Текст книги "Ледащий"

11

Вице-адмирал Несвицкий читал письмо. Его доставили спецпочтой из Царицыно. Отправитель – начальник группы волхвов корпуса майор Акчурин.

«Многоуважаемый Николай Иванович! Наставник!

Я пишу Вам из Царицыно, куда передислоцировался наш корпус для помощи ополчению республики. Обстановка здесь сразу изменилась: германские наемники и славские нацисты больше не рискуют наступать на эту территорию. А если и пытаются, то получают по зубам, как произошло недавно, когда совместными усилиями мы разгромили две бригады славов, сократив их численность наполовину.

Я не буду Вам рассказывать подробно о наших буднях – полагаю, что как советник императора Вы и так прекрасно знаете о том, что здесь происходит. Речь о другом. В Царицыно я познакомился с местным волхвом. Его зовут Несвицкий Николай Михайлович…»

Вице-адмирал нахмурился. О тезке и однофамильце ему уже писали. Письмо прислал начальник канцелярии Верховного правителя Нововарягии. Он сообщал о молодом, отважном волхве, отличившемся в бою с германским чернокнижником, а после подвизавшемся в госпитале, где он чаровал раствор здоровья. Адресант почему-то искренне считал, что эта новость обрадует Несвицкого, и рассыпался в уверениях в своем почтении. Вице-адмирал отправил письмо в шредер. Сепаратистов он терпеть не мог – три десятилетия назад они рвали империю на части. Конфликты на окраинах Варягии длились долго и едва не погубили государство. Пролились реки крови. В одной из тех гражданских войн погиб сын вице-адмирала – Михаил…

За письмом чиновника из канцелярии республики стоял ее правитель – Несвицкий в том не сомневался. Тот явно возжелал перетащить на свою сторону влиятельного советника императора. Жалкая уловка! Вице-адмирал остался при своем мнении: сепаратисты – зло. То, что часть из них спохватилась и объявила о создании своей республики, дела не меняет. Сразу нужно было думать! Теперь вот им помогай в войне со Славией. Вопреки советам вице-адмирала, в Царицыно послали корпус, варяги снова гибнут… Поморщившись, князь вернулся к чтению.

«Я поинтересовался у волхва: не родственник ли он вам? Ответил, что не знает, поскольку рос в детдоме и родителей своих не помнит. Уверяет, что утратил память, точнее, часть ее вследствие контузии, полученной в бою. Из-за этого дар к волхвованию проявляется спонтанно: он сам не знает, что и как умеет. Говорил, что восстанавливает навыки по учебнику Софрония. Согласитесь, странно. Тем не менее, он очень сильный волхв. Зачаровывает воду и патроны, летает и имеет кокон. Не аттестован, но на четвертый разряд сдаст уверенно.

В Царицыно ваш однофамилец пользуется уважением. За бой под городом, где он сжег бронемашину с зачарованной броней, уничтожил чернокнижника с десятком немцев и взял богатые трофеи, Несвицкий удостоен ордена Святого Георгия. Это высшая награда у республики. Кроме награды, главнокомандующий присвоил ему чин майора. В госпитале, где Несвицкий служит, отзываются о нем с восторгом. Он не заносчив и всегда готов прийти на помощь. Открытый, добрый человек. Мы с ним подружились. Недавно Николай организовал для офицеров корпуса встречу с персоналом госпиталя, где я его сфотографировал. Высылаю снимок. На нем Несвицкий вместе со своей подругой. Посмотрите. Возможно, он вам все же родственник, пускай и дальний. Извините, если вдруг напрасно беспокою.

Ваш преданный ученик, Якуб Ахметович Акчурин».

