Текст книги "Подкидыш"

Шестнадцать
Подготовка продолжается

Я оказалась в самом эпицентре всеобщего внимания, и если в других обстоятельствах это бы мне польстило, то сейчас хотелось лишь одного: чтобы меня оставили в покое. Элора и Аврора Кронер стояли напротив меня, по другую сторону огромного дубового стола, а на столе была разложена схема рассадки гостей во время банкета. С самым серьезным видом они изучали ее, точно два полководца, планирующие решающее сражение.

Меня не покидало ощущение, что Элора вызвала меня исключительно ради того, чтобы не оставаться с Авророй наедине. Что же касается Авроры, она была озабочена тем, как бы побольнее уколоть меня. Наверное, хотела довести до точки, чтобы я добровольно отреклась от престола. Могла и не стараться. Я была так напугана предстоящим публичным унижением, что с радостью сбежала бы куда глаза глядят при первой возможности.

Сегодня на рассвете в мою комнату проскользнул Финн. Но вовсе не затем, о чем я втайне мечтала. Мой искатель прямиком направился к гардеробной и принялся ожесточенно рыться в шмотках. Затем приказал мне собираться. Меня просто бесит от того, что со мной обращаются, как с трехлеткой, которой предстоит впервые в жизни отправиться в детский сад.

И вот я сидела дура дурой и наблюдала, как они изучают идиотскую схему, споря по поводу каждой мелочи. И чувствовала себя той самой трехлеткой, которую приткнули в уголок, дабы не путалась под ногами. Я добросовестно пыталась сделать вид, будто страшно интересуюсь всей этой чушью, но я ведь не знала никого из гостей, так что меня можно было с тем же успехом заменить манекеном.

Элора с Авророй оккупировали комнату в южном крыле, устроив там оперативный штаб. На стенах карты, усеянные красными и зелеными точками, обозначающими другие племена троллей. Я пыталась было их рассмотреть, пока дамы разговаривали, но каждый раз, когда я начинала отвлекаться, Элора тут же одергивала меня.

Аврора постучала по схеме:

– Если канцлера посадить сюда, для маркиза Лорана придется искать другой стол.

– Я иного выхода не вижу. – Элора выдала свою самую очаровательную улыбку, и Аврора ответила не менее сияющим оскалом. Прямо дружеский завтрак двух каннибалов. Ну а я, видимо, значусь в меню.

– Лоран проделает долгий путь ради этого бала.

– Ничего, он будет сидеть достаточно близко, чтобы услышать, как проходит крещение, – сказала Элора и обернулась ко мне: – Ты готова к церемонии крещения?

– Д-да.

Финн что-то такое рассказывал, но я уже мало что помнила. Однако Элоре об этом знать незачем, так что я постаралась улыбнуться как можно уверенней.

– Принцессы не заикаются. – Элора недобро прищурилась, а у Авроры вырвался смешок, который она даже не попыталась скрыть.

– Простите, – вздохнула я.

Если бы не присутствие Авроры, моя мать наверняка устроила бы мне очередной разнос. Честно говоря, я не понимала, что здесь делает Аврора. И еще меньше понимала, почему Элора ее опасается. Кто тут королева, в конце-то концов? И по-моему, единственным особым даром у Авроры была ее ядовитость.

Она была столь ослепительна в длинном бордовом платье, что я в своей простой юбке чувствовала себя замарашкой. Красотой Аврора всерьез соперничала с Элорой, а это было крайне непросто. Хотя вряд ли это имело какое-то значение для Элоры. И я не понимала, почему она так нервно реагирует на Аврору.

– Полагаю, тебе надо еще многое освежить в памяти? – Элора подтвердила намек пристальным взглядом. – Не стоит терять время, иди занимайся.

– Конечно!

Я так поспешно вскочила на ноги, что чуть не перевернула стул. Изумление на лице Авроры сменилось откровенным презрением. Элора еле слышно вздохнула.

