Текст книги "Муза Диониса"

Глава 13

Что-то случилось с Анной, по крайней мере, ничего подобного с ней еще никогда не происходило. Даже в юности, в период полового созревания. Она ни о чем не могла думать, кроме как о сексе. Но мысли о сексе совершенно не приводили ее к мужу, он вообще в них не появлялся. Зато постоянно возникал совершенно другой объект. Это было непостижимо, это выходило за все привычные рамки. Но это было именно так. И ничего поделать с собой она была не в состоянии. Это было нечто выше ее сил.

Вместо того чтобы изучать гору конфискованных бумаг в квартире Миловидова, распечатку содержания жесткого диска его компьютера, Анна, запершись в кабинете, смотрела порнографические сайты в Интернете. Ей было жутко стыдно за себя, еще ни разу в жизни по своей инициативе она не заходила на них. Более того, ни желания, ни мысли это сделать даже не возникало. И если бы ей однажды сказали, что настанет момент, когда она будет блуждать по мировому виртуальному порнопространству, то в лучшем случае отнеслась к этому как к самой неудачной когда-либо слышанной ей шутки.

А она сейчас не просто блуждала, а не могла остановиться, насытиться увиденным. Она вбирала в себя бесконечный калейдоскоп изображений. Перед ней проходило и раскрывалось все многообразие сексуальных отношений, показанное с предельной откровенностью, без тени смущения и стыдливости. А может, так и надо? – думала Анна, сидя, закрыв глаза после просмотра очередного видеоряда. Если быть до конца честной, с мужем она никогда не ощущала полного удовлетворения, даже в самый лучший, в самый медовый период их семейной жизни. Уже при первых их сексуальных контактах она поймала себя на том, что испытывает какое-то неудовлетворение. Вроде бы, все замечательно, а вот какой-то малости не хватает. Затем она благополучно задвинула это ощущение недовольства в далекий ящик своего сознания, заперла его на ключ и позабыла. А вместо этого легко себя убедила, что в этом плане у них все в порядке, и их можно считать идеальной парой. Ну, или почти идеальной – идеал, как известно, недостижим – но где-то близко. Это потом через много лет она неожиданно обнаружила, что остыла к Анатолию, что больше близость с ним не доставляет ей подлинной радости. Но тогда она решила, что это всего лишь результат привычки; все же они живут вместе больше двадцати лет. И, разумеется, что за такой солидный срок у них выветрился дух новизны. И это вполне естественное развитие событий, в котором никто не виноват.

Но теперь она понимает, что она заблуждалась – в том, что она остыла к мужу, виновата не только неумолимая сила привычки, а в первую очередь та самая, как ей казалось, маленькая неудовлетворенность, которую она заперла в далекий ящик. Вернее, это ей казалось, что она ее заперла. А, на самом деле, все это время она жила в ней и незаметно, но неуклонно делала свою разрушительную работу.

И вот наглядный результат – вместо того, чтобы заниматься делом, она разглядывает порносайты.

Ладно, что есть, то есть. И коль настигла ее эта напасть, придется с этим жить. Вот только как жить? Что ей делать? Ведь она же не маленькая девочка и ясно понимает, что просто так это из нее не уйдет, это будет находиться внутри и постоянно давить, нарушая покой. И как с этим бороться, она не представляет.

Раздался телефонный звонок. В трубке она услышала приятный тембр мужского голоса – и даже вздрогнула. Ну вот, начинается.

– Анна Марковна, добрый день. С вами говорит помощник губернатора области Константина Игоревича Истомина.

Звонок удивил Анну. Что же надо от нее помощнику губернатору?

– Я звоню к вам по поручению Константина Игоревича. Он хотел бы с вами встретиться.

– Разумеется, я согласна. А когда?

В трубке на несколько мгновений воцарилась тишина.

– Сейчас. Вернее, через сорок минут. Речь идет о срочном деле.

– Хорошо, я приду.

– Спасибо. Пропуск на вас заказан.

Приглашение было столь неожиданным, что оно даже вытеснило ее прежние мысли. Что же понадобилось губернатору от нее? Они почти и не знакомы, пару раз пересекались на каких-то официальных тусовках. Но это же почти не в счет.

