Текст книги "Странствие Сенора"

Они сидели на одной из красивейших террас созданного Императором Дворца Упований и забавлялись, наблюдая за тем, как в одном из миров Тени, принадлежавших Капеллану, придворный астролог Каб-Сибы составляет гороскоп своего властелина. Капеллан сдвигал светила, искривлял пространство, сжимал и растягивал время, издеваясь над стараниями смертного постичь правила вечной Игры Сущностей. Но в этой Игре сейчас не было правил, кроме прихотей Капеллана и других гостей Императора.

А еще они пили драгоценную жидкость, которую по каплям выделяют перед тем, как зачать себе подобных, грифоны-гермафродиты, обитающие в Бездонных Колодцах Кхаргу, которые находятся во владениях Хозяина Пустоты, – и эта жидкость стоила трудов и душ, потраченных на ее добычу: она была настоящей усладой плоти.

Вот только плоть, возжелавшая услад, оказалась весьма разнообразной, и это разнообразие наводило на размышления. Повешенный внимательно рассматривал собравшихся, пытаясь воспользоваться редчайшим случаем для того, чтобы выяснить, кто оказался в числе его врагов или союзников. Не было сомнений в том, что все остальные занимаются примерно тем же.

Конечно, и сам Император присутствовал здесь, приняв облик мальчика, недалекого и веселого, пьющего слишком много жидкости из желез грифонов, но эта его маска, безусловно, могла обмануть только Глупца.

Императрица, отвратительная старуха с морщинистой кожей и потухшими глазами, мрачно взирала на забавы Капеллана, перебирая скрюченными пальцами четки, сделанные из костей нерожденных Адептов Закона. Ее выбор воплощений всякий раз становился неразрешимой загадкой для Повешенного; он прекрасно знал, что она может быть совсем другой, более того, он испытал на себе силу ее влияния, когда она подменила его любовницу на одной из самых отдаленных планет Тени. Кажется, та планетка плохо кончила, но Повешенный сохранил самые лучшие воспоминания о способностях Императрицы. Одно было плохо: они превосходили его собственные…

Безмолвная, скромно потупившая взор девушка, сидевшая рядом с ней, была Девяткой Мечей, довольно высоко вознесшейся в последнее время. Вот откуда исходила настоящая опасность для Повешенного. Он решил повнимательнее приглядывать за Девяткой и продолжал наблюдать.

Влоюбленные, как всегда, воплотились в одном теле с двумя головами, обращенными лицами друг к другу, четырьмя руками и четырьмя ногами и, в зависимости от обстоятельств, оказывались то близнецами, сросшимися животами, то любовниками, слившимися в экстазе.

Остальные мало заинтересовали Повешенного – в настоящий момент их фигуры сливались, образуя более или менее нейтральный фон, на котором могли разыграться любые события. Но Повешенный полагал (и он имел на это полное право), что события станут разворачиваться в соответствии с его интересами. Тайный механизм уже был запущен…

Он поймал на себе взгляд Жрицы – существа неопределенного пола и возраста, которое, однако, имело гораздо большее влияние, чем могло показаться постороннему неопытному глазу.

Повешенный улыбнулся своим мыслям. Вот что значит хотя бы недолго пробыть во плоти – становишься мелким, суетным и утрачиваешь подлинное видение… Откуда взяться постороннему глазу в Обители Совершенства?! Разве что Глупец уже пожаловал на Остров… Но такова была судьба Глупца – всегда оставаться в неведении.

Жрица почти не принимала участия в междоусобной войне Сущностей. Мало кто решался интриговать против нее. Повешенный мог заподозрить в этом только Императрицу и еще, пожалуй, Капеллана.

Он воспринимал слабый поток образов, посланных ему Жрицей, пока она смотрела на него. К концу Игры, которой был занят Капеллан, Повешенный знал исполнителей тайных предначертаний и расстановку сил. Самое сложное заключалось в том, чтобы убедить всех остальных сыграть отведенные им роли.

А главное, он уже понял, как обмануть Глупца.

Потом Тройка Мечей приблизилась к Императору и доложила, что перевозчик и Глупец приближаются к острову. Жрица начала свой спектакль, который даже Повешенному, посвященному в его истинный смысл, казался пугающим. Самой неприятной частью этого спектакля было Жертвоприношение, но его можно было считать невысокой платой за продолжение существования, и ради бессмертия стоило претерпеть краткий кошмар досгармонии.

