Текст книги "Запад – Восток"

12

Случилось то, что случилось. Она открылась ему, и риск оправдался. Действовать и еще раз действовать! Страж на крючке. Кто мог предположить, что он втюрится в нее, как мальчишка? Вел себя так, словно готов на любые подвиги. От волнения у Катрин перехватило дыхание: долгожданный час совсем близок. План приводится в исполнение, и никто ей не помешает!

«Звезды на моей стороне, – рассуждала она. – Час икс стремительно приближается, и скоро я распрощаюсь с рабством. Я даже не успела толком привыкнуть к этим столетним стенам, обходительным слугам, наложницам и особенностям восточного менталитета. Я распрощаюсь со всем этим! Я достойна свободы, мой дух не сломлен, и я не покорилась судьбе».

Она перебрала всех, с кем общалась в последние дни. На их дальнейшую жизнь ей совершенно наплевать. На всех, кроме Черри – к ней Катрин успела привыкнуть. Но ради безопасности ей нельзя говорить о планируемом побеге, она верна Сафару и сдаст ее или попросит взять ее с собой. Катрин тянуло к Черри, с очаровательной малазийкой ей было легко и приятно, поэтому она захотела пообщаться с ней напоследок. Девушка приняла душ, убралась в комнате и достала вино, решив устроить прощальный девичник на двоих. Только она собралась искать ее, как Черри сама появилась на соседнем этаже, наблюдая за тем, как служанки поливают цветы в оранжерее. Видимо, между ними образовалась невидимая связь, позволяющая угадывать мысли друг друга.

За окном стемнело, стрелки часов приближались к одиннадцати. Ночные фонари горели томным светом – вполне романтичная обстановка. Сафар находился где-то рядом и в любой момент мог испортить ее свидание. Катрин подошла к Черри, не скрывая легкой грусти, и попросила слуг не мешкать и поскорее закончить поливку.

– Что с тобой? – спросила Черри. – Ты о чем-то переживаешь?

– Нет, с чего ты взяла? Я рада тебя видеть.

– Ты волнуешься.

– Пустяки! Я всегда волнуюсь, когда встречаю хорошую подругу.

– Мне бы твои волнения.

Катрин отметила ее привлекательный внешний вид. Ей нравились ее черные глаза, темные и бездонные. Черри поторопила слуг, и через несколько минут цветы были политы, а в спальне появился золотистый кальян. Она великодушно поблагодарила их, отпустив.

– Ты выглядишь устало, – заметила Катрин. – Сабина переложила на тебя свои обязанности?

– Она занимается детьми, а я присматриваю за садом. Меня это не напрягает. Чем-то я должна заниматься, а то сдохну от скуки. Последние несколько дней время тянется медленно. С чем это связано? Может, просто я научилась ценить каждый прожитый час? С твоим появлением я изменилась, появился небывалый душевный подъем. Это замечают многие, в том числе и Сабина. Она сказала мне, что я даже за цветами слежу с охотой, не то что раньше. Сабина – мудрая женщина. Если она что-то замечает, то над этим стоит поразмыслить. Я считаю, что причина перемен кроется в нашей дружбе. Ты стала мне настоящей подругой. И это для меня новый опыт, которым я горжусь и который ценю. Я тебя никуда не отпущу! Спасибо принцу, что свел нас.

Катрин не стала комментировать ее смелое заявление.

«Ты не отпустишь, моя голубка, а я все равно уйду, извини. Опасно привязываться к людям. Наступает день, когда дороги расходятся. И чтобы не остаться на перепутье, нужно всегда иметь пути отступления и сохранять дистанцию. Ты не умеешь ее держать. Как ни крепка наша дружба, всему приходит конец».

В сознании Катрин мелькнула мысль, что при прежних обстоятельствах она никогда бы не стала заводить знакомство с Черри, учитывая ее нелепость, неграмотность и легковесность суждений. В мире людей Катрин будет чувствовать себя неловко с ней. Вести бесполезные разговоры? Они слишком разные, чтобы не вызывать друг у друга неприязнь. Но исключение из правил всегда выручает любое правило – таким исключением и стало общение с малазийкой.

– Ты свободна вечером? – осторожно спросила Катрин. – Не хочешь зайти ко мне? Посидим, поболтаем. У меня найдется кое-что выпить, расслабимся.

