Текст книги "Цепной пес империи"

Глава 2
Игры политиков

– Тишина! – Председатель Ассамблеи застучал молотком, призывая к порядку. – Слово предоставляется благородному дворянину Раэлу Игнатову.

В середину зала вышел грузный аристократ с одутловатым лицом, одетый в дорогой костюм. Он нервно поправил золотую цепь на шее и прокашлялся. В Сенате выступающие стоят за кафедрой, на которую можно поставить стакан воды и положить листки с речью, а у нас нет ничего подобного. Оратор вынужден стоять в центре зала и говорить исключительно по памяти.

– Благородные дворяне Райхена! – Акустика в зале отличная, все две тысячи человек хорошо слышали выступавшего. – Я хочу спросить вас, что среди нас делает маг? Что среди противников Совета магов делает маг? Он что, является дворянином? Он заботится о благе дворян Райхенской империи? Вы верите, что маг – маг заботится о наших интересах?! Сейчас, когда у нас есть уникальный шанс подорвать силу и влияние Совета магов, Маэл Лебовский сидит среди нас и слушает каждое наше слово. Кому он потом его передаст? Я напомню вам, что он не просто рядовой маг. Он сын Райхарда Лебовского аха Ларана, племянник Майгара Лебовского и родной брат Данте Лебовского. Маэл Лебовский аха Ларан – близкий родственник трех членов Совета магов, и вы думаете, что он может что-то сказать или сделать против Совета магов? Благородные дворяне Райхена, да я бы смертельно оскорбил вас, если бы сказал, что вы так думаете.

Игнатов повернулся в мою сторону и принял надменный вид.

– Маэл Лебовский аха Ларан является младшим советником Совета магов. Он служит не Ассамблее дворян, а Совету магов! Что он делает среди нас? Я требую выгнать его из членов собрания благородных дворян.

Ассамблея затихла. Сотни глаз с интересом следили за моей реакцией и ждали действий. Кто-то уже готовился добить меня и думал над тем, что добавить к уже прозвучавшим обвинениям.

– Прошу слова! – громко сказал я.

– Слово предоставляется благородному дворянину Маэлу Лебовскому. Благородный дворянин Раэл Игнатов, вы вольны вернуться на свое место или остаться здесь.

– Благодарю, я останусь здесь.

Я спокойно вышел в центр зала и неторопливо обвел аудиторию взглядом. Кто ждал моей растерянности, испуга или гнева, были разочарованы. На моем лице застыла лишь холодная улыбка.

– Благородные дворяне Райхена, вы выслушали благородного дворянина Раэла Игнатова. Наша с ним вражда длится не первый год. И, боюсь, ради этой вражды благородный дворянин, безусловно многое сделавший для блага нашей великой страны, стал идти против интересов всех дворян Райхена. Только из одной ненависти ко мне он хочет позволить Совету магов еще больше задавить Ассамблею дворян. В это трудное для всех нас время, когда наши и без того уязвимые позиции хотят пошатнуть, благородный дворянин Раэл Игнатов раскалывает наши ряды. Он обвинил меня в том, что я служу Совету магов. Но ни для кого не секрет, что я давно покинул семью. Я лишь официально являюсь членом клана Ларанов и встречаюсь с другими родственниками только на официальных мероприятиях. И я не могу не вспомнить тот факт, что Раэла Игнатова часто видели в компании членов Совета магов. Кто-нибудь знает, о чем он говорил с Ацием Флавием в его усадьбе? – Я выдержал паузу и продолжил: – Так кто из нас заслуживает большего подозрения – я, не скрывающий своего родства, или он, не афиширующий свою дружбу? Благородные дворяне Райхена, случайно ли то, что именно Раэл Игнатов – наиболее ярый сторонник создания Палаты магии? Органа, который ослабит наши позиции. Ведь дураку понятно, что Палата магии получит места в Сенате, и тогда у Совета магов будет еще больше голосов против наших. Благородные дворяне Райхена, неужели вы поступитесь вашими общими интересами ради личных интересов одного человека? Я предлагаю вынести на голосование вопрос о полномочиях Раэла Игнатова в Ассамблее дворян Райхена.