– Простите. Все это от волнения…

– Возьмите себя в руки, принцесса.

Стараясь не сорваться на бег, я покинула комнату. Мне хотелось выскочить оттуда вприпрыжку, подобно школьнице после последнего звонка. Я не знала, куда идти, и понятия не имела, где Финн, но, удалившись от дверей на достаточное расстояние, не выдержала и побежала.

Внезапно раздался чей-то оклик:

– Ваше высочество!

Я притормозила и осторожно заглянула в комнату, откуда, как мне показалось, донесся голос. Помещение было совсем крошечным, я таких здесь еще не видела. В центре лежал пушистый красный ковер, кружком, занимая почти все пространство, расставлены кожаные кресла. Неизменная стеклянная стена закрыта шторами, и в комнате полумрак. В самом углу – небольшая барная стойка. Рядом стоял какой-то человек, в руке у него был стакан. Растрепанные волосы, одет опрятно, но довольно просто.

– Не узнаете, ваше высочество?

Судя по интонации, он улыбался.

– Э-э… тут темно, – пробормотала я, входя в комнату.

– Гаррет Стром, отец Виллы, – сказал он.

– Ах да! Рада вас видеть.

Гаррет был одним из немногих здесь, кто мне понравился сразу и безоговорочно.

– Могу вам чем-то помочь? – спросила я из вежливости, хотя помочь уж точно не могла ничем и никому.

– Нет. Я просто жду вашу мать. Но, насколько понимаю, день сегодня долгий предстоит, так что я начал заранее, – Гаррет многозначительно поднял стакан.

– Ага.

– Выпьете что-нибудь? – предложил Гаррет. – Думаю, Элора вас уже загоняла, так что не повредит.

Я задумчиво закусила губу. Вообще-то я никогда еще не пила ничего серьезного, ну разве что бокал вина за ужином. Почему бы не попробовать? Но если Элора об этом узнает, наверняка убьет, а Финн окончательно во мне разочаруется.

– Нет, спасибо, – я покачала головой, – не стоит.

– Выглядите усталой. Присядьте, передохните, соберитесь с мыслями.

Я опустилась в глубокое кресло.

– Так чем она вас изводила сейчас? – спросил Гаррет, устраиваясь напротив.

– Схемой рассадки гостей. Но я ведь никого не знаю, и толку от меня никакого. Наверное, она лишний раз хотела уличить меня в бестолковости.

– Думаю, ваша мать просто хочет, чтобы вы почувствовали себя своей во дворце.

– Только я бы предпочла этого не чувствовать, – пробормотала я. – Они с Авророй только и делают, что бросают на меня ледяные взгляды и шипят, что бы я ни сказала.

– Не обращайте на нее внимания, – посоветовал Гаррет.

– На которую из них?

– На обеих, – рассмеялся он.

– Простите. Не стоило мне все это на вас вываливать.

– Не извиняйтесь, я знаю, насколько это нелегко. И сдается мне, Элора предъявляет к вам завышенные требования.

– Она хочет, чтобы я во всем была идеальна. Но ведь я здесь всего лишь несколько дней.

– Думаю, вы сильная девочка. Такая же, как мать. Может, сейчас вам и сложно в это поверить, но все, что делает Элора, она делает с одной целью – защитить вас.

До этого никто не сравнивал меня с Элорой, и удивительно, но мне стало приятно. Я вдруг осознала, что Гаррет называет ее по-свойски, просто по имени. Значит, у них близкие отношения.

– Спасибо, – пробормотала я.

– Говорят, к вам вчера заходила моя дочь.

– Да. Она мне очень помогает, – улыбнулась я.

– Я очень рад этому.

Мне показалось, что он облегченно вздохнул. Интересно, какого ответа он от меня ждал?

– Я понимаю, иногда она бывает такая… – Он покачал головой. – В общем, она Вилла. Но, поверьте, у моей дочери добрая душа.

– Я знаю.

