Текст книги "Цепной пес империи"

Я выложил на стол королевское каре, уверенный, что выиграл этот кон. Но Рэндал положил на стол три туза и джокер.

– Имперское каре. Сударь, вы, безусловно, правы. Но цена этой дороги чересчур высока. Для завершения строительства придется построить новые заводы, города и изуродовать и без того пострадавшую от наших рук природу. А вы знаете об условиях жизни рабочих? Прогуляйтесь по рабочим поселкам: беженцы во время войны живут в лучших условиях! Аристократия вырождается и беднеет, на смену ей приходят люди без прошлого, всякие промышленники. Люди без дворянства диктуют условия представителям благороднейших фамилий! Гильдии не могут конкурировать с заводами, и ремесленники разоряются. И им некуда больше идти, кроме как на заводы.

– Все так. Но это неизбежная цена. Плата за блага прогресса. Еще полвека назад горячая вода и свет после захода солнца были роскошью. А сейчас простые люди имеют в своих домах воду, а скоро и электричество будет доступно всем. Магия способна обеспечить хорошую жизнь лишь ее владельцам, а наука – всем.

– А ответственность где? Неграмотный матрос может стереть этот дом, просто случайно выстрелив из орудия! Волшебники годами учатся контролировать себя и свою силу! А солдаты? Они уже имеют в своих руках оружие, о котором многие колдуны и волшебники прошлого даже не мечтали! И никакой ответственности! Вы видели современные войны?

– Видел, и ближе, чем вы думаете, – холодно ответил я. – Вы хотите вернуть мир во времена, когда вашей силе не было противников. Сейчас мир изменился, и вы опасаетесь этого. Вы думаете, что, закрыв заводы и институты, остановив поезда и электростанции, вы спасете мир. Но вы всего лишь ослабите нашу страну. Прогресс не остановить. Во всем мире, не полагаясь на магию, развивают технологии. И если мы промедлим, то отстанем от них. А отставших – добивают.

– Пока на страже Райхена стоят волшебники, нам никакие враги не страшны.

– И пока на страже Райхена стоят маги, – добавил я. – Но подумайте вот о чем. Сто лет назад только маг или волшебник могли убить оборотня. Сейчас это может сделать взвод солдат с современными винтовками. Да, волшебники уже не так нужны, как раньше. Но зато люди на севере перестали вздрагивать от каждого шороха по ночам.

– А вы не думаете, Маэл, что сами окажетесь не нужны? – задал вопрос Рихард.

– Этого не будет. Развитие технологий не остановить, но и магам не надо сидеть на одном месте. Что сто лет назад, что сейчас, что через сто лет маг или волшебник уровня уважаемого Рэндала Баха в одиночку уничтожат даже флагман флота. Да и оборотня легче убить магией, чем винтовкой. Но я предпочту, чтобы в моем доме светила электрическая лампочка, а не коптила свеча.

– Совершенно с вами согласна, Маэл, – неожиданно поддержала меня Марта. – Вы, молодые люди, не помните, как трудно было мыться, ополаскиваясь нагретой водой из тазика. Гораздо проще и быстрее набрать в ванну горячей воды из-под крана.

Во время разговора дела складывались для меня не лучшим образом. Половина моих фишек уже ушла к другим игрокам. Следующий кон оказался последним. В банке уже было три миллиона империалов.

– Меняю две карты. – Марта поменяла карты.

– Меняю три. – Рихард поменял карты и еле заметно скривился.

– Меняю две карты. – Не глядя, я взял из колоды две новые карты.

– Ставлю сто тысяч.

– Поддерживаю.

– Сто тысяч.

– Удваиваю. – Я положил все оставшиеся фишки.

– Наш спор не имеет значения, – небрежно заметил Рэндал. – Двести тысяч.

– Почему, он был весьма интересным, – сказал Рихард. – Поддерживаю.

– Согласна, слушать вас было занимательно, – добавила Марта. – Поддерживаю.

