Текст книги "Крупицы магии. Каждый сам за себя. Фэнтези"

И снова вместе

Раньше-то чародеи сильны были. С их властью даже короли считались! Во как! А сейчас шныряют по округе, точно собаки бездомные и ищут, где бы дитя похитить или кому в наемные убийцы устроиться! Тьфу!

Очнулся Дакша от кислого запаха пота и боли в челюсти. Оказался он перекинутым через спину лошади, связанный по рукам и ногам. В лоб его безжалостно впился овод. Тот настолько обнаглел, что не собирался улетать, даже когда чародей затряс головой. В следующую секунду подъехала лошадь и Дакша получил по лбу ладонью.

– Вот крови-то насосался, – смотря на окровавленную ладонь, подивился Громобой, – словно вампир.

– Дай воды, – хрипло попросил чародей, приподнимая голову и тут же опуская ее от ярких лучей солнца, бьющих в глаза.

Было утро и солнце еще только поднималось над горизонтом, но уже светило достаточно жарко. Спереди и сзади слышался шаг лошадей и их негромкое фырканье. Боком Дакша ощущал тепло сидящего в седле конника, от которого разило самогоном. Попытавшись взглянуть, чародей лишь зря потратил силы, так и не поняв с кем из банды Олега едет.

– Лежи, – недовольно разразился Власка. – Не вошкайся там, а то ненароком спихну.

– Как твоя нога? – по-прежнему хрипло спросил Дакша. – Зажила?

– Слышь, Громобой! – тявкнул Власка. – Почему я должен везти эту падаль? Мне ведь охота его порешать. Разве ты этого хочешь?

– Я хочу, – устало сказал белобородый, – чтобы ты не слушал его и ехал дальше. От того, что он говорит ни чего не меняется. Ты в седле, он – связанный за тобой… На, – протянул старик Дакше фляжку, наклоняясь на лошади.

Чародей взял связанными в запястьях руками глиняную фляжку и сделал пару глотков. Вода хоть и была теплая, но сразу, как-то полегчало. Белобородый забрал фляжку и сделав глоток, засунул ее в притороченный к седлу мешок.

– Что ж ты, Дакша, – проговорил Громобой после минутного молчания. – Что ж ты воруешь, друзей предаешь? А как мы к тебе приходим на разговор, так драться лезешь?

– А ты ночью на разговор не приходи, – кашлянув, ответил чародей. Нос, разбитый в драке и не вылеченный наговором, забился засохшей кровью и дорожной пылью и теперь дышать было невероятно неприятно и даже сложно. – Приходите с оружием, а для чего спрашивается?

– А для того, – спокойно ответил белобородый, – чтобы напомнить, таким, как ты, что за любое действие нужно отвечать. Понял?

– Понял, – зажав одну ноздрю и высмаркивая кровь из другой, ответил Дакша. – Как-нибудь тебе напомню о сказанных словах.

– Вот сука! – рыкнул Власка, больно ударив чародея в ухо кулаком. – Еще угрожать будет! Не в том ты положении, собака!

– Оставь его! – приказал холодный голос Олега, подъехавшего с другой стороны лошади. – Просто правь лошадь и не слушай его, а тем более не бей.

– Так для чего я тебе нужен? – спросил Дакша, высмаркивая вторую ноздрю. – Вы меня даже не осушили. Значит что-то задумали, верно?

– Не твое дело, – безразлично ответил Олег, пришпорив лошадь и поскакав вперед.

Дакша больше не хотел получать по голове и замолчал. В конце концов он усмотрел, что Риги и Маришка целы. Они ехали на телеге гнома, связанные по рукам и ногам. У гнома под глазом был темный, точно ночь синяк. Наверняка работа лысого крепыша. Дакша знаками показал, что переговариваться не стоит и друзья в знак согласия кивнули.

Ехала процессия по каким-то небольшим тропам. То по полям, то въезжала в небольшие леса. Было ясно, что группа Олега не хотела зазря попадаться на глаза. Говорили они мало. Лишь перекидывались изредка короткими фразами и двигались на юг, что Дакша понял по солнцу.

После обеда Олег приказал остановиться на отдых. Встали лагерем в небольшой березовой рощице. Власка, спрыгнув с коня, столкнул связанного чародея на землю, точно мешок с ненужным хламом, а потом схватив за ноги, оттащил к дереву и напоследок пнул по бедру, довольно ухмыляясь в рыжую бороду.

