Электронная библиотека » Анатолий Батов » » онлайн чтение - страница 11

Текст книги "Перевозчик"


  • Текст добавлен: 6 апреля 2017, 20:30


Автор книги: Анатолий Батов


Жанр: Повести, Малая форма


Возрастные ограничения: +16

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 11 (всего у книги 24 страниц)

Шрифт:
- 100% +

– Вы сказали об этой религии, что это была примитивная завлекаловка, позвольте спросить, как же такая примитивщина могла привиться в обществе, выходит, оно уже не было здоровым?

– Любое общество никогда и нигде не бывает однородным, – снова начал священник. – В беседе наших социологов речь шла и об этом. Общество того переломного времени в разных странах было неодинаково, в некоторых, с традиционно устоявшимися режимами, учение нелюдей никак не воспринималось и отторгалось. В странах же на западе планеты общество было действительно очень либеральным, более свободным, во главу угла всегда ставились права человека. Правда, во многом эти права были основаны на философии нигилизма и анархии, когда не в почете такие понятия, как честь, совесть, что и надо нелюдям. Беседа записана как раз накануне очередной войны, вызвавшей катастрофу, о которой ты спрашивал.

– Должно быть, катастрофа – это атомная война? – высказал догадку Николай.

Священник уже не удивлялся познаниям Николая и некоторой его осведомленности, предполагая, что он, как перевозчик, почерпнул эти небольшие поверхностные познания при общении с интеллигенцией.

– Нет, мой любознательный молодой друг, – продолжил он, – этап атомной угрозы у человечества хватило ума удачно пройти без потерь, исключая некоторые локальные случаи, показавшие, чем все может закончиться. Но в истории Ялмеза случались и другие неприятные времена. Вот, например, как раз перед катастрофой начался период бурного развития Интернета, компьютеров, началась полная бездумная компьютеризация мира, а может быть не бездумная, а все-таки кое-кем умело направляемая, особенно ее бездумность затронула молодых людей – они не знали жизни, поэтому не всегда могли отличить добро от зла, а новое ими усваивалось легче. Удобная вещь – Интернет, компьютер, знания давались с легкостью и быстро, постепенно это даже заменило телевидение, но в духовном плане человечество многое потеряло, так как молодежь совсем прекратила читать художественную литературу, разучилась думать, чувствовать, сопереживать, утерялись качества, отличающие человека от животного, душа окостенела, у молодых полностью выветрились реальности жизни, и они стали жить в виртуальном пространстве. Некоторые ученые предупреждали о возможных печальных негативных последствиях, но другие защищали и оправдывали молодых, говоря, что всегда было непонимание между отцами и детьми, так как дети стали умнее нас. Конечно, довольно банальные доводы, но, на беду, всегда очень действенные. Но вот через некоторое время у этих умных детей стали часто случаться внезапные помутнения рассудка, добавляли масло в огонь жестокие, с убийствами компьютерные игры. И по всему миру пошло-поехало этакое виртуальное сумасшествие, молодым привычка убить человека стала – раз плюнуть. Убивали и другой нации, и своих; человека чем-то непонравившегося и друга – просто поспорив; родственника, даже мать и отца, что-либо не поделив. Все это, в конце концов, приняло такой массовый и дикий характер, что ужаснулись и сами организаторы, так как и их затронуло. И неизвестно, чем бы все закончилось, если бы не катастрофа, она и прекратила это безумие. Ну а в нынешнее время, так как из-за катастрофы сильно поубавилось народу – да и тот старанием нелюдей превращен в люмпенов, массовый Интернет стал не нужен, им достаточно стало развлекухи-телевизора. Остался, конечно, индивидуальный – для ученых.

