Текст книги "Крупицы магии. Каждый сам за себя. Фэнтези"

А буря шла по следу

Надо признать, что за последние двести лет магики обмельчали… И верно говорят, что закат их эпохи на подходе… Раньше в каждой деревне по несколько штук было, а теперь-то лишь в больших городах ошиваются, да где наживы побольше!

Постоялый дом «Старый дворик» – тихое местечко для тех, кто в большом городе ищет уединенное место. Где нет шумного гама, а спокойная обстановка позволяет разговаривать не выкрикивая фразы собеседнику на ухо. Стояла таверна меж двух крупных двухэтажных магазинов, занимающихся продажей духов и продажей хозяйственной утвари.

В «Старом дворике» сейчас находилось пять человек – трое пожилых мужчин сидело в углу, за столом, освещенным тусклой масляной лампой, играя в кости. В другом конце небольшого помещения сидел светловолосый мужчина с заостренным лицом, ощупывая курточку, а напротив него рыжеволосая девушка, работающая ложкой в тарелке.

– Все же жмет, – недовольно заключил Дакша, сводя локти вместе. – Слышишь, как похрустывает?

– Сам отказался походить и еще посмотреть, – пожала девушка плечами, отправляя ложку с похлебкой в рот. На ней были салатовые, широкие штаны, зауженные у щиколоток, светлая рубаха и легкая безрукавка поверх. – Ты же не любишь по рынкам ходить, верно?

– Верно, – продолжая проверять кожаную курточку на прочность, согласился чародей. – Как по мне, так если пришел на рынок, то покупай, что тебе нужно и уходи. Какой смысл ходить смотреть? Только купишь еще того, что и не собирался брать.

– Ну-ну, – улыбнулась Маришка, отбросив прядь волос за плечо. – Вот твоя куртка – наглядный пример того, что пришел и купил! Молодец. Прожил столько лет, а вещи по размеру не можешь подобрать.

– Не жизненно необходимо, – отмахнулся Дакша, принимаясь за луковый суп.

Ели они молча, каждый думая о своем. После луковой похлебки молодая девушка принесла пирожки и пиво. Травница придирчиво посмотрела на пиво, видимо вспоминая вчерашний марафон с гномом, но все же решилась и отпила. Когда они закончили с пирожками и пивом, то старая дверь в постоялый двор отворилась и на пороге оказалась коренастая, бородатая фигура гнома.

– Фу-у! – с порога протянул Риги, направляясь к приятелям. – Еле управился с этой еб… прошу прощения, – уселся он около травницы, заказывая пива. – с этой рудой, еле управился. Последняя моя партия. – Девушка принесла ему пива. – Выпьем за достойную оплату профессионального труда, мать его! – поднял он кружку.

– И чем же ты теперь заниматься будешь? – утерев губы рукавом новой куртки, спросил чародей.

– Не знаю, – пожал Риги плечами. – Могу грузчиком в порту работать. Я куда сильнее обычного человека.

– Так уж и сильнее? – подшутил Дакша, на свою же голову. Гном воспринял это, как вызов и выставил на стол руку, чуть отодвинув травницу. – Ладно тебе. Верю, что сильнее.

– Вот уж хер! – замотал Риги головой и потрясая рукой. – Будем бороться, чтобы ты понял. Давай, гному проиграть не мудрено.

– А если выиграю? – осушив кружку и убрав ее в сторону, спросил Дакша, хватая мощную ладонь гнома. – Зла держать не будешь?

– Без заклинаний? – прищурился Риги. – Если без них, то честь тебе и слава, но хер ты меня на руках поборешь. Я пальцами могу камешек в пыль раздробить.

Маришка смотрела на все это ребячество с легкой улыбкой на лице, облокотившись рукой на стол. В «Старом дворике» было мало развлечений и даже пожилые игроки в кости прекратили стучать деревянным стаканом и костями по столу, наблюдая за борьбой человека и гнома. Сняв куртку, Дакша подсунул ее гному под локоть, чтобы руки были на равной высоте, проверил ножки стола на крепость и заложив левую руку за спину приготовился к состязанию.

Оба резко дернули в противоположные стороны, напрягая мускулы до предела. Равновесие качнулось из стороны в сторону и остановилось на месте. Дакша чувствовал, как грубая ладонь Риги сжимает руку не хуже тисков, от чего пальцы жалобно заныли, но сдаваться и не думал, налегая и чуть смещая равновесие в победоносную сторону стола. Гном же был не мало удивлен, когда не победил одним движением и теперь приходилось состязаться на равных. Раньше ему не приходилось так долго бороться с людьми, какой бы мощи они не были. Но все же железные мускулы, которыми славились гномы, не подвели и после долгого пыхтения и покраснения обоих соперников, гном треснул рукой чародея по столу.

