Текст книги "Убийство с хеппи-эндом"

Щенок, несмотря на жару и свою теплую шубку, спокойно спал, укрывшись покрывалом, которое стащил с кровати. Я одевалась и обдумывала ситуацию.

Итак, после смерти Тимура семья остается без средств к существованию, так как больше в этой семье, похоже, никто не работал. Предположим, что Женис действительно талантливый актер, скорее всего, так оно и есть, ведь чтобы жить под чужой личиной столько лет, нужно иметь незаурядные способности. Он едет в Москву поступать в театральный институт, возможно, даже поступает. Володю разыскивает скорее из любопытства. То, что тот оказывается богат, просто невероятная удача. Женис бросает институт, ворует чужие документы, втирается в доверие к Володе, становится его другом. С его подачи попадает к Прохору в помощники, и вот у него уже треть их дела. Стоп! Сначала была четвертая часть, ведь был еще какой-то друг Прохора – Серега, но он погибает от пули, что весьма кстати для Жениса. Следующий шаг – устранение Владимира. Искусно подогреваемый комплекс вины у Володи – и тот становится наркоманом. Неизвестно только, как Женису удалось внушить брату мысль об убийстве матери. Володя все больше деградирует и опасности для Жениса уже не представляет. С его кончиной половина прохоровского дела окажется в руках Жениса. Но что заставило ускорить смерть Владимира? Какой смысл был его убивать, еще немного, и он умер бы сам. Наверное, ответ кроется в каких-то финансовых делах. Мне нужно выяснить: первое – обстоятельства смерти Сергея, второе – как Женис инсценировал смерть матери, третье – где был Женис в момент смерти Володи, четвертое – состояние дел прохоровской империи на данный момент и ее перспективы. А главное: какую роль во всей этой истории сыграла Мира и где она вообще. Наведя в голове порядок, я выехала из гостиницы. В магазине для животных купила корм, корзину для переноски щенка, узнала адрес ветклиники, где малышке быстренько сделали необходимые прививки и дали соответствующие справки. Ваня, волшебник, сообщил, что уже забронировал мне билет на ближайший рейс. Мне оставалось только самостоятельно добраться до аэропорта и оплатить билет.

Встретились мы с другом через два часа. Ваня аж вибрировал от нетерпения.

– Ну, рассказывай! – были его первые слова.

– Для начала здравствуй, Ванюша, – сказала я.

– Ну, Геля, я так и знал, что ты начнешь испытывать мое терпение.

– Да что ты! Просто принято здороваться после долгой разлуки!

– Геля, имей совесть, не томи!

– На вот, возьми пока щенка.

– Ой, я и не заметил! Ничего, хорошенький, только зачем нужно было тащить его из Казахстана, у нас что, своих собак мало?

– Это, Ваня, не собака, это повод для встряски.

– Ты что, перегрелась там, да? А, я понял, ты не выспалась!

– Ваняша, со мной все в порядке! – засмеялась я. – Поедем куда-нибудь, очень кушать хочется, я со вчерашнего дня ничего не ела.

– Не вопрос, едем в ресторан. В какой ты хочешь? – спросил он.

– Можно в любую самую дешевую столовую, сейчас я могу проглотить что угодно.

– Тогда едем в ближайший. Ты вообще-то молодчина, так быстро управилась, – продолжал меня нахваливать Ваня.

– Заканчивай свой мелкий подхалимаж, – отмахнулась я, – я сейчас все расскажу, ничего не утаю, потерпи десять минут.

– Да я уже целую вечность терплю!

Мы подъехали к ресторану. Я заказала для себя большую окрошку, две порции пельменей, два разных салата, а на десерт – черный двойной кофе с пирожными. Ваня смотрел на меня с легким недоумением:

– Ты что, блокаду пережила? Никогда не видел, чтобы ты столько ела. Вдруг лопнешь или уснешь и не успеешь мне рассказать!

– Сытый голодному не товарищ! Тебе меня не понять! Лучше, пока я ем, поведай, как здесь дела. Никто не заметил моего отсутствия?

– Ну, Прохор не был бы Прохором, если бы этого не заметил. Я сказал, что отвез тебя повидаться с сыном. Я действительно, поехал к твоей маме, отвез ей подарки.

– Какие еще подарки, от кого?