А вообще-то катастрофа разразилась действительно в результате войны, но только не атомной. Изобретено было новое оружие, я плохо разбираюсь в технических науках, особенно в физике, поэтому не могу объяснить, что произошло, на научном языке, да это тебе и не нужно. Попробую рассказать о случившемся популярным языком, как я сам все это представляю, как говорится, нахватавшись верхушек. Это оружие начали называть микроплазменным, оно основано было на открытии микрочастиц, гораздо более мелких, чем атомы. При расщеплении этих микрочастиц каким-то способом научились создавать плазму с критической плотностью, которая при подрыве обещала иметь очень разрушительные последствия, никак не сравнимые даже с атомным взрывом. У этого оружия была одна хорошая и одна негативная сторона. Хорошо то, что оно не было радиоактивным, а только разрушительным, но роковую роль сыграло то, что в результате первого хорошего на него не было запрета и все страны начали его накапливать, даже не успев, как и положено при новом открытии, до конца изучить его возможности и последствия применения. Технология его получения была не очень сложной и совсем недорогой.

При испытаниях закладывались совсем небольшие заряды, и, несмотря на это, мощность разрушений была очень велика. На специальных полигонах самая мизерная доза заряда сносила начисто все крепчайшие железобетонные укрепления; если это было в горах, то полностью уничтожались эти горы, а на равнине, наоборот, разметав укрепления, устроенные на глубине пятьдесят-семьдесят метров, как раз образовывала новые горы. После испытаний этих всего лишь мизерных зарядов на результаты разрушений было страшно смотреть.

К тому времени вся западная часть планеты, очень густо заселенная нелюдями, незаметным для населения образом стала находиться под их диктатом; они руководили всей внутренней и внешней политикой.

В то время на Ялмезе заканчивались запасы углеводородного топлива и особенно остро стоял вопрос о доступе к ним. Некоторые страны, обладающие этими запасами, желали сами распоряжаться ими по своему усмотрению и, естественно, от всяких посягательств защищались всеми доступными им средствами, что не нравилось нелюдям, которые желали владеть всеми богатствами Ялмеза. Для оправдания своих притязаний на чужое добро нелюди придумывали разные формальные причины, например, борьба с террором.

И вот после очередного конфликта одной западной страны с другой, не слишком покорной обладающей такими запасами и объявленной нелюдями террористической, западная страна применила против нее это оружие. Я уже сказал, что оно из-за его дешевизны разбросано было по всей планете, и произошло непредвиденное!

От сильного взрыва (на этот раз ведь заряд был не мизерный) начали срабатывать заряды, расположенные рядом. Оказалось, что это оружие самопроизвольно реагирует на сильные сотрясения, и в результате пошла цепная реакция по всему Ялмезу. Десять дней на планете продолжались взрывы, бушевали бури, смерчи, цунами, тайфуны, начались повальные землетрясения, пробудились давно дремавшие вулканы, были стерты с лица Ялмеза все города, уничтожены все сооружения, заводы, электростанции, дороги. Ялмез превратился в голую выжженную пустыню. Некоторые материки поменяли свои очертания, исчезли несколько островных государств, потом пришлось создавать заново карты. Из восьми миллиардов населения осталось всего миллионов семьсот-восемьсот. Все было кончено! Наступила новая эпоха! Для нелюдей это случилось очень вовремя, так как мировая экономическая финансовая система, созданная ими и позволившая им господствовать на Ялмезе, приближалась к краху; кризис следовал за кризисом, еще немного и произошли бы непредсказуемые неприятные, возможно и гибельные, для них перемены.

Священник произносил этот последний монолог вроде бы обычными словами, но в интонации, слегка подрагивающем голосе чувствовался ужас, который должны были переживать люди в то время, и одновременно сожаление о так внезапно закончившемся времени.

