Текст книги "Цепной пес империи"

Глава 7
Последнее дело

Теплый ветерок легко трепал волосы. Пахло цветущими вишнями. Я стоял с закрытыми глазами и чувствовал, как на лицо падают лепестки цветков. Я люблю весну, хотя в Райхене она мерзкая. Стоя в саду под белыми вишнями, я вспоминал последний разговор с императором.

– Это все? – Аврелий взял лист бумаги и быстро прочитал его.

– Да.

– Так, ордена, звания. Это мелочи, отдам в канцелярию, пусть оформляют. Наследное дворянство Харальду Эриксону и Рою Овану. Личное дворянство Лире Гарден и Тириону Логару. Официальное признание титула Тейгар-кана и передача ему владения в Восточной области. Это сложнее, но выполнимо. А что для тебя?

– Там написано, – коротко ответил я.

– Ты уверен?

– Да.

Аврелий вздохнул и с сожалением посмотрел на меня.

– Тебя не отговорить, – констатировал он. – Но ты зря винишь себя. Ты просто выполнял мои приказы. Не всегда правильные и почти всегда… грязные. Если кто и виноват, так это я.

Я криво усмехнулся:

– Просто выполнял приказ. Что ты говоришь людям, когда они тебе так отвечают? Я таких людей обычно убивал.

– Хорошо, Маэл. Я не хочу тебя отпускать, но и удержать не могу.

Я поклонился императору и вышел из его кабинета.

За спиной послышались мягкие тихие шаги. Я остался стоять с закрытыми глазами.

– Здравствуй, Маэл. – Ее тихий мелодичный голос был прекрасен. – Ты полон сомнений и раскаяния. Хотя ты и прощен.

– Я не просил прощения.

– О прощении слишком часто молят те, кто его недостоин, но иногда его получают те, кто не просил прощения.

– Я не заслуживаю ни снисхождения, ни прощения. Я убивал хороших людей и защищал негодяев. Ради политических выгод я интриговал, подставлял, убивал и приказывал убивать. Назови мне хоть одно преступление, которое я не совершал?

– Что было бы, если бы врата вновь открылись?

– Полчища демонов истребили бы всех людей на континенте. А немногие выжившие стали бы рабами. Мир вновь оказался бы под прямой властью демонов.

– И при этом ты все равно считаешь себя виноватым во всех грехах? – грустно спросила она.

– А как же иначе? Я подставил Майю и не защитил ее, хотя обещал. Убил Радеша, а ведь если бы он взял Валерия Итара, я бы узнал обо всем гораздо раньше. И жертв было бы меньше. А скольких людей я убил на войнах? Сжигал и разрывал на части своей магией? Простых людей, не способных ничего противопоставить моей силе! Я струсил и обрек Лейну на гибель.

Я повернулся и, не открывая глаз, опустился перед богиней на колени и склонил голову.

– Если бы все в жизни было просто, людям не нужны были бы боги и демоны. Ты судишь себя строже любого судьи. И ты сполна искупаешь свои грехи.

– Ты знаешь, что я задумал?

– Конечно. Там я ничем не смогу тебе помочь. Никто ничем тебе там не поможет.

– Я знаю. Но не могу иначе.

– Я знаю, – тихо произнесла она. – Но ты обязан вернуться живым. Мне давно нет дела до жителей этого мира. Но пока ты живешь в нем, я его берегу. Удачи, мой последний жрец в этом мире…

Шеала провела кончиками пальцев по моим волосам и ушла. Я еще немного посидел под вишней. А потом тоже вышел из храма.

Я не стал ловить проезжавшую коляску и пошел пешком, любуясь городом. А город сегодня бурлил. По улицам бегали мальчишки, продававшие газеты и восторженно кричавшие во весь голос:

– Война!!! Император объявил войну!!! Началась война с Кунакским патриархатом!!!