– От тебя, конечно. Не волнуйся, все прошло хорошо. Я сказал, что ты работаешь в туристической фирме, что вчера улетела с инспекцией на Кипр, но скоро вернешься, что сейчас разгар отпусков и поэтому у тебя много работы и ты никак не можешь приехать к ним. А я твой подчиненный, и ты попросила меня передать им деньги и подарки.

– Какие деньги и подарки! Мама никогда не поверит в эту историю!

– Она уже поверила, сказала спасибо и просила позвонить при случае.

– Ага! Этот случай уже представился!

– Черт! Я так и знал! Сам виноват! Нужно было сначала из тебя все вытянуть и только потом самому рассказывать!

Я уже не слушала Ваню, а говорила с мамой. Она была очарована Ванечкой, радовалась, что я нашла такую хорошую высокооплачиваемую работу, сказала, что Матвейка не расстается с радиоуправляемой пожарной машиной и что соковыжималка весьма кстати, ведь сейчас полно фруктов и овощей, а Матвею нужны витамины.

Я спросила, с чего она решила, что у меня высокооплачиваемая работа.

– Ну, как же, – удивлялась мама, – раз ты смогла передать две тысячи долларов, значит, тебе хорошо платят. Или это для тебя уже не деньги?

Я поперхнулась и показала Ване кулак.

– Конечно же деньги, только эта работа ненадолго, всего до конца месяца, а эти деньги – аванс. Может, больше ничего и не заработаю, – сказала я.

Закончив разговор, я набросилась на Ивана:

– Ты что творишь? Зачем ты это сделал, как я тебе их верну? Мои перспективы весьма туманны, а ты втягиваешь меня в долги.

– С ума сошла от голода, да? Какие долги? Ты что? Это шефская помощь. Я ведь твой друг, кто еще тебе поможет, если не я. Поверь, это для меня не деньги. Напоминаю, я весьма состоятельный господин.

– Спасибо тебе, состоятельный господин, ты настоящий, всамделешний друг, но прошу тебя, больше так не делай, ты ставишь меня в зависимое положение.

– Глупости. Уверен, что ты, если бы могла, сделала бы то же самое для меня.

– Ладно, Ваня, все, – решила я прервать это бессмысленное препирательство. – Давай о деле. Ты не зря так волнуешься, есть от чего. Слушай.

И я изложила ему всю историю. Пока Ваня удовлетворял свое любопытство, я, между прочим, насыщала желудок. Конечно же я не съела и трети заказанного. Ваня, внимательно слушая, успевал еще и ехидно ухмыляться. «Ну ничего, сейчас доем, я тебе покажу!»

– Ванька, прекрати так улыбаться, а то не расскажу о своих дальнейших планах и ты будешь чувствовать себя не у дел! – рявкнула я.

– О’кей, босс, уже серьезен, как никогда. Так какие у нас планы на жизнь?

– Я хочу спровоцировать Стаса, правда, пока не знаю на что. Эту прелестную собачку мы назовем Мирабелла и дадим понять, что знаем его настоящее имя и так далее. Уверена, он помнит, что их Альма рожает только белых щенков. Надеюсь, сразу же поймет, что мы его вычислили, может, как-то засуетится, станет делать глупости. Мы должны быть начеку в этот момент. Еще нам необходимо во что бы то ни стало разыскать Миру, его сестру. Для этого нужно за ним следить, мне кажется, что Катерина права, та «ошивается» где-то рядом. Мне кажется, если мы ее найдем, всей этой многолетней истории придет конец, дело будет завершено, и Прохор отпустит меня домой. Нужно только правильно все организовать.

– Давай, я подумаю над тем, как следить за Стасом, а ты – над другими деталями дела, – предложил Ваня.

– Хорошо. А сейчас мне нужно ненадолго заехать в салон «Бони».

Я решила рассказать Бони всю эту историю, может, он подаст какую-нибудь идею, и позвонила ему. Мне сказали, что он на месте и будет меня ждать.

Когда я вошла, Бони нервно ходил по холлу. Увидев меня, сказал:

– Ну, наконец-то! Я едва дождался, у меня для тебя кое-что есть.

Теперь занервничала я.

– Рассказывай поскорей.

– Пойдем ко мне в кабинет, – сказал он и выразительно посмотрел на администратора Марусю.

