Текст книги "Богатство идей. История экономической мысли"

7.3. От зерновой модели к трудовой теории ценности

В предыдущем разделе мы рассмотрели, каким образом Рикардо в своем анализе исходил из заданного размера излишка и доли в нем ренты. Прибыль, таким образом, представала остаточной величиной: на долю прибыли приходилось то, что оставалось после того, как из продукта вычитаются части, идущие на рентные платежи и на возмещение необходимых затрат на производство (на средства производства и на средства существования занятых рабочих).

Однако в центре аналитической системы классической политической экономии, выстроенной Рикардо, находилась не общая величина прибыли, а норма прибыли. Это было обусловлено двумя причинами.

Во-первых, в капиталистическом обществе, основанном на конкуренции, капиталисты вольны перемещать свои капиталы из одних отраслей в другие. В условиях конкуренции отдача на инвестиции в различные отрасли должна стремиться к выравниванию. Именно норма прибыли регулирует и направляет усилия общества по производству различных товаров. И именно конкурентный механизм, основанный на тенденции к установлению единой нормы прибыли, обеспечивает то, что количества различных произведенных товаров примерно соответствуют количествам товаров, реализуемых в экономике.

Во-вторых, норма прибыли также выступает – при принятых Рикардо предпосылках – индикатором потенциального темпа роста экономики. По сути, норма прибыли равна отношению между величинами полученной прибыли и авансированного капитала. Если мы предполагаем, что прибыли полностью направляются на инвестиции, то этот коэффициент выражает отношение инвестиций к авансированному капиталу или, иными словами, темп накопления. Более того, если мы вынесем за скобки проблемы технологических изменений (включая и вопрос о непостоянстве отдачи от масштаба) и если примем, что имеющиеся производственные мощности используются полностью, то норма прибыли равна темпу роста национального дохода[325]325
  Обозначим Y как доход, P как прибыль, I как инвестиции, K как инвестированный капитал, r как норму прибыли, g как темп накопления (который, при условии постоянства отношения капитала к доходу, соответствует темпу роста экономики). По определению, r = P/K и g = I/K. Если мы предполагаем, что величина инвестиций соответствует величине прибыли (т. е. P = I), тогда r = g.


[Закрыть]. Сам Рикардо не выражал эти соотношения в эксплицитном виде. Но они в полной мере выражают аналитическую сущность его идей (именно на этом, в частности, была основана «рикардовская модель» (см.: [Pasinetti, 1960]), которая дала начало значительному количеству исследований). Кроме того, очевидно, что для Рикардо объяснение того, как и почему в ходе экономического развития может проявляться тенденция к снижению нормы прибыли, а также выявление факторов, которые могли бы препятствовать данной тенденции, означало объяснение самого хода развития.

По указанным двум причинам – роли нормы прибыли как регулятора конкурентного механизма капиталистической экономики и в процессе экономического развития – установление нормы прибыли составляет центральный элемент в аналитической системе Рикардо и, шире, всего классического подхода. Именно в этой области Рикардо был сделан ключевой аналитический вклад, который шел гораздо дальше смутных высказываний Смита о том, что нормальный уровень прибыли определяется конкуренцией между доступными для инвестирования капиталами, – идеи, которую Рикардо решительно отвергал.

Следуя интерпретации, предложенной Сраффой в предисловии к его изданию сочинений Рикардо [Sraffa, 1951], мы можем выделить две последовательные стадии в развитии подхода Рикардо. Первая, как предполагал Сраффа, началась примерно в 1814 г., с утраченными впоследствии заметками по «прибылям с капиталов», и завершилась в «Опыте» 1815 г.[326]326
  Интерпретация Сраффы, которая предполагала, что на первой стадии Рикардо считал возможным определение нормы прибыли как соотношения физических количеств одного и того же товара – зерна, была подвергнута сомнению Холландером [Hollander, 1973a]. Это привело к всплеску исследований по данному вопросу (см., например: [Bharadwaj, 1983; Eatwell, 1975a; Garegnani, 1982; Hollander, 1975; 1979, р. 123–190; Peach, 1993]). Библиография в последней работе содержит указания на другие источники. Однако из этих дебатов не возникло сколько-нибудь убедительной альтернативной интерпретации.