До резиденции губернатору от здания прокуратуры пешком было идти не больше десяти минут. Анна не спешила, день был чудесный, и она наслаждалась замечательной погодой. Ее хорошее настроение продержалась до того момента, когда она вдруг поймала себя на том, что смотрит только на проходящих мимо мужчин. Да и то не на всех, а на молодых и видных. Кажется, это становится у нее навязчивой идеей.

В резиденции губернатора ее встретил его помощник – молодой, и как показалось Анне, весьма наглый тип. По крайней мере, взгляд, которым он ее окатил, был настолько откровенным, что ее бросило в жар. Впрочем, через секунду она подумала, что вполне возможно и заблуждается. И ничего особенно в этом взгляде и не нет. Просто теперь ей все время чудится одно и тоже.

– Константин Игоревич вас ждет, – сообщил помощник. – Я вас провожу к нему.

Помещение, в котором оказалась через минуту Анна, мало напоминало официальный кабинет. Это, скорее, была комната для приема интимных гостей. Мягкая красивая мебель, огромная панель телевизора. Даже свет и то был какой-то приглушенный, он растекался по пространству, окрашивая его в мягкие пастельные тона.

Анна вдруг почувствовала, что ей здесь безумно нравится. В этой атмосфере было что-то расслабляющее, томное, она гармонировала с тем настроением, которое было у нее внутри.

Вошел губернатор. Анна невольно встала. Он быстро подошел к ней и подал руку. Они пожали друг друга ладони.

– Пожалуйста, располагайтесь насколько возможно удобно в этих условиях, Анна Марковна. Хотите чай, кофе? Или вина? А может быть, коньяк?

– Я бы выпила немного коньяка, – сама удивилась своему выбору Анна.

Но губернатора это нисколько не удивило.

– Нет ничего проще, – он встал, достал из бара бутылку, два бокала и разлил коньяк. Затем сел совсем рядом, и ноздри Анны приятно защекотал запах дорого одеколона.

Анна разглядывала губернатора. Без сомнения он был привлекательным мужчиной, который, к тому же, тщательно заботится о своем внешнем виде. На нем был отличный костюм, рубашка и галстук были удачно подобраны по цветовой гамме. И все же, отметила она, в этом компоненте он сильно уступал Миловидову. У него не было того шарма, тех следов безупречного вкуса, которыми обладал ее подследственный.

– Мы с вами, Анна Марковна, по-настоящему еще не знакомы. Хотя я давно мечтал это сделать. Вот давайте за знакомство и выпьем.

– Я тоже рада с вами познакомиться, – ответила она, хотя полной уверенности в этом у нее еще не было.

Анна плохо разбиралась в крепких горячительных напитках, но она сразу поняла, что коньяк очень хороший.

– Вы, наверное, удивлены моим столь неожиданным приглашением? – поинтересовался Истомин.

– Не буду скрывать, даже очень удивлена.

Губернатор, соглашаясь с ней, кивнул головой.

– То, что я хочу вам сказать, надеюсь, останется между нами.

– Разумеется.

– Не скрою, что я весьма внимательно слежу за тем делом, которое вы сейчас ведете.

– Вы имеете в виду дело Миловидова?

Губернатор усмехнулся.

– Да, если это дело можно назвать делом Миловидова. На днях вы сделали обыск в его квартире.

– Да.

– Вы даже не представляете, скольких людей это перепугало. На меня уже выходило несколько человек с просьбой каким-либо образом притормозить расследование. Но знаете, что они требуют в первую очередь?

– Нет.

– Отстранить от этого дела вас. Я так понял, что с любым другим следователем они сумеют договориться. А вот в том, что с вами у них не получится это сделать, они не сомневаются. Я совсем не удивлюсь, если скоро ваш начальник предложит добровольно передать дело Миловидова кому-то другому.

– Вы имеете в виду Кулакова?

– Я точно знаю, что такой разговор с ним был.

– И что он ответил?

– Что все зависит от вас.

Они замолчали. Губернатор смотрел на Анну, Анна – на него.

– Вы хотите меня о чем-то спросить? – произнес Истомин.

– Я бы хотела понять, зачем вы все это мне говорите?

– Понятное желание. Для того я вас и пригласил, чтобы объяснить. Я почти не сомневаюсь, что в ближайшее время и на вас будет оказано давление с тем, чтобы вы отказались от ведения дела Миловидова. Конечно, это вам решать, как поступить. Но я был бы рад, если вы его довели бы до конца. Более того, я готов помочь вам всеми доступными средствами в отражении любой на вас атаки. Хотите еще коньяку?