Встревоженные люди охотно покупали прессу. По улицам уже носились гонцы, а в храмах звонили колокола. Все первожрецы поспешили провести молебны о скорой победе.

– Объявлена всеобщая мобилизация!!! Ассамблея дворян призвала дворян выполнить свой долг перед страной и императором!!! Совет магов призвал на военную службу магов и волшебников!!!

Империя впервые за последние сто лет вступала в полномасштабную войну. Аврелий не хотел этого делать, но выбора у него не осталось. Кунакцы практически начали войну с нами.

После убийства всех полукровок заговор был уничтожен. Но мятеж в Восточной области не погас. Бои шли всю весну и закончились всего несколько недель назад.

После разгрома мятежных полков Восточной армии под Риолом повстанцы раскололись. Военные были разгромлены и потеряли своего командира. Кочевники вернулись к своему излюбленному занятию – междоусобной резне. Старая аристократия из Аркаса начала требовать восстановления суверенной монархии, но, когда зашла речь о том, кто именно станет монархом, мнения кардинально разошлись. Оказалось, что даже самый захудалый потомок древних эмиров, султанов и беев имеет неоспоримые права на престол еще не существующего государства.

Война с ними не составила труда. Просто было долго гоняться за мелкими отрядами по степи. Военные первыми задумались о сдаче. Их только пугало то, что по законам их ждала смертная казнь. Но я поставил достаточно мягкие условия для сдачи в плен. Лишение всех званий и наград, десять лет каторги или пожизненное поселение в Северной области – для рядовых и пятнадцать лет каторги или пожизненное поселение в Северной области – для офицеров. Почти все выбирали пожизненное поселение в одном из городков Северной области.

С кочевниками было сложнее. Они легко сдавались в плен, но никак не хотели сдавать оружие. И еще сильнее они не хотели прекращать набеги на других кочевников.

Тяжелее всего пришлось с наведением порядка в южных провинциях Восточной области. Небольшие отряды ополченцев и аркасской аристократии не могли оказать сопротивления. Но мы столкнулись с полками регулярной кунакской армии. Они де-факто начали войну против нас, желая превратить южные провинции Восточной области в свою колонию с марионеточным правителем во главе.

Война грозила затянуться, но неожиданно для всех в самом Аркасе началось проимперское восстание. Жители Аркаса, как оказалось, не были такими уж горячими сторонниками восстановления «исконных традиций» и возвращения «старых добрых времен». Когда любой аристократ мог прямо на улице схватить любую понравившуюся девушку и сделать ее своей наложницей. Или проверить остроту меча на первом встречном простолюдине.

Аристократы Аркаса ничего не смогли сделать с собственным народом. Кунакцы растерялись. Одно дело помогать повстанцам, другое дело – начинать открытые военные действия. Командир кунакцев понимал, что в случае неудачи и начала войны он станет козлом отпущения.

Сами аристократы наперегонки посылали гонцов ко мне с предложением о сдаче. Вот только я ответил им отказом. Я был знаком с этим гадючником и дал жителям города вырезать многие старые роды Аркаса. И только потом разрешил Харальду занять его.

Кунакцы потом все же нашли какого-то аристократишку и объявили его законным правителем. Но в первом же бою инариты и дворянская гвардия наголову разгромили экспедиционный корпус кунакцев.

– Первая победа нашего флота!!! Героическая победа крейсера «Сапфир»!!! Капитан Малькольм утопил три корабля противника!!! – весело кричал пробегавший мимо меня мальчишка.

Я кинул ему крупную монету и взял газету. Как я и подумал, речь шла о внуке Реджинальда Малькольма. Он на крейсере атаковал эскадру кунакцев и утопил три корабля, после чего скрылся в утреннем тумане. Как говорят люди – яблоко от яблони.

После всего этого Аврелий принял решение начать войну. Она будет тяжелой для империи, но я не сомневался в нашей победе. В стране есть проблемы, но она сильна. А главное, в ней достаточно людей, готовых за нее сражаться. А у меня свой бой.

