стены лежали расписные подушки, созданные с особым шиком и вкусом, будто руками великого мастера. Из круглого окна открывался вид на двор, выложенный каменной плиткой, и край пустыни за воротами. Комната находилась высоко. Выпрыгнуть из окна нереально. Если повезет, перелом позвоночника обеспечен, а в худшем случае есть шанс расшибиться насмерть. Зато на горизонте виднелись золотистые пески, а вечером можно наблюдать заход солнца.

По углам комнаты были расставлены пуфики и журнальные столики, на которых стояли розовые лампы. Вдоль стены располагался деревянный шкаф, набитый полотенцами и платками, а пространство напротив кровати занимало огромное зеркало до потолка в сверкающей оправе. На столиках дымились благовония, под потолком пыхтел японский кондиционер. Над кроватью висели механические часы, стрелки которых показывали половину второго – Катрин успела потерять счет времени. Под столиком пылились хрустальные фужеры и пара кувшинов. И главное – в комнате был душ, уютная кабинка за стеклянной перегородкой.

В целом спальня напомнила ей номер в гостинице «Swissotel Красные Холмы», где она провела не одну ночь с бывшим ухажером. Нельзя утверждать, что их страстные встречи были незабываемы, но они все же удались, поэтому воспоминания остались самые хорошие. Похожая обстановка не вызывала у Катрин неприятных ассоциаций, а даже отчасти напомнила родной город. И если бы не экзотический вид из окна, подушки и благовония, она ощутила бы себя совсем раскрепощенно.

Без лишних волнений Катрин легко обустроилась в привычных условиях, надолго задержавшись в душе. Она отдалась потоку прохладной воды, получив первое по-настоящему неповторимое удовольствие в заточении. Катрин смыла с себя накопленную усталость, пыль грязной темницы и липкий пот. После спасительного омовения она долго нежилась в постели, затем обшарила шкаф и столики и снова уснула. Несколько часов она пролежала, расслабившись и сомкнув веки, ожидая, пока беспощадное солнце перестанет светить в окно.

Не успела она задремать, как в спальню осторожно постучали. Она поправила платье, надела найденные в шкафу остроносые тапочки и обнаружила, что дверь даже запирается изнутри с помощью тонкой цепочки. Толку от нее мало, но для проформы не помешает.

– Кто там? – спросила она сонным голосом, дергая дверь. Но та не поддавалась. – Секунду!

Резко щелкнул замок, и перед ней возник его высочество принц Сафар. Он был в ярко-оранжевом халате с крупными пуговицами, накинутом на голое тело, босые ступни украшали тряпичные сланцы.

Катрин даже не удивилась: рано или поздно это должно было произойти. Ей повезло оказаться одетой, Сафар не застал ее врасплох или нагишом.

– Добрый день! – протяжно сказал он. – Прими в знак моего восхищения, – он протянул ей охапку желтых цветов.

– Добрый! – манерно ответила Катрин, но от цветов не отказалась. Она понюхала распустившиеся головки и положила их на ближайший пуфик.

– Найду вазу и обязательно их поставлю, – пообещала она.

– Бог ты мой! Твое платье! – изумленно воскликнул Сафар. – Теперь ты похожа на настоящую женщину! Так и должны одеваться истинные принцессы: скромно, не вызывающе. Ты сама невинность!

– Я думала, тебе больше по сердцу девушки без комплексов, – ухмыльнулась Катрин.

– Комплексы не снаружи, а внутри. Так же, как и их отсутствие, – криво улыбнулся Сафар.

Катрин отступила. Сафар сделал шаг вперед. Девушка попятилась и уперлась в стену.

– Я всю ночь грезил о тебе и не смог заснуть! – бормотал Сафар, раздевая ее глазами. – Ты постоянно мелькала передо мною, но никакие сны не заменят реальности. Я страдаю бессонницей, и ничто не избавит от нее, кроме тебя. Это невыносимо! Ворочаюсь в постели, тщетно пытаясь нащупать рядом тебя. Но тебя нет, нет никого, кто бы утолил мою жажду! Моя плоть горит адским пламенем, да простит меня пророк! Я хочу тебя, хочу тебя сейчас же!

Принц наклонился, чтобы поцеловать ее шею, но Катрин выставила руки, сдерживая его порыв.

– Успокойся! Зачем так спешить? Мне нужно привыкнуть к тебе.

– Так чего же мы ждем? – Сафар отвел ее руки, и его влажные губы приникли к горячей коже Катрин.