После того как я закончил речь, поднялся легкий шум. Председатель постучал молотком и поднялся:

– Вопрос о голосовании по вопросу членства Маэла Лебовского аха Ларана выносится на голосование.

Голосование в Ассамблее сейчас проходит быстро. Каждый член Ассамблеи кладет руку на красный или зеленый кристалл на своем столе. Красный означает голос «против», зеленый – «за». Над местом голосовавшего загорается свет соответствующего цвета, и все видят, кто и как голосовал. А у председателя и его помощников результаты голосования высвечиваются на табло. До создания этой системы в Ассамблее голосовали архаичным способом. Каждый дворянин получал именной бюллетень, отмечал там голос «за» или «против» и кидал в урну. После голосования приходилось долго подсчитывать голоса. Тогда на голосование уходило много времени и бумаги.

– Тысяча шестьсот сорок пять голосов – «за» и шестьсот сорок шесть голосов – «против». Двести девять человек не приняли участия в голосовании.

– Накладываю вето! – громко сказал Реджинальд Малькольм со своего места.

Раэл Игнатов недовольно скривился, но сделать ничего не мог. Вето есть вето.

– Вопрос о голосовании по вопросу о членстве и полномочиях Раэла Игнатова выносится на голосование, – объявил председатель.

Несколько минут шло голосование, потом председатель посчитал голоса и озвучил результат:

– Тысяча пятьсот сорок восемь голосов – «за» и семьсот сорок три голоса – «против». Двести девять человек не приняли участия в голосовании.

– Накладываю вето! – крикнул один из сторонников Игнатова.

Мы с Раэлом переглянулись. Он многозначительно посмотрел на меня, а я холодно улыбнулся и поклонился. Мы оба ничуть не удивлены результатами. Это была даже не проверка сил, а так, игра мускулами перед боем.

– Следующий пункт в повестке дня – голосование по вопросам: госзакупки оружия для министерства обороны, выделение денег на ремонт третьей объездной дороги, выделение дополнительных средств на строительство железной дороги Райхен – Кайгард, распределение подрядов на ремонт дорог.

Все эти голосования были формальностью. Путем кулуарных переговоров крупнейшие фракции поделили между собой решение этих задач. Неожиданностей не возникло. Мне удалось добиться нескольких заказов для Чарльза Левингстона в обмен на поддержку в других делах. Это было не так сложно, потому что основные игроки в Ассамблее только присматривались друг к другу в ожидании схватки за распределение бюджетных денег.

Фракция, получившая от Ассамблеи право распоряжения деньгами, выделенными на определенные нужды, имеет право выбирать, как именно будут потрачены эти деньги. Например, небольшая фракция столичного аристократа Лавазье. Каждый год он добивался для себя права контролировать ремонт дорог вокруг столицы. Большую часть заказов он всегда отдавал одной хорошей дорожной компании. И то, что владельцем этой компании является его родной сын, – просто случайность. Подобных примеров – масса. Все добиваются права контролировать расход денег только для того, чтобы отдать лучшие заказы своим родственникам, друзьям или самим себе.

Другое дело, что стоит Лавазье хоть раз проморгать халтуру своего сына, и больше ему этих денег не видать как своих ушей. Желающих много. Поэтому дороги вокруг столицы – лучшие во всей империи.

На этом вся система и держится и не погибает от взяточничества. Мало добиться выгодного контракта, надо его еще и выполнить. Иначе ты уже ни за какие деньги не получишь новый.

К обеду заседание Ассамблеи закончилось. Я перекинулся парой слов с членами своей фракции и пошел к выходу. Сегодня мне здесь делать нечего.

– Сэр, разрешите вас побеспокоить.

– Да? – Я повернулся и посмотрел на подошедшего молодого дворянина, одетого скромно, но со вкусом. – Чем могу помочь?

– Мы не представлены, я Рей Публий.

– Публий? – Я удивился: это был крупный и уважаемый дворянский клан на западе империи, в Ассамблее их фракция занимала не последнее место.

– Я не имею чести входить в их семью, – поморщился дворянин. – Мы слишком дальние родственники.