* * *

Придворного Башни и Суо действительно ожидало многочисленное и разношерстное общество, большинство представителей которого неуловимо отличалось от людей. Их лицам были присущи утрированно характерные черты (Сенор сразу же вспомнил театральные маски Злодея, Проходимца, Простушки, Страдальца и прочих). Движения напоминали танцевальные па и магические пассы, а одеяния сверкали неправдоподобной чистотой. Великолепную террасу из полированного камня, будто светившегося изнутри, устилал белесый туман, который скрадывал любые резкие очертания.

– Приветствуем тебя, заблудший герцог Йерд, властелин Земли Мокриш, а также приветствуем твоего неизвестного спутника! – весело произнес самый младший на вид обитатель Совершенной Обители.

На его совсем еще детскую голову была водружена ажурная корона из хрусталя, и Незавершенный решил, что, как ни странно, это и есть здешний Император. Сенор понимал язык, на котором тот говорил, и задавал себе вопрос: откуда ему известен чужой язык? Каприз собственной памяти остался для него загадкой.

– Впервые слышу это имя, – произнес он, не думая о том, что может показаться невежливым. – И впервые слышу о Земле Мокриш.

Император, не переставая улыбаться, переглянулся с Императрицей.

– Бедный, бедный герцог Йерд! – сокрушенно вздохнул мужчина средних лет, сидевший по левую руку от Императора. Только теперь Сенор заметил один довольно неприятный изъян в его внешности – на шее придворного проступала багрово-синяя полоса с резко очерченными краями, наводившая на мысль о виселице и веревке.

– Он до сих пор ни о чем не подозревает! – каркнула старая Императрица, перебирая четки из черепов каких-то мелких животных. Сенор невольно вспомнил хруст, сопровождавший его во время долгой скачки.

– Надеюсь, мы сможем ему помочь, – вкрадчиво добавила из-за плеча Императрицы очень красивая и юная темноволосая девушка.

– Наконец-то ты вернулся, герцог Йерд, хотя, к нашему общему сожалению, так и не обрел памяти, – продолжал придворный с трупной полосой на шее. – Ты долго скитался и, наверное, достаточно страдал. Удивительно, что ты вообще нашел путь к нам. Ты стал легендой в Земле Мокриш, которую так давно оставил…

Несколько долгих мгновений ошеломленный Сенор размышлял обо всем услышанном.

– Кто вы и где я? – Он задал прямой вопрос, чувствуя, что у него пересохло в глотке. Совсем не так представлял он себе конец своих странствий.

– Это очень просто, Глупец, – снисходительно произнесло существо в одеянии жрицы, блестевшем всеми оттенками жидкой крови. – Разве ты еще не понял? Мы – Боги Земли Мокриш, а ты проделал долгий путь домой, искупая свою глупость и свою вину. Но теперь для тебя все позади. Ты сможешь в соответствии с Пророчеством вернуться в свои владения. Твоя власть станет еще крепче, Избранник Богов! Тем более что не все в порядке в этом грязном месте – Земле Мокриш…

– Но я не помню никакой Земли Мокриш! – в отчаянии повысил голос Сенор. Он не хотел слепо верить в то, что достиг цели своих поисков. Ему говорили о Пророчестве, но какое отношение имело оно к Древнему Пророчеству, сделанному в Кобаре? Ни одно воспоминание не проснулось в нем, когда он услышал о земле, властелином которой был давным-давно.

– Но это уже и не важно, не так ли? – со спокойной улыбкой сказал Повешенный. – Значит, для тебя еще не истек срок проклятия, и даже мы не в силах вмешаться в ваши отношения с Гашагаром и повлиять на него.

– Кто это – Гашагар? – со вздохом спросил Холодный Затылок, догадываясь, впрочем, что не получит вразумительного ответа.

