Текст книги "Игра на вымирание"

– Я чувствовал, что мы встретимся, Макси. Даже знал. Есть особые техники… впрочем, неважно. Я только постарался ускорить нашу встречу… и не допустить, чтобы тебя убили.

– После стольких лет ты заинтересовался бедным сироткой, которого когда-то спас по доброте душевной, а после бросил за ненадобностью?

Не хотел, чтобы в голосе прозвучала злая детская обида. И не удержался.

– Я наблюдал за твоей судьбой… пока было возможно. Пока ты не стал совсем взрослым.

– И что теперь, Ли? Сначала ты спустил на меня крутых мальчиков, а когда они не справились, надел наручники и угостил чаем. Допустим. За мной, как и за тобой, стоят серьезные люди, и ностальгический разговор не склеился. Что дальше? Что ты задумал?

Он вздохнул, отвернулся, по-старчески тяжело оперся о стол. Совсем рядом, на превосходно отполированной столешнице лежал мой «Глок». Рукоять была в грязи, черные крошки испачкали полировку. Может, даже поцарапали.

Эти несколько шагов я мог одолеть одним прыжком. Даже на выбор: схватить пушку или напасть на Ли сзади. Но… я продолжал сидеть неподвижно. Никаких шансов, уложит меня еще до того, как я шевельнусь. Чистая провокация, ничего личного.

Он подождал еще немного, удостоил меня отеческой улыбкой за сообразительность, сел за стол и красноречиво выщелкнул из «Глока» заведомо пустую обойму.

– Молодец, Максимилиан. Ты действительно взрослый… и умный. Это вселяет надежду в мое искусственное сердце, потому что тебе предстоит хорошенько подумать. И принять решение, от которого многое зависит.

– Значит, все-таки у нас деловая беседа, а не вечер… утро воспоминаний, – в ответ я одарил его самой дебильной гримасой из фирменного ассортимента Ковальски. – Карты на стол, да?

Ли и бровью не повел.

– Я объясню тебе кое-что, Макси. А затем ты примешь решение и сможешь вволю поиронизировать… или пожалеть о дурацких принципах. Тебе выбирать. Для начала – как тебе такое: мир находится в глобальном кризисе.

Наверное, я хмыкнул слишком громко, Ли поморщился.

– Речь идет о системном кризисе развития, а это очень серьезно. Мы располагаем целым набором секретных межправительственных документов, тайных протоколов, дешифрованной переписки и многого другого. Сотни файлов, Макси. Англичане, французы, германские корпораты и шведские неосоциалисты, и даже вы, американцы, – все таинственным шепотом рассказывают друг другу об одном: социальное развитие человечества в тупике. Личное кибернетическое счастье не состоялось. Технический потолок практически достигнут, но качественного скачка, на который так рассчитывали западные корпорации, не произошло. И уже не будет.

– В гормонально-химические чудеса тоже не слишком верится, – я пожал плечами, – Походил по городу, знаешь ли, посмотрел. Плоды деятельности «Чайна Генезис», «Чань Джи Фарматик» и прочих благодетелей, несущих здоровье в массы, впечатляют. До жути.

– «Химия» тоже бесперспективный путь, это ясно давно. Москва, конечно, особый случай, но речь не о русских, – Ли погладил длинные усы, – Итак, если не кибернетика и не «химия», то остается…

– Не продолжай, уже догадался, – я отсалютовал скованными руками. – Остаюсь я. То есть генетика.

– Твой отец был гений, мой мальчик. Он опережал свое время, действительно видел дорогу в будущее, – голос Ли стал подобающе грустным, – К сожалению, будучи великим ученым, трудно быть еще и прагматиком. Его мечту убили корпорации, стремление капиталистических хищников к сиюминутной наживе. Ослепленные успехами кибернетики корпораты сочли решение найденным – и уничтожили все, что противоречило новой концепции киберчеловечества. И ошиблись.

