Текст книги "Подкидыш"

Двадцать
Прощание

В холле показался Финн. Я вскочила. Наверное, у Элоры он пробыл не больше пятнадцати минут, но мне они показались вечностью. Риз остался сидеть. Финн невозмутимо глянул на нас снизу и начал подниматься.

– Финн!

Я бросилась за ним, а Риз, наоборот, скатился вниз по лестнице и исчез в коридоре, ведущем на кухню.

– Постой! Финн! Что там было?

– Разговор, – коротко ответил Финн.

Я схватила его за руку, и он остановился, обернулся и посмотрел куда-то мне за спину, словно искал кого-то.

– Я же велел тебе держаться подальше от мансклига.

– Риз просто поддержал меня, пока я ждала тебя, – ответила я.

– Тебе опасно находиться в его обществе. Как и в моем.

Меня начало раздражать, что он отказывается на меня смотреть. Куда угодно смотрит, только не на меня. А так необходимо сейчас заглянуть в его темные глаза.

– Это что еще значит? – требовательно спросила я.

– Отпусти мою руку.

– Объясни, что происходит, и я оставлю тебя в покое.

Он был гораздо сильнее меня, да и держала я его не так уж крепко. Мог бы с легкостью вырваться и уйти. Но освободить руку он даже не пытался.

– Меня отстранили от моих обязанностей, – сказал Финн. – Элора считает, что опасность тебе больше не грозит, а я нарушил правила. Я должен собрать вещи и покинуть территорию дворца.

У меня перехватило дыхание. Сбывается мой самый страшный кошмар. Финн уходит, и исключительно по моей вине. Могла бы и сама за себя постоять перед мамочкой! А еще лучше – держала бы рот на замке.

– Так нельзя. Не смей… Здесь твой дом, и Элора тебе доверяет. Она не может… Это я виновата! Это я ее не слушалась!

– Нет, ты не виновата, – твердо сказал Финн. – Ты ничего плохого не сделала.

– Ты не можешь вот так уйти! Завтра бал, и без тебя я провалюсь! – Голос у меня задрожал. – Я вовсе не принцесса. Одна я ничего не смогу!

– Все равно после бала я бы перестал с тобой заниматься. Скоро прибудет наставник, который научит тебя всему, что ты должна знать. А к балу ты готова, что бы ни говорила Элора. Завтра ты прекрасно со всем справишься.

– Но тебя здесь не будет?

Я не верила в происходящее, не желала верить.

Финн отвернулся.

– Я тебе больше не нужен, – тихо сказал он.

– Это я во всем виновата! – повторила я и шмыгнула носом. – Я поговорю с Элорой. Ты не можешь уйти. Она должна это понять.

– Венди, нельзя…

Финн попытался остановить меня, но я уже летела вниз по лестнице.

Меня разрывали на части паника, отчаяние, страх. Финн заставил меня бросить единственных в мире людей, которые меня любят. И я подчинилась – только потому, что доверяла ему. И вот он бросает меня, оставляет на съедение Элоры, которая хочет посадить меня на трон, о котором я думать-то не хочу. Конечно, во дворце остается Риз… Но надолго ли он задержится здесь? Настанет день, когда Элора избавится и от него. И я окажусь одна, совершенно одна.

Я уже бежала по коридору, все ускоряя и ускоряя шаг. Ноги несли меня к южному крылу, к покоям королевы. В душе я знала, что все это: страх перед Элорой, перед троном, перед грядущим одиночеством – не более чем вершина айсберга. А на самом деле я страшусь потерять Финна. И это главное. Жизнь без него невозможна. Нестерпима. Немыслима. До этих минут я и не представляла, сколько он для меня значит…

– Элора!

Я ворвалась в мастерскую, даже не постучав. Возможно, подобная бесцеремонность взбесит королеву, ну и пусть. Вдруг она так разозлится, что отошлет меня куда-нибудь подальше, с глаз долой?

Элора стояла у окна, всматривалась в ночную тьму. И даже не оглянулась на шум.

– В этом визите нет никакой необходимости, – негромко проговорила она. – Кроме того, само собой разумеется, такое поведение недостойно принцессы.

