Текст книги "Цвет вечности"

Глава 11
Млечная река

«Велес», – подумала я.

Велес?

Я сразу кое-что вспомнила. Велес – имя древнего божества, существование которого не доказано. Но навки, цмоки и другие создания были реальны.

Это имя… совпадение?

Не знаю…

Велес – покровитель скота, диких зверей и чего-то еще. Вроде бы, по легендам, он жаловал людей и даже помогал. Действительно странное совпадение. Или нет? Прямо сейчас я была в нави, в потустороннем мире, с драконом, переправленная сюда Бабой-ягой для того, чтобы найти Дивию – богиню луны.

И разве Велес не мог оказаться тем самым Велесом? Почему бы и нет?

Я смерила мужчину подозрительным взглядом, стараясь не скользить глазами по недопустимым местам. Однако сейчас его плечи укрывала шуба длиной до пят. Запахнутая. И что должно быть скрытым, наконец-то скрылось.

Однако мужчина раздраженно повел плечами, словно ему не нравилось быть одетым. Он не единственный, кто бродил по нави голым. Существа, заполонявшие таверну минуту назад, в основном были обнаженными.

Велес, кем бы он ни был, уселся за стол и пригласил нас обоих.

Я повернулась к Яну с немым вопросом – он жестом указал на скамью. И я подумала: «Если это и правда Велес, почему Ян так высокомерно с ним разговаривал?»

Теперь я сидела за столом плечом к плечу с одним древним существом и напротив другого древнего, еще толком не знакомого мне.

Кинли, тесно прижатый к моей груди, поднял голову, заерзал, высвободился и устроился у меня на коленях, озираясь по сторонам. А я, наоборот, съежившись, уставилась в стол. Присутствие Велеса вызывало во мне странные чувства – мне было некомфортно.

Возможно, потому, что он беспрерывно сверлил меня глазами.

– Зачем здесь человек? – спросил он у Яна, в упор глядя на меня.

Теперь и Ян повернулся ко мне, собираясь что-то сказать. Кинли помешал ему: маленький дракон дернулся и, ловко запрыгнув на стол, принялся обдавать огнем кусок сырого мяса.

Я вздрогнула и потянулась за ним, ощущая привычные стыд и смущение за поведение питомца. Я взглянула мельком на мужчину – это была его еда. Кинли поставил меня в неловкое положение.

Но я не успела остановить Кинли, поскольку рыжеволосый мужчина сказал:

– Пусть ест. Я не против. – Голос был хриплым и низким. – И ты поешь, человеческое дитя, – продолжил он. – Ты выглядишь уставшей и слабой. Этот недружелюбный дракон похитил тебя и совсем не заботится?

Я от неожиданности отпустила Кинли. Он изверг из пасти огонь и продолжил поджаривать мясо. А я, прежде чем растерянно посмотреть на Яна, мимоходом заметила, что стол полон тарелок с таким же сырым мясом, хлебом, овощами и обычными фруктами. И я понятия не имела, откуда они взялись, и вполне обоснованно засомневалась, что тут существуют фермы, плантации или повара.

Разве что последних сюда определяют на службу после смерти.

– Поешь, – кивнул Ян. – Не знаю, когда в следующий раз тебе удастся перекусить.

Я тоже кивнула в ответ, хотя не понимала, голодна ли.

Зато Кинли понял слова Велеса буквально и начал перемещаться по столу как ни в чем не бывало.

Мужчина громко рассмеялся. Кинли совсем его не боялся. А я молча и с удивлением косилась на Велеса. Его поведение и реакции были необычными.

– Что с небом, извечный странник порубежного мира? – раздался хриплый бас.

– Почему ты думаешь, что это связано с порубежным миром? – задал Ян встречный вопрос.

«Порубежный мир, – подумала я. – Что он имеет в виду?»

– В нави отражается все, что происходит в яви. А ты привел оттуда девчонку. – Велес пронзил меня взглядом и добавил: – Которая почему-то до сих пор не ест.

Мне стало трудно дышать. Мне совсем не хотелось, чтобы Велес продолжал глазеть на меня, поэтому я робко взяла хлеб. Сырое мясо… нет, такое не по мне.