Вице-адмирал положил письмо на стол. Извлек из конверта снимок и некоторое время его рассматривал. На него смотрел и улыбался юноша в мундире офицера. Симпатичный. Рядом с ним сидела красивая женщина, годами явно старше. Вице-адмирал задумался. Он прекрасно понял, о чем Акчурин умолчал из деликатности. У волхва из Царицино отчество Михайлович. Мог сын иметь ребенка? Теоретически возможно. Женщины любили Михаила, и он их тоже. Адмирал его ругал: ну, сколько можно окружать себя подругами? Пора жениться, завести детей. Сын улыбался: «Успею, папа!» Не успел… После похорон Несвицкий говорил с его подругами, интересовался: может, какая-то из них беременна или родила от него? Обещал им деньги и любую помощь. Все только развели руками. Выходило, что род его угас. Князь Несвицкий доживал свой век без близких и семьи, отдавая себя службе. Хорошо, что император его пока что терпит…

Мог Михаил иметь связь с женщиной, не известной князю? Вполне. Он много ездил по стране, бывал в различных гарнизонах. Сильный волхв, сын передавал коллегам опыт. В Царицыно он тоже был. Тогда Варягия и Славия еще сотрудничали, хотя ледок в их отношениях уже проскальзывал. Михаил в составе делегации от министерства обороны приехал в бывшую варяжскую провинцию на военные учения. Провел там две недели. Вернувшись, с сарказмом говорил о славской армии, смеялся над ее потугами продемонстрировать гостям свое умение. Сомнительно, что сын блюл там целибат – женщины в Царицыно красивые. В шахтерский край Варягии стекались люди разных национальностей – там зарабатывали хорошо. Смесь их кровей породила особое очарование местных женщин – сын говорил о них с восторгом. Но от подробностей он удержался, а адмирал его не расспросил – был весь в делах. А стоило…

Князь снова посмотрел на снимок. «На Михаила не похож! – решил. – Нисколько». Он собирался сунуть снимок назад в конверт, но замер и всмотрелся снова. Улыбка волхва с фотографии пробудила в нем какое-то воспоминание. Вице-адмирал задумался, пытаясь отыскать след в памяти. Не выходило. Но все же он где-то это видел… Князь встал, извлек из шкафа несколько увесистых фотоальбомов с запечатленными моментами его прошлой и некогда счастливой жизни. Князь их давно не открывал – смотреть на это было больно. Переворачивая тяжелые страницы с прикрепленными к ним фото, Несвицкий горько думал, что после его смерти эти снимки выбросят в мусор, поскольку никому они не интересны. Это он любил показывать альбомы Мише, рассказывая, кто запечатлен на старых фото. Сыну это нравилось. Он сам потом показывал альбомы друзьям и сослуживцам, гордясь предками. Свой род князья Несвицкие вели от Рюрика…

Это фото он едва не пролистнул, спохватившись в последний миг. Окончив курс училища и получив погоны лейтенанта флота, он с друзьями завалился в ресторан, где они и праздновали производство в первый офицерский чин. Кто-то пригласил фотографа, тот, получив задаток, суетливо пыхал вспышкой. Снимков сделал много, но Несвицкий сохранил один. Вот он сидит с друзьями за столом и, улыбаясь, смотрит в объектив. Всмотревшись в черно-белый отпечаток, князь взял снимок, присланный Акчуриным, и положил у старой фотографии. Есть! Нет, не одно лицо, но сходство явное. Лоб, подбородок, губы… И улыбка – у него на фото она такая же.

«Если этот юноша – сын Михаила, ему должно быть восемнадцать, – подумал адмирал. – На вид ему не больше. Но где он научился волхвованию? В восемнадцать лет владеть умениями четырех разрядов? Даже у меня тогда их было два. Или у парня сильный дар, или же он гораздо старше. В последнем случае он мне не внук. Но все же – как похож!..»

Князь снял трубку телефона и пробежался пальцами по кнопкам. Аппарат у него стоял новейший – без дискового номеронабирателя.

– Серафим Аркадьевич? – спросил откликнувшегося абонента. – Добрый вечер! Несвицкий беспокоит. Не отвлек от дел?