– Вы постоянно указываете, как не должна вести себя принцесса. Может, поговорим, как должна вести себя королева? – крикнула я. – Неужели вы настолько не уверены в себе, что не можете справиться с небольшими разногласиями? А если вам кто-то не кланяется в пол, вы отсылаете его прочь, да?!

– Полагаю, дело в Финне, – вздохнула Элора.

– Нечестно прогонять его! Он ничего плохого не сделал!

– Не имеет значения, что он сделал. И я вправе прогонять кого угодно за что угодно. Я королева. – Она обратила ко мне каменное лицо. – Причина не в его дерзости, а в том, что стоит за ней.

– Опять вы с этим дурацким именем!

– Тебе предстоит еще очень многому научиться и многое понять. Пожалуйста, присядь. – Элора указала на один из диванов, а сама прилегла на кушетку. – Нам нужно поговорить.

– Не буду я менять имя! – выкрикнула я, но все же опустилась в ближайшее кресло. – Зачем надо было так все раздувать? Какая разница, как кого зовут?

– Дело вовсе не в имени. – Она откинула назад длинные волосы, шелковистым облаком окружавшие лицо. – Я знаю, что ты считаешь меня бессердечной и жестокой, но это не так. Я очень привязана к Финну, гораздо сильнее, чем может быть привязана королева к слуге. И мне жаль, что я не подаю тебе должного примера. Мне тоже горько от того, что Финн должен уйти… Но это только ради тебя.

– Нет! – вскочила я. – Не верю! Вы просто ревнуете!

– Мои чувства к моему решению никакого отношения не имеют. Я сделала это ради тебя и во благо королевства.

– Да как его уход может стать кому-то благом?

– Ты отказываешься признать свой статус принцессы. – В голосе Элоры зазвучало раздражение. – Неважно, понимаешь ли ты серьезность этой ситуации. Главное, что это понимают все остальные, включая Финна. Поэтому он уходит. Он знает, что так для тебя лучше.

Я нахмурилась, пытаясь вникнуть в смысл этой головоломки. И почему бы ей не выложить все как есть.

– Ты считаешь, что дело в деньгах, однако речь идет о гораздо более важных вещах. Наш род славится сильнейшими способностями, которые намного выше способностей обычных трилле. К сожалению, трилле давно уже начали терять традиции нашего народа, а вместе с традициями исчезают и наши способности. Чтобы дар оставался чистым, мы не должны мешать нашу кровь с теми, у кого нет способностей. Титулы лишь на первый взгляд кажутся анахронизмом, но мы стоим у власти, потому что мы обладаем силой. Уже многие века наш с тобой род сильнее прочих. Но сейчас ситуация критическая. Кронеры наступают на пятки. И ты наш последний шанс удержать трон и восстановить силу нашего рода.

– И какое отношение имеет к этому Финн?

Вся эта политика меня сейчас мало интересовала.

– Самое прямое. Чтобы не портить чистоту крови, давным-давно установили правила. Они обязательны для всех, не только для королевской семьи. И направлены они на то, чтобы в роду не появлялись полукровки.

Меня замутило.

– Последствия могут быть разными, – продолжала Элора. – Если трилле заводит отношения с мансклигом, обоих просят покинуть общину.

– Между мной и Ризом ничего нет, – быстро вставила я.

Элора кивнула и продолжала:

– Формально искатели тоже трилле, но они не обладают даром в традиционном смысле этого слова.

Ну вот, кажется, мы все-таки приближаемся к сути.

– Искатели могут образовать семью только с искателями. Если они заводят отношения с другими трилле, на это обычно смотрят сквозь пальцы. Но лишь в том случае, если речь не идет о знати. Искатель никогда не получит корону. Любая маркиза, рискнувшая на отношения с искателем, тотчас лишается титула, а если, к примеру, принцесса нарушила чистоту родословной, их обоих навеки отправляют в изгнание.

Получается, если у нас с Финном что-то будет, я тут же перестану быть принцессой. И меня выдворят из Фьоренинга. Так ведь именно этого я и хочу!

– Ну и что? – дерзко вопросила я.

Во взгляде Элоры промелькнуло удивление.

