Текст книги "Странствие Сенора"

Сенор знал, что должен отказаться от этого зловещего подарка. Воспоминание об участи, постигшей короля Гишаарна, было еще достаточно свежим. Но какое-то необъяснимое, недавно проявившееся чутье, подсказывало ему, что шкура синего кота может очень сильно пригодиться.

Сдалерн заметил его колебания.

– Если бы я хотел тебя убить, то сделал бы это гораздо более простым способом, – сказал он. – Но у меня для этого нет причин.

– Однако они могут появиться в дальнейшем.

– С каких это пор ты стал задумываться о будущем? В Тени его не существует, а в твоем положении я бы не стал рассчитывать на многое и в Срединном Мире.

Сдалерн Тринадцатый снял шкуру со своих плеч и набросил ее на Сенора. Шкура покрыла его спину, большую часть груди и живота. От нее исходило едва уловимое тепло. Сенор снисходительно пощупал шкуру пальцами. Она была слишком мягкой наощупь. Сомнение обозначилось на лице придворного Башни.

Тогда Сдалерн, не говоря ни слова, ударил его кинжалом в грудь. Удар был стремительным, безжалостным и нанесен со знанием дела. Холодный Затылок даже не успел понять, откуда взялся клинок в руке Монаха.

Сенор не ощутил ничего, кроме толчка, и услышал громкий хрустальный звон. Ощетинившаяся шкура вибрировала в том месте, куда пришелся удар.

Сенор улыбнулся и погладил встревоженную шерсть.

– Разве ты не нуждаешься в защите? – спросил он у Сдалерна, уже решив, что примет подарок.

– В каждом мире сражаются своим оружием. От того, которое поразит меня, не защитит и Поющая Шерсть. А теперь мне действительно пора. Отправляйся на поиски Реки С Одним Берегом. Может быть, там ты найдешь то, что ищешь. Остерегайся Охранников Веры – их плен порой кажется приятным, но всегда абсолютно безнадежен.

Сенор кивнул. Слова были не нужны. Он научился не задавать вопросов, на которые не существовало ответов. Не стал он спрашивать и о том, куда отправится теперь Сдалерн Тринадцатый.

Сенор видел, как Бродячий Монах спустился по каменной лестнице и пересек безлюдный внутренний двор замка. Потом Сдалерн погрузился в тень одной из башен, и Сенор потерял его из виду.

Спустя некоторое время темная фигура появилась на берегу, недалеко от того места, из которого бежала в Ледяную Обитель Вдова Гишаарна. Слабый красный огонек, вспыхивавший на фоне этой темной фигуры, был, конечно, камнем в колдовском перстне Монаха. Потом красная точка исчезла и вместе с ней исчез из Призрачного Замка Игам, Замурованный В Глине…

Сенор поспешно спустился вниз и присоединился к Суо, выводившему на скалистый берег слепых лошадей. Дальнейшее пребывание в замке становилось теперь не только бессмысленным, но и опасным. Неисчерпаемое коварство Люстиг все еще было для Незавершенного закрытой книгой. Он не представлял себе, куда отправится дальше, но уповал на Древнее Пророчество, в соответствии с которым судьба хранила его до сих пор.

Часть вторая
Сущности

Повешенный вынырнул из краткого забытья, которое где-то, когда-то, в другом мире, называлось сном. Он попытался вспомнить, кем он был до того, как провалился в беспамятство, и почему так устал.

Воспоминания приходили с трудом, потому что сейчас у него не оказалось тела. Повешенному еще предстояло воплотиться, если он хотел присутствовать при появлении Глупца и возвращении Потерянной Сущности. Тем не менее он вспомнил.

Вспомнил, как гнался за Химерой и почти настиг ее у самой Реки С Одним Берегом, но, слишком увлеченный погоней, встретился с Охранниками Веры и чуть было не попал под их кошмарное влияние. Или все-таки попал?.. С ним делали что-то, и он не мог вспомнить – что именно. Это было мучительно и жутко. Проклятая Десятка Жезлов опять привела его к забытью! Даже сейчас мысль об этом заставила его дух трепетать. Безвременный плен у Охранников Веры – что могло быть хуже для Повешенного?..