– Вот уж не думал, – покачал гном головой, – не думал, что с тобой будет так сложно. Считай, что не мало меня удивил.

– Хорошо руку не сломал, – разминая кисть, ответил Дакша. – Больше с вашим братом не буду бороться. Так рук не напасешься.

– Ведете себя точно дети, – прокомментировала Маришка. – Лучше давайте думать, что дальше будем делать?

Пожилые игроки в кости вновь начали игру, так и не дождавшись маловероятной победы человека над гномом. К ним присоединился еще один человек, такого же возраста и азарт захлестнул их с головой.

– Я, как и говорил, – осушив кружку, заявил Риги, – попробую в порт устроиться или к кузнецу в помощники. Может со мной?

– Нет, – оперся чародей на спинку лавки, поправляя тесную курточку. – Не привык я на одном месте долго сидеть. А в кузнечном ремесле я ни чего не смыслю.

– И чего же будешь делать? – спросила травница. – Меня всегда интересовало, чем занимаются магики? У тебя дом-то есть? Есть куда вернуться, в случае чего?

– Есть, – с неохотой ответил Дакша. – Правда давно я там не был. Может уже и нет его. Поди занял кто-нибудь или развалился… Все равно я там не жил почти.

– Да-а, – почесал Риги затылок. – Хренов,. когда нет местечка, куда можно в случае чего вернуться. А и правда, чем вы обычно занимаетесь?

– Бродяжничеством, – пожал плечами чародей. – Бывает работка какая-нибудь попадется. Некоторые чародеи поступают на службу к князьям или к самому царю. Сейчас куда реже, конечно, из-за гонения магов и отсутствия у них безграничных сил. Некоторые скрываются и становятся рыцарями или вступают в армию. Так сразу и не расскажешь. Знал я одного мага, так он пошивом платьев для высокородных барышень занимался.

– Знал? – переспросила Маришка. – Он умер?

– Убили, – ответил Дакша без признаков скорби на лице. – Как-то раз к нему залезли воры, решив ограбить. Он не сплоховал и раскидал их в разные стороны, применив магию. Они убежали, а к утру привели с собой стражу. Воры пожаловались городской милиции на то, что им мешает себя грабить магик. Так его взяли под стражу, а потом повесили, ведь один из воров в пылу драки отлетел в сторону, ударился головой и умер при ограблении.

Возникло неловкое молчание, в котором слышался лишь хруст сухариков на зубах гнома.

– А разве он не смог из тюрьмы-то дернуть? – спросил Риги, забрасывая еще пару сухарей из кармана себе в рот.

– Когда маги начинают вести оседлый образ жизни, то магия постепенно в них затухает. Она словно покрывается коркой от бездействия. Наговоры таких чародеев слабы, словно удар ребенка, пусть они и вложат в них всю концентрацию. Магия поддерживает в них жизнь и такой маг может прожить сотню, а то и больше лет, поддерживаемый внутренней энергией.

– Ты так жить не хочешь? – почесав вздернутый носик, спросила травница. – Не желал осесть и прожить оставшиеся годы не бродя по миру?

– Не хочу, – без раздумий ответил Дакша. – Я был рожден с магией внутри и моя не дает мне сидеть на одном месте.

Дверь в таверну вдруг резко отворилась, громко заскрипев и из темнеющей улицы в таверну заглянуло чумазое лицо мальчугана в обносках. Быстрые, живые глаза вмиг окинули всех присутствующих и остановившись на Дакше пару секунд внимательно его изучали.

– А ну! – выкрикнула девушка, хозяйничающая в «Старом дворике», на оборванца. – Иди отсюда! Только вшей нам тут не хватало!

Паренек живо юркнул на улицу, хлопнув дверью, предварительно нахально зыркнув в сторону хозяйки. Таких оборванцев на улицах Водницы было не мало и скорей всего паренек заглянул в «Старый дворик» чтобы стащить чего-нибудь поесть, но выбрал не самое лучшее время.

– С такими надо держать ухо востро, – заметил Риги. – В прошлый раз у меня такой мальчуган пытался увести кошель с пояса. Так что смотрите внимательно, когда по улицам прогуливаетесь. А то без штанов останетесь… А-о-о-х! – громко зевнул гном, почесав грудь. – Пойду я спать. Почти четыре дня в дороге. Да и вы не засиживайтесь. А поутру решим чего делать-то.