– Понятно. Мое имя вам, должно быть, известно.

– Да, сэр. Я входил во фракцию Раэла Игнатова, но хочу сказать, что не разделяю его политических взглядов. И если вы позволите, хотел бы присоединиться к вам.

– Хорошо. – Я кивнул и протянул юноше руку. – Только учтите, что для вас это может быть опасно. Игнатов мстителен.

– Чему быть, того не миновать. Я не могу поступиться честью и поддерживать человека, чьи взгляды не разделяю, – гордо ответил Рей.

Такие события – не редкость. Политических партий в Ассамблее нет. Вместо них существуют разнообразные фракции. Часть фракций представляла собой просто прикормленных дворян, послушно голосовавших, как прикажет их хозяин. Другие были объединением вокруг влиятельных людей, например, фракция того же Игнатова и моего союзника Реджинальда Малькольма. Были небольшие или большие семейные кланы, где все являлись родственниками. В последнее время молодые дворяне стали создавать довольно крупные фракции вокруг лидеров с определенными политическими идеями. Такие фракции мало чем отличались от партий. Они имели свои программы, проводили заседания и занимались агитацией.

Моя собственная фракция была небольшой, всего сорок с лишним человек. И состояла в основном из людей, лично мне обязанных или разделявших мои политические взгляды. В ней есть даже несколько моих вассалов.

Правда, далеко не все члены Ассамблее состоят во фракциях. Больше половины предпочитают сохранять свободу действий. И вот за то, чтобы перетащить их на свою сторону, и шла основная борьба.

Уладив формальности с переходом Рея в мою фракцию, я отправился домой. Пообедать и решить другие дела. Остановившись, чтобы заказать экипаж, я обернулся. Три человека сразу сделали вид, что изучают афишу. Двое стали чистить ботинки, а один очень заинтересовался небом. И это только те, кого я заметил.

Конечно, их можно схватить и допросить или попросту убрать. Но зачем? Вместо этих появятся новые, только и всего.

Дом – единственное место в Райхене, где я могу полностью расслабиться. Здесь я мог позволить себе снять защиту и не следить за каждым движением в радиусе трех метров. И мне не надо заботиться о том, что место у окна – это идеальная мишень для снайпера. Оконное стекло в моем доме способно выдержать выстрел из орудия.

В ожидании обеда я раскрыл свежую газету. На второй полосе была интересная статья «Что день грядущий нам готовит?».

«Бурное развитие технологий вовсе не так полезно для общества, как нам тщатся доказать сторонники прогресса. Где польза от отравленного воздуха? Попробуйте подышать полной грудью на заводских окраинах Райхена. Вы сразу же начнете задыхаться от едкого дыма и пепла, выбрасываемого в воздух десятками заводских труб. А что будет, когда фабрик и заводов станет больше?

А реки и озера? Жителям Райхена хорошо купаться летом в Лазурном заливе. Там белый песок и чистая вода. А вот жители фабричного поселка не могут себе такого позволить. Их пляжи давно отравлены сточными водами местных фабрик. И все чаще рыбаки находят в своих сетях не здоровую рыбу, а больных и уродливых созданий со слепыми глазами или без чешуи.

Но вместо того чтобы задуматься о вреде фабрик и заводов, правительство с гордостью заявляет нам, что в следующем году планируется строительство сразу десяти новых предприятий».

Хмыкнув, я отложил газету в сторону. Подумаешь, отравили пару рек и загадили несколько пляжей. Чистых лесов и рек много. Просто журналист решил напугать читателей, выставив на всеобщее обозрение несколько неприглядных фактов.

Ральф тем временем подал на стол обед: суп с перепелками, гречневая каша с мясом и черный чай. Во время еды я невольно поглядывал на место Арьи. После ее отъезда я стал жить так, как раньше. Ни за кого не отвечал и ни на кого не надеялся. Никто не стоял у меня за спиной, никто не смотрел на меня холодными зелеными глазами. Я вновь был один. Но почему-то это меня совсем не радовало.

– Сэр, вам пришла почта, я оставил ее в вашем кабинете. – Ральф остановился, ожидая распоряжений.