Итак, появление Глупца, и, может быть, даже возвращение Потерянной Сущности. Очень торжественный и многозначительный случай. Этот случай означал, что ненадолго будут созданы твердый мир, Дворец Упований, Церковь Судьбы и, кроме того, все Сущности воплотятся, чтобы в очередной раз обмануть Глупца и получить отсрочку до его следующего появления. Момент, когда обман будет раскрыт, станет их концом, поэтому для Повешенного не существовало сомнений относительно того, как вести себя. Он был почти уверен также во всех своих братьях и сестрах, любовницах и любовниках, союзниках и врагах, за исключением предательской Десятки Жезлов, в чьей надежности и здравом смысле он сомневался.

Ощутив себя полностью вернувшимся из забытья, он прислушался к зовам, приходящим из Тени. Один из них разбудил его. Остальные рассказали обо всем, что случилось, пока Повешенного не существовало. Глупец подошел близко, как никогда. И с ним был еще кто-то. Возможно, даже Потерянная Сущность. Если бы у Повешенного было тело, оно бы задрожало в сладостном предвкушении праздника. Кстати, настало время подумать и о теле.

Он создал великолепный дворец, подобный существовавшему в одном из давно исчезнувших миров; слуг, в чьи обязанности входило ублажать хозяина; коллекцию древнего оружия, предназначенного для двуруких и двуногих существ, отделку которого, впрочем, не сумел бы воспроизвести ни один из смертных оружейных мастеров, и предметы искусства, обреченные на недолгую жизнь, но в этом и заключалась особенность, придававшая им совершенную, законченную прелесть. Повешенному нравился запах тлена, исходивший от них. В остальном они были настолько прекрасны, что восхищали даже слуг, чье существование можно уподобить вспыхивающим и гаснущим искрам…

Все, что он делал, было сделано на совесть. В тела слуг он вкладывал иллюзии и послушные души. Сам Повешенный избрал себе облик существа, которое обитало когда-то в подобии его собственного дворца. Он стал мужчиной с невысоким подвижным телом, красиво посаженной седоволосой головой и усталыми глазами, в которых застыли обманчивая тоска и грусть, имевшая источником неудовлетворенность скоротечностью жизни. Его одежды были роскошны, но обилие черного и багрового цветов придавало им мрачноватый вид.

В полном соответствии со своим новым образом он занялся Теневой магией, ибо она была единственным оружием против многочисленных родственников и всех тех, кто желал бы снова увидеть его Перевернутым. Таких находилось немало – они интриговали и покушались на Равновесие. Пока тщетно. Проявившись, Повешенный сразу же стал объектом пристального внимания. Он пресек попытки нарушить границы созданного им мира.

Убедившись в том, что силен по-прежнему, Повешенный громко рассмеялся в тишине безлюдного гулкого зала, и эхо вернуло ему его многократно повторенный смех.

А потом он выпил отличного вина, которое уже было старым к моменту появления во дворце Повешенного, и удалился в спальню, где занялся одной из девственниц с оливковой кожей, созданных им в соответствии с нынешним представлением о том, что может возбудить его пресыщенные чувства. Так он, не особенно скучая, стал ждать приглашения на встречу с Глупцом…

* * *

Сенор и Существо Суо ехали по дороге, вымощенной черепами, которые больше всего напоминали крысиные, и эта дорога, возникшая в одном из ландшафтов, тянулась, не изменяясь, уже очень долго.

Черепа дробились под копытами слепых лошадей, издавая отвратительный хруст. Сенор, мучительно напрягаясь, пытался самостоятельно вызвать хотя бы небольшое Изменение ландшафта. Он надеялся достичь Реки С Одним Берегом, но его усилий хватало лишь на то, чтобы сделать зыбкими дальние окрестности мрачной холмистой равнины, окружавшей всадников со всех сторон…

Единственными звуками здесь были хруст раскалывающихся черепов и тяжелое дыхание утомленных лошадей. Как видно, существовал предел их невероятной выносливости…

Изредка на глаза странникам попадались уродливые деревья с голыми искривленными ветвями. Потом Сенор вдруг понял, что эти «ветви» были на самом деле корнями, а ствол и крона уходили вниз, в голую каменистую почву.