При знакомстве девушка показалась мне избалованной и капризной, и, думаю, первое впечатление было верным, но при всем при том Вилла очень искренняя и отзывчивая – это я тоже успела понять.

– Она вечно пикируется с Финном, но тут ничего личного. – Гаррет прокашлялся. – Нет, на самом деле как раз личное. Он был ее искателем. И был очень строг с ней, а Вилла терпеть не может, когда ее одергивают. Возможно, она и обижена на него, но уважает, в этом я не сомневаюсь.

– Думаю, Финн в состоянии за себя постоять.

– Не сомневаюсь, – согласился Гаррет. – Я пытаюсь убедить ее терпимее относиться к манксам, особенно к Рианнон. Но пока безуспешно.

– А почему она ее не любит?

Я уже видела, как Вилла обращается с Рианнон, – сплошь колкости и ехидные замечания. Даже Аврора обзавидовалась бы.

– Дело в том, что Рианнон прожила у меня девятнадцать лет, – объяснил Гаррет. – И Вилла втайне боится, что я люблю Рианнон больше, чем ее. И хотя я действительно искренне и сильно люблю Рианнон, но дочь у меня одна.

Мне и в голову не приходило, что Гаррет любит Рианнон. Что вообще кто-то из троллей может любить мансклига. Вот, например, Элора… Ох, сомневаюсь, что эта женщина способна хоть кого-то любить. С другой стороны, у трилле кроме мансклигов детей нет. А родительские инстинкты наверняка сохранились, хоть частично. Разумеется, не у всех, но для таких, как Гаррет, вполне естественно любить приемышей.

– Как думаете, Элора любит Риза? – спросила я.

– Полагаю, Элора мало кого к себе подпускает, – задумчиво ответил Гаррет и тут же улыбнулся. – Но я точно знаю, что вас она любит.

– Ага, в глаза бросается.

Что он понимает в материнской любви? Меня-то можно назвать экспертом по чокнутым мамашам.

– Она говорит о вас с большой нежностью. Разумеется, когда вас нет рядом. – Он рассмеялся.

Интересно, насколько близки их отношения с Элорой? Уж больно свободно он ее обсуждает.

Мне вдруг представилась следующая картина: Элора в халате перед туалетным столиком, а Гаррет лежит в постели. Элора рассеянно говорит, что я красивее, чем она ожидала. И, прежде чем он успевает ответить, приказывает ему одеваться.

Я помотала головой, отгоняя непрошеную картинку, и выпалила неожиданно для себя:

– Вы с Элорой встречаетесь?

– Я бы не назвал это встречами, – фыркнул Гаррет и приложился к стакану. – Скажу так: мы с ней близки настолько, насколько это для нее возможно. По крайней мере, насколько это возможно сейчас.

– Сейчас? Но что это значит?

– Элора не всегда была столь неприступной и сдержанной, не всегда была такой снежной королевой, которую вы знаете и боитесь.

В его словах звучала горечь. И давно у них роман? Может, еще с тех пор, как она была замужем за моим отцом?

– А почему она изменилась?

– Потому, почему меняются все. Опыт. Всех меняет жизненный опыт.

Он повертел в руках стакан, гоняя по стенкам остатки напитка.

– А что случилось с моим отцом?

– Похоже, вы всерьез настроены все разузнать, да? – Гаррет искоса посмотрел на меня. – На этот разговор у меня выпивки не хватит.

Он одним глотком осушил стакан.

– И все же, что с ним случилось? – не отставала я.

– Это было очень давно. – Он помолчал. – И Элора очень горевала, когда это произошло.

– То есть она его любила? По-настоящему?

Неужели моя мать, эта ледяная статуя, когда-то была способна на страстное чувство? Что-то не верится. По-моему, раздражение и злость – вот и все чувства, которыми она может поделиться.

– Если честно, не знаю. В то время мы с ней не были близко знакомы. – Гаррет резко встал и подошел к бару. – Моя жена была еще жива.