[Закрыть] Вторая стадия началась с критикой Мальтусом «зерновой модели» Рикардо и завершилась с изданием «Начал» в 1817 г. (хотя Рикардо и продолжил размышлять о различных аспектах данной проблемы вплоть до самых последних дней жизни). Рассмотрим этот вопрос подробнее.

Как уже было сказано, норма прибыли определяется как соотношение между величинами прибыли и авансированного капитала. Очевидно, что для расчета данного коэффициента необходимо, чтобы эти величины являлись однородными. На первой стадии развития своего подхода Рикардо обеспечил выполнение этого требования, выражая прибыль и авансированный капитал в сельскохозяйственном секторе как различные количества одного и того же товара, «зерна» («хлеба»)[327]327
  Согласно интерпретации Пича [Peach, 1993, р. 39–86], напротив, Рикардо лишь измерял затраты в зерне, принимая за заданное обменное соотношение между зерном и всеми другими средствами производства. Реконструкция Пича представляет более слабую «версию» Рикардо – менее последовательного и систематичного исследователя, по сравнению с тем, каким он представал своим современникам. А Мальтус в этой реконструкции смотрится более выигрышно. Однако критика Пичем «сраффовской» интерпретации Рикардо, пусть и обращая внимание на ряд важных аспектов, не изменяет существенно общей картины функционирования экономики по Рикардо, представленной выше (подразд. 7.2).


[Закрыть]. Экономика, как мы видели, подразделялась у него на два сектора: сельскохозяйственный и промышленный. Рикардо предполагал, что в первом из них производится лишь один товар, собственно «зерно». Этот товар является также единственным средством сельскохозяйственного производства и единственным источником средств существования для занятых в обработке земель рабочих. Как мы видели, согласно «рикардовской» теории ренты, на предельных (наименее плодородных из всех обрабатываемых) участках рента равна нулю. Предположим, что на предельном участке производится 100 т зерна с использованием 30 т семян и 50 т – как пища для рабочих. Отсюда излишек, который в этом случае полностью идет на прибыль, равен 20 (100 – 30–50 = = 20); а норма прибыли составляет 25 % (20/80 = 0,25).

Таким образом можно уйти от проблемы стоимостного измерения, т. е. от необходимости определения относительных цен товаров, которые входят в состав авансированного капитала и излишка для того, чтобы выразить прибыль и авансированный капитал как стоимостные величины и иметь возможность получить норму прибыли. Очевидно, что, поскольку в условиях конкуренции норма прибыли должна быть одинаковой для различных возможных вложений капитала, норма прибыли на вложения в предельный участок должна со временем превалировать не только в сельскохозяйственном, но и в промышленном секторе. В промышленном секторе «зерно» и промышленные товары используются как средства производства и средства существования рабочих, обеспечивающих выпуск промышленных товаров. Относительные цены здесь должны устанавливаться таким образом, чтобы обеспечить единство нормы прибыли во всех секторах экономики.

В письме от 5 августа 1814 г. Мальтус возражал Рикардо, что «ни в какой области производства [а следовательно, даже и в сельском хозяйстве] производимый продукт по своей природе в точности не тождествен авансированному капиталу» [Ricardo, 1951–1955, vol. 6, р. 117]. Иными словами, Рикардо не может просто взять и обойти проблему ценности путем определения нормы прибыли через соотношение различных физических количеств одного и того же товара – поскольку в любом производственном процессе используемые средства производства физически разнородны между собой, а также по отношению к производимому продукту.

