Текст книги "Цвет вечности"

Меня уже вело в сторону окна, свет луны продирался сквозь белую занавеску и шторы. Застыв у подоконника, окутанная холодным сиянием, я затаила дыхание и помедлила.

– Читай уже, – почти приказным тоном глухо сказал дракон.

Глава 6
Последнее полнолуние

Я сделала глубокий вдох и набрала полные легкие воздуха. Но несколько секунд все еще не могла начать, испытывая неловкость оттого, что дракон смотрит на меня. Но стрелки часов показывали почти полночь, и, не имея права ждать дольше, отбросив смущение, я стала тихо шептать, сжимая украшение в руке, глядя в озаренное лунным светом небо, словно была в комнате совершенно одна.

Мой голос был едва слышимым:

 
«…Bĕgati na lunь ob nokt’ь obberžь naxoditi
 
 
…tьma nokt’ь golgolati ty namъ obcěščenьje
vъ tobě azъ nadějati duxъ
 
 
…otъ obpasьirъ vrȃg vasъ tēmnь mene bergt’i
 
 
…bezstrašьnъ nokt’ь u bĕda měniti dоmъ
 
 
…nokt’ь golgolati tьmьnъ obberžь mene
vъ naděja na obberžь obstanoviti lunь světъ
 
 
…u obrekt’i bergt’i ty doupъvati mьně
otъgovorati na kličь
obstanǫti vъ migъ bezdolьje
mogti kazati slědъ za tebě u slědovati na pǫtь
 
 
…u sъmьrtь ktyti
domъ slabъ stаti stěna
хоldъ měsęсь pьlnъ lunа».
 

Я замолчала и разжала руку, выпустив лунницу. Подвешенная за прочную цепочку, она спокойно повисла у меня на груди. Я захлопнула блокнот со словами, которые вряд ли кто-то другой мог разобрать, с алфавитом на старославянском, или, как говорил Ян, праславянском языке. Столь древнем, что почти никто, кроме дракона и пары людей, включая меня, не мог ни прочитать, ни понять смысл прочитанного. На языке, письменность которого в современном мире считается несуществующей.

Но текст был написан у меня в блокноте. Рукой мамы.

А на одной из страниц имелся перевод, записанный беглым почерком Яна:

«…Идем на лунное светло все те, кто в ночи обороны ищет.

Темре ночной мы скажем: ты – наше спасение, в него мы верим всей душой.

От смертельных врагов своими тенями укроешь нас.

Не полохают нас ужасы, приходящие в ночи, и никакая беда не коснется нашего дома.

Ночь загадает сумраку своему защищать нас, в упование на спасение – погасит полнолунное светло.

И промолвит: того сохраню, кто на меня возлагает надежду, отвечу на каждый клич, не покину в имгнение беды. Помощникам своим загадаю смотреть за тобой и сопровождать на всех путех твоих. И смерть не подступится: обиталище обессиленных для нее обернется преградой – пустым месяцем полной луны».

Благодаря этому моя мать и познакомилась с драконом, который теперь находится здесь. Произнесенные мною слова – то, что ему нужно от нашей семьи. То, почему он вообще обратил на нас внимание. Еще одна легенда. Но уже наша собственная – предание моей семьи.

Это были слова, которые я вынуждена читать каждые три дня: перед полнолунием, в полнолуние и в ночь после.

Сегодня – первая ночь.

Он коснулся моих ключиц и снял кулон.

Все происходящее существовало в нашей семье еще до появления Яна. До меня этот текст читала сестра моей мамы. До нее – моя мать.

До мамы – бабушка. До бабушки – прабабушка. И прапрабабушка…

И, как утверждает уже сам Ян, все женщины нашего рода, вплоть до тех незапамятных веков, когда люди говорили на праславянском языке. А может – и раньше.

Но у меня с трудом получается себе представить, что могло быть раньше.

Мама познакомилась с Яном случайно, когда ей было шестнадцать лет. Ее семья жила совсем в другом доме, в отдаленном отсюда месте, она еще ничего не подозревала о драконьей ферме, на которую позже привезет ее муж. Но понимала одно: что есть молитва, которую нужно читать, чтобы с родными людьми все было хорошо.