– Это похоже на праздник, – хихикнула Черри. – Не поверишь, я сама собиралась тебя навестить. Сегодня у меня игривое настроение. Видимо, полнолуние действует. В детстве я была лунатиком, вставала среди ночи и бродила по дому, будила всех подряд или доставала из холодильника клубничный джем, пару сдобных булочек и уминала все без остатка. Наутро я получала тумаки, так как оставляла семью без завтрака. До двенадцати лет я напоминала зомби. Суеверный народ твердил, что это и есть проклятие вуду. Так что имей в виду, я иногда бываю опасной.

– Сегодня полнолуние? Любопытно. Я не превращусь в лунатика, это не заразно?

– Пока никто не пострадал. Лунатизм – это так романтично и непостижимо. Представляешь, ты просыпаешься, а я стою перед тобой и тяну к тебе руки!

– Я бы не выдержала и закричала от ужаса… В общем, жду тебя. Не заставляй меня, пожалуйста, волноваться, давай без фокусов. И не попадайся на глаза нашему мужу.

– Не беспокойся. Сафар не поднимется сюда. На этой неделе он стал рано ложиться спать. Раньше засыпал за полночь, а теперь уже после десяти храпит.

Девушки расстались. Катрин вернулась к себе, перевела дух и взглянула в окно. Черри была права: на небосклоне сияла полная луна, бледная и капризная.

«Луна, луна, цветы, цветы…» – напевала про себя Катрин незабвенный хит любимой маминой певицы, поражаясь ее вечной молодости и бесконечной популярности на эстраде.

Перестав грезить о вечном земном спутнике, Катрин отошла от окна, подвинула к кровати столик и присела рядом.

– Где же ты, Черри? Меня клонит в сон, – зевнула она, потирая подаренное кольцо, которое коварно сверкало и напоминало о принце.

Черри сдержала обещание и не опоздала, принеся с собой графин белого вина. Катрин заметила, что та немного изменилась. Черты лица стали более серьезными, детскость и легкомыслие словно пропали. Когда она успела настроиться на серьезный лад? Катрин прежде не видела ее такой.

– Я не заставила тебя ждать?

– Нет. Я засмотрелась на Луну.

Черри наполнила бокалы:

– Не будем отвлекаться. Выпьем? У нас на островах ходит поверье, что по Луне бродит одинокая женщина, не нашедшая свою любовь. Она перебралась туда в надежде, что там ей повезет больше. Мораль проста: не отправляйся, черт знает куда, а ищи свою любовь рядом. Предлагаю считать мои слова тостом! Мы с тобой бросили всех и махнули на луну – с разных концов света мы очутились на песчаной планете. Та же необозримая пустыня, только песок желтый.

– Иногда я поражаюсь, как ты удачно сопоставляешь факты. Какой аромат! Что это?

– Особая настойка, тебе понравится. Рецепт раскрывать не стану, а то откажешься пить. Вкусно! Напоминает текилу, но в голову не бьет.

Поверив подруге, Катрин попробовала экзотическую настойку, показавшуюся очень горькой и одновременно соленой.

– Пей. Сначала невкусно, а затем появится приятное тепло.

– Крепкая!

– Дело вкуса. Ты уютно расположилась, как в пятизвездочном отеле. Открою тебе секрет: раньше и я тут жила. Открою второй: Сабина призналась мне, что Сафар намерен сделать тебя четвертой женой. Почему я не вижу в тебе ни радости, ни печали?

– Меня? Женой? Он хорошо подумал?

– Он никогда не думает в таких вопросах.

Это высказывание вызвало у обеих задорный смех. От настойки они быстро опьянели, особенно Катрин. Ее подруга то ли обладала природной стойкостью, то ли намеренно пила меньше.

– Давай погасим свет и включим настольные лампы. Обожаю их приглушенный розовый свет.

– Так намного романтичнее, – согласилась Черри, потянувшись к выключателю. – Овальные тени, таинственные полутона, тишина и звон бокалов… За окном проказница луна и сверкающие звезды – это навевает желание пошалить.

– Мы с тобой одной крови, Маугли, – промурлыкала Катрин. Черри соблазнительно прищурилась и поставила бокал на пол.

