Текст книги "Странствие Сенора"

Он бежал сквозь изменяющиеся ландшафты, оправдывая славу изворотливой и почти неуловимой твари. Пейзажи казались ему гротескными, искаженными, извращенными, но сильнее всего изменился он сам.

Свита Короля Жезлов преследовала его. За ним гнались стремительные и опытные ловцы химер, от которых ему не удавалось оторваться. Но его попытки уйти от преследования были всего лишь уловкой. Он знал, что должен быть пойман.

Незавершенному понадобилось время, чтобы привыкнуть к своему новому телу. Оно отличалось зыбкостью и не имело постоянных очертаний, за исключением конечностей; голова иногда распадалась на три, но он не мог бы определить, в какой из них находится След Необратимой Смерти, который создавал ощущение едва заметной тяжести сразу в трех затылках и не давал герцогу забыть о предупреждении Красного Вдовца.

У Химеры было четыре конечности: толстые передние лапы с мягкими подушечками и втягивающимися когтями и тонкие задние ноги, поросшие редкой шерстью и оканчивающиеся раздвоенными копытами. Из бесформенного, как студень, туловища торчала длинная гибкая шея; сзади свисал тонкий чешуйчатый хвост. Сенор ощущал слабые покалывания внутри студенистого тела, как будто в нем засела маленькая острая игла. Потом до него дошло, что иглой был изменивший форму Меч Торра, который по-прежнему принадлежал ему. Лишить его амулета оказалось не под силу даже магии Сущностей.

Один из когтей на правой передней лапе отличался от других металлическим блеском. Позже Сенор заметил в нем темное вкрапление. Коготь, конечно, был изменившимся перстнем Сдалерна. Во что превратился Стеклянный Обруч Мелхоэд, герцог так и не узнал, но меч и подарок Монаха вселяли слабые надежды в его почти отчаявшуюся душу.

Каждым из глаз химеры он видел только то, что находилось по обе стороны от него, а впереди была тьма, и в этой тьме сияли призрачные голубые арки, вложенные друг в друга; каждая из арок указывала на выход в соседний ландшафт. Сенор понял, что получил взамен человеческого зрения новое, неведомое ему раньше седьмое чувство, путеводную нить в Хаосе, и очень скоро оценил это приобретение.

Для существ Тени оно было важнее самых зорких глаз, ибо открывало незримое. Сенор доверился ему, и оно провело его сквозь неописуемые ландшафты Тени, которые он выбирал сам. Он хотел вдоволь насладиться этим подарком судьбы, прежде чем станет рабом Короля Жезлов. Или же просто мертвецом…

* * *

Он бежал, вспоминая болезненный ритуал превращения, которому подвергла его зловещая троица: Валет Пантаклей, Красный Вдовец без имени и безликий Араван из Долины Вечного Света, так и оставшийся в памяти герцога гладким серым шаром.

Придворный Башни и сам был не чужд магии; однажды ему даже пришлось провести некоторое время в теле Черной Летрод, но то случилось в Срединном Мире и по его собственной воле. Он не знал, имеют ли здесь силу заклинания Пересечения; никто не мог прийти ему на помощь, ведь Химера была созданием Хаоса.

Он помнил, как троица окружила его и все вокруг превратилось в дым: покои замка, слуги, Тройка Чаш; осталась только мрачная сила колдовства – и он ощутил себя висящим в фокусе трех влияний, которые терзали его тело, словно три острые бритвы, перекраивая нервы, плоть, органы чувств, восприятие, желания, память… Теперь он понимал и то, что испытала Люстиг, пока длилась пытка Превращения, хотя ее вивисектором был всего лишь Игам, Замурованный В Глине.

Трое адептов Тени оказались гораздо менее сговорчивыми существами, чем Сдалерн, – для них двуногий был только слугой, почти животным, материалом, который следовало использовать с наибольшим эффектом; ничего не значили его страдания, его боль и его ужас…

* * *

…Он бежал сквозь струи света, мимо ледяных городов, над шпилями которых таяли радуги, среди башен из нефрита и чьих-то стремительно мелькавших теней. Ничто не могло остановить его бег: ни внезапное нападение хиищных тварей Хаоса, ни огненный шторм, ни всепоглощающие волны, ни омертвляющий холод пустоты – он всегда находил спасение в лабиринте голубых арок, повисших в темноте за пределами поля зрения его подслеповатых глаз.