Хлеб, фрукты, овощи и сыр… вот и все, что я могу съесть. Но я до сих пор искренне не понимала, откуда здесь еда и вообще – зачем? Разве потусторонним сущностям необходимо трапезничать?

Хотя Ян любил человеческую еду. Да и, судя по поверьям, многим божествам, как и цмокам, приносили пищу, чтобы их задобрить.

Ян рассказывал мужчине, быстро и последовательно, пока я жевала, всю правду о том, что произошло: начиная с того, кто я такая и что во мне отличительного от других людей, о моих способностях, заканчивая происшествием с моей семьей и волколаками.

Велес внимательно слушал, не перебивая, а в конце приложил пальцы к губам, прикрытыми рыжими густыми усами, и повел ладонью вниз, принявшись задумчиво поглаживать бороду.

– Теперь ясно, что случилось в порубежном мире. Я уж думал отправляться туда.

– Порубежный мир? – спросила я не подумав, вклинившись в их разговор.

Оба уставились на меня. Отступать было бессмысленно.

И я уточнила:

– Это что за мир?

– Твой мир, – коротко ответил Ян.

Вопрос о том, почему он так странно назывался, я оставила при себе.

– Как ты понял, что там что-то стряслось? – обратился Ян к Велесу.

– Прибывает много новых душ.

– Когда мы шли – никого не было.

– С северных рубежей, – уточнил мужчина.

«Значит, волки получили свою власть», – подумала я. И теперь силой пытаются установить над людьми господство, о котором говорил Ян. И отомстить за то, что их долго сдерживала моя семья, обвиняя людей как вид в целом.

– Значит, вам нужна Дивия?

Ян снова кивнул. Кажется, Велесу не все равно на волков, получивших свое истинное и разрушительное обличие. И он согласен нам помочь.

Однако война с волками много столетий назад была уделом драконов. Возможно, и Велес из драконов. А если он действительно такой же, как Ян?

– Нам нужен проход в вырай, – согласился Ян.

– Знаю. Поэтому ты пришел ко мне за помощью. – Велес еще раз провел ладонью по лоснящейся бороде и сказал: – Мне плевать на волков, но души… их много. Столько душ не есть хорошо.

«Нет, – решила я, – если ему безразличны волки, он был не драконом. Он – кто-то иной».

* * *

Мы шли в рай, как ни странно, пешком, а пока находились в нави. Мы удалялись из мрачного и неприятного поселения, с обитающими в нем сущностями, чему я была очень рада. И надеялась, что в вырае почувствую себя лучше и буду в относительной безопасности.

Мужчина шагал впереди, за ним двигался Кинли, мы с Яном отставали на несколько шагов.

Я не знала, услышит ли нас Велес, и попыталась как можно тише спросить у дракона:

– Кто он?

Ян удивленно покосился на меня.

– Ты не знаешь, кто такой Велес?

Все ясно. Кажется, он и правда был богом. Настоящим. Божеством, с которым мне случайно довелось встретиться здесь. Следующей будет Дивия – и Велес вел нас к ней.

Над нашими головами разветвлялись голые кроны деревьев. Солнце и луна отдалялись друг от друга – день стремился к вечеру. Но оранжевое небо пока еще изнуряло уставшие от полутьмы глаза. Мы отдалялись от таверны, от странной деревни и двигались по снежной целине, кое-где тронутой чьими-то следами. Когда мы приблизились к ним, Ян бросил на землю мимолетный взгляд.

– Чьи они? – вопросила я.

– Стаи касн.

Мои брови подпрыгнули вверх.

– Просто не отходи от меня и не столкнешься с ними.

Касны… Вампироподобные существа, которыми Ян пугал меня в детстве, как и костомахами. И по сей день я полагала, что они – выдумка.

Справа раздался шорох. Резко метнув туда взгляд, я ничего не заметила. И даже боковым зрением не улавливала навок, которые раньше неустанно кружили возле нас. Возможно, их отпугивал Велес? Хотя я недавно узнала, что и Ян может хорошо отпугивать многих духов, если захочет.

Там же, справа, проглядывалась низина – на склоне сугробы мельчали и плавно переходили в лед, покрывающий разлитую между стволами деревьев большую лужу или даже лесное озеро, затопившее деревья.