В семье из поколения в поколение передавалась эта традиция, вместе с серебряной лунницей, как и убеждение в том, что ритуал – важен, а отступать от его исполнения – чревато ужасными последствиями. И бабушка, и прабабушка, и все, кто были прежде, твердили – случится что-то плохое, если не произносить молитву под покровом ночи во время полнолуния.

И мама послушно исполняла возложенное старшими, причем со всей серьезностью. Как и женщины ее рода до нее. А однажды она познакомилась с соседом – Яном.

Наступило очередное полнолуние, мама прочла молитву и после пообщалась с Яном, а он кое-что учуял. Ее магию. Слабенькую, как он говорил «растворяющуюся в воздухе». Почти незаметную. С тех пор он перестал быть ее обычным приятелем и превратился в высокомерного человека, который захаживал на ее двор и задавал странные вопросы.

Ян подумал, что она ведьма – одна из тех, которые оборачиваются в волколаков.

А ведь их он издревле считал врагами, впрочем, как и все драконы. Хотя почти не ощущал магии. Она испугалась. Но рассказала все, что ей известно. Ян буквально вынудил ее говорить правду, просто одним своим враждебным видом, не прибегая к помощи драконьих сил.

Однако мама не была ведьмой. Она сообщила, что это просто семейный обряд, который передается из поколения в поколение по женской линии. Но Ян видел, что у нее на шее – лунный камень.

И молитва, читаемая на языке, который должен быть давно забыт, завершалась ясной фразой: «И смерть не подступится: обиталище обессиленных для нее обернется преградой – пустым месяцем полной луны».

Он сразу понял, все связано не только с луной, а с исчезновением волков.

Ведь на свете есть обессиленные – те, кто более не может обращаться из-за «пустой» луны, которая отныне не дает им сил. И Ян, убежденный в том, что войну между людьми, драконами и волколаками, которые неожиданно пропали много лет назад, окончила каким-то образом именно моя семья, стал охранять Анжелу и ее секрет.

Они крепко сдружились. Ян признался ей в том, кто он такой. Показал себя. И поведал о сражениях с волколаками. Она поверила ему. Анжеле исполнилось восемнадцать, когда она отдала амулет сестре: так происходило всегда, по обычаю, с каждой девушкой, достигшей совершеннолетия.

Моей тете тогда было двенадцать. Мама вышла замуж за папу, потом родилась я.

Когда маминой младшей сестре исполнилось восемнадцать, выбора не было. В семье не имелось другой девочки, а моя тетя, лишенная прежней магии, уже не могла читать заклинание, поэтому в итоге амулет пришлось передать мне.

Не представляю, была ли действительно молитва первым, что я научилась говорить, составляя слова в предложения, когда мне было два годика, но Ян уверял меня, что это именно так: он учил меня лично, а каждое полнолуние вместе со мной повторял загадочные фразы.

Трудно сказать, воспринимал ли он меня как инструмент, но факт непреложен: родители подтвердили, что Ян очень быстро, почти сразу, привязался ко мне. За долгие годы связь лишь усилилась. Но совсем скоро и мне исполнится восемнадцать.

Между прочим, уже завтра. И моя магия улетучится.

Это было мое последнее полнолуние. Я в последний раз использовала силу. И после – я стану жить обычной жизнью, будто ничего необычного не происходило. Ничего, кроме присутствия поблизости дракона-цмока, конечно же. Не то чтобы происходящее мешало мне жить. Я всегда послушно делала то, что велено. Но в глубине души иногда относилась к этому со скептицизмом. Может, потому, что не встречала иную нечисть, кроме Яна. И не могла поверить, что враждебные мифические волколаки действительно когда-то жили бок о бок с драконами и людьми. Тем более что именно моя семья когда-то их уничтожила.

Но ведь Ян был. И он – настоящий. Я и раньше спрашивала его, кто еще из легенд существует. Он говорил, что все. И русалки, и костомахи, и множество духов в наших лесах.

Но совсем скоро все изменится: все, связанное с магией начнет отдалятся от меня.