После долгого размышления над этой критикой, обоснованность которой он склонен был признать, Рикардо в «Началах» предложил новый подход к решению проблемы относительных цен. Он заключался в принятии теории ценности, основанной на затратах труда. Согласно этой теории, пропорция обмена между двумя товарами соответствует соотношению количеств труда, прямо или косвенно затраченных на производство каждого из них. Рикардо рассматривал данное решение как шаг вперед по сравнению с предыдущим, хотя и его он не считал совершенным – в силу необходимости опоры на чрезвычайно упрощающие предпосылки и допущения для его использования, на что ему немедленно указали многие из его друзей и корреспондентов (в частности, Торренс и, разумеется, Мальтус, но не Джеймс Милль, который был чрезмерно некритичен по отношению к Рикардо)[328]328
  См.: [Torrens, 1818], а также переписку Рикардо ([Ricardo, 1951–1955, vols 7–9], в частности, письма Мальтуса [Ibid., vol. 7, р. 176, 214–215; vol. 8, р. 64–65]) и «Начала» Мальтуса, опубликованные в 1820 г. [Ricardo, 1951–1955, vol. 2, р. 55–79]. Джеймс Милль сыграл ключевую роль в публикации «Начал» Рикардо: во-первых, поддерживая и направляя своего друга в столь тяжелом (особенно с учетом культурного багажа Рикардо) занятии, как написание книги, во-вторых, своими советами по отдельным вопросам, а также, вероятно, составлением указателя к книге (см. [Sraffa, 1951, р. xix – xxx]). Все это, однако, не означает влияния Милля на само теоретическое содержание книги, возможно, за исключением лишь теории сравнительных преимуществ (см.: [Thweatt, 1976]).


[Закрыть]. Но с точки зрения поставленной им политической цели – атаки на рентные доходы – Рикардо считал данное обоснование достаточным. Возникающие же в связи с этим трудности («усложнения», которые необходимо было вводить для рассмотрения непосредственно проблемы ценности), как полагал он, были вполне решаемыми.

Эта теория, уже намеченная в схоластической традиции, была предложена Смитом. У Смита она соответствовала «начальному и дикому» состоянию общества, которое предшествовало разделению труда и установлению собственности на капитал и труд, а значит, и выделению в обществе классов капиталистов, землевладельцев и рабочих. Рикардо расширил область приложения этой теории и для случая капиталистических экономик, предположив, что для каждого производимого товара количества прибыли и ренты, которые необходимо прибавить к затратам на труд для получения величины цены, примерно соответствуют количествам труда, затраченного в процессе производства. Следует подчеркнуть еще раз весьма нереалистичный характер этой предпосылки, что признавалось и самим Рикардо в подразделах iv и v главы 5 «Начал». Но это его не особо беспокоило. Ведь его основной целью была не разработка теории относительных цен, а теория того, как происходит распределение создаваемого излишка между общественными классами, и как он используется для потребления или накопления. Очевидно, что это подразумевало внимание не к отдельным процессам производства, а к экономической активности в стране в целом.

Действительно, опора на трудовую теорию ценности давала Рикардо возможность соизмерять и производимую продукцию, и используемые для ее изготовления средства производства, и средства существования рабочих как однородные величины: а именно посредством количеств труда, затраченных на их создание. Более точно, ценность всего продукта, произведенного в экономической системе за год, равна количеству труда в целом, затраченного за этот же период (измерить которое можно, например, в человеко-годах, приравняв, таким образом, к численности работников, занятых на производстве)[329]329
  Вспомним здесь разделение, проведенное Рикардо, между «ценностью» и «богатствами» (riches) в главе 20 первого издания «Принципов» [Ricardo, 1951–1955, vol. 1, р. 273 ff.]: в условиях, когда происходит улучшение в технологии и количество производимого продукта увеличивается при неизменном количестве труда, используемого в производстве, ценность национального продукта (с точки зрения трудовой теории) по определению не изменяется. В этом случае происходит увеличение «богатств», которые Рикардо определяет в соответствии с пониманием «богатства народа» Смита, а именно как «степени, [в какой человек] может пользоваться предметами необходимости, удобства и удовольствия» [Смит, 1962, с. 38].