– Катрин, я не в силах удержаться, чтобы не обнять тебя. Меня влечет к тебе. Не прогоняй меня, не отталкивай. Я твоя преданная подруга. Вижу, ты тоже хочешь этого.

Катрин подсела к ней ближе. Черри дотронулась до ее плеч, провела ладонью по рукам, затем погладила грациозную шею и спустилась ниже.

– В прошлый раз ты дотронулась до моей груди, – томно сказала она. – Я хочу ответить тебе взаимностью.

Без лишних слов Катрин расстегнула пуговицы на платье и обнажилась по пояс. Щеки ее пылали огнем, голова кружилась, она ощущала эйфорию и странное желание близости. Она никогда не испытывала это так ярко и неистово, как сейчас. Это должно было произойти. Девушка не подчинялась своей воле, Черри загипнотизировала ее, наложив проклятие вуду. И Катрин исполнит ее любое желание, находясь полностью в ее власти.

Черри прикоснулась к ее груди, отчего Катрин протяжно вздохнула. Не выдержав, она начала раздевать подругу. Полностью избавившись от одежды, они легли на постель и стали нежно ласкать друг друга. Их тени мерцали на стене в свете тусклых ламп, высокое зеркало отражало их страсть, как на телеэкране. Они медленно осыпали друг друга поцелуями. Катрин легла на спину, и Черри стала водить языком по ее коже, постепенно спускаясь вниз, скрываясь в сумраке ее изнывающего тела. Катрин отрывисто вздыхала и не открывала глаза. Черри не выпускала ее из своих объятий, доставляя небывалое удовольствие. Ее пальчики прогуливались по нежной коже, и Катрин отзывалась всем своим существом на каждое прикосновение.

Послышался скрип. В комнате появилась слабая тень – обнаженная черноволосая мулатка. Она тут же с особой прытью присоединялась к любовницам.

– Не бойся, – прошептала Черри. – Это моя сестра. Я люблю ее, как тебя. Мы все любим тебя. Доверься нам! Она любит тебя, любит!

Катрин плавилась как воск, растворялась в пучине порока, словно в опиумном дыму. Купаясь в огненной страсти, она забыла обо всем. На пике экстаза она отрывисто вскрикнула и умолкла, окончательно потеряв себя в любви, беззаветной и бессмысленной…

13

От боли в затекшем локте Катрин перевернулась на бок, задела пустой графин и проснулась. Рядом никого не было.

– Черри! – прошептала она. – Черри, останься! Не оставляй меня…

Никто не отвечал. Она одна. Наваждение?

– Что это со мной? – поморщилась Катрин, ища свое платье. – Я определенно что-то натворила сегодня ночью. Я переспала с ней! Что она подумает обо мне? Что мне думать? Я лесбиянка? Никогда бы не стала… Это она нарочно. Я бы не позволила себе настолько раскрепоститься, я не люблю женщин. То есть люблю, но не настолько. Это все подлая настойка! Я снова наступила на те же грабли, мне нельзя пить. Но что теперь скажет Черри? Она ведь сделала это искренне, и я любила ее всерьез. Я даже испытала оргазм! Это как взрыв, я не испытывала ничего подобного несколько лет. Мама, мне страшно! Нет, я не превращусь в лесбиянку и не рискну повторить этот опыт даже с Черри. Это все от безысходности. Что ни говори, а мне стало легче. Как же я ее брошу? Не думай об этом и не смей к ней привязываться, запрещаю! Груди ноют… Она искусала мне соски, будут синяки. А эта полуночная мулатка – была она или мне все приснилось? Нет, нет, нет! Я не способна на это! Это сон, пошлый развратный сон. Я забуду его, уже плохо помню, как это произошло. Но синяки на шее напомнят мне… Никому не похвастаюсь, стыдно! Меня изнасиловала мулатка, но я и сама была не прочь поразвлечься. Жуть…

Катрин взглянула в зеркало. Смутившись от вида собственного тела, она подобрала с пола платье и надела его.

– Куда она пропала? Зашла бы напоследок обменяться впечатлениями, – раздражалась Катрин, озираясь вокруг.