– Ну что вы, Николай Иванович, – ответил начальник канцелярии царя. – Всегда рад слышать. Чем могу быть вам полезен?

– Хочу спросить вас: сколько у меня осталось неиспользованного отпуска?

– Хм… Точно не скажу, – задумался начальник канцелярии, – но не менее полугода. Не бережете вы себя, Николай Иванович.

– Мне нужен месяц.

– Понял, – ответил собеседник. – Где хотите отдохнуть? Санаторий? Апартаменты класса «люкс»? Гурзуф, Ливадия, Мисхор?

– Я полечу в Царицыно.

– Зачем тогда вам отпуск? Выпишем командировку.

– Личные дела.

– Как пожелаете. Я позвоню Верховному правителю республики, в Царицыно вас примут как дорогого гостя.

– Вот этого прошу не делать. Сказал же: дело личное.

– Но штаб корпуса уведомить придется. Вы все же вице-адмирал.

– Я сам им позвоню. Как мне туда добраться?

– Самолетом до Ростова-на-Дону, а дальше только на машине. Царицыно гражданские борта не принимает из-за опасения быть сбитыми – случались неприятности. У противника появились новейшие системы ПВО, Германия поставила. Обслуживают сами немцы.

– Спасибо, Серафим Аркадьевич, – поблагодарил Несвицкий. – В министерство обороны сам позвоню. Прошение об отпуске направлю вам по почте.

– Удачи, Николай Иванович, в делах!..

* * *

Николай серьезно опасался, что славы пустятся в погоню. Следы прорыва налицо – убитые солдаты и взорванный блиндаж, «ежи» растащены… Козе понятно, что ДРГ ушла к Царицыно. Поэтому, отъехав с километр от поста, он свернул к посадке и спрятал внедорожник за деревьями. Переоделся в черное, зашвырнув мундир Притулы за деревья – не пригодится больше. Взял трофейный автомат, прихваченный на разгромленном блокпосту, разгрузку с магазинами и перелетел к пригорку, на полпути между посадкой и постом. Он устроит здесь засаду и попытается остановить погоню или хотя бы задержать ее.

– Услышишь звуки боя – садись за руль и поезжай к Царицыно, – сказал напарнику. – У террикона ополченский пост. Не подъезжай к ним сразу – могут обстрелять. Остановись неподалеку, переоденься и лети в Царицыно. Звони на коммутатор ГУКа и попроси соединить с майором Яровым. Представься моим именем. Майору объяснишь, что произошло.

– А ты? – спросил напарник.

– Я в засаду. Будет погоня – задержу. Возможно, придется уходить другим путем, поэтому действуешь, как я прошу. Если погони не случится – поедем дальше вместе.

– Опять ты без меня! – обиделся Касаткин-Ростовский.

– Борис! – Несвицкий глубоко вздохнул. – Ты знаешь, как в одиночку остановить взвод на машинах, имея только автомат? И главное – сумеешь ли при этом уцелеть?

– Нет, – признался князь.

– Тогда не спорь и делай, что прошу.

…На погоню славы не решились. Приехали на двух машинах, осмотрелись и причесали окрестности из пулемета – изобразили бой. После принялись наводить порядок на блокпосту: собрали трупы, установили на место «ежи» и выставили новый пост – в этот раз из четверых солдат, придав им в усиление пикап с установленным в открытом кузове пулеметом на треноге. Несвицкий плюнул и вернулся к внедорожнику.

– Что там было? – поинтересовался князь. – Вроде, пулемет стрелял, но ты не отвечал.

– Зассали нас преследовать, – объяснил Несвицкий. – Палили для блезира. Поехали, Борис!

По разбитому асфальту, засыпанному листьями и ветками – здесь давно никто не ездил – они проехали примерно километров пять. Фары не включали – обстреляют, поэтому и двигались со скоростью пешехода. Повезло, что облака рассеялись, луна светила, а так бы точно съехали с дороги. Когда полнеба впереди закрыла темная громада террикона, Николай остановил автомобиль перед поворотом.