Только одного он не мог позволить себе – ускользнуть совсем от своих преследователей. Присутствие постороннего предмета порождало назойливую мысль о близкой и неминуемой смерти…

Свора каких-то полупрозрачных тварей, похожих на искрящиеся фигуры из жидкого стекла, мчалась за ним, перемещаясь из ландшафта в ландшафт. Ему удавалось оторваться от них, и они неоднократно теряли его, однако никогда не исчезали полностью, а выбрасывали еле видные, но все же заметные фантомы, служившие ориентирами для охотников. Благодаря этому от своры гончих ненамного отставали другие ловцы Химер, всадники из свиты Короля Жезлов и соперничавшие с ними странствующие охотники из Тени. Некоторые заранее переместились в соседние ландшафты, стараясь отрезать Химеру от Реки С Одним Берегом, к которой ее гнал инстинкт.

Таинственные окрестности Реки были прибежищем Химер, отсюда начинались и тут заканчивались их странствия по Тени. Мало кто из охотников согласился бы оказаться поблизости от тех мест, пусть даже ненадолго. Причиной этому были Охранники Веры, наводившие ужас на обитателей Младшего Хаоса, в том числе на самых могущественных из них. Но не потому, что Охранники причиняли немыслимые страдания или подвергали безжалостным казням (они вполне могли оказаться воплощениями любви, красоты и нежности), – ужасен был плен в их владениях и последствия этого плена. Даже Король Жезлов со своей свитой держался подальше от ландшафта Реки, пока загонщики пытались воспрепятствовать Химере уйти от преследования…

Химера была бесценным мистическим зверем. Почти никому не удавалось поймать ее; Король Жезлов знал только двоих в Обители Семидесяти Семи, кто сделал это, – Мага и Жрицу. Некоторые обитатели Хаоса тратили целую жизнь, чтобы хотя бы увидеть таинственное существо. Считалось, что оно делает неуязвимым того, кто владеет им, и вдобавок поймавший зверя получает часть силы самого Хозяина Иллюзий, творца Химер.

Королю Жезлов эта сила отнюдь не помешала бы, не говоря уже о волшебном зрелище, которое представляли собой так называемые Танцы Химер. Сейчас одно из его тел томилось в предвкушении того, что давняя мечта может наконец сбыться.

* * *

В одном из ландшафтов Сенор, превращенный в Химеру, все-таки подвергся нападению хищника.

Хищник был огромен, он занимал собою почти весь ландшафт, и герцог, бежавший от прозрачных тварей, переместился прямо в его чрево. Холодный Затылок даже не понял, где оказался, когда возобладали инстинкты чужого существа и Химера в ужасе бросилась прочь. Но хищник уже держал ее очень крепко.

Голубые арки, сиявшие во мраке ее черепа, померкли; осталась лишь одна, в которой еще можно было спастись. Сенор чувствовал, как его превращенная часть рвется к этому выходу; попутно он заметил нескольких прозрачных гончих, попавших вслед за ним в чрево хищника.

Ландшафт, в котором они все еще находились, начал катастрофически сжиматься, утрачивая пространство, собираясь в сгусток огромной плотности… Чутье Химеры подсказывало Сенору, что хищник скоро сожрет его.

Он предпринял последнюю судорожную попытку вырваться и почти создал в своем воображении новый ландшафт, но не успел перейти в него полностью. У герцога не было возможности как следует сконцентрироваться; внутри сжимающегося хищника субъективное время невообразимо ускорило свой бег, и Сенор ускользнул от него лишь ценой небольшой потери: он оставил Пожирателю Химер часть чешуйчатого хвоста.

Оказавшись в другом ландшафте, он осознал, что чудом избежал смерти, и стал свидетелем гибели прозрачных тварей, которые упорно преследовали его повсюду. Мутные фантомы появились рядом с ним, но самих гончих хищник уже не выпустил из своего желудка.

