Текст книги "Игра на вымирание"

В часовне было почти темно. Я торопливо подключил навесной комп. Здесь можно не стесняться, технеры в свои святилища столько железа набивают, ни один сканер не разберет. Секунда… процессорная обработка инфракрасного изображения, наложение на видео повышенной чувствительности… для гражданской модели картинка нормальная.

От старого католического убранства ничего не осталось, сразу от входа тянулись безликие серверные стойки. Часовня была не слишком велика, но даже это пространство технеры умудрились перегородить решетчатой конструкцией кабельного стеллажа, алтаря я не видел. Несколько развешенных по стенам экранов тускло мерцали бессмысленной мутью, негромко гудел жидкостный охладитель. Навязчивое ощущение пребывания в чреве электронного монстра усиливали перемигивающиеся индикаторами стойки маршрутизаторов и пучки световодов, аккуратно проложенных вдоль стен.

Пользуясь секундной передышкой, я отер лицо. Шуметь не буду, только посмотрю. И все.

Алтарь… сквозь переплетение шлейфов не разобрать, кажется, и там какая-то аппаратура. Я не спеша пошел вперед. Рукояти автоматов скользили от пота.

– Wer ist da? Hartmann? Warum kommst du jetzt erst? [11]11
  Кто здесь? Хартман (здесь: имя собств.)? Почему ты не пришел раньше?


[Закрыть]

Смутная надежда, что вся чокнутая братия разминулась со мной на входе, не оправдалась, но оператор, скрючившийся у терминала, меня пока не видел. Голова технера, скрытая вирт-шлемом, покоилась в захватах инфопровода.

На своем скромном немецком без акцента я мог брякнуть только одно. И сомневался, что этого хватит.

– Hartmann, es du? [12]12
  Хартман, это ты?


[Закрыть]

– Ja, ja![13]13
  Да-да!


[Закрыть]

Из-за кабелей, хватаясь за пистолет, шагнул охранник. Я выстрелил сразу с двух рук, разнося и терминал, и обоих технеров. Передышка закончилась.

В два прыжка я оказался около стеллажа и лоб в лоб столкнулся со вторым охранником. Торопливая очередь пистолета-пулемета ушла в сторону, я ткнул его стволом под ребра, но услышал только металлический лязг. Зарычав, технер вцепился мне в горло и приподнял над полом. Стальной корсет, показавшийся сквозь разодранный комбинезон, негромко отработал гидравликой. Правую руку, придавленную к стеллажу, пронзила резкая боль, оружие выскользнуло из пальцев. Чувствуя, как перед глазами плывут черные круги, я наугад выпустил остаток обоймы слева. Пули звонко отскочили от стального торса охранника, но одна или две угодили ему в ногу. Кибернетика технера отработала мгновенно, вгоняя в кровь обезболивающее, но хватка чуть ослабла. Я рванулся, с хрустом приложив его лбом в лицо. Мы рухнули и покатились по полу, увлекая за собой аппаратуру. Чудом извернувшись, я приготовился драться до последнего… технер не двигался, только подергивался и таращился на меня наносетами глазных линз. Тяжело дыша, я приподнялся на руках, не сдержался, хмыкнул. Технер лежал на спине, под ним медленно растекалась маслянистая лужа. Гидравлика подвела, однако. Надо быть по-настоящему ненормальным, чтобы удалить настоящие мышцы и вживить гидроцилиндры. Тухлая замена.

– Лежи тут. Приятели придут – починят. Будешь как новенький, – собственный голос я не узнал, даже иронии не получилось. Водички бы сейчас. А лучше – пива.

В горле технера забулькало, он еще раз попытался встать, потом затих. Но на него я уже не смотрел. Потому что увидел Элен.

Она стояла на алтаре, рядом с открытой капсулой медицинского модуля, неподвижная и абсолютно голая. Отличная фигура, ничего не выражающее лицо, остановившийся взгляд.

– Один сигнал в Сеть – и здесь будут братья. Сопротивляться нет смысла. Я – Аншл Цифры, я быстрее и умнее тебя.