– Остановись! – закричала она, борясь с ним. – Постепенно, все постепенно! Ну, хватит! Прекрати! В тебе нет ни капли терпения!

Сафар не слушал ее причитаний и потянулся к платью. В этот момент Катрин, сама того не желая, со всей силы двинула ему коленом в пах, попав точно в цель. Сафар резко вскрикнул и упал на постель, корчась от пронзительной боли. Девушка перепугалась не на шутку: второго нокдауна он не допустит. Что теперь сделает с ней – изнасилует, как дворовую девку? Бежать! Но куда? Оставаться на месте – смерти подобно, отдаться ему – она не переживет подобного унижения. Единственное, что пришло ей на ум в этой щекотливой ситуации – попросить прощения.

– Ты в порядке? – прошептала она, склонившись над ним. – Я не специально! Просто я предупреждала, что не потерплю грубости.

– Мерзавка! Как больно… Ты чуть не убила меня! – прошипел он.

– Я не нарочно, – стала оправдываться Катрин и осторожно похлопала его по плечу. – Мы, русские барышни, умеем хранить свою честь. К сожалению, у меня нет с собой пояса целомудрия, поэтому приходится защищаться. Если ты намерен взять меня силой, то придется привязать меня веревками, чтобы обездвижить меня. Но тогда я буду брыкаться, царапаться и кусаться, как дикарка!

– Хорошо, что я успел обзавестись детьми, а то после твоих побоев возможны серьезные последствия. Не ожидал, не ожидал… Какая необузданная кошечка, настоящая львица! Но мне это по вкусу. Я не сдамся! Будь моя воля, ты отдалась бы мне в два счета, но я милостивый принц и не склонен к насилию. Я готов ждать столько, сколько потребуется, торопиться нам некуда. Жаркие ночи выматывают – не ровен час, когда ты сама запросишься в мою обитель. Я покорял всех, покорю и тебя! Скажи спасибо, что ты не одна у меня и мне есть, с кем развлечься сегодня.

– Тогда не расстраивайся – не со мной, так с другой. У тебя сотня жен, на роту солдат хватит.

– Меня привлекает новизна, – устало произнес Сафар. – Остальное приелось. Хочется попробовать что-то новенькое, хоть и убеждаюсь, что все женщины одинаковы и внутри и снаружи.

– Так что же вы ищете, мужчины?

– Мечту. Гонимся за иллюзией, которой нет, занимаемся самообманом и не отдаем себе в этом отчета.

– Здраво рассуждаешь. – Катрин встала. – Если ты такой просветленный, то будь милосерден, отпусти меня. У тебя очень мило, но…

– Это исключено! – рявкнул он. – Смирись! Никто не уходил от меня!

Катрин надула губы:

– Значит, остаюсь. Выбора нет. Разреши звонок маме? Она меня ждет, скучает, переживает, места себе не находит. И я соскучилась.

Сафар покачал головой:

– После того, что ты сделала, имеешь наглость просить меня об одолжении? Нахалка!

– Если бы ты овладел мной, то разрешил? – буркнула Катрин, отойдя к окну.

– И не надейся! В моих владениях каждый забывает о прошлом, рвет с ним навсегда. Никому даже не приходит в голову куда-то звонить!

– Им некуда звонить, – отрезала Катрин, вглядываясь в бесконечность раскаленной пустыни. – Твои наложницы – потерянные создания, их никто не ждет. Они как призраки с затонувшего корабля, погребенные в его недрах, не имея сил выбраться на поверхность.

Сафар поднялся с постели, размял затекшие суставы и закряхтел от боли.

– Постарайся увидеть плюсы, – настаивал он. – Ты об этом мечтала, не так ли? Не зря ты бросила мать и рванула в неизвестность с первым встречным. Тогда ты чем думала, головой или другим местом? Надеялась купаться в золоте? Желание исполнилось: золота – бери не хочу! Подумай над моими словами. Я трачу на тебя уйму времени, обхаживаю, сюсюкаюсь, прощаю твои пакости – я все для тебя делаю, любой каприз. Ты получаешь то, чего не получают многие, тебе завидует любая из моих жен. Разве этого мало? Изволь прислушаться к моим словам, мое терпение не безгранично.

«Повезло, что он меня не убил! Иногда он проявляет великодушие, – с облегчением поняла Катрин. – А я бы не простила, я жестокое создание. Но способна ли я на убийство, вот в чем вопрос».