Я сложил с себя полномочия консула и покинул Восточную область. Моя работа там закончена. С остальным справятся Харальд, Лира, Рой и Тирион. Я рассчитался с Ричардом и своими людьми. Выполнил просьбу Корнелия, а также попрощался со всеми друзьями. В общем, я сделал все. Осталось только одно.

Я поднялся на третий этаж своего дома, зашел в большую пустую комнату и подошел к школьной доске на всю стену. Взял кусок мела и начал писать символы и рисовать знаки. Линии, символы, знаки, круги и все остальное сплетались в понятное только мне заклинание, занявшее всю немаленькую доску. В центре схемы была нарисована дверь.

Над этим заклинанием я работал всю весну. Обдумывал я его еще во время нашего перехода через перевал. После штурма Инар-лэ-Хардахейна я занялся им всерьез. И вот наконец оно готово.

Мне осталось нанести последние символы, когда в комнату зашел встревоженный Данте.

– Что ты задумал? – не здороваясь, спросил он.

– Ничего серьезного, просто кое-куда сходить, – рассеянно ответил я.

– Маэл, я серьезно.

– Так и я серьезно. Я хочу сходить и вернуть сестру Тириона.

– Ты в своем уме?!

– Не знаю, может быть… Может быть, что и нет, – задумчиво ответил я.

– Ты понимаешь, что это невозможно?!

– Вполне.

– Даже если она еще жива, в чем я лично сомневаюсь, как ты собрался попасть в Инферно?

– Я понял, как Тирион смог открыть провал, через который похитили Марию. Он сумел ослабить ткань реальности. Я могу сделать то же самое. А дальше дело техники. Даже небольшого усилия хватит для открытия прямого прохода. Этот проход сразу же сам закроется. Но мне много времени не надо.

– Это безумие, Маэл, – пораженно прошептал Данте, взглядом ища ошибку в моих расчетах. – Даже если это правильно. Как ты собираешься выжить в аду?

– Я поверил в твою теорию о том, что между миром демонов и нашим миром нет принципиальной разницы. И там и там должны действовать одни и те же законы физики.

– Да я сам в это не верю! – вспылил Данте. – Знаешь, как я эту книгу написал? Как член Совета магов я должен был опубликовать исследование. И вот однажды в перерыве между пьяными гулянками, мучаясь от похмелья и леча его абсентом, я написал эту книгу.

– У всех ученых свои методы, – невозмутимо пожал я плечами. – Я в тебя верю, Данте.

– Маэл, есть более легкие способы покончить жизнь самоубийством.

– Возможно, – согласился я. – Но я не ищу легких путей.

– А как же страна? У нас, если ты вдруг не знаешь, началась война! Ты нужен империи, Маэл!

– У империи много помощников. А Тириону и Марии помочь некому, кроме меня. – Я оторвался от работы и повернулся к брату: – Я слишком долго ради неких высших интересов пренебрегал интересами простых людей. И слишком долго копил грехи. Пора бы начать их искупать.

– Хорошо искупление, – медленно произнес Данте. – Добровольно отправиться в ад.

– Данте, а в чем разница? Сейчас это сделать или через сотню-другую лет после смерти от старости? Все равно нам одна дорога…

– Я знаю, но спешить не хочу.

– А я не спешу. Я просто схожу гляну, что там да как, – усмехнулся я.

– Маэл, это самоубийство. Даже Тирион уже смирился.

– А я нет! Данте, ты меня не отговоришь. Я принял решение. И потом, если не забрать Марию, демоны могут новых полукровок наплодить. Врата им не открыть, но мало ли что еще им в голову придет?

– Брат, – он неодобрительно покачал головой, – ты сошел с ума.

– Позаботься об Арье, – попросил я. – Ты не сможешь взять ее своей ша’асал, я знаю. Но все равно заключи с ней временный договор. Больше мне не к кому обратиться.

– Хорошо, – печально кивнул Данте.