– Ха! – сказал Повешенный. – Воистину сильное колдовство! Гашагар – твой злой гений и твой главный враг, но не советую тебе еще раз ссориться с ним. Довольствуйся тем, что имеешь, и тем, что будешь иметь. Постарайся вспомнить все случившееся, когда вернешься в свое герцогство… Впрочем, тебе помогут вспомнить. А теперь сделай одолжение: ненадолго останься с нами. Никто не должен усомниться в том, что Боги Земли Мокриш умеют вознаграждать за страдания…

* * *

И Сущности затеяли с ним свою непостижимую игру.

Они были вечны, но и он не постарел ни на секунду, когда обнаружил, что закончился еще один слишком долгий сон…

Он был создателем небесных огней и сотнями глаз, взиравших на эти огни.

Тысячи королевств, планет и мельчайших созданий сражались друг с другом не без его участия, а по другую сторону происходящего всегда маячила тень таинственной силы, носящей символ Мечей. Кто-то подталкивал интригу, был первопричиной всех измен, страха, преступлений, неуемной жажды власти…

Зыбкие башни, достигавшие небес, таяли, как миражи, в соответствии с его желаниями. Города и миры успевали появиться, пережить расцвет, прийти в упадок и исчезнуть, но для него это было всего лишь периодом одного вздоха.

Он обрекал на ужас и мучения миллионы обитавших в них существ, не всегда уверенный в том, что они – лишь порождения его искаженного сознания.

Он отведал все запретные плоды, в том числе те, о которых раньше не подозревал. Символы Чаш и Жезлов проступали сквозь туман непрерывных мистерий. Герцог мог позволить себе быть кем угодно; он имел фантастических возлюбленных, принимавших всевозможные обличья: от женщин, лишенных изъянов, с кожей гладкой, как хрусталь, до сгустков вожделения, вмещавших целые миры…

Перетекая из тела в тело, становясь Одним и распадаясь на Части, выворачиваясь наизнанку, порождая чудовищные извращения, растлевая невинных, участвуя в соитиях Многополых и любви Бестелесных, преодолевая сопротивление девствениц и пресыщенность блудниц, отращивая гигантские органы для совокуплений, изобретая желания, причиняя страдания и испытывая боль, поглощая тех, кто умер во время этой любви, позволяя своим соперникам умерщвлять то, чем герцог казался, и притворяясь мертвым, когда было нужно, играя пороками и страстями нечеловеческих существ, он достигал наслаждения столь тягучего и мучительного, что после него подразумевалась только смерть, но он не мог умереть…

Обреченный на жизнь, растворенный в бесконечных пространствах и в миллионах обличий, он был одновременно солдатом, монахиней, бессловесным младенцем, богом, изгоем-прокаженным, творцом иллюзий, кровавым убийцей, голодным псом, властелином империй, слепым стариком с червивым сердцем, счастливейшим из преступников и святым на краю пустыни безверия…

Всегда и везде с ним были его амулеты – меч из небесного металла, Стеклянный Обруч Королевы Мелхоэд и перстень Бродячего Монаха. Они меняли форму, становясь чем угодно: ржавым ножом, ожерельем, медной монетой, посохом, короной, костью, суставом, ядовитой иглой, каплей крови, веревочной петлей, – но, несмотря ни на что, сохраняли свои таинственные свойства.

Йерд познал упоение битвами, горечь поражений, пьянящую радость побед, терял и завоевывал царства, отправлялся на поиски новых ландшафтов, ему были подвластны почти любое волшебство и любая красота.

Но не всегда и не во всем он был подобен богу. Сущности напоминали ему о себе, и тогда он, возвращаясь из походов, находил свои нефритовые замки разрушенными, любовниц – изнасилованными или задушенными, города – сожженными, а тех, кого он мнил своими верными слугами, – предавшими его или уничтоженными. Темные замыслы вызревали в глубинах умиротворенных империй; посланцы становились жертвами бесконечных интриг; те, кого герцог любил, изменяли ему; целые армии исчезали бесследно; самого Йерда неоднократно пытались отравить и погубить черным колдовством.

Все чаще за сменяющимися декорациями событий, за фигурами тех, кто становился на его пути, в тайных предзнаменованиях, в сплетениях бед и проклятий он стал угадывать тень существа, которое было слишком хорошо ему знакомо и к которому тянулись нити многих зловещих заговоров.