[Закрыть].

Рассчитываемая как разность между ценностью созданного продукта и ценностью средств производства, ценность излишка также представляет собой определенное количество труда. Как только рента выводится из рассмотрения при анализе распределения излишка, величина прибыли также определяется некоторым количеством затрат труда. Соотношение между полученной прибылью и авансированным капиталом (где оба выражены через количества труда) таким образом предстает соотношением между различными физическими количествами одной и той же величины (рабочего времени)[330]330
  Обозначим как L численность занятых рабочих (а соответственно, и количество затраченного за год труда, выраженное в человеко-годах). Здесь L соответствует ценности (в единицах затраченного труда) всего годового национального продукта. Обозначим как L_w ценность (в единицах затраченного труда) товаров, необходимых для обеспечения прожиточного минимума занятых рабочих (что по определению соответствует величине их заработной платы), и как L_c ценность средств производства, задействованных в течение года (при условии, что применяются только оборотные средства). Для упрощения исключим из рассмотрения ренту. Предположим также, что все производственные процессы завершаются в течение года и что заработная плата и расходы на основные средства авансируются капиталистами в начале года. Тогда ценность всего авансированного капитала равна L_w + L_c, а ценность прибыли Р равна разности между продуктом и издержками производства: P = L–L_w – L_c. Норма прибыли r равна соотношению между прибылью и авансированным капиталом: r = (L–L_w – L_c)/(L_w + L_c).


[Закрыть].

Таким образом, с помощью трудовой теории ценности Рикардо вновь удалось обойти проблему ценности, но вновь за счет весьма радикальных и нереалистичных предпосылок. Поэтому и данное решение не могло считаться окончательным. Сам Рикардо прекрасно понимал это и, как мы увидим в следующем подразделе главы, продолжал размышлять над проблемой ценности до самой смерти. Но решительно продвинуться вперед ему так и не удалось. Тем не менее структура той аналитической конструкции, которую он возвел на фундаменте понятия излишка и в рамках которой он сосредоточился на решении задачи об отношении между накоплением капитала и распределением дохода, стала вехой как для дебатов того времени, так и для нашего понимания «классической парадигмы» политической экономии.

7.4. Абсолютная ценность и меновая ценность: неизменный стандарт ценности

Как мы видели в предыдущем подразделе, в «Началах» проблема ценности нашла решение, которое, пусть и будучи полученным на базе радикальных и нереалистичных предпосылок, казалось Рикардо удовлетворительным с точки зрения поставленных им задач. Столкнувшись с критикой современников – от Мальтуса до Торренса, – он пытался найти иные способы решения данной проблемы. Этому он посвящал часть своего времени, наряду с деятельностью в качестве члена парламента и одного из ведущих участников дебатов по экономическим вопросам того времени: начиная от публикации первого издания «Начал» и вплоть до написания в 1823 г., в последние недели жизни, очерка «Абсолютная ценность и меновая ценность» [Рикардо, 2016, с. 833–880].

Уже в первом издании «Начал», как мы видели, Рикардо указал на ограничения трудовой теории ценности по объяснению относительных цен различных товаров. В последующих изданиях (1819 и 1821 гг.) эти аспекты были разъяснены более детально, в том числе и с учетом критики со стороны Торренса [Torrens, 1818], хотя и без существенных изменений в первоначальном подходе[331]331
  Тезис о все ускоряющемся отходе Рикардо от трудовой теории ценности во втором и третьем изданиях «Начал» поддерживался Джейкобом Холландером [Hollander, 1904] и Эдвином Кэннаном [Cannan, 1929], однако был отвергнут Сраффой [Sraffa, 1951]. Пич [Peach, 1993, p. 189–240] со своей стороны выдвинул тезис о все более усиливающейся защите Рикардо трудовой теории, в результате чего в третьем издании «Начал» и особенно в «Абсолютной ценности и меновой ценности» он придал воплощенному в продукте труду значение абсолютной ценности, которая стала необходимым исходным пунктом в объяснении меновой ценности.