В комнату зашла Арья. Данте повернулся к ней и покачал головой.

– Я не смог его отговорить. – Брат еще раз с досадой посмотрел на меня и вышел.

Арья теребила в руках платок и растерянно смотрела на меня.

– Ты тоже пришла меня отговаривать?

– Нет, – тихо сказала она. – Я знаю, что не смогу тебя отговорить.

– Верно. Я принял решение. Я не могу вернуть тебе твою сестру, как и не могу воскресить Радеша и Майю. Но я еще могу попытаться помочь Тириону. А если умру, то… то так тому и быть.

– Ты… я не хочу, чтобы ты уходил, – неожиданно выпалила она.

– Я должен. Кто, если не я?

– Тогда я иду с тобой, – решительно заявила Арья.

– Нет, Арья, – твердо ответил я. – Это самоубийство. Никто не может мне запретить покончить жизнь столь изощренным способом, но тащить за собой еще и тебя я не вправе.

– Но…

– Никаких «но», Арья. Я не могу рисковать твоей жизнью. Достаточно и того раза, когда ты едва не умерла.

Девушка замолчала и опустила голову. А я повернулся и продолжил свою работу. Неожиданно она подошла ко мне и, обняв, прижалась:

– Тогда пообещай мне, что вернешься. Или я тебя не отпущу.

– Я ведь могу просто оттолкнуть тебя, – усмехнулся я.

– Врешь, – шепотом ответила она. – Ты никогда меня не ударишь.

– Еще совсем недавно ты сама готова была меня убить.

– Да. Я никогда не прощу тебе смерть моей сестры, но… Маэл, ты сволочь, заставляешь девушку самой признаваться тебе.

– Признаваться в чем? – не понял я.

– Ох, – вздохнула Арья, а потом шепнула мне прямо в ухо: – Я не смогу жить без тебя.

От этих слов я просто потерял дар речи, а Арья продолжила:

– Я не знаю, любовь это или просто последствия ритуала, связавшего нас. Но это так.

Я повернулся и обнял девушку за талию. Посмотрел в ее зеленые глаза. Постарался запомнить аромат ее волос.

– Я тоже не смогу без тебя жить. Поэтому оставляю здесь. Я просто не переживу, если еще и ты умрешь из-за меня. Жди, и я вернусь.

– Я буду ждать, – пообещала Арья.

Я нежно поцеловал ее в губы и неохотно разжал объятия.

Потом повернулся к доске и написал последний символ. В последний раз окинул все взглядом и привел всю систему чар в действие. Пространство задрожало, изгибаясь вовнутрь, и на месте нарисованной двери открылся черный провал. Разрыв в пространстве мог занять всю комнату, но заклинания надежно держали его в заданных рамках.

Я глубоко вздохнул, как перед прыжком в воду, повесил на пояс шпагу и шагнул в другой мир…

Эпилог

Прошли годы, и в Райхен снова пришла весна. Холодная, сырая, ветреная весна с частыми туманами и мелкими дождями. А вместе с весной в город вернулись солдаты с фронта. Империя выиграла войну. Победа досталась большой ценой, но тем, кто проиграл, было еще хуже.

Жены встречали мужей, невесты – женихов, родители – детей, а дети – отцов. Но много было тех, кто встретил этот день в храмах и на кладбищах или просто смотря на фотографии с черными лентами. Люди вспоминали страшные дни войны и радовались, что она наконец закончилась.

А в доме Маэла собрались его друзья, и им тоже было что вспомнить. Невозмутимый дворецкий всем пришедшим говорил, что хозяина нет дома, но можно подождать его в гостиной. В гостиной все сидели за столом и негромко разговаривали.

За прошедшие годы они изменились. Харальд сидел в мундире генерал-майора. У Лиры были погоны капитана и правая рука была в гипсе. У Тириона было несколько шрамов на лице и руках, на левом глазу чернела повязка, а на груди красовался орден Героя империи.