Химера видела одним из своих глаз, как меркнут прозрачные силуэты, так и не успевшие обрести полного присутствия. Когда хищник сожрал свору, фантомы беззвучно исчезли, будто клочья белесого тумана, растворившегося в воздухе.

Однако ловцы Химер не были новичками в своем деле, и здесь Сенора уже поджидали другие гончие, охотники с магическим оружием и слуги Короля Жезлов, дождавшиеся своего часа.

Сенор снова доверился седьмому чувству, но голубые арки погасли. Внутри его черепа повисла непроглядная тьма – все соседние ландшафты были заняты охотниками… Герцог понял, что охота заканчивается. Во всяком случае, он неплохо сыграл свою роль…

Химера повернула голову, изучая мир, в котором оказалась, и высматривая слабые места в рядах своих преследователей. Сенор собирался предпринять напоследок примитивную и недостойную Химеры попытку прорваться сквозь плотный заслон охотников и ловцов.

Настоящая Химера воспользовалась бы последней, смертельно опасной возможностью избежать плена и снова ушла бы в мир, занятый хищником, – единственный доступный ландшафт, свободный от охотников.

Но Сенору было незачем рисковать и жертвовать собой. Свою цель он уже мог разглядеть – гигантский столб пыли и дыма, достигавший здешних облаков, стремительно приближался к нему. Где-то там находился Король Жезлов в окружении огромного количества смертных и бессмертных созданий, маскировавших его плоть.

Потом облака внезапно сгустились, превратившись в гигантское и угрожающее подобие паутины, сплетенной из темных нитей. Это было похоже на дождь, который хлестал в разных направлениях параллельно здешней тверди. Химера почуяла зарождение магической сети…

Сенор бросился прочь из-под нее, и сеть лишь задела его своим краем. Только теперь он заметил, что у него стал отрастать чешуйчатый хвост, потерянный в ландшафте хищника.

Какие-то иглы вонзились в студенистое туловище, и вскоре оно сделалось малоподвижным и непослушным, будто остекленело. «Яд!» – с ужасом подумал он, но ошибся: Химера была слишком драгоценной добычей. Собрав последние силы, Сенор ударил когтистой лапой приблизившегося охотника, разодрав того в клочья.

Потом слабость, разлившаяся по телу, охватила его целиком, лапы подогнулись, и он рухнул на живот, тихо скуля от бессилия. Конечности не подчинялись ему, однако сознание осталось ясным, и он видел все, что происходило вокруг.

Перед ним стояли, лежали, висели в пространстве разнообразнейшие порождения Тени, которые принимали участие в преследовании. Те, что были похожи на людей, выглядели теперь слегка разочарованными – ведь добыча досталась не им, – но никто не посмел бы оспаривать ее у Короля Жезлов, безраздельного властелина сотен тысяч ландшафтов и всего, что тут обитало.

Плотная толпа охотников раздвинулась, пропуская к пойманной Химере странный экипаж на четырех колесах. На его вытянутой сплющенной морде хищно оскалилась блестящая металлическая решетка. Вероятно, экипаж приводила в движение магическая сила. Он поражал совершенством своих стремительных и плавных форм; темные стекла в его верхней части отбрасывали яркие блики, а за этими стеклами угадывалась чья-то неясная тень.

Тихо урча, экипаж остановился, сбоку открылась дверца, до этого сливавшаяся с корпусом, и под нижним краем этой дверцы появилась нога, обутая в сапог из черной кожи.

Из экипажа выбрался человек, во внешности которого на первый взгляд не было ничего угрожающего. Сенор настолько привык к причудам Семидесяти Семи, что его нисколько не удивил облик, избранный Королем Жезлов.