– Двести тысяч. – Фишки у меня уже кончились, и я положил четыре нераспечатанные пачки денег.

– Но юному Маэлу меня не переубедить. Поднимаю ставку, двести пятьдесят тысяч.

– Поддерживаю, гулять так гулять. – Марта выложила остатки своих фишек.

– Увы, господа, но если я проиграю больше, меня жена до смерти замучает. – Рихард выложил свои карты на стол: три дамы, десятку и джокер.

– Поддерживаю. – Я положил на стол последние деньги. – Я и не пытался вас убедить. Все равно Палата магии не будет создана.

– Вот как? И вы всерьез рассчитываете победить? Сударь, я не действую наобум. Я знаю силы своих противников и уверен в победе.

– А вы не допускаете мысль, что можете проиграть?

– Нет. Вы слишком неопытны, Маэл Лебовский, чтобы судить обо мне и моих возможностях. Вы выложили все свои карты на стол, а у меня есть резервы. Я поднимаю ставку – миллион!

– Пас. – Марта выложила свои карты: четыре туза и десятка.

– Вот видите, Маэл. Вы тоже не сможете продолжать игру, у вас просто нет денег.

– Поддерживаю. – Я посмотрел на своего противника. – Сэр Рэндал Бах, не надо недооценивать своих врагов.

– Где же ваши деньги?

– Я ставлю все свои акции и эти золотые часы. Как мне недавно сообщил мой деловой советник, общая стоимость всех моих акций – девятьсот тысяч империалов, а эти часы стоят чуть больше ста тысяч. Вскрываемся! – Я выложил на стол золотые часы и четыре дворянина, последнюю карту я положил рубашкой вверх.

– Королевское каре! Сударь, я выиграл!

– Коньяку! Сэр Рэндал Бах, вы всегда уверены в своих силах, но есть то, о чем вы забыли. Только молодые могут ставить все до последней копейки на победу. Вы стары и опытны, а я молод. Вы искренне верите, что желаете блага своей стране. И за это я вас уважаю. Но вы ошибаетесь.

– Хорошо. – Старый волшебник откинулся на спинку кресла. – Обыграйте меня, и я признаю вашу правоту. Но не забудьте завтра до обеда предоставить мне мой выигрыш.

– Сэр, вы забыли, что никогда нельзя знать наверняка, где джокер. – Я выпил коньяк и перевернул последнею карту. – Император! Мы играли с двумя джокерами.

Я встал из-за стола и поклонился всем игрокам:

– Спасибо за хорошую игру.

– Вам спасибо, – улыбнулась Марта. Ее, похоже, ничуть не расстроил проигрыш.

– Жаль, что вы редко играете, Маэл, – поддержал ее Рихард. – Вы действительно интересный соперник.

– Это просто игра, – спокойно заметил Рэндал. – Наш спор решится не здесь.

– До встречи в Сенате. Честь имею, господа и дамы.

Не задерживаясь, я забрал выигранные деньги и пошел к выходу. Я сделал все, что хотел. По большому счету, это было просто ребячеством – бросить вызов Рэндалу Баху и обыграть его в карты. Но ничего поделать с собой я не мог. После утомительной охоты за невидимыми врагами хотелось честной схватки. Зато теперь не надо ломать голову, где взять деньги на оплату оружия.

Возле выхода дорогу мне преградили пятеро крепких молодых людей.

– Сударь, вы уже уходите? Мы вас проводим.

– В этом нет нужды, – презрительно бросил я. Сами они не были проблемой, но за ними стоял волшебник.

– Мы настаиваем, – с нагловатой ухмылкой сказал один из них.

– Пошли прочь! – Краем глаза я заметил, как Мелисса сделала короткое движение веером, и позади меня появились десять человек.

Парни нехотя разошлись в стороны, освобождая мне дорогу. Проходя мимо их предводителя, я без замаха ударил его кулаком в нос.

– Как вы смеете! – Он схватился за разбитый нос и явно собирался бросить мне вызов на дуэль.