– Мне нечего рассказывать, – пожала плечами Арья. – Я всю войну просидела в Райхене, возле Данте. Лира, что у тебя с рукой?

Девушка с мрачным видом отвернулась, Харальд усмехнулся и ответил вместо нее:

– Всю войну прошла во фронтовой разведке. Пятнадцать раз оказывалась в окружении. Вылазок за линию фронта не сосчитать сколько было. И ни одной царапины. А тут на ровном месте двойной перелом со смещением.

– Там лед был, – хмуро ответила Лира.

– Это еще ж надо было ухитриться весной лед найти! – не удержался Харальд.

– Ты сам где воевал? – полюбопытствовала Арья. – Армией, наверное, командовал?

– Если бы, – скривился Харальд, косо глядя на генеральские погоны. – Удружил Маэл, нечего сказать. Всю войну командовал тыловым округом. Считал ящики с патронами и следил за «утряской» и «усушкой» зерна для лошадей и консервов для людей.

– То-то все завидовали Восточной армии, – протянул Тирион. – У них всегда нормально со снабжением было. А нам постоянно просроченные консервы присылали.

– Или патроны не могли неделю подвезти, – добавила Лира.

– А вы разве не в Восточной армии были? – удивилась Арья.

– Нет, меня перевели на Приморский фронт, – ответила Лира. – Тирион, а ты за что свой орден получил?

– За тупость командования.

– За обеспечение высадки десанта при крайне неблагоприятных погодных условиях, – поправила его Арья. – Об этом даже в газетах писали.

– Только там забыли упомянуть, что козлам из штаба пришло в голову высадить десант в почти штормовую погоду прямо на скалы! А тупой адмирал наложил в штаны и предпочел выбросить людей прямо в море, но не уточнять место и время высадки в штабе! – Тирион мгновенно взбесился, вспомнив тот случай.

– Это когда такое было? – удивился Харальд.

– Штурм Сторожевых островов, – ответила Лира. – Я слышала об этом, но не знала, что ты там был.

– Был, – мрачно кивнул Тирион. – И под огнем артиллерии в холодной воде ломал скалы алхимией. Там такой крутой склон был, что местами люди даже из воды не могли выйти. А половину шлюпок волнами о скалы сразу побило.

– Это ты там глаз потерял? – спросила Арья.

– Нет, это другое. Как тогда выжил, сам не знаю. Наверное, амулет Маэла спас.

– Глаз могут целители восстановить, – сказала ему Арья.

– Ага, – усмехнулся парень. – Мне таких денег до конца жизни не заработать.

– Маэл оставил мне все свои деньги, я могу оплатить операцию.

– Да неудобно как-то, – замялся Тирион. – Его нет, а мы его деньги тратим.

– А ты думаешь, он сам бы не предложил тебе это?

Разговор на время прервался. Арья заметила, что Харальд с тоской смотрит на фотографию Роя, обрамленную черной лентой.

– Как же так его угораздило? – грустно вздохнула она.

– Он вместе со своей ротой попал в засаду. А помощь пришла слишком поздно. И ведь не на передовой был, а почти в тылу, – печально рассказал Харальд.

– Я знаю, – сказала Арья. – Кобек тоже погиб. Снаряд попал в блиндаж. Вместе с ним погибли еще четыре офицера. А Ричарда, говорят, серьезно ранили в Атисте.

– Арья, ты все еще ждешь Маэла? – с сочувствием спросила Лира.

– Да.

– Три года прошло, – вздохнул Харальд. – Не хочу об этом говорить и даже думать, но…

– Я знаю, – мягко ответила Арья. – Я знаю, что это слишком долгий срок. У демонов время идет быстрее, чем у нас. Пока у нас проходит год, у них – шесть лет.

– И все-таки ты его ждешь.

– Да.

Разговор плавно перешел на другую тему. По просьбе Арьи Ральф принес вино из погреба и поставил на стол закуски. За столом сразу стало веселей.