Король постоял над поверженной Химерой и некоторое время рассматривал ее с довольной улыбкой. Его лицо было молодым и совершенно спокойным. Тонкая полоска усов над верхней губой придавала ему слегка ироничный вид. Костюм из тонкой материи, подобный тому, который Сенор видел на Красном Вдовце, не мог бы защитить своего обладателя даже от небольшого ножа. Однако Король Жезлов не нуждался в примитивной защите. Внутри его зрачков тлели две красные точки, и это было единственное, что внешне отличало Короля от человеческого существа. Красное точки в глубине зрачков заключали в себе большую угрозу, чем любое оружие. Стоило Королю остановить на ком-нибудь свой взгляд, и жертва сразу начинала ощущать мощное гипнотическое влияние…

Несмотря на охватившее его смятение, Сенор заметил странный предмет, висевший на шее Короля, – что-то вроде сверкающих осколков, которые кружились внутри кокона из переплетающихся металлических нитей. Позже до него дошло, что он видит Зеркальный Амулет, а сверкающие осколки – не что иное, как кусочки зеркал, летящие по неведомым орбитам…

Сенор смотрел на их завораживающее мерцание и гадал, какую же силу таит в себе этот необъяснимый предмет, если ради него бароны Крелла затеяли столь рискованную игру. Именно тогда, плененный и беспомощный, он почувствовал, что и сам не прочь завладеть амулетом…

* * *

Не переставая улыбаться, Король Жезлов извлек из кармана ошейник, сделанный из гибких стальных пластин. На одной из них сверкал отраженным светом большой голубой кристалл.

Склонившись над Химерой, Король быстрым ловким движением набросил на нее ошейник. Звякнул замок, который тоже был магической вещью. Нечто подобное было знакомо придворному Башни. Теперь никто не сумел бы найти на ошейнике место, в котором пластины слились воедино. После этого Король тихо и неприятно засмеялся.

По-прежнему не имея возможности шевельнуться, Сенор лежал и пытался осознать свои ощущения. Постепенно до него доходило истинное назначение ошейника и то, в каком безнадежном положении он оказался.

Голубой кристалл слепил Химеру – но не два ее широко расставленных глаза, а таинственный «зрачок», помещавшийся где-то между ними. Вместо голубых арок перед внутренним взором Химеры теперь разливалось ровное и яркое сияние, в котором невозможно было что-либо разглядеть.

Герцог понял, что стал совершенно беспомощным в Тени, как самые низшие из существ, не умеющие самостоятельно перемещаться сквозь ландшафты. Заговорщики либо ничего не знали об ошейнике, либо умолчали о нем. Это был один из самых неприятных сюрпризов с тех пор, как Сенор попал в Обитель Семидесяти Семи, хотя чего-то в этом роде ему следовало ожидать.

Король дал знак, и четверо подданных погрузили беспомощную Химеру в приземистый экипаж своего властелина.

Подвижность вернулась к нему лишь во дворце Короля Жезлов, явившемся из Хаоса на зов своего хозяина…

До этого Сенор лежал на заднем сидении экипажа и мог смотреть только одним правым глазом, а Король управлял стремительно мчавшейся машиной, вцепившись руками в ажурное колесо с двумя толстыми спицами и глядя вперед через широкое изогнутое стекло. Сзади бежала, скакала, летела его разношерстная свита – и гнала перед собой волну ужаса и ненависти.

Внезапно на горизонте появился гигантский зверь, который увеличивался по мере приближения к нему, пока наконец не заслонил собой полмира. Его голову Сенор так и не сумел разглядеть, потому что она была скрыта облаками.

Туловище чудовища огромным мешком висело между трех лап, расставленных на манер треножника, и когда зверь остановился, оно тяжело опустилось вниз, словно перевернутое горное плато, упавшее с небес на землю. Кожа монстра напоминала каменную стену, в которой кое-где были видны черные дыры туннелей. К ним вели похожие на ступени уродливые кожные наросты. Каждая лапа существа Тени была во много раз толще кобарской Башни, и оставалось только гадать, какие пустоты находились внутри его невообразимой туши.

Сенор понял, что это и есть дворец Короля Жезлов. Мысль о том, что ему придется жить во внутренностях животного Хаоса, вызывала у него чувство, близкое к брезгливости. Он представил себе извивающиеся коридоры кишок, потолки и стены из окровавленной ткани, ручьи лимфы, озера крови и полы, залитые едкой слизью…

Как выяснилось позже, он не так уж сильно ошибался.

