Текст книги "Карибский кризис глазами российских подводников (пятьдесят пять лет спустя)"

Глава 2
Переход в Саргассово море

Подводные лодки выходили из бухты Сайда с интервалом в 30 минут и начали развертывание по своим маршрутам. Отходили в полной темноте, ходовых огней не включали, дизели запустили после выхода из губы. Полной уверенности в скрытности выхода у меня не было. Кроме оперативной службы факт нашего ухода зафиксировали вахтенные береговых постов и кораблей, а это – десятки военнослужащих. Могла быть утечка информации, не исключено, что вероятному противнику стали известны час и день нашего выхода из базы.

Пакет с маршрутами развертывания вскрыл с выходом из Кольского залива. В нем говорилось: «Переход подводных лодок совершить скрытно. Оружие на переходе морем иметь в готовности к боевому использованию. Обычное оружие применять по указанию Главнокомандующего ВМФ или при вооруженном нападении на лодку. Торпеды с ядерными боеголовками – только по специальному указанию Министра Обороны СССР или Главнокомандующего ВМФ. Конечная цель маршрута – бухта Мариэль на Кубе вблизи Гаваны».

С выходом из Кольского залива управление подводными лодками брал на себя Главный штаб ВМФ. На маршруте развертывания обозначались контрольные точки, пройти которые нужно было в определенное Главным штабом ВМФ время. При достижении некоторых из них надлежало отправлять в штаб РДО (радиодонесение). Я сразу усомнился, а сможем ли мы своевременно и скрытно достигать эти точки. Дал приказание штурманам рассчитать скорость движения лодки по маршруту. Данные командира штурманской боевой части (БЧ-1) капитан-лейтенанта В. В. Наумова и командира рулевой группы БЧ-1 лейтенанта В. Д. Маслова меня обескуражили – выходило, что переход от одной контрольной точки к другой подводная лодка должна совершать скоростью… 12 узлов с небольшим. Соблюдение условий скрытого развертывания в районах Северной и Центральной Атлантики не позволили иметь такие скорости. Даже скорость 5 узлов при преодолении противолодочных рубежей НАТО в Атлантике вызывает большое напряжение для лодок 641 проекта («Фокстрот»). Об этом хорошо знают не только наши командиры лодок, но и американские подводники. «Вероятнее всего, – рассуждал я, – сроки прибытия в конечный пункт перехода назначены свыше, т. е. в Министерстве Обороны СССР, высшие должностные лица которого не знают возможности и особенности подводных лодок нашего проекта». Уже после нашего возвращения из похода мы выяснили, что так оно и было. После заслушивания командиров подводных лодок в Генеральном штабе Министерства Обороны СССР заместитель Министра Обороны СССР генерал Гречко удивился: «Как же так?!» Он считал, что в походе участвовали не дизельные, а атомные подводные лодки.

Однако, делать нечего. Приказ отдан, надо его выполнять. Выдержать скорость перехода на маршруте развертывания 12 узлов дизельная подводная лодка может только в надводном положении, работая тремя дизелями как минимум средним ходом, но нужно, ведь, иметь и запас времени на непредвиденные обстоятельства (уклонение от встречных кораблей, самолетов, срочный ремонт техники и т. п.). Как же соблюдать скрытность в таких условиях? Тут нам здорово повезло с погодой. В октябре, как обычно, в Атлантике, особенно в Северной, штормовой ветер и низкая сплошная облачность. Этим обстоятельством мы и воспользовались, развивая скорость 12,5 узлов при попутном ветре. Для авиации противолодочной обороны (ПЛО) – основного нашего противника – эта погода нелётная, в чем мы неоднократно убеждались по данным средств радиоразведки. Кроме того, следует учесть то обстоятельство, что даже если и знал предполагаемый противник срок нашего выхода из бухты Сайда, он, скорее всего, рассчитывал, что наша скорость при переходе будет 4–5 узлов, как это и положено для оперативно-тактических расчётов скорости дизельных подводных лодок для скрытого перехода). Поэтому массированное развертывание своих противолодочных сил для перехвата пл наш вероятный противник проводил с большим опозданием. Очевидно, этим объясняется исключительно легкое преодоление лодками бригады противолодочных рубежей: О. Медвежий – мыс Нордкап; Исландия – Фарерские острова; Ньюфаундленд – Азорские острова. От обнаруженных надводных кораблей и судов, от работы любой радиолокационной станции уклонялись срочным погружением на 30–50 минут. Затем всплывали, продували балласт и двигались вдогонку за своей «подвижной» точкой, развивая скорость тремя дизелями до среднего или полного хода. Такое решение, не сговариваясь, было принято всеми командирами лодок бригады, а не по команде сверху, что свидетельствует об учёте сложившейся обстановки на море, высокой оперативно-тактической и практической подготовке наших командиров лодок.