– Да, понимаю, сейчас это, – Элора обвела жестом комнату, – ничего для тебя не значит. Тебе все это противно. Но такова твоя судьба. И даже если ты сама этого не понимаешь, Финн понимает. Он знает, насколько ты важна для нашего королевства, и он никогда бы не позволил тебе разрушить твое будущее. Поэтому он решил покинуть дворец.

– Он сам решил? – не поверила я.

Финн не мог сам уйти! Он бы не бросил меня! Ведь я говорила, как сильно он мне нужен, говорила, что я без него пропаду…

– Я виню в этом себя, ведь все признаки были налицо. – Элора вздохнула. – И виню Финна. Ему известны последствия подобных отношений. Но он все-таки понял, что для тебя лучше, и это достойно уважения. Он уходит, чтобы защитить тебя.

– Никто не просит меня защищать! У него нет причин уходить! Ничего между нами нет! У меня вообще ни с кем ничего нет!

– Я бы в это поверила, если бы ты не ворвалась сюда со слезами, не умоляла оставить его во дворце, – холодно ответила Элора. – И если бы он пообещал, что с этого дня вас связывают строго деловые отношения, я бы оставила его. – Она замолчала. Я ждала. – Но он даже этого сделать не смог. Даже не попытался, – закончила она.

И тут я все поняла. Я Финну небезразлична. И он признался в этом Элоре, прекрасно понимая, как она на такое признание отреагирует. Мало того, его чувства настолько сильны, что он не мог оставаться рядом со мной. Я для него не обязанность, не долг, не работа… И сейчас он собирает свои вещи наверху.

Не сказав ни слова, я вылетела из мастерской и понеслась в противоположное крыло, потом наверх по лестнице и по длинному, нескончаемому коридору. Я должна поговорить с ним, пока не поздно. Кто знает, увидимся ли мы когда-нибудь.

Перед дверью в его комнату я остановилась, еле переводя дух. Привалилась к стене, стараясь дышать глубоко, медленно. Попыталась успокоиться. Тщетно. Руки тряслись, ноги едва держали, а сердце – сердце колотилось где-то в горле. Осознание, насколько сильно я люблю Финна, обрушилось на меня непомерной тяжестью. Я не откажусь от него. Ничто в этом или любом другом мире того не стоит.

Когда я наконец открыла дверь, Финн стоял у кровати и складывал одежду в чемодан. Он обернулся. Лицо осунулось, и легкая небритость, которой я не заметила за ужином, придавала ему трагичности. И он был невозможно, невероятно притягателен. Верхняя пуговица на рубашке расстегнута, и я покраснела, осознав, что откровенно пялюсь на его грудь.

– Ты в порядке?

Финн отбросил стопку маек и шагнул ко мне.

– Д-да, – выдавила я и объявила: – Я еду с тобой.

– Венди… – Выражение его лица смягчилось. – Тебе нельзя со мной. Ты должна быть здесь.

– Нет! Не хочу я быть здесь! Не хочу я быть принцессой! И я здесь никому не нужна!

– Ты всем нужна. Ты даже не представляешь, насколько ты всем нужна. Без тебя этот мир рухнет.

– Чушь! Я всего лишь тупая девчонка, я даже не знаю, какой вилкой когда надо пользоваться! У меня нет способностей! Я неуклюжая, глупая и грубая! Сын Кронеров гораздо лучше подходит для трона! – кричала я. – Я не обязана здесь оставаться! И не останусь, если ты уйдешь!

– Ты еще столько всего не знаешь, – устало сказал Финн, отвернулся и снова начал складывать одежду.

Я подошла к нему, взяла за ру ку.

– Финн, я хочу быть с тобой. И… мне кажется, ты хочешь быть со мной.

Я думала, он рассмеется или скажет, что я сошла с ума. Вместо этого он просто посмотрел на меня.

В редкие минуты уязвимости его темные глаза выдавали все, что он пытался от меня скрыть. Нежность и теплоту. И даже нечто большее. Я держала его крепкую руку, а биение сердца все ускорялось и ускорялось. Он нежно провел пальцами по моей щеке, и меня завертело, закрутило, затягивая в омут его взгляда.

– Я того не стою, Венди, – хрипло прошептал Финн. – Тебя ждет чудесное будущее, я не имею права лишить тебя этого. Я не посмею.

– Но, Финн, я…

Он резко отстранился:

– Тебе пора.