Ян спрятал кулон в шкатулку, мы тихо покинули комнату и отправились вниз.

Я поставила чайник. Пока он закипал, мы выбрались через задний ход на пирс и зажгли свет, стараясь не шуметь, чтобы не будить родителей. Мы сидели вдвоем, болтая и слушая кваканье лягушек и стрекот кузнечиков около четверти часа.

Допив чай, Ян отправился домой, выйдя за ворота и сев в автомобиль – нечастым для него «нормальным» способом.

А я отправилась спать. Еще раз вспомнив, что завтра, точнее, уже сегодня наступит мой день рождения.

Итак, утром мне будет восемнадцать.

Опустив голову на подушку, я без капли удивления обнаружила на ней Кинли.

Я начала получать поздравления спозаранку. Едва проснулась и протопала в пижаме на кухню, меня ждал букет цветов от родителей. И крепкие объятия. Подарок они мне подарили заранее, однако символично вручили ключи от городской квартиры.

Когда я пила утренний кофе, мне позвонила Вероника, и мы болтали настолько долго, что я успела переместиться с кухни в банкетный зал и принялась развешивать гирлянду, свет которой будет создавать праздничное настроение вечером.

Кинли немножко «помогал»: уцепившись задними лапами за кровлю крыши, он, как летучая мышь, смиренно висел поблизости и услужливо не приближался к проводам, не мешая мне. После Вероники позвонили Соня и Клим. Мама была занята готовкой со Снежаной. Лариса ходила вдалеке, у вольеров, с папой. Вскоре он оставил ее и поехал в город за тортом.

Тетя Рая, мамина ссестра, прибыла с мужем и девочками после обеда, даже раньше, чем собиралась. И я еще не успела переодеться. Приняв очередной букет цветов и приятные поздравления, я отправилась в комнату прихорошиться и пригласила девочек.

Самой старшей из трех моих двоюродных сестер, Кристине Паваге, уже исполнилось тринадцать лет, средней, Милене, восемь, а младшей – Нине – всего пять.

Кристина была следующей девушкой в нашей семье, которой следовало читать древнюю молитву. Я родилась ровно в одиннадцать часов утра и не сомневалась: будь рядом с нами Ян – он почувствовал бы магию у Кристины, как ранее ощущал и у меня.

Сегодня ночью, в полнолуние, молитву будет произносить именно Кристина. Обязанность исполнять семейный ритуал перейдет к ней, как когда-то перешел и ко мне от ее матери – тети Раи.

А я теперь… буду свободна.

Мы с девочками поднялись наверх, в мою комнату, и они с радостью принялись выбирать для меня наряд. Я быстро определилась, не без их помощи, еще утром метавшись между двумя вариантами. Через минуту на мне было летящее платье выше колен, белое, с крупным розовым цветочным принтом, без бретелей, с открытыми плечами и длинными свободными рукавами, свисающими от лифа. И босоножки на невысоком каблуке.

Мои темные короткие волосы оставались прямыми, я заложила пряди за уши, открыв лицо. Образ дополнила серьгами-гвоздиками.

После я застыла перед туалетным столиком и в присутствии девочек открыла шкатулку, достав серебряный кулон. Тот самый, который был на мне ночью. И, приблизившись к Кристине, аккуратно надела амулет ей на шею.

Моя двоюродная сестра улыбнулась. Младшие замерли в изумлении, предвкушая настоящее волшебство. Но чуда не произошло. Кулон просто висел на шее Кристины, и мы отправились на первый этаж. Выйдя на улицу, к остальным, преодолев белый деревянный мост, направились к банкетному залу и сели за стол.

Снежана и Лариса уже покинули наш дом.

Теперь мы праздновали и весело проводили время. Играла музыка. Мы общались. Время летело стремительно, близился вечер. Я несколько раз выходила из-за стола и говорила по телефону, слушая пожелания от друзей и бывших одноклассников.

Звонил и Андрей. Я проболтала с ним полчаса, слоняясь у отдаленной беседки, находившейся позади зала. А после из-за пирса показался Ян. Никто не увидел ни вспышки, ни огромной тени, когда дракон прилетел. Уже стемнело.