– Понимаю, вас нет и не будет, – кивнула она.

Все предыдущие процедуры повторились: я устроилась в кресле, а Бони начал возиться с моими волосами и лицом, одновременно рассказывая о своих поисках.

– Так вот, я опросил почти всех старушек в нашем доме, не буду говорить, чего мне это стоило, не в материальном смысле, а в смысле подорванной психики. Абсолютно каждая из них испытывает дефицит общения и любит говорить о пенсии и о плохом здоровье. Я думал, с ума сойду, настолько однообразны их разговоры о давлении, о невнимательных врачах и наглых продавцах из соседнего супермаркета. Они для меня теперь, как одна большая старушка, с одним общим клубком проблем. Я почти потерял надежду узнать что-то, как вдруг одна из них, Марина Серафимовна из соседнего подъезда, вместо того чтобы мучить меня жалобами на тяготы старости, прямо ответила на вопрос, видела ли она что-нибудь той ночью. Она не спала и все, все видела. Представляешь, эта замечательная женщина не только рассказала об увиденном, но и ни словом, ни словечком не обмолвилась о своих болезнях. Встречаются же подобные невероятно героические личности!

«Видимо, Бони крепко досталось от пожилых женщин, раз толковый ответ возводится им в степень героизма», – подумала я.

– Оказывается, в тот день у нее пропал кот. Она не могла уснуть, все время смотрела в окно – вдруг услышит или увидит его. Так вот. Она хорошо видела, как подъехала машина и из нее почти выпал какой-то мужчина. Он долго кричал под окнами: «Эля», а потом зашел в подъезд. Марина Серафимовна решила подождать блудливого кота еще сорок минут, до половины второго, и хорошо видела, как в час тридцать из подъезда «вылетела» женщина. Было заметно, что она очень торопилась, даже одевалась на ходу. Несмотря на возраст, у Марины Серафимовны хорошее зрение, но эту женщину она не успела разглядеть, так стремительно та пронеслась. Тем не менее старушка абсолютно уверена, что она не из нашего дома. За долгие годы жизни в нем Марина Серафимовна изучила всех жильцов. И я ей верю. Так вот, получается, что она вышла из подъезда почти сразу после того, как я выглянул на площадку и вернулся в квартиру.

– Но ты ведь говорил, что ничего не слышал и что на пятом этаже никого не было. Ты думаешь, что эта женщина убила Володю? Может, она выбежала с первого или второго этажа.

Бони сник.

– Теперь уже и сам не знаю. Но что-то мне подсказывает, что я нашел убийцу. Думаю, она могла пробежать в то время, когда я подошел к телефону. Был у меня сначала такой порыв – вызвать милицию, потом я сообразил, что этого делать не стоит.

– Но если, как ты говоришь, на площадке пятого этажа никого не было, где же она была в это время?

– Геля, ты свела к нулю все мои поиски. Я был твердо уверен, что напал на след, интуиция меня редко подводит.

– Прости, я понимаю, тебе пришлось нелегко, но нужно смотреть фактам в лицо. Поскольку я тоже привыкла доверять интуиции, в твоей я не стану сомневаться. Тогда получается, что единственное место, где могла спрятаться убийца, – одна из квартир на пятом этаже.

– Бог мой, как я сам до этого не додумался, ведь это очевидно! – вскричал Бони. – Я понял, сейчас побегу домой и продолжу расспросы. Надо мной живут вьетнамцы, думаю, их смело можно исключить, у них свои заботы, и вряд ли они когда-либо могли пересекаться с Владимиром. Рядом с вьетнамцами квартира пустует уже много лет. Над вами, то есть над тобой, Геля, живет какая-то новая бабуся, я ее раньше не видел. Рядом с ней – старая дева Вероника. Слушай, может, это убийство ее рук дело? Может, она была знакома с Володей или просто с ума сошла от одиночества и столкнула его с лестницы, от мужененавистничества. Как ты думаешь?

– Думаю, тебе еще предстоит в этом разобраться. И не следует исключать пустую квартиру, может быть, в тот момент в ней кто-то находился. А с новой бабусей и с Вероникой ты разговаривал?

– Да, бабуся тоже «пела» о больном сердце и плохом самочувствии и ничего не сказала интересного. Вероника послала меня подальше и дверь не открыла.