[Закрыть].

Согласно Рикардо, принцип определения относительных цен соотношением между количествами труда, прямо или косвенно затраченными при производстве различных товаров, нарушает принцип единства нормы прибыли во всех секторах и отраслях экономики в силу трех причин: различной длительности процессов производства; различных пропорций использования основного и оборотного капитала; различных сроков службы основного капитала в различных отраслях. Более конкретно, если в качестве стандарта измерения для каждого товара мы выбираем его количество, производимое за час труда, то, для того чтобы обеспечить единство нормы прибыли во всех отраслях экономики, необходимо, чтобы прибыль на единицу выпуска была выше в тех отраслях, которые характеризуются бóльшей длительностью процессов производства, или бóльшей долей использования основного капитала по сравнению с оборотным, или более длительным сроком службы основного капитала.

Поэтому трудовая теория ценности может в этом случае рассматриваться лишь как первое приближение к теории относительных цен. Для самого Рикардо вместе с тем проблема состояла не столько в том, насколько значимой является степень приближения (аспект, который породил дебаты между позднейшими комментаторами – некоторые из них приписывали Рикардо идею о 93-процентной трудовой теории ценности, а отсюда для них не составляло сложности продемонстрировать, что степень приближения к точной теории ценности фактически была существенно меньшей)[332]332
  См.: [Stigler, 1958; Barkai, 1967; 1970; Konus, 1970]. Указание на эмпирическую состоятельность трудовой теории как приближения к непосредственно теории относительных цен было включено Рикардо в третье издание «Начал», но оно является очевидно побочным для основной линии аргументации. Представление Рикардо в качестве сторонника «эмпирической версии» трудовой теории ценности можно считать одновременно и натянутым, и ограниченным. Обстоятельную критику подобной интерпретации см.: [Peach, 1993, p. 25–26, 215–217].


[Закрыть]. В гораздо большей степени его интересовал вопрос о возможности нахождения устойчивого якоря – «неизменного стандарта» – для относительных цен[333]333
  Поиск стандарта ценности у Рикардо был связан, помимо прочего, с темой денег (см. подразд. 7.5 наст. изд., а также [Marcuzzo, Rosselli, 1994]). Также в связи с этим следует иметь в виду важность в тот период времени попыток введения единых для каждой страны единиц измерения и связанных с этим теоретических дебатов. В случае с метром, который был введен после революции во Франции в 1793 г. решением Национального собрания, естественным основанием послужила длина дуги меридиана на определенной долготе (Парижского меридиана). Сегодня эта и другие меры воспринимаются как данность, а размышления о важности единого для всех стандарта измерения и о трудностях в его объективном обосновании являются редкостью. Но на протяженном историческом этапе перехода к единой системе мер и весов эти вопросы находились на переднем крае как интеллектуальных усилий, так и практики повседневной жизни (по истории вопроса см.: [Kula, 1970]). Вполне можно представить, как и почему, на критической фазе данного перехода, идея естественного стандарта ценности могла предстать как симметричная идее естественных стандартов измерения для физических величин. Следует помнить, однако, и о том, что многие экономисты того времени прекрасно осознавали ошибочность проведения прямых параллелей между физическими мерами и мерой ценности (см., например: [Bailey, 1825, p. 96], цит. по: [Peach, 1993, p. 227 n.]).


[Закрыть].

В поисках такого якоря Рикардо оказался привязанным к традиционной референтной точке, а именно к количеству рабочего времени, необходимому для получения определенного количества продукта. В этом смысле использование термина «абсолютная ценность» связано с определенной двусмысленностью между, с одной стороны, его стремлением обосновать теорию относительных цен относительными тяготами при производстве различных товаров и, с другой стороны, довольно метафизическими по своей сути элементами, привносимыми представлением о том, что ценность товара проистекает из жертв, понесенных работником, чтобы получить его.