– Переоденься, – попросил Бориса.

Пока тот этим занимался, Николай открыл багажник и извлек оттуда генерала, перед этим развязав его и вынув кляп.

– Наденьте свой мундир, – велел.

Слав подчинился и, похоже, обрадовался. Раз мундир вернули, значит, убивать не станут. Николай подсвечивал ему фонариком. Когда слав натянул мундир, Несвицкий вновь связал его и усадил на заднее сиденье.

– Ведите себя тихо, – приказал. – Осталось ждать недолго. Я предупрежу заказчика, а после отвезем к нему.

– Андрейку не прощу! – пообещал начальник контрразведки. – Из-под земли достану!

Несвицкий только усмехнулся. Похоже, слав окончательно поверил, что его похитили свои. Генерала ждет сюрприз.

– Покарауль его, – сказал Борису. – Я скоро. Если все в порядке – свяжусь с тобой по рации, садись за руль и правь к посту.

Скользнув за куст, Николай взмыл в небо, стороной облетел пост и приземлился в тылу у ополченцев. Укрепление выглядело солидно: блиндаж, «змейка» из бетонных блоков на дороге, из них же оборудованы бойницы для стрельбы. Возле них дежурят часовые. Сдернув балаклаву с головы, Николай направился к солдатам. С задней стороны поста горел фонарь, и когда Несвицкий вступил на освещенное пространство, его заметили.

– Стой, кто идет! – окликнул часовой. – Руки поднял!

Несвицкий подчинился.

– Я волхв, майор Несвицкий, – сообщил солдату. – Документы в куртке. Позовите старшего поста.

Через минуту к нему вышел заспанный сержант. Молча достал удостоверение из внутреннего кармана куртки, рассмотрел его под фонарем и сверил фото на документе с оригиналом.

– Опустите руки, господин майор, – сказал, вернув удостоверение. – Я вас узнал. Здравия желаю. Что вы тут делаете и как сюда попали?

– Спецоперация, сержант, – сказал Несвицкий, пряча документ. – На нейтралке за поворотом ждет автомобиль с важным пленным. Если вы не против, я свяжусь по рации с коллегой, и он сюда заедет. Разрешаете?

– Давай, – кивнул сержант.

Николай взял рацию.

– Борис, езжай к посту. Включи подфарники, не то воткнешься в блок. Здесь на дороге змейка.

– Понял, – раздалось в наушнике.

К моменту, когда автомобиль подъехал к блокпосту, его ждал весь караул. Немолодые ополченцы с любопытством рассматривали петляющий между блоками внедорожник, но оружие из рук не выпускали, готовые в любой момент открыть огонь. Проехав укрепления, Борис остановил машину и выбрался наружу.

– Мой напарник в этой операции, майор Касаткин-Ростовский, – отрекомендовал его Несвицкий.

– Здравия желаю, господин майор! – сказал сержант и представился: – Командир поста Стецюра. Кого вы привезли?

– Посмотрите, – пожал плечами князь.

Сержант включил фонарь и осветил кабину внедорожника. На несколько мгновений замер, разглядывая пленника.

– Мужики, да это Яйценюх! – воскликнул хрипло. – Волхвы отловили эту гниду. Ну, теперь ему п… да!

Прежде чем Николай успел опомниться, Стецюра вытащил из автомобиля пленника и, прислонив того к машине, замахнулся фонарем.

– Стоять, сержант! – метнулся Николай и отшвырнул Стецюру в сторону. – Не сметь! Под трибунал пойдешь.

– Да он!.. – набычился сержант. – Да знали б вы, скольких тут убили по его приказу! А он лыбился в камеры и говорил, что будет дальше убивать, потому что мы не люди.