– Спасибо. Подай мне чай в кабинет и… – Я хотел добавить, чтобы меня никто не беспокоил, но понял, что меня некому беспокоить. Арьи нет, Харальд и Рой остались на востоке, Катерина все-таки уехала в загородную усадьбу, а больше меня и некому навещать. – И передай Аглае, что ужинать я сегодня не буду.

– Да, сэр.

В кабинете я закурил сигару, откинулся на спинку кресла и начал разбирать почту. Ничего особенного. В основном это были ничего не значащие обязательные поздравительные открытки от родственников и приглашения на светские мероприятия, на которых меня на самом деле никто не хотел видеть. В отдельную стопку я отложил несколько приглашений и открыток от некоторых знакомых. Убрал в ящик стола написанное тиснеными золотыми буквами на гербовой бумаге приглашение на Императорский зимний бал, не пойти туда я не мог.

Было также несколько коротких записок от моих союзников. Я их быстро прочитал, написал ответы и отложил в сторону. Прислала записку и Мелисса, она сообщила, что все мои люди собраны и что она устроила мне встречу с Корнелием.

Разобравшись с почтой, я быстро просмотрел оставшиеся газеты. Во многих из них были статьи о планах волшебников по закрытию заводов и железных дорог. Авторы соревновались друг с другом в изощренных обвинениях и пугающих прогнозах. Время от времени попадались и статьи наших противников. Война на страницах газет уже шла. Пора и мне начать свои действия.

На столе передо мной лежал план сражений. На листке бумаги были имена людей, их должности, уязвимые места. Разными значками отмечены их слабости и пороки, а также наличие компромата. Некоторых я планировал склонить на свою сторону, некоторых – подставить и убрать. Возле имени Игнатова стоял черный крест. Он был моей главной целью.

На вечер у Лютеции Тэриэл всегда собирался весь цвет столицы. Хозяйка уже долгие годы отстаивала первенство своего салона в негласном, но очень жестком соревновании. Сколько на это уходило денег, страшно представить. Одного дорогого шампанского только за этот вечер будет выпито на сумму не меньше десяти тысяч империалов. Для сравнения, Харальд, полковник Восточной армии, получает в месяц сто империалов.

Я поприветствовал хозяйку, поблагодарил за приглашение и стал неторопливо прогуливаться по просторному бальному залу. В программу этого вечера танцы не входили, поэтому зал был заставлен фуршетными столами с угощениями. Сколько ушло средств на самые дорогие деликатесы, я даже не пытался подсчитать. Но жена одного из богатейших людей в империи могла себе это позволить.

Вечер и его хозяйка меня совершенно не интересовали. Я пришел сюда не развлекаться. И поэтому, показавшись на публике, сразу отправился в зал, где были накрыты столы для карточных игр. Игры предлагались на любой вкус, даже была популярная в простонародье игра в «очко». Предупредительные официанты разносили напитки и закуски.

Поменяв деньги на фишки, я пошел к столам с покером. За одним столом как раз освободилось место.

– Добрый вечер, господа и прекрасная дама, – я поклонился молодой женщине в очаровательной шляпке с вуалью и перьями, – разрешите к вам присоединиться.

– Конечно, сударь Маэл. – Седоватый мужчина в парике, Раймонд, старый и опытный игрок в покер, представил меня двум другим игрокам, а затем представил их мне. – Это молодой и подающий надежды волшебник воздуха Вальдер и прекрасная леди Вивиан.

– Очень приятно познакомиться. – Я сел за стол и положил перед собой фишки.

– Вы редко играете, Маэл, – заметил Раймонд, раздавая карты.

– Если делать это слишком часто, игра потеряет интерес. А если относиться к ней слишком серьезно, она перестанет быть игрой.

– О да, в наше время все было не так. Карты были развлечением стариков, а не молодежи. Они со своей страстью и азартом испортили покер и превратили его в порок.

– И не говорите, – улыбнулся я. – Какое падение нравов.