Вздрогнув, я мотнул головой. Черт возьми, она здорово меня испугала. Ехидный голос звучал через мой комп без всякого разрешения на доступ. Пожалуй, это действительно круто.

– Чего же ты ждешь? – Я хрипло засмеялся, – Давай зови. У меня еще остались патроны.

Некоторое время она молчала, может быть, даже задумчиво.

– Только что братья хотели прийти сюда, но я приказала им ждать. Так мы сможем поговорить спокойно. Чтобы развиваться, я должна знать больше. Усваивать информацию. Это предполагает моя программа. Если ты объяснишь, почему пришел сюда, я прикажу просто убить тебя. Без пыток.

Ход ее мыслей мне совсем не нравился. Она спустилась по ступеням, не стесняясь своей наготы. Шаг, второй, третий. Несколько секунд, в которые бедному Ковальски приходилось заниматься крайне бесперспективным делом: быстро думать.

– Я пришел спасти Элен Крейн, – я закашлялся. Остатки блевотины противно жгли горло. – Ее. Не тебя. Работа у меня такая, собственным здоровьем рисковать. А ты лучше оденься. Глупо выглядишь.

Теперь она стояла совсем близко. Глазные наносеты едва заметно мерцали. Скорость, с которой сменялась информация, пугала.

– Ты все еще размышляешь, как можешь со мной справиться. Я вижу, как твой убогий процессор перебирает баллистические траектории. Помнишь, какие у меня миоусилители? Если попробуешь поднять оружие, я оторву тебе руки.

– Куда уж мне, – медленно, стараясь не делать резких движений, я выпустил рукояти автоматов, потом осторожно отсоединил шину компа. – Может быть, так попробуем?

– Попробуем – что?

Удивленно-недоверчивые интонации в ее голосе позабавили. Я гадко улыбнулся.

– Не то, что ты подумала. Попробуем… обогнать друг друга…

Соображала она быстро. Даже очень быстро. Но оказалась в заведомо проигрышной ситуации: я УЖЕ делал то, что ее процессоры только анализировали.

Когда-то давно проведение энергетического удара такого уровня едва не валило с ног и меня самого. Но Ли был хорошим учителем, а я – способным учеником. Еще бы, генетическая предрасположенность, талант. И – действия, доведенные до автоматизма.

Даже с десятка шагов «Луч солнца» сбил ее с ног, швырнул назад. Вскрикнув, словно сломанная кукла, она покатилась по ступеням. Аккомпанементом служил вой взводимого индуктора в моих руках. Батарея зарядилась в тот момент, когда она, яростно форсируя приводы, пыталась вскочить. И я нажал гашетку.

В упор. Максимальной мощностью. Выжигая. Драгоценную электронику. В ее теле. Начисто.

Несколько шагов, разделявшие нас, я одолел с трудом, опираясь на ствол индуктора. Она… Элен лежала сбоку от алтаря на переплетении кабелей. Медленно опустившись на колени, я поправил ее голову, приложил к предплечью автоматическую аптечку. Наверняка болевой шок.

Часто-часто дыша, она следила за мной из-под полуприкрытых век, что-то прошептала. Я склонился ниже.

– Кто ты?..

Лицо ее исказилось болью, конечности свело судорогой, но она еще могла говорить.

– Ты не поверишь… – Плюнув на собственные обещания, я вкатил себе стимулятор, немного полегчало. Подхватил Элен на руки, потом неловко взгромоздил на плечо, освобождая руку для стрельбы.

– Я несостоявшаяся альтернатива. Другой путь.

6

Корп «Германия», зона «Саксония», транзитно-транспортный тоннель Баутцен, технический уровень Н-4 18.48. 04.09.2034 г.

– Почему плачешь? Тебе больно?

– Мне… да, больно.

– В аптечке осталось две ампулы. Если совсем край, лучше кольнуть…

– Ты не понимаешь! Мне… больно по-другому! Я ничего не вижу, ничего не чувствую, у меня не осталось даже элементарной связи! Что ты со мной сделал?!

– Элен… я спас тебя.

– Ты… ты убил меня! Лучше бы убил…

– Скоро будем вне корпа, и нам помогут. Скорее всего, нас уже встречают.