Личный состав подводных лодок также был отлично подготовлен и отработан. Он выдержал все испытания, выпавшие на его долю, не выдержали лишь отдельные механизмы. После прохода Бермудских островов на лодке Б-130 вышли из строя все три дизеля, и она вынуждена была прервать выполнение поставленной задачи и под буксиром возвратиться в базу. Но мы об этом узнали лишь после своего возвращения в бухту Сайда. Главный штаб ВМФ не информировал подводные лодки бригады об этой аварии и возвращении Б-130 в базу. Когда же по сложившейся обстановке был прерван переход и введено боевое патрулирование, то подводной лодке Б-130 продолжали назначать районы работы, как и остальным лодкам бригады.

Для подводных лодок весьма неудачным было распоряжение по связи, поступившее из Главного штаба ВМФ. В этом распоряжении для всех подводных лодок бригады устанавливался один «опорный сеанс» связи, на котором дублировались все радиограммы, идущие в наш адрес за сутки. Сеанс был определен на ноль-ноль по московскому времени, то есть на середину ночи… в Баренцевом море! А в районах Атлантики и, особенно, в Бермудском треугольнике, где впоследствии развернулась деятельность наших подводных лодок, время этого опорного сеанса связи приходилось на середину дня, когда во всю светило солнце, стоял в то время штиль, все пространство просматривалось визуально и радиотехническими средствами с самолетов, вертолётов и противолодочной обороны США. Распоряжение по связи требовало обязательно принимать радиодонесения в этот опорный сеанс связи, и, следовательно, необходимо было всплывать. Пропускать сеанс связи также было весьма рискованно. Ведь готовность к использованию оружия была введена Главным штабом ВМФ четырехчасовая. Постоянно сверлила мысль: «А вдруг в этот сеанс связи поступит сигнал на применение оружия, а мы пропустим его?! Возможно, противник уже имеет разрешение на применение оружия?!» Эта мысль не выходила из головы. Логика подводника подсказывала: кто первый получит такой сигнал, тот больше будет иметь шансов стать победителем в предстоящей схватке. Исходя из этого, я стремился ночью не пропускать ни одного сеанса связи с берегом. Днем же, всплывая на опорный сеанс связи, рисковал быть обнаруженным, а в военной обстановке – и уничтоженным.