* * *

Четверо слуг Короля взошли по ступеням, вырубленным в загрубевшей коже, а затем понесли Химеру сквозь туннель, стены которого слабо фосфоресцировали. В их свечении все предметы приобретали жутковатый фиолетовый оттенок.

Один глаз Химеры смотрел вперед, а другой – назад, и Сенор видел, что отверстие туннеля постепенно затягивается за идущими, как будто плоть дворца была живой ловушкой.

Вскоре они оказались в небольшом гроте, по дну которого протекал кровавый ручей. Тут же из стены торчала кость, а к ней была привязана лодка, сделанная из какого-то гладкого вещества.

Сенор наконец почувствовал, что снова обрел способность двигаться. Почти в то же самое мгновение слуги отпустили его, и он утвердился на своих четырех конечностях. Один из сопровождающих потянул Химеру за ошейник, заставив ее забраться в лодку. Даже если бы Сенор пытался сопротивляться, это было бессмысленно – голубой кристалл превратил его в довольно жалкое, по меркам Хаоса, существо.

Стены туннеля окончательно сомкнулись, перекрыв выход. Незавершенный оказался внутри дворца Короля Жезлов.

Превращенный герцог покорно улегся на дне лодки. Двое слуг сопровождали его дальше; оставшиеся в гроте отвязали лодку и оттолкнули ее от берега.

Кровавый ручей терялся во мраке, но когда Химера погрузилась в этот мрак, оказалось, что внутренности гиганта различимы, хоть и подернуты багровой пеленой.

Течение ручья несло лодку, слуги управляли ею с помощью коротких шестов, и вскоре Сенор заметил, что ручей течет вверх под довольно большим углом, будто чья-то глотка всасывает в себя кровь. Он увидел это, но не слишком удивился – каменные лодки, ручьи, текущие вверх, дороги из черепов и дворец внутри гигантского зверя казались ему пока что самыми безобидными из магических шалостей Сущностей, а ему приходилось видеть и куда более угрожающие чудеса.

Кровавый ручей вынес лодку в огромный зал, который можно было бы назвать великолепным, если забыть о том, что его стены, пол, своды потолка, колонны и фризы состояли из кровоточащей ткани. Пульсирующая плоть окружала Химеру со всех сторон, словно дикий ландшафт багрового и фиолетового цветов – средоточие жизни, от которой пахло медленной смертью…

Здесь слуги Короля выпустили Химеру из лодки, и Сенор понял, что оказался там, где ему, возможно, предстояло провести остаток своих дней.

* * *

Считалось, что Химеру очень трудно приручить. Король Жезлов знал это и не питал иллюзий относительно пойманной твари. Однако все же существовал способ сделать ее послушным священным зверем, живым талисманом. Для начала надо было подчинить Химеру влиянию голубого кристалла. Когда властелину королевства Унн показалось, что животное смирилось со своей участью, оно получило доступ в любое место дворца.

Сенор бродил во внутренностях гигантского порождения Тени, никогда не смыкая глаз, потому что Химерам неведомы сны. Ему довелось быть свидетелем многих интриг, убийств, самоубийств, оргий, необъяснимых превращений и неотразимо опасного колдовства. Ему случалось видеть тела уродливых, никем не узнанных жертв, трупы, плывущие в багровой полутьме по кровавым ручьям, скоротечные сражения, которые велись при помощи стали, магии и еще чего-то, намного более стремительного, чем магия.