Никаких следов Черри и потусторонней мулатки. Пропали даже вчерашние бокалы, остался только графин из-под любовной настойки. Разозлившись на себя, Катрин скинула мятое платье и пошла в душ, чтобы смыть с себя запах чужой женщины, избавиться от застывших следов греха, очиститься, обновиться…

Сегодня великий день – побег состоится. Вечером она навсегда попрощается с заточением. Теплая вода помогла, угрызения совести и чувство вины ушли на задний план. Оставалось лишь объясниться с Черри, узнать, что она думает по этому поводу. Сожалеет или счастлива? Или это в порядке вещей и Катрин для нее лишь очередная партнерша для отдыха? На эти вопросы девушка была не в силах ответить самостоятельно, но Черри не приходила.

Обнаружив, что она проспала до обеда, девушка встрепенулась. Настал момент поспешить, привести себя в порядок, успокоиться и настроиться на решающую схватку за свободу.

Позавтракав, Катрин отправилась на поиски подруги. Ее душа ныла, и хотелось выговориться. По пути она спрашивала о Черри служанок и наложниц, но они лишь пожимали плечами. Волнение усиливалось, стрелки часов неумолимо гнали время вперед. Наконец Катрин нашла подругу на веранде рядом с оранжерейным садом.

Черри одиноко сидела на гранитной скамье, наблюдая, как распускаются цветки диких орхидей.

– Где ты пропадаешь? – обиженно воскликнула Катрин. – Я обыскалась тебя!

– Я дышу свежим воздухом. Сегодня прохладно, и дует северный ветер.

Любовница выглядела подавленной, что заставило Катрин усомниться в ее коварстве и хитрости.

– Ночью мы переступили грань… – неуверенно начала Катрин.

– Не объясняйся, – тихо произнесла Черри. – Что было, то было.

– У меня такое впервые. Я не сплю с женщинами! Как это произошло?

– Ты не помнишь?

– У меня провал в памяти. Неужели я первая начала к тебе приставать?

– Это получилось само собой. Я люблю женщин и сплю с ними.

– Я знаю, ты неравнодушна ко мне. Поверь, я тоже! И я не жалею о нашей близости.

Черри боязливо подняла голову, ее глаза наполнились слезами:

– Прости!

– За что? Мы же обе хотели этого! – воскликнула Катрин. – Если ты специально соблазнила меня, то я тебя прощаю. Я не буду вести себя как обиженная девственница. В конце концов, мы взрослые люди.

– Дело в другом, – по щеке Черри покатилась слеза, оставляя мокрую дорожку.

Катрин нежно вытерла ее:

– А в чем?

– Я обманула тебя!

– Как? Ты несешь полную нелепицу. Не переживай по этому поводу, пустяки! Черт с этой третьей девкой. Ты ее хорошо знаешь, а тебе доверяю. Нельзя быть такой мнительной! Подумаешь, поласкали друг друга. Бывает, все мы со слабостями.

– Прости меня! У нашей близости были свидетели. За нами наблюдал господин!

– Как?! Как наблюдал? – застыла в оцепенении Катрин.

– Через зеркало с внутренней стороны он видел все происходящее в комнате. Это он приказал мне переспать с тобой! Я не виновата. Он угрожал наказать меня, если я откажусь! Катрин, я долго не соглашалась, но мне не стерпеть его издевательств!

– Он все видел? – произнесла ошарашенная Катрин.

Это был крах надежд и иллюзий. Финита ля комедия! Земля ушла из-под ног, она почувствовала, что падает в пропасть. Рухнули чувства, привязанность, нежность, любовь – все мгновенно исчезло. Осталась только пустота. Опустошение…

– Как ты!.. – прошептала Катрин.

– Я не достойна прощения. Но я боюсь боли…

Что она могла сделать, эта юная девочка – ослушаться господина? Смерти подобно. В первую очередь Черри думала о себе, сработал инстинкт самосохранения. Зачем Катрин ее винить? Она не обманула ее, а всего лишь выполнила волю Сафара, ведь она верная жена и рабыня.