Стоя ко мне спиной, он налил себе еще выпивки.

– Если вас так интересует прошлое, придется расспросить об этом Элору.

Я вздохнула:

– Она мне ничего не скажет.

– И возможно, будет права. Есть вещи, которые лучше не вспоминать.

Все так же стоя ко мне спиной, он выпил. Похоже, мои расспросы Гаррета расстроили.

Не зная, как исправить ситуацию, я решила, что лучше всего просто уйти.

– Простите. – Я выбралась из кресла.

– Вам не за что извиняться.

– В любом случае, мне пора. Финн, наверное, уже с ног сбился, разыскивая меня.

– Ваше высочество!

Я обернулась. На фоне задернутого шторами окна темнел его резкий, словно высеченный скульптором, профиль.

– Элора строга с вами, потому что боится привязаться к вам. Но она за вас жизнь отдаст.

– Спасибо, – пробормотала я.

Свет в коридоре показался слишком ярким после полумрака комнаты. Не знаю, чем именно я так расстроила Гаррета. Может, мои слова вызвали воспоминания о покойной жене или напомнили о том, что сейчас Элора не способна открыто любить его так, как когда-то любила другого мужчину.

И насколько можно верить тому, что он сказал об Элоре? Вряд ли Гаррет лгал, но вполне мог приукрасить правду, чтобы сделать мне приятное. И в чем-то он прав. Сложись моя жизнь по-другому, мне было бы приятно знать, что у меня есть любящая мать, но я давно уже отказалась от подобной мечты.

Финна я нашла в холле. Стоя ко мне спиной, он раздавал указания помощникам Элоры и не сразу меня заметил. Какое-то время я наблюдала, как он руководит, невольно восхищаясь его способностью всегда точно знать, что нужно делать.

– Принцесса!

Финн повернул голову и с улыбкой направился ко мне:

– Как прошло утро?

Я пожала плечами:

– Могло быть хуже.

– Ответ так себе, – усмехнулся он. – Но все же ты заслужила небольшой отдых.

– Отдых?

– Да. Я подумал, что ради разнообразия можно заняться кое-чем интересным.

– Интересным? – не поверила я.

Не далее как вчера он отчаянно пытался меня заинтересовать своими занудными лекциями.

– По-настоящему интересным? Интереснее, чем просмотр глупых картинок два часа кряду? Неужто даже интереснее основ использования вилок?

– Скажем так, мы с тобой займемся тем, что максимально близко к твоему представлению об интересном, – ответил Финн. – Идем.

Семнадцать
Ревность

Финн вел меня по коридору в южное крыло, и я вдруг поняла, что еще толком здесь ничего не видела. Мы миновали библиотеку; тронный зал, где королева обсуждала государственные дела со своими советниками; просторную столовую, где в субботу состоится ужин. И, наконец, очутились в бальном зале.

Распахнув высоченные двери, Финн провел меня в чудесное помещение, роскошнее которого я не видела никогда. Потолку, казалось, нет конца, впрочем, так почти и было – над головой, за стеклянным потолком, сияло небо. Вверху тянулись золотистые балки, на которых были подвешены сверкающие хрустальные люстры, отражавшиеся в таких же сверкающих мраморных полах. Нежно-сливочные стены были расписаны изящным золотым орнаментом. Вот это настоящий дворец, как описывают в сказках!

У одной из стен стояли батареи составленных друг на дружку стульев и столов, тут же лежали стопки скатертей, в рядок выстроились затейливые подсвечники. В дальнем углу сверкал белый рояль. И никого, кроме нас с Финном.

Я была в полном восторге. Но уже через минуту меня замутило – я представила себя среди всего этого великолепия и очень остро осознала собственную ничтожность. Волосы, как всегда, торчком, хотя я и постаралась их уложить. Заурядная юбка… Финн, разумеется, тоже не во фраке, но даже в своей обычной рубашке и темных джинсах он смотрелся здесь гораздо уместнее.