Оно загибалось влево, и Велес первым ступил на толщу льда, чтобы перейти на другой берег. Затем Ян подал мне руку, и я сжала его ладонь, боясь поскользнуться. Кинли взлетел.

– Ян, откуда здесь еда? – спросила я, чувствуя ступнями, что ото льда исходит холод сильнее, чем от свежего снега. Либо в кроссовки набрался снег, который и морозил меня.

– Ее приносят из яви гарцуки[20]20
  Низшие духи, как правило, поочередно находящиеся на службе у бога Перуна, перемещающие по небу его громовой жернов и выполняющие мелкие поручения. Обращаясь в хищных птиц, «гарцуют» – носятся по миру, создают бури, вихри, сильные ветра.


[Закрыть] и некоторые костомахи.

– Но им ведь не нужна пища, – сказала я.

– Им? – переспросил Ян и исправил: – Нам.

Он имел в виду себя. Ян – один из них… из этих существ.

– Не только мне нравится человеческий мир, – продолжил Ян. – В нем много того, чего нет в нави. Того, что она частично позаимствовала, когда порубежный мир был создан, когда люди привнесли в него все прекрасное. Включая удовольствие от еды. Хотя нам не особо нравится соль – она невкусная.

Верно. Ян не любит соленое. Я не пробовала мясо в таверне, поскольку оно было сырое, но Кинли поджарил его и слопал.

Вряд ли оно оказалось посолено, и я с сожалением посмотрела на домашнего дракона, который ел нечто, что никогда не стал бы употреблять в пищу, если бы не был так голоден.

Я не оставила ему выбора. Я плохо заботилась о нем.

Мы пересекли ледяное озеро, но Ян не выпустил мою ладонь. Мы двигались дальше, взявшись за руки.

– Но почему эти сущности тут? – расспрашивала я. – Их не взяли в рай?

– Нет, они остались сами. Они – те, кто не захотел нырнуть в водоворот тьмы.

– Почему?

– Из страха. Не перед неизведанным. А перед пеклом. Некоторые темные души, не раскаявшись, отчетливо осознают, что путь в вырай им закрыт. Некоторые, не столь черные внутри, могут надеяться на путь обратно в явь, но в оценке самого себя можно ошибиться. Путь в явь может оказаться дорогой в пекло. Они боятся подобной расплаты, поэтому остаются здесь.

Меня обдало волной беспричинной дрожи, и я поежилась. Снег хрустел под подошвами. Крупный силуэт Велеса в длинной шубе покачивался впереди, отсюда и не видно, но я знаю, что его ноги оставались босы.

– Значит, они – самые отвратительные из всех душ, – сказала я.

– Большинство. Кое-кто должен быть в пекле. Но есть те, кто остался случайно. Например, нечто потревожило их в процессе очищения… Или предвестницы не провели их должным образом к водовороту, а по дороге на них напали. Им везет в наименьшей степени. Ими питаются в первую очередь.

– Духи питаются друг другом?

Они пытались насытиться мной. Я отчетливо ощущала, как они лишали меня сил, когда приближались.

– Их привлекает мрачная энергия: злоба, перенесенная из человеческой жизни, муки и страдания или страх, который пробуждается именно здесь.

«Вот почему туросик выбрал меня», – догадываюсь я. Во мне столько страданий.

Свежих, сильных, лакомых страданий.

– Можно спросить? – прошептала я.

Ян кивнул.

– Туросик Дианы… Он выбрал меня, поскольку моя энергия была мрачной?

– Твоя, и твоих родственников у могил, убитых горем. Не думаю, что он выбрал именно тебя. Однако ты просто находилась ближе всех. Поэтому я и говорю, что нельзя ходить по кладбищам, – темные духи рыщут там в поисках пищи.

Меня снова пробил озноб – я представила, сколько раз за всю жизнь могла оказаться в опасности и не подозревать о серьезном риске.

Я подняла взгляд и увидела очертания какой-то постройки.

– И тут повсюду есть города? – спрашиваю я.

– Нет, это не город, – возражает Ян. – А у водоворота – лишь подобие цивилизации, позаимствованной у людей. Она есть только на рубеже. Дальше – дикий густой лес, озера и реки, кишащие преследующими друг друга духами. У рубежей они более-менее очеловеченные. А в здешних краях у них хотя бы имеются примитивные развлечения, кроме как убивать.