Бежать было некуда, даже если бы он пытался сделать это. Его заперли в одном-единственном ландшафте, где находился дворец Короля Жезлов и где Химеру так легко отыскать. Довольно часто он встречал самого Короля и узнавал его в любом облике, даже самом странном. Тогда он чувствовал на себе гипнотический взгляд Короля, если, конечно, в тот момент у хозяина были глаза…

Постепенно Сенор, превращенный в Химеру, стал тем, чем его хотели видеть, а сам терпеливо ждал своего часа. Он не мог позволить себе ошибиться. На карту были поставлены свобода, жизнь, Завершение…

Временами химерическая часть его существа брала верх над человеческой, и тогда с ним происходили странные метаморфозы. Это было то, что называлось в Хаосе Танцами Химер; возможность созерцать их ценилась почти так же высоко, как мистическое влияние самого животного. Сущности были могущественны, но даже они не сумели воспроизвести ничего похожего на Танцы Химер или хотя бы сотворить искусную подделку. Потому что танцы нельзя подделать – в них проявлялась слепая природа Хаоса и еще одна сила, источником которой был Хозяин Иллюзий…

Вероятно, только это и спасло Сенору жизнь. Химеры были священны, и никто не хотел шутить с их создателем. Никто, за исключением Валета Пантаклей, Красного Вдовца и Аравана из Долины Вечного Света. Они рисковали гораздо больше, чем казалось Сенору вначале. И значит, Зеркальный Амулет того стоил.

Для герцога, потерявшего память, Танцы Химер тоже были загадкой. Он не понимал того, что происходило с чужим телом; ему оставалось только затаиться и ждать без надежды…

Но как-то раз с ним произошла странная история, получившая свое продолжение намного позже. Впрочем, странной эта история показалась только ему одному.

* * *

Он лежал среди фосфоресцирующих стен, пахнувших сырым мясом, и чувствовал, как подрагивает плоть дворца. Огромная тварь перемещалась по Тени, неся в себе пристанище властелина Королевства Унн. Химера лениво чистила лапы, испачканные в крови и слизи, но ее мозг был занят совершенно другим. Герцог Йерд раздумывал над тем, как украсть Зеркальный Амулет.

А в это же время, но совсем в другом месте Валет Пантаклей пытался втолковать Магу, что Хозяин Иллюзий, создавая Химер, не случайно разделил их на самцов и самок. При этом Валет не произносил ни слова и не делал никаких движений, потому что у него не было ни рта, ни рук. Он избрал другой способ существования.

Он стал призрачной зарей в мире, навеки погруженном во тьму, а этот мир, в свою очередь, оказался одной из причуд Мага и одной из его теней. Там, среди вечной ночи, Маг занимался тем, что, догадываясь о роли подлинных властителей Хаоса, пытался сотворить абсолютное, окончательное зло. Вторжение Валета сильно помешало ему, но он должен был благодарить незваного гостя – тот спас его от встречи с самим Хозяином Смерти.

Когда Маг «узнал» от пролившихся на него лучей тусклого света, что кое-кто интересуется самкой Химеры, которая была его священным животным, он пришел в ярость. Мага поразила наглость Валета. И в то же время он был восхищен ею. Потом он успокоился и согласился с предложением гостя.

Конечно, они оба рисковали навлечь на себя гнев создателя Химер, но события можно было повернуть так, что вся вина легла бы на Короля Жезлов. Это казалось Магу подозрительно большой удачей, однако он не нашел слабых мест в дерзком плане Валета.

…И вот спустя сотню долгих дней по личному времени Сенора Валет воплотился неподалеку от дворца повелителя масти Жезлов, пряча в своих внутренностях самку Химеры.

* * *

Самец почуял самку на огромном расстоянии и сразу же потянулся к ней. Сенор испытал неприятное раздвоение – его сознание оставалось безразличным к другому зверю. Однако химерическая часть его существа была слишком сильна, и после короткой борьбы он уступил ей.