– Почему? – Слезы обожгли глаза.

– Потому что так нужно.

Финн снял с полки книги, но я и не думала уходить.

– Это не причина.

– Я уже все тебе объяснил.

– Нет, не объяснил! Только напустил туману!

– Ты мне не нужна! – рявкнул Финн.

Мне словно врезали пощечину. В отрезвляющей тишине я какое-то время еще оглушенно стояла, слыша лишь удары собственного сердца.

– Ты врешь! – Слезы мешали говорить. – Ты обещал мне никогда не врать!

– Венди! Я хочу, чтобы ты у шла!

Он тяжело дышал, стоя спиной ко мне. Просто стоял, опираясь на книжную полку и опустив плечи.

Я хотела развернуться и бежать прочь куда глаза глядят, не останавливаясь. Но это мой последний шанс. Нельзя, нельзя его упускать. Я прикоснулась к его спине, Финн попытался отодвинуться, но я не убрала руку. Он резко обернулся и схватил меня за запястья. Он отталкивал меня, пока я не уперлась спиной в стену.

А потом он прижался ко мне, и я ощутила прикосновение его крепких мышц. Почувствовала, как колотится его сердце. Пальцы его все еще впивались в мои запястья.

Я открыла рот, чтобы ляпнуть очередную глупость, и тут… Он целовал меня с таким отчаянием, словно не мог без меня дышать. Его щетина царапала мне щеки, губы, шею – все, что он так жадно покрывал поцелуями. Он выпустил мои руки, и я обхватила его, притянула к себе еще ближе.

Его губы были солеными от моих слез. Я зарылась пальцами в его волосы и уже сама принялась целовать его. Сердце билось с такой частотой, что грудь разрывало от боли. Или от счастья.

Невероятным усилием он оторвался от меня, отступил на шаг. Хрипло дыша, Финн смотрел не на меня, а куда-то в пол.

– Вот поэтому я должен уйти, Венди. Я не могу так поступить с тобой.

– Как поступить?

Я хотела погладить его по лицу, но он отшатнулся.

– Позволь мне пойти с тобой, – прошептала я умоляюще.

– Венди…

Финн прижал ладонь к моей пылающей щеке, смахнул с нее слезу, заглянул в глаза:

– Ты мне веришь?

Я нерешительно кивнула.

– Тогда поверь и сейчас. Ты должна остаться здесь, а я должен уйти. Понимаешь?

– Финн!

– Прости. – Финн отпустил меня и схватил с кровати полупустой чемодан. – Я слишком здесь задержался.

Он шагнул к двери, и я бросилась за ним.

– Венди! Достаточно!

– Но ты не можешь вот так уйти…

Финн на миг замешкался, затем открыл дверь и решительно вышел.

Я хотела броситься за ним, хотела схватить его, задержать, но его поцелуй совершенно обезоружил меня. Лишил последних сил. Наверняка он сделал это специально. Знал, что после поцелуя я не смогу больше спорить.

Когда его шаги в коридоре затихли, я упала на постель, которая все еще хранила его запах, и зарыдала.

Двадцать один
Бал трилле

Ночью мне так и не удалось нормально заснуть. Утром Вилла ураганом ворвалась ко мне в комнату. Глаза у меня были красные и опухшие, да и вообще я мало походила на главную звезду предстоящего бала, но Вилла притворилась, будто ничего не заметила. Не умолкая ни на мгновение, она принялась помогать мне готовиться к вечеру. Практически каждое мое действие сопровождалось подсказками и комментариями. От меня же толку было чуть. Я совершала промах за промахом. К счастью, Виллу мои ошибки только веселили. Разбитое сердце и подготовка к балу – вещи несовместимые. Вилла теребила меня, пытаясь расшевелить, заставить улыбнуться, хоть к чему-то проявить интерес. Но я действовала точно автомат.

Я все прокручивала в голове события последнего месяца. И как такое произошло? В школе, увидев впервые Финна, я решила, что он странный. Потом подумала, что он попросту маньяк, его пристальные взгляды раздражали меня все сильнее и сильнее. И намека на желание пообщаться с ним не было. И к чему я пришла? Всю свою никчемную жизнь я прекрасно обходилась без этого тролля, а теперь и час без него – мука мученическая.