– Нет, спасибо. – Разговор был настолько интересен, что Анне коньяк больше не требовался.

– Наверное, вас интересуют мои цели в данном вопросе, чего я добиваюсь?

– И даже очень сильно.

Губернатор улыбнулся.

– Готов изложить мои цели прямым текстом. Область, как организм раковыми клетками, заражена коррупцией. Она проникла даже в это здание. А когда я обещал избирателям, что покончу с ней, это был не только обычный предвыборный ход. Я пришел сюда, чтобы это сделать. Но один в поле не воин, мне нужны союзники. Пока в прокуратуре сидит ваш уважаемый начальник, он мне не помощник. Я решил, что у меня будет другой прокурор, который начнет реальную борьбу с мздоимством. И я добьюсь этого. А этим прокурором станете вы. Вот почему мне так важно довести дело этого вашего Миловидова до суда.

– Он не мой, – поспешно произнесла Анна.

Губернатор удивленно посмотрел на нее. Но тут же забыл о своем удивлении ее реакции на свои слова.

– Если мы с вами это сделаем, тогда все увидят, что борьба с коррупцией началась реально. И многие задумаются, как себя вести дальше. Нынешняя же безнаказанность приводит к тому, что никто ничего не боится, все делается почти открыто. Хотите, я вам скажу то, что никому не говорил? – Губернатор резко поставил бокал на стол.

– Вы считаете это необходимым, Константин Игоревич?

Тот как-то странно взглянул на нее.

– А кому, если не вам? Иногда я испытываю просто отчаяние от своего бессилия. Я, губернатор – первое лицо в губернии, ничего не могу, потому что у меня нет союзников. Мало кто знает, как я на самом деле бессилен.

Анна почувствовала волнение. Это признание далось ему нелегко, но это одновременно был и крик души. И она не могла остаться равнодушной к обращенному к ней призыву.

– Я понимаю, как вам тяжело, – негромко произнесла она.

– Почему-то я с самого начала был уверен, что найду у вас понимание. А поддержку? – вопросительно взглянул он на Анну.

– Я согласна вас поддержать.

– Вы не будете отказываться от назначения на должность прокурора?

– Нет.

– Спасибо вам. Пожалуйста, доведите дело Миловидова до конца.

– Я постараюсь.

– Вас проводит мой помощник. Мне было очень приятно с вами познакомиться.

Губернатор улыбнулся и покинул комнату.

Глава 14

Миловидов сидел напротив, но Анна на этот раз особенно старалась не смотреть на него. Она боялась, что глаза выдадут ее состояние. А он – чересчур ушлый мужчина, чтобы не догадаться об этом. Таким, как он, иногда достаточно одного взгляда, чтобы, словно нож в тело, проникнуть в душу женщины. А она ни за что не должна этого допустить.

Анна старательно делала вид, что читает документы. Но сколько можно так себя вести? Все равно придется начинать допрос. А значит – смотреть на него, общаться с ним. Никуда от этого не деться. Она и рада была бы передать это дело другому следователю, но после обещания губернатору ей ничего не остается, как довести его до конца. Чего бы ей это не стоило. Тем более, что таким людям, как Миловидов, место в тюрьме, потому что они разлагают общество от основания до самого его верха.

Анна внезапно ощутила прилив ненависти к нему. Какой все же страшный он человек, страшный своим полным аморализмом. Для него ничего не существует, кроме собственного я.

Уже совсем с другим настроением она подняла голову от бумаг и взглянула на него. И сразу же ей овладели совсем иные чувства. До чего же он все-таки красив. И как только он умудряется, находясь в тюрьме, выглядеть так, словно бы явился к ней из салона красоты?.. Он не только идеально причесан, она даже ощущает запах дорогого изысканного одеколона. Сколько же понадобится еще времени, чтобы он сломался и перестал следить за собой!

– Вы продолжаете отказываться от услуг адвоката? – спросила Анна.

– Продолжаю.