Николай был не очень чувственным человеком, но и он смог представить себе всю трагичность такого конца. «Вот он, апокалипсис», – думал он, осмысливая услышанное, и почему-то возникли ассоциации с тунгусским метеоритом. Он вспомнил, что еще на Земле ему попался оставленный сменщиком и валявшийся в бардачке старый потрепанный журнал со статьей о тунгусском метеорите. Автор, исследовав со всех сторон это явление, пришел к заключению, что это был не метеорит, а направленный взрыв. Якобы какой-то то ли сербский, то ли американский изобретатель (приводилось и его имя), проведя испытание своего оружия, был так шокирован его результатом, что тут же уничтожил все чертежи, прекратил дальнейшие исследования и до конца дней своих держал в тайне свою связь с этим явлением.

«Возможно, это и было что-то подобное», – подумал Николай. Он даже спросил себя: «Почему я все время ищу здесь явления, похожие на наши?» – но не нашел ответа.

Священник под впечатлением от своих слов, а Николай, наконец-то уяснив, что это за катастрофа, о которой он не раз уже слышал, на время умолкли, каждый по-своему переживая это эпохальное событие, произошедшее 2,5 тысячи лет тому назад.

Затем священник, приходя в себя, спросил:

– Мы с тобой немного отвлеклись, напомни-ка, отрок, о чем мы говорили до этого?

Вопрос Николай понял так, что на самом-то деле батюшка все помнил, а просто еще раз решил убедиться, не зря ли он старается и действительно ли Николаю это нужно и интересно, все-таки для простого неграмотного парня немного странен такой искренний интерес. Николаю было очень интересно: где еще можно узнать сразу столько нового, и чтобы как-то расположить батюшку к дальнейшему разговору, ему надо было показать, что рассказанное им отлично усваивается, и он сказал:

– Мы говорили о моральном состоянии общества накануне катастрофы, о полукровках-мамлюках. Мне понятна их роль в разложении общества, но они были в меньшинстве, почему же остальные люди мало сопротивлялись их влиянию?

– Остальные люди, – задумчиво повторил священник и продолжил: – Надо тебе рассказать, из кого еще состояло общество. За этим наглядно можно проследить, внимательно прослушав ту беседу ученых-социологов. Они рассуждали о составе общества страны, в которой жили сами. Это государство расположено было как раз на территории, где мы с тобой теперь находимся. Оно занимало большую площадь, было самодостаточным по природным ресурсам, никогда никем не покорялось и само никогда не было агрессором. Страна с многовековой богатейшей культурой и историей, в которой мирно уживались несколько верований. Народ в ней жил дружно, был сплочен и патриотичен. Она имела сильную, хорошо оснащенную армию. Поэтому представляла твердый орешек для покорения нелюдями силовыми методами, однако же не явилась неприступной крепостью для всяких подлостей, бывших у них в арсенале, поэтому надо подробней рассказать тебе, из кого еще состояло тогда общество.

Итак, мы выяснили, что были нелюди и мамлюки, и хоть в процентном отношении вместе их было всего около пяти процентов, влияли они на идеологию и политику значительно, из-за, как мы уже отмечали, близости к власти, финансам и прессе.

Остальное население, если уж мы стали измерять его в процентах, было таким. Тридцать процентов – истинные патриоты традиционной веры, также процентов тридцать так называемые аксебаши. Очень интересна эта часть населения, мне понравилось, как охарактеризовал ее в беседе один из социологов, обращаясь к телезрителям, и я даже запомнил ее дословно, он сказал: «На мой взгляд, это вид людей с рабским складом ума, с рабской психологией. Вообще с понятием о рабах в истории произошла некоторая путаница. Например, мы с восхищением читаем исторические романы о восстаниях рабов. Но то не рабы, не настоящие рабы, то угнанное из завоеванных стран население, население гордое, любящее и тоскующее по своему отечеству. Вот они-то и поднимали восстания. А настоящий раб – это нечто другое, это существо абсолютно безразлично к вскормившей его земле, к людям, среди которых он живет. И его душа (если она есть), поскольку она рабская, ищет хозяина, перед которым он должен преклоняться, служить, угадывать желания и исполнять их. Ну разве это не портрет наших аксебашей. Они нашли хозяина в лице богатого Запада с чуждыми нам низменными ценностями, которые, выслуживаясь, стремятся пропагандировать, чтобы привить их нам».