В практике дальних и автономных походов подводных лодок Северного флота важнейшую роль в оценке обстановки в конкретном районе плавания играла группа ОСНАЗ (группа особого назначения), то есть группа радиоперехвата открытых переговоров в эфире вероятного противника. На нашу лодке ОСНАЗ состоял из 5 человек во главе с капитан-лейтенантом Р. С. Аникиным, общее же руководство деятельностью группы возлагалось на начальника службы РТС нашей лодки старшего лейтенанта Ю. А. Жукова. Радиоданные из эфира группа получала, в основном, когда лодка находилась в надводном положении. Отлично зная английский язык, радисты этой группы выуживали необходимые сведения о военно-политической и оперативно-тактической обстановке в мире и на морском театре при переходе на позиции патрулирования. Так по данным радиоперехвата мы твердо знали, что развертывание сил вероятного противника на всех противолодочных рубежах в Атлантике происходило со значительным опозданием. За весь период перехода через Атлантику эта группа положила мне на стол более двухсот радиограмм, передаваемых американскими радиостанциями в адрес своих торговых судов, находящихся в разных районах Мирового океана с указаниями о срочном прибытии в порты Флориды. Что это значило, мы догадались только после выступления президента Америки Джона Кеннеди по американскому радио о возможной войне с Советским Союзом и применением термоядерного оружия. Значит, во Флориду стягиваются суда для возможной предстоящей переброски десантных войск и вторжения на Кубу. Неоценимые услуги приносила эта группа и для оценки оперативно-тактической обстановки на путях перехода и, в особенности, – в период патрулирования в Бермудском треугольнике. Начальник службы РТС старший лейтенант Ю. А. Жуков накапливал, систематизировал добываемые сведения группой радиоперехвата и передавал мне для анализа обстановки. Я, в свою очередь, знакомил с данными радиоперехвата старшего помощника командира капитан-лейтенанта А. А. Копейкина и помощника командира капитан-лейтенанта А. П. Андреева. Им же доводилась большая часть информации, которую иногда сообщал нам Главный штаб ВМФ.

Таким образом, используя штормовую погоду и данные группы радиоперехвата, мы сравнительно легко преодолели все три противолодочных рубежа в Северной Атлантике и вышли в Центральную Атлантику.

Здесь следует обратить внимание на одно обстоятельство, связанное с установкой на лодке незадолго до описываемых событий новой тогда аппаратуры радионавигации. Фактически аппаратура была пока не в строю. Отладка и введение её в строй предполагалось в ближайшее время. Но это «ближайшее время» так и не наступило. Командование бригады, в том числе флагманские специалисты (не только бригады, но и вышестоящих штабов) знали об этом, но реальных шагов по ускорению процесса ввода в строй аппаратуры радионавигации не было видно. Со своей стороны я считал, что всё идёт по плану, и ожидал прибытия специалистов для отладки и введения в строй аппаратуры радионавигации. К тому же командирам не были известны сроки выхода лодок в море. Я предположил, что работа с аппаратурой радионавигации возобновится со дня на день. Однако события развивались столь стремительно, что ввод в строй указанной выше аппаратуры пришлось отложить на неопределённый срок. Конечно, когда пришло распоряжение уходить в неизвестность, пришлось на себя взять всю ответственность за состояние радионавигационной аппаратуры.

Следует отметить и богатую астрономическую практику всех вахтенных офицеров корабля. В течение всего похода они определяли место лодки в море с помощью секстана. Секстан и хронометр для моряков России ранее в течение столетий были единственными и верными приборами для определения места на море. С момента выхода из Кольского залива и до возвращения в базу при малейшей возможности по обстановке и погоде мы определяли наше место, используя секстан и хронометр. Конечно, это – основная обязанность штурманов. Но дополнительное определение места корабля вахтенными офицерами и лично мною явилось хорошим подспорьем в морской практике. Усредненное место нашей субмарины, определяемое по Солнцу или звездам пятью офицерами (мною, двумя минерами, старшим помощником и помощником командира), давало небольшую невязку. Это придавало нам уверенность, что мы, несмотря на штормовую погоду, не отклоняемся от назначенного нам маршрута. Впоследствии это подтвердилось. Наш выход к проливу Кайкос (точка в 30 милях от Багамских островов) был точен. Невязка была незначительной.