– Это они, – сказала сидящая рядом Маришка. – Они за мной гнались.

– Я уж понял, – кивнул Дакша, разминая затекшие мышцы, насколько позволяли путы.

– Что делать-то будем? – прошептал Риги, лежащий у соседнего дерева. Борода его непривычно всклокоченная и неаккуратно сплетенная в две косы, бросалась в глаза. – Драпать от этих сукиных детей надо.

– Надо, – шепнул в ответ чародей. – Да вот только мы связанны. Если и побежим, то для этого требуется подходящий момент. А пока сидим тихо.

Гном недовольно побурчал и подполз к стволу березы, чтобы хоть на что-то опереться. В стороне от пленников, группа Олега развалилась на траве, передавая фляжку по кругу и поедая колбасу. Проверяющие взгляды направлялись на пленников каждую минуту.

– По времени-то укладываемся? – спросил сидящий среди них крепыш, откусывая большой кусок колбасы.

– Не особо, – ответил Громобой. – Придется сокращать.

– Это через что же? – опираясь на колесо телеги, спросил Власка, вытряхивая из бороды пыль. – Уж не через Дремучий ли лес?

– А хоть бы и через него, – сказал Олег, отпивая из глиняной фляжки. – Что с того?

– Херово там, говорят, – помрачнел Власка. – Всяк там водится. Оборотни, лесные духи, вампиры и еще этот… лесной народец.

– Лесной народец? – улыбнулся Громобой. – Ты про ту легенду, что уверяет о мелких, похожих на гномов существах? Ага, говорят они еще весь Дремучий лес превратили в свои охотничьи угодья. Убивают купцов, свернувших с дороги, путников, да всех, у кого есть что-нибудь блестящее. Чушь это, друг мой. Не верь в россказни деревенщины.

– Ты сам-то там давно был? – с недоверием спросил Власка. – А может с тропы съезжал, что бы так смело заявлять?

– На кой мне с тропы съезжать, если в Дремучем лесу заплутать – раз плюнуть. Потому-то он и дремучий. Вот то, что там люди пропадают – правда. Только они пропадают из-за глупости. Идет деревенский болван по тропе и видит в десяти шагах гриб, так он бежит и срезает его, а потом следующий гриб и следующий, а как оглянется, так тропы не видать. Он с перепугу начнет метаться из стороны в сторону и заплутает в конец. Потом уж его волки загрызают, а не какой-то там Лесной народец.

– Сам увидишь, – пожал безразлично плечами Власка, продолжая заниматься своей бородой. – И, кстати, – обратился он к Олегу. – Пусть эта крыса едет в телеге с остальными, а то мне и сидеть с ним на одной лошади противно.

– Нельзя их вместе сажать, – покачал головой Олег, поглаживая усы обрубками пальцев на правой руке. – А если убежит?

– Гришка сзади телеги с арбалетом поедет, – предложил выход рыжебородый. – Если что, – прибавил в голосе Власка, – так он рыжую в миг прибьет! Ясно тебе? – Дакша кивнул.

– Хорошо, – сдался Олег. – Пусть едет в телеге. Давайте собираться.

***

В телеге было куда удобнее ехать, чем перевешенным через круп лошади. Дорога неявной тропой продолжала виться в полях и лесах. Телегой управлял крепыш. Нос ему чародеи чуть подлатали, но он по-прежнему был заметно скошен на бок. Гришка ехал позади, держа арбалет наготове.

– Впереди едут трое в латах, – вернулся с разведки Власка. – Походу рыцари.

– Держаться спокойно, – приказал Олег, притормаживая лошадь и ровняясь с телегой. – Если из вас хоть кто-нибудь пискнет, то рыжая умрет, – сказал он сухо. – Гришка об этом позаботиться. Понятно?

– Понятно, – фыркнул Риги, оскалившись в усатое лицо Олега.

– Нате, – бросил Олег им покрывало, отвязав его от седла. – Прикройте руки и ноги.

Не прошло и получаса, как впереди раздался топот копыт. Дакша слышал, как трое остановились на безопасном расстоянии, примеряясь к встретившимся им.

– Кто такие? – раздался громогласный голос одного из них. В голосе чувствовался возраст.