И Ян словно появился из сумерек, в черном строгом костюме, в каком я видела его лишь пару раз в жизни. В руках он держал букет цветов. Красных роз. Я широко улыбнулась и вышла ему навстречу.

Теперь все точно были в сборе.

Все, кто должен был здесь присутствовать.

Когда мы с Яном заняли свои места, тетя Рая сказала тост, не забыв снова упомянуть, как сильно я выросла и теперь совсем взрослая девушка. И зачем-то добавила, что я стала более женственной, чем смутила меня.

Гости и родители выпили, громко поздравляя меня. Мы еще недолго посидели за столом, пока Ян уплетал мамину фирменную свинину с морковью, приготовленную специально для него порцию без соли, пригубили еще вина и встали со стульев.

Зазвучала медленная композиция, папа пригласил меня на танец. Дядя поддержал его и танцевал с Кристиной. Ян – с мамой. Тетя пошла укладывать младших дочерей спать – уже почти наступила ночь. Но вряд ли у нее получится, ведь Милена и Нина хотели посмотреть, как Крис будет читать заклинание.

Когда песня закончилась, Ян подождал, пока я пройду мимо, и протянул руку, пригласив меня. Он казался очень серьезным и строгим, и мне чуточку стало не по себе.

Мы неторопливо кружились под новую мелодию, пока тихие голоса остальных едва доносились до нас.

Мы будто остались наедине и продолжали танцевать – и вокруг нас сгустилась торжественная и романтическая атмосфера, но тон всему задавал именно Ян, облаченный в классический костюм, да и красные розы, которые он подарил, соответствовали общему настрою.

Иногда Ян был слишком педантичным в стремлении чрезмерно следовать правилам. А иногда – варварски их нарушал, когда ему было выгодно, естественно. Похоже, сегодня он выбрал первый вариант.

– Дракон, послушай… – тихо прошептала я.

– Ян. Меня зовут Ян, – с упреком и каплей удовольствия в голосе от сделанного замечания поправил он.

– Где ты пропадал целых три месяца? – Меня все еще волновал этот вопрос, я даже чувствовала легкую обиду, что он пропустил не только мой выпускной, но и лето.

Хорошо хоть, на день рождения явился, но на миг у меня закрались подозрения: добровольно ли? Ведь я сама заманила его сюда песней о Ящере.

И теперь, когда Ян был в плену медленного танца, я имела возможность призвать его к ответу.

– Отдыхал.

Я подняла на него глаза, оторвав их от чернеющего в ночи озера, и нахмурилась.

– Я думала, ты был на работе. – И намеренно сделала паузу. – На той самой, о которой никогда ничего не говоришь.

– Не помню, когда я в последний раз работал? – сдвинув брови, вопросил он, словно как раз я и должна была ответить.

В глазах Яна на секунду блеснула аквамариновая искра, невольно напоминая о драконьей сущности. Я сразу поняла: он лишь играл со мной, не собираясь всерьез отвечать.

И я уже не задумывалась над его словами. В мысли вклинивалось кваканье лягушек, перебивающее мелодию. Вокруг царило умиротворение. Я поймала себя на том, что едва ли не опустила голову Яну на плечо. И, если честно, мне было все равно, о чем мы говорили.

Мне просто привычно и приятно находиться рядом с ним. Словно мне не восемнадцать, а снова шесть.

– Неужели тебе не скучно так много отдыхать? – безмятежно спросила я, не разбивая нашей идиллии значительными и важными разговорами. – В конце концов, откуда у тебя деньги, дракон, на эту праздную жизнь, если ты нигде не работаешь?

По его же рассказам я знала, что Ян много путешествовал и побывал, кажется, в каждом уголке мира. Однако нигде не задерживался надолго. Он менял города, страны, отели и квартиры, покупал машины, которые исчезали бесследно, и взамен им появлялись новые, мельком проносились многочисленные знакомства… Но он всегда возвращался. Сюда.

В дом возле нашей фермы. К озеру, в котором сейчас отражалась полная белая луна.