– Так что за интересное занятие? – спросила я, и голос эхом отразился от стен.

– Танцы.

Финн лукаво улыбнулся, а я не сдержала стон.

– Однажды мы уже танцевали с тобой, и я знаю, что тебе есть чему учиться.

– А что, просто потоптаться по кругу не получится?

– Увы. Но обычного вальса будет вполне достаточно.

– О нет! – От страха меня прошиб холодный пот. – Мне придется танцевать со всеми гостями, да? Со стариками и юнцами, которые станут лапать меня?

Финн рассмеялся:

– Я мог бы солгать, но, если честно, только такие тебя и будут приглашать на танец.

– И чему ты радуешься? – угрюмо спросила я, а его улыбка стала еще шире. – Тебя так веселит, что мне придется обжиматься с незнакомыми типами, а попутно еще отдавить им ноги? Мило.

– Не так все плохо. Сейчас разучим основные шаги, и ноги ты им точно не оттопчешь.

Я обреченно вздохнула и подошла к своему учителю. Но стоило Финну взять мою руку в свою, как весь страх испарился. До меня вдруг дошло, что перед тем, как танцевать с кучей противных типов, я смогу вдоволь натанцеваться с Финном.

Его рука уверенно лежала на моей талии. Финн велел смотреть ему в глаза, чтобы во время танца не пялиться на заплетающиеся ноги. Вообще-то указание было совершенно излишним, отвести взгляд от его темных глаз я попросту не смогла бы, даже если бы очень старалась. Мы медленно плыли по кругу, так медленно и плавно, что я почти не чувствовала движения. Я вообще ничего не чувствовала – ничего, кроме счастья, невероятного, всепоглощающего.

– Вот так, хорошо.

Финн резко остановился. От разочарования у меня чуть слезы из глаз не хлынули.

– Этот шаг получается у тебя совсем неплохо. Но это было без музыки, теперь давай попробуем под нее.

– Ну… ладно.

– Я сяду за рояль, а ты двигайся в вальсовом шаге и обязательно считай про себя.

Я раздраженно передернула плечами:

– Хорошо. Но по-моему, у меня все нормально выходит.

– Мы слишком медленно двигались. Под музыку все несколько иначе.

Меня захлестнула обида. Он снова не желает танцевать со мной! В прошлый раз заявил, что я ужасно танцую… А теперь что?

Финн сел за рояль и заиграл красивый вальс. Ну разумеется, он умеет играть. Он все умеет. Я закружилась по залу, чувствуя себя глупо и неловко. И не переставала гадать, почему Финн каждый раз от меня закрывается и отдаляется. Но всласть помучить себя саднящими догадками мне не удалось, потому что Финн то и дело вставлял замечания и выдавал указания. Интересно, а почему он помалкивал, когда танцевал со мной?

– Все, хватит!

Запыхавшись, я остановилась.

Словно марафон пробежала. Ныла спина, сердце колотилось. Я без сил опустилась на пол и растянулась на прохладном мраморе.

– Венди, ты танцевала всего несколько минут, – сообщил Финн.

– Больше не могу, – прохрипела я.

– Ты вообще способна хоть на какое-то старание? – резко вопросил он.

Он встал из-за рояля и подошел ко мне явно с целью прочитать очередную нотацию.

– Это очень важно, пойми.

– Я в курсе. Ты мне об этом по сто раз на дню твердишь. И я никогда в жизни еще так не старалась. Обычно я все бросаю, едва успев начать. Так что не надо говорить, что я не стараюсь.

– Никогда в жизни так не старалась? – недоверчиво спросил Финн.

Я покачала головой.

– И этот твой брат ни разу не заставил тебя что-нибудь довести до конца?

– Нет, – призналась я. – Ну, он заставлял меня ходить в школу.

Мэтт и Мэгги поощряли все мои увлечения, но чтобы силой принуждать? Никогда.