Вскоре герцог был почти уверен в том, что в игры Семидесяти Семи вмешался кто-то еще…

В одной из поделенных между Сущностями империй, пришедшей к упадку, Незавершенному пришлось расстаться с Суо из Мертвых Времен.

Он владел тогда Замком Крика у границы с Королевством Унн, принадлежавшем Королю Жезлов и простиравшемся в Тени на десятки тысяч ландшафтов.

Притязания герцога Йерда не были столь велики; в Замке Крика он имел все, что хотел. Лишь одно омрачало его существование – рядом с ним всегда был Валет Мечей, который сросся с чудовищным механизмом, сделавшим его почти неуязвимым. Сенор так никогда и не узнал, какую роль играл при нем один из Семидесяти Семи – то ли наблюдателя, то ли тайного властелина.

На самом деле Замок Крика вовсе не был замком в человеческом понимании. Он представлял собой нечто бесформенное и зыбкое, постоянно меняющее свои очертания, зависящее от желаний существ, находящихся снаружи и внутри, – нечто огромное, как горная гряда, и в то же время подвижное, готовое в любой момент ускользнуть от опасности.

Замок Крика качался на гигантском стебле, который торчал из самого жерла Старшего Хаоса, пронизывая ближайшие ландшафты, но никто из Семидесяти Семи не знал, какая сила создала этот стебель. Существовало ничем не подтвержденное предание о том, что внутри стебля находится Черный Коридор, через который можно попасть в Старший Хаос, но никто, пребывающий в здравом уме, никогда не решился бы на это.

Если стебель и связывал Младший Хаос с чем-то неописуемым, то природа такой связи была неизвестна Сущностям. Порой Замок Крика распространял по ландшафтам Тени то, что здесь называли Эхом, – волну катастрофических искажений, губительных даже для адептов Теневой магии. Возможно, Эхо было слабым отголоском событий, происходящих там, куда уводил Черный Коридор, но кто мог знать об этом наверняка?

В некоторых ландшафтах Эхо оставалось почти незамеченным, в других сокрушало целые миры. Многие странники пытались разгадать его тайный смысл. Если таковой, конечно, имелся…

Все это мало интересовало новоявленного герцога Йерда. Наложница Сенора, золотоволосая и розовокожая Тройка Чаш, дарила властелину замка удовольствия, которые еще не надоели ему, а непрерывная и представлявшаяся бесконечной война с Королем Жезлов не давала скучать в остальное время.

Узник, томившийся в его голове, молчал уже очень долго, и Незавершенный наслаждался покоем, которого достиг, как ему казалось, в самом сердце ада.

Крушение этого покоя началось с появления гостей в Замке Крика…

* * *

Он находился в одном из замкнутых мест, лишь отдаленно напоминавшем комнату, где предавался курению волшебного зелья, от которого тело становилось легким, как воздух, а существование – приятным, будто младенческий сон.

Тройка Чаш готовила ему трубки, прекрасно изучив желания и вкусы своего хозяина. Ее кожа была смазана благоухающим маслом, и обнаженная фигурка казалась Сенору ожившей бронзовой статуэткой, которая отсвечивала всеми оттенками золотого и коричневого цветов. Шарики зелья, которые она скатывала тонкими, почти прозрачными пальцами, лежали тут же, на стеклянном подносе, и, глядя на них снизу, он видел то миниатюрные небесные тела, повисшие в пустоте, то драгоценности, брошенные на фиолетовый бархат…

После нескольких выкуренных трубок Сенор избавился от вожделения и созерцал Тройку Чаш как произведение нечеловеческого искусства, безвременное и абсолютно бесполезное. Если только забыть об умелых пальцах, скатывающих шарики, которые заключали в себе волшебство почище всякой магии…

Вошедший слуга явился досадной помехой этой идиллии. Глядя в пол, так как ему запрещено было смотреть на обнаженную госпожу, слуга приблизился к Сенору неслышным скользящим шагом и замер, опасаясь навлечь на себя гнев властелина Замка Крика. Но герцог был настроен слишком благодушно, чтобы испытывать какие-либо чувства, более сильные, чем досада.