– Отпусти меня. Внизу полно грузовиков. Я прыгну, и все закончится.

– Нет, ты будешь жить. Просто – жить. Это ведь тоже здорово, правда?

Нет ответа. Только тихие всхлипывания. Я сильнее стиснул ее запястье и откинулся назад, подставляя лицо под редкие холодные капли конденсата.

Глава 11

1

Мексика, Палма Брава, городская федеральная зона 11.50,4 сентября 2034 г.

– Приехали! – Пилот оглянулся, через плечо показал большой палец. – Территория зачищена, порядок!

Бронированная десантная «стрекоза», взвыв напоследок винтами, тяжело опустилась на крышу. Автоматические турели огневой поддержки завозились в гнездах, но, не найдя целей, замерли. Следом за десантниками Лойд выпрыгнул в распахнутый створ.

Спецназовцы ударной группы постарались на славу. Крыша промышленного комплекса, оборудованная под посадочную площадку, походила на поле боя. Среди покореженных ферм и чадящих обломков лежали несколько тел в серых комбинезонах охраны. Дальше, возле будки подъемника, зиял широкий пролом. Возле него невозмутимо возвышался угловатый силуэт кого-то из МСП.

Лойд неловко поправил автомат, миновал рассредоточившихся десантников и двинулся к пролому. Массивная «Гроза» – стандартный боевой комплект ударных соединений – делала движения медлительными. Широкие фиксаторы панциря ощутимо давили на плечи, шлем казался слишком просторным, но снимать броню было рановато: в бедламе штурма паратройка боевиков вполне могла уцелеть, в том числе и на верхних этажах здания.

Эйзен Дорф поджидал его возле треноги переносного командного терминала. Экран показывал изображения с беспилотников, ниже вращалась объемная схема главного здания, усеянная точками оперативников. Часть информации шла сразу в имп-процессор Дорфа, он умудрялся одновременно переговариваться с командирами групп и отвечать на запросы постов.

Раскрасневшийся, со всклокоченными остатками волос, он совершенно не вписывался в обстановку и больше походил на биржевого брокера, но во всем управлении вряд ли нашелся бы человек, осмелившийся пошутить по этому поводу.

Заметив Лойда, Эйзен Дорф махнул переминающимся позади операторам, те торопливо перехватили связь.

– А, вот и великий дознаватель пожаловал! – Дорф картинно обвел рукой поле боя, – Все для интересов следствия, капитан, только работай! Между нами говоря, хорошо мы их накрыли. Там, внизу, как минимум подпольная биолаборатория и «химия». Какую-то синтетическую дрянь делали, то ли сами кололись, то ли на продажу. А это, считай, гарантированно десять лет. Каждому.

– Разберемся. Что мальчики?

– Спецназ зачищает подземные уровни, выше уже тихо. Наши оперативники и криминалисты начали предварительный осмотр. Трансляция идет на сервер и аналитикам. Я подключу тебя в общую сеть, сам посмотришь.

– Это успею, пусть работают. Взяли кого-нибудь?

– Живых пока пятеро, заперли на третьем уровне. Но это мелочь, боевики. Серьезные фигуры блокированы на минус первом, там у них что-то вроде командного центра, – Дорф посмотрел на часы, – Ты как раз вовремя, сейчас техники взломают внутреннюю сеть, и будем штурмовать. Сможешь войти сразу за спецназом, посмотришь, что к чему. По горячим следам, так сказать. Только голову под пули не суй, новая не вырастет.

– Отвык я от такого, – Лойд досадливо покрутил шеей, – Это вам все пальбу подавай, а я человек солидный. Мне и в кабинете неплохо было.

– Да уж, в «Грозе» ты выглядишь… гм, не очень, – Дорф рассмеялся. – Если бы не шеф, вообще бы в конторе закис.

– Не иначе, – буркнул Лойд, – Сижу там и ни хрена не делаю. А сюда примчался от скуки.

– Скучно не будет, обещаю… спустимся вместе, мы здесь закончили. И возьмем ребят в сопровождение, мало ли.

Откуда-то со двора донеслись нестройные очереди, их тут же перекрыл гулкий стук многоствольников МСП.