– Тебе необходимо найти к ним подход и поговорить еще раз, а также разыскать хозяев пустующей квартиры.

– Отлично. Вижу цель, не вижу препятствий! – бодро отрапортовал Бони.

Кажется, он обрадовался тому, что я ему поверила. Уверена, теперь, как гончая, понесется по следу. Я, правда, его оптимизма не разделяю, но как знать… Да и поиск в двух направлениях дает больше шансов на успех.

Бони продолжал говорить о том, как поведет расследование дальше, а я наблюдала за ним. Все-таки он невероятно привлекательный мужчина, но был еще более привлекательной женщиной. Для женского образа у него было больше возможностей применить свой талант. Интересно, Бони все еще перевоплощается? И неужели мы действительно были похожи с ним? Хотя сейчас, когда он превратил меня в прекрасного лебедя, я склонна верить, что так оно и есть. Что бы сказал Ванечка, увидев нас рядом: меня и Бони в роли женщины? Узнал бы, кто есть кто? Эврика! Это замечательная идея! Правильно говорят, что все гениальное просто. Думаю, у меня все получится.

– Бони, послушай, – прервала я его. – Ты как, до сих пор переодеваешься в женщину?

– Что ты! И думать забыл после той истории. Но скажу тебе честно, я очень скучаю по этой игре. Мои превращения были невероятно забавны, в них я шлифовал свой талант. Сейчас пытаюсь компенсировать это на клиентках, но они меня часто разочаровывают. Я выкладываюсь, создаю такие образы, которые им и не снились, превращаю их в совершенства, возвращаю им мужей, любимых. А они? Как только все наладится, забывают о том, что за телом и лицом нужно следить постоянно, а не один раз в год. Что нужно заниматься спортом, поддерживать вес, правильно питаться и не забывать о правилах гигиены. Не поверишь, но многие женщины дурно пахнут, лишний раз помыться им лень, видите ли. Заплатят кучу денег и идут ко мне. Думают, я чудотворец, не понимая, что они сами кузнецы своего счастья. А что я могу сделать, если клиентка заплыла жиром, как тюлень, и при этом требует превратить ее в роковую женщину? Ты где-нибудь видела роковых тюленей? Я ведь не пластический хирург, не могу скальпелем отсечь все лишнее, хотя, глядя на некоторых, руки чешутся…

– Бони, дорогой, остановись! Я хочу тебе предложить вернуться к женскому образу, – вновь прервала я его и изложила свой план.

– Неужели ты думаешь, что никто не заметит?

– Не так давно ты сам убеждал меня, что мы, как родные сестры. И потом, я не вижу другого способа обмануть Стаса. Уверена, он клюнет. А для чистоты эксперимента, мы пригласим Ваню и проверим на нем. Ты можешь, после того как закончишь со мной возиться, загримироваться под меня?

– Легко! А одежда?

– Давай наденем два белых халата, чтобы не искать одинаковую одежду.

– Отлично! С тобой я уже закончил, смотри!

Я посмотрела в зеркало. Бони сделал мне какой-то новый, абсолютно незаметный макияж, из-за чего казалось, что у меня молодое свежее лицо, а волосы лежали живыми, естественными прядями.

– Бони, нет слов, чтобы выразить свое восхищение твоим талантом! Ты как всегда на высоте! Только мне думается, что с твоей помощью я скоро буду выглядеть лет на тринадцать и пользоваться успехом у школьников.

– Не волнуйся, у взрослых дядечек ты тоже будешь пользоваться успехом, сейчас полно таких извращенцев.

– Ну, спасибо, дорогой, мне такого счастья не надо.

– Да шучу я, шучу, – засмеялся Бони. – Теперь моя очередь, подожди здесь.

Через десять минут в комнату вошла молодая привлекательная девушка.

– Добрый день! Вы кого-то ждете? – спросила она.

Я автоматически ответила:

– Да, Бориса Алексеевича!

– Геля, ну ты совсем! Это же я!

– Невероятно! Ты хочешь сказать, что я такая?

– Нет! Ты лучше! Зови своего мачо, посмотрим, что он скажет!

Я позвонила Ванюше и попросила зайти. Бони распорядился беспрепятственно пропустить его в салон.

Я спряталась за приоткрытой дверью соседней комнаты.

– Что случилось, Геля, зачем я тебе понадобился? – спросил Ваня у Бони.