– И все-таки ты неправ, Харальд! – возмущенно заявила Лира. – Мы победили!

– Война на море не выявила победителя, – неожиданно вмешался в спор Тирион. – Битва у Санторина, несмотря на то что пишут в газетах, закончилась вничью, как и вся война на море. Кунакцы потеряли свой линкор, но на этом наши успехи закончились. Они сохранили броненосный и крейсерский отряды, а главное, почти все свои базы и верфи. А если у них остался флот, новой войне быть!

– А как же непобедимый «Сапфир» и его бесстрашный капитан Малькольм? Сколько он кораблей за войну утопил?

– А чего ему это стоило? – неприятно осклабился Тирион. – На корабле поменялась почти вся команда. Практически все офицеры по нескольку месяцев в госпиталях провалялись. Не корабль, а госпиталь для инвалидов. После битвы до Санторина на одном котле плелись и молились всем богам, чтобы миноносцы кунакцев не сели на хвост. Потому, что эскадра ушла вперед. Торопились «Райхен» на ремонт поставить. А на легкие крейсера, больше других в бою пострадавшие, всем наплевать было.

– На море решительной победы не было. На суше тоже, что бы ты там, Лира, не думала по поводу успехов Приморского фронта. В итоге война закончилась вничью. Кунак не сегодня завтра восстановит потери и снова пойдет войной, – подвел итог Харальд.

– Не все так просто, – заметила Арья. – Флот у них остался, и армия тоже. Но снарядов и патронов у кунакцев нет. Я читала отчеты разведки: еще пару месяцев – и их можно было бы брать голыми руками.

– Почему же тогда так рано пошли на заключение мира? Повоевали бы еще пару месяцев, зато разбили бы кунакцев полностью!

– Вот почему! – Арья схватила газету и ткнула в заголовок. – Император выполнил обещание и издал указ о сокращении рабочего дня до девяти часов. Пока вы на фронте геройствовали, рабочие на заводах с ног падали. Видел бы ты, как сенаторы чуть ли не на коленях упрашивали их вернуться к станкам и прекратить забастовку! Император лично давал слово выполнить требование профсоюза.

– Пролетарии, – буркнул Тирион.

– Не только, – возразила Арья. – Все устали от войны. Поэтому и был заключен мир.

– Но новая война начнется рано или поздно, – мрачно предрек Харальд.

Вдруг Арья подскочила со стула. Раздался звонок в дверь. Ральф пошел открывать.

– Сэр, позвольте ваше пальто и шляпу.

Ральф говорил, как всегда, спокойно и невозмутимо. А Арья с бешено колотящимся сердцем и широко раскрытыми глазами смотрела на дверь в гостиную. В комнату вошел Данте.

– Добрый день, – поклонился он и лукаво улыбнулся. – Хорошо, что вы все сегодня собрались.

Вслед за Данте в комнату зашел Маэл. Похудевший, осунувшийся и в потрепанной одежде, он сильно изменился. На щеке появился новый шрам. Серые глаза были не холодными, как раньше, а жестокими. В них кипели ярость и желание бросить вызов. Сам он был напряжен, словно перед боем. Маэл постоянно быстро все осматривал, словно ждал, что из-за какого-нибудь угла на него выскочит враг. А Арья видела, что его щиты переполнены силой. Словно он ждал удара.

Маэл оглядел всех присутствующих. Увидев фотографию Роя, еле заметно вздохнул.

– Хорошо, что вы здесь, друзья. – Маэл отошел в сторону, и в комнату зашла молодая девушка. – Разрешите вам представить Марию Логар.

Тирион с воплем подскочил к ней и сжал испуганно вскрикнувшую девушку в объятиях. А в комнату зашла еще одна девушка. При виде нее Харальд, Лира и Арья невольно напряглись. У девушки были красные глаза и черные волосы.

– И разрешите вам представить Араэл Лебовскую – мою дочь.