Я сидела перед зеркалом, кутаясь в халат, а Вилла колдовала над моими волосами. В зеркало я почти и не смотрела, не интересуясь, что там происходит у меня на голове. Внезапно Вилла, поливавшая волосы из какого-то флакона, вдруг замерла.

– Венди, – сказала она со вздохом, – я понимаю, Финн уехал и тебе сейчас очень-очень плохо. Но он всего лишь аист, искатель, охотник, трекер, а ты принцесса.

– Отстань, – пробормотала я. – «Понимаю». Ничего ты не понимаешь.

Мне хотелось крикнуть, что он не просто искатель и какой-то там трекер и вовсе не аист, что он удивительный и единственный. Но тоска во мне боролась со злостью. Ведь я бы после такого поцелуя ни за что не бросила его, не растворилась бы в ночи. Господи, как, оказывается, больно чувствовать себя одной в целом белом свете.

– Ладно, не понимаю. – Вилла щедро прыснула на волосы из флакона. – Но ты все равно принцесса, и сегодня твой бал.

Я угрюмо молчала, а она не унималась:

– Ты еще такая юная. А на нем, между прочим, свет клином не сошелся. Особенно для тебя. Твоего внимания будут добиваться самые высокопоставленные юноши. И среди них есть ну такие красавчики! Моргнуть не успеешь, как этот аист начисто выветрится у тебя из головы.

– Не интересуют меня красавчики, – отмахнулась я.

– А знаешь, кто из них самый-пресамый? Туве Кронер! – Вилла аж заурчала. – Вот бы отец нас свел. Красивый. Богатый. И такой могущественный! У него самый сильный дар среди знати. Что, кстати, странно, потому что обычно самые мощные способности бывают у женщин. Мужчины, как правило, бледные тени своих жен. Туве один такой! Даже не удивлюсь, если он умеет читать мысли.

– Я думала, на это никто не способен, – проявила я признаки интереса.

– Очень редко, но такой дар встречается. Но ты права, давно уже не было трилле, способного читать мысли. В наши дни этот дар остался только в сказках. – Осторожными движениями она принялась взбивать волосы. – Но ведь и Туве словно из сказки, так что кто знает.

Развернув меня лицом к себе, Вилла улыбнулась, любуясь результатами своих трудов.

– Ну вот, теперь только платье надеть!

Не знаю, когда Вилла успела сама нарядиться, ведь целый день суетилась вокруг меня, но я вдруг обнаружила, что она полностью готова. В длинном нежно-голубом платье она словно сошла с обложки журнала. Куда мне до нее.

Я влезла в платье, Вилла застегнула застежки на спине и подтолкнула меня к зеркалу, заявив, что я потрясающе прекрасна.

– Ух ты! – вырвалось у меня.

Знаю, я в тоске и отчаянии, но ведь в жизни не была такой красоткой. И уж точно никогда больше не буду.

Расшитое серебром белое платье, оставляя плечи обнаженными, струилось, стекало вниз, подчеркивало достоинства фигуры, которых у меня отродясь не было. Подобранное Виллой бриллиантовое колье нежно обвивало шею. Темные кудри волной спадали на спину и плечи, в волосах поблескивали бриллиантовые заколки.

– Сегодня ты их сделаешь всех, принцесса! – пообещала Вилла.

Это были последние спокойные минуты в тот день. Как только мы вышли из комнаты, на нас тут же накинулась целая армия помощников Элоры, о которых я до того момента даже не догадывалась. На все голоса они зачитывали мне расписание вечера, поясняли, что будет происходить, напоминали, где я должна находиться, с кем должна разговаривать, указывали, что и как должна делать. Я не успевала переваривать информацию. Правда, этот поток вытеснил из головы мысли о Финне, а от страха я даже ненадолго забыла про свою сердечную боль. Я беспомощно искала глазами в толпе Виллу, но ее у же оттеснили.