Гном ушел, скрипя половицами под ногами, поднимаясь в комнату на втором этаже. Маришка проводила его улыбкой, глядя на неуклюжую походку. Дакша же выстукивал пальцами какую-то мелодию. Разговаривая о всякой всячине, они просидели еще около часа. За это время пожилые игроки в кости расплатились с молодой хозяйкой и вышли в темнеющий город, где по улицам то и дело разносились пьяные выкрики и песни.

– Кстати, – достал Дакша кошель и отсчитав тридцать кун, выложил их перед травницей. – Твоя доля.

– С чего вдруг? – удивилась Маришка, глядя на серебряные монеты.

– С того, что лошадь мы украли вместе, – пояснил Дакша завязав тряпичный кошель и убрав его в карман. – Цену за ее продажу ты набила. Это твоя доля. Бери, иначе оставлю здесь.

Рыжеволосая спорить не стала, сгребая деньги. Убрав их в карман салатовых штанов, девушка подперла голову руками, упирающимися в стол и с легкой ухмылкой в зеленых глазах стала рассматривать чародея. Дакша нелепо улыбнулся, не понимая чего девушка хочет этим взглядом добиться.

– Как ты прожил столько лет? – неожиданно спросила девушка, продолжая смотреть на Дакшу. – Помогаешь малознакомым девушкам, дружишь с гномом, убиваешь своих собратьев, не осушаешь детей, хоть они могут продлить твою жизнь и даровать тебе силы. Ты похож на белую ворону среди магов. Почему тебя еще ни кто не осушил?

Дакша вовсе не ожидал подобного вопроса. Поводив плечами, он почувствовал, как сильно ошибся в выборе куртки, но Маришку сейчас это меньшего всего волновало и она явно собиралась услышать ответ на вопрос.

– Во-первых, – заметил чародей, подняв указательный палец, – я не убиваю собратьев. Я их осушаю, но оставляю в живых. Магия мне нужна, чтобы жить и защищаться – приходится осушать других магов, чтобы не осушать детей-магиков. Во-вторых, я знаю не так много гномов, чтобы хвастаться с ними дружбой, но Риги один из тех, с кем мне приятно путешествовать и говорить. В-третьих, ты спасла мне жизнь и я благодарен тебе за это. А еще, – прошелся Дакша по волосам пятерней, чуть их взлохматив. – Ты же меня обвинила в том, что именно из-за меня те чародеи наведались в Каменку, в чем я, честно сказать, сомневаюсь.

– Значит пытаешься удержаться на острие? – спросила Маришка. – Ты не плохой и не хороший?

– Не мне судить, – пожал Дакша плечами. – Но и не тебе. Да, я тебе помог, но это еще не значит, что я всегда так поступаю. За последние пять лет я успел натворить не мало дел.

– Так в чем тогда смысл жизни мага? – отбросила травница прядку волос и откинулась на обтертую спинку лавки. – Ты не плохой и не хороший. Рано или поздно ты умрешь и что тогда?

– Ни чего, – безразлично ответил чародей. – Умру и на этом все.

– После тебя ни чего не останется?

– Почему же, – возмутился Дакша, погладив подбородок. – На какое-то время останется труп.

– Ага, – усмехнулась травница, поднимаясь с лавки. – Пойду я спать. Утро вечера мудренее.

Дакша дождался пока травница поднимется по лестнице и посидев еще пару минут, глядя в стол, поднялся и расплатившись с хозяйкой, вышел в дохнувшую прохладой ночную улицу.

***

– Не люблю этот город, – фыркнул Власка, почесав всклокоченную рыжую бороду. – Один раз меня здесь пытались повесить. Я тогда порезал одного хмыря. Представляете, пытался надуть меня в карты, вот я его и пырнул в брюхо. Его дружки меня тогда отколотили, точно собаку и прибили бы, если бы стражники не влезли. Те сказали: «Нельзя самосуд вершить, сукины дети! Повесим его и дело с концом». Ток ошиблись законники и я еще и их порезал, а потом драпанул из города… Короче, не люблю я Водницу.

Олег не прокомментировал историю друга, отхлебнув из фляжки и передав ее крепышу в безрукавке.

– А мне по душе большие города, – ответил крепыш, крякнув от крепости самогона. – Здесь в кости можно лопухов обыгрывать. Деньги тут крупные водятся, главное знать, как их вытянуть из чужого кармана и не попасться страже.