– Еще пытаются внешнее оцепление прорвать, – Дорф поморщился. – Мои мальчики недоглядели. Территория большая, сплошные тоннели и склады, есть где спрятаться. У них тут и тяжелые стволы, и даже ракетные комплексы были. Пришлось повоевать.

Лойд понимающе кивнул. Если уж такая фигура, как Дорф, командует операцией лично, значит, случай сложный. Официально комплекс зданий, расположенный на окраине Палма Брава, принадлежал «Электрик микролайф» и производил бытовую электронику. Но, по данным тактического наблюдения, в трех бетонных коробках, обнесенных двухметровым забором, занимались чем угодно, только не утварью для домохозяек. И охранные системы имелись соответствующие: датчики движения, автоматические пулеметные гнезда, зенитные установки, противопехотное минирование. По территории – два десятка охранников, и это только снаружи. Большой Папа Джо любил устраиваться основательно.

Перед глазами высветился маршрут. Лойд задержался, рассматривая изображение. Обозначение помещений пока предварительное, спецназ расставлял пикеты на глазок, но уже сейчас ясно: неслучайно после Маольеро Чен Ло сюда приехала. Технических возможностей здесь под завязку, любое психокодирование устроить можно…

– Коридоры разминированы, посты я предупредил. Но если что… постарайся на рожон не лезть, – Эйзен Дорф сделал знак паре спецназовцев. – Ребята нас проводят.

На лестничных пролетах и в коридорах тут и там остались следы ожесточенной обороны. Испещренные пулями стены, выжженные гнезда автоматических пулеметов, стеклянное крошево. Защитные стальные перегородки взорваны спецназом, кое-где копоть от коротких пожаров. Лойд поморщился. Всем управлением еще полгода разбираться придется. Хотя главное и так понятно: благодаря записи похищения в Маольеро хвост Большому Папе прищемили, и неслабо. Вездеходы на видео оказались с темным прошлым, но маршрут удалось отследить полностью, до самого Палма Брава, и этого было достаточно для прокурорской санкции. А уж когда внешнее наблюдение выявило наркотрафик и чрезмерную техническую сложность поставляемых в «Электрик микролайф» комплектующих, скромная промышленная фирма на окраине города заинтересовала полковника Блейка по-настоящему. Меньше чем за сутки аналитикам удалось перерыть записи всех доступных уличных камер наблюдения. Судя по архивам видеофиксации, Папа Джо на объекте не появлялся, зато Чен Ло бывала регулярно, до самой гибели. И отсюда же в одну из ночей бежала Элен Крейн. Бежала, оглушив охранника на пропускном пункте и прихватив его игольник. Тот самый, всплывший в злополучной «Ночной жаре».

Даже неплохая картинка побега нашлась. И безвольно рухнувшего охранника, и пошатывающуюся фигуру Крейн с игольником в руках, несмотря на темноту, видно замечательно. Вот только… «Электрик микролайф» в полицию никаких заявлений не подавала, записи почти похоронили под ворохом рутинных уличных треков.

На лестничной площадке возле наспех вскрытого кабельного канала возились техники киберподдержки. Выпотрошенные управляющие кабели торчали хаотичными бородами световодов. В белесую путаницу грубо вгрызались зубастые разъемы дешифраторов. Сержант техников, не отрываясь от терминала, поднял три пальца.

– Внимание, тридцать секунд! Группы, готовность! – Голос Дорфа громыхнул по общей связи, перекрывая внутренние переговоры и сигналы входящих. Имп Лойда вывел обратный отсчет, на забрале шлема мигнули индикаторы: «Гроза» перешла в активный режим.

– Первый эшелон готов!

– Второй эшелон готов!

– Технические системы под контролем, защитная автоматика блокирована!

– Начали!

Следом за Дорфом Лойд прижался к стене. В конце коридора, где замерли черные фигуры спецназовцев, блеснуло короткое пламя. Выжженная кольцевым взрывом бронеплита с грохотом упала внутрь, по ней двумя слаженными потоками устремились бойцы. Между ними, завывая приводами, двигался дроид огневой поддержки. Защелкали выстрелы, донесся короткий вскрик. Защитная система, пытаясь остановить вторжение, дала команду на закрытие аварийной перегородки, но выдвинувшиеся из гнезд панели тут же замерли, отключенные техниками.