– Знай свое место. Еще раз встанешь на моем пути – убью.

Выйдя за ворота дома, я проверил свой револьвер и защитные заклинания. Что-то мне подсказывало, что за моей спиной уже делают ставки на то, как скоро меня убьют. Слишком уж горячим выдался сезон.

После полуночи через двор в мой дом пришли люди. Среди них были и дворяне, и простые люди, и даже бывшие каторжане. Объединяло их то, что все они работали на меня. Я собирал их пять лет. Самых первых из них в мое распоряжение отправил лично император, остальных я нашел сам. Кто-то проигрался мне в карты, за кого-то я заплатил долги. Были и те, кого я выкупил из рабства либо спас от каторги или ссылки в дальние колонии.

Они выполняли для меня самую разную работу. От простого сбора информации до хищения секретных сведений и убийств. На меня работали в общей сложности больше сотни человек, но знали меня только два десятка из них. Остальные понятия не имели, кто их наниматель.

Собрание прошло быстро, так как ничего сложного я им не приказывал. Многих своих помощников я отправил на восток, разными путями с разными целями. В столице оставались только информаторы, шулера и убийцы.

Получив приказы и деньги, все ушли. Остался только один человек – Корнелий. Он был лучшим из моих людей.

– Что будешь пить?

– Благодарю, но я ничего не хочу.

– Хорошо. – Я сел перед ним и задал прямой вопрос: – Ты хочешь выйти из дела?

– Да, – твердо ответил он.

– По правилам жанра я должен сказать сейчас что-то вроде: «Из нашего дела выходят только одним способом».

– Я слишком много знаю, – спокойно сказал Корнелий.

– Да, ты знаешь слишком много. Но дело не в этом. – Я вздохнул и посмотрел на него. – Корнелий, последнее дело. Выполни его, и ты свободен. Проси что хочешь, называй любую цену.

– Любую? – Он саркастически усмехнулся.

– Да, и клянусь честью, я ее заплачу. Это плата за все, что ты для меня сделал.

– Что надо сделать? Разобраться с Палатой магии?

– Нет, с этой ерундой я сам справлюсь. Надо отправиться в Риол и проверить верхушку армии на предмет предательства.

– Кого именно?

– Всех, начиная от полковников армии, кроме нескольких, в которых я уверен, и заканчивая генерал-губернатором Карлом Хило. А также всех высших гражданских чиновников.

– Дело на пару дней, – съязвил Корнелий.

– Я не смог это сделать за всю осень, проведенную на востоке, – признался я. – Поэтому прошу тебя.

– Зачем?

– Я не знаю, но опасаюсь самого худшего. Полномасштабного восстания Восточной области.

– Хорошо, я сделаю это. Но плата будет соответствующей.

– Я же сказал – что угодно.

– Хорошая должность в одной из наших колоний. Наследственный титул и владения в выбранной мной колонии, а также титул для моей сестры. Ну и еще что-нибудь по мелочи вроде нескольких миллионов империалов.

– Договорились. – Я не моргнув глазом выслушал непомерные требования. – Когда выберешь колонию, должность и титул, скажешь мне. А лучше составь список.

– Ты серьезно?

– Абсолютно, разве что не могу обещать владения. А должность и титул – запросто. Любую должность и любой титул. А деньги – это ерунда. Я всегда могу сходить на игру в покер.

– Только не забудь убрать карту из рукава. – Корнелий показал на левый рукав моей рубашки.

– Точно.

– Опять жульничал?

– Как ни странно, не пришлось, – честно ответил я. – Сегодня я выиграл честно, во второй раз.

– А в первый?

– А не надо было одному самоуверенному волшебнику меня задевать.

– Я закончу свои дела здесь и отправлюсь в Риол. Что именно мне надо искать?

– Если бы я знал. У меня есть догадки, но тебе я говорить о них не буду.

– Ладно. – Корнелий кивнул. – Так и быть, я сделаю это. Но не из-за платы.

