Текст книги "Ледащий"

10

Мартын поднялся, отряхнул снег с коврика, скатал его и потянулся за винтовкой, когда внезапно за спиной раздался голос:

– Замер! Руки вверх!

От неожиданности Мартын едва не обмочил штаны. Откуда здесь чужой? На крыше снег, он под подошвами хрустит, но звуков не было – он в этом мог поклясться.

– Руки в гору, сволочь! – повторил сердитый голос. – Или прочистить уши пулей?

Мартын поспешно подчинился.

– Повернулся!

Мартын послушался и увидел перед собой фигуру в черном. На голове у незнакомца был тоже черный шлем с прорезью для глаз. В руке он держал пистолет, направленный на Мартына.

– Куртку расстегнул! – продолжил незнакомец. – Взял полы в руки, оттянул их в стороны и повернулся спиной ко мне.

Мартын послушно выполнил приказ. И в следующий миг в затылке словно бомба взорвалась…

Снайпера Несвицкий разглядел, отправившись в ночной полет. Взлетев с балкона, привычно сделал круг над крышами квартала и на одной увидел распластанную на снегу темную фигуру. Скользнув к ней и зависнув сверху, Несвицкий понял, что не ошибся – точно снайпер. Винтовка болтовая с оптическим прицелом, и целится, скотина, в одно из окон дома, стоящего напротив. А в этом доме он живет с Мариной… Похоже, террорист или бандит. Проводи здесь спецоперацию силовики, на улице было бы не протолкнуться от машин и полицейских, но она пустынна. Разберемся…

Оглушив бандита, он связал его ремнем, который вытащил из брюк мужчины, а потом обыскал. Фонарик, пистолет, патроны по карманам. Забрал фонарик, пистолет. Обнаружив документы, сунул их к себе в карман. Привалив задержанного спиной к парапету, растер ему физиономию пригоршней снега. Тот дернул головой и открыл глаза.

– Ты кто? – спросил Несвицкий с металлом в голосе. – Кого хотел убить? Отвечай, скотина!

Задержанный молчал, насупившись.

– Не хочешь говорить? – Несвицкий хмыкнул. – Ну, как желаешь. Сейчас возьму за ноги и перевалю через парапет. Внизу – асфальт, ты разобьешься всмятку. Несчастный случай… Влез человек на крышу, где и поскользнулся.

Наклонившись, он схватил за щиколотки террориста.

– Не надо! – вскрикнул тот. – Скажу…

Через пять минут, оттащив задержанного ближе к центру крыши – а то вдруг возьмет и сдуру сиганет через парапет, – Николай связал ему шнурки ботинок, стреножив, словно лошадь, и отправился на чердак, прихватив с собой винтовку. Там, подсветив себе фонариком, пробрался к люку и, открыв его, спустился на площадку. Прислонив винтовку к стенке, позвонил в ближайшую квартиру. Спохватившись, сдернул балаклаву с головы.

Дверь ему открыла немолодая женщина.

– Майор Несвиций, волхв из госпиталя, – представился ей Николай. – У вас есть телефон? Нужно срочно позвонить.

– Проходите.

Женщина посторонилась. Николай вошел в прихожую, где разглядел на полке телефонный аппарат. Сняв трубку, он набрал на диске комбинацию из цифр. Несмотря на свой скепсис, он их запомнил.

– Здравствуйте, Григорий Петрович, – сказал откликнувшемуся контрразведчику. – Несвицкий Николай Михайлович. На крыше дома номер восемь по улице Шахтерской мной задержан снайпер славов, готовивший теракт. Звоню вам из квартиры номер тридцать два. Подъезд второй, этаж шестой. Здесь на площадке есть лестница на чердак. Люк открывается, замок только для виду. Интересует вас эта гнида или сбросить его на асфальт?

– Не нужно, мы сейчас приедем, – поспешно отозвался контрразведчик.

– Буду ждать на крыше, – сообщил Несвицкий. – Присмотрю за гадом. Винтовку я в квартиру занесу, здесь заберете. С ней лазить неудобно.

– За винтовочкой присмотрите? – спросил хозяйку, закончив разговор. – А то оставил на площадке. Вдруг кто-нибудь возьмет.