Комментариев от меня он не дождался. Не было смысла сотрясать воздух. То, что Ли скажет дальше, было слишком прозрачным и… противным на вкус.

– Многие ошиблись тогда. К сожалению, в Поднебесной тоже. Я убеждал, приводил доводы, уговаривал, – но приказ получил однозначный: не вмешиваться, исследования не представляют интереса. Записи, данные, генные образцы и лабораторные журналы – все погибло. В порядке личной инициативы мне удалось скопировать и переправить на родину очень немногое. Но я смог спасти тебя, мой мальчик. И теперь ты – надежда человечества. Ты – генетическое завтра. Быстрый, сильный, способный играючи использовать такие скрытые резервы, о которых можно только мечтать. Это твой шанс, Макси. Сделай шаг, и тебя поддержит вся мощь великой китайской державы.

Я в красках представил стройные колонны генетически модифицированных китайских борцов за Светлое Завтра, хрюкнул. Истерический смех смешивался с горечью правды. Вот так, Ковальски. Спасали не тебя, а ценный генетический образец.

– Скажи только одно слово, Макси, – я сниму наручники, и мы забудем прошлое, как дурной сон. Сделай правильный выбор. Уже вечером будешь в Пекине, начнется новая жизнь! Лучшие ученые займутся твоим генетическим кодом, а потом мы вместе – я и ты – создадим новые техники обучения, научные центры, откроем всему миру новый путь в будущее!

Он говорил все громче, сам постепенно распаляясь, и уже почти кричал, и в глазах его горел истовый огонь…

– Нет.

– Что?! Мальчик мой, ведь это…

– Я сказал нет. Ты не учел еще один вариант, учитель: я могу вообще не выбирать. Предпочитаю остаться человеком.

Все свои знания, умения и таланты Норман и Татьяна Вандлер, опередившие время ученые-генетики, вложили в свое главное творение: в меня. Даже мастер Ли, опытный шпион и лучший резидент Поднебесной, не мог тягаться с идеально выверенным набором хромосом, аминокислот и бог знает чего еще. Он даже не знал, что это значит – долгими годами одиночества развивать свои навыки просто ради того, чтобы хранить исчезающую связь. Во имя их памяти. Во имя себя.

«Небесный кулак»! Помнишь, однажды ты показывал глупому мальчишке чудо-удар, обозначая вершину долгого пути мастерства? У меня не было этих лет, но я генер, Ли. Впрочем, можешь смеяться над корявым исполнением… если хочешь. Толстые дощатые щиты, как умеешь ты, мне не по зубам. Всего лишь стекло. Но вскинутая рука все же прессует воздух, а стрельчатое окно взрывается мелкими брызгами, заглушая мой истошный, полный ярости вопль.

Секунда, даже доля секунды. Взгляд из-под дрогнувших век скользит в сторону, невольно следит за сверкающими осколками… Профессионал не должен так отвлекаться. Это твоя ошибка, учитель. Потому что «Глок» по-прежнему лежит на столе. В двух шагах от меня.

Прыжок, вобравшиший рефлексы, ненависть и прошлое! Привычная тяжесть рукояти. Сухой щелчок вставшей обоймы.

И все еще слыша отзвук металла – ускориться до боли суставов, до пятен в глазах. Захлебнуться временем так, что даже движения истинного мастера на мгновение становятся неспешными. Долгий удар пульса, долгий звук выстрела. Ленивая пуля с вялой неизбежностью ударяется в сверкающий клинок. Меч кувыркается в воздухе, а я…

– Я – человек!

Прыжок головой вперед. Какой этаж: первый, третий? Без разницы! Я уже качусь по траве, в проеме запоздалый силуэт Ли, а от Дворца ко мне бегут, и я стреляю, стреляю…

5

Северный Ледовитый океан, подводный ракетоносец «Согнефьорд» 06.10, 11 сентября 2034 г.