– Он за все ответит, – успокоил Николай. – Но сначала будет суд. Не подменяй его, сержант!

– Ну, хоть разок по роже съезжу? – попросил Стецюра.

– Испортишь пленному товарный вид, а мне сдавать его начальству, – ответил Николай. – И без того его помял, вдобавок, видишь, обоссался гад. Воняет от него, – он посмотрел на пленника. – Что, генерал, не ожидали оказаться в Царицино? Представлюсь – я волхв Несвицкий. Вы послали снайпера, чтобы меня убить. Как понимаете – не вышло. А я решил нанести ответный визит. Ну как, доволен результатом, гнида?

Слав не ответил – челюсть у него тряслась. Несвицкий запихал его назад в машину.

– Присмотри за ним, Борис, – сказал напарнику. – Не то его здесь растерзают. И хрен бы с ним, но знает, сволочь, много. Сначала в контрразведке пусть допросят. Вам понятно, мужики? – спросил у окруживших внедорожник ополченцев. – Раз понятно, то слушайте приказ: все по постам. Сержант, мне нужен телефон.

С Яровым его соединили без проблем. Длинные гудки в наушнике, а после сонный голос:

– Яровой.

– Доброй ночи, господин майор, – поздоровался Несвицкий. – Извините, что разбудил, но новость того стоит. Вам интересен начальник Главного разведывательного управления Славии?

– В смысле? – удивился контрразведчик.

– Ну, он сейчас сидит в машине на нашем блокпосту у террикона. Приехал погостить к нам, так сказать. С ним ноутбук и флешка с информацией. Если интересно, поспешите – ополченцы генерала видели и опознали. Злые, как бы не прибили.

– Дай трубку старшему поста, – раздалось в наушнике.

– Вас, – Николай дал трубку ополченцу.

– Сержант Стецюра слушает!.. Так точно, господин майор! Да, это Яйценюх, мы его узнали… Сидит в машине связанный. Откуда здесь? Волхвы привезли от славов по заброшенной дороге. Майор Несвицкий и майор Касаткин-Ростовский… Есть охранять! Есть не прикасаться пальцем! Передаю…

Трубка возвратилась к Николаю.

– Я скоро буду, – раздалось в наушнике. – Присмотрите там за пленным, Николай Михайлович. Пожалуйста.

– Присмотрю, – пообещал Несвицкий.

Контрразведчики примчались быстро – ну так какая новость! Сперва прибыла дежурная машина с офицерами. Они забрали генерала, перегрузив его в свой автомобиль, и стали ждать. Затем приехал Яровой. Сначала заглянул к своим и посмотрел на пленника, о чем-то с ним поговорил, затем направился к Несвицкому.

– Глазам своим не верю! – воскликнул, пожимая ему руку. – Как удалось?

– Познакомьтесь, – Николай подвел его к напарнику. – Майор Касаткин-Ростовский Борис Иванович, князь, волхв экспедиционного корпуса империи. С ним вместе разработали операцию и претворили ее в жизнь. Подробности потом. Господин майор! Как георгиевский кавалер республики, имеющий такое право, представляю князя к награждению орденом Святого Георгия.

– Доложу о вашей просьбе руководству, – контрразведчик улыбнулся. – Не сомневаюсь, что ее поддержат. Вас тоже не забудем. Где флешка и ноутбук?

– Держите, – Несвицкий отдал ему сумку с ноутбуком. – Флешка и зарядное внутри. Вход в систему запаролен, но ключ к нему сидит вон там, – он указал на автомобиль контрразведчиков.

– Узнаем, – согласился Яровой. – До свидания, Борис Иванович и Николай Михайлович. С вами я свяжусь попозже.

– До утра прошу не беспокоить, – попросил Несвицкий. – Хочу хоть несколько часов поспать. Мне утром воду зачаровывать.

– Хорошо, – ответил контрразведчик, и машина с ним уехала.