Единственный случай, сдержавший нашу скорость на переходе, был связан с операцией аппендицита, которую пришлось сделать прикомандированному к нам инструктору-гидроакустику мичману Панкову. Операцию выполнил доктор подводной лодки капитан медицинской службы В. И. Буйневич, который перед походом прошел в стационарном госпитале в г. Полярном двухмесячную стажировку и приобрел необходимую в таких случаях медицинскую практику. Операция прошла успешно. Так как на подготовку к операции и сама операция заняла значительное время, мы выбились из графика движения (операция проводилась на глубине 150 метров при скорости 3 узла), опаздывая от своей «подвижной точки следования» почти на сутки. Решил догонять эту «точку» в надводном положении, запустив все три дизеля для дачи полного хода. До Бермудских островов было еще примерно 500 миль. Всплыли. Нам «повезло». На море сильнейший шторм – более 9 баллов. Гребни волн высотой 25–30 метров одна за другой в расстоянии 150–200 метров шли попутно нашему курсу. На вершинах гребней подводная лодка совершала нечто невероятное. Крен достигал временами 45–50 градусов. Недостаточно надежно закреплённые вещи летели от борта к борту (битая посуда, банки регенерации и т. п.). В диком неистовстве волны то подбрасывали лодку как щепку вверх, то швыряли вниз в преисподнюю взбесившегося океана. При каждом очередном крене в 50 градусов каждый с замиранием сердца ждал, станет ли лодка из очередного крена, не сорвутся ли с фундаментов дизеля, не расплескается ли чрезмерно электролит из аккумуляторных батарей. Кстати, как потом выяснилось, электролит из аккумуляторных батарей все-таки расплескался. У части офицеров личные вещи хранились в аккумуляторной яме. Эти вещи оказались прожжёнными в различных местах брызгами расплескавшегося во время качки электролита. К счастью, люди и техника выдержали и этот экзамен. С большой благодарностью и добрыми словами мы вспоминали в эти часы конструкторов и строителей завода «Судомех», построивших нашу лодку в Ленинграде. Суточное испытание девятибалльным штормом в Центральной Атлантике в надводном положении наша лодка выдержала. Правда, не обошлось без поломки, казалось бы, второстепенного механизма. Набегавшими штормовыми волнами отжало верхнюю крышку выбрасывающего устройства имитационных патронов и сигналов (ВИПС) в кормовой части пл. Но на подводной лодке мелочей не бывает. Механики доложили: погружение подводной лодки с оставшейся одной работоспособной (нижней) крышкой ВИПС на глубину более 60−70 м опасно. В этих условиях решили дождаться хорошей погоды, всплыть в надводное положение и исправить повреждение. Потом уже, после возвращения в базу, стало известно, что атаке пронёсшегося девятибалльного шторма подверглась и Б-59, у которой океанские волны разворотили кормовую часть ограждения рубки.

Не пощадил шторм и личный состав. В штормовую погоду набегавшими волнами полностью, иногда частично, заливалась боевая рубка. На мостике командир, вахтенных офицер и сигнальщик были в гидрокомбинезонах принайтованы к рубке. При набегающей волне следовало приспособиться, прижаться к ограждению. Так однажды вахтенный офицер, командир БЧ-3 капитан-лейтенант Мухтаров, при очередной набегавшей волне неудачно повернулся, не успел прижаться к ограждению рубки. Это стоило ему поломке двух ребер. Доктор, капитан В. И. Буйневич оказался на высоте – всего за несколько дней вылечил Мухтарова, и тот возвратился в строй. Через полторы недели, используя непогоду и данные радиоразведки, мы скрытно вошли в Саргассово море (Бермудский треугольник).

Глава 3
В Бермудском треугольнике

Саргассово море встретило нас абсолютным штилем и безоблачной погодой. Сразу пришла мысль – надо срочно отремонтировать верхнюю крышку выбрасывающего устройства. Но не успели мы окончательно продуть главный балласт для этой работы, полюбоваться бесконечными полями саргассовых водорослей, среди которых вольготно плавают громадные, полутораметровые в диаметре черепахи, как радиолокационные станции самолетов ПЛО загнали нас под воду. Что мы знали о Бермудском треугольнике11
  Условно Бермудский треугольник занимает акваторию Саргассова моря, ограниченную координатами: южная оконечность полуострова Флорида, Багамские острова, остров Пуэрто-Рико. Согласно одной из гипотез, в водах Бермудского треугольника спорадически возникают теллурические (исходящие из земных недр) электрические токи необычайно высоких плотностей. Магнитные поля, образуемые этими токами, возмущают магнитное поле Земли, вызывая ураганы и необычайно высокое магнитное склонение. Выявлено, что эти катаклизмы в Бермудском треугольнике не имеют устойчивой связи с периодами активной деятельности Солнца (А. Батаршев).