Гладко-черная сигара ракетоносца скользила вдоль шельфа безмолвной хищной рыбой. «Согнефьорд», бывший российский подводный крейсер тысячной серии, достался Норвегии вместе с северным побережьем после миротворческой миссии двадцатого года. По иронии судьбы его военная задача осталась прежней: патрулирование нефтяных платформ у хребта Ломоносова. Ненавязчивое присутствие трофейного ракетоносца остужало исследовательский пыл датчан и флота молодой Якутской Республики до приемлемого уровня.

Крейсер шел в боевом положении, вспарывая пенистые гребни свинцово-серых волн стержнями перископов. Открытые люки носовых ракетных шахт походили на акульи жабры.

Люди, запертые в стальных отсеках, уже сознавали: корабль взбесился.

Сначала никто не верил в происходящее. Случайный сбой автоматики, ошибка программного обеспечения, секретные учения – все что угодно, только не самостоятельные действия корабля. Через четыре минуты, когда захлопнулись аварийные переборки, некоторые поняли серьезность ситуации. А еще через минуту самопроизвольно активировался пусковой комплекс, приводя ядерные боеголовки в стартовое положение.

Люди метались в задраенных коробках отсеков, судорожно пытаясь вернуть управление кораблем. К этому времени все, кто мог отменить ракетную атаку или хотя бы перезагрузить главный компьютер, были мертвы: сработавшая система пожаротушения методично откачала воздух из обеих герметичных рубок.

Когда «Согнефьорд» содрогнулся, одну за другой выпуская четыре баллистических ракеты, уцелевшие члены экипажа уже смирились с происходящим. Кто-то угрюмо молчал, уставившись на задраенные люки, кто-то истерически смеялся, кто-то молился в ожидании ядерной войны.

Что происходило в электронных цепях крейсера, не знал никто.

Ракеты отработали активный участок траектории и легли на заданный курс, устремляясь в глубь материка. Шквал боевых тревог, торопливых звонков, переговоров операторов ПВО и криков отчаяния уже ничего не мог изменить: ракеты неслись к Москве. Главный компьютер «Согнефьорда» с математической скрупулезностью отслеживал их полет.

До подрыва боеголовок оставалось около пяти минут, когда по отсекам подлодки разнесся зуммер сбоя центрального компьютера.

Капитан «Согнефьорда», угрюмо уткнувшийся лбом в задраенный переход к боевой рубке, услышал щелчки разблокированных замков. Автоматика больше не отзывалась, но ручное управление действовало.

Так быстро штурвал замка он не вращал никогда.

Воздух ворвался в боевую рубку резким свистом, шевеля одежду на мертвецах. Задыхаясь, не обращая внимания на трупы, капитан рухнул в кресло оператора. Консоль центрального компьютера зияла тусклой чернотой отключившихся мониторов, но аварийный ракетный терминал, устройство простое и незамысловатое, светился индикатором готовности.

Чтобы ввести секретный код, ему хватило минуты.

Самоуничтожение сработало, когда ракеты находились на пике баллистической траектории. Маленькие злые искры были почти незаметны с земли.

Где-то далеко, в Северном Ледовитом океане, человек в капитанском кителе уронил голову на пульт и заплакал.

Эпилог
Люди: личная мотивация

1

Объединенная Америка, Сан-Антонио, федеральная городская зона 17.10,01 октября 2034 г.

Солидные стеклянные двери бесшумно разошлись, я миновал декоративные пальмы и не спеша спустился по широким ступеням реабилитационного центра. Оказаться на свежем воздухе после трехсуточного заточения в медицинской капсуле и недели фильтрованной кислородной смеси в палате представлялось роскошным удовольствием. Я с наслаждением вдохнул перемешанные запахи машин, деревьев, теплого камня и тысяч других оттенков города. Дышалось легко. Обе китайские пули, пробившие правое легкое, остались в прошлом.