– Знаю. – Я ничуть не сомневался в том, что он говорит правду. Награда его действительно не интересовала. – Работай напрямую с Мелиссой. На востоке со мной даже не здоровайся.

– Все так серьезно? – Корнелий изогнул бровь и с сарказмом спросил: – Маэл, боишься, что тебя заметят?

– В меня на востоке три раза стреляли и в первый раз – сильно ранили. Последнее покушение на императора – дело рук этих самых заговорщиков. Если хоть кто-нибудь узнает, что ты работаешь на меня, я на твою жизнь не поставлю и медной монеты.

– Значит, называя цену, я продешевил?

– Продешевил. – Я без тени улыбки посмотрел на него. – Дело крайне серьезное. Это сложнее всего того, с чем мы работали раньше. Это не рядовой заговор культистов или демонопоклонников. Я буду отвлекать на себя все внимание, а ты работай.

– Как обычно, – пожал плечами Корнелий.

Я не сомневался, что этот человек справится с тем, что не смог сделать я. Он был отменным аналитиком и видел связи между событиями там, где никто и не догадывался об их существовании. Тайная канцелярия до сих пор грызет локти оттого, что упустила его. А я не устаю благодарить всех богов нашего мира за то, что в один прекрасный день мне захотелось зайти в тот бар.

– Ральф!

– Да, сэр. Желаете ужинать?

– В два часа ночи? Разбуди меня завтра в семь.

– Да, сэр.

Сложно описать, что творилось в Ассамблее, хотя и есть емкое и точное понятие, придуманное журналистами, – война компроматов. Председатель сломал три молотка, половина членов Ассамблеи после обеда разговаривали шепотом. Бедные журналисты переломали все перья, пытаясь записать все выкрики, описать драки и перечислить участников дуэлей.

Раэл Игнатов и мы с Реджинальдом Малькольмом одновременно нанесли друг по другу удар. Все папки с компроматами, заботливо сберегаемые в сейфах, были использованы. На нас троих, разумеется, ничего не имелось. Но не все так чисты. Удар был направлен на наши фракции, и мы дрались за каждого члена.

В итоге Раэл Игнатов потерял семьдесят одного человека. Трое перешли ко мне, так как после вечера у Лютеции задолжали огромные для них суммы. Двое погибли во время дуэлей, а остальных выгнали из Ассамблеи. Я потерял троих человек, всех исключили за драку в ресторане трехмесячной давности. Старый адмирал лишился пятидесяти трех человек. Один из них погиб во время дуэли. Потери восстановить не удастся, выборы новых членов в Ассамблею пройдут, как обычно, весной.

Дуэлей сегодня было на редкость мало. В запале ссоры дворяне часто бросают вызов, не задумываясь о том, что согласно указу императора вне зависимости от исхода оба участника лишаются всех государственных постов. Сегодня состоялось всего восемь дуэлей.

Заседание закончилось только в три часа дня. Журналисты галопом наперегонки помчались по своим газетам. Уже сегодня вечером все издания будут пестреть яркими заголовками вроде «Скандал в Ассамблее!», «Кровавая резня в Ассамблее дворян!» и так далее.

Три незадачливых дворянина из моей фракции ждали меня на лестнице. Я подошел к ним и протянул чеки, на пятьдесят тысяч каждый.

– Как и обещал, ваше выходное пособие. – Я усмехнулся. – Можете проиграть все в карты, прогулять за пару вечеров в Райхене или вернуться домой и безбедно жить до конца своих дней, оставив половину этой сумму своим детям в наследство. Решать вам.

– Мы уволены?

– А зачем вы мне теперь нужны? Я предупреждал, чтобы вели себя тихо и незаметно.

Так как обед уже давно миновал, а я его пропустил, пришлось идти в столовую. Взяв пару блюд, занял столик в углу столовой и сел спиной к стене. Вскоре ко мне присоединился Реджинальд Малькольм. Я по привычке защитил нас от посторонних ушей.