И опять Николай невольно отметил историческую похожесть, но теперь уже даже непосредственно с родной Россией. Он вспомнил, что каких-то западников-либералов у нас сажали в дурдома. Возможно, это и были такие же аксебаши и мамлюки. Николай даже заулыбался от такого сравнения, чем немного сбил батюшку с мысли, тот остановился и спросил:

– Чего ты усмотрел здесь смешного-то?

– Да нет, нет, это я о своем, кое-что вспомнилось, – успокоил он священника, – продолжайте, батюшка, мне очень интересно, я слушаю, итак, у нас осталось еще тридцать процентов, кто же они были?

– Остальные тридцать или тридцать пять были люди, которые ко всему: и к политике, и к жизни – относились легко, вообще никогда не задумывались, а на все вопросы однозначно отвечали: «А мне по барабану», в ученых кругах их даже так и стали называть «барабанщики», затем это название привилось и в обиходе.

После этого «а мне по барабану» Николая, как электрошоком, обожгла мысль: «Опять! Это прямо своего рода какое-то дежавю», – и он, верный своему пристрастию к юмору, не удержался и спросил батюшку:

– А они, эти барабанщики, не говорили еще и «а мне до лампочки»?

Батюшка остановился и, заметив в уголках глаз Николая озорные искорки, недоуменно пожав плечами, все-таки ответил:

– Странный вопрос, если ты не шутишь, то скажу, что такого выражения я не слышал.

«Ну слава богу, а то прямо мистика какая-то», – успокоенно подумал Николай, а священник продолжал:

– Такой состав общества был перед катастрофой, очевидно, таким он остался в вашем мире и сейчас, я имею в виду, конечно, только в процентах. Хотя надо сказать, что от катастрофы меньше всех пострадали эти нелюди-инопланетяне. Их количество осталось почти то же. Хоть никто не предполагал такого трагического конца, все-таки за пару лет до первого применения оружия нелюди построили в земле на глубине свыше ста метров укрепления, запасли много продуктов, некоторую технику и перед самым взрывом на всякий случай укрылись там; только они знали день и час…

И когда через полгода при помощи захваченной с собой техники нелюди смогли вылезти на поверхность, они ужаснулись сотворенному. Примерно целый век ушел на налаживание цивилизованной жизни. Выросли два-три новых поколения. Прошлые события начали стираться из памяти, подобно следам на песке. Воспользовавшись этим, нелюди смогли фальсифицировать причину катастрофы в нужном ключе, ведь хитрость и лицемерие всегда являлись их правилом в проведении политики.

Конечно, они нашли виноватых: обвинили во всем экстремизм, террористов. А чтобы это не повторилось, значит, надо еще усилить борьбу. Она велась и до катастрофы: уже начинали вводить биопаспорта, а также на их взгляд потенциально подозрительным личностям вшивали микрочипы, чтобы прослеживать их перемещения. Еще и каждый человек обязан был иметь специальную карточку со всеми данными о себе (образование, род занятий) – очень удобно для нелюдей, по ней им легко можно было прогнозировать для себя степень опасности.

Как раз во время этого усиления борьбы с терроризмом (оно длилось около двух веков и было очень жестоким) мы уединились и прекратили общение с вашим миром, поэтому я и не могу ответить на твой последний вопрос – почему нелюдям до сих пор удается удерживать власть? Предполагаю только, что они очень легко могли придумать какую-нибудь очередную подлость.

На другом конце лужайки появился светловолосый мужчина со светлой же бородкой, в синей длинной рубахе навыпуск, подвязанной кушаком. Николай давно уже заприметил его, тот озабоченно переминался, порываясь подойти к священнику, очевидно, за каким-нибудь делом, но не решался прервать беседу с гостем.