– Не сомневайтесь! – женщина кивнула. – Что, вправду, слава задержали?

– Ага! – кивнул Несвицкий.

– Я бы гада сбросила, – поджала губы женщина. – Валандайся с ними.

Николай развел руками и отправился на крышу. Террориста он нашел у входа на чердак. Тот, извиваясь, полз к дверям.

– Минздрав велел лежать! – Несвицкий пнул его ботинком. Слав, охнув, замер.

– Отпусти меня, мужик! – взмолился. – Я заплачу в экю! У меня есть деньги в банке. Хочешь двадцать тысяч? Сорок? Пятьдесят?

– Заткнись! – велел Несвицкий. – Не то возьму за ноги, подтащу до края крыши, где и отпущу. В полет…

Слав замолчал, а вскоре на крышу выбрались и контрразведчики – двое офицеров вместе с Яровым. Подняв задержанного, помощники майора его споро утащили, развязав ему шнурки и заменив ремень наручниками. Пистолет и документы задержанного Николай отдал Яровому.

– Как все случилось? – поинтересовался контрразведчик, когда они спустились во двор к машине.

– Выглянул в окно и заметил ствол над краем крыши, – начал Николай легенду. Сообщать, что он летает и имеет кокон, Несвицкий не хотел. Припашут, демоны! Это ж контрразведка… Ему работы и без того хватает. – Глаз у меня наметанный – сразу понял, что не штырь. Во-первых, раньше его не было, а, во-вторых, труба глушителя – ее ни с чем не спутаешь. Переоделся в черное, чтоб не разглядели в темноте, нашел подъезд, вход на чердак, забрался, задержал. Вот так, вкратце.

– Разглядели ствол винтовки? В темноте, за сотню метров? – засомневался Яровой.

– Луна на небе, – пояснил Несвицкий. – Снег на парапете крыши. Черное на белом.

– Скрываете вы что-то, – буркнул контрразведчик.

– А хоть бы и так, – пожал плечами Николай. – К результату есть претензии?

– Что вы, Николай Михайлович! – воскликнул Яровой. – Спасибо вам за помощь. Возможно, ошибаюсь, но, похоже, вы задержали значимую личность из славских террористов. Был у них такой по кличке Мельник. Не один теракт осуществил – десятки жертв и покалеченных. Любил взрывать заложенные им мины, а вот с винтовкой раньше не работал. Возможно, и не он.

– Разберетесь, – пожал плечами Николай.

– Я позвоню вам завтра, – пообещал майор. – Сообщу подробности.

Слово он сдержал.

– Николай Михайлович, – начал, поздоровавшись. – Заговорил ваш террорист! Короче, это Мельник. Большую рыбу вы поймали. Есть ряд подробностей, которые нельзя доверить телефону. Загляните к нам, когда освободитесь.

Несвицкий заглянул.

– Приказ на вашу ликвидацию отдал лично начальник Главного разведывательного управления Славии, – начал контрразведчик. – Он прибыл в прифронтовой поселок, где ждет отчета диверсанта. Небывалый случай, учитывая паталогическую трусость этой мрази. Это в Борисфене он герой, где любит красоваться перед телекамерами, вещая, как они уничтожают сепаратистов. Патроны, которые нашли у Мельника, зачарованные. Подготовились солидно – вдруг у вас защитный кокон? Это означает, что операция для них важна. Есть и другие обстоятельства. Мельнику за ваше устранение пообещали пятьдесят тысяч экю и немецкое гражданство, что позволяет нам предположить: за неудавшимся терактом стоит Германия. Мы кое-что тут выяснили: у уничтоженного вами чернокнижника есть влиятельный отец, Герхард фон дер Ляйнен. Генерал, член Бундестага, к тому же человек не бедный. Скорей всего, он и заказал убийство. Это означает, что попытка устранить вас повторится. Увы, но это так, – Яровой вздохнул. – Что будем делать, Николай Михайлович? Приставить к вам охрану? От пули снайпера она не защитит. Есть вариант поселить вас в госпитале и запретить вам покидать его.

– А они заложат бомбу и взорвут, – сказал Несвицкий. – Из-за меня погибнут люди.

– Выставим там пост из полицейских. Не позволят пронести.