Игра шла неплохо. Я выиграл пару тысяч и не рвался повышать ставки. Люди, которых я ждал, еще не пришли, и я просто отдыхал. Вивиан строила мне глазки, якобы случайно касалась моей ноги под столом и время от времени, томно вздыхая, задавала глупые вопросы. Вальдер совершенно безосновательно приревновал ее ко мне. Раймонд, все прекрасно понимающий в силу своего опыта, незаметно улыбался.

– Скажите, Маэл, – Вивиан, задавая вопрос, дотрагивалась пальцами до моей ладони, – почему вы всю осень были на востоке?

– Приказ императора, – коротко ответил я. – Я пас.

– Но там же так грязно, пыльно и скучно.

– Да, – улыбнулся я. – А еще там кочевники прямо на улицах отрубают людям головы.

– Какой ужас! – воскликнула девушка.

Вальдер непонимающе переводил взгляд с меня на Вивиан, а Раймонд не выдержал и засмеялся. Тем временем удача улыбнулась Вальдеру, и он начал поднимать ставки, пытаясь произвести впечатление на Вивиан.

– Стрит, господа! – Вальдер счастливо улыбнулся и передвинул фишки к себе. – Маэл, удача совсем отвернулась от вас.

– Что поделать, удача – ветреная девушка. Сейчас – с одним, а через минуту уже целует другого.

– Официант! Коньяку и шампанского для моей дамы!

Очередная партия прошла для меня неудачно. Последние фишки ушли к Вальдеру.

– Официант! Еще коньяку! – Захмелевший от везения и спиртного молодой волшебник расслабился и повеселел. – Маэл, я вас сейчас до белья раздену! Сегодня явно не ваш день.

– Может быть, – спокойно сказал я. – Официант, принесите мне черного чаю. И заварите покрепче.

Раймонд сразу напрягся. Он легко уловил перемену моего настроения и приготовился к жесткой игре. Я выложил на стол из кармана пачку купюр и совершенно сознательно их проиграл. А потом наступила расплата.

– Меняю две карты. – Взяв из колоды две новые карты, я подумал, что был прав, когда предупреждал Вальдера о ветреном характере удачи.

– Я удваиваю ставку! – Вальдер положил в банк сразу половину своих фишек и многообещающе улыбнулся Вивиан. Девушка уже поняла, что меня она не интересует, и опять начала кокетничать с Вальдером.

– Я поддерживаю.

– Я пас, – едва взглянув на мое лицо, сказал Раймонд.

– Я тоже, – грустно вздохнула девушка, посчитав оставшиеся фишки.

– Маэл, вы сильно рискуете. Ва-банк! – Вальдер положил все оставшиеся деньги и с вызовом посмотрел на меня.

– Поддерживаю. – Я положил на стол еще две пачки крупных купюр. В банке уже было пятьдесят тысяч империалов. Вальдер судорожно сглотнул. Он, наверное, в жизни не видел таких денег. – Ва-банк.

Я положил еще пятьдесят тысяч в банк и посмотрел на Вальдера. Если он не сможет ответить, все деньги уйдут ко мне. Юноша посмотрел на свои карты, опять посмотрел на банк. У него явно была очень хорошая комбинация карт, но не было денег.

– Маэл, вы не дадите мне в долг на эту ставку? – Вальдер побледнел от волнения.

– Молодой человек, я вам крайне не советую этого делать, – быстро сказал Раймонд.

– Маэл?

– Нет проблем. – Я достал нужную сумму и положил на стол. – Но, Вальдер, я тоже не советую вам это делать. Поверьте, возможный выигрыш не стоит этого риска.

– Вы сомневаетесь в моей платежеспособности?

– Нет, что вы. Но подумайте: если проиграете… вы сможете мне отдать такую сумму?

– Я… – Вальдер не отрывал глаз от кучи денег и фишек на столе, в своих грезах он уже видел себя богачом. Вивиан затаив дыхание следила за ним. Пожалуй, если бы не она, Вальдер прислушался бы к голосу разума.

– Молодой человек, не рискуйте, – покачал головой Раймонд.

– Ты будешь слушать этого старика? – спросила Вивиан.

– Сударь Маэл, я беру эти деньги. Клянусь честью, я верну их до завтра.

