Текст книги "Ледащий"

Эпилог

Марина проскользнула в дверь палаты и подошла к сидящему на стуле адмиралу. Тот дремал, опустив небритый подбородок на грудь. Она легонько тронула его плечо.

– Николай Иванович…

– А? Что? – Несвицкий-старший поднял голову.

– Зачем вы здесь? Ночь на дворе. Вам нужно отдохнуть.

– Как вы не понимаете? Мой внук, возможно, умирает, – глаза у старика налилось влагой. – Когда-то я не смог быть рядом с сыном в его последнюю минуту, так хотя бы с внуком…

– Он не умрет, – Марина покачала головой. – Степан Андреевич – хирург от бога. Операция прошла успешно. Николаю перелили зачарованную плазму – он сам ее и приготовил перед тем, как вы его отправили за фронт. Он обязательно поправится.

– Уверены?

– Я врач. Идемте!

Марина отвела Несвицкого в соседнюю палату, где уложила на свободную кровать.

– Поспите, Николай Иванович! – сказала на прощанье.

Выйдя в коридор, она позвала санитарку и отвела ее палату, откуда увела Несвицкого. Там они вдвоем перетащили пустующую койку к той, на которой спал раненый, поставив ее рядом. Когда помощница ушла, Марина скинула халат и забралась под одеяло. Взяла руку Николая, поцеловала и положила себе на грудь.

– Вот так-то будет лучше, – прошептала. – Теперь ты никуда не улетишь. Не отпущу!..

* * *

«По сообщению агентства Славинформ, вчера покончил жизнь самоубийством командующий войсками Славии маршал Коровяк. Он дважды выстрелил себе в затылок из табельного пистолета…»

Несвицкий хмыкнул. Персонажа явно ликвидировали, списав на суицид. Он продолжил чтение.

«Еще один палач варяжского народа отправился прямой дорогой в ад, где встретится с другим мерзавцем, повешенным по приговору Верховного суда Нововарягии. Жаль, что Коровяк веревки избежал. Но есть другие кровопийцы, которых ждет расплата. И им ее не миновать…»

Николай сложил газету и положил ее на тумбочку. Задумался. Похоже, понеслось дерьмо по трубам. В руководстве Славии – раздрай. После освобождения земель Нововарягии в ходе наступления объединенных сил республики и корпуса империи в Борисфене ищут виноватых. Пока списали маршала, но нет сомнений, что это лишь начало…

В дверь постучали, и в палату вошли Касаткин-Ростовский с Акчуриным. В белых халатах, наброшенных поверх мундиров, волхвы смотрелись мило и забавно.

– Здравствуй, Николай, – сказал Акчурин. – Пришли вот навестить. Едва пустили – говорят, тебя не нужно утомлять. Мы ненадолго.

– Присаживайтесь! – Несвицкий указал на табуреты возле койки. Волхвы сели. – Рад вас видеть. На то, что не пускали, не сердитесь – перестраховываются медики. Чувствую себя почти нормально. Рана зажила, срослись поломанные ребра, разве что осталась слабость – крови много потерял. Спасибо вам, что довезли живым.

– Тебе спасибо, – возразил Акчурин. – Если бы не вмешался, конец бы нам – по крайней мере, Гайворону и Сашко. Мы с Борисом, возможно, улетели бы, хотя не факт. На бронетранспортере стояла автоматическая пушка. Один ее снаряд защитный кокон отобьет, но двух-трех попаданий не выдержит.

– А я подставился под пистолет с магическим патроном, – вздохнул Несвицкий. – Спешил и не добил фашиста. Не подумал, что маг возглавит погоню.

– Мы видели, как он летел вслед за тобой, – сказал Касаткин-Ростовский, – но не могли стрелять – тебя бы зацепили. Зачарованные пули не разбирают, свой или чужой. Взлетели, чтоб перехватить, но опоздали: он тебя уже подбил. По рации кричали, но ты не слышал нас.

– Наушник выпал, а я в горячке не заметил, – вздохнул Несвицкий. – Лопух. Теперь меня ругают, на чем свет стоит.

– Почему? – удивился Касаткин-Ростовский.

– Марина – сами понимаете, за что, – стал перечислять Несвицкий. – Дед – за беспечность в отношении врага, проявленное легкомыслие. Начальник госпиталя – за то, что раненых оставил без раствора. Повезло, что из империи прислали волхва. Тот хоть и ворчит, что выдернули из Москвы, но раствор готовит.

– Ну, я тебя порадую, – улыбнулся князь. – Нас троих представили к ордену Андрея Первозванного, высшему в империи! За то, что своими действиями обеспечили успех начавшегося наступления. Он оказался грандиозным – на намеченные рубежи войска республики и корпуса вышли через четыре дня. Потери минимальные, в отличие от славов. Их только в плен сдалось почти двадцать тысяч! Теперь у наших командиров головная боль: где их разместить и как прокормить, – он рассмеялся. – Вот так-то, Коля. Кстати, Яша ныне подполковник – присвоили досрочно.

– Поздравляю! – сказал Несвицкий.

– Спасибо, – кивнул Акчурин.

– Надо бы отметить, – князь подмигнул. – Что скажешь?

– Давай, пока одни, – кивнул Несвицкий.

Касаткин-Ростовский вытащил из кармана фляжку из блестящего металла и сунул ее Николаю.

– Коньяк, десятилетний, родители прислали.

Несвицкий свернул на фляге крышечку.

– За вас, друзья!