– Ваше право. Но мне кажется, он вам становится все более нужен. О кипрских фондах мы с вами поговорим в другой раз. А сейчас меня интересуют кое-какие факты. Мы тщательно изучили материалы вашего жесткого диска. Признаюсь, это была большая работа. Но зато она принесла определенные плоды. Вот этот список мы обнаружили в вашем компьютере. Хотите посмотреть на распечатку?

– Если вам доставит это удовольствие, то почему бы и нет? – улыбнулся Миловидов.

– Считайте, что доставит.

– Тогда с большим интересом. – Он взял протянутую ему страницу. – Какой—то скучный список. Даже не знаю, что вам на это сказать.

– Не согласна с вами, что список скучный, он очень даже веселый.

– И в чем тут веселье?

– В списке двадцать две фамилии.

– В очко эта цифра свидетельствует о переборе.

– Боюсь, мы играем в другие игры. Я долго думала, что это за фамилии. А затем меня осенило.

– Вас тоже осеняет?

– Представьте себе. – Анна достала справочник. – Как вы думаете, что это такое?

– Книга. А она, как известно, источник знаний.

– Очень верное замечание. Эта книга стала для меня именно таким ценным источником. Это справочник, в нем фамилии, должности и телефоны руководящего состава областной и городской администраций. Я сравнила фамилии из вашего компьютера и из этого справочника. Они полностью совпадают.

– И всего-то. Да в моем списке самые обычные фамилии. Вот Иванов, вот Николаев. Да эти фамилии в любом справочнике есть.

– Тут вы правы, такие фамилии есть почти в каждом справочнике. Хотя в вашем списке имеются и более редкие фамилии, которые также занесены в справочник. Например, Либерман, руководитель юридического управления областного правительства. А это как вы объясните?

– А, собственно, с какой стати я должен что-то объяснять? Разве иметь такой список в своем компьютере – это преступление. Мало ли зачем я его создавал, это было давно, и я не помню.

– Это было недавно, вот там вверху дата создания файла. Всего-то чуть больше месяца назад. А ведь вы не раз хвалились очень многим, что у вас феноменальная память. Вы знаете наизусть огромное количество стихов.

– Вы даже не представляете сколько. А хотите, я вам кое-что прочту из своих любимых?

– Хочу, я люблю стихи. Но придется сеанс декламации отложить до лучших времен. Хочется надеяться, что они для вас настанут.

– Я вас уверяю, гражданин старший следователь, обязательно настанут и совсем скоро.

Анна внимательно посмотрела на него.

– Но мы с вами еще не закончили разговор об этом интересном списке. Вот, видите, рядом с каждой фамилией проставлена цифра.

– Действительно цифра есть.

– Только это не цифра.

– Если это не цифра, тогда что?

– Это сумма. Это сумма, которая переводилась каждому из указанных здесь людей.

– Это не более чем ваше предположение, – широко улыбнулся Миловидов.

– Если это только предположение, то тогда эти совпадения кажутся более чем невероятными. Мы проделали большую работу, пришлось добиваться разрешения суда. Но мы все же сделали это. И проверили все счета указанных в списке людей. Каждому из них в последние два месяца была переведена точно такая сумма, которая указана в вашем списке. Это как вы можете объяснить?

Анна не без торжества посмотрела на него, но в ответ получила лишь очередную белозубую улыбку.

– И что вы хотите от меня услышать?

– Зачем вы переводили на счета чиновников деньги? Суммы-то то солидные.

Миловидов от души рассмеялся.

– И что вы хотите от меня услышать? Что я их подкупал? Да это они сами себя подкупали, кругами ходили вокруг меня, чтобы я отщипнул им что-нибудь. Ну, я на всякий пожарный и отщипнул. Только ничего вам мои признания не дадут.

– Это почему же?

– А вы списочек еще раз посмотрите. Что ни имя – то высокая должность. Кто же вам позволит оглашать все эти почтенные имена, не говоря уж о том, чтобы заводить на них дела. Да ваш прокурор первый же запаникует. Разве не так?..

Так, – мысленно согласилась Анна, – Кулаков испугается. Только ты не знаешь о том, что на эту должность прочат меня. И если это случится, уж поверь, я не испугаюсь, все придам огласке. И есть большая надежда, что губернатор меня поддержит. И тогда ни тебе, ни им несдобровать. Но пока не буду открывать перед тобой все карты.

– А если все же этот список получит огласку, Владимир Эдуардович? Тогда как вы будете поступать?