– Я хочу остаться одна.

– Воля ваша, – обиженно произнес Сафар, подавляя желание, и оставил ее одну.

Катрин легла на живот, уткнулась в подушку и навзрыд заревела, но ее плач отчаяния никто не услышал.

11

Дни в неволе протекали скучно и однообразно. Катрин постепенно свыклась с условиями быта и сдружилась с некоторыми женами принца. Похожие судьбы, стремление к неизведанному, а в итоге они попадали в отстойник золота и алмазов. Каждая не находила себе места в родных краях, каждая хотела уйти и уходила. Что-то притягивало их в одну географическую точку. Они стекались сюда, как в Бермудский треугольник, их кружил водоворот страстей, и они погружались в сыпучие пески Сахары.

Катрин находила много общего в их судьбах. Одна чрезмерно сутулая и меланхоличная невольница из Германии очень походила на нее саму. У нее было приличное образование и хорошие привычки, она владела тремя языками, как и Катрин, мечтала об олигархе, и ее мечта сбылась. Но девушка не отличалась привлекательностью и неизвестно чем приглянулась Сафару. Не секрет, что в Западной Европе почти не осталось красивых невест – всех сожгли на кострах или сбросили с мостов в бурлящие реки в Средние века. Во времена «Молота ведьм» инквизиция исправно отрабатывала свое жалованье.

Но немка была чертовски обаятельна, с ней легко находились общие темы. Пожалуй, она была самая грамотная особа в гареме. Но Катрин виделась с ней редко, не желая признаваться, что они похожи как две капли воды – не очень приятно встречаться лицом к лицу с двойником. Иногда она общалась с легкомысленной блондинкой из Греции, которая любила перевирать славную мифологию своей страны и путать имена богов.

Иной раз Катрин казалось, что Сафар собрал в одном месте весь земной шар, устраивая вояжи по мировым столицам в поисках новых претенденток на его сердце. Когда не хватало свободного времени, он пользовался услугами таких подонков, как Клод де Ронсар, которые по его просьбе продавали или даже дарили ему любую понравившуюся куколку. Из двадцати пяти наложниц Катрин знала около десяти. С пятью она была знакома лично, но чаще всего общалась с Черри, которая привлекала ее духовно и физически.

Не забывая о будущем плане побега, Катрин продолжала обрабатывать Джебраила. Постепенно под ее натиском он избавился от роли молчаливого наблюдателя и все чаще непринужденно общался с ней, нарушая обещание, данное своему господину. Катрин заметила, что он постепенно привязывается к ней. Он мог тайком оставить у порога пышный букет цветов и разрешал ей гулять по самым заповедным уголкам, куда ей не следовало заходить без ведома Сафара. По ее просьбе он достал антикварный проигрыватель с десятком пластинок: Моцарт, Шуберт, Шопен, ранние альбомы Te Beatles и Лучано Паваротти. Кроме того, он подарил ей диск с любимой этнической музыкой и попросил обязательно послушать его и дать свое заключение. Катрин как могла оценила пластинку, и Джебраил остался доволен.

Через день ее посещал Сафар, интересовался ее самочувствием и отмечал, что она все больше походит на его идеал. Он больше не делал попыток наброситься на нее, а терпеливо ждал. Невольнику сладко грезилось, что пройдет несколько томительных дней и Катрин сама упадет в его объятия. Девушка же считала, что он излишне самонадеянный, и сомневалась в его неповторимости. Сафар не догадывался, что Катрин на дух не переносит обросших волосатых брюнетов. Не знал об этом и Джебраил, втайне надеявшийся и молившийся в мечети, что в один прекрасный день на него снизойдет неземное счастье в лице Катрин.

Однако суровый страж грезил не одной ей. За время службы он успел соблазнить нескольких любвеобильных наложниц принца. И если бы господин знал, чем на самом деле занимается его верный слуга, то давно бы предал его смерти, казнив на главной площади при всеобщем обозрении. Джебраил понимал, чем грозит его распутство и непослушание, и надеялся когда-нибудь сбежать от хозяина, но для этого нужны деньги, которых у него не водилось. Перед побегом слуга замыслил покорить Катрин, наивно считая, что она увлечена им сильнее, чем он ей. Естественно, он не предполагал, насколько коварными бывают женщины, в частности его непокорная дама сердца. Он смотрел на Катрин сквозь розовые очки.