Николай отдал трофейное оружие Стецюре, вместе с князем сел во внедорожник и отправился к себе. Зачем лететь, когда машина есть? Сообразив в последний миг, снял со стекла славский пропуск-вездеход и номера с автомобиля. Патруль увидит – не отбрешешься. Они в Царицыно…

– Что, правда, наградят меня Георгием? – поинтересовался князь в дороге.

– Не сомневаюсь, – улыбнулся Николай. – За такую-то птицу… Ты рад?

– Не представляешь, как, – сказал Касаткин-Ростовский. – Я стану первым из имперцев, удостоенным такой награды. У нас Святой Георгий тоже есть, но он не высший орден, как у вас в республике. К тому же у него три степени, а у вас – одна. Представляешь, как мне позавидуют!

«Пацан, – подумал Николай. – Радуется, как ребенок».

– Там и церемония вручения особая, – сообщил напарнику. – Награждает лично сам главнокомандующий. Почетный караул проходит мимо строем, держа равнение на кавалера.

– Ух ты! – от избытка чувств князь закатил глаза. – Спасибо, Николай! Мне до сих пор неловко, что основное дело сделал ты. Я лишь присутствовал.

– Не скромничай, – ответил Николай. – Без тебя ничего не вышло бы. Начнем с того, что сам бы я не долетел. И генерала ты изображал талантливо – никто не усомнился. Так что не терзайся. Сочтемся славою, ведь мы свои же люди…

Князя он высадил у госпиталя. Тот попрощался и взлетел, а Николай загнал машину во двор больницы и поручил ее заботам сторожа. После чего отправился к себе – спать хотелось просто жутко…

* * *

– Коля! Просыпайся!

Его трясли за плечи. Николай открыл глаза и увидел над собой лицо Марины.

– Ты почему еще в постели? – спросила милая. – Я пришла с дежурства, а он валяется. Что ты делал ночью?

– Спал, – ответил Николай.

– Не ври! – подруга подбоченилась. – Я тебе звонила вечером – телефон не отвечал. А сторож госпиталя рассказывает персоналу, что ты приехал ночью на большой и дорогой машине. Мы все ходили посмотреть. Где ты ее взял?

– Это трофей.

– Ты снова воевал? – насупилась Марина. – Но почему? Ты служишь в госпитале! Зачем на фронт поперся?

– Выполнял секретное задание, – подмигнул ей Николай. – От ГУКа.

– Тебя могли убить!

– Ну, это вряд ли. Не забывай, что твой любимый – волхв. У меня есть полог, который пули не берут. Тем более, в нас не стреляли. Слетали с князем, кое-что забрали в Славии и привезли сюда на внедорожнике. Сдали ГУКу это «кое-что», а машину я забрал себе.

– Так ты еще и летаешь?

– Ага. Смотри!

Николай принял позу лотоса, взмыл над кроватью и замер, скопировав мимику Будды. От неожиданности Марина плюхнулась на стул.

– Убедилась? – спросил Несвицкий и встал на ноги. – Ладно, я пойду умоюсь. Есть очень хочется…

Через пять минут они сидели в кухне и пили чай. Несвицкий ел бутерброды с колбасой, сметая их с тарелки, а Марина смотрела на него тревожным взглядом. Николай его не замечал. Он был доволен, что теперь подруга в курсе о его способностях. Таиться надоело, да и бессмысленно – узнают все равно.

– Коля, – внезапно начала Марина. – Если ты такой талантливый, то наверняка из родовых?

– Возможно, – Николай пожал плечами. – Кто мои родители, не знаю.

– Тобой заинтересуются в империи. Кто-нибудь из родовых признает тебя родственником.

– Это что-нибудь меняет?

– Родовые не женятся на простолюдинках. Тебе найдут княжну или графиню. А меня ты бросишь.

– Любимая, не начинай! – вздохнул Несвицкий. – Зачем мне эти родовые мымры, когда у меня есть ты! Родная и единственная. Говорил тебе не раз. Закрыли тему. Лучше новости послушаем.