Мы умолкаем, когда приближаемся к постройке, она похожа на крохотный сарай или даже дровник с заросшей зеленью и необычной, вытянутой конусом, крышей, присыпанной снегом.

И еще нас прерывает Велес, обрубая разговор:

– Если бы ты ее поднес на крыльях, мы были бы на месте гораздо раньше. Будь она неладна – твоя драконья спесь. – Велес подходит к дровнику и рывком отворяет дверь.

Я вижу комнатку, кажется, это чей-то дом. Скорее логово. Из окон струится оранжевый свет, озаряя снег на земле.

Пристанище Велеса? Рыжевласый мужчина заходит внутрь, а мы с Яном топчемся на пороге. Я скольжу взглядом по старому вытертому дивану, заваленному в беспорядке вещами, по креслу, устланному мехом, по ковру на деревянном полу – явно шкуре животного. Замечаю на тумбочке нечто вроде свечей. Неужели это и правда дом Велеса?

Божество не может жить в таком доме.

А древний бог вообще нуждается в крыше над головой?

До нас доносится звон неизвестной утвари – Велес копается в темном углу. Вскоре находит то, что искал, и прячет в шубе под мышкой и делает несколько шагов в сторону. И раздается скрежет – теперь он пытается вытащить нечто побольше.

Мы расступаемся, давая ему дорогу. Он выносит наружу деревянную лодку-шлюпку и приземляет суденышко носом в сугроб. Затем, поддерживая плечом, достает из-под мышки спрятанное там несколько минут назад – деревянную резную жердь с вычерченным черепом буйвола с заостренными рогами.

Жердь ассоциируется у меня с посохом. Ян разворачивается и начинает идти куда-то в противоположную сторону от деревянного логова. Мои ноги ведут меня за Яном, и, подхватив с земли замешкавшегося Кинли, я оглядываюсь на мужчину – посох, воткнутый в снег, почти с него ростом.

Дверь логова захлопывается сама по себе. Вскинув на плечо лодку, Велес свободной рукой ухватывает жердь и двигается за нами.

Я отворачиваюсь, чтобы не наблюдать за тем, как теперь из-за раскинутых в стороны рук распахивается шуба.

Чем дальше мы идем, тем сложнее мне понять, где мы окажемся в итоге.

– Что Велес имел в виду – в нави отражается все, что происходит в яви? – интересуюсь я. – Ты говорил, что они не имеют точек соприкосновения.

– Физических точек, – объясняет цмок. – Но миры взаимосвязаны по истинной сути, по смыслу. Они как пазл сложной мозаики, созданной Тьмой. Если с явью что-то не в порядке, а люди в опасности – это имеет последствия. Тут накопится слишком много душ, судьба большинства из которых – перерождение в новой жизни. Но в яви для них не хватит места, ведь человечество не успеет воспроизвести себя в подобных масштабах. Души застрянут в мире мертвых, им придется стать навками не по собственной воле. Навь и явь бесконечно взаимодействуют и дополняют друг друга.

А одинаковое небо в обеих реальностях намекало небезразличным обитателям нави, что пора принимать меры.

Становится теплее, примерно так же, как и когда мы приближались к реке Смородине и бесконечной мгле, но все же не очень печет. Я не снимаю с себя плед, однако пальцы ног ноют от холода уже с меньшей силой.

Я с сожалением думаю о шкурах, которые покоились в доме Велеса. Они могли бы меня согреть и еще понадобиться в пути, но мы так ничего и не взяли. Я не сообразила вовремя, а Ян и Велес не ощущают стужи и вряд ли каждую минуту помнят о том, что ее хорошо чувствую я.

И, тихо вздыхая, я обращаю внимание на не исчезающий клуб пара от перепада температур моего тела и воздуха, но радуюсь, что намечается потепление.

На сей раз мглы нет и в помине, наоборот, я вижу мягкий белый свет, стелящийся по усыпанной снежным янтарем земле. Свет – не что иное, как туман. Он становится гуще, а площадь, которую он охватывает, – шире. Скоро он снует везде – у наших ног, у стволов деревьев и у их крон – туман парит даже в небе. Но не разрастается: это мы входим в область, обильно заполненную им.