– Говори, – приказал он тихо, понимая, что очарование разрушено и вернется нескоро, если вообще вернется…

– В замке появились гости, господин, – не поднимая глаз, доложил слуга тоненьким голоском, похожим на голос ребенка. Это было тщедушное существо, слишком легкое и тонкое для настоящего человека. Слуга был одет во все черное, что показалось Сенору дурным предзнаменованием. Но слуг создавал Валет Мечей, и Холодный Затылок не решался возражать и вмешиваться в чужие дела…

К нему возвращалась привычная тяжесть; даже ласковые руки Тройки Чаш, прикосновения которых он ощутил, не могли избавить его от этой тяжести и внезапно нахлынувшего раздражения.

– Кто? – отрывисто бросил он, предчувствуя начало нового этапа войны с Королем Жезлов, бессмысленного, как и все предыдущие. И тем не менее через это нужно было пройти.

– Бароны Крелла, Араван из Долины Вечного Света и Красный Вдовец без имени, господин.

Когда слуга назвал Красного Вдовца, руки Тройки Чаш дрогнули, и это не прошло незамеченным для герцога. Он заставил себя вспомнить, что имеет дело всего лишь с тенью настоящей Тройки Чаш, однако тень прекрасно играла отведенную ей роль. Бароны Крелла, в свою очередь, были всего лишь тремя тенями Валета Пантаклей, а вот кем были остальные двое, Незавершенный не знал до сих пор.

Кто бы ни стоял за ними, одновременное появление в Замке Крика Валета Пантаклей, Аравана и Вдовца выглядело очень странным. Некоторое время Сенор терялся в догадках относительно того, какие дела могли свести их вместе и чего эти «гости» хотят от него. Исчезновение или самоустранение Валета Мечей, который прежде был в замке вездесущим, представлялось еще большей загадкой и внушало еще большие опасения…

– Пусть сами выберут себе покои, – мрачно приказал Йерд. – Я выйду к ним позже.

Так и не подняв глаз, слуга удалился, а Сенор откинулся на подушки и с тоской уставился на шарики, раскатившиеся по прозрачному подносу. Зелье, захватившее душу в рабство. Покой, который ему не суждено было вкусить…

Обнаженная Тройка Чаш ненавязчиво ласкала его, используя последнюю передышку, предоставленную властелину Замка Крика. Но он почти не замечал этих ласк, погруженный в мрачные раздумья.

* * *

Он появился перед гостями только тогда, когда понял, что ни один из них не собирается покидать Замок Крика. В их распоряжении было бесконечно много времени. Вернее, времени для них вообще не существовало.

Жирные бароны Крелла утопали в глубоких креслах и своими одинаковыми землистыми лицами напоминали трех жаб, застывших в ожидании случайной добычи. Но их жертва никогда не стала бы случайной, и ждать они могли сколько угодно.

Бароны лениво вдыхали лиловый дым, сочившийся из сосудов, которые каждый Крелла держал перед собой. Заплывшие жиром глазки не выражали ничего, кроме тупого самодовольства, но это было весьма обманчивое впечатление. В складках рыхлой кожи прятались три змеиные усмешки. Сенор ощутил холодок страха, пробежавший по его спине.

Он никогда не понимал до конца, чем руководствовался Валет Пантаклей при выборе своих теней, но всегда убеждался в том, что этот выбор очень хорошо рассчитан. Уже давно Валет не менял своих привычек и, насколько было известно герцогу Йерду, бароны Крелла многого достигли в некоторых из обитаемых ландшафтов Хаоса.

Сенор поискал взглядом Аравана из Долины Вечного Света и, наконец, заметил небольшой серый шар, мирно лежавший в углу комнаты. Араван, как всегда, был лаконичен, когда брал себе за труд воплотиться.

Красный Вдовец прогуливался по комнате в облике мужчины с кожей багрового цвета, одетого в костюм странного покроя, который застегивался спереди. На шее мужчины болталась узкая полоска искрящейся ткани – с точки зрения Холодного Затылка, совершенно бесполезная. Длинные волосы гостя были зачесаны назад и перевязаны серой лентой.

На левом запястье Вдовца Сенор увидел золотой диск, испещренный расположенными по кругу символами. Из центра диска торчал стержень, тонкий, как игла, а на некотором расстоянии от него плавала в воздухе светящаяся точка, настолько яркая, что стержень отбрасывал тень на диск даже тогда, когда все вокруг было залито светом. Светящаяся точка плавала по комнате вслед за рукой Вдовца, будто привязанная к ней невидимой нитью. Она медленно обегала стержень по круговой орбите и ни разу не отклонилась от нее.