– Смотрю я на вас и все время удивляюсь. Вы бы лучше радовались, что люди деньги получили. Хоть пожить могут какое-то время в свое удовольствие. Они же точно, как и вы, даже не представляют, что это такое. Я бы на вашей работе давно бы ноги протянул. Это ремесло для людей, не умеющих радоваться жизни. Никогда я не понимал подобных вам. Как можно прожить всю жизнь, так и не начав радоваться ей и не научившись наслаждаться ею? Копаетесь все, копаетесь, неужели не скучно и не противно?! Ну, посадите вы меня, еще кого-то. Неужели вам от этого лучше станет?

– Вам этого не понять, – сухо проговорила Анна. – Радоваться жизни можно по разному, вовсе не обязательно предаваться разврату. Есть радость от выполненного долга.

Миловидов в очередной раз от души рассмеялся.

– Я вижу, что вы так и сияете от радости. Я же не слепой. С вами что-то происходит, вы внутри что-то мучительно переживаете. И, насколько я могу судить, вы недовольны сами собой. Что вас гложет?

– А вы принимаете исповеди?

Анна прикусила язык, но было поздно: слово не воробей, вылетит, не поймаешь. Вот и вылетело. Только что она так глупо проговорилась, косвенно призналась ему, что с ней действительно не все в порядке. А его в таких вопросах не проведешь, он все схватывает мгновенно.

Анна набралась смелости и взглянула на Миловидова. И сразу поняла, что он, если не обо всем, то о многом догадался.

– Хотите, я вам помогу? – вдруг участливо предложил он.

– В чем? – постаралась разыграть удивление Анна.

Миловидов покачал головой.

– Со мной такие фокусы не проходят. Я помогу вам в том, в чем вы нуждаетесь – в помощи.

Анна почувствовала сильнейшую досаду на себя.

– Вы, кажется, перепутали кабинет следователя и кабинет психоаналитика.

– Это не я перепутал, это вы перепутали.

Миловидов был само участие. Да, он умеет принимать различные личины, – отметила Анна.

– Вы признаетесь в том, что давали взятки перечисленным в списке чиновникам? – официальным тоном произнесла она.

Миловидов, улыбаясь, наклонился к ней и шепотом произнес, едва не касаясь ее уха:

– Признаюсь. Где подписать?

Глава 15

Анна решила сделать еще одну попытку навестить сына. Евгений так и не выходил на связь с родителями. И она понимала, что это и есть его послание к ним. Таким образом он давал понять, что отныне и навеки намерен жить только по собственному усмотрению. Еще совсем недавно и такая позиция, и подобный образ жизни вызывали в ней огромную по мощности волну возмущения. Но сейчас что-то изменилось в ней, ее преследовало ощущение, что внутри нее лопнула какая-то струна. Даже увиденная сцена откровенного разврата не вызывала у нее былого отторжения, более того, она стала находить ей оправдание. Нет, не оправдание, мысленно поправляла она себя, а понимание. В конце концов, ничего уж такого страшного и не происходило. Ну, бегало несколько парней и девушек по квартире в чем мать родила, на виду у всех занимались любовью. Но кому от этого стало хуже? Да если трезво обо всем рассудить, то никому. По сравнению с ворами, насильниками, бандитами, которых она перевидала столько за время своей работы в прокуратуре, это можно считать вполне невинным занятием. Да, с ее точки зрения так вести себя недопустимо, но насколько верна и оправдана ее точка зрения? Еще совсем недавно она не сомневалась в абсолютной верности своей позиции. Но теперь кое-что в ней сместилось, на какие-то вещи она стала смотреть… нет, не по иному, а более примирительно, менее осуждающе.

Минутами Анна себя ненавидела: Боже, она оправдывает разврат! Да это невозможно себе было представить! Она прекрасно знает, что в прокуратуре славится своей непреклонностью в следовании твердым моральным устоям. Было время, когда немало ее коллег-мужчин пытались завязать с ней роман. Были случаи, когда ей откровенно предлагали стать чьей-то любовницей. И даже сулили за это быстрое продвижение по служебной лестнице. Но всякий раз она неизменно отвечала резким и холодным отказом. И постепенно такие попытки сошли на нет. Уже давно никто не делал ей таких предложений. Все понимали, что это дело совершенно безнадежное. И Анна втайне гордилась такой репутацией.