– Допустим, по легендам, драконы всегда охраняют сокровища, – улыбнувшись, снисходительно намекнул он, разжигая мое любопытство.

– Ты охраняешь еще какое-то сокровище, кроме меня? – почти с искренней ревностью в голосе проговорила я. – И что же это?

– Наследие предков.

Я внимательно посмотрела на него, с деланым театральным осуждением.

– Но разве ты не должен его охранять, а не растрачивать?

– У нас много сокровищ. На мою бессмертную жизнь хватит.

Мы посмеялись. Затем возникла пауза.

Но дракон прервал молчание.

– К тому же я некоторое время работал на отца, полагаю, этого достаточно, чтобы теперь с чистой совестью вести самую, как ты заметила, праздную жизнь.

Я растерялась. Он сказал: «работал на отца»

Я понимала, что услышала об этом впервые.

– У тебя что, есть отец? – осторожно переспросила, но с огромным удивлением, словно этот факт был чем-то сверхъестественным.

Естественно, у него был отец, и наверняка еще и мать, что логично. Просто Ян никогда о них не упоминал.

Но в мыслях кружилось нелепое: «У него, что ли, есть другая семья, кроме нас? Мама вообще знала об этом?!»

– Кто он, Ян?

– Не твоя забота. У тебя есть другие хлопоты, – поучительно проронил дракон.

По-моему, я даже перестала танцевать, но он не позволил стоять мне на месте, увлекая за собой.

– Какие? – уточнила я, решив не спорить, но только для того, чтобы при ближайшем удобном случае вернуться к прежней теме разговора. – Теперь я свободна.

Я, конечно же, имею в виду Кристину, а он моментально начинает злиться.

– В каком смысле свободна?! Твоей сестре тринадцать. У тебя есть пять лет, чтобы выйти замуж и родить девочку. По-хорошему, через пару месяцев и можно начинать пытаться зачать. Ты же не думаешь, что сразу обзаведешься младенцем нужного пола?

Меня обдало волной стыдливого жара с головы до пят. Я не видела себя со стороны, но, бесспорно, покраснела. Даже побагровела, потому что у меня жгло щеки.

Ян прямолинеен, ненормально, по-драконьему прямолинеен, когда речь заходит о нашем родовом фамильном ритуале.

Вероятно, он и правда испытывал добрые чувства ко мне и маме, но о его эгоистичных целях всегда напоминали постоянные предупреждения о том, что мне не стоит повторять семейных ошибок – когда тетя была вынуждена передать магию мне, двухлетке, едва ли умеющей говорить, поскольку других несовершеннолетних девочек в семье не было.

Нашему роду скоро нужен будет ребенок, желательно девочка, и теперь это моя ответственность, по мнению Яна. На меня возложена чрезвычайно важная задача.

И то, что у меня есть три двоюродные сестры, гораздо младше меня, – его не успокаивало. Яну никогда ничего не было достаточно.

– Ненавижу с тобой такое обсуждать, – с неловкостью и возмущением в голосе прошептала я.

– Что именно?

– Свою личную… и… – Я запнулась, с трудом выдавив: – И… интимную жизнь. С драконом!

– Она не совсем твоя личная, – повелительно заявил он.

Я вскипела.

У меня уйма троюродных братьев, кроме двоюродных сестер, что не избавляло меня от раздумий о последствиях своего «безрассудного», как часто говаривал Ян, поведения.

Они старше, явно женятся раньше и обзаведутся детьми, возможно, девочками.

Дракон сердился.

– Еще пара лет – и я прикажу фокам тебя утопить.

– Они не станут, – запротестовала я.

– Ты слышала легенды о том, что драконы не благоволят пьяницам, распущенным людям и незамужним?

Мы прекратили танцевать и стояли напротив друг друга. Мы уже спорили. Я скрестила руки на груди. Мои брови сдвинуты, лицо – обиженно-насупленное.

– Фоки не такие злые, как ты, – бросила я.

– Тогда сам тебя утоплю.

Я сделала глубокий вдох. Нас обоих обдувал сильный ветер, мне было зябко.