– А кто спрашивает? – ответил вопросом на вопрос Олег.

Трое рыцарей помедлили с ответом, продолжая осматривать встретившуюся группу. После чего рыцарь с голосом пожилого человека сказал:

– Свободные рыцари! Защитники слабых и убогих! Судьи и палачи чародеев! Рыцари Справедливости!

– Рыцари Справедливости, – прошипел Громобой. – Эти ребятки славятся охотой на колдунов. Будьте осторожны.

Выслушав его, Олег спокойно представил рыцарям своих спутников, включая Дакшу, Маришку и Риги. Те услышав имена, не торопливо подъехали, осматривая путников.

– Сейчас приходится быть осторожными, – проговорил рыцарь старческим голосом. – А то можно наткнуться на беглых магов.

– Да ну! – театрально удивился Олег.

– Ага, – продолжил рыцарь. – Тут один маг из Северной сбежал, переложив почти двадцать человек охраны, у него, конечно, был помощник ток его ни кто опознать не смог. А еще шастают где-то неподалеку четыре чародея. Бандиты они, – сплюнул рыцарь. – В городе порезали офицера стражи и удрали. Потом их правда поймали, но эти сукины дети перерезали охрану и смылись! Эх, вот если бы мы ими занялись, то другое дело… Стража-то против них, точно дитя беззащитное.

– Неужели где-то здесь бродят? – спросил Громобой, поглаживая белоснежную бороду.

– Здесь, – протянул рыцарь, изучающе смотря на белобородого. – Один из них, говорят выглядит точно старик, борода белая до пояса, волосы длинные… не тебя похож.

– Да что вы, – добродушно захохотал белобородый. – Я-то с друзьями на шахту еду. Какой из меня маг-то?

– Ага, – задумчиво проговорил рыцарь, заставив лошадь поравняться с телегой. – Среди вас девушка?

Дакша теперь мог разглядеть рыцаря. Был он в годах, может лет пятьдесят, но при этом отличался широтой плеч, статью, достойной короля, холодными глазами и седыми, коротко стриженными волосами. Был он облачен в сверкающие на солнце латы. На поясе тяжелым грузом висел широкий меч. На нагруднике красовались две белоснежные ладони, вздернутые вверх в мольбе. Рыцарь громко спрыгнул с боевого коня и осмотрел телегу, остановив взгляд на гноме.

– А чего это, – спросил он холодно, при этом положив руку в латной перчатке на рукоять меча. – С глазом у Вас, уважаемый гном? А у вас, – посмотрел он на крепыша, – с носом?

– Подрались, – усмехнулся гном. – Выпили и повздорили из-за ерунды. Как всегда, впрочем.

Рыцарь покачал головой из стороны в сторону, продолжая смотреть холодными глазами.

– Бывает, – через некоторое время сказал он. – А разве Вам холодно? – указал он седой головой на одеяло. – Такая жара стоит.

– Да, жара сильная, – согласился Олег, спрыгивая с лошади и подходя к рыцарю в возрасте. – Вам самому наверное в латах жарко?

Рыцарь не ответил, но руку, которую потянул было к покрывалу, убрал, смотря на Олега, не уступающего ему в мощи, но казавшемуся меньше из-за отсутствия доспеха. В мгновение рыцарь переменился в лице и заскреб шею, цепляя серебряную цепочку. Через мгновение он вытянул из-под лат маленькое кольцо, вибрирующее, точно его притягивал магнит. Взгляд его тут же вспыхнул огнем.

– Маги! – взревел пожилой рыцарь, отталкивая Олега на телегу и выхватывая меч. – К оружию!

Группа Олега была готова к схватке и сталь запела в воздухе. Раздались заклинания, выкрикиваемые магами и боевые крики рыцарей Справедливости. Лысый выхватил меч и побежал помогать Власке, встретившегося с одним из рыцарей мечами. Олег отступал уклоняясь от огромного меча пожилого рыцаря, атакующего с невероятной яростью и легкостью, удивительной для его возраста. Громобой поднял руки и во второго рыцаря ударил поток энергии, сбивая его с коня. Звякнула тетива арбалета и болт скользнул по доспеху седоволосого рыцаря. оставив на нем вмятину. Гришка пришпорил коня и обнажив сталь, бросился в атаку.