Но вот сейчас она не находила в ней ничего хорошего для себя. Наоборот, ее не оставляло ощущение, что она сама себя загнала в угол. И не знает, как из него выйти.

Анна вошла в дом, где теперь проживал сын. Позвонила в квартиру. Дверь почти сразу же отворилась. И из нее выглянула голова Марины.

Появление Анны вызвало у нее почти что шок.

– Это вы? – изумленно протянула она. И уж не только голова, но и все остальное появилось перед Анной.

К облегчению Анны Марина не была голой, а одета вполне цивильно: в кофточку и джинсы. Правда, и то и другое было сильно грязным, но Анна благоразумно решила не обращать внимания на такие мелочи. Хорошо бы, если бы и сын был бы в нормальном наряде.

– Я могу войти? – поинтересовалась Анна, так как Марина явно не демонстрировала по отношению к ней никакого гостеприимства.

– Входите.

Анна вошла в квартиру, оценивающе осматриваясь вокруг. Да, ужасно, кругом мусор, полы не мылись целую историческую эпоху. Но могло бы быть и хуже – ей довелось в немалом количестве видеть такие квартиры, такие притоны, по сравнению с которыми здешняя обстановка выглядела вполне пристойно.

Из комнаты выскочил сын. Он тоже не был голый, в джинсах и в футболке. Это радовало.

– Мама! – Ее появление явно застало его врасплох, и, судя по выражению лица, не очень обрадовало.

– Вот зашла посмотреть, как ты живешь. Я не помешала?

– Да мы ничего и не делали, – откровенно сказал сын. – Вернее, Маринка пытались сварганить ужин, но, кажется, у нее ничего не получилось. Да, Марин?

– Котлеты сгорели. Вы не знаете, почему? – спросила Анну девушка.

– Возможно несколько причин. Забыли положить масло, забыли котлеты переворачивать, забыли убавить огонь.

– Мне кажется, я сделала все эти ошибки сразу, – призналась Марина.

– Так, вы здесь вообще что-нибудь не едите? – поинтересовалась Анна.

– Да нет, мы обычно куда-нибудь ходим, – ответил сын. – А сегодня решили поэкспериментировать с домашней пищей.

– Эксперимент прошел неудачно, – констатировала Анна.

– Не без этого, – согласился Женя.

– Может быть, я тоже поэкспериментирую и пожарю котлеты?

Так как возражений не последовало, Анна направилась на кухню. Лежащие на плите котлеты напоминали ангидрид, и она выкинула их в ведро. Еще оставалось мясо, она быстро слепила из него котлеты и бросила на сковородку. Марина стояла за ее спиной и молча наблюдала за ней.

Анна же думала, какой тон взять в разговоре с девушкой. Кто она ей? Если бы они с сыном были бы официально женаты, Марина являлась бы снохой. И тогда, по крайней мере, хоть что-то было бы понятно. А так – сожительница сына… весьма неопределенный статус. К тому же, сегодня – сожительница, а завтра вообще никто. Вот и найди тут правильную интонацию.

– Как у вас здорово получается, – одобрила Марина ее действия.

– Неужели вы никогда ничего не готовили, Марина?

– Кроме чая и бутербродов – ничего.

– Но сейчас вы живете с мужчиной. А мужчины, да будет вам известно, – весьма прожорливые создания. Их надо кормить и очень часто.

– Я это уже заметила.

– И как собираетесь поступать? Одного чая и бутербродов мало.

– Не знаю, но ходить в забегаловки опротивело. Там так противно кормят.

– Да, забегаловки созданы не для регулярного семейного питания. А у вас все же что-то вроде временной семьи. Или я ошибаюсь?

– Терпеть не могу слово «семья», такой скучищей попахивает. Но что-то вроде этого действительно есть.

– Вот видите! Значит, все же кто-то должен готовить.

– Должен, – вздохнула Марина. – Но Женя не желает даже на кухню заходить. Говорит, что от вида плиты ему становится дурно.

– Но не от вида еды, я так понимаю. – Анна обернулась к девушке. – А может вам дать несколько уроков приготовления пищи?

– Вы всерьез? – недоверчиво проговорила Марина.

– Совершенно всерьез. Иначе вы умрете от голода посреди продуктового изобилия.