– Не справятся, – вздохнул Несвицкий. – Ежедневно в госпиталь завозят много грузов. Продукты и белье, медикаменты, оборудование… Все не осмотришь и не проверишь. Как-нибудь протащат. К тому же стыдно офицеру прятаться среди больных.

– И что вы предлагаете? – развел руками контрразведчик.

– Ответить ударом на удар – да так, чтоб навсегда забыли о покушениях.

– Как именно?

– К примеру, уничтожить начальника разведывательного управления Славии. Вы говорили, он недалеко, в прифронтовом поселке?

– Эх, Николай Михайлович! – Яровой вздохнул. – Вы думаете, мы не желаем этого? Мечтаем! Эта сволочь пролила столько крови! Но руки коротки. Мы знаем, где остановился этот гад – дом, улицу… Но только что с того? Направить ДРГ? К поселку не пройдет – он сильно охраняется, там расквартирован штаб корпуса. Постов и патрулей – как блох на дворовой собаке. Ударить артиллерией из гаубиц? Теоретически возможно, если батарею вытащить на передок. Но, во-первых, ее тут же уничтожат – у славов тоже пушки есть, а их расчеты обучили немцы. Заметят и накроют. Во-вторых, расстояние практически предельное, и попасть конкретно в этот особняк невероятно трудно. А рядом с ним больница, школа… Представляете, какой поднимут вой в Европе, если мы их поразим? К тому же дети… Эта сволочь прекрасно понимает, где нужно прятаться, потому и выбрал этот особняк. Его хозяев специально на время отселили. Это Мельник рассказал.

– А если авиация? – спросил Несвицкий.

– Имперцы нам откажут, – майор опять вздохнул. – Штаб корпуса прикрывает ПВО. Ее туда стянули – мама не горюй! Вертолеты посылать бессмысленно – не долетят, попав под ПВО, а самолеты могут промахнуться и угодить по той же школе и больнице. Тупик.

– Могу я посмотреть на карту? – попросил Несвицкий.

– Пожалуйста, – пожал плечами Яровой и включил компьютер. – Это спутниковые снимки из тех, которые скачал у вас. Смотрите! Вот поселок, вот эта улица и дом…

Через несколько минут Несвицкий попросил закрыть изображение.

– Вы что-нибудь решили? – поинтересовался контрразведчик. – Насчет охраны?

– У меня есть время? – спросил Несвицкий. – На обдумать?

– Недели две, – ответил контрразведчик. – Пока узнают, что план их провалился, найдут другого исполнителя…

– Тогда и сообщу.

– Звоните, – Яровой кивнул. – В любое время дня и ночи. Если не застанете меня на службе, на коммутаторе переключат. Я дам распоряжение. Предварительно дежурному представьтесь…

Дома Николай включил компьютер, нашел на диске карту, которую он видел в кабинете Ярового, и некоторое время работал с ней, то увеличивая, то уменьшая изображение. Затем открыл другие снимки и с ними тоже поиграл. Задумался, машинально барабаня пальцами по столу возле клавиатуры ноутбука. Наконец он встал и двинулся в прихожую, где снял трубку с аппарата. Касаткин-Ростовский был дома.

– Привет, Борис! – сказал Несвицкий. – Ты просился взять тебя на дело. Не передумал?

– Нет, конечно! – воскликнул князь. – Есть что-то интересное?

– Приезжай ко мне, обсудим.

– А может, у меня? – предложил Касаткин-Ростовский. – За коньячком. Мне привезли хорошего.

– У тебя нет нужных карт, они в моем компьютере.

– Гм! – князь воодушевился. – Раз понадобились карты, то не пустячок. Скоро буду! Говори мне адрес!..

– До поселка долетим, – сказал Борис после того, как Николай рассказал ему о плане операции. – С остановкой, разумеется. Приземлимся, чтобы подкрепиться. Я возьму энергетических батончиков – их специально делают для волхвов. Покрепимся и снова в путь. Туда мы доберемся, а вот обратно сил не хватит. Батончики два раза применять нельзя. И где там отдохнуть, поесть, когда кругом враги? В плен попадать не хочется, погибнуть – тоже. Нет, я, конечно, офицер и принимал присягу. Но мне Акчурин такое не одобрит, а без его согласия я не смогу тебе помочь. Не обижайся.