Наконец священник тоже обратил на него внимание и окликнул: «Степан, чего тебе?» Тот, поняв это как разрешение подойти, быстрым шагом, почти бегом, припустил через лужайку. Пока он приближался, батюшка пояснил Николаю: «Это наш командир по хозяйской части – староста».

Оказалось, что дело у Степана не столько к священнику, а больше к гостю.

У них в деревне был колесный электротрактор, который без проблем служил уже лет пятьсот и исправно работал бы еще столько, но сели или от старости пришли в негодность аккумуляторы, век которых оказался короче, и их иногда приходилось менять. В архивных записях у старосты стояла даже дата последней замены – полтораста лет назад.

Тогдашний староста ездил на коне в ближайшую деревню Большие Сосны, расположенную в трехстах километрах, и по договоренности с тамошним старостой обменял аккумуляторы на кое-какие свои товары. А тот оборотистый староста новые аккумуляторы, как бы для нужд своего хозяйства, то ли выписал, то ли закупил в городе.

И вот теперь Степан, как любой настоящий хозяин, решил воспользоваться случаем и узнать у Николая, не сможет ли он помочь им в приобретении аккумуляторов. Денег у них не было, но они могли предложить натуральный обмен на свои товары на любых условиях. Поскольку другого выхода из положения не виделось, товар он предлагал в любых количествах, которые потребует хозяин аккумуляторов. Он начал перечислять Николаю свой ассортимент. В деревне были хорошие мастера по пошиву зимней одежды: полушубков, унтов, головных уборов, варежек – из натурального меха: белки, лисицы, бобра и даже тигра и медведя. Степан собирался было предложить еще что-то, но его прервал священник: «Извините, господа, мне нужно идти, а мирские дела вы решите и без меня, – сказал он, – надеюсь, Николай, если будет возможность, ты поможешь нам по хозяйству. А твои вопросы мы, по-моему, вкратце успели обсудить, и я буду доволен, если ты извлек для себя пользу из нашего не очень долгого общения». Затем он простился и сказал, что не против, если Николаю когда-нибудь снова захочется посетить их, а, наоборот, будет очень рад.

Николаю тоже пора было улететь, но он пробыл со Степаном еще с полчаса. Они прошлись по деревне, и Степан поведал ему некоторые свои хозяйские заботы и планы. Жители деревни оказались довольно общительны. Приземление здесь Николая оказалось для них чрезвычайным происшествием. Они собирались кучками и делились впечатлениями, здоровались с проходившими старостой и Николаем и старались завязать разговор. Степан эти попытки не грубо, но твердо пресекал, объясняя, что у гостя мало времени и ему пора улетать.

За деревней пробегала небольшая речушка, почти ручей, дальше переходящая в приток большой реки, протекающей в двухстах километрах отсюда. Это была как раз та река, на берегу которой когда-то Николай и обнаружил себя. Степан сказал, что мечтает в одном месте ручья, где местность была пониже, еще углубить почву и запрудить ручей. Получился бы отличный водоем, и рыбу можно было разводить, да и в засушливые годы орошение проводить – за ручьем начинались деревенские сельхозугодья. Только он с сожалением посетовал: «Экскаватор бы сюда, уж больно трудоемкая эта работа: перекопать и переместить столько грунта».

Степан проводил Николая до его агрегата, стоявшего за ручьем на небольшой пустоши, где, прощаясь, Николай пообещал узнать про аккумуляторы и, если это окажется возможным, достать и привезти их.

3

В личной жизни Николая тоже произошли некоторые изменения. Яна – хозяйка, у которой он жил на постое в деревне, – стала его сожительницей. Произошло это без всякого стремления с его стороны, правда и без особого сопротивления. Яна была довольно симпатичной бабенкой, но самое главное – с очень покладистым характером. Однажды она сама запрыгнула к нему в постель, к тому же оказалась еще и очень темпераментной женщиной, и он никогда не получал отказа.