Лошадь, запряженная в телегу, испугалась и рванула, сбив с ног лысого крепыша, замахнувшегося на рыцаря, сбитого Громобоем с коня. Дакша понял, что это наилучший момент для бегства и выговорил заклинание. Обе кисти рук вспыхнули пламенем и веревка на руках моментально перегорела.

– Останови лошадь! – заорал Риги, подпрыгивая в телеге на кочках.

Испуганное животное рвануло с тропы и теперь неслось от опасности в поле. Трава скрывала неровности почвы, от которых телега перепрыгивала с колеса на колесо, не позволяя чародею подняться на ноги. Чудом Дакша пережег путы на ногах и наконец вскочил. Но было уже поздно. Телега подскочила, наткнувшись на какую-то неровность и ее начало быстро переворачивать. Дакша не понимая как, схватил орущую Маришку и его как из катапульты выбросило прочь. Раздался хруст и телега перевернувшись, потянула за собой лошадь, отбрасывая ее по инерции в сторону.

Чародей приземлился в траву спиной, крепко сжимая травницу руками. От удара куртка на его спине разошлась, а из груди выбило воздух. Руки разжались и травница покатилась в сторону. Хватанув пару раз ртом воздух, чародей с трудом проговорил:

– Жива? – прокряхтел он, поднимаясь на ноги. – Нужно бежать.

– Ж-жива, – заикаясь от ужаса, прошептала Маришка, позволяя чародею развязывать путы. – Г-где Риги?

Дакша не ответил, распутал травницу и бросился к перевернутой телеге с валяющимися повсюду досками. Лошадь тяжело хрипела, лежа в стороне с переломанной ногой и, видимо, спиной.

– Риги! – крикнул Дакша, подбегая. – Жив?! Риги!

– Жив! – прохрипел гном из-под обломков. – Только нога… ух… сука! Сломал видать!

Дакша схватился за край телеги и невероятным усилием поднял ее, перевернув на бок. Риги лежал на траве со связанными руками и ногами и левая его нога в щиколотке вывернулась совсем уж не естественно. Гном шипел в бороду, переворачиваясь на спину.

– Тикайте! – сказал он, посмотрев на Дакшу. – Я-то не бегун сейчас… ух! Бегите!

– Замолчи! – рыкнул чародей, распутав руки и аккуратно освободив ногу от пут. Гном в благодарность обматерил Дакшу, как только мог. – Терпи! Сейчас будет кость срастаться… Будет больно.

Гном схватил лежащую рядом щепку, еще не давно являющуюся частью телеги и зажал меж зубов.

– Авай! – невнятно проговорил Риги и тут же взвыл.

Дакша вытянул вперед руку и тихо шептал заклинание. Нога гнома на глазах возвращалась в исходное положение с характерным хрустом. Прошло пару минут и нога была как новая. деревяшка в зубах гнома треснула, а сам он покрылся липким потом и тяжело дышал, отходя от пережитой боли. К ним подошла нервным, пружинистым шагом Маришка, грохнувшись на траву рядом.

– Чего расселась? – рыкнул Дакша, хватая ее и гнома под руки. – Бежим!

– Поздно, – прокряхтел гном, смотря на приближающихся на конях Власку, Громобоя и Гришку с арбалетом. – Говорил же, что вам нужно было бежать.

Трое всадников быстро окружили путников. Арбалет Гришки был направлен на травницу.

– Без фокусов! – выкрикнул Власка, бросая гному веревку. – Свяжи этой сволочи руки и покрепче! Или может продырявить рыжую?

Дакша кивнул и вытянул руки вперед. Риги аккуратно, но туго завязал путы. Потом связали и его. Троих пленников повели туда, где произошло сражение. Когда же они подошли, то застали, как Громобой и Олег обыскивают трупы павших рыцарей Справедливости. Седые волосы пожилого рыцаря были окрашены кровью, а изо лба торчал кинжал Олега. Второй был обожжен, скорей всего его подпалил седобородый маг, проверяющий его карманы. Третий лежал с арбалетным болтом в шее и погнутым на груди нагрудником, точно по нему не раз ударили палицей. Рядом с ним стонал лысый, держась дрожащими руками за вспоротый живот. Видимо в пылу драки он пропустил один удар меча, которого было вполне достаточно, для долгой, мучительной смерти. Кровь залила безрукавку лысого крепыша и пеной вздувалась у губ. Он тихо проскулил:

– Помогите мне… помогите пожалуйста…

– С такой раной я не справлюсь, – спокойно ответил Громобой, поднявшись от тела рыцаря Справедливости. – Я сильно истощен, а рана серьезная…

– Помоги ему, – холодно бросил Олег Гришке.