– Я выйду замуж только по любви. Разве ты не желаешь мне счастливого брака? Я виновата в том, что никого не люблю?

– Меня это мало волнует.

Я обиделась.

– Тот парень, Андрей… Он скоро сделает тебе предложение. И ты согласишься.

– Что-о-о? – протянула я. – Ты шутишь?

– Я воздействовал на него магией. Вчера, на Ставрах и Гаврах. Мы общались, не видела? Это не означает, что он тебя любит. Но я могу внушить вам обоим, что вы уже запали друг на друга, если именно это тебе и нужно. Однако надо чуть-чуть подождать. Ты ведь украла мою силу, а ее пока не хватит, не забыла?

Я хватала ртом воздух. Не понимала, серьезно он или нет.

И предполагала, что Ян все же разыгрывает меня, поэтому съязвила:

– Тогда внуши мне, чтобы я согласилась. Иначе я не стану.

– Думаю, я подкуплю тебя, – неожиданно ровным тоном говорит дракон. Он достает из внутреннего кармана пиджака продолговатую коробочку размером примерно с мою ладошку. Розовую, перевязанную белой лентой.

Я становлюсь мягче. Внутри разливается приятное, какое-то щекочущее тепло. Я ощущаю радостный трепет и широко улыбаюсь.

Я не могу удержать улыбку. Да и не хочу. Теперь я злюсь только на себя – поскольку не разгадала его уловку раньше: Ян поддевал меня, выводил из себя, как и я накануне.

Он просто играл. Легенды правдивы: драконы иногда – невыносимые, чересчур вредные существа.

– Ты принес мне подарок, дракон?

Ян не вручил мне подарок сразу, и я все еще ждала его.

Ян делает красивый жест – протягивает мне коробочку и сознательно не поправляет меня, когда я по обыкновению называю его драконом – чтобы не испортить момент. Я мысленно отмечаю это.

– Да.

Я развязываю ленту и открываю коробочку. Внутри – наручные часы с серебристым циферблатом, украшенным прозрачными камнями, и я стараюсь не вспоминать о драконьих сокровищах, которые он охраняет, умышленно не размышляя о том, что это за камни, успокаивая себя, что они стоят не слишком много.

Хотя знаю, что наверняка ошибаюсь. У Яна есть привычка всегда делать мне неприлично дорогие подарки, что он, впрочем, никогда не считал чем-то из ряда вон выходящим. Часы мне очень нравятся. Я рассматриваю их, но вдруг обнаруживаю в коробочке маленькую подвеску в форме дракона с лунным камнем и холодею.

Это дополнение к часам: кулон, скорее всего, не стоит почти ничего, но украшение кажется мне гораздо более значимым и ценным подарком.

Дракончик напоминает мне самого Яна, и я невольно думаю: «Прощальный подарок?»

«Дракон, о котором не надо забывать».

Подвеска действительно похожа на прощальный подарок. Странная мысль напористо вклинивается в голову.

Моя магия исчезла и передалась Кристине. И теперь Ян будет уже рядом с ней?

«Ян уйдет? Каков истинный смысл подарка? Зачем он преподнес мне своеобразное напоминание о нем? Он собирается переселиться поближе к Павагам? Я больше не буду его так часто видеть? Ян почти всегда был поблизости. Неужели теперь он собирается быть подле Кристины?»

Мимо нас пробежали дети, они неслись прямо к столу и не легли спать. Я сдавленным голосом поблагодарила Яна и улыбнулась, надеясь, что он не уловил хода моих мыслей.

У него зазвонил телефон, и еще до того момента, как он ответил, я заметила имя Вероники на экране. Он отошел в сторону, чтобы поговорить. Весьма кстати: у меня появилось время, чтобы прийти в себя и убедиться в том, что мои предположения – плод разыгравшейся фантазии.

Спустя несколько минут мы все снова сидели за столом. Над головами сияли золотистые гирлянды, дул прохладный ветер, мы ожидали полночи.

На небе клубились тучи, иногда закрывая луну, погода портилась. Собирался полить дождь. Мама с тетей сходили за пледами в дом. Кинли, как всегда, вертелся рядом. Подхватив общий праздничный настрой, он оказывал мне всяческие знаки внимания.