Отпив, он покатал во рту напиток – мягкий, ароматный, со вкусом дуба и ореха. Проглотил.

– Замечательный коньяк!

Несвицкий отдал флягу князю.

– За твое здоровье! – Касаткин-Ростовский отхлебнул и передал флягу подполковнику. Тот взял, отсалютовал Несвицкому и вылил все оставшееся в рот.

– Хорошо! – Акчурин крякнул и отдал флягу князю. Тот спрятал емкость.

– Мы уезжаем, Николай, – сказал Касаткин-Ростовский. – Волхвы на фронте сейчас пока без нужды. Командование отправляет нас в отпуск. Зашли тебя проведать, заодно и попрощаться.

– Когда вернетесь?

– Бог знает, – Борис пожал плечами. – Ходят слухи, что корпус отзовут. Он задачу выполнил. Фронт отодвинут от Царицыно, обстрелы прекратились, Нововарягия вернула свои земли. Ее границы защищают естественные рубежи – реки и водохранилища. На берегах возводят укрепления.

– Плохо, – сморщился Несвицкий.

– Почему?

– Война на этом не закончится. Они опять попробуют.

– Уверен?

– Абсолютно. Сражение мы выиграли, но причина конфликта не устранена. На Западе не угомонятся. Вновь накачают Славию оружием, деньгами, подготовят новые бригады и нападут.

– И что ты предлагаешь? – раздалось от двери. Волхвы повернули головы. Увлекшись, не заметили, как в палату вошел Несвицкий-старший.

– Здравствуй, дед, – ответил Николай. – Присаживайся. Что я предлагаю? Пока у славов хаос и раздрай, пойти на Борисфен. Перед этим включить Нововарягию в состав империи, как этого давно хотят в республике, и объявить о возвращении Варягией своих земель, отторгнутых сепаратистами.

– Это война. Большая и тяжелая, – вице-адмирал присел на койку к внуку.

– Да, если мы промедлим, – ответил Николай. – Славия соберется с силами, накачает мышцы и нападет. Потери будут много большие. Сейчас же враг растерян и не сумеет организовать серьезное сопротивление.

– Объединенная Европа объявит нам войну.

– Она и так воюет. Но европейцы уважают силу. Наш быстрый и сокрушительный удар по Славии заставит их задуматься и вспомнить, как наша армия входила в их столицы. Мы ведь можем повторить.

– Я доложу об этом императору, – сказал Несвицкий-старший. – Меня вызывают в Москву. Не хочешь ли составить мне компанию? Возьмем Марину и поедем. Представлю вас ко двору.

– Не знаю, – растерялся Николай.

– Подумай, – улыбнулся вице-адмирал. – Поговори с Мариной. Я не тороплю, но ехать надо. Как мне сообщили, император согласен удовлетворить мое прошение о признании тебя моим внуком, но перед этим хочет тебя видеть. Таков порядок: новый князь Несвицкий должен быть представлен государю.

– Соглашайся, Коля! – не удержался Касаткин-Ростовский. – Поможешь мне в Москве отбиться от родителей.

– То есть?

– Они хотят женить меня. Нашли какую-то княжну, прислали фотографию. Брр, страшная как смерть! – князь сморщился. – Но родители считают, что партия блестящая.

– Кавалер двух высших орденов, бесстрашный диверсант, наводивший ужас в тылах противника, капитулирует перед княжной? – засмеялся Николай. – Я удивлен, Борис.

– Вот ты смеешься, а они ка-а-ак навалятся… – вздохнул Касаткин-Ростовский. – Родня бывает пострашней врага.

– Жениться нужно, – подключился адмирал. – Твои родители отчасти правы – они желают внуков. Не нравится их выбор – сделай его сам.

– Наталку, что ли, взять? – поскреб затылок князь. – Она хоть и вдова, но женщина красивая и добрая. Мне очень нравится.

– Так в чем проблема? – хмыкнул Николай.

– Родители меня сожрут, – понурился Касаткин-Ростовский. – Вдова, простолюдинка, вдобавок мне ровесница. Начнут зудеть, что старая.

– А мы ее омолодим, – улыбнулся Несвицкий-младший. – Я знаю способ. Насыщаешь кровь корпускулами, и они работают.

– Гм, – Борис заинтересовался. – Что, вправду можешь?

– Марину видел? После ранения?

– Убедил, – кивнул Касаткин-Ростовский. – Знаешь, задержусь-ка я в Царицыно. Подожду, пока ты это сделаешь.

– Я тоже, – поспешил Акчурин. – Надеюсь, Гале не откажешь? Мне везти ее к родителям, и лучше, если она будет выглядеть моложе.

– Помогу, – заверил Николай.

– Но, главное, молчите и внушите своим дамам, чтобы не болтали, – вмешался адмирал. – Узнают – внука разорвут на части. Причем не только женщины. Мужчины тоже захотят омолодиться. А среди них есть важные и очень влиятельные персоны.

Князь и Акчурин закивали головами, попрощались и ушли.

– Подвинься ближе! – сказал внук деду. – Проведем эксперимент. Курс омоложения начнем с тебя.

– Ты не оправился от раны, – засомневался адмирал.

– А я – не напрягаясь, – улыбнулся Николай. – Соскучился по делу. Лежишь тут как бревно. Пора и за работу.

И он прижал ладонь к артерии на шее деда…

Конец первой книги. Продолжение планируется.

Выражаю благодарность своим бета-ридерам: Анатолию Матвиенко, Владиславу Стрелкову и Михаилу Бартошу. Вы помогли сделать эту книгу лучше.