Текст книги "Цвет вечности"

Меня уже вело в сторону окна, свет луны продирался сквозь белую занавеску и шторы. Застыв у подоконника, окутанная холодным сиянием, я затаила дыхание и помедлила.

– Читай уже, – почти приказным тоном глухо сказал дракон.

Глава 6
Последнее полнолуние

Я сделала глубокий вдох и набрала полные легкие воздуха. Но несколько секунд все еще не могла начать, испытывая неловкость оттого, что дракон смотрит на меня. Но стрелки часов показывали почти полночь, и, не имея права ждать дольше, отбросив смущение, я стала тихо шептать, сжимая украшение в руке, глядя в озаренное лунным светом небо, словно была в комнате совершенно одна.

Мой голос был едва слышимым:

 
«…Bĕgati na lunь ob nokt’ь obberžь naxoditi
 
 
…tьma nokt’ь golgolati ty namъ obcěščenьje
vъ tobě azъ nadějati duxъ
 
 
…otъ obpasьirъ vrȃg vasъ tēmnь mene bergt’i
 
 
…bezstrašьnъ nokt’ь u bĕda měniti dоmъ
 
 
…nokt’ь golgolati tьmьnъ obberžь mene
vъ naděja na obberžь obstanoviti lunь světъ
 
 
…u obrekt’i bergt’i ty doupъvati mьně
otъgovorati na kličь
obstanǫti vъ migъ bezdolьje
mogti kazati slědъ za tebě u slědovati na pǫtь
 
 
…u sъmьrtь ktyti
domъ slabъ stаti stěna
хоldъ měsęсь pьlnъ lunа».
 

Я замолчала и разжала руку, выпустив лунницу. Подвешенная за прочную цепочку, она спокойно повисла у меня на груди. Я захлопнула блокнот со словами, которые вряд ли кто-то другой мог разобрать, с алфавитом на старославянском, или, как говорил Ян, праславянском языке. Столь древнем, что почти никто, кроме дракона и пары людей, включая меня, не мог ни прочитать, ни понять смысл прочитанного. На языке, письменность которого в современном мире считается несуществующей.

Но текст был написан у меня в блокноте. Рукой мамы.

А на одной из страниц имелся перевод, записанный беглым почерком Яна:

«…Идем на лунное светло все те, кто в ночи обороны ищет.

Темре ночной мы скажем: ты – наше спасение, в него мы верим всей душой.

От смертельных врагов своими тенями укроешь нас.

Не полохают нас ужасы, приходящие в ночи, и никакая беда не коснется нашего дома.

Ночь загадает сумраку своему защищать нас, в упование на спасение – погасит полнолунное светло.

И промолвит: того сохраню, кто на меня возлагает надежду, отвечу на каждый клич, не покину в имгнение беды. Помощникам своим загадаю смотреть за тобой и сопровождать на всех путех твоих. И смерть не подступится: обиталище обессиленных для нее обернется преградой – пустым месяцем полной луны».

Благодаря этому моя мать и познакомилась с драконом, который теперь находится здесь. Произнесенные мною слова – то, что ему нужно от нашей семьи. То, почему он вообще обратил на нас внимание. Еще одна легенда. Но уже наша собственная – предание моей семьи.

Это были слова, которые я вынуждена читать каждые три дня: перед полнолунием, в полнолуние и в ночь после.

Сегодня – первая ночь.

Он коснулся моих ключиц и снял кулон.

Все происходящее существовало в нашей семье еще до появления Яна. До меня этот текст читала сестра моей мамы. До нее – моя мать.

До мамы – бабушка. До бабушки – прабабушка. И прапрабабушка…

И, как утверждает уже сам Ян, все женщины нашего рода, вплоть до тех незапамятных веков, когда люди говорили на праславянском языке. А может – и раньше.

Но у меня с трудом получается себе представить, что могло быть раньше.

Мама познакомилась с Яном случайно, когда ей было шестнадцать лет. Ее семья жила совсем в другом доме, в отдаленном отсюда месте, она еще ничего не подозревала о драконьей ферме, на которую позже привезет ее муж. Но понимала одно: что есть молитва, которую нужно читать, чтобы с родными людьми все было хорошо.