Благодаря мягкому белому свечению коричнево-желтый небосвод приобретает разнообразные оттенки серого, и у меня создается впечатление, что наконец-то оранжевая полутьма рассеивается и наступает настоящий день. Но что-то подсказывает: это не так, а долгожданный рассвет – лишь порождение необычной дымки. Она делает воздух плотным, и я снова вижу окружающую реальность размытой, не в состоянии сфокусироваться ни на одном образе вокруг.

И, обернувшись, осознаю, что вдали не наблюдается багровых туч, – мы очутились в местности, заполненной холодными и серыми красками, которые становятся светлее, но через них не проступают ни луна, ни солнце.

Велес шел впереди. Ян почему-то остановился и замер напротив пустынного поля, расположенного за полосой леса. Сняв лодку с плеча, рыжевласый мужчина приземлил ее в сугроб. Раздались брызги и плеск воды. Я дернулась от неожиданности и прищурилась.

Это был не сугроб, а водоем с водой матового млечного цвета, покрытой в нескольких сантиметрах над поверхностью такой же млечной дымкой. А граница берега озера или реки размывалась – белый снег без примеси янтарных красок сливался с водой.

То же самое происходило и с небом: поле оказалось огромным водоемом, и мне не удавалось различить линию горизонта.

Велес принялся устраиваться в лодке в носовой секции, Ян подозвал меня. Мы расположились на корме, а Кинли посередине.

Лодка тронулась, только когда мы отплыли на несколько метров, я осознала, что у нас нет весел и никто не гребет.

Посох Велеса лежит у наших ступней.

* * *

– Это и есть путь в вырай? – спросила шепотом я.

Ян кивнул.

– Весьма туманный, правда?

Вода была непрозрачной, похожей на разлитое молоко. Очень много молока.

Да и повсюду царила такая же плотная дымка – она окружила нас, заточила в тисках, оградив от леса, от мутного неба с солнцем и луной, просто выкрасив мир в ослепительно-белый цвет… который было уже непривычно видеть спустя пару дней затмений.

И для меня, и для Яна вообще не было очевидным, в какую сторону плыть. Но Велес находился здесь не просто так. Вероятно, каким-то образом он единственный имел возможность ориентироваться в пространстве.

Мне сразу вспомнилось, что, когда мы попали в навь, Ян сказал, что не знает дороги в ирий. Хотя и бывал там раньше. Тогда я не понимала, что он имеет в виду, но теперь его слова становились чуть более ясными. Дракон не может добраться в рай самостоятельно, потому что буквально не видит дороги. Поэтому пришлось разыскать Велеса, чтобы тот оказал содействие.

Вокруг нас повисла тишина. Мы молчим, и безмолвие лишь иногда нарушается плеском капель воды, падающих с борта шлюпки в реку, и громким дыханием Кинли, и его пыхтением, когда дракон озирается по сторонам и начинает принюхиваться в попытках осознать, куда мы его везем.

Велес смотрит вперед, опираясь на нос лодки, не говорит ни слова и не обращает на нас внимания. Иногда мне кажется, что суденышко виляет, поворачивая в разные стороны, но, не видя никаких маяков вокруг, сложно быть уверенной в том, что я не ошибаюсь.

– Ян, – тихо спрашиваю я, нарушая паузу наряду с Кинли и молочными каплями.

– М-м?.. – протягивает он.

Волосы Велеса – единственное яркое, что ловят мои глаза. А идея разговаривать о нем с Яном прямо сейчас представляется мне неудачной.

Но Ян уже упорно и вопросительно смотрит на меня.

Мой голос становится еле слышным, однако я не думаю, что Велес его не уловит.

– Значит, Велес может ходить в ирий, потому что он бог?

– Не совсем, – говорит Ян своим обычным тоном, не стараясь сделать приватным наш диалог. – В ирий не ходят, в него возвращаются. Те, кто был там рожден. Ирийские боги, боги прави редко это делают – сходят в навь. Тем, кто был рожден в нави, путь закрыт, если ты не знаешь кого-то вроде Велеса, который согласится тебя отвести.

Я киваю, начиная соображать. И снова отваживаюсь на вопрос.

– Но почему Велес тут?

– Меня изгнали, – раздается его громкий бас.