– Точка один чисто! Точка два чисто! Точка три… четыре…

На схеме сектора просторного зала один за другим подсвечивались зеленым.

– Пошли, Лойд! – Эйзен Дорф стремительно отделился от стены.

В клубах дыма среди перевернутой мебели копошилось несколько фигур, над ними возвышались закованные в броню бойцы.

– Киберподдержка, оператора мне, живо! – Дорф склонился над пленными, – Командир-один, доложить!

– Взяли троих, еще трое ликвидированы. Потерь нет!

– Пленных к допросу!

Опустившийся на колено техник приготовил сканер. Один из боевиков глухо выругался и тут же получил стволом в спину.

– Не шевелиться! Морды вниз, руки в стороны, импы к считыванию! Лойд!

– Именем Объединенной Америки вы арестованы за вооруженное сопротивление силам правопорядка! Согласно статье 24–17 Кодекса правонарушений, ваши имплантаты подлежат считыванию и досудебному отключению!

Лойд тараторил текст, а имп уже обрабатывал поступающие со сканера данные. Десятки контактов, лиц, адресов доступа, техническая информация процессоров… есть!

– Тот, что справа! Олаф Фернадсон, вы обвиняетесь в организации похищения человека! Согласно статье 10–42, официальное обвинение будет выдвинуто в течение двадцати четырех часов! – Лойд перевел дух, – Этого повезем в управление, остальных можно забирать.

Дорф собирался что-то ответить, но вдруг замер, прислушиваясь к докладу по внутренней линии.

– У нас проблемы, Лойд. Техники сообщают о странном системном сбое внутренней сети. Бред, но… что-то вроде внешней вирусной атаки. Большая часть информации внутренней сети уже потеряна!

– О, дьявол! Пусть вырубают все соединения! Физически!

Дорф забормотал в микрофон, но тут же отрицательно качнул головой.

– Уже поздно. Видимо, сработала какая-то защита. Ты не расстраивайся, в здании наркоты столько, что всех посадить хватит!

– Это не защита.

– Что говоришь?

– Да, ничего, – Лойд безнадежно махнул рукой, – Какая теперь разница…

– Капитан Браннер? – Вызов от Дункана Рейна, командира оперативников, пришел прямо на имп, по высшему приоритету. – Спезназ закончил на минус втором уровне. Думаю, вам следует спуститься и взглянуть.

– Принял. Что-то особенное?

– Особенное, да… – Рейн на мгновение замолчал, подбирая слова. В наушниках шуршали помехи. – Уровень занимает имплантационная лаборатория. Очень большая, в полный ярус. И… много образцов. Некоторые еще… живые.

– Не понял, что за образцы?

– Человеческие образцы, разные. Ткани и… почти целиком. Предположительно, жертвы неудачных экспериментов. Пока идентифицировано пятеро, по нашей базе числятся пропавшими без вести. Та еще каша заваривается, капитан.

– Показатели личных киберуровней жертв у нас есть?

– Секунду… ого, меньше двадцати пяти – никого!

Ткнувшись лбом в бронированное забрало, Лойд устало выругался.

2

Сеть, информационное пространство «Федерал Мексикан» 11.50,4 сентября 2034 г.

Текущая информация проносилась по лайнам оптической паутины Восточного побережья, вплетенная в тысячи служебных сообщений бесчисленных компьютерных систем, и затухала где-то в невообразимых глубинах кросс-серверов. Данные не имели конкретного адресата, получателем была вся Сеть.

– Информация: проект «Ангел». Статус: мастер-копия – связь потеряна, сервер-копия – архивация. Аналитический прогноз: уничтожен.

– Информация: объект «Прайм». Статус: не определено. Аналитический прогноз: неконтролируемые действия объекта. Вероятностный прогноз: семьдесят процентов.

– Дополнительно: критические повреждения точки «Арсенал». Статус: деактивация.

– Директива: уточнить статус объекта «Прайм».