Лойд ждал меня, прислонившись к капоту своего бывалого «Дюранго». Цветов при нем не было, но по случаю встречи он облачился в белоснежный костюм – может быть, с подачи жены. Заметил меня, приветственно помахал рукой.

– Живой. И даже загорел.

– Косметическая терапия, полчаса в день в программе общей терапии. Привет, Лойд. Спасибо, что встретил.

– Изволите домой, мистер?

– Пожалуй. Иначе рискую забыть адрес.

Город летел мимо тонированных стекол меняющимся калейдоскопом. Лойд болтал всякую чепуху, я старался убедить себя, что соскучился по дому, и бездумно смотрел на светофоры, витрины, эстакады развязок…

– Ты не слушаешь меня.

– Прости?

– «Чайна Генезис», говорю, прислали письменное извинение. Типа, инцидент в Запретном Саду был досадной случайностью, тебя приняли за гадкого технера, а вот если бы, то они бы всей душой… и так далее.

– Спасибо, не убили до конца. И то ладно.

– Зато ты троих завалил. И четверых до этого. И еще умудрился уйти. В неофициальной приписке некто Лао Сэнь осторожно удивлялся этому факту. И кстати, передавал тебе наилучшие пожелания.

– Жалко.

– Что, прости?

– Жалко, что я их всех не положил. Не всю эту братию, что местных «химией» пичкает. Видел, что там творится?

– Давай еще технеров перестреляем. Они же вирус Чирназе в Мировую Сеть запустили. И еще норвежцев, которые хоть не «химики», китайцы или технеры, а ядерными ракетами по Москве шарахнули. Или можно генеров поискать. Говорят, они существуют, значит – виноваты. И правда – чего они прячутся? Наверняка пакость задумали!

– Не передергивай. Просто ты не понимаешь, что…

– Это ты не понимаешь, – Лойд досадливо поморщился. – Генеры, киберы, китайцы – какая разница? Все это – люди. Не похожие друг на друга, жестокие, но – люди. Каждый ищет что-то свое, мир меняется и никогда не будет прежним. Это правила игры, Макс. Не нам их менять.

– Нельзя просто жить и не вмешиваться. Это – неправильно!

– По-моему, ты сам себя задолбал, – Лойд потянулся к панели, переключил управление на ручное и лихо ушел с магистрали на первый уровень. «Дюранго» послушно пиликнул сигналом, подключаясь к дорожной сети квартала. – Спишем это на действие интенсивной терапии. Мой тебе совет: живи как все и не парься. Вот посмотри на меня: работа, семья, дом. Я говорил тебе, что счастливый человек? Нет? Так вот сейчас говорю. Обычный счастливый человек.

– Обычный… Что это вообще такое – обычный?

Хмыкнув, Лойд тормознул у моего дома.

– Когда снова загремишь в регенерационный блок, сможешь это не спеша обдумать. А пока… – Он перегнулся на заднее сиденье. – Вот, возьми.

Я ошалело уставился на веселенький букет синих цветов.

– Совсем охренел? Жене подари!

– Бери-бери. Пригодится, – ухмыльнувшись, Лойд сунул мне букет и вытолкнул из машины, – А то мне на рабочий комм звонок был… короче, дальше сам разберешься.

Так я и остался стоять с цветами, глядя вслед умчавшемуся джипу.

Тихое бормотание информационной панели я услышал, едва открыв дверь. Не веря себе, прямо в обуви прошел в комнату. Цветы в руке вдруг стали невыносимо тяжелыми.

Завернувшись в махровый халат, Санди спала, положив голову на спинку дивана.

Еще шаг вперед. Ждала… меня?

Я медленно опустился на ковер и зарылся губами в рыжие волосы. Влажные, пахнущие хвоей… такие необыкновенные…

2

Великобритания, пригороды Манчестера, нелегальный клуб цифровых удовольствий 02.35, 16 декабря 2035 г.