Изредка Красный Вдовец бросал быстрые взгляды на диск и при этом выглядел так, словно очень боялся опоздать на важное свидание. Впервые герцог Йерд видел, чтобы существо Хаоса куда-то торопилось.

Сенор долго молчал, выжидая. Непрерывные войны в Тени научили его терпению.

Наконец Красный Вдовец не выдержал.

– Ты должен кое-что сделать для нас, Йерд, – начал он. – Успех будет зависеть от того, насколько ты постараешься. Но учти: стараться ты будешь ради самого себя.

Сенор криво усмехнулся. Пока он находился здесь, его уделом были затянувшиеся игры с Сущностями. Это изменило его отношение ко многим вещам, в том числе и к угрозам.

– Почему вы решили, что я соглашусь сделать это? – спросил герцог, все еще улыбаясь.

Ему ответил один из баронов Крелла:

– Потому что мы так хотим, но прежде всего потому, что у тебя нет другого выхода. Кроме того, это выгодное дело…

Слушая угрожающее шипение Крелла, Сенор лихорадочно перебирал в уме своих союзников и соображал, кто из них мог бы помочь ему. Однако его ошибка состояла в том, что он не заручился поддержкой заранее. Это вполне могло означать для него бесконечное рабство. Теперь уже не имело смысла противопоставлять себя объединенному могуществу Валета, Вдовца и Аравана. Течение Неизбежности выносило его на чужой и опасный берег. Ему оставалось только избрать путь наименьших потерь.

– И кому же это выгодно? – спросил он, пытаясь узнать хотя бы, на чьей стороне предстоит сражаться или интриговать. Внешне он остался совершенно спокойным: кривляться было незачем – его уже избрали для определенной миссии, и проявление человеческих чувств оказалось бы здесь неуместным и смехотворным.

Серый шар подкатился ближе, и Вдовец ответил, понизив голос:

– Ты когда-нибудь задумывался над тем, почему столь велико влияние Короля Жезлов? Почему никто не может сравниться с ним – ни Король Чаш, ни Король Пантаклей, ни даже Король Мечей? Королевство Унн так огромно, что это стало почти неприличным. Влияние остальных Семидесяти Шести стремительно уменьшается. Равновесие нарушено. Если все так и будет продолжаться, Совершенная Обитель окажется на грани больших потрясений. Однако существует возможность помешать этому, тем более что Королевство Унн сейчас находится совсем близко от Замка Крика и Король Жезлов, кажется, скоро сам доберется до тебя.

– Враги могут превратиться в друзей, – осторожно заметил Сенор, оттягивая момент неизбежного решения, как будто еще надеялся на другой исход.

– Не смеши нас, – сказал один из баронов Крелла. – Ты не можешь быть ни врагом, ни другом Короля Жезлов – для этого ты слишком ничтожен. Но именно поэтому у тебя может получиться то, что не удавалось сделать нам.

– А если я откажусь? – спросил герцог Йерд, зная, что не откажется, и догадываясь о том, что ожидало бы его в противном случае.

Три жирных тела Валета Пантаклей заколыхались от беззвучного смеха, и даже Красный Вдовец изобразил на своем гладком лице подобие улыбки. Сенор почувствовал себя зрителем в дешевом балагане. Но не стоило недооценивать тех, у кого было в запасе бесконечное количество масок.

Когда бароны отсмеялись, один из них сказал:

– Ну, тогда ты пожалеешь о том, что не можешь умереть.

Слова Крелла не были пустой угрозой, и герцог Йерд понимал это совершенно отчетливо. Он надолго замолчал, не желая рисковать всем, что у него осталось. Он ощущал только усталость и сожалел о невыкуренных трубках, которые уже не приготовит Тройка Чаш. И не будет больше шариков, приносящих нездешний покой…

– Мы превратим тебя в Химеру, – спокойно продолжил Крелла без всякого перехода.

Сенор уставился на него как на безумца, но никто не обратил на это ни малейшего внимания.