Деревья, растущие корнями вверх, почему-то наполнили его душу черной тоской, словно и в самом деле были самым неприятным извращением здешней природы. Неумелые игры с Изменениями приводили к тому, что самые дальние из деревьев странным образом искажались, как будто их теребил сильнейший ветер, и тогда корни становились похожими на руки людей, казнимых в огне, иступленно бьющихся в невыразимых муках.

Если бы здесь существовало время, Сенор сказал бы, что прошло уже много часов с тех пор, как они нашли эту дорогу. Ему действительно казалось, что они скачут целый кобарский день, и его тело требовало отдыха – он чувствовал усталость, но не испытывал голода и жажды. Небольшой опыт перемещений в Тени подсказывал, что восприятие обманчиво: срок, представлявшийся долгим, может обернуться мгновением.

Дорога из крысиных черепов была подозрительно однообразной, и вскоре у Холодного Затылка не осталось сомнений в том, что дорога и равнина созданы кем-то и чей-нибудь След сохраняет их во многих ландшафтах.

Потом на дороге возник плохо различимый темный силуэт. Проехав еще немного, странники увидели старика, ползущего на четвереньках им навстречу.

Зрелище было настолько нелепым, что даже не казалось смешным. Робкие движения старика напоминали движения ребенка, еще не научившегося ходить. Но на его лице, обрамленном космами длинных седых волос, застыла глуповатая ухмылка, а глаза рассеянно бегали по сторонам. На нем была одежда кричащих цветов, совершенно не вязавшаеся с его почтенным возрастом.

Сенор придержал лошадь, чтобы не покалечить это жалкое и странное существо.

Остановившись в трех шагах от передних копыт, старик поднял голову и залился бессмысленным смехом. Потом он дернулся несколько раз, как растерянный идиот, не знающий, что теперь делать, и, наконец, сел на дорогу, уставившись на странников немигающим взглядом.

Он вызвал бы жалость, если бы оказался человеком, но поскольку Сенор знал лишь двоих людей, выживших в Тени, то испытывал к нему лишь отвращение.

– Кто ты? – спросил Человек Безымянного Пальца, почти не надеясь получить вразумительный ответ.

– Я – Глупец, то есть неприкаянная Сущность, обреченная пребывать в неведении. – Против ожидания, старик достаточно связно выражался. – Ты должен взять меня с собой. Ведь я – это ты. А ты – это я. По крайней мере здесь. Забавно, правда? Нас уже отождествили, и я всегда буду рядом.

– Ты не нужен мне, безумный старик, – резко сказал Сенор, зная, что с Тенью шутки плохи.

– Все равно тебе придется взять меня с собой. Это уже не зависит от твоего желания. Но может быть, такой я тебе понравлюсь больше…

Старик, сидевший на дороге, исчез, а вместо него перед всадниками появилась юная девушка, о красоте которой можно было только догадываться, потому что эта красота ускользала от сознания, как сновидение. Но тело, едва прикрытое чем-то вроде прозрачной сети, воплощало в себе утонченную женскую прелесть и оставалось таким даже при ближайшем рассмотрении. Оно притягивало, манило и заставляло любого мужчину ощутить острое сожаление по поводу того, что является всего лишь иллюзией. Не избежал этого наваждения и придворный Башни.

Он бросил быстрый взгляд на Суо. Лицо Существа, Не Имеющего Пола, было, как всегда, бесстрастным и слегка ироничным, но Холодный Затылок чувствовал, что новая встреча пришлась Суо не по вкусу.

Сенору и самому не нравилось то, что рядом с ним появились силы, которые могли соперничать с Существом из Мертвых Времен, по крайней мере в искусстве превращений. Кроме того, он знал, что, несмотря на свое нечеловеческое происхождение, прекрасная спутница будет отвлекать его от более насущных дел, а этого он себе не позволил бы.

– Лучше, если ты останешься невидимым, – сказал он обольстительному и опасному созданию, стоявшему перед ним.

– Конечно, – ответил голос, нежный, как далекий ночной свет. – Я могу поселиться даже у тебя внутри. Ведь мы – одно и то же. Скоро ты убедишься в этом.

Сенор испытал мгновенный укол боли. Что-то, прятавшееся в глубине его существа, содрогнулось и изо всех сил воспротивилось этому предложению.