Дакша заранее знал какова будет помощь и шепнул травнице, что бы она закрыла глаза. Девушка словно не услышала, продолжая смотреть на умирающего. Гришка, как всегда молчаливый, подошел к закашлявшемуся кровью крепышу, достал нож и с ледяным профессионализмом ткнул меж ребер. Лысый крепыш наверняка не понял как умер.

– Убийцы! – зарыдала Маришка, падая на колени и тяжело всхлипывая.

– Мы помогли ему, – по-прежнему холодно сказал Олег, подойдя ближе. – Если бы не нож Гришки, то он бы еще мучился полчаса, а может и дольше. Мы проявили к нему милосердие. А рыцарей Справедливости убили защищаясь… Хе, чувствительную бабенку ты, Дакша нашел. При виде крови падает в рыданиях. Посмелее не было?

Чародей промолчал, а Олег не стал настаивать на ответе. К путникам подошел Громобой и поочередно произнес заклинание, прикасаясь к веревкам, связывающим руки невольников.

– Теперь не пережжешь, – сказал он, слегка шлепнув Дакшу ладонью по щеке.

Трупы рыцарей сложили друг на друга. К телам подошел Олег и выставив руку вперед, произнес заклинание. Из пальцев брызнуло пламя, моментально охватившее убитых. Когда путники уезжали, то на земле валялись лишь закопченные латы, а в воздухе тошнотворно смердело сгоревшей плотью.

Дакшу, Маришку и Риги усадили на коней убитых рыцарей со связанными руками. Конечно, можно было пришпорить животное и попробовать умчаться прочь, но Дакша слишком хорошо знал, что Гришка редко промахивается. Если удастся уйти, то только двоим и на это чародей пойти не мог.

Они продолжали двигаться на юг, то спускаясь, то поднимаясь на небольшие холмы. С тропы ушли, во избежание еще одной встречи с рыцарями Справедливости, которых могло быть куда больше трех. Схватка не прошла гладко. Дакша углядел на груди Олега разрез на темной рубахе, пропитанный кровью. Седоволосый все же достал мага и по ширине разорванной рубахи можно было судить о том, что не будь Олег чародеем, то смерть бы его не отпустила. Он бы истек кровью.

Между Громобоем и Влаской завязалась беседа по поводу рыцарей Справедливости.

– Говорят они менее чувствительны к магии, – сказал Власка. – Попытаешься ему шею свернуть наговором, так у него лишь позвонки хрустнут.

– Это из-за доспехов, ответил Громобой, покачиваясь в седле. – В сплав железа добавляют эликсиры, блокирующие магию. Потом куют доспех и магия на того, кто его носит, действует в десятки раз слабее. Пришлось мне один раз встретиться с таким вот рыцарем на узенькой дорожке. А ты знаешь, что я не признаю оружия. Так вот, медальон на его груди завибрировал и потянулся ко мне. В тот же момент рыцарь вытащил меч, украшенный рунами и бросился в атаку. Я же бросил ему в лицо три заклинания, а его лишь сбило с ног, вместо того, чтобы размозжить по пыльной дороге. Он поднялся и крутанув мечом ударил. Если бы не наговор, защитивший меня невидимой броней, то он бы отсек мне голову, а так всего лишь резанул на глубину ногтя. Хе, – погладил он белую бороду, в иных местах посеревшую от грязи и дорожной пыли. – Я думал, что пришел мой конец. Решив на последок угостить его огоньком, я прохрипел заклинание и мои пальцы раскалились точно угли. Он же, допустил ошибку, посчитав, что уже победил. Схватил меня за грудки и поднял перед собой… Я выжег ему глаза… Помню, как он бросил свой красивый, рунический меч и визжал, точно свинья, катаясь по земле.

Белобородый замолчал, смотря вдаль. Казалось, что все с интересом слушали его рассказ. Первым не выдержал Власка, с нетерпением спросив:

– Так ты его убил или нет?