Конечно, ни о какой любви со стороны Николая не могло быть и речи, просто в определенном смысле это было удобно. К тому же, как мы знаем, поначалу он не связывал свою жизнь с этой планетой.

Яна, хоть и была практичной женщиной, но, как все деревенские, не очень далекой, поэтому не претендовала на какие-либо чувства. Прожив два года без мужа, считала, что ей повезло, и всем и так была довольна. Постоялец оказался богатым, как говорится, не считал копейки, дарил подарки и ей, и дочурке, был добр и хорошо к ним относился.

Дочка Яны была очень забавной девчушкой, и Николай в свободное время охотно занимался с ней.

Свое обещание старосте староверов Николай вскоре выполнил и даже перевыполнил. В следующее же посещение центрального склада, переговорив с заведующим, он узнал, что аккумуляторы можно было за наличные закупить на складе, даже не оформляя официально заявку. И тогда он решил спросить, можно ли таким же образом купить за наличные бульдозер или экскаватор? Тот, почему-то приложив палец к губам и оглядевшись, ответил, что это тоже возможно. Договорились и о цене: пятнадцать рублей за аккумуляторы и двести пятьдесят за колесный комбинированный трактор, у которого можно было при надобности менять нож бульдозера на ковш экскаватора. Аккумуляторы Николай забрал сразу, а за трактором (не было наличных денег) обещал заехать в следующее свое посещение.

Ему сначала показалось странным, что завскладом предупредил его, чтобы за трактором он заехал попозже, после окончания рабочего дня, предварительно позвонив, однако, подумав, Николай про себя усмехнулся и решил: «И здесь воруют». Но это была уже не его проблема.

На Ялмезе вообще строго наказывали лишь за политические преступления. К проступкам же хозяйственным и уголовным отношение было очень либеральным, например, воры, укравшие в тот раз у Антона с Николаем деньги, получили: трое по полтора года условно и лишь четвертый, признанный организатором, полгода настоящего срока. Даже за убийство давали всего от трех до пяти лет.

Деньги, оказавшиеся у Антона с Николаем после аферы с Буйволенком, по договоренности были общими и хранились у Николая. Ими по необходимости могли пользоваться они оба. Николай взял из них двести пятьдесят рублей, объяснив Антону зачем, и тот ничего не имел против. Уже через пять дней Николаю пришлось развозить ягоды и фрукты: клубнику, ранние сорта смородины и вишни – по нескольким мелким точкам.

Поскорее освободившись, он созвонился с заведующим центральным складом и вечером, уже в девятнадцать тридцать, загруженный тем самым комбинированным трактором, приземлился при помощи вертолетных винтов на пустоши около деревни староверов. Когда Николай, опустив настил салона своего агрегата, съехал на тракторе на землю, к нему высыпала вся деревня. Староста Степан был удивлен таким проявлением инициативы Николая, но доволен. Он рассыпался в благодарностях и спрашивал, что они должны ему или их хозяйству. Николай никогда не был жадным и просто без всякой корысти захотел сделать добро понравившимся ему людям. Он даже не стал объяснять, как удалось заполучить трактор, и отказывался от любой оплаты, говоря, что это добрососедский подарок в счет возможного будущего сотрудничества. Но Степан уговорил его хотя бы посмотреть на предлагаемые в счет оплаты товары. Он почти насильно затащил его в дом одного мастера по пошиву одежды из медвежьих шкур. Николай примерил один полушубок и был поражен его легкостью. Казалось бы, изделие должно быть тяжелым, но, вероятно, местные скорняки обладали своей оригинальной технологией выделки, к тому же очень коротко была пострижена густая шерсть. Легко, тепло и удобно. Николай соблазнился, взял на зиму для себя и Антона по комплекту из полушубка, унтов, шапки и варежек. Антон потом, примерив, остался тоже очень доволен.