Использование труда в качестве стандарта (точнее, выбор в качестве стандарта товара, производимого путем затрат неизменных и постоянных количеств труда) обладает явным преимуществом при столкновении с проблемой технологических изменений. В этом отношении оно также удовлетворяет диалектической потребности противопоставить теорию относительных ценностей, основанную на тяготах производства, другой неизменно присутствовавшей в экономических дебатах концепции, основанной на механизме спроса и предложения. У Рикардо, как ранее и у Смита (см. подразд. 5.6 наст. изд.), взаимодействие между спросом и предложением отвечало лишь за приближение рыночных цен к естественным, но не за само установление естественных цен:

Цена товаров регулируется в конечном счете издержками производства, а не, как это часто утверждали, отношением между предложением и спросом. Конечно, отношение между предложением и спросом может временно повлиять на рыночную стоимость товара, пока он не будет предложен в большем или меньшем количестве соответственно возрастанию или уменьшению спроса. Но это влияние будет носить временный характер.

Рикардо продолжает далее, подчеркивая контраст между своим подходом и подходом его друга-соперника Мальтуса, который исходил из того, что не только рыночные, но и естественные цены определяются спросом и предложением. Вопрос представлялся ему критически важным:

Мнение, что цена товаров зависит исключительно от отношения предложения к спросу или наоборот, превратилось в политической экономии почти в аксиому и стало источником многих ошибок в этой науке [Рикардо, 1955, т. 1, с. 314][334]334
  См. также письмо Мальтусу от 30 января 1818 г. [Ricardo, 1951–1955, vol. 7, p. 250–251], цитируемое Пичем [Peach, 1993, p. 258–259]. Интерес представляет также аргумент, который использовал Рикардо в критике предложенного Мальтусом объяснения меновой ценности на основе сравнительных оценок товаров со стороны покупателей. Согласно Рикардо ([Ricardo, 1951–1955, vol. 2, p. 24–25], процитировано в [Peach, 1993, p. 247–248]), «оно было бы правильно, если люди из разных стран встретились бы на ярмарке с разнообразной продукцией, и каждый из них предлагал бы лишь один особый товар, не встречая никакой конкуренции со стороны других продавцов. Товары при таких условиях покупались бы и продавались в соответствии с относительными потребностями посетителей ярмарки». Это, однако, как продолжает Рикардо, неприменимо к случаю конкуренции между различными производителями одного товара, поскольку в данном случае цены будут регулироваться издержками производства. Подход Мальтуса был ясно выражен в ряде мест его «Начал» [Malthus, 1820], особенно в подразделах i и iii главы 2, отрывки из которых воспроизведены в [Ricardo, 1951–1955, vol. 2, р. 36–54].


[Закрыть].

Таким образом, в первом издании «Начал» в качестве «неизменного стандарта» Рикардо принял товар, производимый за год труда без использования капитальных благ. На этой основе мы получаем четкий критерий выявления источников изменений в относительных ценностях. Выразим, например, меновые ценности двух товаров, A и B, через этот неизменный стандарт и предположим также, что технология производства товара А изменяется, тогда как товара B – остается неизменной. В этом случае можно безошибочно установить, что изменения в относительной ценности между двумя товарами проистекает со стороны товара А, ценность которого, выраженная через избранный неизменный стандарт, изменяется, тогда как ценность товара В предстает постоянной. Но выбранный Рикардо стандарт оказывается неадекватным, когда мы сталкиваемся с ситуацией изменения в пропорциях распределения дохода между прибылью и заработной платой. Так, если два рассматриваемых товара произведены с помощью одинаковых количеств труда, но за разные периоды производства или с различными пропорциями между основным и оборотным капиталом, их относительные ценности будут изменяться вместе с изменениями в распределении, а выбранный стандарт не сможет дать никаких указаний на источник изменений в относительных ценностях.