– Нет, – сказал Сенор, чувствуя на себе подозрительный взгляд Существа Суо. – Будь рядом, но не мешай мне.

– Глупец, – прошелестел насмешливый голос, и видение, заставлявшее сердце ускоренно биться, исчезло. – Я не могу помешать тебе больше, чем ты сам… Готовься, смертный! Скорее всего ты ошибешься, проиграешь и погибнешь, а я так и останусь Перевернутым…

Сенор ощутил присутствие чего-то невидимого за своим левым ухом. Оно раздражало его, как нежелательный соглядатай, но это продолжалось недолго. Вскоре он привык к чужому присутствию, более того, ему стало казаться, что у него появился еще один орган чувств, однако время событий и вещей, которые мог воспринять этот орган, еще не настало.

* * *

…Они двинулись дальше, и вскоре безо всяких усилий с их стороны вдали появилась золотистая дымка. Дорога, вымощенная крысиными черепами, терялась в ней. По мере того как Сенор и Существо Суо приближались к источнику золотого сияния, оно становилось все более ярким, пока не озарило темную половину этого мира, а равнина с деревьями, растущими корнями вверх, исчезла.

Огромное пространство, занятое водой, которого Сенору никогда не приходилось видеть в Кобаре, открылось его взгляду. Оно было бесконечным и казалось реальным, хотя придворный Башни убеждал себя в том, что скорее всего находится в очередном измененном ландшафте.

Едва заметные волны с убаюкивающим шелестом набегали на песчаный берег; ласковый ветер поглаживал лица и заставлял нежно звенеть Поющую Шкуру. Над водой было разлито теплое золотистое сияние, приходящее с небес, чистых, будто толща хрусталя, и пронизывающее каждую клетку тела… Если это место и было иллюзией, то иллюзия оказалась весьма похожа на Рай Завершенных – такой нечеловечески глубокий покой овладел здесь душой придворного Башни.

Вдали – там, где голубая водная гладь соединялась с бездонным небом, – Сенор увидел остров, который напоминал мираж, сотканный из золотого блеска и белого пара облаков.

Этот мираж был прекрасен, он неодолимо притягивал к себе, обещая жизнь, полную невыразимого наслаждения, – и не осталось ничего особенно важного, кроме его притяжения, несмотря на очевидный обман или изящную западню, где приманкой явилось состояние покоя. Казалось, будто все зыбкое, ускользающее, несбыточное можно обрести на том далеком острове, и для этого надо только преодолеть широкий голубой простор…

* * *

Из самых дальних закоулков Тени стекались Сущности к месту встречи Семидесяти Семи, чтобы присутствовать при редком событии, происходившем всего несколько раз с тех самых пор, как Кружедд создал Большое Яйцо, а вместе с ним и Зыбкую Тень.

Многие из них были вынуждены ради этого оторваться от весьма важных дел; большинству пришлось воплотиться, а некоторым – изменить свой облик на более приемлемый, ведь, в конце концов, это был тот исключительный случай, когда их интересы совпадали. Они пренебрегли войнами, интригами, влиянием более могущественных сил, своими тайными привязанностями и неприязнью друг к другу. Кое-кто сильно рисковал, покинув Хозяев Хаоса, но уповал на то, что найдет оправдание своему отступничеству…

Десятка Жезлов была вынуждена пожертвовать животворящей игрой, которой она предавалась с Семеркой Чаш, своей давней любовницей.

В результате их соития в одном из застывших ландшафтов Тени образовался островок, размерами с исчезнувший Срединный Мир Кобара, прекрасный, экзотический, благоухающий – место ускользающих теней, манящих запахов, колдовских завораживающих звуков и видений, уводящих к снам.

Любовники не удостоили своим вниманием нескольких смертных существ Тени, случайно оказавшихся поблизости и покорившихся притягательной силе острова. Теперь эти жалкие черви жили здесь, и время, проведенное на острове волшебных видений, казалось им вечностью. Они существовали, совокуплялись и умирали, не подозревая о том, что стали всего лишь свидетелями и невольными жертвами чьей-то жестокой и насквозь лживой шутки.