– Ага, – фыркнул Власка, вот такого же засранца, как ты я и порезал.

Крепыш не ответил, лишь почесал свернутый нос с хищной улыбкой на лице и уселся на пень.

Олег разделил группу, отправив Громобоя и Гришку к порту, на случай, если Дакша надумает уплыть, а сам остановился около конюшни с Влаской и присоединившемуся к ним бандюгой, потерявшему своих людей и теперь приставшему к новой группе.

– Идет, вроде, – заметил Власка движение в полутьме и поправил кинжал за поясом.

Он не ошибся и вскоре в темноте прочертился облик маленького оборванца, быстро переводящего взгляд с одного нанимателя на другого. Стоял он пружинисто и создавалось впечатление, что может в мгновение ока метнуться в сторону и скрыться, если ему что-то будет угрожать.

– Нашел? – холодно спросил Олег, заткнув большие пальцы за широкий кожаный пояс.

– Плату сперва, – прохрипел оборванец, напрягаясь всем телом и стараясь уследить за тремя крупными людьми перед ним.

Олег достал монетку и бросил ее пареньку. Тот поймал ее обеими руками и тут же попробовал на зуб, убеждаясь в ее оригинальности.

– Вторую получишь, – навис Олег над мальцом, точно гора, – когда скажешь, где он.

– Постоялый двор «Старый дворик», – тут же выдал оборванец, простуженным голосом. – Он сидел с какой-то рыжей девкой и гномом.

Получив вторую монетку, шпион побежал в переулок, мелькая пятками и через секунду его уже не было видно.

– Вот так подвезло! – хохотнул крепыш, потирая ладони. – Этому чертову гному причитается должок, за мой нос. А его дружку-убийце…

– Его дружок-убийца – не твоя забота, – отрезал Олег, взглянув на крепыша. – Тронешь его и я лично отправлю тебя на тот свет. Уяснил?

Крепыш поводил жвалами, исподлобья смотря на чародея. Раньше он был лидером среди своих людей, а теперь приходилось мириться с унизительным отношением и ценностью самого себя, не превышающей ценность подметок. Но он все же кивнул в знак согласия, выдержав тяжелый взгляд Олега.

– А теперь иди за остальными, – продолжил чародей. – Скажи, чтобы подходили к постоялому двору «Старый дворик». Громобой знает где это.

Крепыш быстро удалился. Пусть ему глубоко не нравился лидер группы, но он прекрасно знал, что он чародеям ни к чему и потому-то придется выполнять подобные поручения. Пусть он и не был здесь лидером, но возможностей с такими ребятами было море, не то что прежде.

Через полчаса все были в сборе.

– План таков, – проговорил Олег, поглаживая усы обрубками пальцев. – Гришка займет место с противоположной стороны дороги. Я и Громобой будем ждать около дверей. Власка зайдет внутрь и все разузнает, после чего мы с Громобоем зайдем и наведаем старого друга…

– А я? – растерянно спросил крепыш, не дождавшись, пока Олег договорит. – И гнома тоже надо поймать!

– Будешь около магазина духов стоять, – получил он в ответ. – Свистнешь два раза, если пойдет стража.

На этом инструктаж был окончен. Все в группе, кроме Громобоя, проверили оружие, поправили ремни и затяжки. Олег покрутил в левой руке небольшим топориком, а в правой примерил кинжал, держа его тремя пальцами достаточно ловко. Власка чуть вытащил меч из ножен, и вновь его засунул, довольный легкостью движения. Гришка похрустел креплениями арбалета и убрал его за спину, автоматически похлопав по колчану с болтами, крепко держащемуся на левом бедре. Крепыш затянул пояс потуже и вновь почесал нос, который почему-то раззуделся. Лишь Громобой был без оружия и не готовился, стоя около бревна, подпирающего крышу конюшни.

С приготовлениями закончили и группа быстро выдвинулась. До постоялого дома идти было не больше пяти минут по тихим, спящим улицам. По улицам шныряли крысы и кошки. Одни убегали, другие – догоняли. Небо было в облаках и луна то появлялась, то исчезала, делая улицы еще темнее. Один раз группа встретила на пути пьяницу, по-хозяйски идущего вдоль дороги витиеватыми узорами. Завидев вооруженных людей, он тут же ретировался в проулок меж домов, посчитав, что уйти у них с дороги – лучшее его решение за последние дни.