[Закрыть], через который был проложен наш маршрут до пролива Кайкос среди Багамских островов? Только то, что печатала наша пресса и сообщали другие средства массовой информации. Известно, что только с 1945 по настоящее время в Бермудском треугольнике погибло более 100 судов и самолетов со всеми экипажами, общая численность которых превышает тысячу человек. К примеру, 5 декабря 1945 года в этом районе бесследно исчезли 5 бомбардировщиков-торпедоносцев и гигантский самолет США. К сожалению, доподлинных, научных сведений о причинах подобных катастроф до сих пор в открытой печати не имеется.

Многое здесь могли прояснить гидрографические службы различных стран. Но их деятельность не слишком активна, а данные научно-исследовательских работ либо засекречены, либо недоступны читателям. Правда, в последнее время появились публикации в различных источниках СМИ о том, что тайна бермудского треугольника якобы уже раскрыта. Что виной катастроф с судами и самолетами в бермудском треугольнике являются так называемые «волны-убийцы», которые зарождаются в глубинах океанов нивесть где, спонтанно, неожиданно обрушиваясь на суда и переламывая их. Однако механизм зарождения волн-убийц и цунами до сих пор до конца не ясен. И здесь следует еще многое прояснить ученым и изучить эти странные аномальные явления природы и морской стихии.

(А. В. Батаршев)

По всем морским регионам имеются навигационные руководства командирам подводных лодок с грифом «Секретно». Однако гидрографическая служба командиров лодок такими руководствами по Бермудскому треугольнику не снабдила, так как никто не знал, куда пойдёт 69-я бригада. Не знали об этом и командиры лодок. На Б-36 решили вплотную заняться изучением гидрологии Саргассова моря, насколько нам это было возможно. Под водой гидроакустическая станция – глаза и уши нашего подводного корабля. Грамотная эксплуатация станции – залог успеха в противоборстве с вероятным противником. К сожалению, пока мы были стеснены в возможностях изучения гидрологии района по причине ограничения глубины погружения лодки из-за неисправности ВИПС. О всплытии в надводное положение для ремонта ВИПС пока не могло быть и речи – наверху американские корабли радиолокационного дозора и противолодочные самолеты. Доподлинно о большой насыщенности данного района кораблями и самолетами ПЛО вероятного противника мы узнали по возвращении в базу. О злоключениях пл Б-130 также мы узнали лишь вернувшись в Гаджиево. Вот как описывает эти злоключения В. В. Шигин [6, с. 201−203]:

«Первой наткнулась на цепь противолодочных сил США Б-130. Случилось это 23 октября южнее Бермудских островов. В ту пору о печально знаменитом треугольнике еще не было столь широко известно, как сегодня, но советским подводникам в тех проклятых богом водах пришлось нелегко. Может, и вправду попавший в Бермуды обречен, если не на таинственное исчезновение, то уж, во всяком случае, на нелегкие испытания.

Наши подводники еще не знали, что едва их субмарины достигли зоны действия тогда еще совершенно новой американской системы СОСУС, то каждый их шаг, каждое изменение курса становились тот час известны американцам. Под толщей воды по океанскому дну на многие сотни миль были раскинуты паучьи сети чутких электромагнитных кабелей, и едва подводная лодка пересекала хотя бы один из них, на береговые станции немедленно шёл соответствующий сигнал. Еще один кабель – еще сигнал. После этого в район нахождения нарушителя спокойствия высылались самолеты и корабли… Однако, советские моряки в очередной раз показали миру, что им лучше удаются задачи невыполнимые!..