Чужая плоть ощущала приближение самки. Та, заблудившаяся, одинокая и испуганная, плыла по кровавому ручью. Ее ослепили голубым кристаллом, а затем подбросили в другой ландшафт…

Самцом Химеры овладела похоть. Его тело задрожало, и Древний Меч, засевший где-то внутри невидимой иглой, переместился, причиняя боль. Несмотря на это, один глаз самца продолжал обшаривать багровый сумрак в ожидании появления самки, в то время как другой застилала мутная пелена…

Химера появилась из темного туннеля, и Сенор подумал, что не должен испытывать к ней ничего, кроме отвращения. Она действительно была на редкость уродлива в человеческом восприятии, эта самка существа из Хаоса: три головы на голых шеях, которые извивались, будто черные блестящие черви; колышущееся туловище; мохнатые передние лапы, испачканные кровью; уродливо поставленные задние ноги; тонкий хвост с острым, как стилет, костяным наростом на самом конце…

Стальной ошейник с магическим замком и сияющим голубым кристаллом стягивал три шеи самки в тугой жгут и ограничивал движения ее голов, однако она не слишком страдала от этого. Сенор по опыту знал, насколько слабо ощущает Химера свое зыбкое тело. Он даже не пытался унять распаленную химерическую плоть…

Самка выбралась на берег из кровавого ручья и отряхнулась, закрывшись на мгновение веером брызг. Это привело самца в исступление. И хотя Сенор по-прежнему видел все отвратительное в ней и мог долго перечислять причины, по которым должен был испытывать брезгливую дрожь, его звериная половина жаждала только одного – слияния с самкой.

В то же время что-то подсказывало ему, что она ведет себя странно. Злобный блеск ее глаз не вязался с вкрадчивыми движениями, разбухшим выменем и быстрой игрой раздвоенных языков, торчавших из трех оскаленных пастей.

Эти языки касались шеи самца, а когти царапали относительно нежную кожу на боках; потом герцог поймал себя на том, что «его» языки и когти проделывают то же самое с телом самки. Три черные шеи обвили его, скользя по спине и животу и оставляя на них следы слизи и крови… Химера оказалась слишком близко, чтобы он мог теперь отчетливо видеть ее. Тонкий хвост хлестал его, как погоняющая плеть, до тех пор, пока наконец оба существа Тени не соединились и звенящий шум не заглушил все остальные звуки.

Потом Сенор вдруг услышал отчаянные протестующие крики, которые издавала самка, и осознал, что быстротечная случка была подстроена кем-то. Тела химер слились в полной гармонии, но в самке ощущалась какая-то мрачная подавленная сила; он улавливал ее хищные намерения и затаенную звериную ярость…

Сильнейшее возбуждение, не имевшее ничего общего с человеческим, охватило самца. Сладострастие и отвращение были как два сильных, но мутных потока, перемешавшихся и соединившихся в общем русле; Сенор отказался от попыток очистить восприятие. Он знал только о зарождении какого-то совершенно незнакомого ему, всепоглощающего чувства, которое было сродни любовному экстазу, но память и старые привычки подбрасывали ему негодные сравнения.

Он ждал этого последнего сомнительного удовольствия с противоестественным любопытством, будто заглядывал в темную бездну кошмара, заранее догадываясь о том, что там действительно ожидает погружение в кошмар…

Когда неведомое чувство наконец нахлынуло, оно опрокинуло его разум и, извратив самое себя, бросило самца в темную пульсирующую вселенную боли, из которой тот вынырнул совершенно разбитым, не ощущая ничего, кроме опустошенности и обмякшего тела самки под собой.

Он медленно высвободился, облизывая раздвоенным языком ее черные шеи, словно пытался напоследок умилостивить беспощадное божество, зная, впрочем, что все это напрасно. И он не ошибался…

Самка поднялась и шатаясь, направилась к ручью. Несмотря на явную слабость, она вызывала в Сеноре страх, который усиливался от полного неведения. Он чувствовал себя так, словно на него вот-вот обрушится ярость абсолютно чуждого и потому неумолимого существа… Страх очень долго преследовал его. Может быть, герцогу следовало тогда убить самку, но он не представлял, как это сделать.

Бросив в его сторону последний злобный взгляд, Химера погрузилась в теплые струи кровавого ручья, и тот унес ее из грота в темноту. Для Сенора она навсегда исчезла в глубинах дворца, словно чудовищная вестница, которую прибрали обратно потусторонние силы.

Герцог еще долго терялся в догадках относительно того, кто и зачем подсунул ему самку Химеры, но позже, когда предоставился случай завладеть Зеркальным Амулетом, он благополучно забыл о ней.