Первоначально Рикардо представил свои размышления о стандарте ценности в критике тезиса, приписываемого Смиту. Согласно этому тезису, с увеличением заработной платы или нормы прибыли должна соответственно возрастать и естественная цена. Данный тезис был связан с интерпретацией теории ценообразования Смита как теории «сложения компонентов», когда издержки производства товара могут быть разложены на затраты труда, непосредственно требуемого для производства, земли и других средств производства. Издержки производства средств производства, в свою очередь, раскладываются подобным образом, затем эта операция вновь повторяется до тех пор, пока остаток, приходящийся на долю средств производства в структуре затрат, не исчезает вовсе или не становится ничтожно малым. В результате все издержки сводятся к труду и земле, вложенным за определенный период времени, а значит, к затратам на заработную плату, прибыль и ренту, оплачиваемым по их естественным ставкам. Если заданы применяемые технологии (а соответственно, и количества труда и земли, прямо или косвенно используемые в производстве товара) и длительность периодов времени, в течение которых земля и труд остаются вложенными в производство, то, зная естественные ставки заработной платы, ренты и прибыли, легко рассчитать естественную цену товара.

Недостаток этой теории связан с предпосылкой о том, что заработная плата, прибыль и рента независимы друг от друга; а лишь только в этом случае цена может быть рассчитана путем простого сложения трех компонентов. Далее, эта теория подразумевает, что увеличение одного из распределительных параметров ведет к соответствующему росту естественной цены товара. Именно это положение отрицал Рикардо, следуя своему базовому тезису о противопоставлении прибыли и ренты. Именно для того чтобы продемонстрировать, что увеличение одного из распределительных параметров не сопровождается с необходимостью соответствующим ростом всех цен, Рикардо выбирает в качестве стандарта продукт годового труда, произведенный без вложений капитала и земли. Если происходит увеличение ставки заработной платы, цены всех остальных товаров уменьшаются по сравнению с товаром, выбранным в качестве средства измерения, поскольку при их производстве соотношение между прямыми и косвенными затратами труда (а значит, и доля прибыли, которая снижается с увеличением заработной платы) выше.

Опять-таки именно Мальтус подверг критике чрезмерную упрощенность этих предпосылок. Рикардо согласился с этой критикой, но настаивал на том, что она не затрагивает существа его подхода[335]335
  См. письмо Мальтуса от 10 сентября 1819 г. [Ricardo, 1951–1955, vol. 8, p. 64–66] и ответ Рикардо (который последовал после обмена уточнениями в других письмах) от 9 ноября 1819 г. [Ibid., p. 128–131].


[Закрыть]. По утверждению Мальтуса, какое-то количество товаров может иметь период производства меньший, чем один год, и, следовательно, в их случае доля прибыли будет меньшей, чем в случае товара, производимого за год с помощью исключительно труда. Крайним случаем здесь может выступать товар, производимый исключительно с помощью труда за один день. Очевидно, что в таком случае вполне применима та критика, которую сам Рикардо выдвигал в адрес Смита.

Критика Мальтуса заставила Рикардо принять иной исследовательский подход. В результате в третьем издании «Начал» и особенно в своей последней рукописи «Абсолютная ценность и меновая ценность» Рикардо обращался к «среднему товару» (аналитическому инструменту, который, как мы увидим ниже в подразд. 9.7, будет использовать в схожем смысле и Маркс), который занимает промежуточное положение между теми товарами, чьи цены возрастут, и теми товарами, чьи цены снизятся при увеличении ставки заработной платы. Если за стандарт берется такой товар, то это позволяет сбалансировать разнонаправленные изменения цен других товаров. Преимуществом такого подхода является то, что величина национального продукта не изменяется с изменениями в распределении дохода. Это приводит нас к тому, что увеличение одного из распределительных параметров (скажем, ренты) должно компенсироваться снижением другого (скажем, прибыли). В то же время ясно, что такой аналитический прием не избавляет от «усложнений», связанных с теорией ценности: для обоснования того, что рост и снижение цен различных товаров в точности уравновешиваются (а этот пункт рассуждений совершенно не волновал Рикардо) нам необходимо сформулировать адекватную теорию пропорций обмена, которая учитывала бы и требование единства нормы прибыли в различных отраслях.