Повернувшись, он щелкнул кнопкой телевизора, стоящего на подоконнике. Экран транзисторного аппарата засветился, в кадре появился диктор. Под поток привычных новостей Николай продолжил поглощать бутерброды. Невзирая на войну, республика жила обычной жизнью: добывала уголь, варила сталь, рождались и учились в школе дети. Внезапно диктор замолчал, а потом продолжил с искренним волнением:

– Дорогие граждане! Срочное сообщение. Этой ночью специальной группой ГУКа взят в плен и доставлен на территорию республики начальник Главного управления разведки Славии генерал-полковник Яйценюк. Нам прислали видеосъемку его допроса следователем контрразведки. Посмотрите на палача нашего народа и вспомните, как он глумился над жертвами, которых террористы Славии убили по его приказу. Теперь за все ответит!

На экране появилась кадры с пленным генералом. Выглядел он жалко, и на вопросы следователя – того снимали со спины – отвечал испуганно и робко. Имя, отчество, фамилия и год рождения. Чин, занимаемая должность… На этом видео закончилось, и диктор вернулся к обычным новостям.

Николай глянул на Марину. Она сидела бледная, с застывшим взглядом.

– Что с тобой, любимая? – встревожился Несвицкий.

– По приказу этого нелюдя родителей моих убили, – внезапно севшим голосом произнесла подруга. – Подложили бомбу под машину.

– Ты не рассказывала, – удивился Николай.

– Не хотела вспоминать. Давно это случилось – вскоре после того, как республика объявила об отделении от Славии. Мой папа был профессором истории и много выступал, рассказывая, что никакого славского народа никогда не существовало, что мы с варягами едины. За это и убили. А этот гнида похвалялся, говоря, что и с другими будет так же. Вместе с отцом в машине погибла мама – обычный врач, и несколько прохожих, но это его не волновало…

Марина всхлипнула. Несвицкий встал и, взяв ее на руки, сел и устроил на коленях. Обнял и начал гладить вздрагивающие плечики.

– Я тогда работала в больнице обычным ординатором, – продолжила Марина. – Все было хорошо: родители, жених. А тут вдруг разом навалилось… Если б не Сергей, наверное, с ума бы сошла. Я их так любила!..

Он поцеловал ее в макушку. Она внезапно отстранилась.

– Это ты привез Яйценюка в Царицыно? – спросила.

– Я, – признался Николай. – Но не один, нас было двое. Второй – князь Касаткин-Ростовский.

– Спасибо! – Марина взяла его руку, поцеловала и прижала ее к щеке. – А князю в ноги поклонюсь.

– Боюсь, он не поймет, – сказал Несвицкий.

– Плевать! – ответила Марина. – Ты не представляешь, что вы сделали для всех нас – у кого родственников убили по приказу этого нелюдя. Когда его повесят, я обязательно приду и посмотрю на казнь.

– Повесят? – удивился Николай.

– Верховный суд республики заочно приговорил Яйценюка к смертной казни через повешение. И постановил осуществить ее публично.

«Сурово тут у них, – подумал Николай. – Но правильно».

После того, как он зачаровал раствор и пообедал, его позвал к себе Кривицкий.

– Что это за машина во дворе? – поинтересовался у майора. – Говорят, что вы пригнали.

– Трофей. Передаю вам в пользование. Вот ключ, – Николай положил его на стол.

– Нельзя мне на такой, – сказал начальник госпиталя. – Не по чину. Увидят – отберут. Министр, к примеру.

– И что с ней делать? – расстроился Несвицкий.

– Себе возьмите. У вас не заберут – не посмеют обидеть кавалера ордена Георгия.

– А как быть с формальностями? Я офицер и обязан сдать трофей начальству.