В семье из поколения в поколение передавалась эта традиция, вместе с серебряной лунницей, как и убеждение в том, что ритуал – важен, а отступать от его исполнения – чревато ужасными последствиями. И бабушка, и прабабушка, и все, кто были прежде, твердили – случится что-то плохое, если не произносить молитву под покровом ночи во время полнолуния.

И мама послушно исполняла возложенное старшими, причем со всей серьезностью. Как и женщины ее рода до нее. А однажды она познакомилась с соседом – Яном.

Наступило очередное полнолуние, мама прочла молитву и после пообщалась с Яном, а он кое-что учуял. Ее магию. Слабенькую, как он говорил «растворяющуюся в воздухе». Почти незаметную. С тех пор он перестал быть ее обычным приятелем и превратился в высокомерного человека, который захаживал на ее двор и задавал странные вопросы.

Ян подумал, что она ведьма – одна из тех, которые оборачиваются в волколаков.

А ведь их он издревле считал врагами, впрочем, как и все драконы. Хотя почти не ощущал магии. Она испугалась. Но рассказала все, что ей известно. Ян буквально вынудил ее говорить правду, просто одним своим враждебным видом, не прибегая к помощи драконьих сил.

Однако мама не была ведьмой. Она сообщила, что это просто семейный обряд, который передается из поколения в поколение по женской линии. Но Ян видел, что у нее на шее – лунный камень.

И молитва, читаемая на языке, который должен быть давно забыт, завершалась ясной фразой: «И смерть не подступится: обиталище обессиленных для нее обернется преградой – пустым месяцем полной луны».

Он сразу понял, все связано не только с луной, а с исчезновением волков.

Ведь на свете есть обессиленные – те, кто более не может обращаться из-за «пустой» луны, которая отныне не дает им сил. И Ян, убежденный в том, что войну между людьми, драконами и волколаками, которые неожиданно пропали много лет назад, окончила каким-то образом именно моя семья, стал охранять Анжелу и ее секрет.

Они крепко сдружились. Ян признался ей в том, кто он такой. Показал себя. И поведал о сражениях с волколаками. Она поверила ему. Анжеле исполнилось восемнадцать, когда она отдала амулет сестре: так происходило всегда, по обычаю, с каждой девушкой, достигшей совершеннолетия.

Моей тете тогда было двенадцать. Мама вышла замуж за папу, потом родилась я.

Когда маминой младшей сестре исполнилось восемнадцать, выбора не было. В семье не имелось другой девочки, а моя тетя, лишенная прежней магии, уже не могла читать заклинание, поэтому в итоге амулет пришлось передать мне.

Не представляю, была ли действительно молитва первым, что я научилась говорить, составляя слова в предложения, когда мне было два годика, но Ян уверял меня, что это именно так: он учил меня лично, а каждое полнолуние вместе со мной повторял загадочные фразы.

Трудно сказать, воспринимал ли он меня как инструмент, но факт непреложен: родители подтвердили, что Ян очень быстро, почти сразу, привязался ко мне. За долгие годы связь лишь усилилась. Но совсем скоро и мне исполнится восемнадцать.

Между прочим, уже завтра. И моя магия улетучится.

Это было мое последнее полнолуние. Я в последний раз использовала силу. И после – я стану жить обычной жизнью, будто ничего необычного не происходило. Ничего, кроме присутствия поблизости дракона-цмока, конечно же. Не то чтобы происходящее мешало мне жить. Я всегда послушно делала то, что велено. Но в глубине души иногда относилась к этому со скептицизмом. Может, потому, что не встречала иную нечисть, кроме Яна. И не могла поверить, что враждебные мифические волколаки действительно когда-то жили бок о бок с драконами и людьми. Тем более что именно моя семья когда-то их уничтожила.

Но ведь Ян был. И он – настоящий. Я и раньше спрашивала его, кто еще из легенд существует. Он говорил, что все. И русалки, и костомахи, и множество духов в наших лесах.