«Старый дворик» спал. Перед старой дверью под углом к стене догорали два факела. Света в постоялом доме не было и тишина охватывала всю улицу. Группа остановилась и тут же от нее отделился Гришка, перейдя на противоположную сторону и укрывшись за бочкой, собирающей в себя дождевую воду в ненастье. Крепыш шумно дернув пояс, пошел обратно, следить за происходящим на улице. Власка тихо достал меч и легким шагом направился к двери. Посреди улицы остались стоять Олег и Громобой.

Подойдя к двери, Власка хотел было просунуть кинжал меж досок и отворить затвор, как увидел вырезанную на двери надпись. Секунду соображая, он почесал бороду и жестом приманил остальных.

– Опоздали, – прочитал Олег слова на старых досках, выхватывая топорик из-за пояса. – Он знает, что мы здесь.

В этот момент около бочки с той стороны улицы раздался глухой удар и Гришка безвольно рухнул на дорогу. В свете вышедшей луны они увидели очертания человека, вскинувшего арбалет. Олег, не раздумывая и секунды, отталкнул белобородого в сторону и отпрыгнул сам. Но стрела предназначалась не ему. Щелкнул затвор и болт со свистом пересек улицу, вонзившись в бедро убегающего от выстрела Власки. Болт пробил ногу на сквозь, выглянув с тыльной стороны наконечником. Рыжебородый рухнул на землю, выронив меч и с невероятным усилием сдержал крик, сдавленно скуля. Олег хотел было броситься к другу на помощь, но с той стороны улицы запела сталь, выскакивающая из ножен и появился старый знакомый.

– Ты за это поплатишься! – прорычал Олег, выхватывая из-за пояса кинжал в правую руку.

Противник не ответил, на ходу отстегивая ножны и зажимая их в левой руке. Оба сошлись в бою на середине улицы. Удар Дакши Олег ловко отбил топором и сделав финт, пырнул противника в живот, но кинжал распоров куртку, скользнул по животу не оставив на нем и царапины. Мгновения было достаточно, чтобы Дакша влепил противнику коленом в живот, отбрасывая его от себя. Оба заняли боевые стойки и первым в атаку пошел Дакша, просвистев мечом перед лицом противника и тут же по инерции развернувшись, ударил пирамидками ножен ему в колено. Олег знал этот прием, т.к. видел его ранее и с легкостью ушел от болезненного удара, отскочив назад на шаг и метнув топор в ноги противника. Меч Дакши резко, словно управляемый мыслью, опустился вниз и топорик отлетел в сторону. Меч и ножны засвистели хороводом и Олегу оставалось лишь отступать, с невероятным усилием отбивая кинжалом удары. Секунда и противник выбил из его покалеченной руки кинжал. Олег успел лишь вскинуть руку, но заклинания произнести не смог и ножны с силой ударили его под вытянутую руку, невероятной силой укладывая на землю, перед постоялым домом. Удар ногой в лицо и Олег засопел от боли и бессилия.

– Остановишься? – спросил Дакша, направляя меч на Громобоя. – Прямо сейчас уходите и останетесь живы.

– Убьешь беззащитного старика? – протянул белобородый ладони вперед, поднимаясь от скулящего Власки, держащегося за бедро, чуть выше раны.

– Осушу, – сухо сказал чародей, еще раз добавив пытающегося подняться Олега. – Не думай, что пожалею.

– Твоя беда в том, что ты многих оставляешь в живых, – покачал Громобой головой, вскидывая руку и выкрикивая заклинание.

В этот самый момент Дакша увидел бегущего на него мужика с мечом в руке. Он отвлекся и заклинание белобородого ударило его в грудь едва заметным сгустком дрожащего воздуха. Ребра захрустели и защитный наговор, коим чародей обезопасил себя, рассыпался. Тело охватила слабость и он не смог удержать меча с ножнами. Удар об землю выбил дыхание из груди и Дакша закашлялся, через боль поднимаясь на ноги. Не успел он встать, как рукоять меча врезалась в челюсть, сотрясая голову. В размытом взгляде чародей видел ухмыляющегося над ним крепкого мужика в безрукавке.

– Новую куртяху выиграл? – заржал крепыш, саданув его ногой между ног.

Скукожившись от боли, Дакша вспомнил этого мужика и не успел он нанести второй удар, как чародей ловко перекатился и поднялся на колени. Лысый не ожидал такой прыти и застыл на мгновение, получая кулаком между ног. Удар был такой сильный, что крепыш на пару секунд потерял сознание, рухнув на земляную улицу, подобно мешку с навозом.