Еще не наступила полночь, но Кристина решила заранее прочитать молитву-заклинание, прорепетировав ответственное действо, глядя на луну, как и я раньше.

В это мгновение я смотрела на Яна, а он внимательно наблюдал за Кристиной, вслушиваясь в то, что та говорит. Правильно ли она произносит слова.

А я снова задумалась. Ян покинет меня. Неужто это возможно? Учитывая, что он уже надолго пропадал. Он отсутствовал несколько месяцев. И вроде бы совсем по нам не скучал. Но наши отношения оставались прежними, правда?

Я совершенно точно не хотела перемен в этом смысле, однако они уже происходили. Дело касалось моей магии. Она исчезала. И я не желала, чтобы еще и Ян уходил.

А теперь, похоже, все зависело от того, являлся ли он настоящим другом семьи или находился рядом исключительно ради общего дела. Но, глядя на Яна, я не могла поверить, что их дружба с мамой была не настоящей, а поддельной.

Ян не бросит ее, а значит, и меня. Однако я продолжала размышлять. Что предпочтет Ян? Останется ли он или отдалится, ведь я более не заклинатель луны и меня не нужно защищать.

Оберегать нужно другую. Наверное, я ощутила легкий укол ревности, я бы не стала этого отрицать.

И перед завершением репетиции ритуала у него снова зазвонил телефон.

Кристина закончила читать, и Ян отвернулся и сразу же ответил, а до меня донеслось имя Вероники из его уст.

Опять она. Не представляю, что между ними стряслось сегодня, но подруга ничего не рассказала мне, когда звонила с поздравлениями. И я, если честно, не хотела лезть в их отношения, поскольку не собиралась занимать ничью сторону – они оба одинаково важны для меня.

Так я в принципе поступала всегда.

Ян исчез из виду. Его долго не было. Я знала, что цмок переместился к дому: прошел по мостику, миновав пристань, почти добравшись до крайней точки нашего участка – дальнего настила с дровами.

Близилась полночь, в которую Кристина в первый раз по-настоящему прочитает молитву, однако луны уже и след простыл.

Ветер нагнал густые тучи, похолодало, я закрутилась в легкий плед. Начал накрапывать дождик. Первые капли забарабанили по крыльцу банкетного зала.

Папа услышал, как драконы в вольерах расшевелились. Они громко пищали: дождь их растревожил, и отец захотел проверить, перебрались ли питомцы в вольер с крышей.

А с ним отправились почти все: мама, тетя, малышки и дядя. Кроме меня. Кристина побежала к дому, чтобы взять еще один плед, после чего зашла за угол, решив тоже проведать драконов.

И когда я услышала драконий рев и увидела вспышку огня у вольеров, ничего не поняла и позвала папу.

Он не услышал меня, и я встала, чтобы присоединиться к остальным.

До меня доносились громкие возгласы и накатывающее рычание. Мои шаги прогремели по мосту, капли дождя орошали волосы. Вскоре я увидела вольеры и различила в ночи, во тьме возле ограждений, – силуэты родных.

Люди беспорядочно двигались, а рядом я заметила что-то еще – такое же черное и непроглядное, как ночь. Какие-то тени. И горящие красным глаза.

Огромные волки.

Раздались отчаянные крики. Я увидела алую кровь: врезалось в память белое свечение клыков, отражающееся от полной луны, вышедшей из-за туч. Тетя распласталась на полу вольера Дэстини, рядом с ней лежали драконы. Все семеро.

Над ними полыхал драконий огонь. Время понеслось галопом, молниеносно ускоряясь. Мои родные, бежавшие ко мне, словно поочередно исчезли во тьме, падая на землю. Сперва дядя, после Милена и Нина.

Я оцепенела, не успевая осознать опасность, но папа закричал: «Беги, Ава!»

Я отчетливо слышала его голос. Как и мамино душераздирающее: «Назад!»

В ту же секунду я увидела, что кто-то подбросил маму в воздух, и она приземлилась, а после пропала во взрыве огненного полыхания, и это не позволило мне сдвинуться с места.