Катрин собрала волю в кулак и нашла в себе мужество не разрыдаться:

– О нравы! Кругом предательство, коварство и разврат! – патетически произнесла она. – Никому нельзя довериться, никому нельзя поверить. Ты не виновата, Черри. О чем ты можешь рассуждать? Ты не свободна. Ты предана ему, а я для тебя игрушка. Наигралась? Хватит. Игра окончена! Не плачь, не раскаивайся, не вини себя. Ты поступила единственно правильным для себя образом, я бы поступила так же. Спасибо за чудесно проведенную ночь. Ты была великолепна!

– Ты тоже!

– Наверное. Надеюсь, ему понравилось. Он не делился впечатлениями?

– Не успел, да он и не делится. Сафар заказал утром кортеж и уехал на важную встречу.

– А когда он вернется? Я бы первая спросила его мнение.

– Он будет поздно.

– Конечно, я была уверена, что он извращенец, но чтобы настолько… Это же надо придумать, любитель подглядывать! Если он сделал запись, я попрошу у него диск. Самой любопытно, как я выгляжу с двумя сексапильными девушками.

– Значит, ты не сердишься? – с надеждой спросила Черри. – Мы все у него на пленке, ничего страшного не случилось.

Для Катрин она больше не существовала. Последняя привязанность порвалась – отныне ее здесь ничто не держит.

– Не переживай. Я отойду, оставлю тебя. Мне лучше побыть одной, успокоиться. Сегодня мне предстоит тяжелый день, надо отдохнуть и подготовиться.

– Что ты задумала? – спросила Черри, вытирая остатки слез и готовая вновь радоваться жизни.

– Сюрприз для хозяина. Мне надоело постоянно отказывать ему. Коль он посылает мне для утех любовниц, то нужно как-то отблагодарить его за заботу. Воздержание вредно, я убедилась. Хочу подарить Сафару себя!

– И правильно, давно пора! Так терпеливо, как к тебе, он ни к кому другому не относился. Признай его своим господином, и он будет носить тебя на руках. Он увлечен тобой, как никакой другой избранницей. Его гуманное отношение – знак высоких чувств, с нами он долго не возился.

Катрин помахала Черри рукой и оставила ее прохлаждаться на веранде. В туже минуту возле фонтана ее нагнал Джебраил, выглядев возбужденным и встревоженным.

– Я успел, – с запинкой произнес он. – С дядей договорился. Вечером он улетает в Алжир и подготовит специальный контейнер, в котором ты проведешь пару часов, пока самолет не приземлится. В нем должен был лежать товар, но ради тебя дядя сэкономил. Я объяснил ему ситуацию. Сказал, что люблю тебя и намерен жениться. Он не стал возражать, дядя любит пышные свадьбы. Но я не предупредил его, что ты бежишь от Сафара. Он уверен, что ты туристка, у которой украли все документы. Не произноси при нем его имя – дядя пуглив, как горная антилопа. Он наслышан про нашего принца и не рискнет связываться с ним, а так ты можешь полностью на него положиться. Когда самолет приземлится, он осторожно выведет тебя наружу без таможенного контроля. Поверь, этому он обучен. Дядя Мхатеп часто провозит контрабандный груз, и у него есть проверенные помощники. В самолете ты успеешь переодеться. Я приготовил тебе подходящую одежду и оставил у ее дяди. В Алжире женщины одеваются немного иначе, но я подобрал тебе европейский костюм, чтобы ты действительно походила на туристку. Дальше ты сама разберешься, что предпринять, дядя подскажет. Он у меня молодец, настоящий лихой наездник, сменивший верблюда на крылатого змея.

– Ты нашел мне подходящий костюм служанки?

– Ага, – кивнул Джебраил. – Он лежит на твоей постели. Продуман каждый шаг: и костюм, и автомобиль. Сафар уехал в город. Нам несказанно везет.

– Да, я слышала, вернется поздно. А ты как, продал медальон?

– Очень удачно от него избавился! Через одного проходимца я вышел на какого-то одноногого калеку, коллекционера старинных ценностей. Тот купил у меня медальон за сорок тысяч зеленых.

– Ты продешевил! Он стоит как минимум триста тысяч! В любом музее его бы признали бесценным!

– Кто мне заплатит больше? Деньги есть, и на том спасибо. Пять штук я отвалил дяде для страховки. Я думаю, он поможет нам и бескорыстно, но это не помешает.