Ошибка… системный сбой. Негативный результат при корректных данных. Взломав защиту, Конструктор подключил к моделированию ситуации скоростные компьютеры крупных исследовательских центров побережья, но даже этой колоссальной мощи было недостаточно.

Задумчивость… если это понятие применимо к наносхемам. Системы, ставшие частями Конструктора, с электронной невозмутимостью собирали информацию. Тысячи авиабилетов, сотни тысяч видеокамер, миллионы электронных записей…

В какой-то момент тревожный сигнал из Палма Брава отвлек незначительную часть Конструктора от текущей задачи. Решение о форматировании всех доступных носителей опорной точки было принято и реализовано почти мгновенно, несмотря на неуклюжие попытки полицейских предотвратить атаку.

Он был всесилен, невообразим – бог электронных пространств, повелитель лайнов и кросс-серверов. Ярость – новое, странное чувство – заставила его совершить несколько бессмысленных действий на химическом заводе во Франции, в энергосистеме Северной Каролины и в стратопланах над Атлантическим океаном. Некоторое время он наблюдал, как растет число жертв инициированных техногенных катастроф, и вновь уверовал в собственное могущество. Он сознавал собственную уникальность и только учился имитировать чувства, но разрушать было приятно.

Когда количество погибших превысило тысячу человек, Конструктор модифицировал подпрограммы поиска, дополнив объект «Прайм» директивой «уничтожить». Резервной копии «Ангела» требовался другой носитель.

3

Корп «Германия», восточная граница, таможенный пункт Селеца Мишна 10.40, 5 сентября 2034 г.

Отто Хольфф никогда не жаловался на судьбу. Ни в день, когда случайная авария оставила его без ноги. Ни потом, когда страховые выплаты оказались фикцией, и пять долгих лет пришлось по крохам копить на протез. Ни в тяжелые времена, когда по обновленному корпоративному стандарту однопроцессорные импы признали устаревшими, и его поперли с проектной работы, а денег на апгрейд не хватало.

Отто был оптимистом по жизни, да и место в компании грузоперевозок его вполне устраивало. Конечно, после роботостроительной фирмы работа оказалась не самая престижная, да и по деньгам гораздо скромнее, но было что-то в том, чтобы покачиваться в высоком кресле и наблюдать, как скользит под капот серый асфальт. Здесь, в просторной кабине дальнобойного тягача, он чувствовал себя свободным. Сквозь лобовое стекло огромного рефрижератора многое в жизни виделось иначе. Мимо проносились аккуратные домики, башни водородных заправок, автоматические развязки и… бессмысленная суета мегаполисов корпа. Из кабины неважными казались даже мысли о Мари… да и весь груз прожитых лет. Приятели давно уже не называли иначе как «старик Отто», но он не обижался. Что бы ни говорили, лет на десять его еще хватит, а там будет видно. Возможно, плюнет на все, осядет на одной из симпатичных биоферм, что проплывают за окнами. А возможно, затребует единовременную выплату корпоративной пенсии и купит маленький домик на польской границе. Отто усмехнулся едва заметному отражению в лобовом стекле. Если бы Мари была жива, наверняка высмеяла бы глупые мечты. Но Мари больше нет, и необязательно врать себе, что двадцать лет супружества были самыми счастливыми в жизни.

Имп запищал, дублируя сигнал на приборной панели, инфовизор спроецировал на стекло данные навигатора. Стандартное предупреждение, десять километров до германо-польской границы корпа. Свободной рукой Отто отстучал на клавиатуре пароль, отправляя предварительный запрос на досмотр. Короткая задержка – и экран выдал зеленые цифры. О, приятный сюрприз, таможня почти свободна! До ланча еще есть время, если маленько прибавить, можно будет перекусить и заправиться по ту сторону границы. Любая забегаловка на польской стороне даст тройную фору корпоративной синтетике, это он уяснил давно. А топливо хоть и похуже, зато заливают без всяких экологических лимитов, пусть и приходится чистить фильтры испарителей после каждого рейса.