И вот вечер начался. Сперва меня официально представили собравшимся в малой дворцовой зале гостям, к которым я вышла вместе с Элорой. Сзади семенила Вилла – ей, к великому моему облегчению, разрешили находиться рядом. Втроем мы встали в конце зала, и с трех сторон нас окружили какие-то огромные парни. Вилла шепнула, что это охрана. Через всю залу протянулась очередь – люди подходили по одному, или парами, или даже целыми семьями, и Элора представляла мне гостей. Бесконечная череда незнакомых лиц. Большинство имен я уже слышала – занятия с Финном все-таки даром не прошли. Но Элора шепотом объяснила, что здесь не только знатные люди, портреты которых я видела в книге королевства, для знакомства со мной двери сегодня открыты для всех, а потому во дворце полно простонародья. Очень скоро от бесконечных улыбок заболели щеки, а от слов «приятно познакомиться» и «спасибо» – язык. Я казалась себе роботом, а точнее, заводной куклой, которая умеет только улыбаться да попискивать две короткие фразы.

Когда наконец эта часть церемониальных пыток завершилась, мы торжественно проследовали в столовую. Сюда пускали уже только избранных, поэтому столы были накрыты лишь для сотни гостей (действительно, подумаешь, какая-то сотня). Виллу от меня опять оттерли, она сидела через пять человек от меня. И я снова перепугалась.

Каждый раз, теряя уверенность, я искала глазами Финна, сознавала, что его тут нет, и меня снова и снова накрывало беспросветное отчаяние. За столом все попытки сосредоточиться на этикете проваливались из-за то и дело подкатывающей к горлу тошноты.

Мать сидела во главе стола. По правую руку сидел Туве Кронер. На протяжении всего ужина он практически не проронил ни слова, а Элора поддерживала вежливую беседу с канцлером, сидевшим подле нее с другой стороны.

Судя по всему, канцлер не признал во мне промокшую девчонку. И ладно. От одного его жабьего взгляда меня пробирала дрожь. Я старалась выдавить вежливую улыбку, но тщетно. Красное лицо с щеками-брылями, глазки, утонувшие в складках жира, и огромный багровый нос наводили на меня ужас.

– Выпей вина, – тихо предложил Туве.

Держа в руке бокал, он слегка наклонился ко мне, чтобы никто больше его не услышал. На мгновение взгляд его зеленых глаз задержался на моем лице, но тут же устремился куда-то в пустоту.

– Прости?

– Улыбка. – Он коснулся своих губ, которые на миг изогнулись в приторной улыбке. – Губы болят?

– Да.

– Вино поможет, поверь. Расслабит мышцы.

Туве сделал большой глоток. Гораздо больше, чем позволял этикет, и я заметила неодобрительный взгляд Элоры, которая беседовала с канцлером.

– Спасибо, – шепнула я и последовала его совету, но отпила маленький глоток – из опасения навлечь на себя гнев матушки. Вряд ли она станет отчитывать меня при гостях, но уж потом-то совершенно точно припомнит.

Ужин все тянулся и тянулся, и Туве начал проявлять беспокойство. Он откинулся на спинку стула, положил руку на стол. Его бокал то вдруг начинал медленно ползти к его пальцам, то вдруг отдвигался. Я уже прекрасно знала, на что он способен, и все же не могла оторвать глаз от бокала. Пожалуй, это было самое интересное из того, что происходило за столом.

– Ты слишком напряжена, – заметил Туве, бросая на меня взгляд.

– Наверное.

Туве наклонился вперед, упер локти в стол. Элору внутри наверняка перекосило от ярости.

– Я пытаюсь контролировать себя. – Я ткнула вилкой в ломтик непонятного овоща, вовсе не собираясь отправлять его в рот. – Даже думала, что получается. Учитывая обстоятельства.

– Нет, выглядишь ты прекрасно. Просто я чувствую, – он коснулся виска, – здесь… Не могу объяснить, но… но я знаю, что ты сейчас переживаешь. Ты натянута как струна.

Он помолчал, задумчиво глядя, словно примериваясь, на бокал, и добавил:

– Между прочим, у тебя очень сильный дар убеждения.

– Возможно.

От его проницательного взгляда стало неловко, да и обстановка не располагала к спорам.

– Хочешь совет? Используй его сегодня. – Тихий голос Туве был еле различим на общем фоне. – Ты пытаешься угодить огромному количеству людей, и это тебя утомляет. Всем нравиться невозможно. Это одна из причин, почему меня чужое мнение не волнует. Мать вечно бесится из-за этого. – Туве пожал плечами. – Просто примени свой дар, очаруй их.