– Тоже верно, – согласилась Катрин. – Значит, момент настал. Вчера не зря по-особенному светили звезды. Они сошлись точно по нашему расписанию, и никакая луна не сбила их с курса.

– Звезды крупнее Луны – тоже мне астролог нашелся! Встречаемся в семь в оранжерее. Я буду стоять у центральной пальмы с лейкой. Ты подойдешь ко мне и скажешь: «Пора, Гюльчатай! Собирайся!»

– Глупое имя, – усмехнулся Джебраил. – У нас так и кошек не называют.

– Вообще-то это классика.

Джебраил не нашелся, что ответить. Они разошлись в разные стороны: слуга поспешил вниз, а Катрин, не вызывая подозрений и не попадаясь никому на глаза, осторожно промелькнула в спальню. Она оказалась отходчива, предательство Черри недолго будоражило ее сердце. Может быть, оттого, что были дела важнее или потому что ее сердце окончательно окаменело. Но в ожидании побега оно бешено колотилось, а неусидчивость донимала ее.

Совсем некстати к ней заявилась Сабина. Лишь чудом Катрин успела спрятать под кровать подготовленную одежду. Черри доложила ей о выполненном задании, и Сабина заглянула похвалить сестру по неволе за проявленные успехи. Она была рада узнать, что Катрин пообещала не перечить Сафару и перестанет отталкивать его. Старшая жена по секрету сообщила, что принц подыскивает ей новое имя, но главный секрет, о котором она вскользь упомянула – это назначенный день их свадьбы. Хозяин официально избрал ее четвертой женой, церемония бракосочетания назначена через пару дней.

С необыкновенным спокойствием Катрин восприняла эту новость, чем вдвойне порадовала Сабину, убедив ее, что она окончательно смирилась со своей участью. После раскрытых секретов женщина прочитала девушке длинную лекцию о женском и материнском долге, законном неравенстве полов и фальшивых достижениях цивилизации, в частности пагубном влиянии феминизма. Для нее феминизм был равносилен дьявольскому искушению, это синоним зла и оплот порока.

Несмотря на то, что Катрин не считала себя законченной феминисткой, она посочувствовала представительницам этого движения. Столько проклятий в их адрес она ни разу не слышала. Напоследок Сабина пообещала девушке вечного счастья и рая на небесах. Катрин с фальшивой улыбкой поблагодарила старшую жену, пообещав оправдать ее надежды.

«Момент истины настал! – заключила она. – Промедли день, я бы провела первую брачную ночь в постели с конченым извращенцем. Святые небеса, я родилась в рубашке! Вся надежда на Джебраила. Но если он предаст? Вряд ли тогда первым делом повесят меня. Что ж, надеюсь, мужчины более преданные создания. Опыт подсказывает, что хоть они и козлы, похотливые жеребцы, сволочи и поддонки, но предают реже, чем сестры по крови. Есть уникальная возможность убедиться в этом лично».

Несколько часов Катрин пролежала в постели, уткнувшись в подушку и считая овец, и незаметно уснула. Когда она очнулась, то поняла, что осталось совсем мало времени до встречи в оранжерее, а она даже не успела переодеться. Перевоплотившись в оборванку, девушка случайно взглянула на свои руки.

Кольца! Где это видано, чтобы служанки носили бриллианты?

Катрин стянула с себя драгоценные камушки и осторожно сунула их в бюстгальтер. Кольца тихо побрякивали и щекотали грудь – придется терпеть.

Перед выходом она взглянула на свое отражение – на нее глядела неряшливая чумазая девчонка. Фокус удался. Вспомнив признание Черри, ей захотелось разбить вдребезги это око разврата. Она схватила кувшин, но насилу сдержалась.

Когда Катрин добралась до оранжереи, Джебраил уже ждал ее, так что ей не пришлось искать лейку. Он произнес заученный пароль, и они направились к выходу. Встреченные на пути сослуживцы посмеивались ему в спину. Джебраил улыбался и держался уверенно. Катрин покорно шла сзади, опустив глаза. Девушка выглядела так обыденно и традиционно, что ни у одного охранника не возникло и тени сомнения.

Во дворе Джебраил подошел к джипу и приказал ей сесть. Катрин почтительно поклонилась и молча уселась сзади.

Около ворот их остановил толстый охранник в камуфляже:

– Куда ты намылился, Джебраил?