Отто переключился на «супертрек», поднажал на педаль. Тридцатиметровая громада рефрижератора вжалась в дорогу и мягко набрала ход. Протяжно запели сервоприводы подруливания прицепа, испарители под капотом перешли на тон выше. Наслаждаясь скоростью, Отто откинулся в кресле. Может, кому-то он и казался старомодным ворчуном, но искренне считал: новые электрические беспилотники никогда не сравнятся с мощной статью водородных тягачей. Наверное, настанет день, когда безликие электрические автоматы заменят на дорогах сверкающих водородных титанов, но, хвала небесам, на его век хороших грузовиков хватит. Чтобы настоящий рев мотора, настоящий запах смазки, настоящая свобода. Машина с большой буквы, для которой важна не пропускная способность твоего импа, а твердая рука на руле, потому что рулем не часто, но пользоваться приходится. С высоты двухъярусной кабины Отто чувствовал себя королем дорог. Полжизни на серых лентах, опоясывающих континент… он имел право гордиться.

Вдоль обочины проскочили мигающие знаки разворота, автонавигатор переключил управление на себя. Шелестя скатами шестнадцати колес, рефрежиратор плавно входил в поворот. Отто снял руки с руля, переключил имп на внутренний интерфейс прицепа. Четыре отсека по-прежнему горели ровными зелеными огнями нормы. Проблема была с пятым… вернее, с предпоследним, четвертым. Перегруз почти сто пятьдесят кило, и никакая диагностика датчиков не помогает. Электроника настойчиво утверждала, что исправна. Отто, в свою очередь, был уверен, что не сошел с ума, и при старте с терминала «Баутцен-3» масса отсека соответствовала норме.

Краем глаза посматривая на дорогу, Отто в который раз переключился на сопроводительную документацию. Так, мороженая бионика промышленного изготовления, поставщик – корпоративные биофермы. Как же, знаем, через пару месяцев груз доберется до Китая и превратится в мясные полуфабрикаты для России или свежезамороженные фрукты для Америки… та еще гадость. Впрочем, не его забота. Простой работяга Отто Хольфф должен принять опечатанные секции прицепа на немецком терминале и без повреждений сдать полякам. И, черти его раздери, он сам просматривал треки роботов погрузки и пломбировку. Никаких ошибок, все чисто. Двадцать пять тонн груза, по пять на секцию. И почти сразу после старта – срабатывание датчиков перегруза четвертой секции. Возможно, следовало вернуться и загнать грузовик в ремонтный бокс, но лишаться премиальных из-за такой ерунды он не собирался.

Веселый зеленый пейзаж за окном уже не радовал. Негромко выругавшись, Отто выключил музыку. В голову лезли байки о нелегальных эмигрантах из тех, кто не выдержал трудовой конкуренции в корпе. В репортажах о полицейских облавах ему доводилось видеть отказчиков, потерявших человеческий облик. Обычно их снимали на границе с товарных поездов и тяжелых грузовиков, но иногда находили даже в мегаполисах. Выгоревшие разъемы интерфейсов, подергивающиеся из-за устаревших кибермодулей конечности, обреченные злые лица… он никогда им не сочувствовал. Тот, кто прошел через смену поколений импов, киберпротезирование и крушение надежд, имел право на особое мнение. Они все – слабаки! Унылые слабаки, не способные приспособиться к реалиям устремленных в будущее корпоративных территорий. Да, Отто прекрасно понимал, что и сам остался на обочине жизни. Что ж, так сложилось, в этом нет ничьей вины. За корпорациями сияющее завтра, старые государства с бессмысленными традициями обречены. Пусть он старик и почти отжил свое. Но протестовать против имплантации новейших модулей по корпоративным кредитным программам, пытаться бежать от технического прогресса – глупо. Глупо и смешно. Так же смешно, как злиться на дождь…

– Таможенный пост Селеца Мишна, входящий для 57-812. Вы зарегистрированы на первый лайн, прогноз прибытия – четырнадцать минут.

Отто покосился на монитор.

– Здесь 57-812. Прогноз прибытия подтверждаю. Ты меня удивляешь, Гюнтер. Я-то готовился проторчать у вас до темноты. С каких это пор твое хозяйство пустует?

Гюнтер Ирлитц, старый знакомый, начальник таможенной смены, довольно хохотнул.