И как только мы ставим такую задачу, оказывается, что путь, выбранный Рикардо в поисках «неизменного стандарта ценности», оказывается тупиковым. Рассмотрим далее, почему. Как и многие экономисты после Петти, Рикардо принимал теорию меновых ценностей, основанную на относительных тяготах при производстве различных товаров. Проблема ценности в рамках данного подхода может быть решена с нахождением точной меры тягот производства. С этой целью неизменный стандарт ценности, который искал Рикардо, должен был одновременно удовлетворять двум условиям: быть неизменным по отношению к изменениям как в технологиях, так и в распределении дохода. Труд, затраченный в процессе производства, может удовлетворить только первому из этих условий. Но как только мы переходим ко второму, использование этой меры противоречит предпосылке – базовой для всей классической политической экономии – о единстве нормы прибыли при наличии конкуренции.

Рикардо осознавал, что все его усилия, принимаемые для решения данной задачи, оказались тщетными. Но он сохранял – можно сказать, на до-аналитическом уровне – убежденность в том, что рабочее время так или иначе должно учитываться в неизменном стандарте ценности. Это означает, что в мышлении Рикардо (как позднее, в более заметном виде, и Маркса) оставались черты метафизики: чисто аналитическая проблема точного измерения ценности (и самой возможности или невозможности такого измерения) смешивалась с сугубо метафизическим вопросом о нахождении оснований, начального источника (или, как будет говорить Маркс, «субстанции») ценности. И такой начальный источник не мог быть найден нигде, кроме как в труде. Разделение этих двух вопросов окажется возможным лишь после анализа «стандартного товара», который предложил Сраффа[336]336
  Подробнее см.: [Roncaglia, 1975, р. 67–86].


[Закрыть].

Идея о возможности нахождения «абсолютной» меры для тягот производства соответствует, в определенном смысле, желанию выделить, наряду с институциональным, и «естественные» условия функционирования общества, основанного на разделении труда. Именно в этом ключе, например, можно интерпретировать ссылку Смита на «первобытное и малоразвитое» состояние общества [Смит, 1962, кн. 1, гл. 6, с. 50], которое предшествует выделению классов рабочих, капиталистов и землевладельцев, и к которому применима трудовая теория ценности. Однако любая такая попытка подрывалась на корню тем, что разделение труда возможно лишь при наличии сети обменов, связывающих различные отрасли экономики и отдельных экономических агентов. Механизм обмена отражает, таким образом, не только относительные тяготы при производстве различных товаров, но и институты, обычаи, структуру данного общества. Именно эти элементы определяют характер экономических отношений и поддерживают устойчивое функционирование сети обменов. Никакое общество не существует без наличия институтов, и идея абсолютной ценности, связанной исключительно с естественными основаниями, является поэтому химерой. В обществе, основанном на разделении труда, отношения между экономическими агентами находят свое выражение в меновых ценностях. Во всех зафиксированных в истории обществах именно социальные и институциональные элементы, поддерживающие сеть обменов, определяли правила игры. И пропорции обмена, как выражение этих правил, должны очевидно отражать разнообразие факторов, как технических, так и институциональных. В случае капиталистической экономики, помимо технологии («сложности производства» в терминологии Рикардо), существенно важно учитывать и элемент, выраженный предпосылкой о единой норме прибыли. Эта предпосылка переносит на аналитический уровень фундаментальную характеристику реальности капиталистического общества – «конкуренцию капиталов».