Но когда к Сущностям пришел Зов, конец острова был страшен. Десятка и Семерка, слившиеся в экстазе, прервали многообразный акт творения и вознамерились разойтись.

И тогда то, что раньше было ароматами и ветрами, превратилось в зловонные струи, стремительно растекающиеся от места распада; то, что было твердью, стало бушующим океаном материи, утратившей связующий закон… Однако этого уже никто не видел. Существа Тени, напуганные катастрофой, переместились в другие ландшафты, а те, кто не сумел этого сделать, были уничтожены. Как сказал бы Бродячий Монах, им просто не повезло.

Десятка Жезлов порой спрашивала себя, стоит ли поднявшийся переполох разрушенного произведения искусства, хотя и знала: чем меньше Сущностей собирается вместе, тем несовершеннее оказывается результат. Игра Семидесяти Семи уже почти не имела изъянов, как не имели изъянов миры, создаваемые ими в результате слияния…

Десятка даже помнила древнюю легенду о последней, семьдесят восьмой, утраченной Сущности, с появлением которой могли быть достигнуты полное Равновесие и вечная Гармония. Когда-то эта Сущность называлась Отшельником, и темную историю ее исчезновения знали в деталях очень немногие из Семидесяти Семи. Десятка Жезлов не относилась к их числу. Этим она интересовалась не больше, чем Разрушителями Иллюзий, ограничившими возможность Сущностей творить в различных уголках Тени и нарушать таким образом неопределенность Хаоса…

Она двигалась туда, откуда пришел Зов, но не переставала наблюдать за начавшейся Игрой и была свидетелем любопытных партий. Например, она заметила Рыцаря Мечей в опасной близости от Башни Крика, на самой границе со Старшим Хаосом; и стоило выяснить, что тот мог делать в таком ужасном месте. Еще она обнаружила Даму Мечей и Даму Чаш, спешивших к месту встречи Семидесяти Семи и образовавших весьма странный, даже противоестественный союз. Что заставило давних непримиримых врагов объединиться?

Десятка Жезлов обладала счастливым умением не задаваться вопросами, на которые не могла найти ответы. Вместо бесплодного поиска она затеяла небольшую битву с Десяткой Мечей в Ландшафте Вечного Льда, и это было лучшим лекарством от переполнявших ее подозрений.

Они воевали, вызывая и возвращая в непроявленное состояние ледяных демонов, до тех пор, пока Сущность, именуемая Силой, не унесла их с собой, не упустив случая напомнить о своем сокрушительном влиянии…

На берегу ждал перевозчик, который снова заставил Незавершенного усомниться в реальности происходящего. Сенор вспомнил предостережение Бродячего Монаха и остановился.

– Ты думаешь, это и есть Река С Одним Берегом? – прочитав его мысли, с нескрываемой издевкой спросило Существо Суо.

Он сделал рукой неопределенный жест. Во всяком случае, он не заметил присутствия Охранников Веры. Но разве Сенор знал, в чем заключается их коварное очарование? Они могли быть прибрежным песком, водой, иллюзорным светом, а могли и скрываться неподалеку, в одном из соседних ландшафтов… А то, что он почувствовал неодолимое притяжение далекого острова, разве не было одним из признаков их пагубного влияния? Однако Существо Суо легко избегало любых влияний. В конце концов, бесцельное движение по дороге, вымощеной крысиными черепами, не могло продолжаться вечно.

Сенор повернул голову вправо, туда, где рядом с серым корпусом лодки виднелась узкая фигура перевозчика. Глупец, расположившийся за левым ухом, зашептал об исполнении сокровеных желаний и воплощениии грез, непременно ожидавших на острове многострадальных странников.

Сенор совершенно забыл о его присутствии. Вначале он хотел отмахнуться от неуместного вмешательства, казавшегося ему слегка издевательским. Но потом советы Глупца заставили его беспристрастно взглянуть на предстоящее путешествие. Что он искал здесь? Новых разоблачений или удовольствий? Начала или Завершения? И как вообще убедиться в том, что он избавился наконец от всех иллюзий?..