– Хорошо, – холодно проговорил я и протянул купюры.

– Вскрываемся. – Вальдер, мокрый от пота, выложил на стол свои карты. – Королевское каре!

– Недурно, юноша. Неудивительно, что вы были так уверены в своих силах, – присвистнул Раймонд.

– Сударь, я выиграл!

– Не торопитесь. – Я с усмешкой посмотрел на четырех королей и положил сверху свои четыре карты. – Имперское каре!

– Неудачник, – презрительно бросила Вивиан, перед тем как уйти.

– Четыре туза старше четырех королей. Сударь Вальдер, никогда не торопитесь радоваться победе, пока не увидите карты противника.

– И никогда не играйте в долг, – печально вздохнул Раймонд. Скольких таких, как Вальдер, он видел за свою жизнь?

– Успокойтесь и выпейте коньяку. – Я протянул полную рюмку совершенно белому волшебнику. – Я понимаю, что вы не сможете вернуть мне долг. И не буду требовать его немедленного возвращения. Этим вечером я найду вас, и мы обсудим этот вопрос.

– Х-хорошо. – Молодой человек встал и пошел к ближайшему столу.

– И не вздумайте стреляться! – совершенно серьезно сказал я ему в спину.

– Зачем вам это? – серьезно спросил меня Раймонд.

– Лучше я, чем кто-нибудь другой. Я не буду ломать ему пальцы и не заставлю покончить жизнь самоубийством.

– Но долг вы ему не простите.

– Не надо было раззадоривать меня. – Я флегматично пожал плечами и вышел из-за стола.

В глубине души мне было жаль молодого человека, но… не он первый, и не он последний. Ему еще повезло нарваться на меня, а не на кого-нибудь из профессиональных игроков. Они могли провести игру так, что сумма долга игрока становилась астрономической.

У одного из фуршетных столов я встретил Мелиссу.

– Добрый вечер, сударыня.

– Добрый вечерь, сударь.

– Все хорошо?

– Да, двое уже проигрались, а третий скоро к ним присоединится.

– Хорошо. Игроки могут забрать весь выигрыш себе.

– Их это порадует. Я слышала, вы тоже неплохо развлеклись.

– Да, я скоро отправлю к тебе молодого волшебника. Проверь его, как обычно.

– Да, сэр.

– Корнелий придет?

– Да, сегодня ночью.

– Хорошо.

Я поклонился Мелиссе и пошел дальше. Вечер был в самом разгаре. Женщины в прекрасных нарядах, с целыми состояниями на шеях, руках и в ушах флиртовали с кавалерами. Серийные невесты искали себе новых жертв. Бдительные матроны строго смотрели за молодыми. Старики ругали молодежь, а молодежь ругала стариков и время от времени ускользала от их присмотра.

Возле барной стойки заливали свое горе неудачливые игроки. Среди них был и Вальдер.

– Я предупреждал вас, молодой человек. – Я сел рядом и заказал коньяку.

– Не тяните время, что вы от меня хотите? – зло ответил Вальдер.

– Спокойнее, молодой человек, и будьте вежливее. Сейчас ваша жизнь зависит от меня. Когда вы сможете вернуть мне долг? – Вальдер только скрипнул зубами и опрокинул еще одну рюмку коньяка. – Понятно, денег у вас нет. А к родителям идти стыдно. Да и не так много у них денег, наверное. Я прав?

– Почти. У меня нет родителей, а дядя меня просто убьет.

– Нюансы бывают разными, но в общем ситуация стандартная. – Я протянул ему записку. – Приходите завтра по этому адресу. Там вам все объяснят.

– Что?

– Вам придется отработать свой долг. Если хорошо себя проявите, то сможете заработать в десять раз больше того, что сегодня проиграли.

– Чем вы хотите заставить меня заниматься?!

– Спокойнее, юноша. Мне нужны ваши таланты волшебника. Можете не переживать, вам не придется пачкать свои руки или честь. Ничего противозаконного тоже не предвидится.

– Тогда что я буду делать?

– Что прикажут, – холодно ответил я. Терпеть не могу разговаривать с пьяными идиотами. – Охранять, работать телохранителем, сражаться на благо государства.