Я вздрагиваю. Конечно, он нас прекрасно слышит. И я больше не стесняюсь.

– Простите, за что можно выгнать бога из рая? – уточняю я.

На лице Яна появляется странное многозначительное выражение. Велес оборачивается, из его горла вырывается громкий смех. А мне становится не по себе. Я не должна спрашивать.

Я – человек, задала личный вопрос богу. Я в принципе не должна с ним разговаривать. Но раскатистый смех Велеса наталкивал на мысль, что он – проще, чем я могу вообразить.

Однако он не отвечает на вопрос. И хорошо, ведь я передумала.

Не хочу слышать ответ.

– Боги ссорятся между собой, Ава, – тактично закрывает тему Ян.

– Как вы находите путь? – начинаю я с радостью новую тему.

– Просто вижу. Но не то, что вы оба. – Велес снова глядит вдаль. – Что у вас?

– Белая вода повсюду, – отвечаю я. – А у вас – по-другому?

– Я вижу берег и рукава реки, а также замечу вырай, когда он появится вдалеке. И ко мне можно обращаться на «ты», человеческое дитя.

Не знаю чем, но я поперхнулась, возможно, густым туманом, добравшимся до горла. Или предложением Велеса.

– Неудобно как-то, – хриплю я.

Он смеется, но уже не столь звучно.

– Потому что я бог? А с ним разве удобно?

Понимаю, что он имеет в виду Яна.

– Он дракон, – пожимаю плечами я, – и мы знакомы с моего рождения.

Лодка делает мягкий поворот.

– Еще никогда не видел такой бесцеремонности в общении с драконом – и чтобы за фамильярности не было никаких последствий. Сколько тебе человеческих лет?

Я называю свой возраст. Рассказывая о волках, которые вторглись на ферму в день моего рождения, когда исчезла моя магия, Ян упоминал о совершеннолетии, но, вероятно, Велес не зацикливался в тот момент на цифрах.

– О, да ты не дитя, – протягивает он. – Ты женщина.

Я смущаюсь. И мысленно отмечаю, что Велес кое-что знает о людях, если разбирается в возрасте.

Велес прокашливается, и я слышу веселые нотки в его голосе:

– Полагаю, это самые долгие отношения дракона за все века.

– Хватит, Велес! – обрывает его Ян.

И я опять задаюсь вопросом, почему Ян так небрежно с ним разговаривает. Наверное, дело в драконьей спеси и самовозвеличивании, которыми издревле прославились цмоки. Либо причина в отношениях с Велесом. Пожалуй, они давно знакомы.

И дает ли это право Яну без беспрекословного уважения и даже благоговейного трепета, который ощущала я, панибратски относиться к древнему божеству?

Внезапно лодку пошатнуло. Я схватилась за борт, судно вибрировало, но постепенно успокаивалось. Не знаю, что случилось, но я облегченно выдохнула. И в следующий миг почувствовался толчок – нечто стукнуло по палубе, но с обратной стороны – из реки.

Суденышко наклонилось влево, я потеряла равновесие и впечаталась Яну в бок. Его рука обхватила мою талию, удерживая. Кожу живота обдало драконьим сверхъестественным теплом. Кинли зашипел, пригнувшись ко дну шлюпки. Однако лодка быстро выровнялась. Заметив в молочной воде с моей стороны тень, я резко развернулась, и мы с Яном сильно врезались друг в друга носами.

– Что это? – спросила я, отстраняясь и потирая горящую переносицу.

Но ответ не требовался. Из воды появились черные волосы. Сперва всплыла одна макушка, затем несколько следующих и еще парочка. Все они смотрели в противоположную сторону, проплывая мимо, и лишь одна голова повернулась.

Я прижалась к Яну. Он не отпускал мои плечи, продолжая защищать. Я видела глаза, серые и мутные, с блеклыми радужками и смазанными зрачками, нос и рот существа были погружены в воду. Ему не нужно выныривать, чтобы сделать вдох.

– Просто русалки. – Вероятно, Ян решил, что такие слова меня успокоят.

– Кыш! – прохрипел Велес. – Пошла прочь. Брысь…

Голова погрузилась в воду, уплывая от нас.

Еще несколько минут я не отодвигаюсь от Яна, а он не спешит отпускать меня. Потом мне становится жарко от его ладони и близости драконьей кожи, и я перемещаюсь на прежнее место, распахивая на горле плед.