– Хотела, чтобы ты сказал, нормально ли я выгляжу. Может, что-то подправить?

– Разве можно выглядеть лучше, чем ты! А что у тебя с голосом, почему хрипишь? – забеспокоился мой друг.

– Почему-то горло болит немного, – ответил Бони.

Мне стало смешно, потому что я вспомнила историю про Красную Шапочку. Я едва держалась, чтобы не рассмеяться.

– Хм, «почему-то», – передразнил Ваня. – Нечего было окрошку есть ведрами. Простыла, возись теперь с тобой, сопливой.

Я не выдержала и вышла из-за двери:

– При чем здесь сопли, если болит горло.

– Потому, что сопли, это следствие больного горла, – машинально ответил мне Ванюша и попятился к выходу.

– Позволь с тобой не согласиться, – сказала я побелевшему телохранителю. – Ну-ка, стой!

Исполнительный Ваня остановился.

– Что это? – спросил он. – Я что, сошел с ума?

– Нет, Ванечка, с тобой все в порядке. Позволь тебе представить Бони, хозяина этого салона.

– Очччень ппприятно, – заикаясь, сказал Ваняша. – Он что, твоя сестра?

– Ну, что ты говоришь? Сядь и успокойся! Сейчас мы тебе все объясним.

Я рассказала, что иногда рядом с Ваней вместо меня будет находится Бони, а я в это время буду следить за Стасом.

– Но ведь он легко узнает тебя, – сказал оправившийся Ваня.

– Не думаю, вот смотри.

Я и Бони вышли в другую комнату. Бони одел мне темный парик с короткой стрижкой. Потом нанес смуглый тональный крем, нарисовал почти коричневый румянец, темнее подвел глаза и накрасил губы красной помадой, которой я отродясь не пользовалась, так как мне, блондинке, она просто не подходила. Когда мы предстали пред ясны очи Вани, он даже привстал и неуверенно спросил.

– Ты хочешь сказать, что это ты?

– Я это, я, Ванечка. Ну как. На кого похожа?

– На кого угодно, только не на себя. Тебя бы и мать родная не узнала, не только я. Теперь я верю, что у нас все получиться. А как ты будешь за ним следить, он же на колесах?

– Об этом я не подумала. Нужна машина, и хорошо бы не одна.

– Это я беру на себя, – сказал Ваня. – У моего одноклассника свой автосервис, уверен, он одолжит нам, три-четыре «тачки». А ты водить умеешь?

– Не очень хорошо, но могу. И права у меня есть, только я ими никогда не пользовалась. Не волнуйся, я справлюсь.

– Может быть, лучше мне за ним следить? – спросил Бони.

– Нет, это буду делать я. Все-таки расследование веду я, значит, это мое дело.

– Но ведь вся эта каша заварилась из-за меня.

– Что он этим хочет сказать? – встревожился Ваня.

– Потом расскажу. Сейчас нужно вернуть прежний вид, пора за дело.

Бони быстро все исправил, и мы с Ванечкой удалились.

В машине нас ожидал сюрприз. Маленькая Мира описала оба коврика около заднего сиденья. Благо, сами сиденья не тронула, видимо, не смогла на них вскарабкаться, в джипе они расположены высоко. Ваня принялся устранять «следы преступления» малышки.

– Стоило эту писюху везти из Казахстана! – ворчал он. – Пока ты наводила красоту, я ее четыре раза выносил на улицу, и каждый раз она оставляла лужицу. А теперь, пожалуйста, она еще и в машине это сделала.

– Ванечка, у всех маленьких детей, в том числе и собак, слабый мочевой пузырь, так как он еще не сформировался. Подрастут, такое будет случаться реже. Сам знаешь, как долго собаки могут терпеть. Вот и ты наберись терпения и не ворчи.

– А что мне остается делать? Смотри только, чтобы она на тебя не написала, тогда посмотрю на твое терпение.

Пришлось нам во время пути несколько раз останавливать машину во избежание неприятностей.