Человек Мизинца Суор, один из безукоризненных муляжей Существа из Мертвых Времен, не знавшего сомнений, уже спускался по отлогому склону на берег. Из-под копыт лошади вился шлейф золотистой пыли…

В который раз Незавершенный доверился слепому инстинкту своего спутника, хотя не было никаких свидетельств в пользу того, что сохранение жалкой жизни одного смертного является условием движения Суо по его неисповедимому пути.

* * *

Перевозчик был тощим и мрачным существом, закутанным в пурпурный плащ и похожим на деревянного идола, покрытого черным лаком. Его глаза не имели зрачков. Белки, влажно блестевшие в глубоких расщелинах век, выглядели довольно жутко. Перевозчик представлял собою разительный контраст с сияющим островом на горизонте. На его плаще был вышит ромбовидный символ из золотой парчи, который ничего не говорил придворному Башни.

Черная кожа перевозчика была гладкой и блестела, как полированная поверхность драгоценного камня. Его лицо имело неопределенное выражение. Скорее всего он просто скучал.

Сенор не заметил никаких строений на бесконечно длинной и пустынной ленте берега. Похоже, у перевозчика не было работы. Тогда кого он здесь поджидал? Или кого хотел ввести в заблуждение? Эти вопросы казались праздными.

Куда более странной, чем сам перевозчик, была его лодка, высеченная из цельного куска серого камня. У Сенора не осталось сомнений в том, что ее удерживает на воде чья-то магическая сила. В средней части лодки плоское дно расширялось до пяти-шести шагов – видимо, неуклюжая посудина могла перевозить весьма необычных и тяжеловесных существ.

– Я – Двойка Пантаклей, личный палач Капеллана, – произнес вдруг перевозчик, не раскрывая рта. Слова приходили из неизвестного источника, они не были произнесены ни на одном из языков, но не имели ничего общего и с привычными Сенору отражениями. Во всяком случае, Холодный Затылок понимал их, и здесь, кажется, понимали его.

В сообщении перевозчика не содержалось и тени угрозы. Однако оно заставляло задуматься над тем, кому и зачем тут может понадобиться палач. Долго думать не пришлось.

– Я подвергаю всех желающих пыткам, казням и перевожу в Совершенную Обитель, – размеренно продолжал Двойка Пантаклей. – Между прочим, там уже ожидают тебя и твоего спутника. Вам повезло: Обитель приближается к берегу один раз в миллион лет…

«Осторожнее!» – шепнула Сенору в ухо невидимая Сущность. Что-то в словах перевозчика показалось странным и самому придворному Башни. Потом он понял, что именно. «Миллион лет» – это прозвучало так, словно в Хаосе существовало время.

– К какому берегу? – спросил он, повинуясь мгновенному порыву.

Двойка Пантаклей, личный палач Капеллана, медленно повернул голову в его сторону. Сенор увидел свои отражения в затененных ресницами белках.

– К любому берегу, глупец, – сказал перевозчик и издевательски засмеялся. Но Незавершенного было довольно трудно вывести из себя.

– Видишь ли, – сказал он вкрадчиво, – мы ищем в Тени Реку С Одним Берегом. Может быть, это она и есть?

– Не знаю, о чем ты говоришь, – равнодушно ответил перевозчик, глядя в сторону Совершенной Обители. Сенору показалось, что остров несколько сместился за то время, что они находились на берегу. Возможно, Совершенная Обитель принадлежала соседнему изменяющемуся ландшафту или плавала в Большой Воде.

– Здесь никогда не слышали ни о Тени, ни о Реке С Одним Берегом, – продолжал то ли палач, то ли перевозчик, и в его черных, как обсидиан, руках пересыпался золотой песок. – А вот ты очень похож на тень Глупца, и это видно каждому. Поторопись! Император не любит ждать.

Ничто в мире не могло бы сейчас убедить Сенора в том, что перевозчик говорит правду. И его ложь снова заставляла вспомнить об Охранниках Веры. Но зачем им нужна столь примитивная ложь, ломающая всю игру?

Сенор забрался в лодку, отмахнувшись от этих вопросов. Он действительно хотел поскорее оказаться на острове, проверить собственную стойкость и узнать, какому «императору» служит Двойка Пантаклей.