– А если я откажусь? – с вызовом спросил он.

– Вы обещали вернуть долг до завтра? Я, так и быть, дам вам отсрочку. Неделю. Или вы возвращаете мне пятьдесят тысяч империалов, или приходите по этому адресу.

Не сомневаюсь, что он выберет второй вариант. Как и два десятка молодых дураков до него. Долг он отработает быстро, а потом все зависит от него. Если покажет себя с лучшей стороны, то будет работать и дальше. Как, например, Мелисса. Молодая женщина задолжала огромную сумму, целых двадцать тысяч империалов, и ее ждал бордель. Я не только заплатил долг, но и помог ей раскрыть таланты, о которых она и не подозревала. Она уже четыре года работает на меня, и не только из-за больших денег. Полгода назад император даровал ей дворянский титул.

Поздно вечером наконец собрались люди, которых я ждал. В отдельной комнате хозяева приготовили несколько столов на четверых игроков. Они были накрыты черным бархатом, вокруг стояли не обычные стулья, а мягкие и удобные кожаные кресла. За каждым столом находился крупье, а самая маленькая фишка была номиналом в тысячу империалов. В таких комнатах выигрывались и проигрывались целые состояния…

Здесь собирались только серьезные игроки. Люди вроде Вальдера сюда зайти не могли, даже я был тут случайным гостем. И в долг здесь никто никогда не играл.

– Сударь Маэл, – Лютеция удивленно приподняла брови, – не ожидала увидеть вас здесь.

– Надеюсь, для меня найдется место за одним из столов. Давно хотел сыграть с Рэндалом Бахом.

– Разумеется, желание гостя для меня закон. – Хозяйка обворожительно улыбнулась.

– А для меня закон – желание такой прекрасной женщины. – Я поклонился и поцеловал ей руку. – Если вам что-то потребуется от мага, только скажите.

– Господа, у нас сегодня редкий гость! – Лютеция повернулась к игрокам. – Известный маг Маэл Лебовский. Все знают о его делах на службе государству. Сударь, вы меня очень обяжете, если уступите на этот вечер свое место.

– Конечно. – Неизвестный мне молодой аристократ поднялся со своего кресла. – Я слышал, Маэл – серьезный игрок. Посмотреть за его игрой со стороны будет интересно и безопасно для кошелька.

– Добрый вечер. Желаю всем приятной игры. – Я поклонился другим игрокам и сел за стол.

Слева от меня находилась седая женщина, Марта. Она уже давно поставила на ноги внуков и теперь в ожидании правнуков потихоньку проигрывала их наследство. Справа сидел Рихард, министр сельского хозяйства и по совместительству богатейший землевладелец. Поговаривают, что половина хлеба и овощей, продававшихся в столице, выращены на его землях.

А напротив меня сидел Рэндал Бах, сильнейший волшебник школы огня и заместитель главы Совета волшебников. Хотя он был только волшебником, а я – магом, я бы не рискнул сразиться с ним. Во время последней морской битвы с Кунакским патриархатом Рэндал дотла сжег флагман вражеского флота, несмотря на то что его защищали самые сильные священники и инквизиторы. Два года назад Данте дрался с ним на дуэли и проиграл.

Рэндал Бах – единственный кандидат на место главы Совета волшебников, и в ближайшие два года он его займет: нынешний глава уже всерьез собирается в отставку. А еще именно Рэндал Бах – автор идеи создания Палаты магии и ограничения развития промышленности.

– Вы редко играете в карты, – заметила Марта. – Но я слышала, вы опасный противник.

– Ну что вы, я опасный противник только для врагов империи и императора.

– Сэр, желаете чего-нибудь?

– Да. – Я повернулся к официанту и показал на стоящую рядом чашку. – Я желаю, чтобы в ней на протяжении всей игры был крепкий и горячий черный чай.

– Да, сэр.

– Вы не пьете? – поинтересовался Рихард.

– Редко. Алкоголь ослабляет тело и затуманивает разум.