Когда подъехали к дому Прохора, я очередной раз отметила, что не отказалась бы в таком доме прожить всю жизнь. Из жаркой пыльной загазованной Москвы мы приехали в прохладный цветущий оазис, полный зелени, цветов и кислорода. В таком месте нужно растить детей, любить своих родных и наслаждаться жизнью. А вот Прохору как раз всего этого не достает. Бедняга. Действительно, какой смысл ему работать, зарабатывать деньги, для кого этот большой дом… Теперь я понимала – убийство Володи совершено, чтобы подкосить Прохора, выбить его из колеи. Он пока еще держится, по-прежнему много работает, по привычке, но скоро придет осознание бессмысленности, и тогда этот человек самоустраниться. Он уже как-то намекал на это. А если так, к кому перейдет власть в его империи, кому все достанется? Стасу. Надоело ему, наверное, быть на побегушках и притворяться верным слугой, давно хочется получить все и сразу. Змей! Ну ничего, еще посмотрим, кто кого. Меня смущает одно – слишком легко я нашла убийцу, это противоречит законам детективного жанра. Но разве я виновата, что у меня так развита интуиция, что я сразу же невзлюбила Стаса, а он оправдал мою нелюбовь.

Ваня попросил Софью Петровну, и она принесла корзинку с матрасиком и молока для маленькой Миры. Сытно поев и сбегав по нужде, щенок сладко уснул в тенечке. Мы справились о здоровье Дарьи Андреевны. Оказалось, она по-прежнему чувствует себя плохо, до сих пор без сознания и к ней никого не пускают.

Мы пошли в мою комнату, в эти хоромы, где легко могли бы разместиться несколько машин. Ванечка стал звонить однокласснику, а я по– шла принять душ. Когда я вышла, Ванюша трапезничал, он успел заказать обед в комнату и с удовольствием им наслаждался. Небольшой столик у окна превратился в скатерть – самобранку. Там были солянка, жареная семга с рисом и удивительным соусом, свежие овощи, а на десерт – салат из фруктов с мороженым и белое вино.

– Для тебя, Геля, обещали принести дополнительные порции. Ты ведь у нас теперь любишь поесть, – не преминул пошутить Ваня. – Я заказал еще жареного поросенка с картошкой по-деревенски, опять же окрошечки полтазика, ты ее очень уважаешь, ну и булок-плюшек всяческих.

– Ты, Ваняша, когда-нибудь доиграешься. Лопнет мое терпение, я тебя поколочу, – пригрозила я.

– Хотелось бы на это посмотреть, хотя подобная акция доставит мне меньше удовольствия, чем твой разгулявшийся аппетит.

– Ванька, прекрати треп, – взмолилась я, – и скажи лучше, что там у нас с машинами.

– С машинами все в ажуре, уже договорился. Стаса пока нет, Прохор где-то в доме. Могу быть свободен, шеф?

– Сиди уж и ешь молча. Ты не исправим. После обеда я пойду к Прохору, а ты до вечера свободен. Вечером посмотрим.

– Сижу, ем, молчу и дышу в тряпочку!

Я рассмеялась и легонько стукнула его по спине.

– Это нервное, шеф, – уже серьезно сказал Ваня. – Сдается мне, что в воздухе пахнет бурей.

– У меня на сердце тоже неспокойно, может, это значит, что мы приближаемся к разгадке? Кабы так, я бы поехала за Матвейкой, забрала бы его домой. Ты представить себе не можешь, как я соскучилась.

– Представляю, Геля, я ведь отец, и Алиску люблю больше жизни. А твой Матвей такой умница! Дядей меня назвал, я даже растрогался. Он уже умеет собирать логический кубик и очень любит книжки. А ты не вешай нос, уже недолго осталось.

– Что ж, тогда за дело, я иду искать Прохора.

– А я пойду к себе.

– У тебя здесь своя комната?

– А как же! У каждого в этом доме есть своя комната.

– А почему ты меня туда ни разу не пригласил?

– Она почти такая же, как у тебя, только без всех этих женских прибамбасов. В твоей раньше жила Анжела, подруга Прохора, это она напичкала ванную всеми этими штучками для наведения красоты.

– А где она сейчас?

– Упорхнула птичка, выкачала из Прохора денег и подарков, сколько смогла, и исчезла. Стерва была редкая, но красивая. Ему вообще на баб не везет, только корыстные попадаются. Нашел бы нормальную, приятную женщину, жили бы душа в душу. А так только одна маята и все равно одиночество.

– А сам? Разве у тебя жена – приятная женщина?

– И то правда. Ладно, не тереби раны.