На Б-130 случилась беда. Терпение людей бывает беспредельным, металл же имеет свой предел. Наступил такой предел и для в конец изношенных дизелей Б-130. В одну из вахт к Шумкову в центральный пост буквально ворвался командир электромеханической боевой части капитан-лейтенант Виктор Паршин:

– Все три дизеля вышли из строя! Идти можем только на электромоторах!

Шумков побледнел, прекрасно сознавая, что значит прорываться сквозь весь американский флот с поломанными дизелями».

Из воспоминаний флагманского специалиста радиотехнической службы бригады контр-адмирала в отставке В. Сенина:

«Гидроакустическую вахту на шумопеленгаторной станции МГ-10 и гидроакустической станции МГ-13 по полчаса мы несли впятером (три штатных гидроакустика, начальник РТС лодки капитан-лейтенант Чепрасов и я, флагманский РТС бригады). Чтобы у нас не было теплового удара, нам на получасовую вахту выдавали пол-литра воды по температуре и вкусу похожую на мочу. Несмотря на это, гидроакустическая вахта неслась непрерывно, положение преследующих нас эсминцев непрерывно фиксировалось в вахтенный гидроакустический журнал, хотя он и был обильно залит нашим потом».

Мечась в глубине, Б-130 упорно пыталась оторваться от преследования, словно раненная рыба от стаи настигающих ее хищников. Но к этому времени более полутора узлов лодка дать уже не могла. Скоро субмарина снова была взята в плотное кольцо. Теперь заряда батареи хватило только на то, чтобы как-то поддержать глубину и курс.

И вот, наконец, доклад командира БЧ-5, которого Шумков давно уже ждал с дрожью в сердце и, честно говоря, боялся:

– Аккумуляторные батареи разряжены полностью. Надо всплывать.

Когда над водами Западной Атлантики в пузырях пены показалась лодка, она тотчас была окружена американскими эсминцами. Впереди и чуть справа в полутора милях держался флагман поисковой группы эскадренный миноносец «Кэплер». В кильватер ему еще один миноносец, Третий держался от лодки справа по корме и, наконец, четвертый эсминец с опущенной буксируемой гидроакустической станцией нагло подошел буквально к борту подводной лодки [6, с. 201–208].

Это лишь небольшие выдержки из книги Шигина о злоключениях, выпавших на долю подводников Б-130. После поломки и третьего дизеля Б-130 всплыла в надводное положение и вынуждена была 17 раз посылать РДО в Москву с сообщением о состоянии лодки. Наконец пришел ответ. На помощь было выслано спасательное судно СС-20, которое взяло Б-130 на буксир.

Изучение гидрологии Саргассова моря на подводной лодке Б-36 показало, что до глубины 70 м плотность воды оказалась однородной, температура – около 28−30 градусов по Цельсию. Разумеется, в этих условиях слоя скачка, под которым можно было оставаться «в тени», найти не удалось. Глубины же моря в этом районе – более 6000 м. Значит, слой скачка в море должен быть. Особенно там, где температура резко понижается. Но погрузится на глубины более 70 метров мы пока не могли из-за неисправности ВИПС. Дальнейшее развертывание по маршруту осуществлялось днем только под электромоторами, ночью – под РДП (работа дизеля под водой на перископной глубине). По данным группы ОСНАЗ мы знали, что в Саргассовом море развернуты как минимум 3−4 авианосных группы, а также самолеты береговой противолодочной авиации, базирующиеся на аэродромы Бермудского треугольника. Самолеты и вертолеты вели поиск визуально и радиотехническими средствами днем и ночью. Поскольку ночью визуальный поиск был исключен, то мы воспользовались этим обстоятельством, заряжая аккумуляторные батареи. Работающие радиотехнические средства авиации мы обнаруживали на расстояниях, позволяющих нам заблаговременно погрузиться. Используя это преимущество, несмотря на 5–6 срочных погружений за ночь, мы все же к утру успевали полностью подзарядить аккумуляторные батареи, что обеспечивало нашу дневную работу в подводном положении.