Посещение староверов было еще летом. Сейчас шла зима, и у Николая оказалось много свободного времени. Командировок в город стало меньше; три-четыре раза сходив к Даше в школу, он полностью освоил ялмезанскую грамоту и научился читать и писать. Дальше учиться он не видел смысла и в свободное время пристрастился к охоте, утром вставал на лыжи и уходил в лес. Муж Яны тоже был охотником, и от него осталось хорошее ружье. Николай часто возвращался домой с богатой добычей и даже иногда делился с некоторыми соседями, учительницей и семьей Антона.

Староста, узнав о его увлечении, предложил официально обеспечивать столовую свежим мясом и дичью. В центре для работников находилась не столько столовая, а скорее небольшой пищеблок или буфет, но в нем была и своя кухня. В колхозе на всякий случай от диких зверей держали три автомата. Они хранились в конторе у старосты, и он позволил Николаю брать на охоту один из них.

Так у Николая появилось занятие, помогавшее одолевать скуку и начавшие появляться от безделья неприятные мысли и воспоминания о далекой, желанной, неожиданно покинутой и ставшей недоступной родине.

У Антона зимой, наоборот, добавилось дел. В обязанности помощника старосты входило помогать учителям в школьном хозяйстве. В деревне отопление было электрическим, но у многих в домах стояли еще и обычные деревенские печи. Некоторые хозяева не ленились заготавливать дрова и отапливали и готовили по древней традиции.

В школе – это была такая же деревенская изба из четырех комнат, где в двух жил учитель, а две предназначались под классы, – тоже было комбинированное отопление. Учительница Даша хоть и была коренной горожанкой, предпочитала топить по старинке, дровами. Антон заготавливал дрова, убирался в классах и очень много общался с Дашей.

Еще с позапрошлого года у них развивалась взаимная симпатия. Дашу необъяснимым образом тянуло к этому простому парню. Во время урока, стоя у окна, она наблюдала, как он очищал дорожку от снега, любовалась его ловкими движениями, когда колол дрова. После занятий они часто пили чай и беседовали. Она удивлялась глубине его мыслей о только что прочитанной книге. Такое приятное обоим частое общение все больше располагало к окончательной близости. Антона от последнего шага продолжал удерживать тот несправедливый закон, который запрещал любить женщин из сословия интеллигентов. Закон, хоть и нигде не записанный и даже не озвученный по телевизору, этому единственному учителю жизни простых людей, но закон, веками действовавший на подсознательном уровне и никогда еще не нарушавшийся. Над Дашей не стояло никаких табу, она открывала в Антоне все больше достоинств. Он был молод, деловит, умен, к тому же красив. Она с радостью принимала его ухаживания. Ей были приятны нечаянные прикосновения его рук. Наверно, так и зарождается любовь. Даша влюбилась окончательно. Если бы Антон сделал попытку к сближению, хотя бы поцеловал ее, он встретил бы только понимание, даже больше, она ждала этого.

В начале повести автор обещал, что по мере рассказа Николая у читателя появится возможность проследить, как с развитием цивилизации менялась жизнь. Хорошо это или плохо, но в той развитой цивилизации на Ялмезе детям интеллигенции еще со школы прививали чисто практическое отношение к сексу, иначе говоря, объясняли, как извлечь из этого побольше разнообразных удовольствий. Может, нам, пока не очень «цивилизованным», покажется это не слишком хорошо, но, согласно доктрине религии нелюдей, мамлюков и аксебашей, заботиться не о душе, а о теле, знать все о сексе детям необходимо с ранних лет.

Еще в начальных классах детям объясняли теорию секса, а в старших, уже с одиннадцати-тринадцати лет, проводились и практические занятия. Этим, кстати, часто злоупотребляли мамлюки, эти учителя-извращенцы. А ты, пока не «цивилизованный» читатель, оставь эмоции и, перефразировав классика… «приемли равнодушно»… то есть не оспаривай, а спокойно «цивилизуйся».