– Так я погибнуть тоже не желаю, – Несвицкий улыбнулся. – Обратно мы вернемся на автомобиле. Как понимаешь, у генерала он обязан быть. Доедем тихо и спокойно.

– А ну-ка! – загорелся князь. – Рассказывай…

Вылетели следующим вечером. Во-первых, им обоим предстояло экипироваться. Князю купили черную одежду и балаклаву, обоим – небольшие рюкзачки, и тоже черные. Загрузили их по минимуму – с тяжелыми не долететь. Батончики, вода, фонарики… У обоих рации с гарнитурами – хоть небольшие, но увесистые. Военные, князь их раздобыл. В темном небе довольно просто потеряться, а с ними шанс найти друг друга возрастает. И вообще – идти на операцию без связи… Определились с позывными. Несвицкий взял себе «Ледащий», Касаткин-Ростовский остался просто «Князь». Автоматы брать не стали, только пистолеты и по паре магазинов. Второй причиной паузы стало нежелание Несвицкого сообщать Марине об операции, и он дождался, когда подруга выйдет работать в ночь.

Их провожал Акчурин. Он раздобыл автомобиль, довез их едва ли не до позиций ополченцев, а там приятели и стартовали.

– Хоть на пару километров, но ближе к цели, – объяснил свою заботу начальник князя. – Жаль, не могу составить вам компанию – дежурство. Удачи, господа!

Фронт волхвы пересекли без происшествий, что и понятно. Кто будет всматриваться в ночное небо, если сверху нет посторонних звуков? К тому же разглядеть там черные фигуры… День выдался ненастным, небо затянуло облаками, и двое волхвов скользили в почти что полной темноте. Вел группу Касаткин-Ростовский. Во-первых, у него был опыт длительных полетов, во-вторых, у князя на руке светился флуоресцирующими знаками компас, специально разработанный для офицеров-волхвов. Шли по азимуту. Несвицкий прежде не летал так долго и скоро понял, почему так скрупулезно князь следил за весом их поклажи. Он начал уставать, но продолжал держаться.

– Как самочувствие, Ледащий? – внезапно раздалось в наушнике.

– Устал, – признался Николай.

– Я тоже, – хмыкнул князь. – С десяток километров мы точно отмахали, но, скорей всего, больше. Бодро шли. Привал. Давай за мной!

Он скользнул к земле, Несвицкий устремился следом. Приземлились у посадки, темневшей среди заснеженных полей. Сняли рюкзаки и, подсветив себе фонариками, извлекли батончики в коробках из картона. Стали жадно есть, запивая приторную сладость водой из фляг. Поужинали и присели на опустевшие коробки – хоть какая-то защита от ледяной земли.

– Отдыхаем пять минут, – сказал Борис. – Когда батончики подействуют, стартуем.

– А как они подействуют? – спросил Несвицкий.

– Поймешь, – заулыбался князь.

Очень скоро Николай почувствовал, как по жилам будто бурная волна пробежала. Тело налилось бодростью и силой, захотелось бегать, прыгать.

– В батончиках – наркотики? – спросил у князя.

– Если ты о химии, то нет, – сказал Борис. – Продукты зачарованные, есть у нас специалисты по таким делам. Как это делают – большой секрет, как и сама еда. За границей о таком не знают, ты тоже не болтай. Эффект отличный: сутки будешь, как огурчик – хоть воевать, хоть женщину любить. Но много есть нельзя – сначала перевозбудишься, а после наступает истощение. Ну, полетели…

К поселку волхвы добрались за полночь. Совершили круг над населенным пунктом, чтобы убедиться, что прибыли туда, куда им нужно. Карта, которую запомнил Николай (на зрительную память он не жаловался), подсказала, что они не промахнулись. Помогло и то, что поселок не походил на прифронтовой. Горели фонари, свет в окнах заведений, по улицам шатались пьяные солдаты. Они горланили и выясняли отношения. Враг вел себя беспечно. Хотя чего ему бояться? До фронта далеко, а подступы к поселку охраняют так, что мышь не проскочит. О том, что мыши могут быть летучими, враг не подумал. Что ж, хорошо…

– Вот этот дом! – раздалось в наушнике. Князь указал рукой.