– Ловко, – оценил Громобой, и из его сжатой в кулак руки вырвалась белизна, вонзающаяся в глаза стоящего на коленях чародея.

Дакша взвыл от боли, прострелившей от глазных яблок до самого темени. Глаза горели, точно их посыпали раскаленными углями, но он продолжал ползать и шарить руками по земле в поисках своего меча. Нащупал он чей-то ботинок и не успев отстраниться, получил им по носу. Раздался хруст и на губы хлынула кровь.

– Ах ты тварь! – услышал Дакша неподалеку грубый и такой знакомый голос гнома. – Зарублю!

– Это та сука! – заверещал совсем рядом лысый сдавленным голосом, очнувшись после удара в промежность. – Обернись!

Раздался звон стали и крики дерущихся. Глаза начали восстанавливаться и Дакша проведя по ним руками, увидел свой меч, лежащий в пяти шагах от него.

– Не так скоро! – подобно грому, пробасил белобородый, схватив Дакшу за волосы и поднимая.

Нос горел огнем, в глазах еще рябило, а кожа на голове разорвалась сотней молниеносных уколов от хватки белобородого. Дакша взглянул в глаза старика и они на секунду вспыхнули. Чародей тут же отпустил Дакшу и потеряв ориентацию, закружился на месте. Он пятился, потрясая головой и длинной, доходящей до пояса бородой.

– Ах… сука! – зарычал Риги, которого поднявшийся на ноги Олег ударил молнией из пальцев. Но гномы были крепкими, считалось, что они имеют некоторый иммунитет против магии. Именно это и продемонстрировал гном, с рыком поднимаясь на ноги и размахивая обоюдоострым топором, бросаясь на выкрикивающего еще одно заклинание Олега.

Дакша понимал, что Риги не справиться один, но Громобой уже пришел в себя и в его руках, сведенных около груди, пульсировала черная сфера. Заклинание было знакомо, но Дакша и подумать не мог, что существуют еще те, кто мог его сотворить. Заклинание останавливало время, позволяя сотворившему, находящемуся в этой сфере, стать властителем времени, правда на очень короткое время. Не медля и секунды, Дакша сократил дистанцию и схватив Белобородого за бороду, резко притянул его к колену. Оглушительный звук не сотворенного до конца заклинания, который мог услышать лишь маг, ударило громко, заставив всех чародеев заткнуть уши, падая на землю. Длилось это всего секунду и за это время Риги успел оглушить Олега и бросился к поднимающемуся на ноги крепышу, со всего маху врезав тому в кривой нос кулаком. Вой бедолаги заглушил повторный удар огромного кулака. Дакша схватил меч и ножны и застыл на месте, глядя на дверь «Старого дворика».

– Бросай! – истерично похихикал Власка, приставив кинжал к горлу испуганной Маришки. Зеленые глаза травницы были широко раскрыты и от страха казались остекленевшими. – Бросай! Ты меня знаешь – рука не дрогнет! – В его ноге по-прежнему торчал арбалетный болт и он практически висел на травнице.

К этому времени поднялся на ноги Олег. Покачиваясь, словно пьяный, он поднял кинжал и утер кровь со лба, куда ему рукоятью врезал гном. Сзади подошел Громобой, шмыгая расквашенным, как и у Дакши носом.

– Бабой прикрываетесь! – сплюнул Риги и моментально приставил к горлу стонущего крепыша топор. – Отпусти ее, иначе отсеку ему башку!

– Отсекай, – захохотал Олег, утирая тыльной стороной ладони грязь с лица. – Можешь хоть пожениться с ним где-нибудь в кустах! Нам плевать! А вот если ты не бросишь топор, то она умрет.

Риги злобно скрипнул зубами и специально наступив лысому на руку, он бросил топор.

– Вот и ладно, – оскалился Олег, подходя к Дакше и забирая его меч и ножны. – Бабы, как известно, – зло!

Встав перед чародеем, Олег посмотрел на него пару секунд, а затем размахнулся и ударил Дакше в челюсть!

– Ох и подлые вы! – прорычал Риги, видя, как Дакша потеряв сознание, развернулся на месте и упал лицом в землю.

– Это мы-то подлые? – хохотнул Власка, ударив травницу по голове рукоятью кинжала, от чего она даже не пискнув, безвольно осела. – А ты знаешь, что твой дружок крыса, предатель, двуличная сука?.. Вижу, что не знал… Давай, Гришка.

Риги успел обернуться и увидел перед глазами какое-то полено.