– Это потребует огромного усилия, – прошептала я одними губами.

Я кожей ощущала, что Элора прислушивается. Ловит каждое слово. Ох, сомневаюсь, что она одобрит наш разговор.

– И я только больше устану.

– Ну да, – задумчиво протянул Туве и убрал локти со стола.

– Туве, канцлер как раз рассказывал, что ты хочешь поступить в министерство этой весной, – ласково пропела Элора.

Я лишь скользнула по лицу королевы взглядом, но даже этого краткого мига хватило, чтобы прочесть в ее глазах возмущение.

– Боюсь, этого хочет моя мать, – поправил Туве. – Я с канцлером на эту тему не беседовал, и меня министерская должность не интересует.

Я невольно улыбнулась. Туве все больше мне нравился, пусть я и не всегда его понимала. Впрочем, наверняка не одна я. Но его смелость, граничащая с дерзостью, вызывала восхищение.

– Вот как. – Элора вскинула брови, а канцлер поспешил переменить тему.

Оставшуюся часть ужина Туве открыто демонстрировал скуку и раздражение. Он грыз ногти и смотрел куда угодно, только не на меня. Я даже начала гадать, а в себе ли он. Уж больно странный. И возможно, ему найти свое место в этом мире так же трудно, как и мне.

Но вот ужин наконец завершился. Однако я знала, что дальше последует самая страшная часть вечера. Все неспешно переместились в бальную залу, где вот-вот должны были начаться танцы. Украшенная зала выглядела еще роскошнее, чем мне запомнилось. Ее превратили в настоящую сказку. Танцуя с одним кавалером, потом с другим, я невольно вспоминала, как несколько дней назад кружилась здесь с Финном. А следом пришло другое воспоминание, которое я весь вечер старательно гнала прочь, – о поцелуе. Жар растекся по телу, заполыхал на щеках, я почувствовала, как к глазам подступают слезы. Улыбайся, приказала я себе, улыбайся! Но лицо как будто свело судорогой, вот-вот – и я разревусь при всей этой разряженной толпе. К счастью, меня пригласил на танец Гаррет. Я уже успела оттанцевать с несколькими партнерами, один ужаснее другого, отпускавшими либо сальные, либо льстивые, но одинаково неискренние комплименты. И только Гаррет нашел верные слова, чтобы похвалить и меня, и платье. Изредка я видела, как величественно кружится Элора, порой мимо с лукавой улыбкой проносилась Вилла с очередным юнцом. Несправедливо. Она вольна сама выбирать, с кем ей танцевать, а я обязана принимать приглашение каждого, кто подойдет.

– Вы самая восхитительная принцесса за всю историю, – пропищал канцлер, когда настал его черед.

Красные толстые щеки противно колыхались, он хрипло дышал, лоб был в крупных каплях пота. Я даже хотела предложить ему присесть где-нибудь в тихом уголке, отдышаться, а то удар хватит. Вот только Элора мне этого не простит. А канцлер, пыхтя, так и прижимался ко мне. Как ни странно, он очень проворно перебирал короткими ножками, его рука огромным окороком лежала у меня на спине.

– Вы мне льстите, – возразила я, скривившись в откровенно фальшивой улыбке и молясь про себя, чтобы поскорее уж эта мука закончилась.

После его потных лап на моем прекрасном платье наверняка останутся мерзкие пятна.

– Ну что вы-с.

Господи, сколько это еще будет длиться? Где остальные кавалеры? Почему мне достался самый гнусный тролль на свете?

– Более того, скажу я вам-с, в жизни не видел барышни-с восхитительней.

– А вот это неправда. – Я закрутила головой в надежде отыскать Виллу.

– Мне стало известно, что в скором времени вам будет дозволено принимать-с ухаживания. Хочу вам конфиденциально сообщить, что я очень, очень перспективный кандидат-с. Я весьма обеспечен, и у меня безукоризненная родословная. Ваша матушка одобрила бы подобный договор-с.

– Думаю, об этом еще рано говорить, – ответила я довольно резко.

И пусть Элора сколько угодно обвиняет меня в грубости! Этот отвратительный боров с сальными руками и лоснящейся физиономией правда намерен сделать мне предложение?