– Я согласна, – сказала девушка.

– И я согласна.

– О чем вы согласились? – спросил Женя, входя на кухню.

– Твоя мама согласилась поучить меня готовить, – объявила Марина.

– Это правда?

– Да, Женя, правда. А что делать? Кстати, котлеты готовы, можно садиться есть.

Ужин прошел достаточно напряженно. Анна видела, что ее присутствие нервирует молодых, они не знают, как себя вести. Да и ей самой было неудобно. Но что же делать – забыть, пусть даже на время, что у нее есть сын? На это она была неспособна.

Анна ковыряла вилкой котлету и думала о том, как вести себя в этой непростой ситуации. У нее все отчетливей вызревало решение, что она должна поступить нетрадиционно. Женя ждет от нее привычных слов негодования, он даже удивлен, что они еще не произнесены. Она несколько раз ловила на себе его недоумевающие взгляды. И если она оправдает его ожидания, то тем самым еще больше отдалит от себя. А он и так ушел дальше почти некуда. Еще несколько шагов и, как говорят в авиации, будет пройдена точка возврата. Он уже никогда не вернется к ней.

– А почему мы не пьем вина? За встречу. Или у вас нет вина? Не поверю.

– Ты предлагаешь выпить вина? – недоверчиво спросил Женя.

– Да, предлагаю. А что тут такого? Бокал хорошего вина поднимает настроение. Так у вас есть вино?

Выпитое вино, в самом деле, подтопило немного лед, сковавший было кухню. Женя был заинтригован поведением матери. Именно этого она и добивалась.

– Вы наелись? – спросила Анна.

– Да. Спасибо вам. Вы сделали очень вкусные котлеты, – отдала должное ее кулинарным талантам Марина. – Я так никогда не сумею.

– Сумеешь, – заверила ее Анна. – Это совсем не сложно. Пойдемте в комнату.

Мать и сын сели рядом друг с другом. Марина осталась на кухне – то ли из деликатности, то ли по делам. В любом случае, Анна была ей благодарна. Она хотела поговорить с Женей наедине.

– Знаешь, что я думаю, Женя? Мы с отцом совершили большую ошибку. Надо было тебя еще раньше отделить от нас. В твоем возрасте это совершено естественно – жить отдельно.

От изумления сын едва не свалился со стула.

– Ты это говоришь серьезно?

– Ты же знаешь меня, я всегда говорю то, что думаю.

– Но раньше ты думала совсем по-другому.

– Я не учитывала всех обстоятельств.

– И каких, можно узнать?

– Ну, конечно, можно. Ты молод, у тебя кипит кровь, а с нами ты не можешь вести такую жизнь, какую тебе хочется. И это тебя угнетает.

– Мама, ты ли это говоришь? Не вселился ли в тебя добрый волшебник?

– Добрый волшебник, к сожалению, не вселился. Иначе бы я попросила у него для тебя квартиру. Но я переосмыслила некоторые свои позиции в жизни. Против природы не пойдешь.

– А мне всегда казалось, что ты как раз этим и занимаешься. И хотела бы, чтобы я пошел по тому же пути.

– В чем-то ты, наверное, прав. Но, идя на поводу у природы, совсем не обязательно при этом проявлять разнузданность. Ты меня понимаешь?

На лице сына появилось странное выражение. Анна встревожилась, что протянувшаяся между ними тоненькая ниточка может сейчас оборваться.

– Впрочем, я уверенна, ты способен самостоятельно во всем разобраться. Но иногда человеку, чтобы это сделать, надо пройти через разные испытания. Ведь правда? – с надеждой спросила она.

Женя посмотрел на мать и кивнул головой. Впрочем, не совсем уверенно.

Анна решила, что будет лучше всего, если она закончит беседу. Для первого раза достаточно. Иначе в какой-то момент он может перестать ей верить и станет думать, что она все это говорит с одной целью – вернуть его доверие. А сама мыслит совсем не так.

– Приходите с Мариной в гости. Мы же не чужие, – пригласила она.

– Придем, – пообещал сын. Однако в его голосе прозвучало сомнение.

– Ну, тогда я пойду. Рада, что у тебя все в порядке.

Она двинулась к выходу. Перед тем, как уйти, Анна поцеловала сына. Она шла по улице, чувствуя, как ей стало немножечко легче.