– Вы сдали, – начальник госпиталя придвинул к нему ключ, – но начальство отказалось. Разрешаю ставить автомобиль на территории, но заправлять его и ремонтировать будете за свой счет.

– Понял, – кивнул Несвицкий, забирая ключ.

– О деньгах не беспокойтесь. Мы принимаем иностранцев, они прилично платят. Часть этих сумм нам разрешили использовать для персонала. Вы первый в этом списке.

– А своим раствора хватит? – встревожился Несвицкий.

– Не беспокойтесь, есть запас. К тому же ваш раствор насыщенный, но нестойкий – свои свойства он сохраняет месяц с небольшим. Корпускулы постепенно улетучиваются. К концу второго месяца раствор теряет их наполовину и для ран уже не слишком эффективен, но для исцеления некоторых болезней вполне пригоден. Именно таким и лечим иностранцев. Не выливать же! И им хорошо, и нам доход.

Кривицкий улыбнулся. «Теперь понятно, почему я тут работаю без выходных, – подумал Николай. – Раствора нужно много, потому что он долго не хранится».

Эта мысль его порадовала. Раз труд его востребован, он без работы не останется. Хорошей, между прочим. Не обременительной, но нужной.

А вечером его позвали в ГУК. Невыспавшийся Яровой с красными глазами отвел его к начальнику управления. Невысокий генерал с простым лицом шахтера сердечно поздоровался с ним за руку и пригласил присесть.

– Хочу поблагодарить вас, Николай Михайлович, – начал разговор. – Вы не представляете, какую пользу принесли республике. И дело даже не в Яйценюке, хотя за передачу его в руки правосудия вам нужно поклониться в ноги. В ноутбуке и на носителе, которые вы привезли в Царицыно, обнаружен список вражеских агентов на территории республики – с их фотографиями, адресами, кличками и прочим. Информация ценнейшая!

Такое Николай предполагал, поэтому оставил славу жизнь. Он собирался грохнуть генерала, но сначала обнаружил ноутбук, а тот потребовал пароль. И кто знает, сумели бы специалисты ГУКа добраться до информации на диске, не подобрав его. Ноутбук мог быть запрограммирован на стирание контента в случае неправильной попытки. Вплоть до физического уничтожения термитной шашкой.

– Но самым интересным оказалось наличие на диске списка вражеских агентов на территории империи, – продолжил генерал. – Он оказался очень длинным. А ряд фамилий… Ладно, вам это знать не нужно. Я немедленно связался с начальником контрразведки корпуса имперцев. Когда тот приехал и увидел… Короче. Служба безопасности империи прислала специальный борт, и сейчас коллега везет носитель информации в столицу. Теперь о вас. Империя желает наградить тех, кто эту информацию добыл. Мы тут слегка поспорили, – начальник ГУКа улыбнулся. – Республика не хочет оставаться в стороне и быть неблагодарной. Пока решили так. Князя я представлю к ордену Георгия республики. У вас он есть, а дважды им не награждают. Получите имперский орден. Какой – не знаю, но обещали высокую награду.

– Спасибо, – поблагодарил Несвицкий.

– Вам спасибо, – ответил генерал. – Теперь рассказывайте. Как спланировали и осуществили операцию? Часть информации поведал пленник, но он знает мало.

Несвицкий рассказал.

– Эх, Николай Михайлович! – вздохнул начальник управления, когда гость смолк. – Как я жалею, что вы служите не в ГУКе. Нестандартное мышление, хладнокровие и дерзость в сочетании со скрупулезной подготовкой операции. Вы готовый офицер разведки, к тому же волхв.

– Кривицкий не отдаст, – сказал Несвицкий. Работать в контрразведке он не собирался.

– Знаю, – генерал опять вздохнул. – Но я могу рассчитывать на вашу помощь в особых случаях?

«Вербует», – понял Николай.

– Обсудим, – пообещал туманно.

– Спасибо и на этом, – ответил генерал. На том и распрощались…