Следует остановиться на одном эпизоде встречи с тремя противолодочными кораблями США, который позволил нам сделать важный для нас вывод о возможностях уклонения от сил ПЛО. Это произошло при входе лодки в Бермудский треугольник. Три корабля ПЛО шли нам навстречу строем фронта. Мы были удивлены, когда оказалось, что они шли контркурсом нам навстречу, наша же лодка оказалась примерно посредине их фронта. Все три корабля вели поиск гидроакустическими станциями в активном режиме. Это могло означать одно – вблизи находятся подводные лодки. При этом работу станций мы обнаружили гораздо раньше, чем визуально увидели потом верхние срезы мачт и труб кораблей и услышали шумы их винтов. В море – полнейший штиль и удивительно ясная видимость! Успешно уклонившись от встречи, проанализировали дальности обнаружения станций в активном режиме, шумов винтов и визуальной дальности. Пришли к выводу: подводная лодка находится в районе с особой гидрологией!

Так, изучая в процессе командирской учебы тактико-технические данные акустических средств вероятного противника, меня всегда удивляло одно обстоятельство. Это большие возможности их дальности обнаружения, публикуемые в открытой и закрытой печати. Если это так, то почему в Баренцовом море, где постоянно несли службу американские и английские подводные лодки, имели случаи нескольких опасных сближений и даже незначительных столкновений с ними? Это обстоятельство не предавалось раньше широкой огласке, но в среде наших командиров подводных лодок такие разговоры велись. Значит, из-за плохой гидрологии в северных широтах способности гидроакустики вероятного противника также ограничены, как и наши. А это значило, что государственные испытания своих станций американцы проводили, по-видимому, в Саргассовом море или в других акваториях, по своим гидрологическим характеристикам близким с характеристикой гидрологии Саргассова моря. Вот почему они получали большие дальности обнаружения подводных целей. Этот вывод подтвердили данные нашей гидроакустической станции «Арктика-М», которая в северных широтах давала дальности обнаружения шумов надводных кораблей и судов несколько кабельтовых. А здесь, в Бермудском треугольнике – несколько десятков и даже сотни кабельтовых! При отличной видимости в перископ еще не видно было мачт надводного корабля, но «Арктика-М» уже «СЛЫШИТ» шум винтов и мы можем классифицировать – надводный ли это корабль вероятного противника или транспорт. Этим мы и воспользовались в нашей дальнейшей работе в противоборстве с американскими противолодочными кораблями. Используя выявленные преимущества в дальности обнаружения работы радиолокационных станций авиации и шумов винтов надводных кораблей, мы своевременно уклонялись от противолодочных сил вероятного противника.