Приблизились, зависли над строением. Так, особняк в два этажа. Вокруг участка выстроен забор из кирпича, высотою в пару метров. Просторный, вымощенный плиткой двор. Гараж, возле которого стоит брутальный черный внедорожник – загнать его, наверное, поленились. Хозяин, значит, дома. Об этом свидетельствовал и часовой, топтавшийся под фонарем возле крыльца. Будь дом пустым, хрен бы он торчал у входа. А как его сменяют? Неужели караулка в доме? Подумав, Николай отверг предположение. Захочет начальник управления разведки, генерал-полковник устроить караулку в доме, где живет он сам? Чтобы солдаты стучали сапогами, когда он спит? А сам начальник спал – об этом говорило отсутствие света в окнах дома. Похоже, смена часовому приходит из казармы, расположенной в поселке. На хронометре полпервого. Будем исходить из предположения, что часовой заступил на пост недавно.

Несвицкий указал на часового пальцем, затем ткнул им себя в грудь. Князь кивнул, что понял. Говорить опасно – могут услыхать. Николай скользнул к крыльцу и мягко приземлился перед часовым. Слав выпучил глаза, но тут же их закрыл и захрипел. Ударом кулака по горлу Николай сломал ему гортань. Несвицкий подхватил солдата и его оружие, чтобы не грохнулось на плитку. Слав умирал, но дергался, суча ногами, а автомат его повис ремнем на сгибе локтя волхва.

– Князь! – прошипел Несвицкий в гарнитуру.

Касаткин-Ростовский тут же оказался рядом.

– Автомат его возьми! Забрось себе за спину.

Князь подчинился. Вдвоем они оттащили тело к гаражу, где и свалили в щель между строением и забором. Автомат Несвицкий оставил возле внедорожника, как и подсумки с магазинами. В дороге могут пригодиться…

– Извини, замешкался, – повинился князь. – Не ожидал, что ты его убьешь. Да так быстро! Думал, что оглушишь, как того террориста.

– Тот нужен был живым, а этот – нет, – сказал Несвицкий. – Ты видел деток в госпитале? Это они по ним стреляют. Здесь невиновных нет!

– Понимаю, – князь вздохнул. – Только… Мне не доводилось убивать. Я не диверсант и не штурмовик. Разведчик.

«Раньше что – не мог сказать?» – подумал Николай, но сердиться было некогда.

– Если оглушить, слав позже мог очнуться и закричать или хотя бы застонать, – сказал напарнику. – И все, пропали птички. Теперь понятно?

– А почему ты кулаком по горлу? – поинтересовался князь. – Ведь у тебя есть нож. Этот слав так дергался!

– С ножа могли сорваться капли крови. Плитка светлая, фонарь горит, ее сразу разглядели бы. Представь: пришли его менять, а часового нет. На плитке пятна крови. Все ясно. Караул кричит: «Тревога!», и через несколько минут здесь не протолкнуться от военных. Тут же часового просто нет, испарился. Какая мысль у караула? Сбежал, скотина, за горилкой или, возможно, к бабам. Разводящий тревогу поднимать не станет, возьмет солдат, займется поисками. Кому охота огрести от командира? А мы тем временем закончим дело.

– Откуда это знаешь?

– Учили хорошо, – сказал Несвицкий.

– Как мы проникнем в дом? – спросил напарник. – Там дверь стальная.

– А окна деревянные, со стеклопакетами…

В прошлой жизни Николай как-то вставил новые окна в дачном домике. В прежних створки перестали открываться – их зажало срубом, да и покупал он их бэушными. Заказал для них стеклопакеты. Мастер-установщик оказался разговорчивым и подсказал заказчику:

– Поставьте изнутри решетки, потому что через это, – он указал на створку, – залезть труда не составляет. Смотрите!