– Похвальные качества для молодого человека, – негромко сказал Рэндал. – Приятно видеть, что нам, старикам, есть на кого положиться.

– Да, сударь.

Крупье начал раздавать карты. Мы играли в особую версию покера, в императорский покер. Правила для него придумал первый император Райхена, и с тех пор это любимая игра высшей аристократии страны. Главное отличие – в джокерах. Было десять одинаковых колод, но в пяти из них отсутствовали джокеры, в четырех – по одному джокеру и в одной колоде – два джокера. Колода для игры выбиралась случайным образом, и никто не знал, сколько в игре джокеров. Джокер, как обычно, заменял любую карту, но при этом не использовался сам. И обычной комбинации – четыре карты одного достоинства плюс джокер – в игре не было. Единственное исключение: четыре дворянина плюс джокер-император – самая сильная комбинация. Карты можно менять не один раз, а два или три. Но каждый раз надо удваивать предыдущую ставку. От каждого кона десять процентов выигрыша откладывается отдельно, на последний кон. Еще одно правило: пасующий игрок должен открыть свои карты. И последнее негласное правило – очень высокие ставки в игре.

Игра шла сложно. Я не самый лучший игрок в покер и всегда больше полагался не на умение играть, а на удачу и способность читать мысли людей по их лицам. Ну и на свою интуицию. Первую половину игры мы с Рэндалом присматривались друг к другу, а Марта и Рихард вели непринужденную светскую беседу.

– Удваиваю ставку. Маэл, я слышал, вы противник создания Палаты магии? – как бы невзначай спросил Рихард.

– Поддерживаю. – Я положил в банк стопку фишек и ответил на вопрос: – Да, это так.

– Пас. – Марта положила свои карты на стол: три десятки, валет и король.

– Пас. – Рэндал положил на стол три дамы и две девятки.

– Ставка. – Рихард подвинул еще стопку фишек и взглянул на меня.

Посмотрев на свои карты, я задумался над тем, что могло быть у соперника, и предпочел не рисковать.

– Пас.

– Жаль, – вздохнул Рихард и выложил на стол красный стрит.

– Рихард, вы плохо владеете лицом, только ребенок бы не понял, что у вас очень хорошая комбинация, – улыбнулась Марта.

– Маэл, вы маг из известной семьи, почему же вы против магии? – Рэндал пристально посмотрел на меня.

– Я не против магии. – Я выдержал взгляд волшебника и отпил чаю. – Я против глупости отдельных волшебников, желающих вернуть мир в прошлое. Как должно быть известно всем присутствующим, Палата магии уже подготовила целый ряд законов, и это при том, что она еще не создана.

– Знаете, я уже давно отошла от политики, не расскажете подробней об этом?

– Сэр Рэндал Бах расскажет об этом лучше, чем кто-либо другой, – вежливо улыбнулся я.

– Мы не хотим вернуть мир во времена дикарей, но ограничение безудержного прогресса – насущная необходимость. Раньше мир был лучше, – сдержанно ответил Рэндал.

– Мир никогда не был лучше. Вашей семье не приходилось бороться за выживание, а Ларанам пришлось. И мы сделаем все, чтобы империя была сильна.

– Магия – вот что сделало Райхен непобедимой империей.

– Я пас. – Рихард положил карты на стол.

– И я пропущу этот кон. – Марта тоже положила карты и вышла в дамскую комнату.

– Сударь Рэндал, вы были на севере? Удваиваю ставку.

– Поддерживаю. Нет, я не был на севере.

– Туда очень долго добираться. Дороги там существуют исключительно на бумаге. Между поселками сотни миль дикой тайги. Мне пришлось несколько недель ехать верхом по проселочной дороге и часто приходилось спать под открытым небом просто потому, что не было даже постоялого двора.

– Все знают, что Северная область не развита, – присоединился к разговору Рихард.

– А этой осенью я отправился на восток. Всего неделя пути в комфортабельном купе по железной дороге. Почувствуйте разницу. Вся магия Райхена неспособна обеспечить комфортную и безопасную поездку на север, а наука может. Северная железнодорожная магистраль после постройки свяжет основные города Северной области со всей империей. Вскрываемся!