– Всем группам: территория клуба под контролем, оружие на предохранители. Вывод гражданских через посты «альфа» и «бета». Оперативную запись продолжать, технической поддержке приступить к копированию данных с незаконных игровых устройств, – штурмовой компьютер продублировал звуковое сообщение на экран, код операции с красного «боевая готовность» сменился на оранжевый «оперативная разработка».

Из коридора тянуло горелым пластиком, порохом и еще – кровью. Техник-капрал Роджер Бетгер слегка задержал дыхание, надеясь хоть на секунду избавиться от мерзкого запаха. Там, за приоткрытой дверью, всего в двух шагах, – широкая темно-красная лужа. И разорванное гранатой тело.

– Эй, приятель, ты как? Порядок? – Плечистый спецназовец, приставленный к Роджу для охраны, смотрел без улыбки, даже с сочувствием. – Первый рейд со Злюкой, да? Не ожидал?

Не в силах сразу ответить, Родж только кивнул. В совместных спецоперациях участвовать доводилось, и не раз. В группе технической поддержки и на технеров ходил, и в штурме логова хакеров-нелегалов участвовал, а уж сколько на контрабанду охотился! Но – такое?

– Привыкай. Вышибалу того… ну, куски в коридоре, еще не скоро уберут. Только когда она с допросами закончит, – спецназовец указал стволом на дверь. – Для устрашения валяться будет, пока Злюка вопросы задает. Методы у нее еще те!

Родж сглотнул, стараясь не думать о нескольких охранниках, которых ударная группа Злюки превратила в кровавое крошево, даже не предлагая сдаться. Генератор, наконец, сработал, по экрану побежали столбцы цифр кодировщика, перехватывающего контроль над системами клуба. Сюда, в апартаменты директора нелегального киберзаведения, стекалась гнусь со всех этажей: диаграммы электрошоковых удовольствий, «плейлисты» цифровых наркоманов, даже видеодубляж с терминалов виртуальных извращенцев. На монитор с мельтешащей дрянью Родж смотреть избегал. Его дело – взломать и скопировать. А дальше пусть следствие разбирается.

– Слушай, эта ваша… Злюка, она всегда такая?

Спецназовец неопределенно пожал плечами.

– Говорят, раньше в оперативниках ходила, капралом. Ничего особенного, обычные расследования. А потом в какую-то историю попала, то ли с технерами, то ли с китайской мафией. Короче, приложило ее так, что с катушек слетела… но сразу лейтенанта огребла. Да только в оперативном отделе ее опасаться стали, потихоньку перевели к нам, в силовую поддержку.

– И что, сразу командиром группы? Не стремно под бабой воевать? – Родж бросил взгляд на статус закачки, снова повернулся к спецназовцу.

– Стремно – это такие вот картинки копировать, – хмыкнул тот. – А наша Злюка любому мужику сто очков вперед даст. Мозги варят, и сама – зверюга. Прозвище, между прочим, уже у нас приклеилось. Клинит ее иногда, если заведения вроде этого накрываем.

– Не любит извращенцев?

– Ерунду не болтай. Криминальная виртуалыцина Злюку бесит. Уж не знаю почему.

По коридору разнесся тяжелый топот бронированных ботинок, дверь распахнулась.

Родж поднял глаза и на секунду удивленно замер. Злюку без боевого шлема он видел первый раз, но подсознательно ожидал лицезреть физиономию злобной мегеры со сморщенным лицом. Сексапильная молодая блондинка в образ Злюки совершенно не вписывалась… пока Родж не наткнулся на ее взгляд. Вроде бы ничего особенного, глаза как глаза. Серые, и даже не слишком выразительные. Вот только… назвать ее в лицо Злюкой он бы не рискнул. Исключительно на «вы» и в строгом соответствии с табельной табличкой: «Лейтенант Элен Крейн».