– Зачем? – удивился Громобой. – Он ослеп. Его глазные яблоки закипели от моего прикосновения. Он не был больше рыцарем Справедливости, он стал инвалидом в стальных доспехах. Я его оставил лежать на земле и залечив рану на шее, пошел своей дорогой.

– Хм, – задумчиво промычал Гришка, показав четыре пальца.

– Четверых завалил? – удивился Власка. – Вот бы не подумал… А я вот впервые с ними встретился. Раньше, конечно слышал об этих засранцах. Они вроде бы появились после того, как магия ушла из мира? До этого-то не одна собака на магов не рыпалась.

– Да, – кивнул Громобой. – Рыцарям Справедливости, а проще охотникам за чародеями, около ста пятидесяти лет. Если не ошибаюсь, то начали они с того, что помогали обиженным магами людям. Отстраивали сожженные хаты, следили за чародеями, вписывали их в книги и вели хронологию их жизни, записывая прегрешение каждого магика, которого только они могли найти. Потом они осмелели и начали охотиться. Сначала устраивали засады, а после притаскивали тело обессиленного мага в деревню или город, утыканного парой десятков стрел. Затем этого магика сажали на просмоленный кол и сжигали.

– Подожди, – почесал Власка рыжую голову. – Были те, что выживали после десятка стрел?

– Были, – кивнул Громобой. – Только они уже не могли сопротивляться, а остатки магии предательски поддерживали в них жизнь и мучения продолжались. Именно оттуда и пошло мнение, что магов надо сжигать, а то они все равно потом поднимутся и всех, кто их мучил, превратят в пепел или хуже.

Ну, а ты? – спросил Олег, посмотрев на Дакшу. – Встречался с рыцарями Справедливости? С орденом убийц? Ты ведь, сука, куда только не лез.

– Было дело, – кивнул чародей, поерзав в седле. – Хочешь услышать историю?

– Дорога длинная, – усмехнулся Олег. – А за разговором она куда быстрей проходит.

– Ну, слушайте. Только она вам вряд ли понравится, – потер Дакша лоб связанными руками. – давно это было. Мне тогда стукнуло тридцать, если не ошибаюсь. Я владел лавкой…

– Ха-ха! – заржал Власка, услышав про лавку. – Первый раз слышу, чтобы у чародея была лавка! И чего же ты продавал?

– Мед, – спокойно ответил Дакша. – Разнообразные примочки от ран, порошки от простуд. Дела шли не плохо. Мои примочки пользовались популярностью и вылечивали очень страшные раны. Я стал малость известен. Ни кто ведь не знал, что я использовал магию, чтобы залечить раны, против которых обычные средства не помогали.

Был вечер, когда в мою лавку буквально ворвались двое мужчин. Я тогда знать не знал, как выглядят рыцари Справедливости. На одном из посетивших меня были тяжелые латы, а на груди в свете свечи я разглядел возведенные вверх белоснежные ладони, которые мне ни о чем тогда не говорили. Сопровождал его стражник. «Он просил привести его к лекарю. Вот я и привел. Бывай,» – сказал он и вышел из лавки. Рыцарь в латах поздоровался и поднял голову. На глазах у него была повязка, из-под которой выступали засохшие кровавые подтеки… Продолжать? – спросил Дакша, повернувшись к Громобою.

– Продолжай, – ответил тот спокойно. – Становиться интересно, ей богу.

– Хорошо, – ухмыльнулся Дакша уголками рта. – Когда я снял повязку, то глаза рыцаря походили на глаза зажаренной рыбы. Впервые в жизни я столкнулся с подобным увечьем и в моей голове вспыхнула мысль: «Если я его вылечу, то прославлюсь лучшим лекарем в городе!»

Я принялся за работу. Рыцаря уложил на свою кровать и дал ему успокоительный настой и настой для крепкого сна. Было понятно, что за один день его на ноги не поднимешь и я приготовился к долгой, но уникальной по своей сложности операции.

Целую ночь я сидел над крепко спящим рыцарем и магией залечивал его глаза. Левый был совсем плох. Под утро я был истощен. Пришлось осушить магию амулета, что был припрятан на черный день. Когда же рыцарь проснулся, то боли в глазах он не чувствовал… Если бы он мог заплакать, то скорей всего бы так и сделал. Он попросил меня дать ему руку. Знаешь, что он сделал? – обратился Дакша к Громобою. Тот не пожелал отвечать, сделав вид, что вопрос был обращен не к нему.