Он подцепил отверткой деревянный штапик, затем достал другой и через несколько секунд держал в руках стеклопакет. После чего довольно улыбнулся:

– Фокус-покус! Люди ставят в дом стальные двери, а про окна забывают, и воры лезут через них…

Николай последовал совету. В Царицыно он стеклопакетов не встречал, но в особняке они стояли. Владелец расстарался. Наверное, здесь это шик. С противоположной входу стороны особняка Николай с помощью ножа извлек из створки штапики и вытащил стеклопакет. Осторожно положил его на землю, затем взлетел, держа в одной руке фонарик, в другой сжимая пистолет, скользнул в проем, встал на ковер и осмотрелся. Гостиная, большая. Проникавший в окна свет от фонаря обрисовал стол, стулья, кресла и диван. Николай включил фонарик, провел лучом по комнате. Никого. Он не ошибся: караулки в доме начальник ГУР устраивать не стал.

Рядом опустился на ковер напарник.

– Что дальше? – прошептал.

– Наверх, – Несвицкий указал на лестницу.

Они поднялись на второй этаж. Ступени были мраморными и не скрипели под ногами, что очень хорошо. В коридоре второго этажа на полу лежала толстая ковровая дорожка. Шагов не слышно – ну, просто рай для диверсанта! Николай нажал на ручку ближней двери и осторожно заглянул. Кровать, шкафы и тумбочки. Похоже, спальня, но пустая. Склонившись, на всякий случай посветил фонариком под кровать – никого.

Следующая комната тоже пустовала. Но на столе Несвицкий кое-что заметил. Поколебавшись, щелкнул выключателем. Люстра осветила массивный стол, кресло на колесиках и армейский защищенный ноутбук на столе. Николай поднял крышку. На экране вспыхнуло «Willkommen», и ноутбук потребовал пароль.

– Ладно, позже разберемся, – сказал вполголоса Несвицкий, закрыв компьютер. Сунул ноутбук в обнаруженную неподалеку сумку. Туда же отправились зарядка и флешка, найденная в ящике стола. Сумку Николай оставил в коридоре, после чего они с напарником приоткрыли третью дверь и прислушались – из щели доносились негромкий храп и чье-то тихое сопение. Похоже, генерал спал не один. «Баба может завизжать», – подумал Николай и просочился внутрь. За порогом он включил фонарик и осмотрелся.

Спальня, большая и просторная. Огромная кровать, шкафы и тумбочки. На столе стоят бутылки и тарелки с остатками еды. Похоже, перед сном здесь пировали. Ступая по ковру, он приблизился к кровати и скользнул лучом фонарика по спящим. И сплюнул – нет тут бабы! Над краем одеяла виднелись головы двух мужиков. Они лежали, обнявшись.

– Фу, мерзость! Содомиты! – фыркнул за спиной напарник.

– Сейчас устроим им побудку, – ответил Николай и, подойдя к порогу, щелкнул выключателем. Яркий свет залил комнату. В кровати завозились, и от подушки оторвалась лишенная растительности голова.

– Вы кто? – спросила с злостью в голосе. – И что тут делаете?

– Руки в гору! – приказал Несвицкий, опознав в проснувшемся искомую фигуру. Фотографию объекта Николай нашел в сети. Такую рожу не забудешь: яйцеобразное лицо, оттопыренные уши, жабьи губы, нос тонкий и загнут крючком. На вид – дебил дебилом. И это генерал-полковник, возглавляющий разведку!

– Да как вы смеете?! – вскричал начальник ГУРа.

– Застрелю! – пообещал Несвицкий.

Генерал заколебался, но в этот миг проснулся второй мужик. Разглядев стоящих у кровати незнакомцев в масках, он сунул руку под подушку и вытащил оттуда пистолет. Сухо хлопнул «Штайер» в руке Несвицкого. Слав выронил оружие и повалился навзничь. На груди расплылось кровавое пятно.

– Господи, Андрейка! – воскликнул генерал. – Ты убил его, скотина! Уничтожу!

– Не нужно было дергаться, – пожал плечами Николай. – Сказал же: застрелю. Минздрав его предупреждал. Поднимайся и становись вот здесь. Иначе… – он перевел ствол «Штайера» на генерала.

Тот подчинился. «Жаба», как мысленно назвал его Несвицкий, оказалась голой. Животик, тонкие, кривые ножки, повисший сморщенный отросток… Красавец!