Сафар часто бывал в разъездах и появлялся с сопровождением во дворце лишь под вечер. Катрин заметила, что его внимания не хватает на всех, поэтому он наведывался к ней не каждый день. Кроме нее его желали как минимум два десятка тоскующих пассий. Это обстоятельство утешало, и она готовила тщательный план побега. В этом ей мог помочь только Джебраил, однажды сообщивший месторасположение дворца – пригород Эр-Рияда. Значит, до аэропорта ехать около часа.

В одну тихую лунную ночь, когда Джебраил провожал Катрин до спальни, она рискнула посвятить его в свои планы. Чтобы не вызвать лишних подозрений, по дороге он по обыкновению молчал, лишь у порога спальни немного разговорился. Катрин замечала, как ему тяжело, с каким трудом он сдерживает свою похоть. Последнее терпение скоро иссякнет, а она и так ходит по лезвию. Страж сорвется и набросится на нее – тогда Сафар убьет его, а ее план пойдет насмарку. Натягивать тугую струну до предела не имело смысла.

Момент истины настал.

– Джебраил! Ты же друг мне? – начала она откровенный разговор.

– Я твой друг и слуга.

– Но ты служишь Сафару, как я могу тебе доверять?

– Поверь, я не доношу ему о твоих шалостях. Мне наплевать на Сафара, я собираюсь бросить эту работу. Мне осточертело наблюдать, как он упивается властью и держит в неволе столько красивых женщин.

– То есть ты на моей стороне?

– Безусловно. Я готов украсть тебя! Отправишься со мной в Мекку? Там он нас не отыщет. Мне плевать на его деньги, я не марионетка, чтобы изображать из себя раба.

– Тише, не заводись! Хочешь, я открою тебе свое тайное желание? Тебе и только тебе. Я уверена, что могу тебе полностью довериться, ты заслужил это. Ты верный друг, мой самый близкий и милый друг.

Джебраил огляделся по сторонам, чтобы убедиться в отсутствии слежки. Он не был столь наивен и догадывался, что и у стен есть уши. Но очарование русской француженки заставило его забыть о мерах предосторожности.

– Я сохраню твою тайну! Клянусь пророком, клянусь своей матерью!

– Не знаю почему, но я тебе верю, – искренно сказала Катрин. Ей было известно выражение: «Кто не рискует, тот не пьет шампанского». Вина она напилась сполна, а рискнуть стоило, ведь это, возможно, ее последний шанс.

– Откройся мне! Ты не пожалеешь, – настаивал страж.

– Единственное мое желание – вернуться домой и увидеть маму. Только ты один на белом свете сможешь мне помочь, мне больше не на кого положиться. Ты мой единственный друг и моя последняя надежда!

– Но я обычный охранник…

– А я всего лишь последняя заложница слуги дьявола. Думаешь, он правоверный мусульманин? Истинные верующие так не поступают. Она ведет себя как последний грешник, и ты видишь это не хуже меня.

– Еще бы, он главный развратник во всей Аравии! Но у него высокое положение и связи на самом верху, я не окажу ему сопротивления.

– Но ты постараешься помочь мне сбежать, одна я не справлюсь. Ты мое спасение, Джебраил! Ангел, посланный мне Всевышним – не зря мудрая мать нарекла тебя этим именем. Подумай о ней, как ей будет горько осознавать, что она потеряла тебя навсегда. Ты ведь навещаешь ее, не так ли? А моя мать лишена этой милости. Ты понимаешь меня? Ты мой ангел! Ради нашей крепкой дружбы, пожалуйста.

– Дружбы? Я надеялся получить нечто большее!

– Потерпи. Я не отдалась Сафару, потому что хочу принадлежать только тебе. Кто может этим похвастаться? Никто. Все остальные раздвигают ноги по первому его требованию, и только я не сдаюсь и сдерживаю его натиск. Думаешь, это легко? Это непосильно, но я пока терплю, хотя мои силы на исходе. Не сегодня, так завтра я сдамся и отдамся Сафару. Он мучает меня! Он победит, добьется своего и укротит меня.

– Я не допущу этого! – гневно воскликнул Джебраил.

– Ты всего лишь охранник, он раздавит тебя, как блоху! Давай поступим умнее, не будем рыть себе яму. Поразмышляй, как ты готов помочь мне? Я дам подсказку. Мне нужно добраться до аэропорта, сесть в самолет и улететь куда угодно, только бы покинуть пределы этого государства.

– Ты улетишь, а как же я?