Перед нами возникает новая тень – уже не в воде, а над водой. Большая и неясная.

Когда туман рассеивается, мы видим одинокий остров. Высокие деревья, заполоняющие его, не отражаются в матовой молочной глади. Мы проплываем мимо, и в полном молчании проходит, по моим ощущениям, более часа. Лодка поворачивает бесчисленное множество раз, а я только сейчас обращаю внимание, что на руке Яна есть часы.

Бросив на них взгляд, выясняю, что они не работают. И вряд ли они сломаны или в них села батарейка. Наконец к нам начинает приближаться берег, точнее, мы достигаем его. И я с удивлением обнаруживаю, что плед давно упал с моих плеч, а я не ощущаю холода.

Я сбрасываю его на дно лодки.

* * *

Первое, что вижу – зеленую траву, покрытую вязким белым паром. Здесь нет снега – зима уступила другой поре года, и я пока не понимаю какой. Весне или лету. Однако тут по-прежнему царит светлый день, от которого мы уже немного отвыкли. Нос судна ударяется о землю, и мы причаливаем.

Обзор по-прежнему небольшой, нас окружает туман: в нескольких десятках метрах впереди зелень исчезает, и плотная молочная стена преграждает путь, как сбитое облако, рухнувшее на землю. Рядом раскидывает ветви дерево, лишенное листвы, единственное в округе. На нем сидят черные вороны, которых я в нави пока не видела, не догадываясь, что они в потустороннем мире тоже есть.

Мы оказываемся рядом, я приглядываюсь и становится ясно, это не птицы – на ветвях расположилась стая существ – духов, внешний вид которых напоминал обглоданных до костей людей, с голыми черепами, одетых в рваные черные тряпки.

– Ян…

– Мы у границы вырая. Все нормально.

– Почему?.. Как они сюда добрались? Им вообще можно?

– Ирий не закрыт. Его просто сложно найти. Но если они пройдут сквозь ту стену тумана и случайно выдадут себя – их убьют.

– А нас? – удивилась я.

– Пусть попробуют, – прохрипел Велес.

Я рада, что он готов нас защитить. Если бы каким-то чудом мы добрались сюда без Велеса – нас запросто могли уничтожить.

Над деревом ударила серебряная молния. Напоминающие скелетов существа разлетелись в стороны на черных крыльях. Мне показалось, что они похожи на тех, о ком мне рассказывал Ян ранее, в яви, многие годы.

Хотя и походили не полностью.

– Они ведь…

– Костомахи, да.

Мои давние воображаемые «друзья» из страшилок Яна. Вот мы и встретились. Однако…

– Они что, летают?

– Некоторые.

Лишь на секунду мы замерли перед белой плотной полосой-облаком. И я бесстрашно шагнула в нее вслед за Велесом, Яном и Кинли.

Прилив тепла окутал меня с ног до головы. Мы, несомненно, находились в ирии – стране вечного лета. Я увидела море. Огромное, бескрайнее, без волн. Берег украшен пушистой насыщенной зеленью, в оранжевых тонах небо было словно закатным. Я ощутила приятное чувство расслабления.

Захотелось снять свитер и разуться, чтобы прикоснуться ступнями к траве. Мы шагали вдоль кромки воды, я пыталась разглядеть что-то кругом, но ничего не было. Ни построек, ни поселений, ни душ. Море начинало казаться искусственным водоемом, в своей бездвижности и при полном отсутствии волн. Но здесь было живописно: мы шли мимо цветов, рассыпанных розовым и белым бисером под ногами.

А небо… было таким же оранжевым, как и везде.

– Все, что происходит в нави, – отражается на ирии, – заметил Велес.

– Но почему боги ничего не предпринимают? Они же видят, что-то не так.

Я имею в виду волколаков. Разве происходящее в мире их не волнует? Кого тогда вообще это должно касаться, если не их? Им все равно?

– Баланс их не беспокоит, – отвечает Велес. – Он тревожит лишь единицы.

– Кого? – продолжаю допытываться я.

– Например, драконов, – напоминает Ян.

И я понимаю, что никогда не задумывалась о причинах. С моих губ срывается логичный вопрос:

– Почему?