Человек, которого бойцы втащили следом за командиром, вызывал совсем другие ощущения. Неприятно обрюзгший, в неряшливом, хотя и дорогом костюме. На лысине темные пятна от частого использования виртуальных датчиков малазийских порноавтоматов. В уголках рта висят клочья пены, на щеках багровеют прожилки сосудов. Толстяка явно вытащили из очередного секс-развлечения в клубной сети, и реальность он воспринимал плохо.

Совершенно не смущаясь, Злюка плюхнулась в директорское кресло, толстяка усадили напротив. По знаку лейтенанта бойцы отошли к двери.

– Так-так. Кого я вижу! Вот уж встреча! Не верю идентификатору – сам Джонатан Ревю, он же Стефан Каллис, он же… впрочем, тут целый файл всяких имен, – Злюка ослепительно улыбнулась, – Давай как привычнее: Большой Папа Джо!

– Хоть папа, хоть мама, – толстяк осклабился, пытаясь сфокусировать затуманенный взгляд, – У европейского Интерпола на меня ничего нет, а штраф за посещение подпольного клуба я, так и быть, заплачу.

– Не скажи, Папочка, – положив на стол тяжелый штурмовой автомат, Злюка подалась вперед, голос ее стал медовым. – Пока ты бегал, многое изменилось. По моим сведениям, тебя просто жаждет увидеть сам шеф Хьюго Мейкес, а через него – все американское отделение. Можешь не сомневаться, билет через океан будет бесплатный!

Теперь Родж смотрел во все глаза. Ничего себе! Не каждый день удается увидеть легенду киберуголовника, хоть и попавшегося случайно.

– И ведь надо же: пол мира его ищет, азиаты все притоны перерыли, мексиканцы вообще зубами скрипят, а он ошивается в захолустном английском подполье! Что ты здесь делал, Джо? Неужто еще не всех киберов перетрахал? – Злюка встала, не спеша прошлась по шикарно отделанному кабинету.

– С какой железякой ты сама трахаешься, сука?! – Толстяк не выдержал, вскочил, голос его сорвался на визг. – У тебя же процессор в затылке! Может, еще и сиськи пластмассовые?!

Не оборачиваясь, Злюка захохотала.

– О, мистер изволил высказаться? Забыл насчет оперативной записи, да? А ведь оскорбил офицера при исполнении. Нехорошо получилось, Джо, но за язык тебя никто не тянул. Так и быть, лично переброшу этот фрагмент дознавателям. Считай, десять суток ты уже заработал. А там и запрос на тебя поспеет!

Толстяк глухо зарычал. Лицо его, и без того красное, пошло бурыми пятнами.

– Ах ты су-у-ука!

Родж ошеломленно глядел, как Большой Папа прыгнул к столу, хватая автомат. Злюка стояла спиной, перекрывая спецназовцам линию огня.

– Ненавижу-у-у!

Выстрелить Папа не успел. Стремительным движением, выдававшим работу миоусилителей, Злюка развернулась. В руке ее мелькнул пистолет. Щелчок автоматного бойка по пустому патроннику совпал со звуком выстрела. Пуля вошла точно между глаз толстяка, швырнув того к стене. Лейтенант Крейн медленно опустила ствол.

– В автомате не случилось патронов? Ай-ай-ай, какая досада, Джо! Пожалуй, не стоило и пытаться!

Родж поймал взгляд спецназовца: видишь, говорил же – сумасшедшая!

– Гражданин убит при попытке нападения на офицера, – ровно произнесла Злюка. – Фиксирую: инцидент произошел в два сорок два, в ходе федеральной антикриминальной операции. Я же говорила, мы еще не закончили… Мальчики, скопируйте записи своих камер для дознавателей. Вас, техник-капрал, это тоже касается.

Против воли Родж поежился. Это же… провокация? Убийство! И при этом все законно, да еще при свидетелях. Чего стоит только этакое корректное обращение а-ля командир операции: скопируйте записи! И все же… больше всего поражал голос лейтенанта: ни сожаления, ни сострадания, ни переживаний. В словах Элен Крейн не было ничего человеческого.