– Мне также неоднократно-с говорили-с, что я волшебный любовник, – жарко зашептал канцлер мне в самое ухо, тесно прижав к пухлой груди. – Уверен, вы девушка пока неопытная в таких вопросах, но я готов обучить вас всему.

Так, с меня хватит. Я собралась было остановиться и прикрикнуть на наглеца, как рядом раздался голос:

– Принцесса, не подарите мне танец?

Туве. Возник точно по волшебству. Канцлер тут же стушевался и безропотно позволил Туве увести меня.

– Спасибо! – благодарно выдохнула я, когда мы, кружась, удалялись от хлопающего глазками государственного борова.

– Я услышал, как ты зовешь на помощь, – улыбнулся Туве. – Ты используешь убеждение гораздо чаще, чем сама думаешь.

Про себя я и вправду молила, чтобы канцлер меня отпустил. Неужто и вслух что-то сказала?

– Ты меня слышал? – охнула я. – А кто еще слышал?

– Скорее всего, только я. Не бойся. В наше время мало кто умеет слышать мысли. Вот канцлер, возможно, и услышал бы, если бы не пытался так усердно заглянуть тебе в вырез. Конечно, тебе еще недостает опыта, но ты скоро научишься управлять своим даром.

– Не собираюсь я ничему учиться. Я просто хотела избавиться от него. Прости, если я вся мокрая. Он на меня ведро пота вылил.

– Все с тобой в порядке, – улыбнулся Туве.

Танцевать с ним было одно удовольствие. Так спокойно и уютно. Никто не требовал от меня светских бесед, никто не тискал украдкой, не пожирал глазами. Туве даже не смотрел на меня, держал за талию деликатно, а с разговорами не лез.

Но вот мука с танцами тоже подошла к концу. Элора остановила музыкантов, подплыла ко мне и сказала, что через двадцать минут обряд крещения, так что мне стоит передохнуть. Гости разбрелись по соседним залам, где их уже ждали столы с закусками и напитками.

Я ускользнула в дальний угол, где были составлены лишние стулья. Убедившись, что никто из гостей не преследует меня с любезностями, я прислонилась спиной к стене и закрыла глаза.

– От кого прячешься? – вдруг раздался веселый голос.

Риз! С вечной веселой ухмылкой в пол-лица. И во фраке! Вот уж не думала, что у него есть фрак.

– От всех, – улыбнулась я. – Шикарный прикид.

– Забавно, то же самое хотел сказать про тебя. – Риз улыбнулся еще шире. – Хотя слово «шикарно» к тебе не подходит. Ты выглядишь… сверхъестественно. Мало что в этом мире достойно сравнения с тобой.

– Это из-за платья… – Я постаралась не покраснеть. – Ваш Фредрик – просто кудесник.

– Ну да, платье красивое, но, поверь мне, это ты его украшаешь.

Он коснулся моего лица, нежно поправил выбившийся локон, и на секунду задержал пальцы, глядя мне в глаза.

– Ну как? Весело?

– Еще как, – вздохнула я. – До смерти. А тебе?

– Мне запрещено танцевать с принцессой, так что я в печали.

– Почему тебе запрещено со мной танцевать?

С Ризом я бы с удовольствием потанцевала.

Он ткнул себя в грудь большими пальцами:

– Манкс. Мне вообще повезло, что сюда пустили.

– А… Пойми меня правильно, я очень рада, что ты здесь, но… почему ты здесь? Эти их идиотские обычаи…

– А ты не в курсе? – Риз расцвел в очередной ухмылке. – Я же главный манкс королевства.

С ним никогда не поймешь, всерьез или подкалывает.

– Главный, потому что я твой, – неожиданно серьезно объявил Риз.

Выходит, его пригласили, потому что он мой мансклиг. Мой, если угодно, названый брат. Но этот ли смысл Риз вложил в свой ответ? Его взгляд на этот раз все же заставил меня покраснеть.

Тут как из-под земли появился один из помощников Элоры и потребовал, чтобы я заняла свое место рядом с королевой. Начиналась церемония крещения, кульминация вечера. Мне до сих пор не сообщили мое новое имя, и при мысли о том, что придется отказаться от своего собственного, опять накатила тоска.