– Одевайся! – приказал Несвицкий. – И потеплее. Но не в мундир. Присмотри за ним! – сказал напарнику, а сам прошел к той стороне кровати, где валялся застреленный им слав. На тумбочке нашел ключ от машины, заламинированный пропуск-вездеход на прищепке. На фотографии смазливое лицо и данные покойника: капитан А.С. Притула. «Пасада» (то есть должность) – адъютант начальника разведки. Заодно любовником был…

В шкафу на плечиках висел мундир застреленного. Несвицкий скинул куртку и примерил китель. Сойдет… Сняв китель, Николай вернулся к князю. Генерал тем временем оделся в спортивные штаны и свитер, на ноги натянул ботинки.

– Молодец! – одобрил Николай.

– Кто вас прислал? Командующий? – спросил начальник контрразведки.

– Там объяснят, – туманно пояснил Николай, как бы невольно дав понять, что слав не ошибается. Подойдя к окну, он срезал шнур с гардины и связал отхваченным куском руки генерала за спиной. Подобрав с ковра трусы Притулы, засунул славу в рот. После чего легонько подтолкнул его к дверям. – Пошел!

Подведя «жабу» к внедорожнику, Николай открыл машину и велел задержанному спрятаться в багажнике. Когда тот угнездился, связал остатком шнура его ноги.

– Лежи тихонько, фраер! – распорядился грозно. – У меня приказ доставить тебя живым. Если начнешь шухерить – мочкану. Всосал?

Несвицкий специально употребил слова из лексики сидельцев. Пусть слав считает, что его пленили зэки, и они работают за деньги. Этих генерал не станет сильно опасаться, решив, что вокруг него плетут интригу, из которой он выберется. Пускай лежит, не дергаясь… Николай закрыл машину и вернулся в дом. Борис успел переодеться, натянув мундир задержанного генерала. Тот оказался короток, висел на животе, но для не слишком придирчивого взгляда не критично. Несвицкий переоделся в мундир покойного Андрейки. Таков был план, задуманный в Царицыно. С адъютантом им повезло, Несвицкий ожидал, что ему придется раздевать какого-нибудь слава в форме, потому не резал часового. Не пригодилось…

Свою одежду волхвы сложили в сумку, которую нашли в шкафу. Туда же Николай засунул несколько бутылок, взяв их со стола.

– Зачем? – спросил Борис.

– Прополощем рот, брызнем на обивку внедорожника, – сказал Несвицкий. – Парочку положим на сиденье. Если остановят, патруль подумает, что генерал гуляет. К таким внимания поменьше. Кстати, в машине притворишься пьяным. Приляжешь на сиденье и надвинешь фуражку на лицо. Иначе могут опознать.

Через несколько минут их внедорожник выкатил на улицу. Николай прикрыл ворота, сел за руль и, не спеша, поехал по центральной улице поселка. У выезда наткнулся на блокпост. Дорогу преградил шлагбаум из стальной трубы. Из будки вышел слав с автоматом и направился к машине. Несвицкий опустил стекло на дверце.

– Какого х… я! – заорал. – Шо, вочи повылазили? Не бачишь перепустку?

Он указал на пропуск-вездеход за лобовым стеклом – его здесь закрепил, скорей всего, водитель генерала.

– Звиняйте, пане офицер, – смутился слав. – Ничь на дворе, нихто не ездит.

– Державна справа[12]12
  Государственное дело (славский).


[Закрыть], – сообщил Несвицкий. – Швидко поднял железяку!

Слав что-то пробурчал, но подчинился. Николай расслышал: «Позаливают зенки, а потом – до баб. Державна справа, блядь!..» Он усмехнулся и тронул внедорожник с места.

Оставив позади поселок, машина мчалась по шоссе. Верней, катила – Николай ее не гнал. Раздолбанный асфальт – тут точно танки ездили, колдобины… Не хватало влететь в какую-нибудь яму и остаться без колес. Дальний свет Несвицкий не включал – издалека заметно. И так доедут, спешить им некуда. Но мощный двигатель будто бы просил: «Пришпорь меня!». Хороший внедорожник, дорогой. Воздухозаборник над капотом, второй ведущий мост, который подключают по желанию. Себе его забрать? Но как? Он офицер, трофей обязан сдать. Кому? Начальник у него Кривицкий… «Не о том я думаю, – одернул он себя. – Мы еще не выбрались…»

За спиною завозился князь. Сел, сняв с головы фуражку.