Прохора я нашла в кабинете, который походил на кабинет английского лорда ХVIII века. Здесь были тяжелые шторы, старинная мебель, огромный письменный стол, множество книг. О нашем времени напоминал только современный ноутбук. Увидев меня, Прохор встал и вышел из-за стола. На первый взгляд, выглядел он неплохо, только всмотревшись в его лицо, можно было понять, что у этого человека разбито сердце. В глазах отсутствовал блеск, улыбка казалась натянутой.

– Здравствуйте, Прохор Степанович, – сказала я, – хотелось бы с вами поговорить.

– Здравствуй, Ангелина, наши желания совпадают. Проходи, присаживайся. – Он указал рукой на кресло. Как съездила?

– Спасибо, хорошо.

– Как сын?

– Растет! Уже умеет собирать логический кубик, любит книжки, – повторила я недавно услышанное.

– Вот и отлично! А что по моему делу? – спросил Прохор так, будто говорил с профессионалом, а не любителем да еще по принуждению.

– Я хочу вас предупредить, что сегодня вы не услышите всей истории, хотя многое уже известно. Дайте мне еще пару дней, и, думаю, все будет ясно. Сейчас же я хочу задать вам несколько вопросов. Вы согласны?

– Разве у меня есть выбор? Не выбивать же из тебя признание.

– И на том спасибо.

– Что тебя интересует?

– Прежде всего, как ваш бизнес?

– Нормально, прибыли растут, как никогда, все идет своим чередом. Механизм отлажен, мое участие почти не требуется.

– После смерти сына, простите, что напоминаю, и в случае вашей смерти кому достанется этот отлаженный механизм?

– Я ни на минуту не забываю о Володе и о том, что его больше нет. А относительно наследников только сейчас начал думать. Большую часть денег получат мои люди: прислуга, охрана, служащие офиса, те, кто служил мне верой и правдой долгие годы.

– А к кому перейдет дело?

– Я решил все оставить Стасу. Он часть этого механизма, он помогал строить мою империю, ему и карты в руки. А ты что, все еще зуб точишь на Стаса?

– В интересах следствия информация разглашению не подлежит, – с умным видом сказала я. – Наберитесь терпения. И еще. Расскажите, какую роль в вашем бизнесе играл Сергей, что он был за человек.

– Я с ним познакомился в колонии, когда отбывал второй срок. У него были незаурядные способности делать деньги почти из воздуха, за это он и срок схлопотал. В советское время не очень поощряли предпринимателей вроде него. Не хочу рассказывать о тюремной жизни, но после одного случая, когда его чуть не убили, он буквально прилепился ко мне. Как я ни пытался от него избавиться, потому что привык к одиночеству, он неотступно следовал за мной, стал моей тенью. Сергей освободился раньше меня. Освободившись, я занялся рэкетом и через пару лет или погиб бы, или схлопотал очередной срок. Серега нашел меня и научил зарабатывать деньги. Вместе мы по кирпичику закладывали фундамент будущего дела, и у нас, как видишь, получилось. Он был очень умным, у него был нюх на беспроигрышные сделки. Ему по жизни всегда везло, он был любимчиком фортуны и женщин. К единственному досадному эпизоду в своей жизни, заключению в колонии, он относился философски. Говорил, так было угодно судьбе для того, чтобы познакомить нас. Это был легкий, не злой человек. Очень обаятельный и щедрый. Женщины его любили, иногда ему и доставалось от них. Он не умел хранить верность, за что и попадал в неприятные истории. Вот такой он был.

– А как его убили?

– Из винтовки с оптическим прицелом. Стреляли из соседнего здания. Убийцу не нашли, улик он не оставил, сработал чисто, наверное, был профессионал.

– А Стас спас вам жизнь…

– Да, бросился на меня, прикрыл от пули.

– Герой, – с иронией сказала я.

– Ты напрасно иронизируешь, это действительно так.

– А где он был, когда погиб Володя?

– Ну, это уж совсем абсурдное подозрение!

– Прошу вас ответить.

– Мы были вместе. Сидели возле камина, обсуждали дела, пили виски, потом разошлись по спальням.

– А почему он живет с вами? У него что, нет своего дома?

– Так удобно и мне, и ему. Он всегда под рукой. Говорит, что когда решит жениться, тогда и обзаведется собственным домом.