– А ты избалована сильнее, чем я думал, – сказал Финн с искренним удивлением.

– И вовсе я не избалована, – отрезала я, но тут же добавила: – Избалована, конечно, но не так уж и сильно. Не как Вилла, к примеру, и наверняка многие другие подменыши. Мэтт с Мэгги просто хотели, чтобы я была счастлива.

– Счастье нужно заслужить, – философски заметил Финн.

– Хватит сыпать китайскими мудростями, – фыркнула я. – Они просто меня оберегали с тех пор, как мать пыталась меня убить. Если бы не это, вряд ли они стали бы так со мной носиться.

– Расскажи о том случае, – попросил Финн.

Прежде он ни разу не пытался узнать подробности того дня, определившего всю мою жизнь.

– Это был мой день рождения. Ну и как обычно, я капризничала. Закатила скандал из-за того, что она приготовила шоколадный торт. Я никогда не любила шоколад. Мы с ней находились на кухне, и она взорвалась. Начала гоняться за мной с огромным ножом, кричала, что я чудовище. А потом полоснула меня ножом, распорола платье и оставила глубокую рану на животе. В общем, Мэтт ворвался в кухню и спас меня.

– Рана на животе? – Финн нахмурился.

– Да. – Я задрала футболку. Финн опустился на корточки и очень осторожно кончиками пальцев провел по шраму. Я закрыла глаза. А Финн вдруг прижал руку к моему животу, целиком накрыв шрам, ладонь была точно раскаленная. Я едва не застонала от блаженства. Финн резко убрал руку, я услышала шорох и открыла глаза. Финн уже распрямился. Я опустила футболку. Валяться на полу расхотелось, я села и поправила волосы.

– Так Мэтт спас тебя? – спросил Финн, нарушив неловкое молчание.

У него был очень задумчивый вид. С ним никогда не поймешь, о чем он думает и что творится в его голове.

– Да. – Я кивнула и тоже встала. – Мэтт всегда меня защищал. Сколько себя помню.

– Хм. – Финн продолжал задумчиво на меня смотреть. – У подменышей крайне редко устанавливаются столь близкие отношения с приемными хозяевами, как у тебя.

– Хозяевами?! – Меня даже передернуло. – Ты так говоришь, будто я вещь! Будто я паразит какой!

И тут я поняла, что так оно и есть. Эта мысль давно меня преследовала, просто я старательно отгоняла ее. Меня оставили в чужой семье, чтобы я высосала из них ресурсы, деньги, возможности, перетащила все это сюда. Да, я самый настоящий паразит! Кровосос!

– Ты не паразит, – прервал мои невеселые размышления Финн. – Они тебя любили, и ты искренне любила их. Это необычно, но в этом нет абсолютно ничего плохого. Более того, это даже хорошо. Возможно, благодаря этому ты окажешься способна на сострадание, чего недостает многим лидерам трилле.

– Сильно сомневаюсь, что я способна на сострадание.

– Я же вижу, насколько тебе неприятно наблюдать, как Элора обращается с другими. Она полагает, что уважения можно добиться исключительно силой и страхом. Но у меня есть чувство, что ты станешь использовать совсем иные методы в своем правлении.

– И какие же?

– Это уже тебе решать, – просто ответил Финн.

На том наше занятие и завершилось. Финн настоял, что мне нужно отдохнуть перед завтрашним днем. Честно говоря, я и вправду устала, не физически, нет, то была нервная усталость. Мне хотелось спрятаться ото всех, зарыться под одеяло и заснуть. И спать долго-долго, до самого воскресенья, пропустив ужасную субботу.

Однако заснуть все не получалось. Я ворочалась с боку на бок, в голове крутились самые разные мысли, но чаще всего, разумеется, о Финне, о его чудесных прикосновениях, о… Я решительно отогнала эти воспоминания, и мысли мои перескочили на Мэтта. Я очень скучала по нему. Даже не думала, что буду так скучать. Считается, что время лечит, но я здесь уже почти неделю, и тоска по брату стала только острее. Мне так не хватало рядом человека, который поддерживал и любил меня всегда и безо всяких условий.