Но совсем скоро все изменится: все, связанное с магией начнет отдалятся от меня.

Ян спрятал кулон в шкатулку, мы тихо покинули комнату и отправились вниз.

Я поставила чайник. Пока он закипал, мы выбрались через задний ход на пирс и зажгли свет, стараясь не шуметь, чтобы не будить родителей. Мы сидели вдвоем, болтая и слушая кваканье лягушек и стрекот кузнечиков около четверти часа.

Допив чай, Ян отправился домой, выйдя за ворота и сев в автомобиль – нечастым для него «нормальным» способом.

А я отправилась спать. Еще раз вспомнив, что завтра, точнее, уже сегодня наступит мой день рождения.

Итак, утром мне будет восемнадцать.

Опустив голову на подушку, я без капли удивления обнаружила на ней Кинли.

Я начала получать поздравления спозаранку. Едва проснулась и протопала в пижаме на кухню, меня ждал букет цветов от родителей. И крепкие объятия. Подарок они мне подарили заранее, однако символично вручили ключи от городской квартиры.

Когда я пила утренний кофе, мне позвонила Вероника, и мы болтали настолько долго, что я успела переместиться с кухни в банкетный зал и принялась развешивать гирлянду, свет которой будет создавать праздничное настроение вечером.

Кинли немножко «помогал»: уцепившись задними лапами за кровлю крыши, он, как летучая мышь, смиренно висел поблизости и услужливо не приближался к проводам, не мешая мне. После Вероники позвонили Соня и Клим. Мама была занята готовкой со Снежаной. Лариса ходила вдалеке, у вольеров, с папой. Вскоре он оставил ее и поехал в город за тортом.

Тетя Рая, мамина ссестра, прибыла с мужем и девочками после обеда, даже раньше, чем собиралась. И я еще не успела переодеться. Приняв очередной букет цветов и приятные поздравления, я отправилась в комнату прихорошиться и пригласила девочек.

Самой старшей из трех моих двоюродных сестер, Кристине Паваге, уже исполнилось тринадцать лет, средней, Милене, восемь, а младшей – Нине – всего пять.

Кристина была следующей девушкой в нашей семье, которой следовало читать древнюю молитву. Я родилась ровно в одиннадцать часов утра и не сомневалась: будь рядом с нами Ян – он почувствовал бы магию у Кристины, как ранее ощущал и у меня.

Сегодня ночью, в полнолуние, молитву будет произносить именно Кристина. Обязанность исполнять семейный ритуал перейдет к ней, как когда-то перешел и ко мне от ее матери – тети Раи.

А я теперь… буду свободна.

Мы с девочками поднялись наверх, в мою комнату, и они с радостью принялись выбирать для меня наряд. Я быстро определилась, не без их помощи, еще утром метавшись между двумя вариантами. Через минуту на мне было летящее платье выше колен, белое, с крупным розовым цветочным принтом, без бретелей, с открытыми плечами и длинными свободными рукавами, свисающими от лифа. И босоножки на невысоком каблуке.

Мои темные короткие волосы оставались прямыми, я заложила пряди за уши, открыв лицо. Образ дополнила серьгами-гвоздиками.

После я застыла перед туалетным столиком и в присутствии девочек открыла шкатулку, достав серебряный кулон. Тот самый, который был на мне ночью. И, приблизившись к Кристине, аккуратно надела амулет ей на шею.

Моя двоюродная сестра улыбнулась. Младшие замерли в изумлении, предвкушая настоящее волшебство. Но чуда не произошло. Кулон просто висел на шее Кристины, и мы отправились на первый этаж. Выйдя на улицу, к остальным, преодолев белый деревянный мост, направились к банкетному залу и сели за стол.

Снежана и Лариса уже покинули наш дом.

Теперь мы праздновали и весело проводили время. Играла музыка. Мы общались. Время летело стремительно, близился вечер. Я несколько раз выходила из-за стола и говорила по телефону, слушая пожелания от друзей и бывших одноклассников.