– Он поцеловал ее, – продолжил чародей. – Я избавил его от ужасной боли и пообещал вернуть ему зрение. Я был амбициозен и не видел преград к выполнению обещанного. Вновь дав ему настоев, я принялся за работу и аккуратно восстанавливал его глаза, зная, что если перетружусь, то глазные яблоки могут лопнуть от перенапряжения. Наступила ночь, а я все продолжал и продолжал. К утру я полностью себя исчерпал. Работа была выполнена на половину. Правый глаз был восстановлен, левый – слеп. По крайней мере он выглядел, как здоровый.

Рыцарь проснулся и открыв глаза, замер. Он долго лежал на кровати и смотрел в потолок. Я сидел рядом, ожидая его вердикта. Он не отвечал. Так мы просидели около получаса. В конце концов он потянулся к груди и из-под пропотевшей рубахи достал серебряную цепочку, поддерживающую маленький круг из стали или серебра. Этот круг странно подпрыгивал на ладони рыцаря и рвался ко мне. Тогда он встал с кровати и спросил где латы. Я показал на угол и он быстро облачился в свои сверкающие доспехи. «Как твои глаза?» – спросил я. Но он не ответил. Отцепив от пояса кошель, он положил его на стол и быстро вышел из моей лавки… Больше я ни когда его не видел… Так что, – усмехнулся Дакша. – Я вылечил того, кого ты посчитал беззащитным калекой… Хм… Он уже умер, наверняка, много лет с того момента кануло. А он не стал тебе мстить, если ты про него больше не упомнил. Значит моя помощь поменяла его представление о ордене Справедливости и магах в целом. Как думаете?

– Брехня! – неуверенно, сказал Власка. – Он бы убил тебя и…

– Но не убил, – осек его Дакша. – И не убил Громобоя. Может из-за страха, а может еще из-за чего. Но то, что я вам рассказал – чистая правда.

– Странно, – улыбнулся Олег, подъезжая к Дакше. – Ты спасаешь злейшего врага магов. А нас с парнями обманул с тем оборотнем, обокрал и твоя кража стоила мне двух пальцев, а Власка чуть не умер. Потом ты просто бросил нас и ведь те стражники могли поступить, как прежде – засадить в нас стрелы из арбалетов, а потом посадить на просмоленные колы и сжечь. Далее, в Каменке ты осушаешь мага, но не убиваешь, оставляя его мучиться в старческом облике с сотней древних болячек, но не осушаешь опасное дитя. Спасаешь ведунью и водишься с гномами. Не пойму, – искренне подивился Олег, поглаживая усища. – Ты ненавидишь магов? Так? Но ведь ты чародей! Пояснишь?

Дакша смотрел в глаза Олега и не спешил с ответом. Он почесал нос об веревку, связывающую его руки, поерзал в седле и плюнул.

– Если я буду ненавидеть магов, то значит буду ненавидеть самого себя, – ответил он не спеша. – Но вот ты мне не нравишься. И вы все тоже, – посмотрел он на Громобоя, Гришку и Власку. Все вы всего лишь бандиты с возможностями, коими не обладает обычный человек. Вы убийцы, а убийц я ненавижу.

– С такими принципами, тебе дорога в орден Справедливости, – оскалился Олег, пришпорив лошадь. – Хотя, нет, ведь именно таких как ты они и сажают на кол. И им абсолютно наплевать, кого ты ненавидишь, а кого любишь.

Путники двинулись дальше. Власка пробурчал что-то вроде того, что Дакша ему тоже не сильно нравится и погнал лошадь вперед, разведывая путь.

Дорога шла через холмистую местность, жидко поросшую зеленой травой и оскаливающуюся каменистыми зубами. На таких неровностях Риги чувствовал себя на коне неуверенно, то и дело норовя свалиться вниз, громко матерясь при этом. После третьей череды ругательств, Олег подъехал к гному и спрыгнув с лошади, примотал седока к животному. Риги не упустил случая обматерить его за тугие узлы и получил кулаком в крупный нос, что опять же не обошлось без оскорблений и хлесткого второго удара. На этом Риги прекратил сквернословить и умолк, сплюнув кровь с соплями.