Проснулась я ни свет ни заря. Сна не было ни в одном глазу. Я оделась и выскользнула из комнаты, собираясь наведаться на кухню. Однако на лестнице наткнулась на Риза.

– Привет, чего так рано? – Риз отхватил от плюшки, которую держал в руке, изрядный кусок.

– Не спится. А ты чего?

– Тоже не спится. Да и в школу уже скоро собираться. – Он отбросил челку с глаз. – Дергаешься перед балом?

– Не без того, – призналась я.

– Как подготовка? Тяжко?

Я неопределенно кивнула.

– Тебя ведь что-то беспокоит, правда? Вид… кхм… расстроенный.

– Ничего особенного… – Я опустилась на верхнюю ступеньку. – Просто скучаю по брату.

– По брату? – как-то сдавленно переспросил Риз.

Он сел рядом. Только сейчас я сообразила, с кем разговариваю. Мне ведь и представить трудно, каково все эти годы приходилось Ризу. Ведь он-то, в отличие от меня, всегда знал, что он не родной. И наверняка чувствовал себя очень одиноким. И понимал, что родных никогда не увидит. Родители от него не отказывались. Его украли, и украли те, кому он сам не нужен, а нужно лишь его место в другой семье. От сочувствия у меня сжалось сердце.

– Да… Он ведь и твой брат, – пробормотала я.

Именно так. Мэтт всегда останется моим братом.

– Как его зовут? – тихо спросил Риз.

– Мэтт. Он классный. Самый классный парень на свете.

– Мэтт, – повторил Риз благоговейно.

– Самый смелый на свете. И самый верный. На все готов, лишь бы защитить тех, кого любит. И самый бескорыстный. И он очень-очень сильный. Он…

Я с трудом проглотила комок в горле и поняла, что не смогу удержать слезы. Я отвернулась.

– А мама с папой какие?

Я долго молчала, прежде чем ответить.

– Папа умер, когда мне было пять… Мать не смогла этого перенести, и… с тех пор она живет в клинике. Психиатрической. Меня воспитывали Мэтт и тетя Мэгги, это папина сестра.

Меня вдруг захлестнула волна неприязни к Ким. Допустим, всеми ее поступками двигала любовь к Ризу, который навсегда останется для нее Майклом, но ведь именно мне приходится рассказывать ему обо всем. А она даже увидеться с ним не сможет, потому что до конца своих дней просидит в психушке. И чего она добилась своей ненавистью ко мне? Только боли. Себе, мне, Мэтту, Ризу, всем.

– Мне очень жаль. – Я коснулась руки Риза. – Сложно объяснить, откуда я это знаю, но твоя мать очень тебя любила. Она очень тебя ждала. А меня всегда ненавидела, потому что знала, что я – не ты.

– Правда?

Впервые я видела Риза грустным.

– Да. Для меня это, конечно, было ужасно. Ну просто полный отстой, – добавила я уныло, и Риз вдруг рассмеялся.

– Прости… Получается, меня очень нелегко забыть.

– Получается так.

Риз сжал мои пальцы:

– А тетя Мэгги? Какая она?

– Чудесная. Чересчур заботливая и хлопотливая, но чудесная. И терпеливая. Чего они только не натерпелись от меня… Знаешь, все странно. Они ведь на самом деле твои родные, не мои.

– Нет, они и твоя семья тоже, – возразил Риз. – Они тебя любят, они тебя вырастили. А это и есть настоящая семья, разве нет?

Вряд ли Риз знал, как долго я ждала этих слов. Я люблю их и всегда буду любить. И очень хочется, чтобы все остальные это понимали.

– Венди!

Разумеется, это был Финн, направлявшийся подглядывать, как я сплю. Я быстро выдернула руку из ладони Риза. Тот вскочил.