– …Все будет подстроено так, что во время королевской охоты тебя поймают и ты станешь магическим существом. Никто не должен ничего заподозрить… Ты часто будешь поблизости от Короля и сможешь украсть Зеркальный Амулет, с которым он никогда не расстается. Принесешь амулет нам, и тогда получишь свою награду. Мы превратим тебя в то, чем ты есть сейчас…

Ошеломленному Йерду понадобилось некоторое время, чтобы прийти в себя. Когда буря обрывочных мыслей в его голове наконец улеглась, он предпринял слабую попытку возразить:

– Но почему этого не может сделать кто-нибудь из вас?

– Воистину, он Глупец! – обратив кверху щелочки глаз, заявил один из баронов Крелла. – Пребывание среди Семидесяти Семи так тебя ничему и не научило… Мы – Сущности, и любая другая Сущность сразу же распознает наше присутствие и наше влияние. Твоего влияния Король Жезлов даже не заметит. Ты будешь для него не более чем священным животным. Но и не менее. Постарайся не обмануть его ожиданий – ведь это и в твоих интересах.

– Где я найду амулет, и как он выглядит? – Сенор задал этот вопрос небрежным тоном, словно речь шла о каком-нибудь обычном деле.

– Не беспокойся, его невозможно не заметить. Король Жезлов всегда носит амулет с собой. Точно неизвестно, как он будет выглядеть, но ты непременно узнаешь его, когда увидишь два зеркала.

– Не слишком ли туманное описание? – Герцог позволил себе горькую иронию, но эта ирония тотчас же была сметена угрожающим жестом одного из Крелла и взглядами, в которых не угадывалось ничего хорошего.

– Не шути с нами, двуногий, – глухо проговорил вдруг серый шар, и Сенор понял, что к этому предупреждению следует прислушаться.

Накатившая волна страха мешала Незавершенному думать. Вот и конец блаженству: скоро его превратят в чудовище Хаоса и принудят играть роль живого талисмана Короля Жезлов! И кто знает – может, ему суждено остаться Химерой навечно?.. Теперь он намного лучше понимал Люстиг и разделял ее отчаяние – похоже, его ожидала даже худшая участь. Люстиг по крайней мере вернулась в Кобар…

Он смотрел в ненавистные лица баронов, которые были лишь тремя масками одного нечеловеческого существа, и все глубже осознавал, в какую неприятную, почти катастрофическую ситуацию он попал. Потом Йерд произнес то, о чем подумал, но чего не стоило произносить вслух:

– А если я сам откроюсь Королю Жезлов?

Тела баронов Крелла опять затряслись от беззвучного хохота, а на губах Красного Вдовца появилась ядовитая улыбка.

– Мы позаботились о том, чтобы у тебя не возникало подобного искушения, – сказал он вкрадчиво. – Когда ты превратишься в Химеру, в одной из твоих голов найдется место и для этого… – Он достал из кармана маленький черный предмет и причмокнул губами. – Очень редкая вещица! След Необратимой Смерти, один из немногих, существующих в Тени. Но мы готовы пожертвовать им ради общего успеха… Как только ты попытаешься предать нас, эта штуковина разнесет тебя на куски и разбросает их по сотне ландшафтов. То же самое случится с теми, кто окажется рядом. Конечно, Король Жезлов соберет себя опять, а вот тебе уже ничего не поможет. Ни один из Богов не сможет воскресить тебя. Как только твоя тайна будет раскрыта – бах!..

– Но разве я могу быть уверенным в том, что меня опять превратят в двуногого, даже если принесу Зеркальный Амулет?! – в отчаянии выдавил из себя Холодный Затылок.

– Тебе придется поверить нам на слово, – проговорил Крелла с издевкой. – Твоя роль слишком ничтожна, будь ты двуногим или Химерой, поэтому мы ничего не потеряем, превратив тебя в кого угодно…

Барон забыл упомянуть о том, что заговорщики могут вообще забыть о существовании герцога, как только получат Зеркала Короля Жезлов. Один из Крелла лишил Сенора последней возможности возразить, подведя итог всему, что было сказано:

– Как видишь, у тебя нет выбора. Принеси нам амулет, и ты снова станешь герцогом Йердом. А теперь – хватит. Ты уже знаешь более чем достаточно. Тебе пора отправляться в Королевство Унн…