Дорога представлялась скучной и такой оказалась. Власка нечасто приезжал, недолго общаясь с Олегом и Громобоем, после чего вновь уносился вперед. С юга подбирались грозовые тучи. Дакша присмотрелся и определил для себя, что дождь хлынет где-то через час. Было душно и оводы так и стремились укусить за спину, словно знали, что отогнать их связанные по рукам пленники не могли.

Увидев, что Маришку грызет за лопатку насосавшийся овод, Дакша повел к ней своего скакуна и наклонившись, шугнул мерзкое насекомое. Девушка ни чего не ответила, было видно, как она опечалена. По всей видимости, ей раньше не приходилось быть в плену и видеть хладнокровных убийств, что ее и подломило. Она ехала склонив голову к шее лошади и рыжие волосы ниспадали вниз закрывая ее вздернутый носик и нагловатые зеленые глаза. От нее по-прежнему пахло сладкой малиной. Этот аромат Дакша улавливал даже в пытающимся перебить его запахе лошадей.

– Ты как? – негромко, чтобы не привлекать дополнительного внимания, спросил Дакша. – Маришка?

– Все в порядке, – подняла она голову, отбросив волосы. Глаза ее все же сохранили нагловатую ухмылку. – Что будет дальше?

– Будет видно, – пожал чародей плечами. – Как только подвернется момент, то я вас освобожу.

– А если не подвернется? – смотря ему в глаза, спросила травница и Дакша замялся на секунду. – Что если они нас убьют?

– Нет, – покачал чародей головой. – Мы все им нужны, иначе Риги бы уже убили.

– Эй, – прошипел гном, едущий с права. – Я все слышу, сучонок.

– Не в обиду, Риги, – шикнул Дакша, – но гнома они убили бы первым, лишь потому, что ты гном. Сам ведь знаешь.

– Знаю, – громко сморкнулся Риги, зажимая поочередно ноздри. – Пить хочу! – выкрикнул он в сторону Олега.

– Обойдешься, – фыркнул тот ответ, даже не обернувшись. – А будешь орать, так еще раз по морде схлопочешь.

Вернулся Власка. Тучи затягивали небо все больше. Четверть неба впереди посерела, а в лицо подул прохладный ветер – вестник непогоды. Ненастье вот-вот грозило разразиться дождем.

– Впереди есть старая лачуга, – сообщил рыжебородый. – Крыша хорошая, так что можно переждать ненастье в ней.

– Нужно спешить, – сказал сам себе Олег, а потом посмотрев на небо, добавил: – Хотя, в такую погоду лучше иметь над головой крышу. Хорошо, переночуем в доме.

Все пришпорили лошадей, желая побыстрее достичь жилища. Через четверть часа они добрались до густого леса, уходящего на восток и запад. В темнеющем мире он казался страшным и безжизненным. Лишь в вершинах каркали вороны, перелетая с ветки на ветку и готовясь встретить грозу.

К домику охотников вела едва различимая в разросшейся траве дорожка. Само же жилище находилось чуть в глубине леса. Бревенчатый домик с пожухшей, соломенной крышей, на которой росла трава и пару маленьких березок. Торчала ветхая, разрушенная сверху труба. Перед домиком стояла затянутая мхом поленница. Было ясно, что в этот дом уже давно ни кто не заглядывал. Он чуть усел на правую сторону, но все же казался крепким. Первым зашел Олег, сжимая в левой руке кинжал. В лачуге ни кого не было.

– Можно, – коротко сообщил он, убирая кинжал за пояс. – Громобой, разожги камин. Власка, проверь что тут вокруг. Гришка, посади эту троицу в угол и не спуская с них глаз.

Распоряжения были розданы и крупная капля упала Дакше на нос. Небо над ними стало свинцовым.

Гришка что-то промычал под нос и толкнул чародея внутрь лачуги и указал на земляной угол, где стояла старая лавка.

– Я привяжу лошадей! – крикнул Олег и голос его ослабел в нарастающем ветре.

Прошла еще пара минут и хлынул ливень. К этому времени белобородый разжег камин, не без помощи магии и в лачугу забежал Олег, успевший промокнуть насквозь. Его широкие усы повисли и с них стекла вода. Он сразу же направился к камину, снимая серый плащ и укладывая его на камни для сушки. Еще чуть позже забежал Власка.