– Не ожидал, что Игнатов окажется той еще сволочью, – мрачно сказал он. – Убить моего помощника – это не просто удар, это оскорбление.

– Прикажите одному из своих лейтенантов вызвать на дуэль кого-нибудь из его людей, – предложил я. – Морские офицеры лучше владеют клинками и пистолетами.

Адмирал только отмахнулся:

– Это ерунда. Мы по-прежнему не имеем перевеса даже в Ассамблее. Вот это проблема.

– Зато скоро я подорву влияние Рэндала там, где он ожидает этого меньше всего, – в Совете волшебников.

– Ты уверен, что справишься?

– Да. Все готово. Вы абсолютно верно предположили, что волшебники не смогут отказаться от добычи кристаллов рарса и начнут его нелегальную добычу.

– На самого Рэндала у тебя что-нибудь есть?

– Откуда? – Я невесело усмехнулся. – Он старой закалки. Единственная его слабость – карты. Но это не порок, а обыграть его не получится. Даже проиграв мне несколько миллионов, он все равно еще очень богат.

– Хорошо, но возникла трудность, которой мы совсем не ждали. – Малькольм помрачнел. – Я вынужден отдать тебе приказ, и он тебе очень не понравится.

– Что случилось?

– На Валерия заведено уголовное дело.

– По какой статье? – Теперь помрачнел и я – потерять главного и единственного союзника в Сенате! – Кто под него копает?

– Никто. Это настоящее уголовное дело, и пока о нем не знают. Сыщики жандармерии держат все в секрете.

– Это хорошо. – Я задумчиво почесал лоб. – Значит, время еще есть. По каким статьям заведено дело?

– Дело… – Прежде чем ответить, Малькольм тяжело вздохнул. – Работорговля и изнасилование с отягчающими обстоятельствами.

– Да… – В последний момент я сдержался и не выдал пару крепких выражений. – Если это правда, я сам его демонам скормлю!

– Нет, Маэл! Если это правда – тем более если это правда, – ты прикроешь его.

Я закрыл лицо руками. Я многое мог сказать, но толку? Суть дела от этого не изменится.

– Ты понимаешь, о чем просишь?

– Прекрасно понимаю, и… поверь, мне самому гадко. Мы на флоте даже офицеров акулам скармливали за меньшее, а потом оформляли как несчастный случай. А теперь…

– Если это правда, то зачем Валерий нам тогда нужен? Может, ему лучше тихо исчезнуть?

– Не говори ерунды, – скривился адмирал. – Он сенатор. Ты прекрасно понимаешь, как его будут искать. И потом, это ничего не меняет. Случись что-нибудь с ним, мы потеряем единственный шанс на победу.

Реджинальд Малькольм прав. Есть небольшой шанс, что нам удастся и без Валерия справиться, но очень небольшой. Валерий имеет немалый вес в Сенате. К его мнению прислушаются многие. Не меньше десяти человек проголосуют так, как захочет он. А Сенат – не Ассамблея, где даже сто голосов не играют большой роли. В Сенате всего семьдесят представителей и пятьдесят сенаторов. Каждый голос на счету. Хочу я этого или нет, но мне придется любым способом прекратить дело против Валерия.

Наше внимание привлек шум извне. Я, Малькольм и другие посетители столовой подошли к окнам. По улице шла демонстрация. Люди в простой и грязноватой одежде размахивали красными флагами. Несколько человек несли большой транспарант с требованием сократить рабочий день до десяти часов.

– Пролетариат вышел на улицы, – негромко сказал Малькольм.

– Давно?

– Скоро будет месяц, как был создан профсоюз рабочих Райхена. Он нелегален, и часть его руководителей сидит в тюрьме. Деятельность профсоюза запрещена, но непохоже, чтобы их это волновало.

– Я иногда думаю, так ли уж неправ Рэндал, – задумчиво проговорил я.