Отец продолжал кричать, чтобы я уходила, но ноги папы внезапно подкосились – громадный зверь черной тенью накрыл его, утаскивая назад, дальше и дальше от меня. Отец сгребал руками комья земли, но у него не хватало сил удержаться.

И, вглядываясь в него, я понимала: он уже не моргал, просто смотрел на меня, остекленевшим взглядом. Его лицо было перепачкано грязью и кровью. И, повернувшись, я вдруг увидела, как хищники несутся за Кристиной, оставив мою семью и драконов в алых лужах под дождем.

Значит, следующей буду я.

Два волка с красными глазами надвигались на меня. И я вдруг осознала, что слышу чей-то голос, который все время звал меня, а я не обращала на него внимания.

Это был голос Яна. Боковым зрением я заметила, как звериные лапы схватили Кристину за спину, а она неестественно выгнулась, извергнув стон боли от впившихся в позвоночник когтей. Я всего на секунду перевела на нее взгляд, и перед глазами блеснуло серебро лунницы на шее сестры.

После я обернулась: черный волк был в нескольких метрах от меня. Я понеслась к Яну навстречу, в одно из мгновений ощущая, как нечто срывает с меня плед, а я остаюсь в платье. Меня нагоняли по пятам, и время проигрывалось с еще более бешеной скоростью. Я боялась, что опоздаю.

Мы с Яном были почти рядом, он вытянул руку, а я – свою к нему, наши ладони соприкоснулись – он крепко сжал мои пальцы. И в то же мгновение что-то подкинуло меня в воздух, ветер понес меня вверх, раздался хлопок и мелькнула яркая вспышка.

Я очутилась в густом тумане, затем в клубах сине-черной грохочущей тьмы, несущей меня все выше и выше. Повсюду мерцали синие молнии, и вдруг я оказалась уже у самой земли, но сидящей верхом на гигантском кобальтовом драконе.

Он взревел, выдохнув столб пламени, – стая волков отступила и завыла. И, ринувшись на них, дракон мгновенно оторвался от земли и взлетел в небо.

Держась за выступы на чешуе, я не до конца осознавала, что произошло, не помнила себя и теряла все ориентиры, но смотрела вниз, назад, на дом и пылающие вольеры, на мою семью – на родных, разорванных на куски.

Внизу – мои драконы. Возле них стояли волки и провожали меня и Яна взглядом. Они выли.

Поднимаясь все выше в небо, мы отдалялись от фермы, от озера и летели под дождем. В лицо сильно дул ветер, пронизывая насквозь и выбивая все мысли из головы.

Луна опять упорно пряталась за тучами, было темно.

Мы приземлились в черте города, в районе, прилегающем к трассе, засаженном соснами, берущем начало словно из леса.

Я прислонилась спиной к стволу дерева и неподвижно смотрела на огни из окон многоэтажных домов через дорогу. Ян застыл напротив меня. И вот в этот момент тишины, наконец-то осознав, что на самом деле сейчас свершилось, я расплакалась.

Разрыдалась так, что мне было тяжело дышать. Замороженные, зверски убитые эмоции, растоптанные, будто выключенные предохранителем, резко проявились. Из-за слез я ничего не видела и толком не могла дышать. И начала судорожно, будто это могло помочь что-либо изменить или обернуть вспять время, совершенно потерянная, проговаривать заклинание, которое больше не было мне подвластно. Для выполнения обряда у меня уже не имелось магии и кулона, он остался на шее у Кристины… где-то на ферме.

Я шептала слова сквозь плач и всхлипы, не выговаривая слоги и путаясь. Перед внутренним взором мелькали картинки: волколаки, их морды, измазанные в крови моих родных и близких.

Но тут я ощутила, как руки Яна крепко обняли меня.

Ян прижал меня к своей нерушимой груди. Однако это не помогало. От нахлынувшей волны мрачных мыслей, сносящих меня в беспамятство, я ощутила сильную головную боль.

Такую нестерпимую и распространившуюся на все тело, что я потеряла сознание.