– Выбрались, – он усмехнулся. – Я до конца не верил, ожидал, что будем прорываться с боем. Силен ты, Николай! Так по-славски шпарил! Где только научился?

– Да знаю пару фраз, – сказал Несвицкий. – Но ты не расслабляйся. Если точно помню карту, впереди нас ждет блокпост, а там мы без стрельбы не обойдемся, потому что не пропустят – дальше по дороге позиции ополченцев. Будь наготове. Как подъедем, опусти стекло на дверце. Я попытаюсь заболтать солдат. Когда скажу им: «Доброй ночи», открывай огонь. Стреляешь в тех, что справа. Или же по обстановке.

– Не подведу, – пообещал напарник. – Я все понял и жалеть не стану.

«Ты, главное, не промахнись!» – подумал Николай, но мысль озвучивать не стал – не стоит расхолаживать напарника. Да, у обоих есть защитный кокон, теоретически пули волхвам не страшны. Но свой кокон он в бою пока что не испытывал…

Пост показался через двадцать километров – и в этот раз серьезный. Сложен из бетонных блоков, блиндаж с железной дверью и с бетонным перекрытием. Поверх насыпан холмик, из него торчит труба – солдаты греются ночами. Дымок струится…

Дорогу преграждали железные «ежи». Небольшие. Танк их преодолеет, а внедорожник сядет брюхом намертво. Возле них Николай остановил машину. И сразу с двух сторон автомобиля показались двое славов с автоматами. Оружие они держали наготове.

– Гей, хлопцы! – Несвицкий опустил стекло на дверце и выглянул наружу. – Эта мы куды приихалы?

– Пост «Степовое», – ответил ближний слав. – А вы хто будете?

– Я капитан Притула, адъютант начальныка головного управлиння розвидки, – сказал Несвицкий пьяным голосом. – Ось перепустка.

Он снял с кармана и протянул солдату пропуск-вездеход. Тот взял и рассмотрел, подсветив себе фонариком. Вернул его Несвицкому.

– Вы не туды зайихалы, пан капитан, – сказал с укором. – Поселок – там! – он указал рукой. – А за постом стоят сепаратисты.

– От же… – Несвицкий выругался. – Свернул не там. Со мною генерал, завез бы… Дякуйтэ, хлопци! С меня горилка. Вас тут скильки?

– Двое на посту, а двое отдыхают, – сказал солдат.

– Так мало? – удивился Николай.

– На хуторе неподалеку взвод стоит, – ответил слав. – Учують, шо стреляють, так прийидуть мигом. Ночь, слышно хорошо.

– Вам больше будет. Трымай! – Несвицкий дал ему бутылку и поманил второго: – Эй, ты! Сюды ходы!

Слав обогнул машину и встал у дверцы. Автомат повесил на плечо.

– Тоби! – Николай протянул ему бутылку. Тот радостно схватил ее. Пора…

Два раза сухо хлопнул «Штайер». Обоим славам пули угодили в голову. Уронив бутылки, солдаты повалились на раздолбанный асфальт. Несвицкий выскочил из внедорожника, метнулся к блиндажу. Дверь оказалась запертой – сторожатся славы. Ладно… Он подскочил к убитым, достал из их подсумков две гранаты. Взлетел на холмик, выдернул чеку сначала из одной и опустил ее в трубу, а следом – и вторую. Взмыв, приземлился рядом с внедорожником.

Два раза громко хлопнуло. Труба, взлетев над холмиком, закрутилась в воздухе и с лязгом покатилась по асфальту, к счастью, не угодив при этом во внедорожник. Из дыры в земле вверх потянулся дым.

– Отдыхайте, хлопци! – сплюнул на асфальт Несвицкий.

– Опять все сделал без меня! – сказали за спиной.

Несвицкий обернулся. Князь стоял у внедорожника, с укором глядя на него.

– Навоюешься еще, – ответил Николай. – Не обижайся – опыта у меня побольше. Лучше помоги ежи растащить, и побыстрее. Нужно убираться, пока на шум не прилетело подкрепление…