– Понятно. А сейчас он где?

– Где-то по делам. Должен вернуться вечером.

– Хорошо. Спасибо за разговор, Прохор Степанович. Мне пора.

Я встала.

– Ангелина, – окликнул он меня.

Я обернулась.

– Надеюсь, ты ошибаешься.

– Надеюсь, что нет, – тихо сказала я, вышла и прикрыла дверь.

Бедный Прохор. Он сильно подавлен, но как достойно держится. Жизнь его не баловала. По сути, Володя был единственной его радостью долгие годы. Он любил сына, возлагал на него надежды, а сына-то у него уже давно не было. Была человеческая оболочка и потерянная душа, мучившаяся, мечущаяся на бренной земле. Прохор нанял меня искать его убийцу. Но не теперешнего убийцу нужно искать, а того, кто сделал Владимира наркоманом и тем самым начал медленно убивать его много лет назад. Хотя, как следует из моих логических умозаключений, тот и этот убийца – одно и то же лицо, вернее тандем из Стаса и его сестры. Когда-то они пристрастили Володю к наркотикам, а недавно столкнули его с лестницы. Необходимо это доказать. Я размышляла и так, и этак, прикидывала, сопоставляла, но доказательств у меня не было. Единственная моя козырная карта – собачка Мира, которая должна была спровоцировать Стаса на необдуманный поступок. Но если он хорошо владеет собой, пиши пропало, напрасно я сама надеюсь, Прохору наобещала и Ванечке внушила уверенность, что скоро раскроем преступление. Ладно, надо надеяться на лучшее, чего гадать.

Я позвонила Ване и сказала, что машина и Бони должны вечером находиться возле дома Прохора. Ванечка заверил, что все будет исполнено в лучшем виде, велел мне не дрейфить, а держать нос по ветру. Он умеет поднять настроение, если бы не он, я бы, наверное, сидела в заточении да жалела бы себя.

Я никогда в жизни не ждала ни одного вечера так, как сегодняшнего. Ничего не могла делать, ни на чем не могла сосредоточиться, только ждала, когда приедет Стас. В одной из шкатулок нашла карты и принялась раскладывать пасьянс, загадав, – если сойдется, все будет хорошо. Я так увлеклась, что когда позвонил Ваня и сказал, что приехал Стас, я как дура спросила:

– Ну и что?

– Ты чем там занимаешься? Я сейчас приду! – рассердился он и отключился.

Через минуту Ваня был у меня.

– Ты что, офонарела? Я весь извелся, а она в карты играет!

– Я раскладываю пасьянс.

– Очень рад за тебя, но пора действовать.

– Не торопись, Ваняшечка, надо быть осторожными. Пусть пройдет еще около часика, тогда мы, как обычно, спустимся попить чайку или кофейку на свежем воздухе. Или ты предлагаешь принести щенка к Стасу и сказать: «Посмотри на эту собачку, ее зовут Мира, также как твою сестру. Ну-ка колись, как вы убили Володю».

– Ну нет, конечно, – смутился Ваня.

– Я сама волнуюсь, – призналась я.

– Угу, заметно.

– Нет, я действительно волнуюсь. Садись-ка рядом, я научу тебя раскладывать пасьянс, это невероятно успокаивает.

Мы еще полчаса играли, Ваня, так же как и я, втянулся и расслабился. Только вот пасьянс не сошелся. Как и планировали, мы пошли пить чай. Нам накрыли стол на улице. Я устроилась в плетеном кресле, а Ваня принес Мирочку. Щенок, наверное, все время спал, поэтому с радостью принял предложение поиграть. Мы веселились так, что вышколенная Софья Петровна смотрела на нас с осуждением. Ваняша был в ударе и так меня смешил, что я, позабыв все правила приличия, хохотала как сумасшедшая. Мы бросали палку собачке, кричали ей «апорт», учили ее сидеть и давать лапу. А поскольку щенок был еще слишком мал, несмышлен, получалось очень забавно. Мирочка старалась делать все, что ей велят, но у нее это не очень получалось. Она тявкала, с удовольствием носилась за Ванечкой, который приносил палку вместо нее, и радовалась такой веселой игре. Мы ни разу не назвали ее по имени до тех пор, пока не вышел Стас. Тогда я что есть мочи заорала: