Текст книги "Подкидыш"

Восемнадцать
Я тебя боюсь

Слова Финна все стучали в мозгу, не давая сосредоточиться. Нет, приятно, конечно, что он меня ревнует, только все это абсолютно безнадежно. Он ведь такой правильный и никогда не нарушит здешние порядки. Так что копалась я дольше обычного. И, хотя задержалась изрядно, Финн за мной не зашел. В конце концов я решила дождаться его у лестницы. Заглядывать к нему в комнату я не рискнула.

С верхней площадки я видела холл, а если сесть на ступеньку, то и парадную дверь. К моему удивлению, она распахнулась и в холл вошел Туве Кронер. Как к себе домой.

Я сидела на ступеньке, так что его взгляд пересек весь холл и уперся точно в меня.

– Привет, – сказала я, как и положено воспитанной и гостеприимной принцессе.

– Хм, да. Тебя-то я и ищу.

Сунув руки в карманы, он подошел к подножию лестницы и там остановился.

– Зачем? – И тут же, осознав свою грубость, я торопливо исправилась: – Прошу прощения, с какой целью?

– Помочь, – коротко ответил Туве.

Немногословный. Я встала и медленно двинулась вниз по лестнице. Взгляд Туве блуждал по просторному холлу, точно он стеснялся смотреть на меня. Его темные волосы были растрепаны. Он рассеянно взъерошил выгоревшие на солнце прядки. Лицо смуглое, с легким намеком на зеленцу, – Финн как-то сказал, что это типично для трилле. Но ни у кого другого я такого цвета кожи не видела.

– Помочь с чем? – спросила я.

– Что?

– С чем ты хотел мне помочь?

Я старалась говорить надменно, но вряд ли он это заметил.

– А…

Он опустил руку и уставился в пустоту, словно сам забыл, зачем пришел.

– Я телепат, – наконец объявил он.

– Что? Ты умеешь читать мысли?

Я напряглась, пытаясь сделать свои мысли как можно более достойными для чужого чтения.

– Нет-нет. Конечно, нет, – отмахнулся он. – Но у меня бывают предчувствия. И я умею перемещать предметы силой воли. Но чужие мысли читать не могу. Зато вижу ауру. У тебя она сегодня коричневая.

– И что это значит?

Я скрестила руки на груди с твердым намерением защитить свою ауру от нападок. Хотя очень смутно себе представляла, что такое аура.

– Ты несчастна. – У Туве был отрешенный голос. – Обычно она оранжевая.

– И чем эти сведения помогут мне?

– Вообще-то ничем. Финн уже обсуждал с тобой обучение?

– Меня уже учат, как быть принцессой.

– Нет. Я говорю об обучении способностям. Оно начнется только после крещения. Считается, если их использовать без инструкций, можно с ума сойти. И главное – это спокойствие. – Он вздохнул.

– То есть ты сейчас спокоен? – Я скептически подняла брови.

– Нет.

Туве наконец позволил взглянуть в его зеленые глаза.

– Я тебя боюсь, – сказал он.

– Ты боишься меня? – Я расхохоталась.

– Да. Ведь я вижу то, чего другие не видят.

Я резко прекратила смеяться. Мне стало не по себе.

– И что же ты видишь?

– Тебе уже сказали?

– Что сказали?

– Ну, если никто тебе не сказал, я точно не скажу.

Он отвернулся.

Этот странный разговор начал действовать мне на нервы.

– Не знаю, чего ты добиваешься, но на помощь совсем не похоже, – дала я волю раздражению. – Напротив, ты меня только запутал.

– Прошу прощения, принцесса. – Туве поклонился. – Финн хотел, чтобы я обсудил с тобой твои способности. Он знает, что обучение начнется только после бала, но хочет, чтобы ты была готова.

– Так это Финн попросил тебя прийти?

– Ну да. Тебя это огорчает?

– Нет, вовсе нет, – поспешно возразила я.

Значит, Финн не пожелал меня видеть и прислал вместо себя Туве.

– Так у тебя есть вопросы?

– Тьма.

Туве посмотрел на меня, склонив голову набок, и напомнил мне вдруг любопытного щенка.

– Ты не должна бояться.

– Да вовсе я не боюсь, с чего ты взял? – Я поежилась под его взглядом.

– Я знаю, когда ты врешь. И не потому что умею читать мысли, а потому что ты не умеешь врать. Советую научиться. Элора, например, великолепно умеет врать.

– Хорошо, потренируюсь на досуге.

– Ага, обязательно.

Туве говорил с совершенно обезоруживающей искренностью. Лицо у него было грустное.

– Ты мне нравишься. Ты честная и эмоциональная. Но королеве не подобает быть такой.

– Да, полагаю, ты прав.

– А я ужасно рассеянный, если ты не заметила. – Он улыбнулся, но его зеленые глаза остались печальными. – Мне сложно сосредоточиться, но я работаю над собой.

– Так… не хочу показаться грубой, но почему Финн попросил тебя о помощи?

– Потому что я сильный. – Туве достал что-то из кармана и небрежно отшвырнул в сторону. – И он мне доверяет. Ладно… Давай посмотрим, на что ты способна.

– Ты о чем? – захлопала я глазами, окончательно сбитая с толку.

– Да обо всем. Перемещать предметы умеешь?

– Руками умею.

– Ну да, ты же не инвалид. О твоих физических возможностях я знаю.

– Я мало что умею. Немного владею убеждением, но здесь я его ни разу не использовала.

– Попробуй. – Туве показал на висящую над нами люстру: – Перемести ее.

– Не хочу я ее никуда перемещать, – испуганно сказала я.

В голове вдруг вспыхнула картина, которую я помнила в мельчайших деталях. Картина Элоры. Черный дым, красные языки пламени и сверкающие осколки. Только сейчас картина была не просто картиной. Я чувствовала запах гари, жар близкого огня, в ушах стоял звон разлетающихся по мраморному полу хрустальных подвесок.

Я помотала головой, сглотнула комок в горле и невольно спустилась на несколько ступенек.

– Что это было? – тревожно спросил Туве.

– Где?

– Что-то случилось.

Он пытливо смотрел на меня, а я растерянно молчала. Даже если бы захотела объяснить, то не смогла бы подобрать нужные слова. Да и о чем тут говорить? Все это лишь игра моего воображения.

– Интересная ты.

– Спасибо, – пробормотала я.

– Мне неприятно это делать, когда ты так напугана, но мне нужно очистить сознание.

Он устремил взгляд на люстру, и у меня перехватило дыхание. Тяжелые подвески начали тихо позванивать, раскачиваться. Я хотела крикнуть, но горло свела судорога. Хрустальная громадина раскачивалась все сильнее и сильнее.

– Хватит! – вырвался у меня хриплый вопль. – Хватит!

– Прости. – Туве прикрыл глаза и выдохнул.

Я не могла оторвать глаз от люстры, смотрела и смотрела, пока та не перестала качаться.

– Я должен был что-то сделать. А кроме люстры здесь перемещать нечего. За исключением тебя, конечно, но я подумал, что тебе это понравится еще меньше.

– Зачем тебе вообще понадобилось что-то перемещать?! И вон стоит ваза! А вон подставка с зонтиками! И ты мог бы выйти на улицу!

Паника схлынула, уступив место пульсирующей ярости. Я крепко сжала кулаки.

– Когда тебя переполняет страх, от тебя исходит мощный импульс, ты проецируешь свои ощущения. А для меня это единственный способ успокоиться. Большинство, наверное, не чувствует твоих волн, но я слишком восприимчив. А когда я что-то перемещаю, то сосредотачиваюсь на объекте и блокирую все входящие потоки. Ты слишком сильная. Прости.

– И все равно незачем было так пугать.

– Как жаль. – Туве глядел на меня с удивлением и сожалением. – Остальные даже не узнают, кто ты на самом деле. Все сейчас такие слабые, что даже не поймут, насколько ты могущественна.

– О чем ты? – Злость мгновенно испарилась.

– Твоя мать очень сильная, – в голосе Туве послышалось восхищение, – но не настолько, как ты. И даже, возможно, не настолько, как я. Ее сила сияет и потрескивает, подобно тысяче молний. Когда она входит в комнату, воздух буквально намагничивается. А все остальные… – Туве покачал головой.

– Ты имеешь в виду, все остальные трилле? – на всякий случай уточнила я.

– Когда-то благодаря нашей силе вращалась Земля.

В голосе Туве звучала грусть, однако он уже не казался напряженным. Видимо, раскачивание люстры действительно помогло.

– Буквально или это такое образное выражение?

– Буквально. Мы могли создавать горы, поворачивать реки вспять. – Он театрально развел руками. – Весь мир, что окружает нас сейчас, сотворили мы! Нас переполняла магия!

– А сейчас в нас разве нет магии? – спросила я, удивляясь его страсти.

– Никакого сравнения. Когда у людей появилась собственная магия, свои технологии, все изменилось. Власть и деньги постепенно утекли к людям, и мы начали доверять им воспитание наших детей. – Он фыркнул. – Подменыши перестали возвращаться, когда поняли, что мы не можем предложить им ничего особенного.

– Но мы же с тобой вернулись, – заметила я.

– Ваша садовница, благодаря которой круглый год все цветет в вашем саду, – маркиза! – Туве махнул рукой в сторону сада. – Садовница! Я, конечно, не социолог, но если уж самые влиятельные представители общества работают садовниками, значит, в обществе проблемы.

– Тогда… почему она садовница?

– Потому что больше никто на это не способен. Настали времена, когда никто ни на что не способен! Все слишком зациклились на человеческой системе. Со всеми этими дизайнерскими платьями и дорогими побрякушками. Одержимость богатствами всегда была нашей главной слабостью. – Его губы скривились от отвращения.

– Ага, – кивнула я. – Но твоя мать по этой части всех переплюнет.

– Знаю. – Его лицо вдруг смягчилось. – Я ничего не имею против людей. Хотя, послушав меня, этого и не скажешь.

– Ты слишком эмоционален, вот что.

При нашей первой встрече я сочла, что его рассеянность – проявление скуки и высокомерия. Но теперь поняла, что виной тому его способности. Дар вызывал у него нечто вроде синдрома дефицита внимания. Но оказывается, Туве еще и честен, чего за трилле я пока не замечала.

– Возможно. – Он улыбнулся смущенно.

– Сколько тебе лет?

– Девятнадцать. А что?

– Откуда тебе столько известно о прошлом? Ты так все описываешь, будто сам при этом присутствовал. Будто сам был тому свидетелем. Или ты помешан на истории?

– Мать следит, чтобы я постоянно занимался. На случай, если у меня появится шанс взойти на трон.

Судя по тону, его эта перспектива не слишком радовала. Видимо, царствование казалось Туве не более привлекательным, чем мне. Планы Авроры по захвату трона интересовали исключительно ее одну.

– Так ты просто это все вычитал в книгах?

– Что ты увидела, когда посмотрела на люстру? – спросил вместо ответа Туве.

Я покачала головой:

– Трудно объяснить. Я видела… картину.

– Некоторые видят будущее. – Он смотрел на люстру, сверкающую над нашими головами. – А некоторые – прошлое. – Он задумчиво помолчал, потом продолжил: – Но в итоге прошлое и будущее мало чем отличаются. Ни то ни другое изменить нельзя.

– Какая глубокая мысль! – прокомментировала я, и он рассмеялся.

– Я тебе совершенно не помог, да?

– Не знаю, – призналась я.

– Боюсь, тебя мне на сегодня достаточно, – объявил Туве.

Я решила не спрашивать, что он имеет в виду. Наверняка от его ответа мне сделается еще неуютнее.

– У тебя много дел. Не хочу отнимать напрасно твое время.

И Туве резво направился к двери. Непредсказуемости этому парню явно не занимать.

– Постой, – окликнула я, и он замер. – Ты говорил, что Финн просил тебя меня подготовить. К чему?

– Финн – защитник. Волноваться – его обязанность.

У меня сжалось сердце. Ну почему все подчеркивают, что я для Финна всего лишь работа?

– Он должен знать, что о тебе будет кому позаботиться. Даже если его самого не окажется рядом.

– И почему его не окажется рядом? – переполошилась я.

– Это мне неизвестно. Но он заботится о тебе.

И Туве вышел за дверь. Я была благодарна ему, хотя и не понимала за что. Может, за то, что окончательно затуманил мне мозги? Снова вспомнилась картина Элоры, и по телу пробежала нервная дрожь. В голове стучали слова Туве. Будущее изменить нельзя.

Я посмотрела на люстру. Что, если попробовать раскачать ее? Но страх сковал меня. Вдруг эта громада упадет и картина Элоры сбудется?.. Да, но до сих пор этого не произошло. А вдруг я изменила будущее? Или на картине изображен иной момент? И худшее еще впереди?

Девятнадцать
Крещение

До бала оставались всего сутки, и Элора решила лично удостовериться, что я ко всему готова. Она затеяла ужин-репетицию, дабы узнать, способна ли я поддерживать беседу и должным образом расправляться на публике с едой.

В свидетели моего вероятного провала она пригласила Гаррета, Виллу, Рианнон, а также Финна и Риза. Всех этих гостей я уже знала, потому не так уж сильно нервничала. Хотя Элора, разумеется, постаралась меня запугать, несколько раз грозно повторив, что я должна себя вести в точности как на торжественном ужине. Остальные получили аналогичные инструкции и явились принарядившимися. Даже Риз снизошел до того, что надел блейзер, который, кстати, очень ему шел. А Финн, как обычно, сражал наповал.

После того как Финн признался, что ревнует меня, я не знала, как себя с ним вести. Перед ужином он заглянул ко мне в комнату, чтобы убедиться, готова ли я. Правда, у меня осталось впечатление, будто он старательно отводил глаза.

Когда я вошла в столовую, Элора рассаживала гостей. Она должна была сидеть во главе стола, я – в противоположном конце. Рядом со мной сидели Риз и Финн.

– Где мое место будет завтра? – спросила я, пригубив вино.

– Между мной и Туве Кронером. – Элора, прищурившись, наблюдала за тем, как я пью. – Бокал нужно держать за ножку.

– Простите.

Кстати, именно за ножку я его и держала. Может, у бокала есть еще какая-то невидимая ножка? Тем не менее я послушно передвинула пальцы, надеясь, что так, по мнению ее величества, будет правильнее.

– Принцесса никогда не извиняется, – тут же одернула меня Элора.

– Простите, – пробормотала я и поспешно добавила: – Это нечаянно. Больше не повторится.

– Не мотай головой, – велела Элора. – И принцесса ничего никому не обещает. Обещания не всегда можно сдержать, а принцессу никто не должен уличить во лжи.

– Я, вообще-то, и не обещала ничего, – промямлила я.

– Принцесса никогда не спорит.

– Я принцесса всего две недели. Может, не стоит со мной так строго?

Все эти дни, обращаясь ко мне, Элора начинала фразу словами «принцесса должна» или «принцессе не подобает». И это мне порядком надоело.

– Ты всю жизнь была принцессой, – отрезала Элора. – Ты должна знать, как себя вести.

– Постараюсь, – проворчала я под нос.

– Говори громче. И четче – независимо от того, что именно ты говоришь, – повысила голос Элора. – И тебе некогда стараться. Прием уже завтра. Ты должна быть готова.

Я хотела было огрызнуться, но Риз с Финном выразительными взглядами дали понять, что пора прикусить язык. Рианнон нервничала и не отрывала глаз от своей тарелки. И только Гаррет безмятежно наслаждался едой.

– Понимаю. – Я сделала глубокий вдох и снова пригубила вино.

Правильно ли я держала бокал на этот раз, трудно сказать, но Элора промолчала.

– Я получила фото твоего платья, – улыбнулась мне Вилла. – Оно потрясающее. Я даже немного завидую. Королевой бала любая из нас бывает лишь раз, и завтра твой день. Ты будешь ошеломительна.

Она поспешила прийти мне на помощь, переключив беседу с моих ошибок на хоть какие-то мои достоинства. И пусть с Финном и Рианнон она вела себя как последняя стерва, в этот момент я ее просто обожала.

– Спасибо, – благодарно улыбнулась я.

Последняя примерка состоялась утром, и, как Вилла и просила, я отправила ей фотографию. А сфотографировал Финн. Мне было неловко, я стеснялась позировать, а он даже не сказал, идет ли мне платье. По мне, так оно было слишком шикарным, и дружеская поддержка очень даже пригодилась бы. Но Финн лишь нажал кнопку, и на этом все.

– Вы видели платье? – Вилла обратилась к Элоре, которая величественно кромсала на тарелке веточку петрушки.

– Нет. Я доверяю вкусу Фредрика, и Финн его одобрил, – рассеянно ответила Элора.

– Когда будут шить платье моей дочери, я не упущу ни единой детали, – задумчиво произнесла Вилла.

Ее слова явно задели Элору, но Вилла ничего не заметила.

– Я всегда с ума сходила от нарядов. Будь моя воля, не вылезала бы с балов. – Вилла рассмеялась. – Поэтому я так рада, что ты здесь. У тебя будет грандиозный бал.

– Спасибо, – повторила я.

– У тебя тоже был прекрасный прием. – Гаррет решил заступиться за бал, который он устроил дочери. – И платье у тебя было фантастическое.

– Помню, – счастливо улыбнулась Вилла. – Волшебное!

Финн закашлялся, и Элора с Виллой разом уставились на него.

– Прошу прощения. Подавился, – объяснил Финн, делая глоток вина.

Элора недовольно хмыкнула и перевела взгляд на меня:

– Кстати. Все забываю спросить. Что ты планируешь делать со своим именем?

– С именем? – удивилась я.

– Да. На церемонии крещения. – Какое-то время Элора смотрела на меня, ожидая ответа, затем строго взглянула на Финна: – Я думала, Финн тебе рассказал.

– Да, но ведь этот вопрос уже решен. – Я была окончательно сбита с толку. – У нас в роду все берут фамилию Даль, разве нет?

– Я не о фамилии говорю, – с раздражением пояснила Элора. – Я имею в виду твое имя.

Я нахмурилась:

– Не понимаю. У меня есть имя.

Все молчали.

– Венди, – тихо напомнила я.

– Это неподобающее для принцессы имя, – отрезала Элора. – Все меняют свое имя. Виллу тоже раньше звали как-то иначе. Как тебя звали, милая?

– Ники, – ответила Вилла. – Я взяла имя Вилла в честь матери.

Гаррет улыбнулся, и от меня не ускользнуло, как Элора на миг напряглась.

– Так что? Какое имя ты возьмешь? – не отставала она.

– Я… не думала об этом.

Сердце бешено колотилось. Да не хочу я менять имя. Абсолютно не хочу. Когда Финн рассказал о церемонии крещения, я решила, что менять придется только фамилию. Восторга это не вызывало, но все равно предполагалось, что я когда-нибудь выйду замуж, так что раньше сменить фамилию или позже – не все ли равно.

Но Венди – мое родное имя. Мое. Я посмотрела на Финна в надежде на поддержку, но Элора снова заговорила:

– Если хочешь, могу посоветовать пару имен. Элла, в честь моей матери. Или Сибилла, в честь моей сестры. Оба имени хороши. Одну из наших королев, что очень долго и успешно правила, звали Ловиса. Мне всегда было по душе это имя.

– Не хочу сказать, что они мне не нравятся, – начала я, осторожно подбирая слова, хотя, честно говоря, имя кошмарнее Сибиллы сложно придумать, – просто я люблю свое имя. Не понимаю, зачем мне его менять.

– Венди – глупое и пустое имя, – отчеканила Элора. – Оно совершенно не подходит принцессе.

– Почему? – уперлась я, решив стоять на своем. И плевать, что думает Элора. Дело даже не в том, что Венди – такое уж прекрасное имя, но его мне дал Мэтт. Человек, который любил и любит меня. Кроме имени у меня ничего от брата не осталось, и я от этого не откажусь.

– Это имя мансклига, – процедила Элора. – Ничего подобного я не потерплю. Ты выберешь подходящее для принцессы имя – или мне придется сделать это самой. Понятно?

– Если я принцесса, то почему не могу решать, что мне подходит, а что нет? Разве не в этом одно из преимуществ принцессы и правительницы королевства? Право менять правила. И если я хочу, чтобы меня звали Венди, что в этом плохого? – Я изо всех сил старалась, чтобы голос звучал ровно и спокойно.

– Ни одна принцесса за всю историю не оставила себе человеческое имя, и впредь этому не бывать. У моей дочери, принцессы, не будет имени манкса.

Слово «манкс» она выплюнула с особым презрением, и я заметила, как Риз стиснул зубы. Уж я-то знала, каково это – иметь мать, которая тебя ненавидит. Но меня никогда не заставляли молча глотать оскорбления. Бедный Риз.

– Я не стану менять имя.

Все уткнулись в свои тарелки, а мы с Элорой с разных концов стола сверлили друг друга взглядами. Репетиция торжественного ужина явно удалась на славу.

– Здесь не место для подобного разговора, – ледяным голосом наконец произнесла Элора, но я не отвела глаза. – Впрочем, неважно. Никакого разговора и не будет. Ты сменишь имя, и новое имя для тебя выберу я.

– Нет! – сорвалась я на крик. – Я принцесса! Вы сами сказали, что я не обязана никого слушать!

– Никого, кроме меня, – спокойно уточнила Элора.

– При всем уважении, – раздался голос Финна. Все изумленно уставились на него, но он невозмутимо продолжал: – Возможно, стоит прислушаться к желанию принцессы. Ее желания когда-нибудь будут менять законы королевства, а ведь сейчас речь идет о пустяке.

Элора, не говоря ни слова, с ледяной улыбкой взирала на Финна. За столом воцарилось гнетущее молчание. Наконец королева произнесла:

– Однако в данный момент королевством правлю я, и до тех пор, пока это не изменится, последнее слово остается за мной. – Она улыбнулась шире, но улыбка вышла угрожающей. – При всем уважении, искатель, ты слишком заботишься о ее желаниях, забывая о ее обязанностях.

На миг лицо Финна дрогнуло, но он продолжал смотреть Элоре в глаза.

– В твои обязанности входит объяснить принцессе тонкости обряда крещения и подготовить ее к завтрашнему дню, не так ли?

– Так.

– Похоже, задание ты не выполнил. И мне интересно, чем вы занимались с принцессой. Хотя бы часть этого времени удалось посвятить занятиям?

Внезапно сбоку от меня что-то мелькнуло. Это Риз опрокинул бокал с вином, красные капли брызнули во все стороны. Я поняла, что Риз сделал это нарочно.

Он засуетился, принялся бормотать извинения, но своего добился – Элора больше не сверлила Финна взглядом.

После того как осколки убрали, Вилла, прежде откровенно выказавшая Ризу одно лишь презрение, вдруг принялась увлеченно болтать с ним, а Риз с такой же готовностью отвечал ей. Они непринужденно трепались, явно с одной лишь целью – не дать Элоре и Финну продолжать перепалку.

Но Элора была бы не Элорой, если бы сдалась так быстро. Ее внимание снова переключилось на меня. Она ловко вставляла в щебет Виллы полные яда замечания:

– Бога ради, принцесса, хотя бы вилкой пользоваться ты должна уметь.

– Это салфетка, а не половая тряпка.

– Еду по тарелке размазывают лишь младенцы.

И все же болтовня Виллы сделала свое дело: напряжение, витавшее за столом, мало-помалу отступило.

Наконец Элора отодвинула тарелку и заявила, что у нее разыгралась мигрень, но вставать не спешила. Гости, мигом поняв намек, засобирались. Гаррет извинился и сказал, что им пора домой. Элора рассеянно кивнула.

– До завтра, – без выражения произнесла она, не удостоив его и взглядом.

Гаррет постарался не выдать, что его столь демонстративное равнодушие задело, и нежно коснулся ее плеча:

– Береги себя.

Финн, Риз и я тоже поднялись из-за стола, чтобы проводить гостей, но от резкого голоса Элоры я замерла.

– Финн, проводи меня в мастерскую. Мне нужно с тобой поговорить.

– Слушаюсь. – Финн поклонился.

Я попыталась поймать его взгляд, но Финн не смотрел на меня. Сцепив руки за спиной, он неподвижно ждал указаний Элоры. Вилла взяла меня под руку и увлекла прочь из столовой. Риз и Рианнон шли перед нами, тихо перешептываясь. Гаррет, еще раз глянув на Элору, последовал за нами.

– Я буду завтра к десяти, – с нарочитой беззаботностью прочирикала Вилла, когда мы очутились в холле.

– Зачем? – тупо спросила я.

– Чтобы помочь тебе. – Вилла покосилась на коридор, ведущий к столовой, и понизила голос: – Твоя мать явно не спешит тебе помогать.

– Вилла, не смей дурно отзываться о королеве, – одернул дочь Гаррет.

– В общем, жди меня утром. Помогу тебе стать королевой бала! – Вилла ласково сжала мою руку.

– Спасибо, – пробормотала я.

Мыслями я была в столовой, где остались Элора с Финном. Что она для него приготовила? Гаррет жалобно улыбнулся мне, и дверь за гостями захлопнулась. Мы с Ризом были в холле одни.

– Как ты? – спросил он.

– Нормально, – солгала я.

Меня трясло, и я как никогда прежде была уверена: не желаю быть принцессой. Надо немедленно объявить об этом Элоре, и будь что будет…

Риз схватил меня за руку и тихо, но твердо проговорил:

– Не ходи, сделаешь только хуже.

Он обнял меня за плечи и повлек в сторону лестницы. Но на площадке между этажами я высвободилась и перегнулась через перила, надеясь уловить голоса из мастерской.

Риз опустился на ступеньку.

– Ну и трапеза выдалась. – Он невесело хихикнул.

Расправив юбку, я села рядом.

– Прости.

– Не извиняйся. Ты ни в чем не виновата. Даже наоборот. Благодаря тебе жизнь в этом доме стала гораздо интереснее.

Только теперь до меня дошло, что Элора намеренно устроила весь этот спектакль с Финном. Она ведь могла использовать телепатию, но по какой-то причине хотела, чтобы я услышала. Ну да, Финн позволил себе не согласиться с ее величеством, но он был предельно почтителен и, между прочим, абсолютно прав.

– Как думаешь, что она ему сейчас говорит?

– Разве угадаешь? На меня она ни разу в жизни не кричала.

– Шутишь? – Я недоверчиво посмотрела на него.

Риз – такой балбес, а строже женщины, чем Элора, и представить нельзя.

– Правда-правда, – Риз рассмеялся при виде моей изумленной физиономии. – Она, конечно, бывает ужас какой строгой. Особенно когда дело касается приличий. Но я ведь очень редко ее вижу. Меня вырастили няньки. Элора всегда давала понять, что она мне не мать и быть ею не желает.

– Она когда-нибудь желала быть матерью хоть кому-то?

– Честно? – Риз помолчал. – Нет. Не думаю. Но ей необходимо было продолжить род. Это ее долг.

– И для нее я тоже лишь долг, – горько пробормотала я. – Хоть бы раз кто-нибудь искренне захотел, чтобы я была рядом.

– Брось, Венди, – Риз притянул меня к себе, – на свете полно людей, которые рады тебе. Не вини себя в том, что Элора такая…

– Это непросто, – прошептала я. – Она все-таки моя мать.

– Элора – сильная женщина, которую нам с тобой никогда не понять. Она королева. И это для нее главное. Потому она такая хладнокровная, отстраненная и жестокая.

– Каково тебе было жить с ней?

– Ну, – он пожал плечами, – примерно так же, как в пансионе при строгой директрисе. Она постоянно маячила где-то на заднем плане, но я знал, что последнее слово всегда за ней. Со мной она почти не общалась. Но…

Он замолчал.

– Что?

– Она не так хорошо умеет хранить тайны, как думает. Дом огромный, а я с детства умею отлично прятаться… Ты знаешь, что у нее был роман с отцом Финна?

– Знаю, – кивнула я.

– Я и не сомневался, что он тебе расскажет. Элора его любила. Она очень странная, когда влюбляется. Даже лицо меняется. Смягчается и как-то… светится, что ли. Видеть ее в таком состоянии куда тяжелее. Осознаешь, что она все-таки способна быть доброй и щедрой. Мне же доставались лишь равнодушные взгляды да замечания. Знаешь, у меня часто такое ощущение, будто меня обворовали.

– Мне жаль. – Я нежно прикоснулась к его руке.

Риз невесело улыбнулся:

– Короче, он расстался с Элорой ради своей жены, что было определенно к лучшему. Хотя, думаю, она с радостью бросила бы все и пошла за ним хоть на край света. И…

– Что?

– Ходят слухи, что она наняла Финна, потому что до сих пор безнадежно влюблена в его отца. Пойми меня правильно, я уверен, между Финном и Элорой никогда ничего не было. Но…

– Что?!

– Отец Финна никогда не смотрел на нее так, как Финн смотрит на тебя.

Я отчаянно пыталась понять, что означают его слова.

– И это еще одно очко не в твою пользу. Она никогда не хотела быть матерью, а теперь ты получила то, чего у нее никогда не было.

– Да говори ты прямо, – сорвалась я.

– Венди, – Риз посмотрел на меня с грустной улыбкой, – я понимаю, что совсем не умею сдерживать чувства, но ведь и ты меня не лучше.

– Что за ерунда, – пробормотала я и отвернулась.

– Ладно, – расхохотался Риз, – как скажешь.

И тут же, чтобы разрядить обстановку, принялся рассказывать какую-то забавную глупую историю. Но я его не слушала. Я напряженно думала. Наверняка у Риза просто воображение разыгралось. И, даже если он прав, Элора не посмеет наказать Финна за чувства. Не посмеет…