– Шеф приказал купить ему мебель для спальни и подобрать шелковую ткань для наложниц, чтобы не бездельничали, а шили себе платки.

– Эта грязнуля с тобой? – с отвращением покосился он на Катрин.

– Да, я же не потащу ткань – для этого есть специально обученный персонал, – издевательски усмехнулся Джебраил.

– Нашел, кого брать! Принца позоришь!

– По дороге я хорошенько ее отмою.

– Ух ты, мерин! Только не подхвати триппер, – хмыкнул толстяк и открыл ворота.

Путь свободен! Джебраил нажал на газ, и джип с ревом рванул по разбитой дороге. Катрин подпрыгивала на сиденье и озиралась по сторонам. Со всех сторон ее окружали пески и разрушенные каменные строения. На горизонте виднелся город с поднебесными небоскребами – это был Эр-Рияд.

Она затаила дыхание. Из-под колес встречных автомобилей поднимался песок. Джебраил вошел в старую роль и снова не произносил ни звука. Ему было тяжело: он сжег мосты, и назад дороги не было.

Катрин со страхом смотрела вперед, боясь встретить кортеж Сафара. Это нельзя было исключать, объездных путей не существовало. И ей оставалось лишь молиться, что они правильно рассчитали время и Сафар не попадется им навстречу.

Они не ошиблись. Джип без проблем въехал в город, растворившись в потоке машин.

– Мне придется оставить тачку себе, – с тревогой сказал Джебраил. – Не повезу же ее обратно, чтобы извиниться.

– Я бы избавилась от нее, так тебя легко вычислят.

– Умная ты! Хорошей будешь женой.

– Учти, через пару дней назначена моя свадьба с принцем. Ты успел спасти нас.

То ли от триумфа, то ли от накопившегося напряжения Джебраил нажал на гудок, напугав впереди идущий фургон и мчащегося по разделительной полосе велосипедиста. Фургон чуть не подрезал джип, а велосипедист едва не нырнул под встречный автобус. Шокированный гонщик остался позади в целости и сохранности, а фургон затормозил на перекрестке.

– Осторожнее! – закричала Катрин – Не хватало только, чтобы нас остановили полицейские!

Джебраил послушно кивнул и больше не позволял себе подобной дерзости. Без приключений они доехали до аэропорта и очутились на стоянке грузовых лайнеров. На площадке было тихо и немноголюдно, только сновали авиатехники и грузчики.

– Приехали! – объявил он. – Я тебя доставил. Отныне ты не имеешь права отказаться стать моей женой. Я не пропаду, справлюсь, пережду шторм и дождусь тебя. Когда-то я занимался дайвингом в Красном море, зарабатывал на гонках верблюдов и был вполне приличным гидом. Но моя суровая внешность подбросила особую службу по нраву.

– А где дядя? – проигнорировала его Катрин. – Его как раз очень не хватает.

– Вон! Седой такой, с толстым брюхом.

Дядя и в самом деле предстал дряхлым и слегка упитанным. На вид ему было около пятидесяти. От частых перелетов и постоянной турбулентности он успел расстаться с кудрявой шевелюрой. В летном костюме он напоминал бессменного ведущего «Поле чудес», а роль Буратино досталась Катрин. Дядя Мхатеп оказался страстным любителем штурвала, авиационного керосина и «мертвой петли».

– Мое почтение, славный племянник! – уважительно произнес он, подойдя к джипу. – Контейнер ждет путешественницу на борт. Это вы и есть? Наряд вам к лицу. Но горничные так не одеваются. Вы похожи на босячку из трущоб.

– Я на это и рассчитывала.

– Поспешим. Мой ястреб к полету готов.

Катрин выпрыгнула из автомобиля, чуть не подвернув ногу.

– Осторожнее! Ты мне еще пригодишься, – Джебраил помог ей подняться. – Веди нас, дядя Мхатеп!

Грузовой лайнер показался Катрин подозрительным и неисправным. Непонятно, каким образом он собирался взлететь. По его обшарпанному виду было заметно, что он пролетел не одну сотню тысяч километров, и срок его эксплуатации давно истек, но по неизвестным причинам он до сих пор не сдан в металлолом. Дядя Мхатеп уверил Катрин, что его махина еще пятилетку отлетает как миленькая, ведь она проходит ежемесячный техосмотр и ни разу в воздухе не зависала. Мотор не останавливался, вентиль не заедал. Данное объяснение не успокоило Катрин, она ожидала получить более серьезные гарантии.