– Главный из них – Чернобог. Дракон. Владыка пекла. Он тот, кого очень интересует справедливость, – не утаивает Велес.

Ян никогда мне об этом не рассказывал. Я украдкой кошусь на него, но Ян не поворачивает ко мне головы. «Он имеет какое-то отношение к пеклу?» Ян упоминал пекло в разговоре с Дианой – Бабой-ягой. И я точно не догадывалась ранее, что есть кто-то, кому должен подчиняться мой цмок. Какому-то главному дракону.

– Мне надоел этот медленный темп, – просипел Велес и угрожающе приблизился ко мне.

И сделал то, что уже случалось со мной: протянул руку и тронул без предупреждения ладонь. Меня резко увлекло в клубящийся туман, накрывая вспышками молний, но не синих, как в случае с Яном, а багровых, и я не успела опомниться, как оказалась сидящей верхом на чем-то или ком-то, на жесткой бурой шерсти, в нескольких метрах от земли.

Шерсть подо мной зашевелилась, и я крепко вцепилась в нее. И прежде, чем поняла, в кого обернулся Велес, лишь успела посмотреть на Яна, который мгновенно принял обличие дракона. Раздался громкий рык. Как будто весьма свирепого и крупного медведя. Кинли взлетел, чтобы поспеть за нами, и мы все быстро помчались вдоль воды: драконы в воздухе, а мы – по траве.

Картинка с бешеной скоростью менялась – открытые просторы уступали место видам на высокие белые горы, упирающиеся в облака. Вершин не было видно. Мы бежали параллельно горному хребту, и вот на горизонте, с противоположной стороны, замаячило нечто светлое и менее высокое. Очертания здания. Дом… Дворец… Замок? Мы свернули и теперь приближались к нему. К вымощенному из камня, устремленному в небо, похожему на город с лестницами и дорожками.

Очутившись на подступающей к замку брусчатке, драконы и медведь замерли.

Ян и Велес приняли человеческий облик, и, на миг погрязнув в клубах бурлящего тумана, я очутилась на руках у рыжеволосого мужчины в шубе. Он поставил меня на камни, заросшие мхом. Усыпанные старыми сухими ветками и пожолклыми листьями. Среди цветущего лета вырая это место казалось увядающим. А замок – нежилым.

Высокие пики устремлялись ввысь, одинокие и осиротевшие. Когда мы поднялись по извилистой лестнице и столкнулись с гробовой, почти мучительной тишиной, витающей среди старых гобеленов и залов, мы еще больше укрепились во мнении, что это плохой знак. По комнатам гулял ветер, везде царила пустота. Ни движений, ни шорохов, ни шагов, кроме наших.

– Я не чувствую, что здесь кто-то есть, – сказал Велес, перебросив посох из одной руки в другую. – Особенно не чувствую Дивии.

Я приуныла. Мы с Яном проделали длинное путешествие, которое до сих пор не принесло никакого результата.

У меня сдавило грудь. Мы стояли на балконе, осматривая владения, прилегающие к дворцу. И, когда мне на лицо приземлилась снежинка, а за ней – другая, мы окончательно осознали, что надежды нет.

Вскинув головы, увидели густую коричневую тучу и янтарные хлопья, опускающиеся на землю.

– Так не должно быть, – озвучил Ян. – Тут не должно быть снега, как в нави.

– Как давно ты в последний раз ее видел? – спросил Велес.

– Еще до нашей войны с волками. А ты?

– Даже раньше. Ты же в курсе, мы не слишком близкие друзья.

– С ней что-то случилось? – тихо спросила я.

Вероятно, с Дивией произошло нечто, возможно, нехорошее. Вопрос в том: что и когда. Ведь может быть и такое, что, если она действительно дала моим предкам магию и об этом узнали волки, – они что-то сделали с ней. Чтобы она не смогла мне помочь.

И мне стало жаль и ее, и себя, и всех людей, живущих в яви.

Я начинала ощущать вину – за то, что не получалось исправить совершенное не мной, а волколаками. Однако ощущала ответственность именно на себе.

Мы не справляемся, пусть это от нас и не зависит. И мы совсем отдалились от цели. Потому что, вероятно, приди мы раньше, успели бы спасти Дивию от волков.