– Хочешь остановить заводы? Тогда подумай, что сделают они, – Реджинальд кивнул на идущих рабочих, – когда их оставят без работы. Вернутся к давно проданным участкам земли в деревнях? Пойдут работать в ремесленные цеха, где мест для них нет? Рэндал не может понять одного: уже поздно. Останавливать прогресс сейчас – все равно что вставать на пути уже разогнанного паровоза. Даже если машинист захочет, он все равно не сможет остановить состав.

– Я знаю.

Все оказалось куда хуже, чем я опасался. Дело на Валерия было не просто заведено – осталась всего пара дней до его передачи в суд и официального предъявления обвинения. Дело расследовалось в глубокой тайне, но все попытки остановить его или хотя бы замедлить ни к чему не привели. Ни один из моих людей в столичном отделе жандармерии ничего не мог сделать. Все, что я смог узнать, – это имя сыщика.

– Здравствуй, Маэл! – Сидевший за столом парень в простой дешевой одежде поднялся и горячо поприветствовал меня. – Рад тебя видеть.

– И я рад тебя видеть, – не моргнув глазом соврал я. – Есть время для старого друга?

– Для тебя всегда есть время! Кстати, большое спасибо за подарок. – Он достал из-под матерчатой клетчатой рубашки небольшой серебряный медальон. – Он мне уже три раза жизнь спас.

Я сел за стол, и мы быстро разговорились. Мой собеседник, Радеш Игарио, был простым человеком и не знал всех тонкостей и обязательных вежливых оборотов светских бесед. Поэтому с ним легко общаться.

Я знаю его уже три года. Он когда-то мне помог, потом я раза три или четыре спас ему жизнь, выручил в целом ряде дел. А благодаря моему покровительству он смог выбиться с мелкой должности и занять пост сыщика уголовного розыска столичной жандармерии. Тогда же я и подарил ему на всякий случай хороший защитный амулет, как оказалось, не зря.

Радеш был удивительно честен и прямолинеен. Он беззаветно боролся с любыми беззаконием и несправедливостью, невзирая на лица и чины. За это он получил от благодарного начальства кучу взысканий и выговоров, был награжден шрамами после нескольких покушений и заслужил одиночество. У него есть несколько друзей, таких же идальго, как он. Но нет семьи. Живет он в съемной квартире на скудное жалованье.

Я помогал ему, за что и попал в небольшой список его приятелей. Но мне самому всегда было неловко рядом с ним. Я использовал его, а он этого никогда не понимал и искренне верил в нашу дружбу.

– Какое дело сейчас ведешь?

– Сейчас – никакое, выходной у меня.

– Не верю!

– Да честное слово, Маэл! Выходной у меня.

Я с прищуром посмотрел на него, он не выдержал и рассмеялся:

– Ладно, расскажу. Хотя я тебе не соврал. У меня действительно выходной. Завтра утром передаю дело в суд. Надо только собрать все доказательства в одну папку.

– А где ты их держишь?

– В разных местах, – серьезно сказал Радеш. – Мою квартиру обыскивали уже три раза. Два раза взламывали сейф в кабинете. На меня самого уже было три нападения, в последнем случае меня спас только твой амулет.

– Ты расследуешь дело сенатора Валерия Итара?

– Не устаю удивляться тому, что ты в курсе всего, – покачал он головой. – Никто из моих коллег не знает, какое дело я веду, а ты знаешь. Но не переживай, твоя помощь мне не нужна. Дело уже закончено, и этот ублюдок ничего не сможет сделать.

– А в чем он обвиняется?

– Ну хоть что-то ты не знаешь! – довольно воскликнул Радеш. – Я не буду вдаваться в детали, они секретны, завтра сам все в газетах прочитаешь. В общем, ему привозили из колоний несовершеннолетних рабынь, и он организовал целую службу досуга для очень богатых педофилов.

– Ничего себе! – пораженно выдохнул я.

– Это полбеды. Он все очень хорошо организовал, и поэтому никто ничего не знал. Но он и сам любил развлекаться с несовершеннолетними туземками, да так, что потом приходилось от трупов избавляться. По телам погибших девочек мы его и вычислили.