– Что нам помешает увидеться? Мир тесен – здесь я в этом окончательно убедилась. Когда страсти улягутся, мы обязательно найдем друг друга. Ты сбежишь от Сафара, как и планировал, а я вознагражу тебя по заслугам. Ты же не женат?

– С такой работой некогда думать о семье.

– А я начинаю задумываться. Почему бы нам не создать свой гарем? Я согласна быть первой женой и не буду ревновать тебя к остальным избранницам. Я готова принять твою веру. Это не жертва, а осознанный выбор.

Он начал колебаться. Или нет? Он уже решился, а теперь придумывал тактику побега. Джебраил стал напряженно думать, как он может ей помочь. На удивление быстро у него созрел собственный план.

– Есть идея! – прошептал он. – Мой дядя Мхатеп – штурман торгового самолета, возит разные товары в Алжир. Я уговорю его взять тебя в рейс, спрячешься в пустом ящике. Ты без проблем перелетишь через границу, высадишься в Алжире, а оттуда вернешься в Европу. У дяди есть связи с алжирскими бизнесменами, он попытается их уговорить.

– Это не принципиально, главное – покинуть этот ад. В Алжире я пойду в консульство или посольство и притворюсь потерявшейся туристкой, а дальше дело техники – меня отправят на родину. Возможно, возникнут непредвиденные трудности, но мне все по плечу, я привыкла выпутываться из неприятностей.

– Но как я вывезу тебя из дворца?

– Ты сам выезжаешь в город?

Джебраил кивнул.

– Послезавтра Сафар вернется поздно, по пятницам у него важное совещание. Когда его не будет, ты принесешь мне самое грязное платье служанки, я переоденусь и сяду к тебе в машину. На посту ты скажешь, что берешь меня с собой по делам или развлечься. Твои приятели посмеются, но зато ты освободишь меня. Просто и легко!

– А если они захотят проверить твое лицо?

– С чего бы им смотреть на рабыню в грязном халате? Тем более в ваших традициях это неприлично.

– Верно, ты все предусмотрела!

– А дальше я полагаюсь на тебя.

– Я не подведу, и дядя Мхатеп не откажет. Не он, так кто-нибудь другой, у меня большая семья. Но и мне не будет хода назад, Сафар раскусит нас! Мне придется затаиться, а для этого потребуются серьезные деньги.

Катрин задумалась, глядя на подаренные кольца – Сафар успел подарить ей несколько сверкающих камушков. Первое магическое кольцо все еще украшало ее безымянный пальчик. Кольца стоят миллионы, и расставаться с ними она не торопилась, деньги пригодятся и ней. От чего же она согласится избавиться?

Проведя рукой по груди, Катрин обнаружила старинный амулет. Приходится чем-то жертвовать.

– Я отдам тебе эту реликвию, – объявила она. – Я успела заметить, что ты к ней неравнодушен. Забирай! – она ловким движением сняла украшение и протянула Джебраилу.

– Амулет? – не решался взять он.

– Он стоит целое состояние. С ним ты не пропадешь, если выгодно продашь на черном рынке. Смотри не продешеви! А если ты не расстанешься с ним, то он защитит тебя от Сафара, ведь амулет волшебный.

– Он принадлежит хозяину и служит только ему, лучше я продам его. Поверь, я найду хороших покупателей.

Катрин вручила ему амулет, заставив сжать ладони.

– Держи крепче! Я доверяю тебе. Спрячь под рубашку и никому не показывай. У тебя есть целый день, чтобы избавиться от него. И не вздумай предавать меня! Если ты выдашь меня Сафару, я расскажу про твои домогательства. Он простит меня, а тебя не пощадит. Охраны у него не счесть, а я одна!

– О чем ты? Я же люблю тебя! Полюбил с того дня, когда увидел тебя в зверинце. Не высмеивай мои чувства, я никому не признавался в любви – ты первая. Ты околдовала мое сердце! Ни одна женщина не имела надо мной столько власти.

– Тише, тише! Не давай воли чувствам, нас могут услышать. Я ценю твое признание, ты поступил как настоящий мужчина. Я достанусь тебе одному. Ты задержался, Сафар может заподозрить неладное. Детали обсудим позже. Иди и помни обо мне.

– Ты такая красивая! Ты мое солнце и моя луна!

– Не мешкай, мой ангел. Господь вознаградит твои старания.

Джебраил послал ей воздушный поцелуй и исчез. А дело сдвинулось с мертвой точки.