– Вообще-то, линии битком, но тебе повезло, приятель! Пара моих парней отправились на плановый апгрейд, приходится все делать самому. С утра смотрел заявки на досмотр, наткнулся на твою колымагу. По тебе можно часы сверять, вот и приготовил по дружбе тепленькое местечко. Проскочишь со свистом! Ну и, само собой, с тебя пиво!

Отто улыбнулся.

– На обратном пути прихвачу самого лучшего. Против варшавского «Брамица» ничего не имеешь? Говорят, туда даже солод до сих пор добавляют!

– Заметано, Отти. А то на нашу местную жижу уже смотреть не хочется.

Ухмыляясь, Отто отключился. Еще бы, станет офицер таможни пить немецкую сивуху. У пройдохи Гюнтера даже мундир был польский, ручной работы, а уж про пиво и говорить нечего. Но с офицерами поста Селецы приходилось дружить, даже таская им дорогущее варшавское пиво за свой счет. Вот, например, сейчас. Отто снова нахмурился. По правилам из-за неисправности датчиков четвертой секции таможенники могли завернуть его на инструментальный контроль, а это верные сутки простоя… и хорошо еще, если этим ограничится. По деньгам – не одна дюжина ящиков пива. Нет, лучше уж через Гюнтера, по дружбе. Досмотрят чертову секцию вручную, пройдутся сканерами – и дело с концом. Отметка в декларации «диагностика по завершении рейса» – не то же самое, что «направлен на срочное техническое обслуживание».

Навигатор сбросил ход, грузовик медленно сполз с магистрали на таможенный терминал. Отто перехватил управление и не спеша вырулил к линиям контроля.

Толстая фигура Ирлинца маячила у старта, возле скучающего бойца в экзоскелете. Еще двое с наплечными сканерами дожидались на досмотровой площадке. Отто отключил аэрооптимизатор, подвеска послушно зашипела гидравликой, поднимая ходовую на максимум. Платформа эстакады пошла вверх, под колпак сканирующих ферм. Не дожидаясь начала, Отто активировал сопроводительный планшет и вылез из кабины.

– Отто, дружище, отлично выглядишь! – Ирлинц просто лучился добродушием. – Пожалуй, даже раздобрел с прошлого раза! Небось польскими гамбургерами балуешься?

– Вот через полчасика и начну. У пани Анешки в «Залесье», – Отто пожал протянутую руку.

– Это если мы тебя отпустим, – Гюнтер многозначительно поднял похожий на сосиску палец. – А то ведь знаешь, можем и задержать. Просто из вредности.

Намек был очень прозрачный, но Отто заставил себя широко улыбнуться.

– Тогда застрянет и варшавское пиво, дружище. Да и с грузом у меня порядок. Никакой частной коммерции, официальная поставка.

Ирлинц взял протянутый планшет, замер, считывая данные. Отто доброжелательно кивнул, исподволь рассматривая «приятеля».

Имп у таможенника был суперсовременный, с биологической шиной. Отто, конечно, знал не обо всех модулях Ирлинца, но догадывался, что апгрейд толстяк привык проходить по полной. Вот и сейчас на просмотр документации и анализ треков погрузки у него ушло всего несколько секунд. Отто со своим древним процессором о таком не мог и мечтать.

В какой-то момент лицо таможенника стало задумчивым, в глазах появилась настороженность. Отто тихонько вздохнул. Глупо было надеяться, что перегруз не заметят.

– Я закончил, приятель. Почти полный порядок… почти, – толстяк кашлянул, не спеша отер лицо цветастым платком. – Четвертая секция. По телеметрии сто сорок девять кило выше нормы. Что скажешь, а?

– Скажу, что привезу второй ящик за то, что твои ребята досмотрят секцию вручную. А датчиками я займусь в Варшаве. Ты меня знаешь, Гюнтер, за мной не заржавеет, – Отто до боли сжал спрятанные в карманы кулаки.

– Сто пятьдесят кило – не шутки, Отти. Не десять и даже не сорок. Конечно, я тебе доверяю, но внутри могут оказаться нелегалы. В последних сводках говорится, что психов стало больше. Намного больше, Отти.