– Сукин сын! Пропади хоть один ребенок в окрестностях Райхена, его бы нашли, – тихо произнес я.

– Вот именно. А расследовать пропажи детей из диких деревушек никому и в голову не пришло. Но теперь с этим будет покончено. Дело готово, ему даже со своими деньгами и связями не уйти от правосудия.

– Вот об этом я пришел с тобой поговорить. Радеш, не мог бы ты отложить это дело?

– Почему?

– Так надо.

– Нет, Маэл, подожди. Что значит «отложить дело»? Сколько детей за это время погибнет?

– Нисколько! – горячо сказал я. – Но пожалуйста, Радеш, пойми. Нельзя сейчас трогать Валерия.

– А ты объясни.

– Это политика, ее сложно объяснить.

– Вот именно, Маэл, политика. Я всегда знал, что она тебя погубит. – Радеш с сожалением в глазах покачал головой. – Раньше мне бы пришлось тебя удерживать, чтобы ты лично не убил его.

– Да клянусь тебе, через две недели я сам его убью! Но дай мне эти две недели!!!

– Нет, Маэл, – твердо ответил он. – Ты сам не понимаешь, на кого ты сейчас похож.

– Радеш, ты не можешь меня презирать больше, чем я сам себя презираю…

– Маэл, – перебил меня собеседник, – я тебя не презираю, мне тебя жаль. Зря ты полез в политику. Эта грязь… Завтра дело уйдет в суд. Я бы сделал это сегодня, но сегодня нерабочий день.

Он встал и пошел к выходу. А я остался сидеть на месте. Вскоре ко мне подсела Мелисса.

– Его надо убрать сегодня ночью, – спокойно сказала она. – Тогда дела не будет. Он так хорошо запрятал все улики, что после его смерти никто их не найдет.

– Попробуй его похитить и…

– Не выйдет. Его найдут за два дня, и тогда…

– Знаю. Ранить, ввести в кому, лишить памяти…

– Это то же самое, что и убить, только хуже. А из любой комы его выведут за пару дней. Я просчитала все варианты. Убить его сегодня вечером – единственный способ развалить дело.

– Понял, – безжизненным голосом ответил я.

– Сэр, мы все сделаем чисто.

– Нет…

– Что?

– Не трогать его. Никому. Понятно?

– Да, сэр. Но…

– Я ясно выразился?!

– Да, сэр.

– Я убью любого, кто тронет его. Даже тебя, Мелисса. Поэтому достань мне до вечера чистый пистолет.

Поднявшись наверх, я, не раздеваясь, лег на кровать. Все прошло чисто. Радеш уже в темноте возвращался домой. Услышав шорох, он повернулся и положил руку на револьвер, но это была просто собака. А я стоял в тени дерева на другой стороне улицы. Мой собственный амулет хорошо защищал Радеша, но не от этой пули. Это была одна из тех пуль, которой едва не убили меня в Риоле. Я восстановил ее форму и зарядил пулю в старый однозарядный пистолет.

Когда Радеш остановился возле двери своего дома, я нажал на спусковой крючок. Мне хватило всего одного выстрела.

– Ральф! – громко крикнул я. – Бутылку коньяка!

Когда дворецкий принес бутылку, я налил и залпом выпил целый стакан.

– Принеси бумагу и перо, пока я еще трезв. – Я сел за стол и написал короткую записку. – Пошли это Реджинальду Малькольму.

– Час ночи, сэр.

– Пусть эту старую скотину разбудят! Так и передай.

– Да, сэр.

– И разбуди меня завтра в семь. Даже если я усну без десяти семь.

– Да, сэр. Вторая бутылка стоит на кухне.

– Спасибо, Ральф.

Записка адмиралу была простой. Я сообщал, что все сделано, и предупреждал, чтобы Валерий до утра свернул свою лавочку. Или я за себя не отвечаю, и это отнюдь не фигура речи…