Некоторых людей, как ни старайся, невозможно испортить, или сделать преступниками. В них стоит какая-то защита, наверное, это происходит где-то на генном уровне. Так же и в детях, не всем нравилось такое сексуальное обучение, у многих оно вызывало неприятие и отвращение. Такой оказалась и Даша, по ее просьбе и даже требованию родители перевели ее в другую школу.

Не все школы на Ялмезе были одинаковы. Руководители некоторых не были так радикально настроены на столь раннее сексуальное воспитание детей. Директорами их обычно являлись люди из патриотической части общества, и там не было старых, противных учителей-извращенцев.

Теперь, в восемнадцать лет, с Дашей произошло другое, она влюбилась, ей был приятен молодой Антон, и хотелось близости с ним. Боюсь, такие откровенные мысли молодой девушки настроят благовоспитанного читателя против нее. Не хотелось бы. Такой читатель не учитывает общий культурный фон жизни этой цивилизации. Когда даже книги о любви написаны довольно вульгарным и пошлым слогом (Николай сразу после освоения языка прочитал уже пару романов), стиль их напоминал нашего, безусловно одаренного писателя Эдуарда Лимонова, но еще и был изрядно подпорчен названиями и терминами из учебника анатомии для студентов-медиков, сами догадайтесь из какого раздела. И все же даже в таких условиях в Даше сохранились высокие душевные качества: мягкость, доброта, верность. Признаться себе, что она желает всего лишь отдаться понравившемуся ей молодому парню, согласитесь, в тех условиях совсем не порок. И читателю надо поснисходительней отнестись к дальнейшим ее действиям. Она понимала, что Антон тоже любит, но слишком обожествляет ее и сам никогда не решится, а прошел уже почти месяц с начала учебного года, и поэтому она решила взять инициативу в свои руки.

4

Вскоре представилась такая возможность. Однажды после занятий вечером Антон зашел к ней, как обычно, поболтать. Даша заканчивала мыться в душе. Услышав стук двери, и предположив, что это Антон, она, приоткрыв дверь, поинтересовалась, кто пришел. Антон ответил. Оставив дверь приоткрытой, Даша сказала:

– Раздевайся, Антон, я заканчиваю и скоро выйду, а ты завари пока чайку.

Она взяла полотенце и, встав вполоборота специально напротив неприкрытой двери, начала вытираться. Она хорошо была видна Антону. Ее небольшие груди лукаво и как-то кокетливо торчали вперед и немного в стороны. У Антона перехватило дыхание и кровь ударила в голову. Но побоявшись, что она застанет его за этим неприглядным занятием – подглядыванием, он заставил себя отойти от двери и занялся приготовлением чая. Боковым зрением Даша чувствовала, что Антон некоторое время наблюдал за ней, но потом все же отошел.

– Вот тюфяк, бесчувственный бука, – не разобравшись в его состоянии, надув губки, подумала она обиженно, – ну погоди же.

В доме было хорошо натоплено, Антон снял пиджак и остался в футболке. Он уже заканчивал с заваркой чая, когда Даша в одном легком, довольно открытом халатике вышла из душа. План обольщения действовал. Антон странным, возбужденным взглядом оглядывал ее едва прикрытое стройное молодое тело. Он и раньше иногда думал о ней как о женщине, не мог не думать, хотя бы в мечтах, несмотря на злополучное табу. Но такие мысленные телесные мечты были редки и всегда перебивались чувствами чистыми. Он был влюблен не в тело, а в интеллект, добрый характер. А Даша, продолжая игру, подошла ближе, при этом искусно незаметно повела плечиком, от чего халатик еще больше распахнулся.


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 | Следующая
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Это произведение, предположительно, находится в статусе 'public domain'. Если это не так и размещение материала нарушает чьи-либо права, то сообщите нам об этом.


Популярные книги за неделю


Рекомендации