На каменном дне лодки свободно разместились слепые лошади из Мургуллы. Их бока заметно подрагивали. Возможно, животные чуяли что-то недоброе или были напуганы, впервые оказавшись посреди Большой Воды…

* * *

Они плыли к далекому сияющему острову, но роль перевозчика сводилась к тому, что он просто сидел на корме, неотрывно глядя прямо перед собой. Иногда Сенор видел мелькающую за бортом тень – гигантскую, но неясную. Какое-то аморфное существо толкало лодку вперед, и она двигалась довольно быстро без паруса и без весел, однако Совершенная Обитель была так далека и огромна, что после томительно долгого и однообразного плавания расстояние до нее сократилось лишь примерно наполовину.

И тут Холодный Затылок вдруг ощутил сильнейший приступ голода. В мире Кобара минуло бы уже двое суток с тех пор, как он в последний раз ел в Призрачном Замке, но только сейчас Сенор почувствовал себя голодным. У него закончилась скудная еда, которой он запасся в Шаарне, а Суо вообще не нуждалось в пище. По крайней мере в обычном смысле слова.

Потом Сенор заподозрил, что каким-то необъяснимым образом ему внушили чувство голода. Подтверждение этому он получил тогда, когда перевозчик, оторвавшись от созерцания снежно-голубых облаков над вершиной Обители, заявил, что пора перекусить, и достал из-под пурпурного плаща треугольный кинжал с выбитыми на обоюдоостром лезвии символами пантаклей.

– Слушай, Глупец, давай-ка съедим часть твоей тени, – непринужденно предложил он и потянулся свободной черной клешней к руке Сенора.

«Осторожнее!» – снова шепнул в ухо придворного Башни голос из пустоты. Теперь в нем была слышна неподдельная тревога. Но еще раньше Сенора инстинктивно отдернул руку, а спустя мгновение уже извлек меч из ножен.

Двойку Пантаклей это совершенно не удивило. Он пожал плечами, отбросил плащ и на глазах у Холодного Затылка отрезал от своего предплечья внушительный кусок мяса. Сенор с содроганием отметил про себя, что из раны не вытекло ни капли крови, а срез казался абсолютно гладким и имел тошнотворный фиолетовый оттенок.

– Тогда будем есть мою тень, – безразлично сказал перевозчик. Только теперь стало понятным назначение большой груды веток, сваленных на дне каменной лодки. С помощью кресала и кремня перевозчик развел в лодке костер и стал поджаривать на нем кусок собственного мяса.

Несмотря на отвращение, которое Незавершенный испытывал к такого рода «пище», он вынужден был признать, что ароматный дым весьма настойчиво щекочет ноздри. Мучительный голод мешал ему трезво оценить подвох, который наверняка содержался в предложении перевозчика.

На этот раз Существо из Мертвых Времен спасло его от неприятного выбора. Оно поступило примерно так же, как в Кобаре, когда накормило умирающего пленника внутри Железного Шара. На Двойку Пантаклей это не произвело никакого впечатления. Он только хмыкнул и сказал:

– Кто кого ест, Глупец?

И напрочь отбил Холодному Затылку аппетит. Тем временем перевозчик расправился с частью своей руки. Вскоре лодка оказалась почти у самого подножья гигантского острова, словно расстояние до Обители внезапно резко сократилось. Даже вблизи остров казался прекрасным, как детский сон. Сенор обернулся и посмотрел назад, но низкого берега, от которого они отплыли, уже не было видно. Только узкая мрачная полоска висела на горизонте, больше похожая на предвестье непогоды.

И по-прежнему он не замечал никаких признаков Изменений. Если он снова оказался в одном из Срединных Миров, то где и когда осуществился незаметный переход? Чего же он добился и что теперь следовало искать? Не был ли этот мир еще более чужим, чем Кобар? Одним из непостижимых свойств Тени вполне могла оказаться ее прерывистость.

…Лодка пристала к пологому розово-белому берегу Обители. Двойка Пантаклей терпеливо ждал, пока Сенор и Суо выведут из каменной лодки слепых лошадей, а потом, не сказав ни слова, отплыл без всякой видимой цели, скорчившись на корме угрюмой тенью. Сенор провожал его взглядом, пока лодка не скрылась за краем острова, и гадал о том, как сам покинет Совершенную Обитель, если, конечно, ему вообще суждено ее покинуть…