Наконец, в указанное на маршруте время подошли около 10 часов утра 14 октября к проливу Кайкос (в 30 милях от Багамских островов) и донесли об этом в Главный штаб ВМФ. Тут же получили приказание: «Форсировать пролив Кайкос скрытно под РДП». Данное приказание вызвало по меньшей мере недоумение. «Скрытно форсировать пролив Кайкос» – это понятно. Вот только как – это прерогатива командира. Выполнить такое приказание в дневное время при штилевой погоде значило подставить лодку всем противолодочным силам этого района. Лучшего «подарка» супостату и придумать невозможно! Не знаю, кто начертал это «мудрое» решение, но даже молодые вахтенные офицеры, получившие к этому времени хорошую практическую отработку с американскими противолодочными силами, долго смеялись над этим указанием. Когда лодка идет под РДП, у нее кроме трубы для подачи воздуха и выхлопа от работающего дизеля подняты два перископа, антенны радиосвязи и обнаружения радиолокационных станций («Накат»). Заметить этот движущийся «обоз», напоминающий маленький катер, даже визуально с береговых постов наблюдения не представляет никакого труда. Тем более что во время описываемых событий на подходах к проливу Кайкос был полнейший штиль. Кроме того, следует учесть, что на Багамах расположены стационарные радиолокационные и шумопеленгаторные станции. Разумеется, ни о какой скрытности, идя под РДП, не могло быть и речи. До конечного пункта назначения, бухты Мариэль оставалось каких-то 150−200 миль. Решил форсировать пролив скрытно в подводном положении за каким-либо тихоходным транспортом. За то непродолжительное время, пока я выбирал подходящее судно, через пролив прошли несколько советских лайнеров, но у них была слишком большая скорость, поэтому они не подходили для нашего прикрытия. Кроме них отчётливо просматривался в перископы силуэт авианосца с сопровождающими его кораблями. Не исключено, что пока я выбирал удобный корабль, под которым смог бы пройти пролив, самолёты и вертолёты могли визуально обнаружить нас, тем более что прозрачность воды в этом районе достигает 100 м. Наконец, лодка подошла к проливу, готовясь в нужный момент начать его форсирование. Вместе с тем сверлила мысль: «Скорей всего, появление тихоходных транспортов в данном районе маловероятно. Крейсерская же скорость прохода судов через пролив порядка 12–14 узлов. Однако, даже идя под электромоторами скоростью 12 узлов, лодка полностью разрядит свои батареи за 3 часа! Как же быть?!»

Нервное напряжение несколько спало, когда на очередном сеансе связи я получил новое боевое распоряжение Главного штаба ВМФ: «Отойти от пролива и занять позицию, ограниченную небольшим радиусом». Эта позиция находилась примерно в ста милях восточнее пролива Кайкос. Дополнительно было приказано: «Оружие иметь в четырёхчасовой готовности к использованию».

Я знал по этой же шифровке, что позиция лодки Б-130 была нарезана южнее относительно позиции нашей лодки, а позиции Б-59 и Б-4 – севернее. В недавно вышедшей книге П. Хухтхаузена [5] приводится иное расположение позиций: Б-130 – в 125 милях северо-западнее от нашей позиции; Б-59 – в 400 милях северо-восточнее; Б-4 – в 700 милях югозападнее. Трудно судить, насколько правильно обозначены позиции лодок нашей бригады на схеме Хехтхаузена, однако я действовал, исходя из указаний ГШ ВМФ, по которым позиция Б-130 относительно Б-36 была нарезана на карте южнее. К чему это привело, будет описано несколько позже.

Подлинной обстановки мы не знали, но раз ввели четырёхчасовую готовность к применению оружия и отставили переход в б. Мариэль, значит, за те две недели, что мы шли, произошло что-то очень важное. Но что же?! Не имея никакой информации по сложившейся обстановке от Главного штаба ВМФ, мы с особым старанием прослушивали эфир вероятного противника. И вот 22 октября группа радиоразведки перехватила информацию, переданную открытым текстом по американскому радио: «Президент Кеннеди сообщил, что ракеты с ядерными боеголовками и обслуживающий персонал Советов уже находятся на Кубе. Эти ракеты свидетельствуют об агрессивных намерениях русских. Президент объявил карантин Кубе». Мы поняли, что это фактически означает военную блокаду острова Свободы, означающую экономическое удушение Кубы. Теперь всё стало на место, нам стало ясно, с какой целью нам дали ядерное оружие, почему американцы отзывают свои транспорты из разных портов мирового океана и направляют их в порты Флориды, почему нашу бригаду рассредоточили вдоль Багамских островов и объявили четырёхчасовую готовность к применению оружия. Обстановка значительно усложнилась и тут важно не пропустить сигнал, разрешающий применение оружия. Всё довольно просто. Если американцы начнут применять оружие первыми, они просто перепашут весь Бермудский треугольник. Ну, а если мы начнём первыми, то есть надежда отправить кое-кого на дно, как минимум – крупный транспорт или боевой корабль, а если повезёт – то и один из авианосцев, время от времени обнаруживаемых нами вблизи нарезанных нам позиций патрулирования.