Девушка была наслышана о частом падении самолетов и о том, что обычно никому не удается спастись. Она уверяла себя, что чаще крушение терпят пассажирские «Боинги», а этот грузовой усовершенствованный кукурузник хоть и выглядит удручающе, но летает вполне достойно.

Дядя открыл грузовой отсек и пригласил забраться внутрь по узкой лестнице. В камере было прохладно и светло. Дневной свет заполнил отсек через открытые шлюзы, освещая контейнеры и углы. Все пространство было до отказа завалено разным хламом. Пилот показал Катрин ее посадочное место – большой металлический ящик, вполне достаточный для перевозки одного пассажира. Даже пара мужчин уместятся в нем, потеснившись, а Катрин и подавно, даже сможет вытянуть ноги, чтобы они не затекли во время полета.

– Вот ваша кабина. У нас как в космическом корабле: тихо и безопасно. Невесомости вы, конечно, не испытаете, но и не задохнетесь – в контейнере есть отверстия.

– И сколько мне там сидеть?

– Около часа, пока не приземлимся. Вы и не заметите, как мы окажемся в Алжире.

– Меня здесь не найдут таможенники?

– Обижаете! Не вы первая, не вы последняя, – уверенно сказал дядя.

– У него все предусмотрено, – подтвердил Джебраил. – Отличный шанс сменить место жительства. Есть смысл поставить перелеты на поток и перевозить незаконных мигрантов. Будет весомая прибыль! Но долго так не протянешь, все равно поймают. А вот иногда побаловаться не грех, тем более ради такой прелести.

– Сколько у меня есть времени до отлета? – спросила Катрин. Она постучала по ящику и попробовала приподнять крышку. Не получилось: крышка оказалась тяжелее, чем она предполагала.

– Времени нет. Прошу, занимайте ваше место, пока не пришли с проверкой, – скомандовал дядя. – Не бойтесь, не бойтесь, я лично закрою люк.

– Уже? – не решалась Катрин.

– Медлить нельзя, иначе мы не уложимся в график и возникнут проблемы.

– Давай! – поторопил Джебраил. – Разреши обнять тебя? И я заслужил прощальный поцелуй.

Катрин виновато улыбнулась:

– Разумеется, заслужил.

Джебраил крепко обнял ее и прижался к щеке колючей щетиной. Катрин даже не поморщилась и погладила его по спине. Пусть наслаждается последним моментом, вряд ли они когда-нибудь встретятся вновь.

– Спасибо, – прошептала Катрин. – Я тебе обязана жизнью. Ты справишься?

– Не беспокойся, у меня есть свой план. К прежнему возврата нет. Следующим рейсом дядя перебросит меня в укромное местечко. Деньги есть.

– Деньги есть, – довольно подтвердил Мхатеп. – Мы разбогатеем на вас, Катрин! Я столько за полгода не зарабатывал. Хотя ради племянника я бы помог вам и бесплатно. Племянник, как водится, он и есть племянник. Ну и ради вашей любви – это дело чести!

– Мы не прощаемся, Катрин. Я приеду за тобой, и мы отпразднуем нашу свадьбу.

– Когда все утрясется, – неуверенно произнесла она. – Не торопись. Я не хочу, чтобы ты пострадал. Я дам знать, обязательно!

– Обещаешь? – с надеждой спросил Джебраил, искренне веря, что их вынужденная разлука скоро закончится.

– Обещаю, – грустно кивнула Катрин.

– Я накрываю ее! – торопливо прервал трогательный момент дядя.

Катрин залезла в контейнер, села на дно и осторожно прислонилась к стенке, упершись вперед ногами. Сверху со скрипом опустился металлический люк с маленькими круглыми отверстиями. Несколько секунд она еще слышала, как несостоявшийся жених с дядей ходят по грузовому отсеку. Затем послышался громкий удар – дверь закрыли. Катрин снова в заточении, только на этот раз в спасительном и добровольном.