– Что ты здесь делаешь? – вопросил Финн.

– Только что проснулась. Мы просто болтали.

Я взглянула на Риза, и он быстро кивнул. Во взгляде Финна подозрение так и плескалось, будто он застукал нас с поличным при ограблении банка.

– Тебе пора собираться в школу, – холодно сказал он Ризу.

– Сам знаю, – раздраженно буркнул тот и улыбнулся мне: – До встречи, Венди.

– Ага, пока, – улыбнулась я в ответ.

– Так что тут происходит? – прошипел Финн, когда Риз ушел.

– Я уже ответила, – отрезала я и встала. – Мы просто болтали!

– О чем?

– О семье.

– Нельзя ему рассказывать о твоей приемной семье. Мансклиги не должны знать о своем происхождении. Иначе они могут отправиться на поиски родных. А это недопустимо. Мансклиги не должны общаться со своими семьями. Это слишком опасно для нашего сообщества. Ясно?

– Но это нечестно! Нечестно и несправедливо! Вы их дважды лишаете семьи! Сначала украли, а потом не позволяете познакомиться с родными! Хотя они вам все равно не нужны! Почему им нельзя вернуться домой?

– Их дом здесь. Некоторые отправляются на поиски семьи, но большинство возвращается. Если позволить манксам воссоединяться с семьями, то будут подорваны сами основы нашего общества. Твоя жалость к Ризу – недостаточная причина рушить все, что у нас есть.

– Я ничего особенного ему не сказала. Просто я скучаю по Мэтту. И рассказала, какой он классный. Я не говорила, где он живет. Ничего такого.

– Тебе следует быть осторожнее, Венди, – нахмурился Финн.

– Прости.

Не так уж я и провинилась, между прочим. Я раздраженно развернулась, собираясь пойти к себе.

– Постой. – Финн остановил меня, осторожно взяв за руку. Притянул к себе.

Несмотря на всю мою злость на него, я, как обычно, тотчас разомлела от его прикосновения. И вся злость куда-то испарилась.

– Ну что еще? – буркнула я.

– Я видел, как ты держала его за руку.

– И что с того? В вашем мире троллей и это уже преступление?

– Нет, но… тебе нельзя этого делать. Тебе нельзя заводить отношения с мансклигом.

– Ах да! – Я вырвала руку и выкрикнула: – Да ты просто ревнуешь!

– Я не ревную. Я забочусь о твоей репутации. Ты не понимаешь, насколько опасными могут быть ваши отношения.

– Да-да, конечно. Я же вообще ничего не понимаю, и как я могла забыть?

– Я вовсе не это имел в виду.

Я быстро шла по коридору, Финн не отставал ни на шаг.

– Но ведь это так, – возразила я. – Я вообще ничего не знаю.

– Венди!

Я неохотно остановилась, повернулась к нему.

– Если ты чего-то не понимаешь, то только потому, что я плохо тебе это объяснил.

Финн сглотнул, отвел взгляд. А вот это уже любопытно. Он явно что-то недоговаривал. Я ждала.

– Ты права.

Слова давались ему с трудом, я молчала.

– Я ревную.

– Что?!

У меня даже рот приоткрылся от изумления.

– Но это никоим образом не влияет на исполнение моих обязанностей. Как не меняет того факта, что тебе нельзя заводить отношения с мансклигом. – Финн по-прежнему не смотрел на меня. – А теперь приведи себя в порядок. Нас ждет длинный день.

Он развернулся и быстро пошел прочь.

– Финн, постой!

Он замедлил шаг, оглянулся:

– Все, вопрос закрыт. Я обещал, что не буду тебе врать. И я врать не стал.

И ушел. А я осталась торчать истуканом в коридоре. Ноги у меня дрожали, голова кружилась, в голове бушевала настоящая буря. Он признался, что неравнодушен ко мне! А потом велел забыть обо всем и вести себя как ни в чем не бывало.